Конец истории Человек, Индивидуальность, Личность

                Эпиграф

                " ...Ныне такое время, что если когда-либо бывал мудрец, то нужно, чтоб он появился сейчас... Не думаю, чтоб ваша философия была понята глупцами."
                Из переписки  Н. Макьявелли

Справка:
МАКЬЯВЕЛЛИ Никколо [Niccolo Bernardo Machiavelli, 1469—1527] — итальянский политический деятель и писатель эпохи Возрождения, автор трудов, в которых дано одно из первых теоретических обоснований абсолютизма, т. е. последнего этапа в развитии феодально-крепостнического общества, когда организованные в государство помещики вынуждены были шаг за шагом приспособляться к условиям развивающегося капиталистического хозяйства. Будучи секретарем флорентийской республики и выполняя в этой должности ряд дипломатических поручений, М. до тонкостей изучил механику дипломатической интриги, приобрел большой практический опыт в этой области и в результате систематизировал его в своих произведениях: «Рассуждения о первых десяти главах Тита Ливия» (Discorsi sopra la prima decorte di Tito Liwio, 1514—1516) и «Правитель» (Il principe, 1513). Нарисованный М. идеальный образ правителя отражает существенные черты эпохи так наз. первоначального накопления. Сильный человек, умеющий благодаря хитрости и насилию подчинить себе массу и руководить ею, человек, задающийся конкретными целями и использующий все средства для достижения этих целей, решительный и смелый во всем — таков этот идеал самодержавного государя. Однако своеобразие политической позиции М. в том, что он свою концепцию строит с точки зрения интересов буржуазии городов, откуда и двойственность политических воззрений М.: высказываясь за монархию, поскольку речь идет о стране в целом, он защищает республиканский принцип в отношении отдельного города (напр. Флоренции); настаивая на расширении прерогатив центральной власти, он озабочен также вопросом о сохранении местных городских «вольностей». Так например, М. рекомендует своему «Il principe», уже захватившему новые провинции, всячески считаться с их привычными порядками и установлениями. Потерявшая к началу XVI в. свою гегемонию на рынках итальянская торгово-денежная буржуазия начинает нуждаться в твердой власти, к-рая, не посягая на ее права, вывела бы страну из экономического кризиса, бесконечных междоусобий и постоянных вторжений иноземцев. К тому же растущая опасность со стороны движения социальных низов в Италии (напр. Савонаролла), перерастающего в плебейско-крестьянскую войну, решительно толкает буржуа-патриция на союз с феодальным бароном, также имеющим все основания опасаться названного движения. Все это и определяет общественный смысл того компромисса между помещичьим абсолютизмом и итальянской буржуазией, теоретиком которого явился М. Наряду с упомянутыми произведениями М. написаны: «История Флоренции» (Istorie Florentine, 1521—1527), в которой он излагает свои взгляды на сущность исторического процесса, книга «О военном искусстве» (Arte della guerra), ряд комедий, роман-биография, фантастические новеллы («Belfegor»).

***

Мировое сообщество куда-то спешно вдруг направилось, но, опять же, вдруг, смущённо приостановилось.
Давайте же и мы приостановимся ненадолго и слегка пройдёмся по мысли - нелишнее будет: бесконечно качаться из стороны в сторону исторический маятник уже не в силах
(кончается керосин).
Короче, камо грядеши, родная страна?
Этот вопрос всегда непраздный - особенно в эпоху, когда история зашла в очередной тупик, и кому-то это очень нравится.

Но из тупика всегда есть выход, и его не так уж и трудно найти - это же не лабиринт!

