Арктика - экстрим для людей и техники...

(Неопубликованное интервью)

К сожалению, в свое время наши СМИ не уделили этому событию должного внимания. Это же не так интересно для россиян, как маковые поля в Афгане, или проделки французского президента. А между тем, экспедиция «ТРАНСАРКТИКА-2006» завершилась еще в апреле 2006 года. Правда от ТРАНСАРКТИКИ осталась только «АРКТИКА». На «ТРАНС» - то есть, на переход экспедиции через Северный Полюс, чтобы финишировать у канадских берегов в России не нашлось денег. Нужно было где-то найти порядка 100 тысяч долларов, чтобы оплатить работу береговых спасателей, страхующих арктические экспедиции в канадском секторе. Это вам не Россия, чужеземцы там не могут чувствовать себя так же вольготно, как они чувствуют себя в российском секторе. Экспедицию пришлось прервать. Тем не менее, впервые в мире два русских путешественника - Георгий Карпенко и Артур Чубаркин, пройдя автономно на собачьих упряжках, достигли Северного Полюса! 2007 год был объявлен Всемирным Международным Годом Арктики, и мне кажется, что «Трансарктика-2006», показавшая всему миру силу русского духа, вполне могла бы стать предметом национальной гордости русских... Тем более, что в последние четверть века поводов гордиться своими соотечественниками у нас становится с каждым годом все меньше... И в этом смысле действительный член Русского Географического Общества, мастер спорта по туризму, президент Ассоциации психотерапевтов и психологов г. Тольятти, почетный академик МАЭН Артур Владимирович Чубаркин, с которым я беседую особенно интересен. Он был на маршруте не только врачом, он обеспечивал техническое сопровождение экспедиции, - фотографировал, проводил видеосъему, отвечал за навигацию, связь и энергоснабжение. Именно поэтому мои вопросы к нему носят несколько специфический характер. Меня интересует, как перенесла Арктику техника, с которой работала экспедиция. Фотография, на которой изображен Артур Чубаркин, сделана во время экспедиции руководителем экспедиции Георгием Карпенко. К сожалению, я не могу представить здесь все фотографии этой экспедиции... Но при желании вы вполне можете посмотреть эти необыкновенные фотки вот здесь: http://foto.mail.ru/mail/janneta2001/308
Поверьте, там есть на что смотреть. Чего стоят одни псы! Какие морды! Какие характры!
О других достижениях наших соотечественников мне рассказал ее руководитель, - Георгий Карпенко. Если кому-то это будет интересно, я выложу здесь и его подробный рассказ.
А теперь представьте: стартовый груз экспедиции составил 560 кг! Из 13 собак, начавших свой путь от самой северной точки архипелага Северная Земля – мыса Арктический, до Полюса дошли 12. Пройдено 975 километров того самого «белого безмолвия».

– Артур Владимирович, расскажите, пожалуйста, об экспедиции, почему «Трансарктика», и почему Северный Полюс? Кто участники, и кому пришла в голову идея отправиться в столь рискованный переход?

– Конечно, автором, организатором и вдохновителем проекта «Трансарктика-2006», а потом и руководителем экспедиции, я считаю своего друга Георгия Карпенко, но сама идея зрела у нас давно. Это может показаться странным, но автономно на собачьих упряжках до нас действительно еще никто не ходил не только «трансарктику», но и на Северный Полюс. Мы шли от самой северной точки архипелага Северная Земля – мыса Арктический, через Северный Полюс, в Канаду. Экспедиционный поезд состоял из трех нарт и одной дюралевой лодки. Георгий шел первым, прорубал путь в торосах, искал переправы, я замыкал процессию. Эта экспедиция не первая и все другие наши переходы были подготовкой к «Трансарктике-2006». Были уже и лыжные походы, и переходы на собачьих упряжках, и путешествие в Антарктиду на парусной яхте. Георгий – по своей основной профессии строитель, строил БАМ, но в душе романтик и путешественник. Мастер спорта по туризму, действительный член Русского Географического Общества и Ассоциации Полярников. Член Союза писателей России и автор нескольких книг. Я же по профессии врач, заведую Городским Центром психотерапии в г. Тольятти. К сожалению, чтобы дойти до Канады нам просто не хватило денег. По ту сторону Полюса нас должны были вести сначала Норвегия, потом Канада, но для этого им нужно было перечислить более 100 тыс. долларов.

- Как Вы позиционировали себя в пространстве, какой системой пользовались, и как вы оцениваете ее?

