Мелодрамма

Тот вокзал. Пронзительно, будто крик чайки, ворвался в его измученное сознание солнечный свет. Он вышел из вагона. Скудный багаж вмещался в одну руку. Другая была перебинтована. Огляделся. Душный перон, толкающиеся люди. Кричащие таксисты. Он сделал несколько усталых шагов в жаркое киевское лето. Минуя тот самый грязный переход, который так много значил некогда, куда через небольшие проемы решетчатых оконец рвался оранжевый день, он остановился на мгновение. Солнечный свет сквозь ноги случайных прохожих бросал пыльные тропинки на грязные вокзальные плиты, на его улыбающееся лицо...на... Он повернул голову.. на...

...в мокрых лужистых плитах перехода отражались подошвы ношенных кроссовок. Он быстро шел сквозь эту дождливую ночь. Тьма перемежалась мутным светом фонарей. Осенние дожди, казалось, оккупировали город. Казалось, что они идут годами, что до них не было ничего, что после них тоже ничего не будет. Он сбавил шаг. Из верхних оконец перехода немилосердно каплет вниз. Шум поездов, шум дождя и ночного города сливается в адскую какофонию. Он повернул голову. Здесь был еще кто-то. Сбросив мокрый капюшон он разглядел девичью фигурку. Сбавил шаг. Вдруг оказавшись так близко к ней. Выразительные черные глаза заметили его. Мокрая тьма не выпускала милого бледного личика. Набрал воздух.

- Стас

- Валютой.

Милое личико поднялось к нему, оказалось в свете и оранжевых брызгах, летевших из оконец. Неидеальная молодая кожа замазанная бледным кремом. Тонкие красные губы в кривой усмешке. Он отшатнулся. Закурил. Заметил рыжий лисий мех на сером полушубке. Руки на поясе, маленький фатиновый мешочек на простом шнурке вместо сумки. Грудь обтянута черной кофтой, черные лодочки и красная юбка. Чулки на стройных ногах. Он стоял рядом, как испугавшийся мальчик. Дышал дымом и мокрым воздухом. Она подошла и оказалась напротив него. Накрыла ладонью его руку, придержала сигарету и подкурила. Ногти на ее руке были тщательно выпилены, овальные и грязные. Черные глаза свойски глянули на Стаса.

- Ну что?

Взял ее ладонь в свою.

- Пошли...

...Он сел к одному из гаденьких таксистов на заднее сиденье. Мимо понесся летний Киев. Старые дома и яркие рекламы. По-радио кто-то пел о том, что лето – это море. Ему стало скушно разглядывать дома и он разглядывал деревья. Они неслись мимо, ровными рядами оставались вдали, перемежались с остановками. Снова деревья, деревья... по радио французская гармонь...деревья...гармонь...

....Ее рука протягивает яблоко. Солнечный свет падает на руку с розовыми ногтями. Ксюха смеется. Он тянется к яблоку. Ее рука ускользает, прячется за спину. Спина поворачивается среди деревьев. Он встает с корточек и бежит за ней. Коричневое пальтишко мелькает среди парковых осенних деревьев. Он догоняет ее. Разворачивает к себе. Темно-розовое платьице, милое беззаботное личико. Забирает яблоко. Прижимает к себе. Зарывается носом в каштановые волосы. Смеется...

- Ксюха...

....- Что? – спросил таксист через плечо. Стас повернул голову и улыбнулся.

- Ничего, так просто...

Он полядел на свою перебинтованную руку. Повезло ведь. Не калека. Таксист выключил радио. Только шум машин. Никакой мелодии. Никакой...

...- Мы будем всегда вместе?

Вдвоем лежат в простынях. Она - свернувшись калачиком, он - сзади, обхватив ее руками. Тепло ее тела дурманит его. Он не сводит глаз с кусочка неба в окне. Ее волосы разбросаны на подушке.

- Всегда, Ксюш. Я вернусь, и у нас будет малыш. Ты кого хочешь?

- А тебя долго не будет?

Стас молчит. Вдыхает ее теплый запах.

- Мальчика, - после паузы произносит она.

- Назовем Богданом...

...Он вышел из такси. Взял сумку. Прямо так, в форме, остановился посреди двора. Посмотрел на окно. Свет не горит...

...Стас зашторивает окно, возвращается к ужину. Ксюшка заливается в комнате перед телевизором. Он улыбается...

...Он улыбнулся, расплатился с таксистом. И пошел в подъезд. Двери лифта хлопнули за его спиной. Позвонил...

...Звонит в дверь. Осторожный голос:

- Кто там?

...В его руках шелестят упаковкой цветы. Неожиданно распахивается дверь и Ксюха вылетает счастливая, бросается на него, целует в небритую скулу...

...Нежиданно распахивается дверь. Без скрипа скользит и освещает этаж. На пороге пузатая девушка. Рыжая, крашенная, коричневые жирные корни. В неухоженных руках сигарета.

- Ну? – замирает и узнает.

- Ксюха?

- Ты?

Он смотрит в молчании. Мужской голос:

- Ну кто там?

Ксюша оглядывается, и хрипло:

- Никто. Соседка!

Выходит в подъезд. Молчат.

- Три года, - произносит, - Я не могла иначе, - это уже одними губами.

- Мой? – зачем-то спрашивает Стас. Кивает на живот.

Она молчит.

- От него?

Молчит. Тоже кивает и молчит.

Он закрывает свое лицо руками. Трет глаза. Не глядя на нее уходит...