Посвящается моим друзьям,
и соратникам по оружию…
Всем тем, кто выбрал себе нелёгкую судьбу Солдата…
Бойцам подразделений специального назначения ГРУ, посвящается…
Андрей Негривода
«РДГ»
(Команда Филина)
Все герои этой книги реальные люди,
живые или уже ушедшие…
Автор намеренно изменил их
фамилии, не тронув боевые клички и
имена, дабы не смущать покой живых…
И умерших, да будет земля им пухом,
и вечная память…
Всё написанное – воспоминания самих
героев.
* * * * *
От автора.
Ну, вот мы и встретились опять, мой дорогой читатель и Ты знаешь почему…
Да, ты, безусловно, прав! Познакомившись, однажды, с Филином, у тебя, закономерно, должен был бы возникнуть вопрос: «А что же остальные? Неужели этот, в то время, желторотый лейтенантик, пацан, смог пройти всё, и совершить всё то, что было совершено, сам?! Ведь не супермен же он, в конце концов!!!» Нет, конечно же! Ты абсолютно прав! И именно потому, что Ты прав, я хочу, наконец-то, отдать должное всем тем, кто был ему, и учителями, и друзьями! Всем тем, кто стал нашему капитану братьями, по оружию, и братьями по крови!.. Я хочу рассказать Тебе, о тех парнях, которых много лет спустя стали называть «юношами стального поколенья»! И это, наверное, самое правильное определение! Самое правильное ещё и потому, что придумал его человек, который и сам сложил свою голову в далёком Афганистане – поэт и настоящий русский офицер, лейтенант Александр Иванович Стовба или просто «Аист»…
Каждый, повторяю, каждый из этих парней достоин много большего, чем получил за свой ратный труд и уж, конечно же, достоин отдельной книги!..
Прошло уже двадцать лет, с того момента их первой встречи с Филином… Бог ты мой, как, всё же, быстро летит время! Прошла ровно половина жизни!.. А эти мужики уже тогда были ВОИНАМИ!.. Для Андрея они были и строгими, а иногда и жестокими, учителями, но!.. И братьями! И уж, конечно же, без них, умудрённых житейским, но больше военным опытом, готовых всегда подставить своё плечо, а если нужно, то и свою голову, не задумываясь, без этих отчаянных парней никогда, и я в этом уверен, Андрей не стал бы тем легендарным Филином, о котором уже тогда ходили легенды. Да и не о нем, в общем-то, были те солдатские легенды, а о его группе!..
Разведдиверсионной группе специального назначения, РДГСН (или просто РДГ) капитана Андрея Проценко, «Филина»…
Я расскажу Тебе, дорогой мой читатель, о каждом из них! И о тех нелёгких военных дорогах, которые привели их, в конце концов, в эту РДГ…
Я расскажу Тебе об их честности, бескомпромиссности, верности и преданности своей Отчизне, долгу и солдатскому братству! И об их ежесекундной готовности пожертвовать собой ради других!
Потому, что они были, и остались навсегда настоящими русскими солдатами! Они ВОИНЫ!!! И их девиз был: «ЕСЛИ НЕ МЫ, ТО КТО?»
Низкий Вам поклон, БРАТЬЯ мои!
Книга – это то, самое малое, что я должен был бы, и могу сделать для каждого из вас…
Вспомните, БРАТИШКИ мои, нашу старую, отрядную песню:
Бой затих у взорванного моста,
ГСН растаяла во мгле.
Зам по «Д», не терпящий удобства,
Умирает на чужой земле.
Жаркая нерусская погода
Застывает на его губах
Звезды неродного небосвода
Гаснут в его голубых глазах.
Умирает он, не веря в сказки,
Сжав в руках разбитый пулемет.
И к нему в набедренной повязке
Вражеский наемник подойдет...
Подойдет, посмотрит, удивится,
Вскинет пистолет, прищурив глаз.
Скажет: «Много съел я бледнолицых,
Русских буду кушать в первый раз».
А в России зацвела гречиха,
Там не бродит дикий папуас.
Есть на свете город Балашиха!
Есть там ресторанчик «Бычий глаз»...
По субботам и по воскресеньям
Люди в ресторан идут гурьбой.
Среди них идут, держа равненье,
Парни с удивительной судьбой.
Узнают их по короткой стрижке,
По одежде типа «балахон».
Их в округе местные мальчишки
Называют «дяденька шпион».
Если где-то гром далекий грянет,
В неизвестность улетят они,
Пусть им вечным памятником станет
Проходная возле ДорНИИ!..
(Зам по «Д» – зам по диверсионной работе.)
Книга шестая
«Кабарда»
* * * * *
Пролог
…Я уже много рассказал о парнях, которые делали своё нелёгкое, но почётное дело, служа в составе ОКСВА. Все они служили в разных воинских частях в разные годы, но…
Так уж сложилось в Отряде, что туда приходили, в основном, из ВДВ или ДШБр – специфика, знаете ли… Но мне очень не хотелось бы, чтобы сложилось превратное мнение, о том, что воевать умели только эти войска!.. Во-первых – это не так, а во-вторых – те, кто служил там, могут попросту обидится!.. Да и правильно сделает! Потому, что честно и самоотверженно воевали не только десантники и штурмовики, но и танкисты, и артиллеристы, и пехота! Да все!..
Но до сих пор очень мало известно о том, что в Афгане воевали, да ещё как воевали советские пограничники!.. В общем-то, оно и понятно, что в те годы, в годы почившего в бозе СССР, что сейчас, эти парни в зелёных фуражках относятся к довольно засекреченной структуре – раньше это были ПВ КГБ СССР, теперь ФСБ России…
И, наверное, те, кто носил в те годы на своих погонах буквы ПВ, читая все предыдущие книги, только хмыкают, и говорят, мысленно, или вслух: «А мы-то чем были хуже десантуры? Только вот, о нас никогда не напишут!»…
Напишут! Я напишу! Потому, что хочу восстановить эту несправедливость!..
…Об этом парне, Кахе Каджая, рассказывал самый первый «замок» Филина, Слон, ещё в самый первый день их знакомства, тогда, когда лейтенант Проценко только-только успел приехать после окончания Военного Училища в Отряд, что бы начать свою офицерскую службу:
«…Каха Каджая, «Кабарда». Он очень любит кабардинских скакунов. Абхаз. 23 года, младший сержант, из погранцов. Засады, спецоперации. Медаль «За отличие в охране Государственной границы»…»
Вот и всё… Всего-то насколько слов, а сколько всего за ними было сокрыто!..
Маленький, но очень жилистый, и всегда такой стремительный Каха был похож на ртуть! Он почти всегда был впереди, потому, что разведка это было его ремесло, наверное, от природы…
Разведчик разведдиверсионной группы!.. Разведчик в квадрате!.. Вот где было настоящее мастерство! Да помноженное, к тому же, на кавказскую гордость и темперамент настоящего джигита!..
Ну, что? Пойдём за ним? Пройдём по тем дорогам и тропинкам, по которым ходили ноги этого парня? Этого пограничника?
Ну, тогда, поехали!..
Часть первая
«Летучий Голландец»…
…Две недели мы не спали, духи подлые достали.
Мы кочуем на броне,
Здесь по пыльной «целине».
Ходжагар, Сахиб, Хайлан...
В лоб и прямо на таран, мы идем на караван.
Раздолбали в пух и прах, этих гребаных ублюдков.
После нас в живых осталась,
Только несколько верблюдов.
А теперь идем на базу, мы не кушали ни разу.
Замелькали миражи, белоснежной Артходжи.
Мост прошли, и вот мы дома,
Как же нам здесь все знакомо.
Запах хлеба из пекарни, звук родного дизелька.
Пар из нашей русской бани, и вода из родника.
