Игра с самим собой или самообман

Глава 1               

В расколотом потоке сознания выпотрошенной души

     Ливень.. промокли окна, стекла, лица.. Больше не могу, нету сил; душа стонет адским голосом от разочарования и взрывается при неловком колебании голоса. Так дерзновенно, непосредственно..такое резкое хирургическое вмешательство в чужую жизнь, еще не успел зажить послеоперационный шрам, не сняли швы.. и. Она больше не будет говорить об этом даже наедине, а затертый штамп «мы расстались» позволит легко оборвать эту тему среди подруг. Они у нее скучные и серые, полу-спящие, так сказать, продолжать и надоедать распроссами  не будут. Безразличны этим кумушкам пространные любовные романы, да и посоветовать-то дельного ничего не найдут, потому что сами уже переживали, вернее, пытались пережить, только так все и осталось - на переправе.. Старые фотки хранят дорогие сердцу моменты.. Ну их к черту! Рвать надо этот узел, рвать, если распутать не получается… Две особенности в них, правда, неплохо организованны и сочетаются без борьбы – искренние они и обыкновенные. Редко так это..   Все же играют роли, необычными хотят казаться, выделиться из общего пласта – «люди нового поколения», а свое самое человеческое, самое обыкновенное лучше спрятать куда-нибудь, да подальше.. Трудно с этим жить в техничном и оперативном мире… Унифицировать надо как-то свою душевную программу, «объективировать» так сказать, а не то другие компьютеры не смогут подсоединиться, а как же мы без Интернета.. Вот и получается, что все вроде бы играют роли, подгоняемые плетью утекающего времени и обгоняющей цивилизации, да какие-то одинаковые, выразить себя любимого, а потому и яркого - не получается… Слишком много совпадений, общих мест, вам не кажется? Зато Интернет..   

..Вот уже представляет их лица..  «Да ты что? Правда?», затем и потом равнодушное «Ну и козел же он» как ритуальный неотъемлемый элемент женской дружбы – винить во всем мужиков.  Ольга закрыла лицо руками… Так, теперь о главном.. Он ключи не прихватил? еще надумает вернуться.. придется прогнать, не люблю. Наглая ложь, ни капли стеснения.. Своя же жизнь, не чужая.. Одна у меня осталась, беспризорница, никто за нее не отвечает, что хочу то и делаю.. Легче стало, хотя правде в глаза смотрела, только вот истины не поняла.. Рассуждения прервал телефонный трезвон.

- Але

- Олечка, как это некстати.. Ты ведь дома сейчас?

- угу (кивает зачем-то)

- Я поднимусь, никуда не уходи.

Анжелика.. соседка с нижнего этажа и бывшая одноклассница, а в свободное время, сплетница и просто приятный собеседник..А вот и она сама. Шажки в прихожей, с парящей грациозностью и охотничьей осторожностью скорее в комнату – нет.., на кухню тогда.

Ольга сидела, вскарабкавшись на табуретку, кажется сильнее прижалась к подоконнику.. Локтями опираясь на мокрую от слез скатерку, сухими руками массирует раздраженный лоб, густые, здоровые волосы свернуты в небрежный ком, колени и зубы стиснуты.. Она готова к суду. Вперед, господа присяжные-заседатели.

-Ну ты чего? Совсем расклеилась, ты посмотри..

- Анжел, чего тебе надо?

-Сейчас поймешь, ты только сядь понормальней, мне страшно, не умирай..

Длинными музыкальными пальцами мадам Анжела аккуратно коснулась своей жертвы и резким движением развела ее руки.

-Так..- Анжелика выдвинула табурет из-под стола… уселась. – Не в мои силах, такой порядочной девушке как я.. – небольшая заминка – скрывать от тебя эту скрытую часть моей личной жизни.. В конце концов, это.. и тебя касается. Буду краткой..Я с твоим мужем не первый день знакома.. Вадик был со мной и будет.. – страусиная шея с уверенностью выдвинулась вперед, словно готовая в любую минуту ущипнуть свою жертву – И все будет хорошо – звучало очень убедительно.

Так вот значит что.. Она ведь подозревала, интуиция ей давно намекала..Неслучайно она так часто стала забегать к ним «погостить».. Нельзя свои слезы показывать этой химере. Ольга встала. Поздно - волнение уже не скрыть.. «Уби…» голос комом застрял в горле, проглотила, ничего.. «Убиралась я, устала, прилечь хочу, понимаешь? Анжелочка?» вытянутой рукой направила страусиху в коридор, даже не коснулась. «Олечка, милая, ты заходи к нам, не стесняйся..» - она этих слов уже не услышала - дверь толстая, железная, звукоизоляционная все проглотила.

Вернулась на кухню.. Какой же в доме беспорядок, на Вадика непохоже совсем, он же чистюля.. С детства близко знаком со стирками и уборками, приходилось, мать с утра до ночи на комбинате, отец с друзьями-собутыльниками, а он, тогда еще Вадюша, с маленьким братом и годовалой сестренкой – хозяин начинающий. Тогда-то он и понял в полной мере, что значит ответственность. Не тяготили его обязанности по дому, а даже как-то наоборот, давали ему отдушину, свободу некоторую, возможность руководить..Так и стал он из послушного мальчонки управленцем-чиновником, шел к этому постепенно и степенно, всего сам добился и знал, как распоряжаться своими достижениями. Ольга, кстати, тоже для него была некоторым достижением, конечной целью одного его плана. Он сначала к ней долго присматривался, работа обязала.. Должность серьезная у нее, секретарь, его как начальника она представляла.. Привык, а тут еще знакомые и родственники все холостяцкой жизнью попрекают.. ну что же, надо? Женимся, только где невест искать? Нужно, чтоб была скромная, кроткая, далеко от мужа не бегала.. а остальное в нашем мире приложится или компенсируется, там уже как Бог пошлет.. Вот и пришла ему в голову незатейливая идея такая по охмурению Олечки, студентки последнего курса пединститута..  Непросто все было, а со сложностями, как у всех в общем: цветочки, подарочки, проводить, погулять, поцелуй, в кафе, потом в ресторан, бокал вина, колечко на распродаже, признание из Интернета – ее согласие. Конец, дело сделано. А дальше? Дальше брак, пока гражданский, чтоб чувства какие-то проверить. Люди так говорят. Она и непротивилась,  чуткой стала к общественному мнению по привычке мужа. Любовь прижилась в их семье.. привить вниманием ее было несложно, к тому же душа у Ольги была одинокая, а значит нагая, неприкрытая гордостью и достоинством, восприимчивая.. Склонная во всем видеть проявления романтики и зова судьбы, быстро она поверила в эту сказку, очень уж льстила мысль, что ты кому-то в этом мире нужна, пусть не принцу на белом коне, но сорокалетнему бумажному господину.. Самовнушение – великая и опасная вещь, не следует с ней играть без надобности. Это пошло и вульгарно.  Крэкс! Мокрая тарелка непослушно вырвалась из ее рук и врезалась в пол.. Осколки уже не собрать и не склеить. Ну и ладно, живут же как-то люди, находят новую любовь.. И где они только ищут? Собрала осколки в совок, психанула.. выбежала из кухни в зал.. Тв – хорошо зомбирует душу и рассеивает ненужные мысли.. Но нет, надоело до боли, везде одно и то же.. Ну почему даже сейчас, без своего мужа – диктатора, она не может сделать то, к чему действительно стремится?.. А потому что все ее желания направлены на уничтожение этих же желаний.. а подчиняться уже некому. Но привычка, знаете ли, ничего не поделаешь..    

 Сейчас самое время поспать… Постель раскладывать не стала, без сил завалилась в одежде на холодный диван..

