Don t look back

На улице холодно и изо рта от дыхания вылетают маленькие облачка пара, навевая мысли о настоящих облаках, которых этим морозным январским утром совсем нет на небе. Снег только-только перестал идти; мои руки дрожат, когда я стряхиваю его с фотографии на темно-сером могильном камне. Имя на камне не говорит мне абсолютно ничего, но лицо с  фотографии, видное из-под белого и пушистого покрывала, показалось мне знакомым, поэтому я и решила посмотреть.
  С черно-белой карточки ослепительно улыбается молоденькая девушка. Лицо острое, волосы темные и тяжелые, а глаза черные-черные, как будто без зрачков и на пол лица.
  Я стягиваю перчатку с руки и щипаю себя за холодную и чуть одеревеневшую кожу ладони. Ничего не чувствую, то ли от холода, то ли еще почему. Неожиданно подувший ветер выбивает перчатку из рук, и когда я наклоняюсь, чтобы поднять ее, черные жесткие волосы лезут в лицо, электризуясь и прилипая к острому подбородку.
  В голове мелькает мысль: достать зеркальце и посмотреть цвет своих глаз – все еще черный?…. Глупости. Цвет глаз не меняется за считанные минуты.
Но…Ведь я не могу лежать…там. Я стою здесь, на верху, в месте, где живые вспоминают мертвых, но, судя по фотографии, я - среди ушедших и почти забытых. И холодно не только из-за погоды. И страшно.
 На фотографии с могильного камня – я. Я – умерла.
 Интересно, как это произошло? Наверняка автомобильная авария, я так не люблю машины. И не понятно ничего, кроме имени, которое не имеет для меня никакого значения, и надписи: «Сестре и подруге». У меня есть брат или сестра, у меня есть друзья? Были? Интересно, а они любили меня? А я их?
- Эй, ты чего это?
Я вздрогнула и обернулась на Кита. Только что подошел, цветов в руках уже нет. Он смотрит и хитро улыбается. Так подходяще для ясного зимнего дня, и так неправильно для кладбища. Все-таки это на могилу его родителей мы пришли.
  Знала, что не надо было сюда идти. Знала, что не надо было приезжать в этот городок. В Москве мне было спокойней, потому что там я прожила всю свою жизнь, вернее всю свою теперешнюю жизнь.
  Четыре года назад меня нашли на обочине дороги, с травмой черепа. При мне не было никаких документов, а когда я очнулась, то не смогла назвать ни своего имени, ни места жительства. Потеря памяти кажется банальным явлением только тогда, когда она не касается вас лично. Но, к счастью для меня – мне было все равно. По какой-то странной причине я не хотела вспоминать прошлое, а потому не особенно стремилась найти настоящее имя, фамилию или родственников. В голове упорно сидела мысль: «Так будет лучше». Почему и кому мысль не уточняла.
  С паспортом и новыми документами мне помогли врачи, а с новой жизнью – Кит. Я проходила у его дяди курс реабилитации, а Кит помогал в наблюдении в качестве практиканта. Все произошло так быстро, но так классно, что нам не захотелось это останавливать, и вот, мы вместе, и Кит привез меня «знакомится» со своими родителями в это захолустье. На это кладбище.
  Гулять по кладбищу вредно, но кто бы мог подумать, что на одном из камней я увижу себя? Никто. Я и сейчас не хочу думать об этом.
- Ничего, - быстрей-быстрей, надо уйти, пока Кит не увидел фото. 
- Только не говори, что боишься кладбищ, - хитро усмехается он, приобнимая за талию.
- Не скажу, - бормочу я, обиженно надувая губы.
Кит смеется, так, будто это и не он выглядел абсолютно разбитым пятнадцать минут назад, перед могилами родителей.
 Мы направляемся к выходу с кладбища и я не смотрю больше на могилы, ловя себя на мысли – опять забыла свое собственное имя. Оба имени.
 Но теперь у меня есть человек, который поможет вспомнить.