Слава Русскому оружью, пусть дрожат наши враги,
У «Летучего Голландца», в бой идут сибиряки…
* * *
Октябрь 1983 г. Пянджский ПОГО .
«…Здравствуйте, товарищи!..»
…Новобранцы, только вчера прибывшие в Пяндж, стояли на плацу в неправильном строю, перед полковником, командиром отряда…
Их было не много, человек пятьдесят-шестьдесят… Молоденькие, лопоухие – их оббарабанили «под машинку» ещё в областных военкоматах, они мальчишки ещё толком и не понимали, куда попали служить. Единственное, что им пока было известно, так это только то, что служить им придётся в Пограничных войсках…
Они топтались на месте, еле-еле изобразив некое подобие строя, и смотрели на этого полковника выжидающими взглядами…
- Р-равняйсь! С-смир-рно-о! – Рявкнул командир. – Здравствуйте товарищи призывники!
- Здрасть!..
- Здравия желаю!..
- Добрый день!..
Послышались недружные ответы из этой разномастной толпы…
Полковник нахмурился немного, и посмотрел на сержантов и прапорщиков, застывших на правом фланге этого «строя»:
- Так… Понятно… Командирам учебных взводов обратить особое внимание на строевую подготовку! – Сказал командир, и медленно пошёл вдоль неровного строя призывников. – Значит так, товарищи будущие пограничники… Хочу сообщить вам то, чего вы, скорее всего ещё не знаете!.. Вы прибыли служить в очень известную, героическую воинскую часть! Через месяц, после окончания «Курса молодого бойца», вы примите Присягу, и станете полноправными бойцами 48-го Пянджского пограничного отряда!.. У вас, товарищи призывники, будут очень хорошие наставники, люди уже успевшие заслужить почёт и уважение! Поэтому! Советую всем и каждому, очень внимательно отнестись к тому, чему они будут вас учить – в дальнейшей службе, вам эти знания могут очень пригодиться! Чтобы выжить…
Полковник остановился на самом левом фланге строя напротив паренька, который показался ему каким-то уж совсем маленьким. Он замолчал, задумчиво посмотрел на новобранца, а потом недоумённо на одного из офицеров-«покупателей». И опять обернулся к будущему пограничнику:
- Как фамилия?
- Каджая. – Ответил паренёк, ничуть не смутившись полковничьего взгляда.
- А зовут как?
- Кахабер!
- Как-как? – Не понял полковник.
- Каха!
- А! Понятно… Какой у тебя рост, Кахабер Каджая?
- Почти сто шестьдесят!
- Почти… Ага… И как ты сюда попал, «почти сто шестьдесят»? Вот что непонятно! В пограничные войска! У нас отбор и рост должен быть не ниже 175!..
- Я сам попросился в эту команду, товарищ полковник!
- Вот как! А на основании чего, интересно узнать? Чем ты таким удивил нашего майора? Может, и мне расскажешь, «почти сто шестьдесят»?
- Я Мастер Спорта по альпинизму… И у меня уже два восхождения на Эльбрус!..
Что-то резко изменились в глазах командира… Что неуловимо изменилось! Как и тон его вопросов:
- А сколько же тебе лет?
- Девятнадцать.
- А почему тебя призвали на год позже?
- Не знаю… Я техникум заканчивал…
- И по какой специальности?
- Мастер кузнечного цеха…
Полковник опять обернулся к майору, но теперь в его взгляде было понимание, и опять заговорил с Кахой:
- А ты знаешь, кузнец-альпинист, сколько весит полное боевое снаряжение бойца-пограничника? Нет? Что-то есть у меня опасение, что под ним просто пополам сломаешься!
Ух, как блеснули обидой глаза горца!
- Я давно в горы хожу, товарищ полковник! Я радом с ними вырос, в Абхазии! Вот! – Он протянул полковнику свою ладонь, с указательным пальцем, согнутым на манер крючка. – Если сумеете разогнуть, тогда отправите куда хотите, на любую службу! А если нет, то я буду настоящим пограничником!
Полковник, довольно крепкий мужчина, ростом под 190, с очень сильными руками, ухмыльнулся недоверчиво:
- А если я тебе этот твой палец просто сломаю, «почти сто шестьдесят»?
- Вылечат!
- Ну, ладно!.. Даже самому интересно!
Командир ухватился за согнутый палец Кахи, и даванул на него… И вдруг почувствовал, что ничего не выходит – этот живой «крючок» по крепости не уступал арматурине!.. Полковник попробовал разогнуть его ещё раз, и ещё… Результат был прежним…
- А он у тебя хоть настоящий? – Через несколько минут бесплодных усилий полковник сдался. – Может это протез?
Каха просто пошевелил пальцем, показывая, что с ним всё в порядке, и сказал:
- Я давно в горы хожу, товарищ полковник… На этом пальце я могу подтянуться больше тридцати раз… Я потому и на кузнечное дело учиться пошёл! Я маленький, да! Но я под тем грузом, что вы говорили, не сломаюсь! Я выносливый, как кабардинские скакуны, да!
И тут полковник улыбнулся:
- Кабардинские, говоришь?.. Любишь лошадей?
- Всегда любил! После армии, хочу заработать и купить себе скакуна!..
- Ну, да!.. Какой же джигит без скакуна?!. – Полковник как-то странно посмотрел вдаль поверх головы Кахи. – Будет у тебя скакун, Каха… Наверное будет!.. Только нам всем здесь ещё выжить надо… Эх, ты!.. Кабарда!..
…Так в Пянджском погранотряде появился новый пограничник, которого, с лёгкой руки командира, теперь только так и называли – Кабарда!..
А Кахе это даже нравилось! Любил он кабардинских скакунов, любил!!!
* * *
Афганистан
(маленькая выдержка из энциклопедии, для тех, кто не знает что это за страна такая)…
Государство на юго-западе Азии. На севере граничит с Туркменистаном, Узбекистаном и Таджикистаном; на востоке – с Китаем, Индией (спорная территория Джамму и Кашмир) и Пакистаном; на юге – с Пакистаном; на западе – с Ираном. Площадь страны около 647600 квадратных километров. Афганистан – горная страна, и около трех четвертей территории занимают горы и возвышенности. Главная горная система страны – Гиндукуш, которая тянется на 965 км от Памира на северо-востоке до границы с Ираном на западе.
Средняя высота Гиндукуша около 4270 м, некоторые же пики достигают высоты 7620 м. Горы пересекает несколько перевалов, посредством которых связаны внутренние районы страны. Самый низкий перевал Гиндукуша – Шибар – находится на высоте 2987 м и связывает Кабул с северными регионами страны. Самым же известным является Хайберский перевал на северо-восточной границе в нескольких десятках километров от Джелалабада, соединяющий Афганистан с Пакистаном. Главные реки Афганистана: Амударья на границе с Таджикистаном; Кабул, впадающая в Инд; Гильменд на юге и Герируд на западе.
На севере находится несколько долин рек, на юге и юго-западе – пустынные районы. Основной, и самой известной пустыней страны является Регистан. На востоке словом «регистан» называют главную площадь города, и в переводе оно означает «сердце». Поэтому пустыню Регистан, местные пуштунские племена именуют ещё и «Сердце Песков», или «Страна Песков»… С этой пустыней связано очень много воспоминаний тех, кому довелось служить в ОКСВА в Кандагаре или Лашкаргахе…
И они сами, и он них, воинах слагаются народом песни… И сколько тех «афганских» песен, сосчитать невозможно!.. Потому, что это даже и не песни вовсе, а крик каждой, покалеченной Афганистаном солдатской души!..
…Язык колючий, как наждак,
Скребет распухшую десну.
Не думал, что придется так
Встречать двадцатую весну.