 

 

 

 

 

Глава 2

Все правильно сделали

     Дзззыыыыыыыыыыыыыынь… Дзззыыыыыыыыыыыыыынь… Напыщенный будильник-зануда разрывался от гнева.. Дзззыыыыыыыыыыыыыынь…Ну когда же ты сломаешься?.. Едва проснувшись, Ольга нехотя потянулась к вожделенной белой кнопке. Встала, умылась.. Ну вот, мысли понемногу становятся на свои места.. теперь можно на свежую голову хорошенько проанализировать вчерашнее и уже начинать задумываться о недалеком будущем. Так что же случилось в это страшное «вчера», что так резко вывело из колеи нашу героиню. Владислав Петрович, в прошлом преуспевающий, заботливый муж своей гражданской жены, (по единогласному решению разума и сердца, с этого дня Вадиком для нее он быть перестал) внезапно осознал, что питает пылкие чувства к совсем другой женщине и что для совместных отношений с такой солидной партией, как он, еще недостаточно быть послушной и кроткой молодой девушкой. Чего на самом деле ему не доставало в Ольге Александровне, он, признаться, и сам не знал for sure.. На помощь пришла его новая пассия - Воронцова Анжела, та самая дамочка, которой пришлось говорить вчера с железной дверью. «Огня в ней нет, огня, Вадик, прыткого желания жить.. а для женщины это так важно, так важно» щебетала она, нежно прижимаясь к его груди.. Анжела была девушкой смышленой, объективной по отношению к себе, хваткой, оперативно отвечала  ситуации и была способна гармонично подстроится практически под любые обстоятельства. Она знала, чего хочет от жизни, сначала осторожно устраняла все возможные препятствия и затем смело шла за своим трофеем по протоптанному пути. «Да, есть в ней нечто особенное.. И потом, она так жаждет быть со мной и так боится меня потерять. Почему бы не довериться ей? Какое облегчение, когда есть рядом человек, способный освободить тебя от обязанности думать… Я так устал принимать решения..(любуясь кокетливой гримасой Анжелы) Да, она знает лучше» – эти мысли, словно стая пчел облепили его потерявшую контроль, бедную голову. И Вадим Петрович решил рискнуть, поставить на кон свое семейное счастье, о котором он имел весьма размытое представление. К слову говоря, жили счастливые Вадик с Ольгой в квартире гражданской жены, перешедшей ей по наследству после смерти бабушки. Вадим Петрович до этого преспокойно существовал в сожительстве со своими тетей и дядей, прежде весьма известными партийными деятелями и убежденными коммунистами. Настасья Викторовна и Андрей Ермолаев были людьми крепкого закала, одинокими, бездетными, но довольно мягкого нрава и с радостью приютили племянничка у себя в доме.. Только это уже отдельная история..

  Уйти решил муженек-чиновничек по-интеллегентному или, как сам он это позже комментировал, «по-дворянски», без ссор и пререканий, просто оставив на большом кухонном столе сорванный и искаляканый второпях клочок бумаги..  Записка не покраснеет, ей не стыдно смотреть в глаза адресату и читать в них болевой шок.. Ольга все еще помнит, как уставшая, после работы, со всех сторон обвешенная пакетами продуктов, она впервые приметила этот проклятый тетрадный листок.. Но, стоп. Эмоций уже было достаточно. Сейчас она приведет себя в порядок, в последний раз  пойдет на свою работу и напишет заявление об уходе, положит на стол Вадиму Петровичу и сбежит, как и он от нее.. Поиграем в молчанку. Бумага все стерпит, там где душа перегорит от эмоционального накала отключенного разума.

И вот она уже привычной легкой походкой заходит в свой кабинет, тихонько закрывает дверь, уверенно садится за стол.. А ведь как сдерживает себя, как терзает.. Все кипит внутри от неизбежной, неподдельной любви к себе  и незаслуженного разочарования. И хочется не переступить порог, а ворваться, сметая все на своем пути; не закрыть дверь, а захлопнуть с силой, как будто, чем сильнее удар, тем больнее обидчику..

Дверь напротив осторожно приоткрылась с натянутым скрипом. Розовый налаченный от блеска лоб бывшего супруга показался в дверном проеме, высунуть лицо он никак не решался. Да и вообще, по всему было видно как Вадима Петровича тяготит сложившаяся ситуация и с какой неохотой ему приходилось начинать этот разговор. Если бы существовала хотя бы малейшая возможность как-то избежать подобных последствий своих же сгоряча принятых решений – он бы неприминул ее воспользоваться. Но, к его сожаленью, требовалось довести до конца разыгранный вчера спектакль. Какой-то невидимый закулисный режиссер-постановщик не давал ему уйти с этой нелепой сцены и заставлял играть роль шута. Вадим Петрович, конечно, старался вести себя достойно, даже с одолжением, но выходило почему-то неестественно и как-то наигранно. И правда, лучше бы он оставался в роли комического героя… «Ольга Александровна, зайдите пожалуйста ко мне» Лоб скрылся за дверью, секретарь приступила к выполнению только что данного ей распоряжения, иными словами, зашла в  кабинет начальника.

Вадим Петрович сидел потирая руки, облокотившись на мягкое кожаное кресло. Все в его позе и движениях говорило об обстановке официальной-деловой занятости и крайнего рабочего напряжения. Здоровенная кипа документации, небрежно разбросанная по поверхности стола, жалюзи, до конца прикрывшие маленький кусочек неба, запах плавящегося от нагрева компьютера только подыгрывали замыслу хозяина. Все, казалось, предвещало серьезный разговор.

         -Проходите, садитесь..

         -Спасибо, еще не настоялась..

          -Вы меня, Ольга Александровна, обидеть собираетесь?

          -Кто вам такое сказал?

          -Вы себе только не лгите. Я с вами 6 месяцев сожительствую, знаю вас почти как родного человека.. Написали уже заявление об уходе?

          -Пока нет..я..

          - И не надо, я вас от этой необходимости избавляю, можете сказать «спасибо» или не благодарите – дело ваше. С запиской моей, я надеюсь, вы вчера ознакомились… Мда… Вы уволены. Сотрудник вы, конечно, неплохой, я бы даже сказал, ценный, исполнительный. Но.. (нервно перебирая бумаги толстыми пальцами) принимая во внимание тот факт, что должность эта ваши способности не в полной мере раскрывает, работать после института вы, наверняка, пойдете по профессии; и учитывая все, что между нами произошло, я уверен, что возражать вы не станете. У меня к вам только один вопрос личного характера.

           - Я вас слушаю, - с гордым выражением достоинства, ровно и без спешки в голосе ответила она.

            - Вы меня ведь никогда не любили?, - в глазах – наивность, в мозгах – расчет.

            - Нет.

            -Даже спустя 6 месяцев? Никогда не возникло ни малейшего желания заботиться обо мне, думать как о частичке себя?

            -Да, мы с вами разные люди (про себя «как будто ты сам не знаешь»)

            -Правда?

            -(пауза в недоумении).. да.

            - Значит, я все правильно сделал. Можете быть свободны.

          Из желтенького строения на улице Гоголя она уже бежала…Навязчивая мысль застряла в ее голове и с кнутом гнала до ближайшей станции метро. Скорей! Подальше от этого своего позора. К чему только нужно было ей устраивать весь этот маскарад, накал страстей, выброс эмоций? Оказалось, она его не любит. Сама призналась Зачем тогда обижаться? Они - свободные люди, не связанные взаимными чувствами, и друг другу ничего не должны. И все равно как-то тоскливо на душе..Вот так всегда, натворит чье-нибудь тело глупостей под командой пьяной головы, а душе потом (неважно чьей) – переваривай подгоревшую кашицу последствий. Не научились пока еще люди выключать свой внутренний мир, как роботы, а может и к лучшему.  Она остановилась, надо передохнуть, тем  более, что из окна он ее уже увидеть не сможет, быстро бежала.. «Девушка! Вам жить надоело? Не задерживайте людей. Стоит себе посередине дороги как ни в чем не бывало..» Ольга оглянулась. Водитель  черного Лексуса недовольно махал руками из салона, делая ей знак по направлению к обочине. Послушно заняв пешеходную часть, она старалась упорно запретить себе думать. Сейчас это было небезопасно, но мысли, как назло, еще больше травили ее измученное сознание, выводя его за пределы реального мира. Жаркое июньское солнце выглянуло из-под большой серой тучи. Итак душно и тесно, а теперь еще и оно  безжалостно плавит черепную коробку. Душе повезло больше, она ненадолго ушла в тень.

