Истории бара Das Boot. История пятая

Стрелки часов слились воедино. Без семнадцати четыре. Ночь. Ни сегодня ни вчера. Рубеж. Пограничье. Хоть столб полосатый ставь. С двумя табличками. "Вчера" и "Завтра". А сам столб "Сегодня". Так конечно было не везде. Лишь в отдельно взятой комнате. В отдельно взятом районе. В восприятии отдельно взятого человека. А земной шарик большой... И где-то сейчас рабочий полдень. И люди спешат по своим делам.
Дэн вытряхнул из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. Затянулся, выпустил струю ароматного дыма в потолок и крутанулся на своем рабочем кресле. Мир слился в единое, размытое пятно. Карусель для одного человека. Кресло сделало несколько оборотов и остановилось. Теперь Дэн сидел лицом к кровати. На кровати, разметав волосы по подушке, спала Лиза. Во сне её ресницы чуть подрагивали. Она дышала ровно, легко, чуть посапывая. Чем дольше Дэн смотрел на Лизу, тем тяжелее ему казался воздух в комнате. Он оттянул пальцем ворот водолазки, вздохнул. А потом подскочил с кресла, сгреб со стола какую-то мелочь, подхватил со спинки стула куртку и тихонько вышел из комнаты. Прикрыв за собой входную дверь, он спустился в темный подъезд. Там, остановившись на миг, покопался в кармане, словно что-то забыл, но потом махнул рукой и открыл скрипучую дверь. В лицо плеснуло ночной прохладой. Воздух улицы приятно заполнил прокуренные легкие, слегка вскружив голову. Дэн моргнул, отгоняя наваждение. Да, после застенок своей квартиры он ощущал легкость и свежесть. Но это не на долго.
Достав из карман мобильный телефон, он покрутил его в руках, задумчиво рассматривая серебристую панельку аппарата, нажал неприметную кнопочку на торце мобильника. Экран погас. Дэн положил в карман отключенный телефон и пошел по аллее усаженной низенькими, аккуратно подстриженными кленами. Он шел туда, где все начиналось. Где он обрел свою жизнь. Раньше он думал, что в переносном, но как оказалось в прямом смысле этого слова.
В столь поздний час на улицах города не было ни души. Даже хулиганье разбрелось по своим норам. Лишь теплый ветер раскачивал тусклые фонари да в далека, светилось одно окно в высотных новостройках. Может засиделась шумная компания до утра. А может просто хозяева забыли выключить свет...
Дэн свернул с аллеи в переулок, где старая брусчатка еще помнила подковы конных упряжек. Так, в другом его конце тускло светила лампа и мерцала вывеска: "Das Boot".  Можно было не сомневаться, в этот час заведение еще было открыто. Конечно, большинство посетителей уже разъехались по домам, но кое кто, особенно те, кто на своих машинах, еще сидят, пуская дым в потолок, выпиваю десятую по счету чашку кофе, охрипнув от разговоров... А ещё Лео, как обычно будит стоять за стойкой, потягивая свой чай из маленькой фарфоровой пиалки, наливая, доливая, обновляя, и слушая бесконечные разговоры. Порой Дэну казалось, что Лео вообще не спит. Хотя может он просто  никогда не приходил в тот момент, когда Лео не было на рабочем месте.
Дэн вошел в бар, спустился по ступенькам, огляделся. За столиками людей не осталось совсем. Зато на дальних диванах сидели две большие компании. Он заметил несколько близких знакомых, но подходить не стал. Лишь приветливо махнул рукой, повесил куртку на гвоздь, устроившись за стойкой. Через три стула от него сидел порядком выпивший Профессор. Он тупо пялился на кружку темного пива, подперев голову рукой. Видно было, что Профессор находится в состоянии не стояния. Зато Лео был как всегда бодр и внимателен.
- Тебе как обычно? -  поинтересовался он.
- Да... - рассеяно ответил Дэн. - То есть, нет...
Лео вопросительно поднял бровь.
- Налей чего покрепче - сформулировал свое желание парень. Пробежав глазами по полкам, он резюмировал - Кальвадос подойдет.
Лео безропотно налил в маленькую, продолговатую рюмку золотистую жидкость. По округе, заглушая даже запах табака разнесся аромат яблок. Дэн задумчиво покрутил в руках рюмку, глядя куда-то за плечо бармена. А потом выпил жидкость. Вздохнул, но не поморщился, хотя это пойло выбивает из коею даже самых опытных пропоиц. Достал из пачки сигарету, чиркнул спичкой, затянулся, посмотрел на меланхолично читающего какую-то этикетку Лео.