Вокруг пустыня Регистан,
Кругом песок, песок, песок…
Жара. Июль. Афганистан.
Наш взвод уходит в марш-бросок.
Грохочут выстрелы вокруг,
И взводный рухнул вниз лицом.
И наземь оседает друг,
И «духи» нас берут в кольцо.
Вокруг пустыня Регистан,
Кругом песок, песок, песок…
Жара. Июль. Афганистан.
И всех ребят свинец посек.
Два магазина. Пять гранат…
А сколько «духов»? – Не считал.
Нет взводного и нет ребят,
А я о доме так мечтал…
Вокруг пустыня Регистан,
Кругом песок, песок, песок…
Жара. Июль. Афганистан.
От смерти я на волосок.
Ура!!! – Как музыка звучит.
«Вертушки» рокот, как бальзам.
«Я буду жить!» – душа кричит.
И по щеке бежит слеза.
Жара. Июль. Афганистан.
Кругом песок, песок, песок…
И по пустыне Регистан
Идут другие в марш-бросок…
В Большой Советской энциклопедии, в 21-ом её томе, про эту пустыню написано строго, и скупо: «РЕГИСТАН – песчаная пустыня на востоке Иранского нагорья в Афганистане... Площадь около 40 тысяч квадратных километров, высота над уровнем моря от 1500 метров на востоке до 800 метров на западе. Представляет собой пологонаклонную равнину с широким развитием закрепленных песчаных гряд, подвижных барханов высотой до 60 метров... Осадков около 100 мм в год, максимум – зимой и весной. Растительность редкая, в основном низкий саксаул, перекати-поле и верблюжья колючка, которые используются кочевыми племенами пуштунов в качестве пастбищ для овец, коз и верблюдов. Население преимущественно кочевое, скотоводы. По долинам рек и у подножий гор встречаются редкие оазисы, а русла наиболее крупных рек сопровождаются тугайной растительностью. По северной окраине Регистана проходит шоссе Кандагар – Кветта (Пакистан)»…
…Климат страны весьма разнообразен. В Кабуле, находящемся на высоте 1830 метров над уровнем моря, холодные зимы и теплое лето. В Джелалабаде, 550 метров над уровнем моря, климат субтропический, а в Кандагаре, находящемся на 1070 метров над уровнем моря – мягкий.
Хвойные леса, занимающие около 3 процентов территории, произрастают на высоте от 1830 до 3660 м, ниже находятся лиственные деревья – лещина, можжевельник, ясень. Среди фруктовых деревьев наиболее распространены яблоня, груша, персик, абрикос. На крайнем юге страны произрастают финиковые пальмы, а в районе Кандагара и Джелалабада – большое количество «цитрусовых».
Фауна страны довольно богатая: большое количество верблюдов, используемых в основном как транспортное средство, горные козлы, медведи, газели, волки, шакалы, дикие коты и лисы. Знаменит Афганистан и афганской борзой. Среди домашних животных наибольшую известность имеют каракулевые овцы.
Среди наиболее известных достопримечательностей страны считается – Кабульский музей с великолепной коллекцией буддийских экспонатов. Город Балк, на севере страны знаменит тем, что в нем умер пророк Зороастр или, иначе, Заратустра. В городе Мазари-Шариф сохранилась мечеть XV века, в которой находится гробница калифа Али, зятя пророка Мухаммеда. В городе Герате – стены старого города и мощнейшей, укреплённейшей крепости. Знаменита ещё и Великая Мечеть. В городе Газни – развалины старого Газни, где особенно примечательны две старинные башни высотой 43 метра. В Кандагаре – это живописнейшие базары, несколько мечетей, и гробница первого эмира Афганистана Ахмад Шаха…
* * *
Ноябрь-декабрь 1983. Афганистан. Артходжа.
На берегах Кокчи…
…10 ноября…
…Принял Присягу Каха, как и все его товарищи-новобранцы в праздник, 7 ноября… Им ещё дали немного «отдохнуть» в казармах Пянджского погранотряда, а 10 ноября, два десятка новобранцев, тех, которых отобрали сержанты, загрузили в пятнисто-камуфлированный Ми-8, и…
Перелёт занял всего-то минут двадцать…
Каха смотрел в иллюминатор и ничего не понимал… Вернее, не то, чтобы ничего, но…
«…Здесь есть только одна большая река – Пяндж! – Думал он, наблюдая за проплывающим под брюхом вертолёта пейзажем. – И она пограничная… А мы через неё перемахнули, и даже не задумались… И летим на юг!.. Но ведь это же уже Афганистан?!! И куда это мы, пограничники, летим?..»
Похоже, что из новобранцев мало кто понимал, что происходит. Почему их, пограничников, не отправили на какие-либо погранзаставы. Ребята просто переглядывались между собой, и посматривали на сержанта, который застыл над ПКМом, установленного на специальном каркасе у открытой сдвижной двери «вертушки». А сержант только пристально и очень напряжённо вглядывался в проплывавшие мимо холмы, и невысокие здесь, пока ещё, горы, и молчал, как Сфинкс…
А через двадцать минут они приземлились на каком-то, практически заброшенном, старом аэродромчике…
- Все на выход! – Гаркнул прапорщик. – К машине!..
Практически сразу же из вертолёта их погрузили в насквозь пропыленную «шишигу» , и под охраной БТРа, повезли дальше, а Ми-8, тут же взлетел, и, тоже под охраной «крокодила» , стал удаляться обратно, в сторону Пянджа…
Прошло ещё минут десять езды в кузове тентованного грузовика, за которые ребята успели небольшой кишлак, довольно широкую реку, мост, по которому они и переехали на правый берег, и…
Большой насыпной вал, несколько смотровых вышек, какие-то постройки, ещё что-то…
- Всё, приехали… – Выдохнул сержант, отпуская на волю своё напряжение. – Добрались, слава Богу…
- А где это мы, товарищ сержант? – Спросил один из новобранцев.
На что сержант только улыбнулся:
- Не беги впереди паровоза, салага!.. Щас вам «Дядя Ваня» всё расскажет!..
- Дядя Ваня? – Удивился новобранец. – А кто это?
Но ответа он так и не услышал:
- К машине! – Прозвучала команда прапорщика.
Они выпрыгнули из кузова машины на землю, и тут же стали поёживаться от колючего, налетавшего порывами, холодного ветра…
- Стан-нвись! Р-рняй! С-сырно! – Прогорланил прапорщик. – Р-рнение на с-средину!
И сделал несколько чётких строевых шагов в сторону, стоявшего тут же, офицера:
- Товарищ майор!..
- Вольно! – Офицер не дал закончить доклад.
- Вольно! – Продублировал команду прапорщик.
Майор прошёлся вдоль строя новобранцев, внимательным взглядом рассматривая новоприбывших, а потом вернулся к прапорщику, и заговорил простуженным, но, тем не менее, крепким командирским голосом:
- Со всеми вами, товарищи пограничники, и с каждым в отдельности, мы ещё успеем познакомиться в ходе совместной службы. А пока… Я – майор Иванцов Иван Иванович! Командир мотоманевренной группы!.. Мы с вами находимся в месте её постоянной дислокации – кишлак Артходжа, Демократическая республика Афганистан!.. – В глазах новобранцев, услышанное только что, отобразилось морем, непередаваемой гаммой чувств и вопросов. – Наша воинская часть так и называется по месту базирования: ММГ «Артходжа»… Служба вам предстоит нелёгкая и опасная, но!.. Вы должны знать, что и почётная! Потому, что вы попали в часть, которую, за её маневренность, умение быстро реагировать, и боевую слаженность, уже успели назвать «Летучий Голландец»… Надеюсь, что вы, своей достойной службой поддержите это гордое имя!..