 

 

 

Глава 3

Романтический ужин

     Анжела сегодня весь день на ногах. У нее сейчас важный период отношений с Вадимом Петровичем – притирка и тщательное ознакомление. Ради такого можно даже позволить себе взять отпуск. Проигрывать нельзя, на кону стоит достаточно большой куш, для ее воображения, по крайней мере. Надо быть безупречной, чтобы ненароком не разрушить такой хрупкий карточный домик их пылкой, непонятно, от чего разгоревшейся любви. Такое молодое чувство еще нуждается в опеке, заботе и постоянном кормлении. Необходимо баловать своего мужчину на первых порах, стремится удивлять, естественно, только в хорошем смысле этого слова.  Вадик не должен быть разочарован ни бытовыми навыками новой любовницы, ни ее внешним обликом. Поэтому ее примерный распорядок действий на сегодня таков: сначала в салон, маникюр, педикюр, солярий, слегка обновить прическу  (не так просто привлечь человеческого самца, природное оперение, особенно, если оно скудное и редкое, нуждается в доработке и подчеркивании), после ритуального наведения красоты – в магазин и бегом домой, к себе, на съемную квартиру, там уже кричат от непосильно долгого ожидания уборка, стирка, глажка.. и.. как же она могла забыть, по плану еще требуется романтический ужин. На исправление моральных качеств в ее расписании пока времени нет, но эта область настолько неопределенная и размытая в  сознании Анжелы, что меры борьбы с ней у нее пока не разработаны. «Ну а пока в себе самой разобраться не получается, решила она, выберу-ку я себе роль целеустремленной сильной женщины и буду ей подражать. Вот так легко, с видом знатока науки «жизнь» она уже несколько лет, не снимая, спокойно носит эту маску обворожительной, местами стервозной дамочки и стесняется показать истинное лицо.

Вадим Петрович вернулся в квартиру любовницы поздно. За окнами уже посинело, летняя вечерняя прохлада сочилась сквозь открытую форточку и лавочки у подъездов начали звать к себе влюбленные парочки. Ребята на улице скапливались большими группами и устраивали шумные вечерние прогулки по родному городу. На их лицах прохожие легко читали неприкрытую радость бесшабашной юности и удовольствие коллективного общения. Пожилые женщины осуждающе косились им вслед, а одинокие парни и девушки с досадой оборачивались, встречая подобные компании на своем пути.

-Вадюша, милый, что случилось? Я себе уже места не нахожу.. всю работу по дому переделала, я еще..

-Дорогая, я устал, есть хочу..    

- Конечно, конечно, прелесть моя.. Для тебя все стараюсь, как пчелка, тружусь. Сейчас мы тебя накормим, зайчик мой, пойдем (аккуратно помогает ему снять пиджак, нежно, но крепко берет за руку и ведет на кухню).

Там уже накрыт стол, расставлены приборы, горят свечи, все как надо, по правилам этикета, как в кино. Обстановка сугубо романтическая и интимная, свет ненавязчивый и манящий. На Анжеле легкий бордовый сарафан чуть выше колена, область декольте с дородной грудью максимально подчеркнута, взгляд плавно перетекает до уровня талии, задерживается и вниз, к длинным, немного худощавым ногам.

- Ну как?- прильнула к нему Анжела, стараясь в тусклом освещении разглядеть зрачки его уставших глаз.

- У тебя потрясающая фигура – кошачьим голосом мурлыкал он, прижимая ее к стене с руками, развязно прощупывающими упругий стан. Его пульс ускорялся, дыхание стало частым. Он пыхтел и надувался как паровоз, липкие жирные пальцы впивались в ее надушенное, изящное тельце; алые, мясистые губы с варварской жадностью поедали нежную тонкую кожу. Ее уже тошнило, голова пошла кругом…

- Вадик, дорогой, давай мы сначала поужинаем.- Она кокетливо увернулась от его неуклюжих громоздких объятий, почему-то так  теснивших ее сегодня.   

Вадик немедленно оставил приставания и послушно, с безразличием сел за стол. Его взгляд, казалось, ничего не выражал. Глаза сразу же потускнели, лишенные гормона страсти и возбуждающего тисканья. Он уставился в окно, проглатывая слюну из-за нестерпимого аромата недавно приготовленного ужина.

-Вот, кушай на здоровье, смотри, как вкусно. - улыбаясь, она протягивала ему тарелку с горячими бефстроганами… Второго блюда Вадюша не попробовал. Быстро очистив тарелку по-солдатски, в домашних тапочках он зашаркал в спальню, причмокивая на ходу приготовленный по специальному рецепту соус из красного перца. Через несколько минут Вадим Петрович захрапел и маленькая квартира погрузилась в состояние зловещей скуки. Анжелика сидела на кухне при свечах, со своей потрясающей фигурой, обернутой в бордовый сарафан. Ее можно было сравнить с мумифицированной царицей, оставленной лежать в одинокой гробнице на века, до тех пор, пока однажды какой-нибудь удачливый археолог, вроде Картера не нарушит ее покой. Она ни о чем не думала, в выражении ее лица не было даже намека на мысль. Задув свечи, походкой забитой маленькой девочки, на шпильках пошла в спальню. Вот она, ее усыпальница, с любовником-начальником в придачу.      

    

Глава 4

Людящих Бог любит*

 

       Теплый летний вечер не кончался. Небо неспешно меняло краски, становясь темно-синим. Грубыми мазками картин Ван Гога проступали очертания домов, лиц, фигур, деревьев… Все вокруг смешалось, расплывалось и таяло в свежести приближающейся ночной тьмы. Уже готовились заблестеть первые маленькие звездочки. Но город упрямо не хотел спать. Ребяческий смех звоном будоражил окрестности. Высокие многоэтажные строения светились многочисленными огнями. Какие они разные, эти окна, и за каждым скрывается своя жизнь, своя история.  Кто-то сгорает в эту ночь от счастья, кому-то - до боли одиноко… 

А ей было все равно. Ольга шла по тротуару широким шагом, на границе прошлого и будущего, еле слышно напевая какую-то незнакомую мелодию. Она изо всех сил старалась сохранить настроение праздника, подаренное ей сегодня верными подругами. Да, Люба и Диана  постарались от души. Ольга им потом осознано, по-настоящему искренне скажет спасибо за этот неодинокий, милый вечер, на 180 градусов повернувший вертикаль ее судьбы. Только радость эта придет позже, а пока мир видится ей эфемерным и шатким, в любой момент готовым убежать из-под ног как при землетрясении. Необходимо сохранять сосредоточенную серьезность, чтобы не… Мысль в ее голове оборвалась и  забыла саму себя. Три бокала мартини затуманили сознание, думать было тяжело, зато воображение легко и свободно парило по воздуху. Вспоминает недавнее застолье, неуместный  смех над проводами Вадика из ее жизни, потом какой-то бессмысленный пустой разговор для отвлечения внимания. Дружеская причастность помогла Ольге, облегчила муки ее смутного душевного состояния. «Я люблю людей. Как хорошо, что я не одна на этом жестоком празднике жизни и мне есть, с кем утешиться и погрустить, - рассуждала она вслух, слегка пошатываясь на ровной аллее, – только вот не с кем порадоваться от души, да и нечему особо…». Незаметно для себя, потеряв физический контроль над своим телом, всецело погрузившись в любовь к миру и людям, уже преспокойно спящим в своих постелях, она в неуклюжем ритме танца переместилась на дорогу. Возможно в темноте и окружающей тишине она просто не увидела проезжую часть и не признала опасность своего положения. Трудно теперь сказать, что именно заставило ее тогда свернуть с безопасного тротуара. Сумерки все сгущались, в потемках уже невозможно было различать предметы, чьи контуры растушевал смольный деготь ночи. До ее дома оставалось не больше пяти минут ходьбы, вот он уже проступает светлым пятном из всепроникающей темноты…

