Лобок

Вообще с утра было тихо. Лобок, он же инспектор УР 50 о/милиции лейтенант милиции Лобков Игорь Валентинович, успел опросить пару БОМЖей на предмет им с похмелья не ясный, выехать на пару происшествий по поводу пропажи колёс с автомобилей и тихо стучал по клавишам пишущей машинки "Ядрань" печатая Постаноновление об отказе в возбуждениии уголовного дела. Дело было плёвое, но подсудное за сокрытие. Под суд Лобок не хотел, вот и печатал. Сволочь внутренний телефон зазвонил, когда Лобок изящно обошёл всякие юридические коллизии и резал правду матку в Постановлении.
-Давай ноги в руки. На Лихоборке труп всплыл.
Труп который всплывает весной не самое красивое зрелище. Не подводная лодка прямо скажем. А бедолаге сыщику тушку трупа надо вытащить на берег, чтоб повреждений тканей особых не было. И Лобок проклиная тот день когда в конце 70-х поддался на призыв уйти из инженеров в менты, черпая туфлями воду притягивал к берегу труп. Его руки покраснели как гусиные лапки, но он разогнав добрыми словами толпу очевидцев уселся писать протокол осмотра. И понятые вытягивая лебединые шеи подтвердили: видимых повреждений нет. Лобок вызвал скорую и перевозку. Скорая появилась мгновенно. Два ангела влили в мензурку спирт и лейтенант торжественнно выпил. Занюхав рукавом. И покашлял. Справку о том, что труп мертвее вскх живых спрятал в карман. Перевозка не ехала. Потом приехала. Два Оба На схватили труп за руки за ноги и запулили в чрево перевозки. Лобок поплёлся в контору. Там выяснилось, что ксива вымокла в воде и козырять ей Здрасти Уголовный Розыск! ей нет возможности. Пришлось на листе бумаги напечатать ВРЕМЕННОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ и проч. Приклеить фотографию и в канцелярии шлёпнуть печать. Над Начальник Железнодорожного РУВД полковник милиции Карпов, поставить врио и замысловать расписаться. Потом был труп БОМЖа на Окружной, который таскали туда сюда, пока не озверели. И сыщик из ЛОМа принес бутылку водки и сказал, что у нас 22, мы брадуха не можем. И трупешник запулили Тимирязевцам, зная что те до утра не расчухают. И Лобку по окончанию дежурства было в лом ехать домой в Истру и он остался в ЛОМе, где ему из братских сыщеских чувств подсунули веселую железнодорожницу в сером мундирчике, который она тут же сняла, застенчиво сказав, что лифчик у неё из Польши. И Лобок погрузится в забытьё которого ему не хватало.
Утром он пил чай, ел печенюшки, покуривал, глядя в немытое окно служебного купе на суету железнодорожников. Железнодорожница посматривала на него весело и поглаживала ладошкой простыню. Лобок курил и тер морду лица.
Он чмокнул железнодорожницу в щёчку, от неё пахнуло домом и уютом, а он путаясь в стрелках, рельсах и шпалах побрёл в родную Контору.
-Господи, уехать бы к чертовой матери подальше от этой Земли -думалось ему.
Бог промолчал. Наверно он обиделся за маму.