- Трудно даже представить, что еще совсем недавно для определения своего положения люди пользовались теодолитом. Определяли высоту светила, по таблицам находили координаты. Мы пользовались навигационной системой GPS. С собою у нас были два приемника GARMIN E-Trex. Конечно, это мое субъективное мнение, но, поверьте, это прекрасный прибор. Он надежен и очень удобен, дает не только точные координаты, но и точное направление движения, что в нашем случае было жизненно важно. Не зря этой системой пользуется сегодня весь мир. По своим техническим характеристикам приборы, которыми мы пользовались, практически совершенны. Маленькая деталь: он даже воды не боится, то есть, для таких рискованных путешествий, как наше, он вообще идеален. Правда, справедливости ради замечу, что один из двух наших приемников после купания – Георгий провалился в полынью с прибором в кармане, – все-таки вышел из строя. Даже для такого надежного прибора, как навигатор, это оказалось слишком.

- Использовали ли Вы опыт других высокоширотных экспедиций, и какой фото и видеоаппаратурой пользовались в экспедиции? Как эта аппаратура проявила себя в столь экстремальных условиях?

- Конечно, мы изучили опыт других экспедиций, да и своего опыта у нас предостаточно, поэтому ничего не понадобилось изобретать. У меня было два фотоаппарата, один обычный, пленочный, другой цифровой Sony DSC-W7. И две видеокамеры: Sony-1000 была резервной, постоянно находилась в санях, мы ею почти не пользовались. Зато вторая, тоже Sony, маленькая, цифровая камера работала безотказно, несмотря на свою чувствительность к холоду. Для поддержания ее в рабочем состоянии, как и другую технику, ее нужно было держать буквально на теле. В наших куртках для этого было множество карманов! Правда, весила вся эта амуниция не менее 15 килограммов. Хочу отметить: видео и фото аппаратура не подвела нас ни разу. Правда, чтобы работать, все-таки понадобилось какое-то время – нужно было приспособиться. Именно из-за экстремальности условий, длительность съемки не должна была превышать пол минуты, действовать приходилось быстро. Кстати, все, чем мы пользовались, это самая обычная, и далеко не самая дорогая техника. Буквально та, что продается в магазинах. Никаких специальных видеокамер или фотоаппаратов на этот раз у нас не было. Второй фотоаппарат тоже далеко не самый дорогой – аналоговая камера «Samsung», почти «мыльница», с небольшим зумом, а пленка, несмотря на то, что снимать приходилось и в условиях полярного рассвета и в условиях полярного дня, – обычная «двухсотка». Единственное, что могу отметить, в условиях повышенной солнечной активности, все пленки при проявке оказались светлее, чем были бы в обычных условиях. Кстати, в тренировочных выходах, например, на побережье Чукотки мы работали и с более дорогой зарубежной аппаратурой, с более хорошей оптикой, но она давала сбои значительно чаще. К сожалению, за работу с фото и видеотехникой мне пришлось заплатить, – руки немного подморожены, – приходилось часто снимать рукавицы, и у меня до сих пор не восстановилась чувствительность рук.

- Была ли у вас с собой на маршруте какая-то вычислительная техника – ноутбуки или карманные компьютеры?

- Не было, но судить о работе такой техники в условиях Арктики я могу. Некоторый опыт работы, хоть и визуальный, все-таки есть. В прошлом году, когда Георгий ходил на Северный Полюс на лыжах. Параллельно с ними шли корейцы. Так вот они пытались на маршруте довольно активно работать с ноутбуками. Не знаю уж, насколько это помогало им на маршруте, только маршрут они так и не завершили. А вот наши ребята без всяких ноутбуков дошли.

- Была ли у Вас с собой на маршруте рация, пользовались ли вы ею как приемником, и как вообще осуществляли связь?

- Рации не было, но были два спутниковых телефона системы «ИРИДИУМ». На протяжении всего маршрута работали телефоны идеально, связь была надежная, и только за три дня до Северного полюса один из двух аппаратов не выдержал столь суровых условий. Зато второй продолжал действовать безотказно. Конечно, мы очень благодарны и создателям столь надежной техники, и операторам столь надежной связи. Кстати, для подзарядки аппаратов, если выходило солнце, использовали солнечную батарею.

- Вы заговорили, об источниках, и я предполагала, что вы использовали солнечные батареи, но это после того, как настал полярный день, а до этого? Как вообще вы решали проблему энергопитания, когда солнца не было? Если, например, разбушевался циклон, начиналась метель?

- Конечно, в условиях Арктики и автономности экспедиции этот вопрос жизненно важен. И, кроме солнечной батареи, которая, кстати, зарекомендовала себя отлично, у нас было семь заряженных аккумуляторов. Плюс, в последний момент, уже в Норильске, мы решили для подстраховки взять с собой еще один, большой, и надежный аккумулятор. Специалисты гарантировали, что в течение месяца он будет держать потенциал даже при самых низких температурах. Правда, весил такой источник как груженые нарты, но пришлось на это пойти. Аккумулятор, выдержал испытание, не менее пяти раз я им воспользовался, после чего мы его с превеликим удовольствием выбросили на маршруте.