- Лео, можно вопрос? - обратился Дэн.
- Да, - рассеяно ответил мужчина, не отрываясь от чтения.
- Вообще, не сочти за странность, - Дэн потер указательным пальцем висок, - Ты помнишь тот день, когда я впервые зашел в этот бар...
Потом рассмеялся как-то нервно:
- Хотя... Откуда тебе помнить, - смущенно сказал он, - У тебя в день по сотне человек бывает...
- Я помню, - оборвал его Лео, отложив  в сторону этикетку, - Был жаркий летний вечер. Душный, безветренный. Так что мы раскрыли все окна и поставили вентиляторы, потому что кондиционеры помогали плохо. Даже никто не курил тогда, потому что всем было жарко, душно, всем хотелось холодного пива. Вот тогда-то ты и пришел. Ты сел за стойку, заказал себе светлого, фисташек и сидел, потягивал пиво, глазел по сторонам. Потом к тебе подсел Лис. Вы с ним разговорились. Ты доверительно сообщил ему, что ты приехал из провинции жить и работать здесь, что ты молодой писатель, журналист, снимаешь квартиру неподалеку отсюда. Потом вы торжественно напились...
- Да, - улыбнулся Дэн, - Так все и было. Это были мои первые выходные  в этом городе. И я решил тогда найти бар поблизости от дома, где можно промочить горло. Вот и набрел на "Лодку". Повтори...
Парень кивнул на бутылку кальвадоса. Лео безропотно налил, Дэн выпил, с таким же отстраненным выражением лица. Потом вздохнул и спросил:
- А как давно ты знаешь Лизу?
- Ну... дольше тебя, - Лео с любопытством взглянул на собеседника. Всем было известно, что Лиза и Дэн встречаются уже довольно давно. Так что вопрос казался странным. - Она приходила с компанией своих коллег-художников. Довольно часто захаживали. Еще до тебя.
Дэн задумчиво кивнул. Тем временем Профессор обвел окружающих мутным взглядом, достал из кармана пару смятых купюр, аккуратно положил их на стойку, сполз с табурета и нетвердой походкой, как при семибальном шторме побрел к выходу. Дэн проводил Профессора взглядом, потом повернулся к бармену.
- Я реален? - внезапно спросил он.
- В каком смысле, - не столько удивленно, сколько в ожидании уточнений вопроса, осведомился Лео.
- Ты меня видишь? - дрожащим от волнения голосом спросил Дэн.
Лео с подозрением покосился на бутылку кальвадоса.
- Я не сошел с ума, и я не пьян, - грустно сказал Дэн, - Просто... Я тебе сейчас все расскажу.
Дэн закурил последнюю свою сигарету. Чуть склонив голову на бок он начал.
- Мы познакомились с Лизой во время моего второго посещения бара. Я до сих пор помню ту встречу. Её желтый сарафан, чуть выше колена, стройные ноги, легкая походка, непринужденная улыбка. Она прошла мимо меня как ветер проносится в степи. Легкая и неудержимая. В тот же вечер я нашел способ познакомиться с ней. Я  вклинился в спор между её товарищами. Спорили о том кто лучше: Модильяни или Пикассо. А она лишь сидела и слушала. Потом разговор художников переместился в туалет, а я остался с ней. Она кокетливо грызла соломинку от коктейля, я глупо улыбался. Я открыл, было, рот, сказать какую-то банальную чушь, а она лишь покачала головой, не желая нарушать образ, в который я вошел. Я выдохнул, поднялся и пересел в бар. Она проследовала за мной через несколько минут.
- Ты заказал у меня экспрессо, а она "Маргариту", - чуть наморщив лоб, сказал Лео. Дэн рассмеялся.
- Да, - сказал он, - Мы пили и разговаривали. Обо всем сразу. Говорили взахлеб, не находя в себе сил остановиться. Потом мы встали и пошли бродить по улочкам этого города. Мы все ходили и ходили, наши ноги отмеряли километр за километром. Стояли душные летние ночи. Здесь, в городе не видно звезд, но тогда мне казалось, я мог дотянуться до них рукой. В пяти кварталах от бара, между домов раскинулся небольшой, но уютный скверик. Вход в нем перегорожен старыми, коваными воротами, которые никогда не запираются.
Лео кивнул, в знак того, что знает это место.