Все произошло стремительно и внезапно. Ольга еще даже не успела заметить свет фар и нарастающий гул мотора приближающейся к ней сзади машины. Что-то крепкое и тяжелое ударило ее по голым ногам. Потеряв равновесие, она вынуждена была упасть на живот. Водитель черного автомобиля и сам не ожидал увидеть кого-то на улице в столь поздний час, он ехал на средней скорости, задумавшись о своем, личном, как вдруг понял, что на дороге человек. Резко притормозил, но было уже поздно. Водитель поспешно выскочил из салона и в панике рванул осматривать жертву. Следов крови не было видно, похоже, обычный ушиб. На мгновение это его успокоило. Он подошел поближе, нагнулся, приподнял ее голову с холодного асфальта. Ольга посмотрела на него, с губ бессознательно сорвалось еле слышное «такой знакомый черный лексус», и глаза закрылись. Как ей тогда удалось безошибочно определить модель машины и в обморочном состоянии узнать лицо водителя, не знает никто, включая ее саму. Так было нужно.

Виновника дорожного происшествия звали Олег. Ему было около двадцати, и он нигде не учился потому, что не загружал себя мыслями о необходимости образования и страстно любил свободу и независимость. Когда у него, наконец, появилось собственное дело, не без помощи отца, (небольшой салон красоты в центре города), он полностью вышел из-под родительской опеки. Снял квартиру, придумал свои правила и принципы и начал по ним жить… Но об этом позже, а пока Олег сидит на карточках с незнакомой девушкой на руках (от стресса он уже и забыл, что видел ее раньше) посередине ночной дороги, щупает ее пульс и пытается осмыслить положение вещей. «Да, леди, не стоило вам в таком состоянии прогуливаться по ночному городу, да еще и без спутников – сказал он вслух, ощущая едкий запах спирта, про себя добавил – И что же мне теперь с вами делать?   Не бросать же на дороге одну? Везти ее в ближайшую больницу? Там быстро догадаются, в чем дело, еще вызовут милицию. Ехать в участок у меня особого желания не возникает… Очевидно, придется везти ее к себе. Вызовем на дом врача, она очнется, рассыпется в благодарностях и, наверняка, даже еще не вспомнит, что с ней произошло этой ночью» Олег покраснел от удовольствия, найдя наилучшее, как ему показалось, решение. С осторожностью крадущегося тигра он поднял ее с земли и положил на задние сиденья своего черного лексуса. Ольга даже не шелохнулась, если бы он не проверил ее пульс, вполне можно было поверить в то, что она мертва. Но наша героиня была девушкой сильной и закаленной, со скрытым потенциалом духовных и физических сил. Олег захлопнул двери, завел мотор… «Поехали» приказом раздалось в его голове.

 Ночной город радовал своими люминесцентными рекламными щитами и миганьем фонарей. Рассекая мерцающий свет, он торопился домой, на этот раз, внимательно смотря на дорогу. Мобильник, поставленный на вибрацию, запрыгал на соседнем сидении. Олег, нехотя нажал зеленую кнопку и приложил трубку к щеке.

-Я слушаю.

-Мне плохо без тебя, мы давно не виделись..

- Анжела, я не могу сейчас разговаривать, послушай, у меня дела, я тебе потом..

- Я скучаю (настойчиво перебил голос)

- Зайка моя, я же тебе объясняю…

-(молчание, потом короткие, обрывистые гудки)

«Я так и знал, она никогда не отличалась терпением» со злобой прошептал он и агрессивно откинул трубку в бардачок. Нужно было смириться с ее реакцией. Сегодня все происходило по особому сценарию.

      ___________________

·        народная мудрость



Глава 5

 Казалось невозможным…

 

        По-детски капризно выключив мобильник, Анжела Воронцова повернула кран умывальника. Наконец. Раздражающее журчанье падающей воды с напором уже не требуется. Секретный диалог окончен. Теперь в доме абсолютная тишина, а она все еще не находит себе места. Вернулась в спальню, стрелки часов на комоде указывали на цифру 4. Владимир Петрович кряхтя заворачался под одеялом. Только бы не проснулся. Она прекрасно понимала, чтобы избавить Вадика от любых подозрений ее полуночной бессонницы и себя от неприятных провокационных вопросов, она обязана была лечь в кровать и заснуть.  Медленно приподняв одеяло, Анжела юркнула в постель. Исходя из его недавних отговорок по телефону, она заключила, что нить их взаимного притяжения медленно обрывается. «Он даже не хочет со мной разговаривать. Наверное, это конец». Голова ее горела, где-то внутри теплились подозрения и навязчивое предчувствие расставания с Олегом. Впервые за много лет душа ее затрепыхалась и оживилась, вот-вот и она уже готова разорвать пластиковый кокон своей маски. Какое необычное ощущение. Ей стало жарко. На гладком лбу и бархатной тонкой шее выступили капельки пота. Прохладный летний вечер превратился для нее в знойный день, кровать стала душной темницей. Решив прекратить свои физические мучения, она почти выпрыгнула из кровати и  заторопилась на кухню, на ходу одевая тапочки. Вадик повернулся на левый бок и недовольно вздохнул. Анжелу мучила жажда. Непроснувшимися, трясущимися руками она искала в холодильнике лед…

«Я так и знала, что у нас с ним все этим и закончится. – убеждала она себя – Ведь я так боялась ему наскучить. Так все и случилось». С Олегом Анжела познакомилась еще раньше, чем с Вадимом Петровичем. Она встретила его два года назад на дискотеке в городском клубе, в окружении светомузыки и бешеного грохота мощных китайских колонок. Он был редкостно красив. Прямые короткие волосы цвета молочного шоколада, крупные карие глаза, обрамленные по-женски пушистыми ресницами, черные брови, с самого рождения нарисованные четкой линией, гладкий нос, словно вылепленный скульптуром. Воплощенный шедевр мирового искусства. Красивым у Олега было создано не только лицо, но и тело. Любой древнегреческий атлет умер бы от зависти. Все было в меру, словно отмерено по золотой середине.  Но было в этой красоте его еще и нечто, чего не описать словами. Скажем так, черты его соединяло между собой скрытое согласие души и тела. Он подсознательно ощущал себя в гармонии со своим обликом и жил этой силой. Ему не надо было придумывать и искать себе кумиров, а значит, он и не старался играть чужие роли. Его в себе все устраивало и вполне забавляла собственная игра. Внешность Олега давала ему огромное преимущество перед кем-бы-то-ни-было и с легкостью затмевала его ум и скрытые моральные достоинства. Красота его ровная, без изъянов кричала и на каждом шагу убедительно доказывала его превосходство даже в глазах самого придирчивого критика. Что ни говори, а идеальная внешность – это бог и царь, властный повадырь общества, особенно современного. Она дается немногим как дар, требует почтения и заботы  у своих хозяев и готова дьявольски предать их в любой момент, стоит им только перелюбить ее в порыве самолюбования.