Майор посмотрел на прапорщика:
- Всё! Командуйте, Виктор Степанович… Людей разместить, вооружить и поставить на довольствие…
* * *
…Тут, надо, видимо, немножко отойти в сторону от основного повествования, чтобы читателю было понятно, о чём вообще идёт речь…
…Начиная примерно с января 1982 года, были сформированы и введены в Афганистан несколько таких, мотоманевренных групп, ММГ, от нескольких пограничных отрядов: Хорогского, Московского, Керкинского, Пянджского, и некоторых других…
Состав мотоманевренных групп не был единым и зависел от района действий и поставленных задач. Но, в среднем – это был примерно батальон, то есть, около 500 военнослужащих… Мотоманевренной группе придавалась и артиллерия: 82 и 120-мм минометы и реактивные пусковые установки БМ-21 «Град», а передвигались они на БМП и БТР-70…
Для выполнения поставленных задач пограничникам была отведена полоса ответственности на глубину от десяти до ста километров от рокадной дороги, соединявшей центры северных провинций. И уже в феврале 82-го начались мероприятия по планомерной очистке полосы ответственности погранвойск от действовавших там формирований моджахедов.
Первоначально ММГ были введены в Нагорный участок. В последующем группировка погранвойск в Афганистане была удвоена. Двенадцать мотоманевренных групп стояли отдельными гарнизонами в различных провинциях, обеспечивая свою собственную безопасность от нападений моджахедов, и выходили для проведения засадных действий. В задачи пограничников входило многое: проводка колонн, в зоне ответственность погранотрядов, уничтожение «духовских» банд, охрана гражданских специалистов, работавших в Афганистане…
В случае необходимости иногда силы нескольких ММГ объединялись для проведения более масштабных операций против крупных формирований партизан.
В самих же погранотрядах, на территории СССР, базировались ещё и ДШМГ – Десантно-Штурмовые Мобильные группы, которые тоже воевали в Афгане, но у них были немного иные задачи – это были, практически, пограничники-десантники или пограничный спецназ, которые, при проведении боёвых операций высаживались десантом с вертолётов…
Некоторые бойцы, отслужившие положенные сроки, уходили на «дембель» из таких ДШМГ в довольно странной парадной форме – в их, тёмно-зелёных, пограничных петлицах можно было увидеть парашютики ВДВ!.. Это, конечно же, было нарушением «уставной формы одежды», но… Мужики делали в ДШМГ настолько трудное и опасное дело, что их бывшие командиры частенько попросту закрывали глаза на такие мелочи…
Иногда, для проведения боевых операций в труднодоступных, высокогорных районах, создавались сводные ДШМГ, в которые входили бойцы мотомобильных групп и их силами блокировались силы моджахедов.
Географические особенности мест дислокации диктовали определенные отличия в структуре и тактике действий спецподразделений погранвойск. Всю зона их ответственности условно можно было разделить на горную, горно-пустынную и пустынную.
В высокогорных районах Памира, в провинции Бадахшан, подразделения пограничников располагались на пересечении караванных путей, на маршрутах вероятного движения караванов из Пакистана, на высотах и площадках, контролирующих основные ущелья и населенные пункты. Часто менялись пункты дислокации подразделений, выставлялось много отдельных застав и постов. Передислокация и выдвижение подразделений на оперативные мероприятия происходили по воздуху на вертолетах или в пешем порядке… Основной тактикой действий в этом районе были засады и десантно-штурмовые операции.
В пустынной же, и горно-пустынной зоне, большинство подразделений располагались в местах постоянной дислокации, как, например в Артходже, до самого вывода ОКСВА… Для контроля объектов, отдаленных от баз ММГ, выставлялись отдельные усиленные заставы, а незадолго до вывода войск – вводились новые ММГ. Основной тактикой действий в этих районах были засады, рейды, проводки колонн, войсковые операции с применением блокирования равнинных районов и высадкой десантов на путях вероятного отхода противника, и, конечно же, десантно-штурмовые операции. В основном вся боевая деятельность планировалась и осуществлялась на основании полученных данных разведки о наличии в том или ином районе крупной базы моджахедов. Обычно к плановым операциям привлекались 5-7 застав от ММГ, усиленных минометами, 1-3 ДШМГ до 200 человек каждая, 20-40 вертолетов, афганские подразделения от 200 до 1000 человек. Как правило, пути отхода отрезали ДШМГ, высаживаясь с вертолетов. В район операции подтягивались несколько маневренных групп и запирали мешок. Далее начиналась зачистка блокированного района. Операции проводились в 2-4 этапа и длились иногда до месяца.
Основным объектом засадных действий, которые проводили пограничники, были не караваны с оружием и боеприпасами, как это было на востоке и юге страны, а мигрировавшие бандгруппы. Пользуясь хорошей развединформацией, которой их снабжали, как правило, их коллеги по Комитету «Глубокого Бурения» – спецназовцы отряда «Каскад», пограничники старались действовать точечно, направляя свою деятельность против конкретных полевых командиров.
Опыт боевых действий пограничников показывал, что при их пленении или уничтожении, партизанские формирования, которыми эти полевые командиры руководили, распадались… Зная, что за ними идет охота, главари бандформирований никогда не оставались в одном месте дольше нескольких часов!.. Прибыв в какой-то кишлак и встретившись со своими командирами, проведя с ними служебное совещание, они тут же уезжали.
В качестве транспорта они часто использовали лошадей или мотоциклы. Поэтому эти полевые командиры также являлись объектами засады пограничников. Засады выставлялись на ночь в районе дислокации ММГ на дальности 5-15 км, так, чтобы «броня» могла оперативно оказать помощь не больше, чем через полчаса. Но иногда засадные действия проводили и на большем удалении, выводя в засаду целые заставы, а это не меньше 50 человек. Такие засады могли организовываться на несколько суток, перекрывая удаленные маршруты передвижения моджахедов или труднодоступные горные перевалы…
* * *
…Поначалу, конечно же, никто не стал отправлять в засады молодых и необстрелянный новобранцев – этих пацанов нужно было хоть чему-то научить!..
Но… Время шло… И они постепенно, по крупицам, на больших и малых ошибках, набирались какого-то опыта…
Каха попал служить в бронегруппу, старшего лейтенанта Ратенко…
Это именно его, этого старлея, начальника 1 погранзаставы, и его БМПшки, называли «Летучим Голландцем», и, соответственно, это имя перенеслось на всю ММГ, в которой он служил…
А Каха стал штатным стрелком-разведчиком бронегруппы…
И пошла служба…
Поначалу было, конечно же, очень тяжело…
До армии Кабарда едва ли несколько раз брал в руки оружие, да и то в обычном тире с пневматическими винтовками… Нет, он, конечно же знал, как собирать и разбирать автомат – чему-то их техникуме всё же научили на уроках НВП… Да и за месяц до Присяги на КМБ старослужащие сержанты постарались научить их хоть чему-то, но… Не так-то это просто начинать с нуля новое для себя дело! А стихией Кабарды оставались горы!.. Вот где он начал постепенно показывать свои знания и умения!.. И ещё!.. У него вдруг, совершенно неожиданно, даже для самого себя, проявился талант разведчика!..
Этому феномену удивлялись не только те, кто уже успел послужить здесь, в бронегруппе «Летучего Голландца», а даже и сам старлей Ратенко!..
