Любовь. Она ведь разная бывает...

Марина медленно потянулась в своей кровати.
- Какое прекрасное утро! Как я люблю этот день!!! Как я люблю свой День Рождения!!! Так. Надо вставать. Сначала сделаю прическу, потом маникюр, потом надо сходить по магазинам…
Она встала. Оглядев свою комнату, она сделал главный вывод сегодняшнего утра: как прекрасно, что я все прибрала вчера!
- Так, пора дела делать!
Она вышла из своего подъезда и медленно пошла по тротуару – февральский гололед не давал особо разогнаться…
***
Он смотрел на угол ее дома. Он ждал, когда она появится из своего подъезда.
- Я все сделаю. Я все сделаю. Моя рука не дрогнет. Я спокоен. Я все смогу. Это я дурак? Это мне ничего не светит в жизни? Мы посмотрим, кому из нас ничего не светит. Я останусь здесь, а тебе не будет. Тебя не станет. Просто не станет.
Она появилась из-за угла: длинный черный плащ, достававший до пяток, развевался на ветру; короткая мини-юбка, черная элегантная водолазка, длинные волосы, собранные в «конский хвост»…
- Блин, как же она хороша! Мне даже будет ее чуть жаль…
Он вышел из-за угла. Рука потянулась во внутренний карман куртки.
- Олег? Что ты здесь делаешь? Зачем ты сюда пришел? Что тебе еще надо? Или я тебе не доступно все объяснила?
- Доступно! – рявкнул он в ответ. - Так не доставайся ты никому!
Рука быстро выхватила из внутреннего кармана пистолет системы Макарова. Взмах руки…
- Прощай!
- Олег!!!
- Не-е-ет! – словно из под земли выскочил молодой человек, на взгляд 22-24 лет. Он схватил Марину за руку и отшвырнул в сторону. На все это у его ушло всего пара секунд. Острая боль пронзила правую часть его груди. Огромный букет белых роз выпал из его руки. Ровно 25 цветов упали на февральский лед… Лишь после этого он услышал выстрел. Ему показалось, что прошло несколько минут. В реальном времени – всего несколько сотых – тысячных доли секунды.
***
Доктор! Скажите: он будет жить??!! Он будет жить??!! Мне надо знать?? Вы понимаете… - она захлебнулась в слезах. Они градом стекали по ее щекам. От туши остались разводы почти по  всему лицу. Оно стало серо-черного цвета. – Доктор…
- Девушка, успокойтесь! Мы сделали все что смогли. Операция прошла успешно, не волнуйтесь. Ваш брат крепкий, он со всем справится. Он обязательно выкарабкается. Он  все сможет. Вы только не волнуйтесь. Успокойтесь. Слезами вы вряд ли поможете брату.
 - Вы знаете, какие были мои последние слова моему брату? «Я тебя ненавижу! Убирайся прочь из моей жизни!» Это было ровно год назад. Ровно год назад. На мой предыдущий день рождения. Он тогда клеился к моей подруге. Она его отшила. Он начал там приставать к ней и все такое… Я стала на сторону подруги. Когда он меня не стал слушать, я вспылила. Я сказала, что ненавижу его, чтобы он убирался прочь… Вы понимаете? Своему брату! А теперь он лежит в реанимации. Он пришел поздравить меня с праздником и закрыл меня собой. Он готов умереть, чтобы я жила. Он не пожалел себя, чтобы я жила. Чтобы я жила. А я сказала: «убирайся прочь…». Я сказала убираться прочь из моей жизни… - она зашлась слезами. Хирург не стал ничего говорить. Он прижал ее к себе и просто плакал вместе с ней. Он много пережил в своей жизни. Он хирург уже двадцать пять лет. Когда эта девочка родилась, он уже спасал жизни людям на хирургическом столе. Но такое он слышал впервые.
***
Она сидела возле кровати своего брата и держала его за руку. Врачи сказали, что скоро он должен прийти в себя. Скоро действие наркоза закончится. Из ее глаз уже не текли слезы. Она плакала без слез. Слез больше не было.
 - Братик... Мой любимый братик... Ты, пожалуйста, очнись. Ведь все будет хорошо? Правда? Просыпайся. Все хорошо… Ты поправишься… Ты поправишься, ведь я тебя люблю… Ты прости меня за те слова, которые я сказала год назад. Прости… Прости, Бога ради, прости… Я не хотела... Я люблю тебя, люблю, люблю…
- Любовь. Она ведь разная бывает, сестренка… - чуть слышно прошептал он сквозь сон.