Нарыл ещё прозы

«Пробуждение ИМХО»

Жила-была Красная Ордо. Её так прозвали за то, что красила волосы всегда в красный цвет. У неё был маленький домик в лесу и компьютер. Больше, собственно, у неё ничего не было, так как больше ей ничего не было нужно. Она была «толстовкой», то есть последователем великого художника и сомнительного мыслителя Толстого. А, ещё был стул. Нормальный стул. Врач так и сказал.)
О чём бишь я?.. Ах, да, не было больше ничего – компьютер, домик, стул.
Но ей больше и не надо было ни хрена, собственность приземляет, как известно. А она собиралась в один прекрасный день рвануть с поверхности Земли как ракета и взмыть в Космос без скафандра.
- Без?
- Заткнись, мой милый мальчик, дай доскажу!
- ОК…
Чтобы взмыть в Космос и выжить в вакууме, нужно было обладать колоссальным запасом душевных сил. Поэтому она и жила одна в лесу – людей нет, медитируй себе и не нервничай! Хуле ещё? Еда есть, питьё тож.
Людей она боялась. А они её нет. Но уединение решило это диалектическое противоречие. Чтобы летать в пространствах космоса, было мало одних душевных сил – нужна была диета из ягод и трав.
Этого тут хватало…
И – самое главное! – нужно было питаться мыслями. Читать книги.
С компом это тож не трабл – Ethernet жжот.
Ну она, собственно, читала и питалась мыслительно. Идиллия.
Но так совершенствоваться было тупо, и она параллельно лазила в сети, что слегка тормозило темпы подготовки ко взлёту. Да пох, за тридцать лет успеет.
- Да?
- Я тебе сказал, что о тебе думаю?
- Нет.
- Сказать?
- Молчу.
И как-то она нашла в сети фото парня - не парня,.. Да, всё ж парня.
- И?..
- Заебал!
- Сорри.
И начала с ним тусить:
Red Ordo
- Привет.
MyDyingBrother
- Прив.
Red Ordo
- Как дела?
MyDyingBrother
- Норм.
И она начала акт общения.
Потом ей надоело тупо общаться и она захотела увидеться с парнем, потому что в нём что-то вроде и не было, но что-то зато вроде и было.
- И она уехала из леса?
- И она уехала из леса. Ты сам всё знаешь, смотрю?
- Извини.
И она уехала из леса, как я сказал. К парню. А космос они тоже нашли.
Потолок воздуха


Обкурьерская служба
INTRODUCTION

Обкурьерская служба - это какой-то кошмар, скажу я и вам, и тебе. Меня зовут Соловьёв Иван. Приятно и мне, и вам, и тебе...

В ОФИСЕ:

- Эх, запевай!
- Бульк-бульк... Иа-ахх!..
- Идиоты! Запевай, а не запивай!
- Красивые колени - души моей тоска!
- Хорош! Ну-ка - в курилку!!

В КУРИЛКЕ:
- Затягивайся!
- ......!
- Кхе... Кхе...
Кхе... Кхе...

ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА В ОФИСЕ:
- Где Соловьёв?
- Курит.
- Молодец.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В КУРИЛКЕ:
- Эх, где моя седая феня? Где смерть с косилкой три на два?
Служили честно тридцать кресел стране советской без труда.
Мои погоны, погоняло и коромысло вышли вон.
За деньги лишь душа взлетала во мраке серебристых зон...

В ОФИСЕ:
- Соловьёв!
- Я за него! Пусть курит, не торопится...
- Подай трубку позвонить!
- Держи.
- Алло! Я из обкурьерской службы. Мне нужно злой зов совы вод.
- Чехов!
- Да!
- У вас на руках ничего не осталось?
- Нет.
- Всё выкурил?
- Ага!
- Молодец! Чего ты бегаешь-то, Чехов? Держи план. Ты его доставишь. Понял?
- Не, ну... Не, ну... Я не знаю...
- Вот молодёжь пошла!
- Братва, перерыв!