…Постепенно, шаг за шагом… Засады, проводки колонн…
20 декабря, через полтора месяца после принятия Кабардой Воинской Присяги, «Дядя Ваня», майор Иванцов, вручил Кахе погоны «младшего сержанта» – «Летучий Голландец» назначил Кабарду командиром отделения разведки, отдав в его подчинение одиннадцать бойцов, уже прекрасно знавших, по чём фунт лиха…
И, странное дело, но этот маленький «младший сержант», который со своим ростом был ниже любого из бойцов «Летучего Голландца» не меньше, чем на голову, пользовался у «старослужащих» огромным авторитетом! И заслуженным, надо сказать! Ну и ещё, наверное… Здесь сыграл свою немалую роль его жёсткий и взрывной, кавказский характер!.. В общем… «Нашёл себя» Кабарда! Нашёл…
* * *
26 декабря 1983 г. Афганистан. Перевал Араш.
«…Идём на караван!..»
…В тот день, когда до Нового Года оставалось всего несколько дней, когда весь личный состав ММГ «Артходжа» постепенно начинал готовиться к его встрече, а в своей пекарне уже запасались всем необходимым, чтобы испечь пограничникам к празднику свои, армейские пироги…
В тот день…
«Летучий Голландец» был срочно вызван в штаб группы к «Дяде Ване» в 8 часов утра… А уже через час, старлей Ратенко собрал в «ленкомнате» бронегруппы всех младших командиров, начиная с младших сержантов, и заканчивая прапорщиками.
Он был как-то странно возбуждён, всё не знал с чего начать разговор, много курил и смотрел в окно…
Так прошло минут пять напряжённого ожидания, когда он, всё же, заговорил:
- Значит так, бойцы! Сейчас в штабе группы было проведено совещание со всеми командирами подразделений и поставлена боевая задача… «Каскадёры» сообщили о движении крупного каравана «духов» со стороны пакистанской границы, возглавляемого известным полевым командиром Нажмуддином… Есть данные, что будет доставлена огромная партия оружия в Куфабское ущелье…
- Опять, бля, это Куфабское! – Выругался один из прапорщиков. – Сколько его ещё долбить можно?!!
- Додолбим, Сергей… – Отвлёкся немного старший лейтенант. – Дальше!.. В караване, по оценкам «каскадёров», будет от трёхсот до четырёхсот «духов»!..
- Ф-фи-фи-у-у-у! – Присвистнул кто-то.
- Да, мужики, почти батальон «бородатых»!.. Так что, сами понимаете, что караван этот совсем не простой!.. – «Летучий Голландец» опять закурил и прошёлся по ленкомнате. – В операции по обезвреживанию этой бандгруппы будут задействованы десантно-штурмовые группы нашего Отряда и Хорогского погранотряда – наши старые друзья, ну и ещё две ММГ нашего, Пянджского… Причём… Место проведения самой операции – перевал Араш, находится на высоте примерно в четыре с половиной тысячи метров… Поэтому бойцы нашей группы, на время операции объединяются в единую, сводную с ДШ …
- Давненько такой операции небыло! – Проговорил один из прапорщиков.
- У нашей группы операции такого масштаба пока вообще ещё небыло! – Подтвердил старший лейтенант. – Поэтому и ответственность на нас ложится огромная!.. А теперь слушать приказ!..
Ратенко подумал немного и продолжил:
- Всем командирам подразделений! Обеспечить личный состав двойным боекомплектом и сухим пайком на три-четыре дня!.. Дальше!.. Бронегруппа выдвигается своим ходом в составе общей колонны, через… – Он посмотрел на часы. – Через сорок пять минут, в 10.00!.. Маршрут: Талукан – кишлак Кишим – ущелье Тешкан… Там мы должны быть к 16.00… Поэтому на рас****яйство времени нет!..
- Сделаем! – Проговорил солидно «старшина».
- Дальше!.. «Вертушки» из Отряда прилетят в Артходжу к 12.00… Младший сержант Каджая!
- Я! – Вскинулся со своего стула Каха.
- Значит так, Кабарда… Приказом командира, твоё отделение разведки придаётся нашей ДШ…
- Есть, товарищ старший лейтенант!
- Наши «вертушки» доставят вас в Файзабад на аэродром… Там… Будете ждать несколько часов… Пока не сосредоточатся наши группы в Кишиме… Ну, а дальше… Вас высадят на перевале, за спиной отряда Нажмуддина…
- Ясно, товарищ старший лейтенант!..
Странно, но Каха уже «чувствовал запах» предстоящего боя!..
Адреналин в его крови шарахнул по нервам так, что у Кабарды уже раздувались ноздри!.. Нашему джигиту было мало едва ли не каждодневных мелких и не очень стычек с «духами» – ему хотелось настоящего боя!.. Эх!.. Молодо-зелено… Но, горячую кавказскую кровь уже нельзя было остановить!..
…17.00 РМ…
…Видимо силы пограничников, задействованные в этой операции на своей, колёсной и гусеничной технике, добрались до ущелья немного раньше запланированного времени – повезло, наверное – потому, что ровно в 4 часа дня вертолёты двух ДШ поднялись в небо с промерзшего, насквозь, заснеженного аэродрома Файзабада. Мороз стоял двадцатипятиградусный, да ещё, ко всем «радостям», поднялся ветер…
…Отделение разведчиков Кабарды, 12 человек, было придано разведвзводу десантно-штурмовой группы, которым командовал молодой лейтенант… Молодой, но, видимо, уже успевший повоевать в Афгане достаточно…
Пока их Ми-8, надрывая двигатели, летели к месту высадки, лейтенант подозвал к себе командиров отделений, и начал ставить боевую задачу:
- Значит так, мужики… – Он развернул на своих коленях карту. – Вот перевал Араш, вот ущелье Тешкан, которое выходит на трассу, ведущую к Файзабаду… От перевала до трассы, по ущелью примерно сорок километров… Общая задача всей операции – не дать Нажмуддину ускользнуть с караваном из этого ущелья…
- Из него есть выходы? – Спросил Кабарда.
- Да, младший сержант, в этом и заключается вся хитрость… – Взводный ткнул пальцем в карту. – Вот здесь, в районе кишлака Файзани, самый удобный… Здесь есть перевал в соседнее ущелье, на высоте всего-то около двух тысяч… В это ущелье караван нельзя пропустить ни в коем случае! Оно довольно густо заселено и население там настроено враждебно! Но это ещё не всё! Из этого ущелья, есть два караванных пути на два перевала: Мунджи и Котали-Пиази, и они оба напрямую выводят к городу Джарм!..
- Ясно…
- От трассы до кишлака Файзани, чтобы перекрыть выход в соседнее ущелье, нашим ММГ нужно будет пройти по ущелью Тешкан около пятнадцати километров… Ущелье почти не заселённое, на пути будет всего три небольших кишлака, так что думаю, что наши успеют до каравана…
- А что насчёт второго выходы, товарищ лейтенант?
- Да… Есть и ещё один выход из этого ущелья… В районе кишлака Дехустаян… Но… Там высокогорье, за три с половиной тысячи метров, и «нахоженного» перевала нет, а так, тропа… Никто не знает, решиться ли Нажмуддин повести своих «духов» туда по такой погоде, но… Когда мышь загоняют в угол, она способна делать очень большие прыжки!.. – Лейтенант задумчиво потёр лоб. – Дехустаян будет блокировать ДШ Хорогского погранотряда – это их задача… А наша… Наша задача – высадится в районе кишлака Воджиб, за у спиной каравана… Если никто, ничего не проворонит, и задуманный план получится осуществить, то мы запрём «духов» в довольно узком ущелье, и начнём сжимать этот мешок, пока не раздавим… Жизненного пространства, при нашей удаче, Нажмуддину останется километром пять, от силы семь… Вот такой расклад, разведчики… Вопросы есть?
