Аргус

 Что-то страшное приближалось из тёмной глубины пещеры. Аргус почувствовал опасность, и настороженно прислушался. Стенки матки, окружавшие его, пробивала мелкая дрожь. Откуда-то из глубины слышался нервный шёпот: "... это к лучшему, ведь Толик ещё не хочет детей. Мы не готовы к такой ответственности..." Аргус напрягся, и стал прислушиваться сильнее, чем прежде. Голос звучал всё громче и увереннее. "А летом мы поедем на море. Теплый воздух, шум прибоя и крики..." тут голос затих, и послышались тихие всхлипы "крики чаек..... но не ребёнка". Аргус не знал, что такое "ребёнок", но ему показалось, будто это нечто важнее "моря" и "чаек", раз голос так сильно переживал из-за его отсутствия. "А потом, ведь мы всё равно не смогли бы дать ему всё, что хотим... дорогие игрушки, мягкие пелёнки, престижную школу, лучший ВУЗ... " Голос всё так же всхлипывал, а стенки окружающие Аргуса судорожно дрожали. "Он не станет лучшим из лучших, если мы не дадим ему лучшего... да, мы ещё не готовы к воспитанию детей... Слишком мало денег. Слишком мало..." И голос затих, но всего лишь на долю секунды. "Прости, малыш." Аргус вздрогнул. Вот уже на протяжении трёх недель он жил в этом странном месте, и две недели голос называл его "Малыш", убаюкивал и успокаивал перед сном. За что же он просит у него прощение? "Ты был бы замечательным ребёнком, я знаю..." виновато пробубнил голос и затих. Аргус ничего не понял, но решил, что подумает над сказанным позже, когда немного подрастёт. Ведь ему ещё так мало дней... Наверное, голос хочет сказать ему что-то важное, раз так сильно переживает и страдает. Наверное, голос его любит... "А возможно, это и не столь важно, чтобы голос любил меня" подумал Аргус "Главное, что я люблю его, а больше мне ничего не нужно". Часто, когда Аргусу становилось холодно, голос согревал его своим мягким тембром. А порой Аргус не мог уснуть, тогда голос напевал тихую мелодичную песню. Голос дарил Аргусу самые прекрасные минуты в его жизни. Но сегодня Аргус сильно испугался, оттого, что тембр голоса изменился, а слова, которые он произносит, стали непонятными, странными и порою казались даже враждебными.
   
   Женщина сидела в просторном кабинете, на мягком кожаном кресле и вытирала слёзы мягким батистовым платочком синего цвета. Напротив, за столом, сидела женщина средних лет, приятной наружности, в белом халате и шапочке. Это был гинеколог.
   - Наша программа планирования семьи показала, что Ваше положение отрицательно повлияет на отношения с мужем. - Говорила она уверенно, и смотрела пациентке в заплаканные глаза. - Ваш муж не готов к такой ответственности...- тут докторша развела руками и мягко добавила. - Но решать Вам. В любом случае, какое бы решение Вы не приняли, я буду Вас поддерживать. Хотя это довольно трудно, воспитывать ребёнка, не исключено, что Вы станете матерью-одиночкой, ведь Ваш супруг не желает пока что заводить детей. Но в нашей практике планирования семей случаи бывали разные, так что тут, конечно, ничего не предскажешь... - женщина серьёзно смотрела на женщину, которая плакала, закрыв лицо носовым платком.
   - А срок?... Этот срок приемлем для прерывания беременности? - наконец спросила пациентка немного успокоившись.
   - Конечно! - ответила докторша. - У Вас ещё очень ранний срок, до четырёх недель плод является... - тут она задумалась - ...как бы это сказать... неживым, что ли. Он не чувствует и не мыслит. Так что по этому поводу можете не переживать. Подпишите? - и женщина протянула женщине листок бумаги, на котором та, судорожно схватив со стола ручку, медленно и аккуратно вывела свою подпись.
   "Так будет лучше..." - промелькнуло в её сознании.
   - Заплатите в кассу сумму, что указана в договоре, и приходите обратно. Это быстрая и безболезненная процедура.
   
   Аргус чувствовал, как стенки вокруг него сжимаются и дрожат. Голос целый день не говорил с ним, и от этого Аргусу стало очень неуютно и страшно. Несколько раз Аргус и сам пытался заговорить с голосом, но голос так же молчал. И Аргус стал думать. Он думал над последними словами, которые произнёс голос, и вспоминал, как нежно голос отзывался о нём до того, как произнёс эти последние слова. И тут он вдруг понял. И оттого, что он понял, Аргусу стало очень страшно и одиноко. "Я и есть ребёнок..." мелькнуло у него в мыслях. "Ребёнок, которого не будет..." Аргус стал нервничать и попытался пошевелиться, но у него ничего не получилось - он был слишком юн. "Мне не нужны дорогие игрушки!... " кричал Аргус, но в ответ он не услышал ни слова, лишь только стенки матки стали ещё сильнее сжиматься. "Мне вообще не нужны игрушки!" продолжал кричать Аргус. "И пелёнки не нужны!!!" ему казалось, что ещё чуть-чуть, и голос его услышит, вот только бы громче крикнуть. "И школа мне ни к чему!!!" Аргус так хотел, чтобы голос его услышал и ответил ему, но голос молчал. "И ВУЗ, что это вообще такое ВУЗ?!!!" Аргуса окутал страх. Он не знал, что делать. Потеряв всякие надежды на то, что его услышат, он прошептал "Мне ничего не нужно. Только бы всегда ты был рядом, голос. Помоги мне жить..." И тут, из глубины раздался тихих шёпот, такой тихий, что если бы Аргус не умел как следует слушать, то, наверное, не услышал бы его. Голос говорил "Прости, малыш...прости малыш...прости... "
   Вдруг стенки матки сжались так сильно, как не сжимались никогда раньше. Аргус пробовал пошевелиться, но у него ничего не получалось. Он чувствовал, как что-то надвигается на него, какая-то страшная опасность, но ничего не мог поделать. Аргус со всех сил прижался к стенке матки, в надежде спастись. Но в следующее же мгновение острая боль пронзила его...последняя мысль, что пронеслась в его сознании, была такой быстрой, что даже смерть не успела её остановить.
   
   "Не убивайте меня..." донеслось откуда-то из глубины, и женщина судорожно схватила подлокотники гинекологического кресла, не веря в то, что услышала.
   - Вот и всё. - улыбаясь сказала врач, и отправилась мыть руки.