Глаза

Уже сорок минут картинка перед ее глазами не менялась. Были ли они закрыты, или она все это время вглядывалась в опустошенную полутьму – оставалось загадкой, ведь пляшущие человечки перед глазами могли оказаться как сном, так и обычными отблесками света фар пролетающих мимо ее окна машин. Она не переносила действовать – лишь скромно наблюдала за происходящим со стороны, пытаясь объяснить чувства. Тупая боль налегла на ее глаза: где-то оттуда, с потемневшей поверхности полированного дерева она почувствовала присутствие чьей-то души, даже двух, хотя… нет! Все-таки души, но распечатанной по чьей-то прихоти в двух экземплярах. И вот теперь две эти незамысловатые копии мерно подмигивали ей в такт приливов и отливов неприятных ощущений в висках. Сознание раскрошилось на куски, руки крепче прижали к груди любимого песика-подушку, перед лицом промелькнула молниеносная откровенность и глаза мгновенно наполнились слезами…

Уже которую ночь подряд именно так избавлялась она от ощущения ненависти ко всему живому и любви к человеку, которого она ненавидела. Хрупкая лунная нить коснулась ее напряженных скул и одновременно внесла бесстрастие в ее душу и безмятежность в ее движения. Странно, но именно эта нить дойдя до виска, усилила боль в несколько раз, в секунду доведя ее до безумства. Именно эта нить отожествлялась в ее сознании с весами, которые, позволявшие в разное время больше или меньше, находились однако же в равновесии. Так и сонный лунный луч… избавлял ее от одной боли, усиливая другую.
Она попыталась перевернуться, но резкость движений лишь усилила сонливость, все же не позволяя ей впасть в забытье.

Реальность ставила ее против ветра, ломала, истощала, пригибала к земле… Подрезала крылья. Обезразличивала взгляд. Срывала улыбку. Медлили со снегом, в котором она неудержимо нуждалась.

На ее глазах застыл иней… Губы бесшумно нашептывали слова из до боли знакомой песни, но затерянной среди ошибок человеческих пониманий. Стеклянный грех крошился в ее пальцах… Принимая обличия опыта, надобности, Судьбы. Она всегда говорила о судьбе с большой буквы, хотя сама лично и не верила в таковую. Ей просто нравилось слово. Слово с большой буквы. Она никогда не терялась во времени – и это не давало ей покоя; она знала: кто она, где и когда, знала: сколько и даже иногда знала: почему. Лишь лунный свет расстраивал инструмент ее правильности.

Кто-то верит ее словам и тому, что она бессмертна. Она лишь заглядывает в глаза и читает, читает, читает… Читает по глазам чувства. Она так много хочет сказать миру, так много неудержимых мыслей. Оставленных в стадии «мысли». Смущает что-то. Просто она не умеет говорить. А единственный человек, для которого поток мыслей сможет превратиться в беспрерывную ленту слов, материализоваться, видит в ней… Именно это она так и не смогла прочесть в его глазах. Возможно, он и сам еще не знает ответа не вопросы: кто она такая? и зачем она вообще нужна? А возможно… она утратила способность разглядывать человеческую душу в глазах. Но все ведь может быть и гораздо сложнее: либо он врет сам себе, либо она не хочет верить прочитанному, либо их глаза поменяли местами их души.

Лунная нить плавно переместилась вниз по одеялу… Лунная нравственность заставила закрыть глаза и поверить увиденному… Тупая боль обросла кожурой и постепенно угасла, не достигнув своей цели... Перед ней вновь возникли две копии души, открытый взгляд, который может рассказать о личности предельно многое, но упустив все ту же важную деталь… За окном застучал дождь, а на востоке промелькнула яркая вспышка. Поток мыслей плавно рассеялся по холодному воздуху комнаты, и чей-то назойливый взгляд наконец-то позволил ей уснуть…


  12.01.2002.