Souvenirs

С подножия холма кажется, что взору открылся вид царственной усадьбы, исполненной в готическом стиле серым камнем, с плетёными узорами растений, выкованными из чёрного железа, с немногими вытянутыми окнами – бойницами, но на самом деле это только склеп семьи Лунар, к которому приближалась наездница на вороном коне.
- Я не забыл твои уроки мужества, доброты, чести. Ты одна была ко мне добра. Только ты улыбалась мне искренне, а не дежурным оскалом аристократа. Ты помогла мне выжить.
Разум унёсся далеко в прошлое, где был слегка подрагивающий тихий голос, нежные шершавые руки, и круглое лицо с множеством морщин.
- Я прощу прощения за вторжение в столь неподходящее время, но моё дело не требует отлагательства…
голос был явно женский, в нём звучали железные нотки, и еле уловимый оттенок печали.
- Да, вы не вовремя, ваше дело ждёт уже четыре столетия, а меня не можете оставить в покое на полчаса.
Когда дело касается его, весь возраст и опыт не имеет значения, как юная девушка готова устранить любую преграду, полуночная графиня. – Бархатный неторопливый голос отражался от стен огромного помещения, от каменных могил, уходящего ввысь потолка, до которого не доставал взгляд.
Женщина с почти скрытым удивлением подняла, упёртый до этого в пол взгляд, на ели различимую во тьме  невысокую фигуру, находящуюся на одном колене перед гробом поодаль.
- Как вы узнали кто я и что у меня за дело? – дракулина насторожилась, сжав кулаки.
- Клэа, наше положение в проходе уязвимо, дальше некуда! – нервный шёпот оборвал слегка звякнувший звук. – Ой! А это не по-товарищески как то! – Всё назойливее раздавался голос.
Фигура распрямилась, оставив на полу несколько цветов, но не повернулась лицом к гостье.
- Она сделала это специально, что бы показать мирность намерений, но я знаю в каком рукаве прячется твой влюблённый козырь! – тон голоса повысился, а из под плаща молниеносно сорвалась рука и указала точное направление того гроба, где располагался Авенар. – Я мог бы убить тебя за такую дерзкую вылазку, но сегодня светлый день её памяти…
- Ладно, ты раскрыл мой маленький план! – русоволосая гордо упёрла руки в бока. – Вылезай пора поразмяться! – выкрикнула она.
Крышка дальнего гроба сдвинулась с места, спустя секунду молодой, с виду, человек оказался возле Клэа, опустившись на колено, произнёс: “приказывай госпожа”.
Дракулина наклонилась и прошептала на ухо слуге: “Схватить”.
Шевалье тотчас, обнажив клинки и расставив руки в стороны, ринулся на фигуру в плаще. Силуэт словно на секунду смазался, но Клэа предположила, что это искажение вызванное пылью, которая чуть ли не заменяла воздух в склепе. Свистящий звук негаданно заполнил помещение, глядя на происходящее из-за спины Авенара, Сероглазая не могла разобрать происходящего. Вдруг вампир в серой от пыли рубашке оказался в облаке, несколько, как показалось Клэа, игл пролетели сквозь её причёску, внеся небольшой беспорядок, но что-то осталось за ухом, поправляя, выбившийся локон, Защитница ощутила бархат увесистого бутона.
- Маргаритка? Как мило, Авенар!
- Если бы я был человеком, то этот прелестный пол был бы слегка подпорчен! – раздался  голос из-за спины вампирши.
- Чива, что за непристойности, да в таком благородном месте! – саркастично фыркнула хозяйка.
Когда коготки цветка опали, аристократа не было на месте.
Сверху! – вскрикнула цветок дома, закусив указательный палец правой руки.
Ллойд как паук, элегантно спускаясь вниз головой, будто попытался обнять противника, но тот в последний момент скрестил свои клинки над головой и оттолкнул, юношу обратно в воздух, где попытался его настигнуть, но лезвие, выскользнувшее из носка правой туфли, воспрепятствовало атаке. Авенар был с силой оттолкнут вниз, не успев сгруппироваться, упал на четвереньки. Беловолосый аристократ растворился во тьме под потолком, но вскоре оттуда со свистом вылетел цилиндр, вампир, стоявший на четвереньках, приготовился встретить свою судьбу, но тут над ним раздался возглас нетерпения: “Держись, сопляк!” – проорал Чива, отражая смертоносный цилиндр. Уставший вампир поднял голову и узрел свою госпожу в боевой стойке, с мечём на изготовку, она была прекрасна, озаренная азартом сражения, словно валькирия готовая забрать война в рай.
- Встань и прикрой мою спину, гадёныш может напасть отовсюду! – произнесла воительница протягиваю руку спутнику.