Вопросов небыло…
- Это общая задача… А теперь задача нашего взвода… Мы должны обеспечить беспрепятственную высадку всего десанта… Мы должны высадиться, закрепиться, и… Ну, а дальше – понятно…
- Так точно…
- Хорошо!.. Готовьтесь, разведчики… Сопротивление «духов» ожидается очень упорным – Нажмуддин считается «непримиримым»…
…Через час полёта, два вертолёта разведчиков подсели на довольно ровной площадке один за другим, и бойцы двух взводов высыпали на землю, тут же занимая круговую оборону…
Сопротивления пока никакого небыло, но…
Воздух здесь, на высоте почти в четыре с половиной тысячи метров был настолько разрежен, что вертолеты не смогли взлететь, и им пришлось сливать лишнее горючее из баков… Они стояли на площадке, бешено вращая лопастями винтов, было слышно, как надрываются двигатели, и…
«Вертушки» были похожи на две большие больные стрекозы – они отрывались от каменистой площадки на несколько десятков сантиметров, и плюхались обратно – мощности двигателей не хватало!..
Бортмеханики выпрыгнули из кабин и метнулись к бакам…
Вот тут-то всё и началось…
…- Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!!
Раздался откуда-то басовитый голос крупнокалиберного ДШК, и по площадке, словно большой, невидимой плетью, хлестнула очередь крупнокалиберных пуль.
- Ва-ва-ва-ва-ва-ва-у-у-у!!!
- Пулемёт слева! – Проорал лейтенант. – Удаление четыреста метров!
Наверное, у «духа»-пулемётчика немного сдали нервы или подвёл азарт, когда он увидел две большие цели, но прицелился он плохо… А вот прицелиться поточнее во второй раз ему же просто не дали разведчики…
- Огонь! – Рявкнул лейтенант, и прицелился из автомата. – Залпом!
- Та-та-та-та-та-та!!! – Заговорили одновременно около трёх десятков автоматов. – Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Стреляли все!..
То место, откуда начал стрелять «духовский» ДШК словно вскипело… Пули поднимали многочисленные фонтаны пыли, и… Пулемёт замолчал…
- Улетайте уже на хрен! – Орал лейтенант-разведчик пилотам «вертушек». – Быстрее! Быстрее!!!
Наконец-то вертолёты тяжело оторвались от земли, заложили небольшой вираж, жахнули двумя НУРСами по пулемётному гнезду, и улетели восвояси, освобождая место другим «вертушкам» десантно-штурмовой группы, которые уже были на подходе…
…Ты набрал высоту
И ушел за черту.
Все размечено – время и цели.
Лаконичен приказ.
Что там ждет в этот раз
Над чернеющим в скалах ущельем?
Здесь с нахмуренных гор
Бьют душманы в упор.
И обшивку снаряды секут.
Уцелей,«Ми-8-й»,
Возвращайся домой.
Вас на Родине близкие ждут.
На борту твой десант.
Прояви свой талант:
Посади у обрыва машину.
Помоги тем парням,
Что идут по камням,
Тем парням, что штурмуют вершину.
Если будешь подбит.
Над полком прогремит
Троекратный прощальный салют.
Уцелей, «МИ-8-й»,
Возвращайся домой,
Вас на Родине близкие ждут.
День за два. Год за два –
Это все не слова.
У всего здесь двойная цена.
Каждый новый свой бой
Надо спорить с судьбой –
Не прощает ошибок война.
В этом небе чужом
Каждый день под огнем,
Кровью каждый прочерчен маршрут.
Уцелей, «МИ-8-й»,
Возвращайся домой.
Вас на Родине близкие ждут…
…- Кабарда! – Крикнул лейтенант Кахе. – Бери своих, и уходи на левый фланг! Будете прикрывать переправу!
Место, где высадили разведчиков, было единственно удобным для посадки вертолётов. Это была довольно ровная площадка, метров в сто в диаметре, или немного поменьше, дно которой было усеяно мелкой щебёнкой. По форме она была похожа на небольшой полумесяц. Со всех сторон к ней спускались довольно крутые скаты, и только вогнутая сторона этого полумесяца чётко очерчивалась нешироким, метра в три-четыре, но довольно бурным потоком какой-то горной речухи…
Скорее всего, весной, когда начинали таять снега, то эта «вертолётная площадка», находящаяся на изгибе речки, полностью заливалась водой. Но сейчас, когда стоял двадцатипятиградусный мороз, она была чистой, а речку эту можно было перейти, наверное, даже просто по камням, торчащим из воды – глубина была не больше 30 сантиметров… И переходить на ту сторону было необходимо, потому что именно там, на другой стороне этого потока, виднелась тропа, ведущая к дувалам кишлака Воджиб… Да и горные скаты с той стороны были не такими крутыми, и позволяли бойцам подняться на склоны и зайти к кишлаку сверху…
До Воджиба от места высадки было около полукилометра, и он был хорошо виден, так же, как и из самого кишлака, эта площадка…
И Воджиб ощетинился…
Скорее всего, караван Нажмуддина решил заночевать в этом, довольно крупном горном селении, а потому, и выставил сторожевые посты…
Теперь по разведчикам стреляли из всех крайних дувалов селения…
…- Отделение, за мной! – Прокричал Кабарда, и бросился на левый фланг.
Возможно, лейтенант и сделал бы что-то иначе, если бы неугомонный Каха, сразу же после высадки не увёл своих разведчиков именно в этом направлении… Теперь же менять что-либо было уже поздно…
Левый фланг «вертолётной площадки» был ближе всего к кишлаку. Сюда, практически к самой воде, спускался такой крутой склон, что подняться по нему даже летом было бы очень сложно, а уж зимой, в снегопад, да ещё и в предвечерних сумерках – это было попросту не реально!.. Но зато здесь было огромное количество больших базальтовых валунов. Просто нагромождение! Лабиринт! И здесь, почти у самой воды, можно было найти не только укрытие для бойцов, но и удобные позиции, чтобы вести огонь по Воджибу, прикрывая переправу разведвзвода…
…- Занять позиции! – Прокричал Кабарда, добежав до камней. – Стрелять прицельно, по вспышкам! Пулемётчик!
К Кахе подбежал ефрейтор со своим ПКМом и присел за соседним камнем.
- Гена! Держи пулемёты! Их уже четыре штуки засекли!
- Сделаем! – Проговорил солидно ефрейтор. – Не высунутся!
Дальности стрельбы для АКС-74 разведчиков едва-едва хватало – четыреста метров для этого автомата, с его лёгкой пулей, это было почти на пределе. Поэтому практически вся надежда была на пулемёт. Правда… На таком расстоянии попадания в цель из ПКМа это почти всегда случайность, но его тяжёлые пули, калибра 7.62, по крайней мере могли довольно ощутимо «теребить нервы» засевшим в кишлаке «духам»…
- Та-та-та-та-та-та-та! – Стрелял Кабарда.
- Та-та! Та-та! Та-та-та! – Вторили ему бойцы отделения.
- Ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту!!! – Стучал швейной машинкой пулемёт разведчиков…
- Вау-вау-вау!!! Вау-вау-вау!!! – Выли пули, прилетавшие им в ответ.
У моджахедов никто не менял старенькие АКМы на новые АК-74, да они, наверняка, и не согласились бы на это! Старый автомат был надёжнее, и мощнее, а потому и пули его летели дальше… Старая, проверенная годами, «эта машинка», в умелых руках, могла принести в стан противника много бед…
Бой продолжался, а на ущелье, тем временем постепенно падали семерки. Всё становилось серым и каким-то размытым…
Кабарда посмотрел через плечо, и увидел, что разведчики лейтенанта уже успели переправиться на другой берег и, прячась за большими камнями, стали подниматься по склону… А на «вертолётную площадку» за его спиной заходила на посадку уже четвёртая «вертушка», доставившая к месту высадки десант пограничников… За спиной высадилась уже почти рота!..
А ещё он почувствовал, что огонь его отделения по кишлаку стал как-то плотнее и интенсивнее!..
