tape

Горячий край плёнки был измазан красным. В совершенстве это был засвет кадра. Полминуты назад в кадре ты на репите играл одну и ту же песню. Полминуты назад еще никто не о чем не догадывался. А потом снежинка. Яркая ароматная ванильная снежинка. Песок прилипает к ступням ног и напоминает нам обо всех тех людях, которые улыбались тебе в ответ. Глаза, цвета чая с жасмином, болят от света монитора, и память разливается в виде молока на кухонный пол. Твоя шея пахла молоком, и мне хотелось изменить этот запах, изрезав её ниткой, синей или голубой. Я тратила на тебя сотни тысяч кадров чёрно-белой плёнки, я ползала вокруг тебе в поисках удачных ракурсов, я изумлялась, держав напечатанные фотографии. Я нашу «вечность» собрала в чашку, изрезанными фотографиями с тобой. Наша «вечность» это мираж из сказки о Снежной Королеве. Кай оказался своенравным падонком и эгоцентристом, и даже не сказал «прощай». А Герда разорвав на себе красное платье, уехала домой на метро в поисках спокойствия. Наша «вечность», это чашка с кусками черно-белых фотографий. Наша «вечность» теперь пахнет кислым молоком. Кефирная иллюзия нашего выдуманного счастья. И снег для тебя теперь станет чем-то невероятно грустным и тяжелым. Не лови его ртом, вдруг снова поймаешь меня. Я постараюсь не растануть, и вернуться к своему маленькому принцу, который на карте на юге страны. Его ментоловый запах сигарет, и белые волосы убивают во мне всяческую веру в адекватность. Поверни меня лицом к северу и оставь, пока меня не засыплет колючим снегом. Избавься от меня, прогони меня прочь, засыпь моё сердце песком, Но только не дай умереть у тебя на руках от тебя самого же. Солнце, бархатная пыль и ультрафиолет окружают тебя и меня, но только не дай этому всему превратиться в дождь из кусков серого мармелада. А улицы, обтянутые жёлтым серпантином теперь падают мне на уши. Не надо слов.