Горы

Открыв глаза он долго вспоминал где он. Потом перевернулся на бок и увидел ее. Она лежала на бесконечно огромной кровати и болтала ногами. В руках у нее была книга.
-Что читаешь? Спросил он.
-Маэстро и Маргарита. ответила она.
Он добродушно рассмеялся, она до сих пор слегка коверкала слова и говорила с итальянским акцентом, но понимала все без словаря.
Она снова взглянула на обложку и прочитала в слух:
Бу-л-га-ко-в... Ма-сте-р и-и М-арга-рита... Она слегка хмыкнула, счастливо забила ногами и заговорила что-то скороговоркой на Итальянском.
-Как я тебя люблю!?
-Как? - вдруг спросила она.
Он не ответил, просто поцеловал ее.
Она на секунду притихла и потом сказала довольно:
-Очень много!
-Да, сказал он, вставая с кровати, напяливая на себя какую-то футболку. -Пойдешь кататься? Спросил он.
-Ну... не ответила она и снова уткнулась в книгу.
-А я схожу.
Он достал экипировку и начал одеваться.
-А ты на долго? спросила она, глядя на него поверх книги. В ее глазах горело желание бросить все и пойти в горы. Он это чувствовал, ведь она была настоящим сноубордистом, и это было почти самым любимым в ее жизни. Но и Булгаков дешевых романов не писал. Павел сам читал этот рассказ еще когда тот ходил в рукописном варианте по союзу. Причем дольше ночи его держать на руках было нельзя, так и читал всю ночь в коридоре общаги.
-Часа два три если понравиться то и больше.
Она поморщилась, но встала с кровати и стала собираться. При этом она ни разу не выпустила книги из рук.
Я готова. Сказала она, напялив второй ботинок.
-Тогда пойдем.
-Угу. Она снова читала.
...
Чем хороша Андорра так это тем, что пять минут и ты уже на склоне.
-Ты оставишь книгу? Спросил Павел на вершине экстрим спуска. Спуск был большим минут на 30. На нем было пусто, только изредка сюда поднимались люди. Экстрим спуски только для совсем не нормальных ребят, каким он последнее время стал себя считать.
-Нет, там самое интересное. Подумав, ответила она.
-Ну нельзя же ехать и читать.
-Можно, сказала она по радио связи вмонтированной в каску. Догоняй.
Павел посмотрел налево ее уже не было. Он оттолкнулся, под лыжами зашуршал снег. Экстрим спуск дело веселое, нужен глаз да глаз, конечно к середине он резко меняется и там скорость уже не та, но там появляются люди. Павел думал что догонит ее за доли секунды, но она шла почти не кантуясь, поэтому это занятие становилось не легким. Вдруг в рации раздался смех.
-Что там?
-Там смешно... Очень карошо пишет.
После двух кантовок и опасного момента она сказала:
-Я могу тебе прочитать.
Она начала читать. Слушать было интересно, несмотря на акцент и частые запинки.
Так они проехали минут пять. Затем Павел заметил, что его чтец едет по опасному скату в пяти метрах от ущелья и это расстояние сужается.
-Bell сказал он.
-Что?
-Ты едешь к обрыву.
-Что ты го... Она взяла кант в сторону обрыва, доля секунды и она скрылась из виду. В рации раздался возглас:
А-ааа-ааа У-у-у-ух-у-у.
Он не думая понесся в сторону обрыва...

Булгаков был поистине великий писатель, если бы не черная полоса жизни связанная с приемом морфия и государство подавляющее и запрещающее все, что было по истине талантливо, его можно было бы назвать идеальным писателем. Но это был бы уже не Булгаков, а кто-то другой.
Вот и он слушал кульминацию "Мастера и Маргариты" и дивился, как такое могла породить человеческая фантазия. И он тонул от счастья, сидя на снегу в каньоне на собственных лыжах, рядом с ней.
-Карашо? спросила она закончив.
-Хорошо, кивнул он.