Ни консервативный, ни либеральный варианты уже не проходят - в силу хаотичной сменяемости, которая прямо пропорциональна растущей фантастическими темпами скорости обмена информацией, - т.к. оба являются временными и совершенно непригодными для длительного употребления.
Причины - вот они:
Либералы, дай им полную волю, очень скоро всех обворуют, всё ненужное им разрушат, а всех оставшихся в живых быстро пристроят к сапогу.
Конерваторы так всё законсервируют, что консервная банка рано или поздно вздувается и взрывается... новым приступом либеральной блевоты.
Приятного, как видим, мало.
И потому отправимся на поиск универсального типа общества, которое сможет, на радость всем нам и на зависть врагу, цвести и стабильно развиваться достаточно длительное время.
Однако сначала отметим: что нас не устраивает в капитализме?
Не будем повторять классиков, сразу начнем с того, чего у них нет -
с реальной теории кризисов. Классические критики капитализма считали кризисы объективной реальностью, что не совсем так: только слепой не увидит - это вполне рукотворные дела, особенно в знакомом нам, тотально регулируемом глобальном капитализме -
с его призывниками-пиратами, ручными алькайедами, виртуальными бандитами и ворами всех мастей и уровней вписанности в государственные структуры.

Цель кризиса ( их две ):
1. крупномасштабное перераспределение благ между новорожденными хищниками (очередной глобальный передел собственности)
2. плановое обворовывание и массовый отсев "экономически непригодного" населения и целых стран - путём ( на фоне непрерывного ) ещё и скачкообразного роста цен и грубых спекуляций с валютной корзиной.

Последние 30 лет эти рукотворные кризисы проводятся как по расписанию каждые 10 лет - по одной и той же схеме
( 1988-89, 1998-99, 2008-09 - этакие плановые десятилетки капитализма!!!).
А сейчас вот, когда до точки бифуркации ( кардинального выбора ) остаётся три года, кризис и вовсе решили превратить в перманентный.
Лукавые эксперты бойко объясняют наивному народу - ПОЧЕМУ кризис неизбежен.
На самом же деле они рассказывают страшные сказки про то,
КАК это делается, но умалчивают - ПОЧЕМУ.

Ждать милости от негодяев смысла нет (либералы всегда лгут -  в корыстных,  а также и бескорыстных целях, ложь - форма их прозабания), так что давайте сами как-то выбираться из этой отвратительной глобальной помойки, не надеясь на болтунов. Опору нам придётся искать в самих себе, ибо власть тоже больше говорит, чем делает - на эту тему.

Итак, поговорим о Человеке.
Уж коли мы сейчас публично заговорили о том, что европейское человечество вступило в очередную эпоху Средневековья (с очередным ремейком, господа!  Не прошло и десяти лет, как говорится - мои первые статьи на эту тему вышли в свет в 1998 году) резонно разобраться, по возможности, в деталях, каким был тогда европейский человек, в надежде, что это поможет нам понять нас сегодняшних. Существует расхожее мнение, что понятия индивидуальности, тем более, личности, в Средневековой Европе вообще не было.  Но это далеко не так - точнее говорить, что этих понятий не было в обиходе и науке, тогдашней  литературе и официальной идеологии. Но жизнь шире литетаруры, науки и идеологии, и в ней всегда всё есть. Но большинство видит это всё  лишь с некоторого расстояния, если ему на это специально не указывают идеология и пропаганда.
 
К примеру, Жанна Д`Арк была яркой личностью - и этот факт признавали её современники, хотя в дошедшей до нас литературе того времени этот феномен никак не отражен;
 равно как и факт святости этой женщины был для  многих очевиден за несколько веков до того, как это признала сама церковь.
Иными словами, всегда, как и сейчас, реальным считается то, что "все знают", т.е. то, о чём официально  (или полуофициально) говорят. Причем официальное признание - это не только похвалы, ругань и порицание куда как скорее делают человека популярным (последний пример - Высоцкий, Пугачева, диссиденты... ). Не говорим уже о публичных казнях - тут уже не о популярности, а о вечной славе речь идёт.