- Мы любили сидеть в нем по ночам. Мы садились на старое бревно, оставшееся от спиленного много лет назад, то ли граба, то ли ясеня. И сидели там. А утром забирались на старые, обитые покрытым налетом ржавчины листовым железом, что бы увидеть, как над старыми крышами домов на западе встает солнце. Я помню эти дни как сейчас. Я помню запахи, краски, звуки...
Дэн мечтательно закатил глаза, потом тяжело вздохнул и продолжал.
- Я предложил ей переселиться ко мне, и она с радостью приняла мое предложение. Она помогла мне устроиться на работу помощником редактора в приличном издательстве. По утрам, уходя я смотрел на нее, спящую, потом целовал её в висок и тихо прикрывал за собой дверь. Она уходила в студию гораздо позже. Но вечером мы непременно встречались у станции метро недалеко отсюда и шли в бар. Ты, наверное, помнишь, что мы приходили в то время каждый день.
Лео кивнул, налил из себе чай в пиалу, отхлебнул. Клиенты начинали потихоньку расходиться. Скоро надо было закрываться. Дэн почувствовал это и начал говорить быстрее.
- Мы жили, душа в душу. Не было ни раздоров, ни недопонимания, ни мелких бытовых склок. Лишь иногда, просыпаясь по ночам, я ощущал на себе её взгляд. Слегка недоуменный и немного напуганный. Я списывал это на женскую мнительность и впечатлительность. Но время бежит. А время - самое суровое испытание для любых, даже самых безоблачных отношений. Мы не стали исключением. Порой я стал злиться на неё по мелочам. Например, когда она протирала пыльный монитор компьютера жидкостью для мытья окон. Или когда забывала убрать из прихожей свои картины, и я в темноте спотыкался о них. Ну и она не отставала. Выговаривала мне, что я забыл помыть кеды после прогулки по лужам, требовала, что бы я не курил в комнате, во время работы. Любые, даже самые лучшие отношения губит бытовуха. Я понял это в те дни. В первую годовщину нашей встречи я разругался с ней в пух и прах. Потом неделю не появлялся дома, жил у друзей. Но и это было забыто. Мы снова были вместе. До очередной ссоры. Засим пришел сентябрь. Пелена сплошных дождей заволокла город. Я задумчиво хлюпал по лужам, опять в "Лодку". Внезапно мой взгляд привлекла девушка. Она промокла до нитки. Хлюпала носом. Вид у ее был несчастным. Я подошел и спросил, что с ней случилось. Она сказала, что поссорилась с парнем. У нее был абсолютно пустой взгляд и растерянное лицо. Я привел её сюда, что бы напоить кофе, и, если она захочет, выслушать. Мне, почему-то, стало её  безумно жалко. Да, жалость плохое чувство, но я ничего не мог с собой поделать. Мы сидели, пили кофе, она говорила о своих проблемах, я слушал. Внезапно в бар вошла Лиза. Её взгляд остановился на мне, потом стремительно перескочил на неё. Она резко развернулась на каблуках и ушла. Я не успел сказать ей ни слова. Она никогда раньше не ревновала меня к другим девушкам. Но в тот раз её прорвало. Она не появлялась дома неделю. Ни у подруг, ни у родителей её не было. "Перебесится и вернется" - сказал я себе. И попытался уйти с головой в работу. И вот сегодня вечером, когда я пытался закончить работу, которую взял на дом, в прихожей скрипнула дверь. Она вошла в комнату, слега растрепанная, с залегшими под глазами тенями, злая и усталая. Она подошла к кровати, села. Наши взгляды встретились. Это было столкновение двух характеров. Схлестнулись две воли. Победитель получал все. Только я не знал, что у неё в рукаве припрятан козырь... "Ты мой", - тихо прошептала она - "Ты только мой. Ты не можешь быть ничьим другим!" "Это слегка банально," - подумал я. Но она прикрыла глаза рукой и произнесла то, чего я не ожидал: "Тебя никогда не существовало прежде. Я придумал тебя. Ты только мой..." "Что за бред..." - растерянно промолвил я. Она покачала головой: "Не бред. Ты продукт моих желаний, обретший плоть и кровь. Ты то, что небо дало мне в обмен на мои мольбы. Я была одинока. Я всегда была одинока. Поэтому я рисовала портрет человека, который сможет быть со мной. Изо дня в день я представляла того, кто станет моей половинкой. Я представляла ТЕБЯ. Я расколола свою душу пополам, что бы вдохнуть в тебя жизнь. Я заранее нарисовала в своей голове каждый миг нашей встречи. Я знала, где ты будишь снимать квартиру, какие вина будишь любить, как будишь целовать меня в висок по утрам. Я ЗНАЛА!!! Потому что отдала половину СВОЕЙ души. Но я не думала, что эта половина будит столь неведома для меня самой..." И она разрыдалась. Я  знал, что она не врет. Я знал это всегда. Я просто никогда не задумывался над этим. Почему мои родители никогда не звонит мне? И почему я никогда им не звоню. Почему все воспоминания до момента моего прибытия в город словно в тумане. Я никогда не задумывался. Но знал ответ. Потому что я НИКОГДА не рождался. Мне подарила жизнь эта девчонка, которая слишком хорошо умела представлять, и слишком верила в чудо. Я тупо рассматривал свои пальцы. А когда поднял взгляд, Лиза уже спала на кровати. Я хотел ударить её. Но поборол в себе это глупое желание. Я встал и вышел...