Первое знакомство с Олегом, однако, великого впечатления на расчетливую Анжелу не произвело. Он заметил ее из толпы и вежливо пригласил потанцевать. Долго не раздумывая, она согласилась. Возможность иных кандидатур не представилась, а скучать, дразнясь чужим весельем, ей не хотелось. Тогда он ей просто понравился, а большего ее прагматичное сознание на тот момент распознать не пыталось, да и не могло. Вдвоем они от нечего делать протанцевали пять песен подряд. Она получала удовольствие от завистливых взглядов подруг, скромненько подпиравших стены, а он наслаждался тем, что осчастливил очередную девушку на этой планете, подарив ей долгожданный шанс, развлечь себя. По правде сказать, Олег никогда не испытывал чувства любви и в тайне страшно переживал по этому поводу. Он чувствовал себя неполноценным, когда выступал свидетелем проявления у кого-то этого загадочного явления и всегда задавался вопросом «Ну почему это чудо происходит не со мной?» или «Сколько же можно ждать, может быть, я вообще не способен по-настоящему полюбить?». Скрывая от всех свою духовную неопытность, Олег с бесстрашием и надеждой вновь и вновь отправлялся на поиски этого прекрасного чувства и готов был в каждой видеть свою истинную возлюбленную. Но, увы, ни одна девушка не была способна надолго остаться в его душе. Любовь капризна и самовольна, приходит без спроса и звонка, и ей совсем не требуется приглашение хозяина, наоборот, момент неожиданного появления только подогревает ее экстремальную натуру. Олег редко выделял кого-то из женской массы, он стремился быть одинаково мил со всеми, без особенных отличий действовал в своих многочисленных ухаживаниях, следуя определенному, заранее придуманному стандарту. Оказывать внимание всем дамам без исключения ему просто было легче и удобней, выбор же всегда давался сложнее, и не только в личной жизни. За эту его неразборчивость в делах амурных окружающие быстро присудили ему титул «бабника», хотя в действительности, как он считал, наш герой лишь позволял себя любить и старался никого не обидеть, только и всего.

Олегу нравилось делать приятное Анжеле, потакать ее прихотям, баловать. Особенно забавляла его ее необыкновенная живая реакция на его внимание. Никто из его девушек не была такой эмоционально благодарной, как это умела изобразить она. «В тебе спит великая актриса. Никогда не думала поступать в театральное?», - спросил он как-то. «Брось, - безразлично отозвалась она – Мои таланты мне и самой пригодятся, не люблю плясать под чужую дудку. А насчет образования, это ты красиво намекнул (пальцами перебирая пуговицы на его рубашке) Конечно, придется куда-то поступать, только я пока об этом не думала». Их роман развивался нешуточными темпами. При этом ничто не мешало Олегу параллельно, в открытую встречаться с другими девушками. Анжела знала о его многочисленных увлечениях и совершенно искренне не ревновала или не позволяла себе испытывать этого деструктивного, по ее мнению, чувства. Еще до начала близких регулярных отношений с Олегом, она решила для себя на будущее, что он – несерьзный молодой человек (сам не знает, чего хочет от жизни), нестабильный, хотя и обеспеченный, и в законный брак с ней все равно не вступит, как бы она не старалась, а значит, перспективы дальнейшего совместного благополучия и процветания для нее закрыты. «Буду, не задумываясь, ловить удовольствие каждого счастливого момента с Олегом – со всей твердостью продекламировала она себе еще до знакомства с Владиславом Петровичем. – Продляться эти отношения мало – значит, так тому и быть»

Но роман не собирался быстро кончаться, безоблачные отношения длились уже 2 года, узел взаимной связи все туже затягивался на границе их судеб. Давала о себе знать привычка…И вот, месяц назад при очередной встрече они поругались. Анжела, отыскав опору своей будущей жизни в союзе с Владиславом Петровичем, почувствовала себя очень уверенно и распустила моток гордости, давно запрятанный ею где-то на глубине души. Она позволила себе вспылить и устроить скандал, ее внезапно стали раздражать девушки Олега, проснулось себялюбие и назойливое желание покорить его сердце и стать единственной любовницей и незаменимой женщиной. Связь с ним она намеревалась поддерживать до конца, несмотря на строящийся фундамент отношений с Вадиком. Олегу она про своего начальника рассказать не успела, так как он ее истерику не дослушал, тоже освободил свою гордыню, психанул и уехал на своем авто без объяснений. Но все оказалось не так просто. Между ними словно существовал магнит неизвестной страстной природы, постоянно притягивающий их друг другу. В течение целого месяца они не общались и не виделись, и как раз в эту ночь Олег, томимый разлукой, решился на первый шаг воссоединения и поехал домой к Анжеле без предупреждения. Однако мы уже знаем, какие обстоятельства помешали свершению его добровольно примирительного акта.

Возможно, если бы Анжела учитывала произошедшее событие, она бы сейчас не бродила по квартире в поисках успокоительного и все бы неторопливо ехало по другой колее. Но она не знала первопричин нежелания Олега разговаривать по телефону, и пугало ее не столько его поведение, сколько ее собственный душевный надрыв и отклик на него. Она впервые ясно представила себе риск впасть в глубокую зависимость от человека и подозрение своей растущей неконтролируемой потребности подчиняться ему одному. Это было неприемлимым для ее свободы и внутренних убеждений. Исключение из ее правил. Анжела не могла с этим смириться, но проснувшаяся духовная сторона ее личности устроила протест и требовала дать волю зародившемуся чувству. «Это не любовь, откуда ей во мне появиться? – напрасно спорила она с собой, залпом выпивая стакан холодной воды -  Я полностью научилась руководить собой. Я могу приказать себе радоваться и смеяться, и ничто не способно мне помешать. Случайных наваждений и сбоев в моей жизненной программе быть не может… Нет, так не бывает, не верю!»

 

Глава 5

Одиночество не скроешь, когда устал от неудач

 

    «Живи, красавица, живи! Нет повода болеть..» - громкий голос с хрипотцой из белого тумана пронесся над сознанием Ольги. Врач заботливо склонился над подушкой с ее головой и яростно старался прогнать спокойный сон, навязчиво хлопая по щекам и бесцеремонно приподнимая веки. Руки врача пытались сотворить подобие чуда. Доктор уже подробно осмотрел Ольгу, измерил давление, подсчитал пульс, - по всем медицинским показателям пострадавшая была обязана здравствовать. Но тело больной продолжало капризничать и сопротивляться нападкам врача. Оно не желало шевелиться, несмотря на все уговоры и попытки раскачивания. Олег стоял в дверях комнаты с подносом утреннего чая, терпеливо ожидая пробуждения несчастной девушки, облокотившись на косяк. Наконец, волшебство совершилось, тело откликнулось на движения белого халата. Наша героиня   проснулась от накатившегося оживления. Медик с облегчением отступил на шаг назад от ее постели.

Она будто заново обрела себя…Ольга резко приподнялась на белоснежной подушке. Бессознательно кутаясь шелковым одеялом, с молящим нетерпением подозрительных глаз она едва четко осмысляла происходящее и его недавние причины. Реальность стала для нее сном, грезы воображения обращались явью. Ей было тягостно просыпаться и стряхивать казавшиеся ей мимолетными видения со своего измученного переживаниями тела. Сон еще с раннего детства был средоточием ее внутреннего царства эйфории, родником положительных ощущений. Ночь не только перезаряжала  тело, но и обновляла ей душу. В этом таилась ее скрытая духовная энергия и сила. Где-то в глубине своего нежного, хрупкого сердца она всегда чувствовала, что способна терпеть многое и переносить почти любые невзгоды дня, потому что ночь все равно наступит. Тьма накроет сознание с головой и перенесет ее в свободный мир покоя, где все совершается по собственным законам, то есть так, как того требует душа. Подсознание Ольги редко выплескивало кошмары и страхи,  и даже когда ее посещали неприятные сновидения высокого накала, негативные впечатления быстро рассеивались с приходом  естественного пробуждения. Ужасы только бодрили в ней человеческие импульсы и укрепляли жизненный мотор.

- Это место мне незнакомо… Я в больнице? – неуверенно и полу-осознанно зашевелила губами Ольга, попеременно задерживая взгляд то на Олеге, то на медработнике.

