гуляют

Твоя тень внедрилась в белый поток рассыпчатого света на стене. Необузданная неистовость, как масло масляное, усугубляла жар пламени твоих глаз, который брызгался искрами, обжигающими мой подбородок, плечи и локти. Твои уши дышали пылом от гневного волнения и ревности, собираясь кровью в неисчислимых капиллярах. Именно в этот момент я начала влюбляться в твою острую внешность. Длинные светлые, будто выгоревшие, ресницы были широко распахнуты, и богатой бахромой обрамляли глаза. Длинный прямой нос. Он не вызывал чувства отвращения, а также не выказывал в своем владельце любопытную Варвару. Раздвоенный подбородок, чем-то напоминающий мой, но более остро очерченный. Большой кадык. Адамово яблоко. О, моя лукаво-невинная слабость к кадыкам явно отвлекла меня от бушующего костра в твоем сердце. "Чего тебе надобно, любимый?", деланно услащаю твой слух сахарозаменителем. Зрачки быстро уменьшаются, как у кошки на свету. Ты переводишь взгляд на дрожащую свечу. "Я тебе верил", выдавливаешь из себя. "Я знаю." "Что?", ты закашлялся. От ушей отходит кровь. Левый глаз дернулся. Еще раз. "Я знаю, что ты меня любишь." Кашляешь. Умысленно кашляешь. Молчишь. "А ты меня таки любишь.", смотрю тебе прямо в глаза. Ты убегаешь от погони глаз, спустившись взглядом на засаленный, как немытые волосы, ковер. "Да." Длинная пауза. "Я ухожу." Я, подобно кошке, теряющей добычу, взвинчиваюсь и встаю на дыбы. "Я тебя не пущу." "Почему?", смущенно поднимаешь детские наивные глаза, которые вновь обрели блеск. "Я тебя люблю. Кошки часто гуляют. Но они возвращаются."