А ведь когда-то они были самыми любимыми..

               

Да, вот такая старанная тема. Даже более чем странная, учитывая, что я давно уже вышла из того возраста, когда принято трепетное отношение к мягким, этим игрушкам.
  Но все равно, я напишу. Милая ведь тема, смешная, уютная такая.
   Когда я была мелкой ( очевидное начало для рассказа такой темы), я пыталась собирать игрушечных котят всех пород и мастей. Это именовалось гордым словом коллекционировать.
И коллекция, скажу вам, была довольной обширной.
И всем своим игрушечным питомцам я давала имена. Придумывала биографию. Желательно смешную.
 Ухаживала за ними. Лечила ото всяких разных болезней. Ну, вы понимаете.
   Потом... Что потом-то было?
 Ах, да, пресловутые Барби.
  Это еще одна мания моего детства.
  Любила я наряжать эту Барби по-всякому, а мама все восхищалась, и говорила, что я буду модельером.
   Нет, не быть мне модельером.
   Знаете почему?
  Максимум моих  возможностей – пришить пуговицу к одежде. Да и то так, что последняя в скором времени вновь оторвется.
  Да и таланта-то у меня особого нет, знаете.
   Да и просто не интересно.
Я лучше писателем буду.
    И нарядов было много-премного у моей Барби, и дом, и Кен, и красивая биография,  и машина с яхтой. Сплошная дольче вита.
  Потом и Барби, слава Богу, отошла худо-бедно.
    А ее туфли, стулья, шляпки, машины – все было запрятано невесть на какую полку, да там и лежит по сей день.
  Кстати, та же участь постигла и мою коллекцию котят.
    Лежат себе, бедняжки, забытые и отвергнутые в ящике...
   Сейчас пишу – и сердце прямо так сжалось.
 Сентиментально так.
   И сразу вспоминаешь, что когда-то давно, а может и совсем недавно ( время – категория относительная), эти котята были у тебя самыми любимыми. Дороже их, у тебя ничего не было.
 И пусть у кого-то было порвано ухо или отклеен левый глаз... Старость-то никого не щадит...
   И пусть... Все равно они были для тебя очень дороги.
 БЫЛИ?
 Вот именно, были.
Сейчас-то уже другие интересы, другие ценности.
   И сразу обидно становится. Не за себя, как обычно, а за тех игрушечных котят, да и вообще за все игрушки в мире, в которые поиграли, которые полюбили, а потом за дальнейшей ненадобностью и профнепригодностью засунули в ящик.
А ведь они, игрушки, верой и правдой служили своему маленькому владельцу...
 Я опять пошла по второму кругу.
Бессмысленно повторять, что произошло с ними после.
 Зачем вы с ними так?
  А знаете, Барби мне почему-то не так жалко.
  Да и что там особенно жалеть?
 Ясные неживые глаза? Бессмысленную улыбку?  Модельные параметры?  Ярко- розовые модные одежки?
 Нечего особенно жалеть. Да и молодость у не была лучше, шикарней, чем у каких-нибудь там  плюшевых кошек.
  Машины, виллы, салоны, джакузи...
     Нет, с игрушками, я так думаю, поступают не совсем гуманно. Кому понравится, когда тебя, как ненадобную вещь, запихивают в темный ящик и забывают про тебя почти что навсегда...
  А ведь когда-то тебя любили, и ты был самым любимым, и тебя кормили вареньем с ложечки, укладывали спать...
   Обидно. А как чувствуют себя сами игрушки?
   И откуда у мсня такое? Почему, спросите вы, она так печется о судьбе каких-то старых, никому не нужных  игрушек, словно это не игрушки, а дети-сироты.
 Не знаю. Но я как-то с детства привыкла очеловечивать игрушки. Я думала, что ночью, когда ты спишь, игрушки оживают и живут своей игрушечной жизнью, в которой событий и страстей ни чуть  не меньше, чем в настоящей...
 Поэтому вот так.
   Люблю ли я сейчас игрушки так, как прежде?
  Не знаю.  Но уж точно не коллекционирую их.
   Что я сейчас коллекционирую?
    Альбомы Милен Фармер.
   Если у вас есть редкий экземпляр какого-нибудь альбома этой французской певицы, подарите его мне, я буду счастлива.
 А что насчет игрушек...
 Я их не покупаю даже. Вдруг им у меня будет плохо вместе с моей кошкой Пульхерией и альбомами Милен-то Фармер.
  Но в магазине не могу удержаться, чтобы не  взять с полки  очаровательного плюшевого котенка или ежика.
     Взять, поумиляться, потискать, положить обратно и мысленно пожелать, чтобы про них не забывали, даже когда отклеится глаз или порвется ухо.