Сьюлин

                Сьюлин

У каждого, кто прочел «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл, есть персонаж, который ему понятнее и ближе всех. Если бы я выбирала, то мое внимание привлекла бы героиня второго плана, средняя сестра Скарлетт, Сьюлин. Логика и мотивация у нее мне ясны на все сто процентов, возможно, окажись я на ее месте, вела бы себя точно так же.
Казалось бы, успеху Скарлетт у мужчин можно только позавидовать. Но для этого надо прикладывать массу усилий – стараться понравиться всем подряд без исключений, очаровывать каждого. Все дурачки-соседи юного возраста без ума от этой зеленоглазой бестии. Кто-то придет в восторг, а другие задумаются: а надо ли мне оно? Восхищение недалеких и грубоватых парней – тоже мне повод гордиться. Мне было бы скучно потратить на них хоть какое-то время. Возможно, излишний рационализм в эмоциональной сфере. Скарлетт совершенно не думает о том, как ей дальше жить – красивая сказка: свадебное платье, усадьба, лошади, прекрасный принц в виде Эшли. Человек, не подходящий ей ни по каким параметрам. Но ее ослиное упрямство и тупость в том, что касается человеческих отношений и вообще людей, если они не одноклеточные соседские увальни, ломает жизнь всем. Практическая хватка «вытащит» многих тогда, когда жить станет не на что. Но ценность таких людей – именно в критических ситуациях, когда происходит крушение, разрушение старого мира, системы. Они выживают. Но жить с ними в согласии и гармонии невозможно. Для них «соль» существования – авантюра, война, а не мир. И они всегда будут искать все новые и новые приключения, даже если все их желания сбудутся, потому что не ценят то, что имеют. Это отчасти относится и к Ретту Батлеру, натуре несоизмеримо более сложной и тонкой.
Несколько экзальтированная Мелани не лишена здравого смысла и великодушнее Эшли, но отказывается признать очевидное – свою физическую слабость.  Проявляет смелость не только в тех ситуациях, когда нужно, но и тогда, когда это абсурдно.  Готова рисковать жизнью и оставить сиротой ребенка, а мужа вдовцом ради нелепого романтического желания родить второго – адекватный человек ценил бы чудо рождения и одного здорового с такими медицинскими показателями. И супругом, который являет собой «породу орнаментальную», не способную ни зарабатывать, ни заботиться о семье, а только витать в облаках.
Скарлетт и Мелани – своеобразные крайности, хотя и интересные в своих проявлениях. Ангелоподобная мать Скарлетт, Эллин, именно своей идеальностью и навязыванием в качестве недосягаемого божества (человека без физических и нравственных изъянов – а те и другие делают героев куда живее и пикантнее) скучновата. Как статуя. Частично это относится к младшей сестре Скарлетт, Кэррин, которая явно пошла в мать.
Сьюлин сделала удивительно разумный выбор еще в юные годы. Зачем связывать свою жизнь с мальчишкой, грубым и неотесанным, который будет напиваться, проводить время в салунах (а то, как заканчивалось это в то время для законных жен, какими последствиями, в романе не освящено), требовать рождения кучи наследников? Это не жизнь, а ад, если задуматься. Конечно, у женщин с железным здоровьем другая точка зрения, но даже для них это может быть испытанием на прочность, которое не каждая выдержит. Фрэнк Кеннеди – покладистый благодушный скромный тихий не избалованный женским вниманием потенциальный подкаблучник. Годы не те, чтобы он очень многого требовал и ожидал от молодой жены, из него можно веревки вить. И куча денег в придачу. То, что война разрушила планы Сьюлин, вина не ее, этого предугадать никто не мог. В меру избалованная капризная ленивая и вредноватая, Сьюлин немного завидует Скарлетт, но в юности это свойственно всем – хочется успеха как некой абстракции, падающей с неба (другое дело – цена, надо иметь ураганный темперамент и огромное желание для того, чтобы «обаять» все местное население). Однако она идет своим путем – куда более рациональным. Хотя и интуитивно. Бегать за Эшли или кем-то в этом роде (абсолютно чуждым ей человеком) годами  Сьюлин и в голову не придет.
После войны у нее была возможность наладить свою жизнь, но вмешалась Скарлетт. Сьюлин затаила обиду. Опять же – естественно. Но объясняться с Фрэнком не стала, сочтя это ниже своего достоинства. Она, как и Скарлетт, лишенная политических «идеалов», которые затуманили разум Мелани и многим другим южанам,  решает помочь семье материально и находит для этого способ. Но, пафосные фанатики-соседи и выживший из ума Джеральд принять это не могут. Конечно, Сьюлин еще молода, она не понимает, что даже фанатикам надо стараться угождать – общественное мнение не всегда можно поколебать в свою пользу. И можно стать изгоем, что плохо для всех, даже людей состоятельных. Жить в обществе и быть совсем свободными от его предрассудков и правил невозможно. Скарлетт на месте Сьюлин скорее всего поступила бы так же, но благоразумно молчит, скрывая свою точку зрения. В момент всеобщего осуждения на помощь Сьюлин приходит Уилл Бентин, он разглядел в ней не законченную эгоистку и стерву, а обыкновенного вполне адекватного человека, пусть еще и житейски неопытного, и обиженного на жизнь вовсе не до полной потери контроля над собой, у Сьюлин есть чувство меры и инстинкт самосохранения. Она бы не стала кутить и спиваться как Скарлетт – что с ее неуемностью и жадностью до новых ощущений вполне реально может произойти. Везение, стечение обстоятельств или собственный, опять же благоразумный, выбор позволили Сьюлин неплохо устроиться. Не знатный, но рассудительный добрый надежный муж-трудоголик без вредных привычек – это еще лучше, чем «старичок» Фрэнк Кеннеди. Ретт Батлер считал, что со Сьюлин Фрэнк был бы более несчастен, чем со Скарлетт – но это его мнение, он сам тогда еще не жил со Скарлетт, и не представлял, каково это. А когда этот брак разрушил остатки его самоуважения, он заговорил иначе. Беспристрастно. Но упрямство главной героини, достойное лучшего и более мирного применения, естественно, оказалось сильнее каких-либо доводов. Кого-то это может и восхищать, но в такие минуты Скарлетт оставляет меня равнодушной. Эмоционально не трогает. А персонаж второго плана, которому в романе не уделено много внимания, задел за живое.