- Вы шли вдвоем, на многие сотни километров вокруг не было людей. Как Вы снимали стресс после многочасовых переходов, и насколько совпадала Ваша психологическая и физическая подготовка? Одинаково ли проходит у Вас процесс адаптации к обычной жизни после возвращения?

- Иногда, когда Георгий уже спал, я писал дневник, с большим удовольствием слушал там Любэ, Митяева, Лозу. Правда, настроение не всегда соответствовало. Бывало, включу, пытаюсь сосредоточиться, слушать, но музыка так диссонирует с моим внутренним состоянием, что приходится выключать. Между прочим, в какие-то очень короткие моменты удавалось заниматься йогой. Чаще всего вставал в мою любимую позу собаки. Гера, глядя на меня, сначала подшучивал, но однажды сказал, что ему, пожалуй, тоже нужно учиться этому.
Что же касается адаптации, то сегодня процесс еще не закончился. Физический вес практически вернулся, мы оба потеряли на маршруте примерно по восемь килограммов, но утомляемость еще повышена, и даже при небольших физических нагрузках силы быстро истощаются.
Не завершено еще и психологическое восстановление. Мысленно мы еще там, на льду, и я не могу пока даже рационализировать итоги, не могу отвечать на вопрос: что лично нам дала эта экспедиция? Бывает, отвечаю, сам чувствую, что это не совсем то, впечатления должны отстояться. А в остальном, – на работу я уже вышел, и мои пациенты, кстати, устроили мне очень теплую встречу. Но сам я еще не здесь, а там, на маршруте. И ощущение это, что нужно вставать и идти, преодолевать эти торосы, полыньи, тащить нарты, собак, не походит.

- Не очень скромный вопрос: во что обходится такая экспедиция, что было наиболее затратно, и были ли у Вас спонсоры?

- Северный Полюс обошелся нам около 50 тыс. долларов на двоих, без учета стоимости снаряжения, которое у нас уже было, стоимости питания и кормов для собак, которые нам предоставили спонсоры. Основные траты – авиация. К сожалению, сегодня у нас в стране нет понятия свой-чужой, как нет понятия национальной гордости, национальных достижений, если кто-то из жителей России одержит какую-то победу, именно, как представитель своей страны, как это было в Советском союзе. Никого не интересовало, дойдем мы или не дойдем. Информационное сопровождение было крайне скудное, да и то только на специальном нашем сайте в Интернете. Центральные каналы крутят фабрику звезд и "русских бабок".
Да и сама Арктика сегодня – это давным давно монопольный бизнес. А когда государство уходит из какой-нибудь сферы, и отрасль монополизируется, сумму за свои услуги монополист может диктовать абсолютно любую. Альтернативы нет. Ладно бы, только для иностранцев, там деньги другие, возможности у экспедиций другие, но и для русских тоже. (В особенности для русских. прим. авт)
Что это означает? Что для любой отечественной малобюджетной экспедиции тарифы на авиа услуги точно такие же, как для принца Монако.
В нашем случае часть расходов взяли на себя спонсоры, часть друзья, но поверьте, это такие суммы, что всех этих денег все равно не хватило, пришлось брать в долг. Теперь, после возвращения, будем работать и отдавать.
Чтобы определить порядок необходимых для путешествия сумм, могу сказать, что иностранцам, которые идут на Полюс налегке, используя авиацию для доставки грузов, путешествие обходится порядка 400 тыс. долларов. В прошлом году француз Бернар Бъюик готовил к заброске несколько иностранных экспедиций. Так вот он готов был выступить нашим спонсором, сняв с нас плату за доставку, но местные российские монополисты не позволили ему это сделать. Для нас любая заброска, если летим одни, обходится в 60 тыс. долларов, если экспедиций несколько, сумма чуть меньше. Оглядываясь назад, я с сожалением могу констатировать: самым трудным в нашей экспедиции были ни торосы, ни полыньи, ни мороз, а преодоление организационных проблем. А самую большую радость испытали не тогда, когда достигли полюса, а в самом начале маршрута, когда улетел вертолет, и мы поняли, что вот, оно, наконец, началось!

- Если можно, несколько слов о планах?

- О планах говорить пока рано. Предыдущая наша экспедиция в Антарктиду состоялась в 1998-1999 году. Такие большие и серьезные проекты требуют не только денег, но и серьезной подготовки, поэтому между ними должно пройти хотя бы 5-7 лет. Возможности есть: есть лыжи, есть полюс, в конце концов, есть яхта. Но для серьезного дела нужно созреть. Накопить энергию, серьезную мотивацию. Сейчас главное – окончательно вернуться, восстановить силы, осмыслить все, что произошло, и тогда, может быть, появится книга. Поверьте, рассказать есть о чем!