Дэн замолчал. Лео посмотрел на него. Грустно так посмотрел. У парня комок стоял в горле. Он все пытался проглотить его, но выходил плохо. Внезапно Лео открыл свое термос, налил душистую, желтоватую жидкость в кофейную чашечку и протянул её Дэну. Тот благодарно кивнул, отпил глоток терпкого, пахнущего медом и жасмином чая. По горлу растеклась волна тепла. Это был первый и последний раз, когда Лео наливал свой чай кому бы то ни было в баре.
- Знаешь, - задумчиво произнес бармен, глядя в пол, - Порой мне кажется, что вся наша жизнь это один большой сон, который снится неведомому существу, с очень страной логикой. И когда оно проснется, то настанет конец. Придет Армагеддон. Правда, мы его даже не заметим. А оно, это существо проснется, сладко потянется в постели, да и пойдет умываться.
Дэн горько усмехнулся. Допил чай одним глоткой.
- Спасибо, - сказал он, вытирая губы платком.
- Не за что, - ответил Лео,- Куда ты теперь?
- В путешествие, - сказал Дэн, - В поисках нового мира, где возможно я обрету жизнь. Только вот в туалет загляну.
Он бодро спрыгнул с табурета, прошагал к  двери с буквою "М" и скрылся за ней. Через пару минут бар покинула последняя компания гуляк. Они шумно распрощались с Лео, оставив щедрые чаевые. Обычно Лео не брал чаевых, ему вполне хватало зарплаты, а все лишние деньги он откладывал на покупку свежих дисков, или на оплату различным группам, выступавшим в баре. Но была неписаная традиция, что последние клиенты, покидающие бар оставляли чаевые, которые порой равнялись сумме заказа. Только их Лео и забирал себе. В туалете раздался тихий хлопок. Лео грустно улыбнулся, взял из бара бутылку "Абсолюта", налил в рюмку, выпил одним махом. а потом пошел в туалет.
Тело Дэна лежало возле зеркала, в которое он очень долго смотрелся. Абсолютно безмятежный, с раскинутыми руками, к которых был зажат револьвер. Тело казалось эфемерным. Оно словно было соткано из воздуха. В правом виске зияла маленькая, раскрасневшаяся по краям дырка. Лео развернулся к выходу, дабы вызвать скорую. Но у двери внезапно остановился. Он оглянулся назад, но тела уже не было. Лишь на белом кафеле остался лежать черный пистолет. Дэн отправился в свое путешествие...
Лео поднял с пола пистолет, разрядил барабан, потом вышел в зал, достал из стойки отвертку и спусковой механизм. Сложил пистолет в кулек и, выйдя через черный ход, бросил его в мусорный бак. Потом вернулся в бар. На стойке лежало портмоне, забытое Дэном. Лео осторожно взял бумажник из слегка потертой, светло-коричневой кожи, который был и в тот день, когда Дэн впервые заглянул в бар. В бумажнике лежал десяток крупных купюр, и маленькая бумажечка, сложенная вдвое. Лео развернул её. В ней, заостренным косым почерком было написано:
"Дорогой Лео.
Прости, если доставил тебе много хлопот, решив отправиться в путешествие в туалете твоего бара. Но иначе я не мог. Я никогда не рождался по-настоящему. Но хотя бы умру... Спасибо тебе за всё. Я буду помнить тебя.
Дэн.
P.S. в бумажнике чаевые. Я ведь последний посетитель, покинувший бар сегодня."
Лео потер виски, вздохнул, сложил записку и поджег её в пепельнице. Пламя вмиг поглотило клочок бумаги. Портмоне Лео положил в карман своих брюк, потом потушил свет над стойкой, и ушел в подсобное помещение за ключами от входной двери...