В КУРИЛКЕ:
- Братва, включай завесу!
- Кхе... Кхе...
Кхе... Кхе...

СНОВА В ОФИСЕ:
- Ребят, Соловьёв где, кто-нибудь знает?
- Курит он, где ж ещё?
- А ты чего ж не с ним остался?
- Да голова уже от курева болит.
- Эх, ты! А Соловьёв-то у нас - молодец!

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В КУРИЛКЕ:
Изменник выбрал бремя славы,
Я - злато - пепел полудел.
Соплёй стекают лужи лавы
С умерших, но сожжённых тел.
Я делал дело неумело,
И Феникс плыл во тьме строкой.
Ты поднимаешь лаской тело,
Я - гири крепкою рукой.
Строкой секой сей серый сон,
Такой тупой. Тайн телепатии
Сорви секрет себе и мне.
Мои мечты о демократии
Давно должны достаться Богу -
Большому барину страны,
Сорви секрет, раздай всем поровну:
Развей моих страданий сны.
В огне пугни, страну согни,
Не оставляй: убей, но дай!

И СНОВА В ОФИСЕ:
Мишка высунул левый глаз из-под подушки и заверещал:

- АААА!!!

Ему приснился кошмар, как будто он не Хмарь Неподзалёжная с хвостом, а самый обычный кондовый обкурьер.

BACK TO "CKURHILCKA":
Стукнув кому-то по голове, Соловьёв страстно зашептал:
- Я всего лишь нажрался водки с раствором мольберта "Квадрата" Борзых.
Вылил пулей свой вопль разношёрстный. Жру без разбора чужих у своих.
Верю в строки руки чужеземной, без поверки доверив Судьбу.
Растворю свой безмен об колено. Ввысь, ввысь, ввысь
Мои гланды взнеслись...

СОЛОВЬЁВ ВХОДИТ В ОФИС, ДОКУРИВАЯ КОСЯК:
- ыяпыролразывывы ыдаре впдлвкощбредбреддддд апкдак, browse brow below behave?

"Субботним вечером"

Все описанные явления, события, лица, тексты суть интеллектуальная собственность больной авторской фантазии и не имеют под собой никаких конкретных реальных оснований, являясь художественным обобщением.

