Две души в одной бутылке

"Бурные" 90-е не для всех были бурными. То КБ, в котором "процветал" Гена Плясухин, закрылось. Полные неосуществлённых идей, сотрудники бывшего КБ разбрелись по Ленинграду в поисках хоть какой-нибудь работы.
Плясухину повезло. Он устроился дворником.
 Обязанности были несложными. Выкатить мусорные баки из-под мусоропроводов, помахать часок-другой метлой, закатить баки обратно, обмыть с другими дворниками успешное завершение очистительной операции "бормотухой", и – в свою "келью". Собственно, 2-комнатная квартира – это 2 кельи, так что – жить можно. Елена, - Генкина половина, - подвизалась на овощной базе, а после работы, с "добычей" шла к метро. Если в этот вечер милиция не гоняла, то к семейному бюджету шла существенная прибавка. Дочь Танька - 6-классница - предъявляла свои заморочки, - "чем я хуже других", так что папе с мамой приходилось крутиться, как тем грызунам в колесе.
Гена самолично оккупировал одну комнату, в другой спали жена с дочкой. Уроки Танька обычно готовила на кухне. Но иногда этой маленькой ведьме "вожжа попадала под хвост", она капризничала, прогоняла мамку спать к отцу, якобы у неё трудные задания. При этом ещё бросала замечания, что если папа с мамой спят врозь, то откуда они её вообще взяли?
Сама же тайком писала стишки. Однажды Гена сунулся в её поэтическую тетрадь и только сплюнул: эротическая галиматья, да упоминание смерти в каждом сочинении. Заикнулся об этом в разговоре с матерью, за что и поплатился. Лена набросилась на него, упрекая, что он никогда не понимал тонкой женской натуры, и что нечего ему трогать своими грязными лапами чувствительную девичью душу.
На массиве, где теперь работал Гена, было две свалки. На свалках периодически появлялись нужные вещи, иногда совсем новые, а иногда становились пригодными после небольшого ремонта. У Плясухина руки росли откуда надо. Так в доме появился цветной телевизор, работавший отлично после подключения к коллективной антенне. Телевизор разместился в Генкиной "келье", а прежний, маленький, ушел на кухню. Со свалки пришли в квартиру утюг, фен и две настольные лампы.
В этот раз трофеем оказался электронный тонометр, - прибор для измерения артериального давления. Гена припаял какой-то проводок, купил батарейку "Крону", и прибор заработал. При измерениях прибор громко пикал с частотой сердцебиения, а на шкале круглого стрелочного индикатора следовало усечь места, в которых "пиканье" начиналось и прекращалось.
До вечера было далеко и Геннадий перемерял давление у себя и у коллег Ивана и Прокофия, которых заманил к себе в квартиру бутылём пива.
Дочери он купил литровую бутылку любимой ею "кока-колы".
Пока Мастер демонстрировал прибор друзьям, в "женскую" келью проникли Танька с двумя подружками. Танька забежала на кухню за чашками, и Геннадий догадался, - будут "дегустировать" колу.
Вскоре подружки смылись, а Танька с ополовиненной бутылкой сунулась на кухню – поставить лакомство в холодильник.
- Давай, Танюха, и тебе давление померяем! – предложил Прокофий.
- Лучше вот её померяйте!
Танька протянула бутылку с коричневой жидкостью. Она, конечно, ничем не рисковала, так как дядьки пили пиво и на её добро не позарятся!
- А что! Давай!
Отец надел на бутылку манжету и накачал её воздухом так, что стрелка зашла за отметку "200". Нажал кнопку отсчета и вдруг – прибор "запикал"!
Гена подкачал еще.
Прибор показал "давление" 260 на 190! При этом частота "сердцебиения" оказалась примерно вдвое реже, чем у человека.
Все засмеялись, хотя и были немного смущены. Прокофий даже перекрестился!
Воздух спускался дальше и на отметке "135" прибор опять начал "пикать", теперь – как метроном – с частотой человеческого сердца!
Второе "артериальное давление" бутылки с кока-колой получилось равным 135 на 35 миллиметров ртутного столба!
- Ура! У моей бутылки два сердца! – обрадовалась Танька.
- Тихо!- вдруг вмешался Иван.- Она ещё что-то бормочет!
Действительно, какие-то звуки, похожие на бормотание, чудились…
Геннадий пожалел, что находится не в своём бывшем КБ. Но и здесь он не собирался останавливаться на достикнутом.
- Айда ко мне!
В комнате Мастер включил усилитель, микрофон приставил к бутылке и закрепил манжетой от тонометра.
Добавил усиление и тут все были буквально ошарашены: два голоса, женский и мужской о чём-то энергично спорили на незнакомом языке. Впрочем, язык здорово был похож на испанский.
- Нечистая сила! – проговорил Прокофий. – Тьфу-тьфу-тьфу! Ноги моей больше тут не будет!
И он  выскочил на улицу.
Мужской голос между тем затих, а женский запел какую-то песенку. Теперь язык. на котором звучала песенка, смахивал на итальянский.
Но голос становился всё тише и тише.
- Папа, что это было?