- Я не подведу! – последовал бодрый ответ, и его хозяин моментально оказался на ногах без всякой помощи.
Секунды длились мучительно долго, они словно наслаивались друг на друга, погребая сплочённую команду в проходе склепа под собой.
- Да, да! Началось! - одержимо зашептал Чива. – Эта техника… снова… как же я скучал! – задыхаясь стонал меч.
Безмолвный вопрос отразился на лице Защитницы проклятых.
   
- Ты был при последней битве?! – громыхал голос где-то под потолком. – Тогда будь моим судьёй! – раздался смех, огласивший зал.
- Что делать?! Слегка растерянным голосом вопросил шевалье.
- КЛЭА, ПОКАЖИ СВОЮ ЛУЧШУЮ ЗАЩИТУ, ИЛИ ДАЛЬШЕ СКЛЕПА ТЫ НЕ УЙДЁШЬ! – хаотично смеясь, пропел клинок.
В лучах засыпающего солнца засверкали тонкие струйки исине-чёрного металла, пляска их насвистывала мелодию десятков потерянных жизней. Аристократ и Чива заливались дьяволским смехом, а пара вампиров изо всех сил пыталась отразить, веющий загробным холодом поток. Звон, смех, стоны, яростные рыки, достигали своей кульминации и вдруг лопнули. Звуки отсутствовали.
-А-а-а-а! - тихий стон нарушил беззвучие. – Я счастлив, я жив, я напоён. Стенал стальной старец.
Представитель семьи Лунар опустился на каменный пол бесшумно, словно ночь и ласково произнёс: “ Так будь моим, и я обеспечу тебе танцы до конца времён! Ты не будешь иметь недостатка в лучших боях! Вместе мы поставим на колени любого!
Рубины меча и Ллойда замерцали в унисон и после нескольких секунд представления погасли. Клэа, отдышавшись, с тревогой бросила взгляд на меч.
- Чива! Чива, ответь! Прошу, отзовись! – в словах дракулины аристократ в цилиндре почувствовал неподдельную тревогу.
- Ну, дурёха, да неужели повелась?! Умора! Я щас животики бы надорвал, если бы они у меня были!
Клэа была счастлива, украдкой вытерла навернувшиеся слёзы, встряхнула, почти потерявшего сознание от голода и затяжной битвы, Авенара.
Юноша в чёрном улыбнулся, выйдя в свет последнего луча того осеннего дня, а Полуночной графине показалось, что на лице молодого мальчика она увидела одиноко упавшую слезу.
- Дурачок, ты безмозглый! – всхлипнула она. – Я ведь почти поверила! – прошептав эти слова, кротко и нежно положила левую руку на лезвие.
Слуга, отвлёкшись от идиллии, уловил лёгкое движение, но было слишком поздно, да и силы предательски покинули руки. Поднявшись в воздух, опавшие, лепестки маргаритки причудливым образом дрогнули и тут же, завянув, осыпались прахом, а вместо них детей ночи окружили капельки воды.
- Прошу, не убивай! Исполни желание ветерана! – успел вскрикнуть Чива перед тем, как множество жадных до крови осколков красоты устремились к своим жертвам. Небольшое пространство озарилось оражевым светом – это слёзы цветка плакали последним днём осени. Кусочки белой рубашки, волос белых и русых, капли крови будто зависли перед взором охладевшей красавицы.
- Авенар, Чива и … Бертран… -изображение пропало, стон белобрысого красавца, всхлип старого друга и… мягкое, но уверенное объятие, а  после низкий голос, тело непослушно сжалось, а пышная грудь дрогнула Б… ?
- Нет, это Ллойд. Девять лет назад в поместье пожаловал мужчина… нет он был выше всех описаний, он… поранил всю мою суть – было страшно, но хотелось находиться как можно ближе к нему… Я понимаю тебя.
Единственные слова, услышанные мной: дом и подвиг… Прости я бы хотел бы сказать больше, но это всё!
Последнее что почувствовала принцесса нежити – нежный, но робкий, сладкий, но сожалеющий поцелуй в губы, не котором сконцентрировала оставшуюся волю, она не чувствовало ничего, кроме этого странного, не его, конечно, с ним никто не сравнится, но такого долгожданного поцелуя того кто понимает.
Клэа проснулась в объятиях статуи плачущего на коленях ангела. На коленях лежала голова беловолосого задиры, который что-то твердил про любовь и взаимность, за спиной громко и смачно храпел Чива. На губах все ещё жил поцелуй. Первые лучи солнца попали в глаза и слёзы обильно умыли одинокую странницу, кто знает от чего они пролились – от света, или от осознания, того что где-то бьётся сёрдце которое понимает хотя бы десятую часть пережитого за эту жизнь.
Рука соскользнула с угла здания.
- Ты бы поступила также, моё солнце…