- Вы, девушка, очевидно весьма завышенного мнения об условиях в нашей местной больнице. Должно быть, приезжая? Так ведь? – врач с неподдельным интересом опять нагнулся над ее подушкой и, улыбаясь на мгновение, заглянул в ее широко распахнутые глаза. Обернувшись к Олегу, он добавил – наше счастье, что она проснулась, я уже думал везти на скорой…

-Спасибо за помощь, Сергей Константинович. Медицина свое дело выполнила, теперь я ей займусь. – Острый взгляд Олега сверкнул в ответ на светящийся изнутри блеск Ольгиных глаз. Он оставил поднос с чаем на прикроватном столике и повернулся в направлении к выходу.

- Желаю вам удачи. – Сергей Константинович в официальной манере пожал руку хозяина квартиры и вслед за ним прошел в просторный коридор, аккуратно закрыв за собой дверь комнаты. Оставшись одна всего на несколько минут, Ольга прислушивалась к слабым неразборчивым откликам разговора двух незнакомых ей людей. Любопытство раздирало ее нетерпеливое сознание. Ей безумно хотелось немедленно вскочить с постели и, бесшумно приложившись к двери, попытаться уловить хоть слово из их диалога. Но слабость и похмельную усталость превозмочь было тяжело. Оставалось лишь ждать, млея под палящим солнцем вынуждаемого терпения. Затем дверь неспешно отворилась. Олег вернулся в комнату.

-Ты себя ведь нормально чувствуешь? Ничего не болит? – эти вопросы прозвучали на высокой скорости. Разогнав свой поток мыслей, Олег, даже не дождавшись ее утвердительных ответов, продолжил с небольшим волнением – Значит так, теперь, пожалуйста, напрягись и расскажи мне все, что помнишь про вчера.

   - Что я должна вспомнить?

   -Как? Ты даже не помнишь своей ночной прогулки?

   -Да, я гуляла – выдавила она из себя и наивно подняла голову – я была счастлива?

   -Этого я знать не могу – ухмыльнувшись, он присел на край кровати. – Хорошо… Я тебе помогу, только не пугайся и, пожалуйста, не делай поспешных выводов. Ты должна меня понять, это обстоятельства. Ни ты, ни я не знали, что все так случиться (их взгляды встретились и тут же разминулись). Вчера ночью я ехал к своей любимой (в голосе прозвучала неловкая интонация) Признаться, я совсем не предполагал, что в разгаре ночи, кто-то решит устроить прогулку на середине дороги, тем более, без спутников и под действием алкоголя (укоряющее посмотрел на Ольгу). Хотя это уже неважно, допускаю, в жизни бывает всякое, и не всегда есть возможность осуществить правильный выбор на практике, даже если наверняка знаешь, как нужно поступать. Я тоже вел себя как не следовало бы водителю - задумался за рулем. Главное, я, по крайней мере, успел затормозить, а вы могли бы оказаться бездыханным трупом под колесами. В общем, учитываю нашу общую взаимную вину, я бы хотел попросить вас…

- Почему вы так неожиданно перешли на «вы»? – Ольга поправила одеяло и отвернула взгляд в сторону – Я все вспомнила. Вы правы, я вела себя вчера с безрассудством самоубийцы. На то были мои личные причины и перечислять их теперь – не стоит вашего времени и внимания – Улыбка озарила ее лицо.- Вас я должна поблагодарить за свое спасение и причиненные неудобства. Не сердитесь. В милицию я по таким пустякам не обращаюсь.

- Это не пустяк, это ваша жизнь! – внезапно воскликнул Олег. Немного смирив  эмоции, он снова обратился к ней – Знаете, меня восхищает ваша устойчивость. Честно говоря, я ожидал от вас абсолютно противоположной реакции. Внешность на самом деле обманчива. Постоянно в этом убеждаюсь и все равно не перестаю ошибаться в людях, примеряя на них свои бесполезные ожидания и стереотипы… А знаете что? (небольшая заминка) Я бы с вами с удовольствием подружился, если вы конечно не против.

- Для начала давайте познакомимся. Ольга. – протягивает ему руку.

- (сжимает ее ладонь) Олег – с необъяснимой надеждой в голосе.

- Который час, Олег?

-Половина первого, кажется.

- Ну что же… Спасибо за гостеприимство, за то, что не бросили меня с моим одиночеством на дороге… Это, как я понимаю, ваша квартира?

- (утвердительный кивок)

-Я думаю, вы против не будете, если я попрошу вас ненадолго выйти из комнаты. Мне нужно одеться и привести себя в порядок перед уходом.

- Ну что вы, конечно, нет, я ваш должник теперь. Уходить я бы вам так скоро не советовал. Сергей Константинович сказал, что лучше всего будет полежать хотя бы два дня после аварии. Ваш организм все-таки еще ослаблен, несмотря на отсутствие серьезных повреждений. К тому же, из разговора с вами я понял, что ждать вас и заботиться некому. Так что, чувствуйте себя как дома, я вам обещаю…

- С чего вы взяли, что меня никто не ждет? – с надрывом вырвалось у девушки. Потом словно вспомнив что-то неприличное, она замолчала под оковами разъедающего стеснения…

- Разве не вы это сами произнесли? Что ж, извините. Значит, показалось… Не хотел вас обидеть.

-Я хочу уйти, пожалуйста, оставьте меня.

- Ну, это ваше решение. Заставлять я не имею права. – С едва заметной обидой он повернул дверную ручку. – Да. Чуть не забыл, ваши вещи в шкафу справа. – Развернулся и посмотрел ей в глаза – И все-таки подумайте, Ольга, поспешить вы всегда успеете. И  еще, если быть откровенным, мне вас по-человечески стало жалко.

Дверь бесшумно затворилась.

 

 

Глава 7

Тяга к сладострастию и его сближающая сила

 

Она играла чувствами,

Ты спал и наблюдал.

Дни шли как будто облаками

Их ветер подгонял

Вихрем месяц пролетел. Скука и разочарование, скука и разочарование… Одна и та же пара взаимозависимых чувств располосовали ее очередной, бездарно сыгранный отрезок жизни. Сначала была еще надежда. Вера в тихое семейное счастье, согласие, домашний уют, вера в то, что бывает не только в кино и Вадика в будущем можно полюбить и сохранить из прошлого Олега. Надежда погасла, как костер без дров. Вадик с каждым днем отдалялся. О свадьбе уже не было и речи, а ведь она хотела, месяц назад. Тогда еще можно было что-то спасти, а теперь… если пропадать, так не жалко и терять. Вадик словно инстинктивно чувствовал, как ей до боли опротивели его свино-телячьи нежности. Он знал, что для нее он лишь «низменное, похотливое животное», знал даже во сне и из мести не покидал ее кошмары. Из расчета на будущее она не сказала ему о крахе своей женской мечты. Так и продолжала жить сменяющимися ожиданиями. Ждала она не одна. Помогало очередное увлечение. Со временем нашлась замена и незаменимому Олегу. Ему она после того ночного разговора так и не перезвонила, гордость заела, роль новая не позволяла. Проще казалось выключить его из списка своих целей и задач и найти новый объект. Есть род человеческих созданий, который способен забывать по приказу своего холодного сознания, быстро стирать карту памяти и все начинать заново, с чистого листа. Существует и другой редкостный подтип людей  – с противоположными способностями. Эти наоборот старательно копят и нежно берегут прожитые воспоминания, ничего не ускользает из их напряженного внимания, и плачут они часто, потому что весь мир хочется им объять душой и пострадать за каждого, чувства и события сначала через себя пропустить, а потом запрятать в сердечную кладовую на сувениры. Какой тип лучше - судить не нам, выбор сделает природа. Андрей опаздывал уже на 40 минут… «Опять на химии задержали что ли?»   Анжела пренебрежительно комкала догорающий бычок в пепельнице. «Ну и на кого ты теперь похожа?» она пыталась искусственным путем включить собственное достоинство, выходило неудачно, но старательно «Скатилась… Сидишь в кафе, одна, бегаешь за первокурсником. А он ведь еще совсем зеленый, только жизнь начинает познавать самостоятельную в своем техническом колледже. И скверны жизненной еще не познал, и с тобой только из любопытства детского или как сейчас модно говорить «для опыта».  Напротив, по другую сторону барной стойки парень. Обычный, ничем непримечательный. Коктейль в шейкере взбивает и смотрит. «И чего? Неужели и он пристыдить меня хочет? Ну, это уже слишком»

Скрылся за зелеными рощами и стрекочущими кузнечиками чистый горячий июль. А на душе по-прежнему стоит апрельская грязь и лужи сдержанных, до конца не выплаканных, никому нерассказанных  слез не спешат высыхать.

