чайные пакетики

Клаустрофобия тщательно изменяется насморком и моими жестами то влево, то вправо. Меня привыкли юзать по субботам. Я как последняя надежда для не услышанных. Читать твои пряди волос. Слушать твои написанные слова. Дышать твоими сигаретами. Капать правдой на траву. Исчезать с первым запахом осени. Появляться с первым запахом лета. Звёзды на небе дрожат как дешёвая декорация к малобюджетному фильму.
Мы мало говорили, много дышали, много ходили, мы мало говорили. Мы мало двигались по направлению друг к другу. Мало. Хочется схватить тебя за твои красивенные волосы и шарахнуть головой об стену, безнадежно попасть в шкаф и разбить мамино любимое зеркало, под которым фотография Гоголя и написано “Гоголь” и дата жизни и смерти. Взять осколок в руку и исцарапать тебе мочку уха, да так, чтобы ты видел, как я это делаю в стёклышке.
Оставь мне прядь своих волос, я забуду их на лавочке осенью, когда ты уйдёшь. Оставь мне свой ментоловый запах, я сохраню его до весны,  в надежде на твои ландыши. Оставь мне себя, белого, нежного, и 11 в тебе.
Ванильный чай так наивно выпит мною, в нём совсем нет тебя. Ванильный чай смыт водою, водой из моего крана. Ванильный чай, и 11 чайных пакетиков станцевали мне вальс. Не спрашивай у зимы обо мне.
Серые темные утюги прощались с нами закатом, когда мы сворачивали на лево, там была безнадежная влюбленность и кусочек ваты в моём сердце. Кола остывала во рту и я спешила улыбаться тебе. Твои зелёные квадратики рядом с моей серой полоской. Это была бы отличная пара одежды. Нашей одежды. Свернувшись калачиком за твоей спиной, выкуривалось последнее ментоловое желание крепко обнять твою спину, вместо этого твоё колено было обнято моей рукой. Глухие теплые этажи в прохладе лестниц и желтого света голых лампочек держали нас друг напротив друга. Глухая темная улица удалялась от тебя во мне. Автостопом по венам, прямиком в моё сердце. Фальшивая летняя ночь рвёт на себе одежду в поисках луны. Глупый рассвет тошнит лучами в мою постель. Жёлтый полдень умирает на моих коленях от жажды. Ветер, он кричит мне в спину. прохладное безучастие
прохладное утро и постель
прохладные чашки и глазные яблока
п|р|охладНОсть изрезана солнечными поцелуями в наших снах
солнечный нежный ультрафиолет в небе летит самолётиком из моего детства
периодически я смотрю на небо
сегодня оно гранатовое и тяжелое, с привкусом йогурта с ежевикой
сегодня на небо упал утюг.
я между радостью и грустью.
последнее покрываю яблочными сигаретами.