Арлет

Посвящается моим любимым друзьям, которые, возможно, узнают себя и проявят необходимую долю чувства юмора и снисхождения.


- Арлет! – мечтательно произнес мужчина и посмотрел на молодую девушку, сидевшую по-турецки на полу, которая смотрела кино.
- Какая к черту Арлет, ты сошел с ума уже?! – ответила она несколько грубо, не поднимая головы.
- Ты так похожа на мою Арлет из нового романа. О-о-о, она безнадежно хороша как ты и такая же злая, - мужчина, лежавший на диване, нежно посмотрел на девушку и аккуратно коснулся рукой ее волос.
- Не мешай! – взбрыкнула она.
Даа, сходство удивительное, впрочем, все мои героини похожи на нее, кто-то больше, кто-то меньше, но определенно все.

Арлет… О Боже, я стал путаться, я слишком увлечен своим новым романом, чтобы соображать, как же права моя Кати (я ставил ударение на последний слог), я схожу с ума.
/Мужчина беззвучно засмеялся и, не меняя положения, закрыл глаза./

Когда я познакомился с Кати, она излучала оптимизм и радость, но глаза… глаза выдавали раздумья, уже застарелые, но от того не менее болезненные для ее нежной души, да, она отрицала, отрицает и по сей день свою мягкость и ранимость, но она такая, иначе бы я не смог оценить всю глубину ее натуры – воинственной, готовой на сокрушительные удары и продолжительные войны, но вместе с тем искренне теплую и лишенную той злобы, которая сеет хаос и беззаконие в мире. Странное создание, готовое в любой момент напасть, ершистое и обжигающее откровенностью эмоций, но чья душа пролила много слез, больше чем все эти старлетки, желавшие получить роль у выдающегося режиссера, рассказывающие о больной матери и погибшем отце. О, как же нелепо… Я и сам нелеп, Кати меня ругала сотню раз за наивность и доверчивость, а еще за то, что я ее так называю, но я не могу удержаться, я вырос на романах, где дамы с великолепными манерами, в длинных платьях говорили на безупречном французском, а в душах царил смрад, отчаяние, боль, ненависть. И хотя Кати не признавала платьев, как всякая современная дама, и французского даже худо-бедно не знала (впрочем, возможно она умела послать надоедливого поклонника по-французски, также изысканно и красиво, как здоровались те дамы из романов). О, прекрасна, столь искренна и неподдельна, а я в полуобмороке лишь шептал тихо tres bien  (французское – прекрасно? прим. авт.), боясь оскорбить ее чувства.

Арлет… ммм, Арлет, я бы хотел, чтобы моя Арлет носила платья и искренне ненавидела тех недоносков, которыми полон мир, хочу, чтобы она умела смущаться и слегка краснеть, шептала на выдохе tres bien, немного терпко и бархатно, так, как садовник вдыхает аромат самого прекрасного цветка из своей и без того уникальной коллекции… Мечты-мечты, Арлет в очередной раз очарует некого мужчину, а потом уйдет от него, отправится в горы или будет прыгать с моста в реку, а чаще сжимать кулаки, сдерживая свой порыв разукрасить физиономию очередной выскочки. Она по-другому не сможет…

Мы вместе с Кати уже два года и три месяца, могу сказать и дни, но цифры… цифры скучны, чтобы уделять им слишком много внимания, я пытаюсь жить ощущениями и эмоциями, иногда воспоминаниями… запах кожи, жесты, взгляд, мне даже нравится, когда она не может совладать с собой, теряет чувство меры. Она терпит меня… она меня любит, собак тоже любят, подкармливают колбасой, за ухом чешут, а потом идут по своим делам…

Арлет должна быть верной, совершенно ангельским созданием, но вместе с тем способной на искренние эмоции, пусть даже и негативные. Смущаться мужского внимания, быть немного боязливой… что-то я путаюсь… и голова болит, голова невозможно болит, кажется вот-вот и она расколется на затылке, как стекло, а-а-а, это невозможно… Головные боли меня убьют. Арлет останется неприкаянной душой, Кати… что будет с Кати, наверно всё прекрасно с ней будет, она созреет наконец до замужества и рождения детей, хотя кто его знает, может она будет убиваться от горя, оплакивая меня, впрочем, нет, пусть лучше будет счастлива и забудет меня на следующий день, сожжет мои глупые романы… Кажется отпустило, проклятая голова… что Кати там делает… ммм, чай пьет…
/Мужчина, едва улыбнувшись, вновь закрыл глаза./

