Весы

Я не судья и не палач - я всего лишь маленькая прислужница Слепой Богини, мое дело класть камни на весы...

Полутемная комнатушка, где падает штукатурка с потолка. Окно открыто - да и кто может его закрыть, если рама так искривилась, что из ровного когда-то прямоугольника стала кособоким ромбом? Здесь на всем болезненные отпечатки времени... или уже Вечности? И за этим распахнутым окном Солнце похоже на потемневшую поддельную монету. Вы, наверно, подумали о щебетании птиц по вeсне, о теплом ветре, о запахе полевых цветов... Нет, только не здесь. И бушующее море разбивается об скалы - тоже не здесь. И не здесь завывает метель, и не здесь детский смех выводит из себя стариков. Свет бывает мишурным блеском или костром в ночи, но здесь его нет... никакого. И Тьмы нет, чем ее ни считай - абсолютным злом или правом не идти за стадом так одинаково блеющих ягнят.

Здесь только я - жалкая прислужница Слепой Богини. Я дурочка и дурнушка, ты бы не обернулся, если бы увидел меня в толпе. У меня круглое веснушчатое личико и почти мальчишечья фигурка. И я ничего не умею - только класть камни на весы. Правденица? Возможно, и так - просто невозможно согрешить в этой убогой каморке, где нет никого, кроме меня, где я не вижу ничего, кроме двух огромных корзин с камнями: в одной черные, в другой белые.

Сейчас я беру белый камень - он теплый, он ласково согревает ладонь. Мне хочется подержать его подольше, сжать в кулаке, закрыть глаза. Я вижу поляну, усталого путника в ночи перед костром. Я чувствую, как согревает пламя его замерзшие руки. Мне не дано знать его мысли - но светлая улыбка озаряет его усталое немолодое лицо. А сквозь ночь со спины к нему крадется беда - алчность и злоба в человеческом облике. Разбойников мало, но путник немощен и стар... И тут появляешься ты - юный рыцарь на белом в яблоках коне, ты прекрасен и отважен, твой меч сверкает при лунном свете, словно сотни карающих молний. И как побитые собаки разбегаются те из разбойников, кто остался в живых.

Моя смуглая, грязная ручонка сильнее сжимает крошечный белый камушек и все же кладет его на почти пустую чашу весов - ты не заступился за старика, ты трусливо пришпорил коня, услышав голоса в ночи, и проехал мимо, потому камушек такой маленький, но даже за эту мысль будет награда.

А теперь черный камень - я до сих пор не смогла понять, что так больно обжигает - холод или жар тлеющих углей. Боль невыносима, мне хочется отдернуть руку, или хотя бы поскорее положить камень на весы, чтобы никогда... Потому что возникшие видения страшнее боли. Они проплывают у меня перед глазами, одно за другим... А я все кладу и кладу на весы тяжелые черные камни. В какой-то момент для них уже не хватает места, и они срываются вниз. Я слышу не то всплеск, не то стон.

Вот этот - блестящий, шероховатый, похожий на обломок скалы- просто огромен. Я с трудом поднимаю его обеими руками, задыхаясь, не в силах сдержать крик. Да, мне положено быть смелой и беспристрастной, но я плачу, как ребенок. Мне становится так страшно, как не было еще никогда. И весы тоже не выдерживают этого груза, тонкая нить обрывается, и чаша падает вниз. И мне хочется зажать уши, чтобы не слышать ее падения. Но я только беззвучно плачу и дую на обожженные ладони.

И теперь крошечная горка белых камней перевесит, а значит... Я вижу тебя в призрачно-белом, и мне хочется броситься в ноги Слепой Богине, и умолять ее исправить ошибку, но что я могу, кто я? Я не судья и не палач - я всего лишь жалкая прислужница, мое дело класть камни на весы...