-Порцию коньяка, побыстрее, пожалуйста – небрежно обратилась она к официанту с протянутой купюрой, взгляд старалась спрятать. За стеклом витрины маячили силуэты прохожих. Алкоголь разлился по всему телу, нежное тепло быстро разнеслось по сосудам. Одной рюмки коньяка стало достаточно, чтобы смешать все в сознании Анжелы в одну безвкусную серую массу. 

«Ну, вот и он, наконец. Мое спасение. Сегодня ты неизбежно» Острым и внимательным взглядом старательно вырезает его из массы окружающих. За прозрачной дверью проглядываются очертания его небрежно заправленной рубашки. Вот он уже несмело поворачивает ручку входной двери, совсем как в их первую встречу, две недели назад…

Шли они, обнявшись и молча. Тихий ветерок гладил им спины. Андрей смотрел под ноги и смущался любопытству встречных людей. Анжела не понимала напряжения, внезапно скрутившего их две разные души. Требовалось изменить  обстановку.

-Я по тебе скучала – сказала она совершенно искренне как мать сыну.

-угу (он покраснел и глубже втянул шею)

-Тяжело в колледже? Много задают?- ей хотелось позаботиться о нем, как-то отплатить ему за потраченную на нее часть бесценного времени «детства». Трагизм интуитивно приближающегося конца. Она уже не ощущала себя молодой и полной сил к новой жизни. Прежний огонь бесцельно погасал. Вспыхнуло и разгоралось чувство непонятной вины за всех и вся.

Они направлялись к ее дому. Андрей бормотал что-то невнятное всю дорогу. Она смотрела на него и безмолвно улыбалась. Просто и светло.

- Он точно придет сегодня поздно? – неуверенно побеспокоился Андрей на лестничной площадке, наблюдая за ловким поворотом ключа легкой руки Анжелы.

Она резко обернулась, нежно взяла его за руку и почти неслышно прошептала: «Все под контролем, и он, и ты…и я». Анжела расхохоталась дерзким, дьявольским смехом и, распахнув дверь квартиры, загадочно потянула его за собой в темноту… В спальне все произошло быстро и развязно. Андрей дал волю своим плотским желаниям, страсть раскрепостила его и на некоторое время преобразила. Наедине с Анжелой, в разгаре кипящего наслаждения, он был идеальным любовником. Застенчивый скромный юноша, он полюбил ее за то, что она открыла в нем мужчину и заставила поверить в это. Анжелу забавляли его нескромные постельные эксперименты…

В семь часов вечера он начал одеваться. Она с неохотой, без лишних разговоров, на скорую руку надев шелковый халат и плюшевые тапочки, пошла к двери провожать его. Он уже переступил порог. Случайно поймает его за руку, прервет и замедлит неизбежный финал, словно предчувствуя что-то. Поцелуй в щечку на прощанье и сдавленное подростковой скромностью «спасибо, я тебе позвоню» - таково очередное примитивное прощание.   

 Андрей торопливо спускался с 4 этажа. Анжела не спешила сразу закрывать дверь, зачем-то прислушивалась к его удаляющимся шагам на лестнице. С юношеским азартом, он выбежал из подъезда. Обновленная кровь бурлила в молодом теле. От разогретых мышц сочилась энергия. Андрей резко приостановился - мужчина в черном плаще столкнулся с ним плечом. «Эй! Осторожней!»- Вадик недовольно обернулся, ему хватило несколько секунд, чтобы оглядеть Андрея с головы до ног. «Знакомое лицо, где-то мы уже встречались» подумал он и скрылся за входной дверью.  Парень вспомнил и отлично узнал его, в ступоре опустил глаза вниз и, скрипя зубами, пережевывал свое негодование. Внезапно в голове его что-то оборвалось, и промелькнула страшная, как он вспоминал  после, мысль «ведь я когда-нибудь убью его за нее». Он и сам не мог понять, откуда взялась в нем тогда такая несвойственная его характеру дерзость и решимость, словно копившаяся годами. Учащенный пульс эхом отдавался в ушах. Опустив голову, он побрел домой, крепко сжав кулаки.

 

 

Глава 8

Красный вечер на серой кухне

Смерть не означает ухода в небытие, ибо уходящий неизбежно прихватывает с собой обрывки чужих судеб...

С. Цвейг

 

   Серые расплывчатые клубы дыма теснились в узком пространстве кухни хрущевских времен. И сливались, и толкались, и наслаивались как потоки воды в давно не чищеном аквариуме. Тусклый свет красного китайского фонарика. Таинственный кусочек востока здесь и сейчас впервые казался зловещим и угнетал ее. Анжела снова перевела взгляд на бумагу. Рука не слушается ее мыслей и все равно каждый раз пишет по-своему. Снова и снова она с жадностью перечеркивает очередное предложение.

Совсем недавно от скуки у нее прижилось новое современное хобби. Каждый вакантный вечер, который Анжела не могла проводить с Андреем в виду его предельной занятости, а Вадик попросту готов был последнее время ночевать на работе, она посвящала воспоминаниям своей жизни. Впечатлений скапливалось все больше, и наша героиня завела дневник. Первоначально историю свою она изливала исключительно на бумаге. Однако, позже, за недостатком общения или советов добрых людей, блоги с различными Интернет-сообществами стали для нее живительым полем деятельности и своеобразной сценой со своей определенной публикой: почитателями, критиками, просто прохожими, одинокими людьми или обыкновенными сумасшедшими. Неизмеримое ничем удовольствие ей доставляли подробные описания моментов измены и абсолютного равнодушия ничего не подозревающего Вадика. Возможно, представляя на суд  пользователям рунета детализированные постельные сцены и способы обмана «доверчивого котика»,  Анжела подсознательно по-женски мстила ему за бесцельно потраченное время и обманутые ожидания, да и не только ему… Несколько раз перечитывая одни и те же отрывки собственного текста с экрана монитора, она купалась в наслаждении и кормила самолюбие как тем, что успела скопить в копилку своей жизни неординарно богатые впечатления, так и тем, что могла в открытую в Интернете безнаказанно во всем признаться, быть самой собой, без страха потери демонстрировать свое редкостное пренебрежение к гражданскому супругу и проявлять независимость своей женской натуры. Так необходимые ей - свобода и возможность выразить себя в виртуальном пространстве стали реальностью.  Многочисленные отзывы, почти синхронно сыпавшиеся на ее откровенные дневниковые записи конечно были неодназначными. Но замечательная опция «удалить» прекрасно справлялась со своей фильтрующее-очистительной функцией. Анжела любила набрасывать черновик дневника на бумаге и только потом помещать мемуары в виртуальное пространство.

 И теперь за кухонным столом, как обычно, вечером она с усердием и энтузиазмом трудится над наброском очередного пройденного отрезка своей замысловатой жизни. Стол чист и пуст, не считая клочка бумаги и пепельницы.  За неимением привычной скатерти, три деревянные ножки выглядят до неприличия раздетыми.  Она босая и в рубашке. Впрочем, неважно.