Не успел он осмотреться, как рядом с ним за валун «приземлился» мужик со звёздочками прапорщика на тряпочных погонах бушлата:
- Ты командир?
- Так точно!
- Молодцы, разведчики! Грамотно прикрыли и своих, и высадку!
- Нам пора догонять взвод, товарищ прапорщик!
- Давай, «младшой»! Ты своё дело сделал! Теперь мы тебя будем прикрывать, пока своих догонишь! – Прапорщик белозубо улыбнулся Кахе и прицелился из своего автомата. – Действуй, сержант! Та-та-та! Та-та! Та-та-та!
Здесь, на краю площадки, «окопался» уже целый взвод, приведённый прапорщиком…
«…Всё! Пора наших догонять! – Подумал Кабарда. – А то ещё потеряемся в темноте! А здесь уже есть, кому поработать и без нас!..»
- Отделение! – Прогорланил он, пытаясь перекричать грохот боя. – Все ко мне! Готовимся к переправе!
Одиннадцать разведчиков собрались около Кахи через минуту:
- Сейчас переправимся и будем догонять лейтенанта! На тот берег переходим по одному, по моей команде! Здесь не глубоко, пацаны, можно по камням перепрыгнуть! Перешёл на ту сторону, и сразу занял позицию!
В ответ он увидел только немые кивки голов.
- Прапорщик?!! – Крикнул Кабарда. – Мы готовы!!!
- По моей команде!.. Начали!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! – Рявкнули дружным хором автоматы.
- Пошёл! – Каха толкнул в плечо первого разведчика.
И тот, пригибаясь, пробежал два метра до воды, застыл на секунду, высматривая, как бы поудобнее «перепрыгнуть» эти четыре метра несущейся воды, и, перескакивая с камня на камень, через десять секунд был уже на противоположном берегу…
- Молодец! – Крикнул Кабарда. – Прикрывай! По моей команде!
Он обернулся и увидел, как прапорщик кивнул головой – теперь переправой разведчиков руководил он, Каха:
- Пошёл! – Каха хлопнул по плечу второго бойца.
- Огонь! – Раздалась за спиной команда прапорщика.
И опять дружно ударили автоматы…
…Уже пятеро были на той стороне потока, когда Кабарда тронул за рукав бушлата своего пулемётчика:
- Теперь ты!
Тот кивнул головой, подхватил ПМК и побежал к воде… Вот он ступил на первый камень…
Может это был просто случай, а может быть у «духов» в кишлаке был снайпер, поджидавший именно пулемётчика, кто уж теперь это знает?..
Штанина пулемётчика вспухла маленьким красным фонтанчиком, и он со всего маху повалился в воду… И ушёл под неё с головой в этой мелкой речухе!.. Поток потащил разведчика за собой…
- Огонь! Огонь! – Прокричал Кабарда, и ринулся к воде…
Ему было абсолютно всё равно, что вокруг визжали пули! Совершенно!.. Младший сержант пробежал метров пять по абсолютно открытому пространству, догнал тонущего разведчика, и, схватив его за мокрый бушлат, выволок из воды:
- Держись, Генка! Держись!..
Кабарда, такой с виду маленький, и в самом деле был когда-то кузнецом… Ухватившись покрепче за воротник мокрого бушлата, он протащил довольно тяжёлого пулемётчика вместе с его оружием метров семь, пока они оба не скрылись за большим валуном…
- Я сейчас! Подожди! Я быстро!..
Пулемётчик был жив, но очень бледен и, видимо, вот-вот должен был потерять сознание…
Каха, не долго думая, рванул на товарище пуговицы бушлата, распахивая его, потом вытащил из его форменных штанов тонкий брезентовый «брючный ремень», и тут же, соорудив из него жгут, плотно перетянул бедро раненного… Потом, разорвав зубами ИПП , перемотал, прямо поверх брюк, рану, и вколол ему промедол, вскрыв маленький шпиц-тюбик…
- Всё, Геныч! Всё будет хорошо!.. – Он обернулся и крикнул. – Прапорщик!
- Мы его отправим с «вертушкой» сами! – Услышал Кабарда ответный крик – прапорщик понял его как надо…
- Отделение! За мной!
Кабарда больше не стал рисковать каждым разведчиком поодиночке… Шестеро бойцов, поливая автоматными очередями в сторону кишлака, уже через десять секунд были на другом берегу…
- Вперёд! На склон! – Крикнул Кабарда, не останавливаясь ни на секунду. – Лейтенант уже далеко!..
…Операция в ущелье Тешкан против отряда «духов» под командой полевого командира Нажмуддина продолжалась ещё четверо суток…
Кишлак Воджиб уже видимо давно был переоборудован моджахедами в очень сильный укрепрайон, даже в своеобразную крепость! То тут, то там в ближайших окрестных горах обнаруживались хорошо оборудованные пулемётные гнёзда, а в нескольких местах даже миномётные позиции, и позиции для безоткатных орудий!.. Разведвзвод, к которому было придано отделение Кабарды, раз за разом обнаруживал эти места, и… Иногда своими силами, иногда с помощью бойцов, вызванных лейтенантом на подмогу, они эти точки уничтожали…
…«Духи» огрызались ожесточённо, но 29 декабря к кишлаку всё-таки пробилась, пройдя сквозь все минные ловушки и засады, колонна боевой техники, вышедшая из Артходжи своим ходом… И «духи» дрогнули!.. И понеслись, как напуганные архары по горам, бросая оружие…
Преследовать их не стали – пленных и так было больше сотни, да и уничтоженных моджахедов не меньше!.. А тех, кто сумел всё же вырваться из этого огненного мешка, тех добивали в горах пилоты «крокодилов»…
29 декабря, уже ближе к вечеру, когда в Воджибе слышали уже редкие отдельные выстрелы самых оголтелых «духов», отделение Кабарды соединилось, наконец-то, с родной бронегруппой «Летучего Голландца»…
- Товарищ старший лейтенант, разрешите доложить! – Подбежал к нему Каха с докладом.
- Отставить, Кабарда! – Улыбнулся старлей. – Мне уже всё доложили по радио! Хвалит тебя лейтенант, просит отдать ему в разведвзвод! Ты как, пойдёшь?
- Ника нет, товарищ старший лейтенант! Мне в «Летучем Голландце» нравится!
- Вот и я ему так же ответил!.. Жаль, только, что пулемётчика нашего потеряли…
- Потеряли?!! – Каха в опор посмотрел на командира, требуя своим взглядом немедленного ответа. – Генку что, не довезли?
- Жив, ефрейтор! Не волнуйся! – Ратенко улыбнулся грустно. – Благодаря тебе жив, Кабарда!.. Ты ему всё правильно сделал!.. Просто… Отвоевался он теперь, по всему видать… Его сначала в Файзабад переправили, потом в Мазари-Шариф, а сегодня самолётом в Душанбе… Ранение у него очень тяжёлое… Я сам только полчаса назад узнал…
- Жаль его… – Проговорил Каха. – Хороший пацан бы!.. И пулемётчик хороший!..
- Пулемётчика мы найдём, Кабарда, а вот ефрейтор… Главное, чтобы выжил, и чтобы инвалидом не остался…
- Да… Это главное! – Согласился с командиром Каха…
…31 декабря бронеколонна, без особых приключений вернулась в Артходжу, и привезла с собой несколько грузовиков захваченного оружия…
Это был последний караван «духов», перевозивший такое огромное количество оружия и боеприпасов! Больше полевые командиры моджахедов так не рисковали никогда. После этого разгрома караваны из Пакистана, конечно же, продолжали идти, но теперь они были намного меньше!.. Да и, кроме всего прочего, теперь «духи» вовсе перестали использовать для своих караванов перевалы Араш и Мунджи! Видимо крепко засел в их памяти разгром одного из самых известных полевых командиров Нажмуддина…
А Новый 1984 год пограничники ММГ «Артходжа» встретили практически так, как и планировали – со свежеиспечёнными солдатскими пирогами со сгущёнкой, баней, и небольшим концертом самодеятельности!..
