Элегия

Пушистый снег всеземные грехи собою застилает. Как странно наступать на светлячки его сверкающих алмазов...
Под пенье призрачное скрипки из диковинного края добраться узкой ленточкой пути возможно прямо в лоно порхающих и окликающих друг друга древних сказок.

Ах, снег, так ненадёжен ты... минут лишь блеск, великолепье... Как фильм, ты публику пленишь, пока она в юдоли тьмы и страсти, но свет приходит – и течёт водой сквозь пальцы благолепье былое – то, что очарованные души сковывало... А в яме сердца видишь пустоты пятно, и в нём – безвластье.

Царица ночи тёмной, старинная и добрая луна... Она – как бархат сладких, кутающих снов и трепетных желаний... О, сколь она скромна, в смущении глаза потупив томно... И тёплый излучает, мягкий свет. Подобно женщине, он Зелёной тайной, словно ласкою, касается мечтаний.

Хотя и сомкнуты глаза, сквозь них волшебный сон сочится.

Сидим за занавесью зимней да в обнимку с домовыми. КружАт подружки-феи, лёгкие серебряные птицы, роняя слёзки снежные в тиши, как лепестки, на землю.

И также я – свои... О, нет пути к местам родимым...


Опубликовано в Альманахе "Хронометр" номер 30
Главный редактор - Марк Котлярский
Тель-Авив 2013