Крестный

Суетливый был день: хрупким, неподвижным утром Крестный с трудом вздохнул (врачам даже пришлось долго и настойчиво дергать его за плечи, что производило во сне впечатление барахлящего аэроплана, место пилота которого он занимал), глаза, как нарочно, открываться не хотели, и Крестному пришлось минут пять уговаривать свои непослушные веки позволить черным дрожащим точкам уловить миллиарды частиц мира вокруг. Все казалось неудержимо новым, неестественным, но по-старому понимаемым каждой клеточкой головного мозга Крестного, будто бы кто-то за секунду до его пробуждения взял в пальцы ластик и одним движением предал небытию столько лет подряд копившуюся информацию. Мир свято отражался бликами на белых стенах, постельном белье, потолке, будто бы неохотно просочившись сквозь щели на стыках оконных рам. Мир сразу же приступил к своей основной задаче: беззвучно и молниеносно начал возбуждать неподвижные нейроны, плавно заполняя их чем-то. Да-да, именно чем-то, - чем-то совершенно нематериализованным и непонятным, какими-то безветренными импульсами.

Крестный открыл было рот, но лишь гулкий искусственный крик вырвался из глубин его плоти, вырвался – и неподвижно повис в районе окна. Дальше – отразился от прозрачного, голубоватого стекла и прильнул к стене напротив. Траекторию его дальнейшего полета Крестному было уже довольно тяжело определить, потому что крик заполнил уже все пространство небольшой квадратной комнатки и доносился до его ушей отовсюду.

Лежа на спине Крестный тупо вглядывался в белый потолок, пытаясь в секунду научиться соображать, однако беглые мысли никак не хотели задерживаться в его голове, оставляя в местах своего путешествия пустые вакуумные области. Мысли струились из всех углов, но, долетая до неподвижной точки сознания Крестного, падали замертво, не позволяя ему понять сплошных пробелов в голове. Взгляд рассеялся по белому пятну над головой, а руки судорожно уперлись в кровать, пытаясь помочь Крестному привстать.

Дверь уверенно открылась и в комнатку смело вплыл какой-то мутно-зеленый силуэт. Прищурившись, Крестный настойчиво попытался стянуть мысли к единой точке, напрягаясь при этом до предела. Но силуэт так и остался лишь еле различимым пучком очертаний. И только расслабившись Крестный увидел перед собой густо заросшее человеческое подобие в камуфляжной форме. Уже через секунду воздух рассекло потоком трудно понятных слов.

 - Слушай, Велис, сколько можно валяться – все представление пропустишь. Ну нельзя же так над женой… Она же человек, переживает. Что ты, в самом деле. Головой что ли ударился? Давай отвыкай от белизны стен и белья, а то все мирские цвета сольются для тебя в одну лучезарную струю. Да, кстати, ты себя как чувствуешь?

  - М-м-м…

  - Вот, - он бросил на кровать точный экземпляр своего «костюма», - оденься. Заждались ведь уже. Отгулы-то не каждый день пробьешь. Вперед, заре навстречу. Через пять сек жду внизу. И без возражений! Время пошло!

«Так… Велис, значит… И жена, значит… Ой-ой-ой, и когда это я успел, вроде и говорить-то еще не научился, а уже жена… Ма-ма! Куда бежать…»

Первая попытка встать успехом не увенчалась: Крестный грузно упал на колени, не забыв при этом больно ушибиться. Вот так, еле передвигая свое тело по полу, он добрался до окна и выглянул наружу.

День.

Провал.

Стоя на шелковой нити толщиной в пару миллиметров, Крестный пусто вглядывался в бушующий беспорядочный поток лучей на востоке, пытаясь восстановить в рассохшейся точке сознания весь ход непредсказуемых событий. До берега оставалось полшага, но именно они-то и составляли всю трудность сложившейся ситуации. Вереница мыслей, как во все последнее время, кружила вокруг, максимально возможно не позволяя Крестному добраться до нее.

День.

Зеленый цвет вокруг. Яркий, насыщенный зеленый цвет. И тропа уходит в небыль… Да и небыль она какая-то необычная, двухсторонняя. Угловатая развилка тропинки. Крестный подумал, что вот так всегда: только он вот-вот приблизится к разгадке, истине, цели своего существования, как какое-нибудь распутье обязательно встретится ему. Вечный страх незнания, но веры, хотя… может быть даже знания, но знания без веры. Вечный, одинокий страх.

Справа – река, в которой легко поймать добычу, из которой легко напиться и которой легко умыться. Справа, вдоль реки, - тропа. Тропа прямая. Тропа ровная. Идя по которой, ноги не сломаешь. Идя по которой, доберешься до ближайшего населенного пункта Мечта. Идя по которой, видишь однообразно красивых птиц и нюхаешь однообразно пахучие цветы. Идя по которой, ты каждый день достигаешь того же, и потому это что-то ты знаешь уже как свой пульс, как свое равномерное дыхание, как свой одинаково счастливый (ты ведь это знаешь) взгляд. И тропа эта уносит тихо-мерно секунды вдаль и навсегда заканчивается в населенном пункте, достигнув которого ты понимаешь, что счастье от этого достижения будет длиться не более двух секунд, а дальше – безрезультатные попытки вернуться к развилке дорог, и, даже если вернуться, забыв обо всем вновь пойти той же тропой.

Крестный хлипко утонул в изумрудной зелени, подумал: а стоит ли? Жена, камин, офис и дорогие сигары… По выходным – ресторан или казино… А стоит ли?!

«Возможно, на этой развилке я побывал уже не раз, и в населенном пункте Мечта, возможно, прожил немало… Но кто-то постоянно возвращает меня сюда, в зелень, к развилке дорог, кто-то хочет отправить меня в пустынные скалы, по извилистой тропе, которая не заканчивается нигде и никогда, которая ведет прямо обходными путями, которая поднимается к небесам и уже через секунду камнем летит в подземелье… А стоит ли?!»

Крестный закрыл глаза. Бешено раскрутился. И, остановившись, пошел прямо в одинокое безмолвие, забыв обо всем не свете. Крестный наконец-то не пошел вдоль реки… Он уверенно свернул налево.

27.01.02