Миша Дьяфобов решил зайти на сайт со свободной публикацией произведений «Dose_of_(f*)king_prose.com». Открыл самое рейтинговое на текущий момент произведение; углубился в чтение местного шедевра, вышедшего из-под чьих-то мудрых и заботливых пальцев:
«БэУ»
Вообщем, так. Помню, послал раз меня, шеф, в магазин. Не, ну послал так и, послал. Чего уж... Как, обычно, пишут все авторы тут — какие же все вокруг козлы! Также думол и я втот момент, типо идя, по–тратуару.
— Зайди, — это шеф мне говорил, помню, сначала, до того, — туда, там увидишь сам. Бери мне каких я сказал пива и сегарет, а на баб чтобы не смотрел, ежели там такие, будут! — и пальчиком погрозил.
Я эту его науку запомнил и с уверенным выражением на лице головы вошёл в синие створки входного отверстия магазина, эротично хлопнувшие за моей спиной.
А наш-то-Дамус был, прав, чертяка! В магазине и правда была баба. Женщена высшего света; поэма в прозе; Ахматова, положенная на музыку Prodigy! Я просто прифигел в первый момент от сущиства, стоявшего, справа от впустивших меня внутрь, голубых створок.
Наша дама, однако тем не менее стояла и смотрела какойто журнал, отнюдь не литературный — само собой в супермаркете рядом с фостфудом для желутка мог быть только фостфуд для мозга…
Журнал, впрочем, выражал не субстрат души милой грошданки, но всего лишь, являлся мемалётным объектом, схваченным в приступе истерии — некой самотерапией: подобием палки, вставляемой в зубы эпилептику штоб ни дай бох неаткусил сибе язык. Дама рыдала; она, заламывала бы себе руки, не будь в них, журнала. А так она просто, смачивала глянец своими слёзками. Так бы все слезал! Сотрясались локти рук на её руках... Неспешно и культурно, никого не раздражая.
— Чего плачите? — спрашеваю заботливо я.
— В лес отправляют! — почему-то она мне ответила, хотя я, признаюсь честно, страшный на вид, и, вообще я, не, понял, о чём она…
— А там волков давно нет!
— С моим приходом ещё как будут.
С тех пор у меня всегда болит сердце за всех хароших людей в мире — и с тех пор я пакупаю свитыры сибе в магазинах б/у...
Красота, поразился Михаил. Это вновь Слава Петрович Понтовский расстарался, низкий ему за это по-клон. Миша сменил сарказм на прямое осуждение: выругался в сердцах, затем пробежался ещё по творчеству новых и старых графанов… Пара затерявшихся на общем коричневом фоне достойных авторов не только не скрашивала картину, но и, казалось, лишь усугубляла печаль ситуации в целом. Скучно... Одни блоггеры! Что за суббота выдалась? «Блохеры чешут языками не там, где надо», — подумал Дьяфобов, охваченный страстным желанием наказывать и карать, однако тут же азарт суетной сиюминутной борьбы испарился: Миша придумал, как ему скоротать этот вечер с пользой для литературы…
Не стоит изобретать велосипед, но стоит изобрести самокатализатор и байкотравитель для превращения каждого велосипедиста от сетевой литературы в чемпиона — нужно средство, повышающее среднеблохерский уровень хотя бы до уровня Шолохова; в идеале — до уровня Достоевского и Толстого.
Что это за средство? Надо было намешать в реторте останки великих навеки почивших прозаиков. И влить полученный таким путём настой в жерло графомана. Самого недалёкого — потому что если прошибёт его, то Мише-то уж достаточно будет одного запаха... Подопытную тварь Дьяфобов вычислил по IP — именно того бЛОХера рейтингового, что о секонд хенде пишет. Дьяфобов приехал, по-раскольниковски убил мать Славы топором, привязал графомана к креслу. Влил в пасть жертвы ложку раствора, состоящего из кости Толстого (первая 214-ая УК РФ Дьяфобова, заработал он её в Ясной Поляне), микроскопических остатков крови Маяковского (Новодевичье, ещё одна 214-ая), плоти Булычёва (аж на Миусское пришлось ехать за третьей 214-ой) и Мишиной гордости — отрезанного куска уха живого Бориса Стругацкого. Он не еб*л мозг — он действовал наверняка. Поэтому Дьяфобов заставил выблевавшего было отвар Понтовского сожрать всё снова. Специально для этих целей помог ему, держа ладонями прикрытым рот во время трапезы.
...Когда клиент пришёл в себя, он получил от Дьяфобова два листка бумаги и розовый карандаш… Миша уселся на кресло тут же в комнате и стал ждать.
Он дождался следующего текста:
«Годы»
Годы жизни сверяй, чтобы верить:
За тебя их досверит другой.
Свои сорок, сто пять, двадцать девять
Продержись — и уйди на покой.
Сроку жизни в чужих биографьях
Ты внимаешь божественно-горькому,
Восторгаясь тех цифр эпитафьям
И завидуя бело, по-доброму!
Кто-то раньше уйдёт, кто-то позже.
Не спеша каждый выберет путь.
Если б всплыли все мёртвые — Боже!
Затопило бы всех нас по грудь!..
Так не нужно жалеть об эпохе —
Суть одна под фатою времён.
Подсчитай свои цифры да вздохи —
Хватит столько, чтоб список имён
Незабвенных пополнен тобою
Был бы раньше, пусть следом другой
Ждёт, и новые люди змеёю
Уползут вдаль смертей чередой…