Как бы мы определили индивидуальность?
Ну хотя бы так:  это воплощение всеобщности в форме о(обо)соб(л)енного. Иными словами, в идеале это не должно задевать  такую же обособленность других людей - в этом и есть самоценность отличия индивида.
Хотя языковые корни слов "индивидуальность" и "личность" стары как мир, в литературе эти слова появились лишь 300 лет назад. Однако адекватная разумность поведения человека в обществе возможна лишь в совместном знании с другими -  со-знании (со-вести). Таким образом, индивидуальность ярко светит лишь при наличии других индивидуальностей.
Само это слово буквально означает НЕ-ДЕЛИМОСТЬ, такую вот самоценную мельчайшую корпускулу общества. В этом и есть ВЫ-ДЕЛЕННОСТЬ отдельного человека из сообщества всех лиц. Эти корпускулы человечества, мыслящие себя наособицу от всего остального мира, конечно же, создают большую проблему для сознания людей, чья жизнь неотделима от жизни общины, конфессии, корпорации, т.е. чья духовность нуждается в некой абсолютной точке отсчёта.
Индивидуальность(отдельность)  существования была, конечно, всегда, но была она какой-то пугающей и даже иллюзорной, как и всякое Нечто Отдельное по отношению к Единому.
Единое же атомарную мысль упорно сворачивало к тому, что отдельный человек имеет смысл постольку, поскольку поставлен в общий ряд, и, наконец, когда-нибудь сольётся с мировым началом. 
Так что в этом плане, истинно и единственно индивидуален лишь один  Бог. Но он, именно по этой причине, вынужден думать обо всех нас, ибо - Один за Всех, и Все - за Одного. 

Итак, вопрос поставлен: как соединить вожделенную свободу выбора,  без которой нет индивидуальности, с необходимостью включения в человеческую общность, в новый миропорядок?

Но подойти к решению этого вопроса можно лишь определившись со смыслом жижни и с самим понятием жизни. Сейчас это особенно актуально, так как в мире, где правят бал прагматики, шкурный интерес,

выгода определяют всё.

На сколько сбилось общественное сознание с пути, можно судить по тому, как, к примеру, церковь определяет саму жизнь - как физическое явление, и её самоценностьдля человека.

Если бы экономисты, к примеру, заявили, что жизнь - это вовсе не самое ценное, что есть на этом свете, это было понятно, ибо страсть к накопительству очень часто требует переступать через чужие жизни без всякой душевной дрожи. Но когда церковь, устами популярных священников к тому же, заявляет, что "цепляться за жизнь нечего", ибо она - не есть большая ценность для человека, то тут уже стоит серьёзно подумать. Потому что это не совсем так, точнее - совсем не так.

Во-первых, жизнь не людьми создана, а высшей силой, и потому не людям брать на себя право лишать кого-то жизни, решив, что эта чья-то жизнь никому не нужна.

Ещё год назад велись бурные дискуссии о праве человека на эвтаназию, если человек неизлечимо болен или устал влачить такую жизнь. Сегодня уже никого не спрашивают в таких случаях: в роли бога выступают врачи, они через суд, вопреки желанию родственников и не спрашивая самого больного, принимают решение об умерщвлении (отключении от аппаратов, поддерживающих жизнь, оставлении без оказании помощи и т.д.)пациента. И что это значит в нашем мире, где всецело правит безнравственность и корысть, объяснять долго не надо. Лиха беда - начало, ящик Пандоры открыт.

Но сейчас хотелось бы обсудить саму постановку вопроса - является ли безусловной ценностью жизнь?
На мой взгляд - безусловно. Особенно если это чужая жизнь. И никто не имеет права ни по каким соображениям на неё покушаться. Человек, как и всякой живое существо должен умирать своей смертью, а не насильственно, и вот почему:
жизнь дана человеку как единственная возможность созидания души, если человек умирает насильственно, работа эта прерывается, и душа ещё не приуготовлена для вечной жизни.

Скажут, но жизнь души, её развититие возможны и после физической смерти - да, это так, но, сильно утрируя ситуацию, приведу такой пример:
может ли человек, не закончивший даже начальной школы, поступить  в вуз или стать кандидатом наук?
 Это уже совсем другого качества развитие, и оно предусмативает обязательное наличие полностью сформированной души в ходе земной жизни..

Второй вопрос - а как же герои, жертвующие собой ради спасения других? Они ведь погибают насильственно, хотя и по своей воле!
Это отдельная статья - в какие-то доли секунды душа героя, в таких случаях, поднимается на небеса. Но не все же люди - герои, большинство - это обычные люди. Но и их жизнь самоценна и неповторима.
Почему церковь не хочет признать этот очевидный факт? Наверное потому, что так выгодно прагматично мыслящей светской власти.
Хорошо ли это?
Нравственно?
Ответ очевиден.


(Продолжим.)