Стихия воды

Виолетта знала, что Андрей от неё уходит. Подчиняясь воле выгоды и внутреннего комфорта. Он давно решил, что пора ставить точку в их с Виолеттой сумбурных отношениях. Девушка выжидала, смотрела на бывшего мужчину и думала о своем:
«Предсказуемость. Уже знаю до секунды, до интонации, до неуловимых иными модуляций твоего голоса, что и как ты скажешь. И даже зачем. Чаще всего, чтобы оправдаться. Настаивая, незаметно и метко наскакивая, точно прессингуя. Это форма агрессии оправдания. Способ его выживания в тебе. И твой стиль. Как у пловца, который не знает, куда надо грести, ибо утратил ощущение берега. Просто необходимо выплыть – любой ценой. Даже если до противоположного берега намного дальше, чем до покинутого. Стихийное плавание. От самого себя. В пучину раздражения, что нельзя управлять морем. Которое никогда не накроет тебя внезапной  волной. Оно благородно в своей стихии бесконечной свободы. Но ты пробуешь всё время оставаться сухим в его волнах. И как ты себе это представляешь - слегка влажный? Или не окунувшийся с головой?».
- Я тебя слушаю, Андрюша - голос Виолетты был ровным - ты хотел поговорить.
«Тебе к лицу милая неопытность с амбициями потенциального утопленника. Почему-то тех, кто выплывет, видно сразу. Ещё до того, как они войдут в воду. Стихия воды – не твоя стихия. Она даёт жизнь, омывает её, делает гибкой, а значит, и более устойчивой, чем надёжность заскорузлой и обыденной тверди.
Всё, что мягкое и податливое - не стабильно и выживаемо. В младенце, выскользнувшем из материнского лона, куда больше влаги и незримой тяги жить, чем в старике, уставшем от самого себя» - её мысли уносились в прошлое, где она ещё помнила Андрея другим, не приостановленным и живым.
- Виолетта, нам нужно расстаться - просто и незатейливо сказал Андрей, перечеркнув их пятилетнюю связь, любовь, воспоминания одним махом.
- Хорошо, если ты так решил за нас двоих - девушка была готова к этому повороту событий, поэтому - всё просто и спокойно, без надрывов. Театр не состоялся - зрителей не было. Да и события как-то стёрлись временем - острота была утрачена.
«Ты бываешь строг и сосредоточен, всецело доверяя своему телу. И не ведаешь, что оно тебе давно не доверяет, утратив связь с тобою ещё на суше. Форма, которой отказано в сути. Для тебя важнее быть на плаву, чем научиться растворяться в этой стихии. Ты даже никогда ещё не осмелился до бессознательного стать морем или волной. Жизнь и любовь ещё не вспороли тебя настолько, что бы твоё самовлюблённое эго перестало ощущать себя центром мироздания» - женщина уплывала от реальности в глубину прошлого. И ничего не могла с собой поделать.
- Виолетта, не отмалчивайся, прошу! Пусть я - негодяй. Но хотя бы скажи мне об этом. Эта твоя манера - не говорить то, что думаешь! Я же вижу, что ты меня ненавидишь! Скажи, хоть напоследок всё - Андрей сам себя накручивал в разговоре.
- Что тебе сказать? Мы уже обо всём переговорили. И не чувствуй за собой никакой вины - девушка была спокойной - я сама пошла на аборт. Я сама стала твоей тенью. Я сама перечеркнула возможность иметь ребёнка навсегда. Ты тут не при чём у меня своя голова на плечах, которой я, прости, не воспользовалась. Я сама поверила в твои фантомы. Сама, слышишь, сама! И давай, не будем больше, хватит!
«Ты не выплывешь. В этом океане – нет.  Ибо слишком хочешь выплыть, оставаясь сухим и невредимым. И что ты будешь делать, если тебе всё- таки удастся это  реализовать? Ведь и ходить ты тоже толком не умеешь. Ты рождён - только выплывать – бездарно и хаотично, расталкивая локтями любого, осмелившегося иметь свои взаимоотношения - пускай несовершенные – с морем, жизнью, любовью.
Твои жабры, плавники, чешуя и хвост – превзошли тебя в совершенстве.
Они – твоё настоящее лицо, о котором ты и не догадываешься, веря себе, что ты ещё человек. А ты – переходная форма, чересчур гибкая и приспособляемая. Ты так долго выплывал, что перестал доверять судьбе, океану и Творцу. Ты очень боишься быть обманутым. Плыви, легко предсказуемый! Покоряй стихию воды придуманным способом выживания. Это надёжно, как смерть - и так же старо. Вода прощает всё, смывая чешую цивилизаций, плывущих от Творца» - Виолетта научилась за пять лет жизни с Андреем долго разговаривать с собой. Она не боялась своих мыслей. Они были ровными и логичными, как тихая озёрная гладь, зеркально отражающая небо. Виолетта перестала быть зеркалом для Андрея, после чего их отношения - со взлётами и падениями - испортились окончательно. Но она стала зеркалом для себя самой, наладив сложные взаимоотношения между подсознанием и реальностью своего собственного бытия.
Виолетта знала, что у Андрея появилась новая, не знакомая ей, женщина. Он уже был пропитан ею. Её чужеродными мыслями, её эмоциями и чувствами, её отточенными привычками, её плавно-женственным характером, её непредсказуемыми взглядами на окружающих - старых и новых. Он уже перестал быть самим собою. Виолетта тоже могла сделать из него что-то вроде себя, но не захотела. Скучно видеть саму себя в облике мужчины ежедневно.
- Пускай попробует быть счастливым с другой - подумала Виолетта об Андрее.
Андрей не собирался жениться на Марго. Как, впрочем, и на любой иной подружке. Время Виолетты вышло. Время Марго - ещё нет. К тому же он уговорил стать Марго суррогатной матерью для богатой пары, покровительствующей Андрею материально. Виолетта для этого уже не годилась. Марго влюблённой кошкой смотрела на Андрея, особенно с ним не спорила, была согласна на всё.
- А потом родим нам ребёнка - увещевал милую и глупую Марго Андрюшка - и будем счастливы всю жизнь. А хочешь, можем родить и двоих-троих.
Марго слушала любимого, затаив дыхание. Его рассказы о будущем особенно согревали душу. Она забыла древнюю восточную мудрость: женщина обманывает мужчину о своём прошлом, а мужчина - врёт женщине на тему будущего.
Последнее время Андрей с какой-то внутренней опаской смотрел на воду.
- Не бешенство же у меня - думал он о себе - вроде никакая тварь меня не кусала.
Он где-то вычитал, что бешенство ещё называют водобоязнью. Почему-то больные на каком-то этапе развивающейся патологии начинают пугаться всего, что связано с водой. Не пьют, не моются, не плавают, не могут даже слышать звук капающей воды. Им противен капающий с крыши дождь. Они не переносят монотонный и проникновенный звук морского прибоя.
Андрей редко вспоминал Виолетту - новая женщина всецело вытеснила прежнюю. Как обычно и бывает в жизни. Волна смывает иную волну, растворяя даже память о прошлом. Только пена остаётся на поверхности. Всё, уже нет и её…