Надо бы что-то придумать еще, может любовное приключение для Арлет… А что, в город приезжает молодой, яркой, благородной наружности иностранец, не обремененный тактом, но действующий одинаково ошеломительно на слабый пол, ну например Джонатан, нет, не годится… я становлюсь банальным, как ни печально… Пусть это будет история дружбы, встреча двух похожестей, да, отлично, это неожиданно и в духе Арлет… имя, теперь только имя…

- Что? – спросил мужчина, когда девушка потрясла его за руку.
- Я в магазин.
- А, ну да, иди, - ответил поспешно он и закрыл глаза вновь.

Данте! Точно. А-ха-ха, отлично, забавно, это конечно не Данте Алигьери, совсем не великий Алигьери (ну что, Борхес, каков я, «Девять эссе о Данте», нет, я не претендую до твоего гения), но наш Данте (хм, мой и Арлет, так что ли?!... опять путаюсь) тоже не понаслышке знает, что такое адское пекло и чистилище…. Пусть его зовут Данте, он курит дорогие сигареты и носит слегка потертые вельветовые костюмы. Или это слишком… хм, нормально пожалуй. Может ему еще шрам в пол лица сделать… Нет, это перебор, пусть будет хорош и имеет власть над людьми, а те ему всё прощают, даже поруганных дочерей и соблазненных жен… Опять вру, он будет одинок, да популярен, но одинок, задумчив, болезненно углублен в себя и некие горестные раздумья, о которых никто никогда не узнает… Есть захотелось...

Желание есть и спать вечно меня отвлекают от важных дел, от раздумий. Кати еще не идет… все эти годы я думаю, ужасающая мысль, что Кати уйдет в магазин и больше не вернется, никогда, никогда не вернется ко мне… И буду я брошен и одинок, стану покрываться паутиной, а потом меня найдут сидящего на полу, проеденного червями и мышами. Ужас, но выглядеть будет довольно смешно. Она всегда возвращается, вот и сейчас… она хлопнула входной дверью и пошла на кухню босиком, кажется я даже слышу как ее голые стопы слегка прилипают к полу… эту музыку я могу слушать вечно…

- Кати, а что можно поесть?
Ммм, я слышу, она готова зарычать, кажется я даже слышу как щелкнули суставчики ее пальцев от напряжения.
- Я погрею.
Она снисходительна до моих слабостей, уже не кричит: «Не называй меня Кати!» А-ха-ха, ну что за прелесть.

Так что же с Арлет… Что ее объединит с Данте, может их порывистые души, может тяга к приключениям, жажда жизни, страсть к движению… - всё и сразу, наверняка они смогут понимать друг друга, хм, но достаточно ли понимания для дружбы, может надо что-то вместе любить, хотя бы искренне ненавидеть... Пожалуй для второго у них найдется больше поводов, впрочем, я опять преувеличиваю, глупец…

- Иди ешь, - сказала Кати, заглянув в комнату.
- Да-да, - не отрываясь от дивана, пробормотал я.
Не подпортит ли репутацию Арлет эта дружба?.. Впрочем, ей наверняка всё равно на репутацию, на штампы и чужое мнение, она же так похожа на Кати…

- Ну ты долго собираешься валяться, всё же остынет, я не собираюсь весь вечер разогревать тебе.
О-о-о, знакомые нотки в голосе… нет, определенно когда-нибудь уйдет и не вернется.
/Мужчина тихо посмеялся, встал с дивана и пошел на кухню./

Кати прелестна, в квартире царит уют, чистота, тепло, я всегда сыт, одет в чистое и выглаженное, удивляюсь, когда она всё успевает, а как вкусно она готовит… а как умна, искренна, жива, неподдельна каждым своим жестом, словом, поступком.
- Ты моя спасительница, - благодарно смотря на девушку говорит мужчина и держит ее за теплые пальцы. Девушка улыбается…

/Холодная, тихая кухня, пусто… В раковине немытая посуда. Серые стекла окон давно не пропускают свет, некогда бирюзовые занавески стали столь же безлики, как и вся маленькая квартира… Мужчина смотрит в пустоту и улыбается, держа за край потертую клеенку, лежащую на столе…/