Добрость и светлота

А потом пошел самый настоящий летний дождь. Бодрый и улыбчивый. С апельсиновым привкусом. Спасительный вселенский душ. Убийца пыли и лесных пожаров. Вещий сон моего соседа – дачника.
И был мир похож на младенца в свежем подгузничке. И улыбался он сразу и мне, и тебе, и еще кому-то, кто смачно курил стоя на балконе в ситцевых трусах. А дымок от его сигареты мягенько отрывался колечками и, приглядевшись, каждый мог увидеть Боженьку в ослепительной набедренной повязке источающего добрость и светлоту. Алилуя!
А потом Он заговорил с нами. Али, Лу и Я внимали не закусывая. И абразивная жидкость пилась амброзией. Говорил Он о любви к ближнему своему, но так, чтоб без прелюбодейства и прочих шалостей. Возлюби, но не возжелай. Ибо в любви сила и польза великая сокрыта, а желать не вредно, но и не более того. И хватит бухать уже всякой дрянью. Сказал Он, наполнил трусы свои ветром попутным и поплыл величаво вдаль. На восток. Согласно великому и бессмертному учению Фэн Шуй. Какого цвета был парус? Не разобрать, уж очень много раз стираный. Так что же нам дальше-то? Неужели геймовер? Только и остается, что двигать цветы по подоконнику и по этому самому Фэн Шую. Ведь только цветы можно любить и одновременно не хотеть.
В триста шестом году до нашей эры Фэншуй был казнен китайским императором Пи из династии Лат. Один слон тянул бедного юношу за левую ногу строго на юг в то время, как другой за правую тянул его строго на север. С тех пор историки всего мира спорят о том, как следует писать имя страдальца – слитно или раздельно. И именно с тех самых пор фэншуисты  разворачивают кровати изголовьем на юг и борются за повсеместный законодательный запрет позы «шестьдесят девять».
А дождь все не унимался. Тот самый летний. Тот самый с детского рисунка, когда и дождь, и солнышко, и травка. Грибники замерли в низком старте. Рыба вернулась с нереста. Лу вернулась из нирваны. Мокрая и с пивом. А пиво означает, что очень скоро на горизонте мы снова увидим парус, наполненный добростью и светлотой. Какого он цвета? Какая разница! Пусть он будет, как бессмертный шедевр Малевича – абсолютно прозрачным. По крайней мере, это объяснит тот факт, что этот парус видят далеко не все.
А летний дождь скоро закончится. Хотим мы этого или нет. Просто потому, что все заканчивается. И пиво, и дождь, и…просто потому, что двадцать первое января.
Ждем снег.