Сзади мелькнула тень. Ручка нервно скользит по белому листу. Бархатные шаги в коридоре. Анжела не оборачивается. Кто-то звякнул чем-то за ее спиной. Почерк недовольно прерывается. Неслышно и изящно Анжела привстает, поворачивается. Кухонный нож резко и глубоко вонзается в грудную плоть. Она как будто не сопротивляется, глаза ее обезумили от неожиданной боли, губы приоткрылись и застыли в недоумении. Бурный алый поток выплескивается на белую кожу. Он в ступоре смотрит на нее с разведенными в стороны руками. Она хватается за рукоятку в надежде на последний шанс спасения, конвульсивными движениями пытается освободить тело от чужеродного лезвия, но беспомощно падает к ногам своего убийцы. Бывший любовник робко осматривает свысока ее неостывшее тело. Очевидно, мысли и намерения его колеблются. По всему видно, что это страшное его решение пришло к нему внезапно и необдуманно, подготовиться как следует он не успел. Обессиленными трясущимися руками убийца вынимает из тела злополучный нож и обуреваемый какой-то отчаянно запоздалой ненавистью к содеянному с грохотом отбрасывает его в раковину. Улик почти нет, осталось только успокоиться, надеть перчатки и повернуть кран, чтобы смыть отпечатки пальцев на рукоятке… И как бы он не терзал лохмотья своей совести и человеческого сострадания теперь, в голове четко пульсировала одна и та же обнадеживающая строчка «Я выполнил свое предназначение, конец нашим совместным мучениям, я себе доказал, что предел имею, разматывать узел - не мужское дело, и я бы не смог, а ей – итак, было безразлично, как кукле, и будет. Доигралась».

 Спешно проделав необходимые операции, обезумевший любовник не торопился сразу покидать квартиру. Мысль о том, что он забыл про самое главное, навязчиво преследовала его с момента вытаскивания ножа. Но думать о сделанном получалось уныло-гадко, да уже и поздно. Промозглый осенний ветер гнался за ним и толкал в спину, вокруг пестрело и мелькало множество разных лиц. Он шел как пьяный, сам не зная куда, постоянно наталкиваясь на прохожих, сбивая с ног незнакомых и знакомых стариков, расталкивая детей, попадающихся ему на пути. Собаки выли и лаяли в уютных двориках соседних коттеджей. Женственный кокетливый голос Анжелы гудел в голове как живой, ее облик проступал на каждом предмете. Он закрывал глаза и пытался идти на ощупь, как слепой, но снова врезался в людей и снова глаза открывались, а Анжела, как и прежде  не открываемая ему до конца, дразняще смеялась и зловеще  улыбалась ему.   

 

 

 

Глава 9

Признание –  конец всему.

Вадим Петрович стоял на балконе Анжелиной квартиры и нервно курил. И здесь и там, в каждой комнате с озабоченным видом сновали стражи порядка. «Улики ищите…» - с претензией подумал Вадим, сквозь окно наблюдая за движением милиционеров на кухне и пуская недогоревший окурок в свободный полет с 15 этажа. – «Ну, ищите, ищите, работа у вас такая, понимаю».  Следователь бросал подозрительные взгляды на гражданского супруга, угловато  маячившего за стеклом балконной двери. Он по опыту чувствовал, что в этом очередном убийстве все обстояло не так просто, как могло показаться обывателю. Не побоявшись вызвать милицию, он, конечно, отвлекал от себя главные подозрения, однако это отсутствие страха даже в такой момент и полный контроль над собой как раз и настораживали. Уже первый раз войдя в квартиру, детектив заметил нечто странное в поведении супруга убитой. Вадим Петрович вел себя подчеркнуто небрежно и вызывающе, как человек, которому в своей жизни уже нечего терять. Под его кожей клокотали раздражение, надменность, грубая насмешка, но напрочь отсутствовали предполагаемые в подобной ситуации растерянность и шок. Вся его фигура, казалось, выражала «Оставьте меня в покое! Я сам для себя убийцу уже знаю и сам его же покараю!». Вадим Петрович кряхтя закрыл балконную дверь и медленно вплотную подошел к следователю, очевидно захотел что-то сказать ему. Последний молча пристально посмотрел ему в глаза.

- Ну что же.. есть результаты?- прилично-наигранным тоном спросил Вадик.

- Ищем, ищем. Бог даст, и найдем что-нибудь ценное – привычно отозвался следователь.

Вадик повнимательнее заглянул в его глаза «Так и есть, ничего ты не понимаешь, только притворяешься, ну, продолжай, брат, я тебе подыграю» Подумав так, он направился в коридор.

- Вы куда? – строго отозвался следователь

- Я? – удивился на мгновение Вадим – Да я на улицу, проветриться захотелось, можно?

-Можно - суховато ответил страж порядка.

        С претенциозным спокойствием Вадим спустился на лифте, вышел на улицу. Холодное январское утро колючками пробежалось по коже. Но оно не могло тревожить того, кто вчера убил свою любимую. Любимую, да. И вот так тоже бывает в океане наших непростых неприметных перепутанных жизней. Вадим закашлялся. Воспоминания его не столько мучали, сколько утешали и размягчали. Как ливень нахлынули они непроницаемым потоком и постепенно увлажняли почву его сухой заскорузлой души… Нет, он знал, что он виновен.. Понимал, представлял, но… Не чувствовал. Все в тот злополучный вечер как будто произошло по мановению невидимой десницы, как будто иначе быть для него не могло. Требовалось сублимировать каким-то образом плотный ком разочарования, недовольства, ревности и сомнений. Все эти чувства, казалось, в любой момент готовы были порвать его на куски, уничтожить, размазать, сломить тогда. Горечь, соленая горечь - до сих пор во рту. Но маленький человек тоже иногда делает выбор, тоже не всегда покорно плывет вдоль берега. Хочется и ему броситься в пучину безумия. И неважно, что плавать не умеет и без подготовки, главное – дерзнул изменить. Черту переступил и свободу почувствовал, пусть и на мгновение. «Анжела, милая Анжела… я тебя такой и запомню, да, доброй, такой, как в нашу первую встречу, - обращался он к ней мысленно, вперив взгляд в туманное небо, - зачем ты только все это разыграла? Тебе же самой было невыносимо со мной, почему не ушла? Ты меня без наркоза медленно пополам резала тем самым кухонным ножом, помнишь? И смеялась еще… Зачем так, в открытую? Чего ты хотела?» Снова привкус горечи во рту, боль от борьбы сожаления к себе с жалостью к ней. И ничего уже не изменишь, и в игре их победителей нет. Ничья в поражении. Хотя, она, наверное, выиграла. Ее, по крайней мере, совесть уже не мучает. Смерть все искупила.

    Неспешно переставляя ноги, он шел по тропинке городского парка в паутине голых черных веток. Он вспоминал…  все ее тайны; следил за ней, как пассивный наблюдатель и не ставил экспериментов… И дневниковые блоги, и соседские сплетни, и подруги-заговорщицы, и Андрей и другие и другое. Вадим знал все и знал, что уже не избавиться от самого главного – причины, ее ненависти и презрения к нему, а значит, все будет повторяться… Он терпел, каждый раз надеясь разувериться в страшной правде; кормясь лишь мечтами, он давал шанс ей и себе на счастливое будущее.  Но, болезнь в отношениях затянулась и незаметно стала неизлечимой. Снова и снова он катил этот снежный ком вверх по скалистой горе, не как могучий Сизиф, а как серенький мышонок, загнанный в угол. А такому маленькому существу, конечно, не под силу столь тяжкий груз… Однако, это не оправдание.

            На улице стало нестерпимо холодно, мороз пробирал до костей. Вадим торопливо направился к дому.

            Когда он вернулся, следователь с милиционерами уже собирались уходить. Вадим остановил их.

-Подождите… Вы уходите?

-Да мы закончили осмотр места преступления, и обыскали вещи убитой…- вопрос судя по выражению, нимало удивил следователя.

-Стойте, - перебил Вадим, выдержал минутную паузу и, распрямившись, на выдохе выдавил из себя – Убийца – я.

     Следователь оторопел, в глазах читалось недоверчивое «Как же вы признались? Неужели совесть загрызла?»

- Да не могу я обманывать, - раздраженно, на крике вырвались слова – Я себя обманываю, не других. Из-за  этого все.