Не может быть

Тихая улица промышленного города. Где-то гудят клаксоны, вопит реклама, орут строители, грохочут заводы и шаркают тысячи подошв, здесь – оазис покоя и патриархальности. Щебет птиц, щедрость солнца, вялые позывные радио. Две шеренги добротных усадеб кирпичными домами под шифером и фруктовой зеленью крепко зажали асфальтовое полотно проезжей части с безлюдными пешеходными тротуарами обочин. Напротив одного из номеров, где готовились к торжеству, встретились две старинные приятельницы. Как водится, болтать стали, где остановились. Во дворе тем временем кипела работа: женщины расставляли свежего дерева столы, мужчина средних лет натягивал тент.
Тент с одной стороны удалось прикрепить к дому, с другой мужчина для этой цели пытался приспособить ряд деревьев. С помощью лестницы, держа в зубах гвозди, а в левой руке - молоток и край полотна, он карабкался вверх и прибивал левый край к высокой черешне, затем спускался и, приставив её к раскидистой груше, проделывал ту же процедуру с правым краем тента. В это время левый край с треском обрывался и накрывал столы внизу. Молча и неторопливо мужчина спускался с груши, пополнял запас гвоздей и, переставив лестницу к черешне, брался исправлять положение. Однако день выдался морочливый и тент обрывался с другой стороны. Обозрев работу и проверив её качество, мужчина медленно спустился вниз, снова взял гвоздь, и основательно укрепил лестницу у грушёвого дерева.
Стоявшие на тротуаре, забыв о ценах и товарах, с интересом наблюдали за происходящим через невысокий, аккуратный забор. Когда тент в очередной раз оборвался – теперь со стены дома, а мужчина также невозмутимо принялся за ликвидацию непорядка, одна из женщин импульсивно всплеснула руками и в полном восхищении эмоций не сдержала:
– Боже, какой спокойный человек!