Слухами земля полнится, как говорят…
Может, если и были планы у моджахедов испортить пограничникам праздник, то в этот раз «духи» этого сделать просто не рискнули, помня, что погранцы только-только провели против их правоверных собратьев успешную, по всем меркам, операцию – кто-то «зализывал раны», а кто-то очень здорово задумался, как жить дальше…
Часть вторая
Ущелье Красных Скал
…В мангруппе номер первый ажиотаж
Лисицкий все ДШ вооружает.
Все потому, что банда в свой последний вояж,
В Мармоль после разгрома приезжает…
А это был февраль, в високосном году
Забибулло прогнали из пещеры.
На сходке порешили отомстить за него
Ребята, почитающие веру.
Уже чух-чух, уже пришел приказ
Покинули обжитые квартиры.
Как альпинистов выбросили в горы нас
Как будто нам на «БАЗЕ» было плохо.
Напялив каски, долбим известняк
На шухере ДШ, как на «малине».
Скорей бы все кончалось мать его так
Ноги б моей здесь не было б в помине.
Луна у нас в ущелье ночью светит, как днем
И золотом покрылись перевалы.
В страну других обычаев, нам чуждых с тобой
Пришли мы воевать не ради славы…
* * *
Начало 1984 г. Афганистан. Кишлак Мармоль.
«…Вот это год начинается!..»
…2 января…
…Так уж складывалась служба у пограничников ММГ «Артходжа», что у них действительно практически небыло ни дня покоя…
Не успели ни толком отпраздновать новогодний праздник, как уже 2 января, «старшина» бронегруппы «Летучего Голландца», прапорщик Сорокин появился в казарме в 5.00 утра, и гаркнул во всю свою лужёную глотку:
- Застава в ружьё! Тревога! Выходи строиться!
Видимо тот урок, который преподали пограничники «духам» всего-то несколько дней назад не всем упрямым главарям пошёл на пользу…
Они едва успели одеться и построиться на «взлётке» казармы, как в расположении появился старлей Ратенко в сопровождении командиров взводов.
- Смирно! – Скомандовал «старшина».
- Вольно! Внимание, пограничники! – «Летучий Голландец» сразу же «взял быка за рога», видимо времени, на долгие разговоры с личным составом небыло. – Сейчас бойцы всех подразделений бронегруппы получают оружие, механики-водители – в парк, готовить технику к длительному маршу! Механики могут быть свободны! Быть готовыми к маршу через тридцать минут!
Несколько бойцов тут же выскочили из строя и крупным галопом «поскакали» в парк – завести и прогреть двигатели техники на двадцатиградусном морозе это не самое простое занятие…
А Ратенко, тем временем продолжал:
- Всем командирам отделений – обеспечить личный состав тройным боекомплектом! «Старшина»!
- Я! – Отозвался прапорщик Сорокин.
- Обеспечить бронегруппу питанием на весь марш!
- На сколько дней, товарищ старший лейтенант?
- Сегодня к вечеру мы должны быть уже в Кундузе! Завтра в течение дня миновать перевал Шибакли и к вечеру войти в Ташкурган!.. Послезавтра, 4 января, к середине дня бронегруппа должна войти в Мазари-Шариф!.. Пока на трое суток, Игорь, а дальше… Дальше наша сводная застава, на время проведения операции будет прикомандирована к Термезскому погранотряду…
Бойцы только переглянулись между собой…
Видимо намечалось что-то очень и очень серьёзное, если их мобильную группу отправляли так далеко…
…В 5.30 утра, как и было, приказано, большая колонна ММГ «Артходжа» покинула расположение бывшего городка мелиораторов, и направилась по заснеженной дороге на юг…
..Кабарда, посильнее завязав шнурки своей ушанки под подбородком, а сверху поплотнее напялив каску, сидел на броне БМПшки разведвзвода, рядом со своим командиром капитаном Мальчевым, и с удивлением смотрел на огромную колонну техники:
- Товарищ капитан, разрешите спросить?
- Что у тебя, Кабарда?
- Может я не имею права… Но ведь, мы же разведка, так? Надо понимать что происходит…
Капитан улыбнулся и посмотрел на своего «комода»:
- Ну и хитрый же ты, Кабарда?!
- А в разведке нельзя иначе! Сами же учили!
- Учил-учил… Так что ты хотел узнать, младший сержант?
- Техники очень много, и людей…
- 150 человек личного состава нашей ММГ привлекаются к этой операции, Кабарда!.. Личный состав 1 и 2 застав, минометной батареи практически в полном составе, так же, как и разведвзвода, взвода связи, хозвзвода. Руководит сводной заставой в этой операции начальник 2 заставы майор Суворик…
- Фи-фи-фи-у-у-у! – Только и присвистнул Каха.
- Что-то ещё?
- Если можно… Хоть немного о том, куда нас послали?.. Хотя бы в общих чертах, товарищ капитан…
- В общих чертах немного можно… – Капитан склонился к уху младшего сержанта, чтобы не напрягать особо горло. – Тут есть небольшая история, младший сержант… В течение уже почти полутора лет соединения пограничников проводят боевые операции по очистке зоны своей ответственности от организованных бандформирований «духов». И мы в том числе!.. К середине 83-го года эта задача была практически выполнена… Недобитые «духовские» базы снабжения и районы сосредоточения боевиков переместились в горы, за пределы зоны ответственности погранвойск…
Капитан закурил «Беломорину», глубоко затянулся, и продолжил:
- Так вот… Недалеко от зоны ответственности Термезского погранотряда есть одна из таких горных баз… По разведданным там хранится большое количество оружия, боеприпасов и другого военного имущества… А находится она в очень удобном для её размещения и обороны месте, вблизи города Мазари-Шариф, километрах в тридцати южнее, в районе горного кишлака Мармоль… Отсюда отряды и группы мятежников постоянно совершают вылазки и нападают на объекты в Мазари-Шарифе… Вот этот Мармоль мы и будем штурмовать…
- И много там «бородатых», товарищ капитан?
- Командует базой один из заместителей, и «близких соратников по борьбе» Ахмад-Шаха Масуда – полевой командир Забибулло… По оценкам разведки под его командой в Мармоле находится около семи-восьми сотен «духов»… А ещё, по данным «каскадёров», Мармоле находился учебный центр моджахедов, проходивших очень серьёзную подготовку для ведения боевых действий… Вот такая, Кабарда, общая ситуация…
- Ни фуя себе!.. – Выругался Кабарда, чем очень удивил капитана.
Да! Для Кахи это было редчайшее явление! Почти всегда спокойный, хоть и с «горячим» темпераментом, Кабарда если и ругался, то только на родном языке, так, чтобы его не понимали… Не то, чтобы он был настолько уж утончённым интеллигентным человеком, но его занятия альпинизмом, где в команде, порой, бывали и женщины, приучили его уважать их нежные уши… А потом так и сложилось – Каха практически не использовал в своём языке русские «матёрые» слова…
- М-да!.. Если уж и ты материшься, Кабарда, то значит это на самом деле серьёзно…
- Мы вон, с караваном, сколько дней разбирались! А там «духов» вдвое меньше было! – Проговорил задумчиво наш младший сержант. – Это ж сколько людей и техники здесь будет?!!
- Да уж немало, Каха… Тут и несколько мобильных групп, и несколько ДШ, и авиация, и артиллерия! И, насколько я знаю, даже несколько афганских батальонов!.. С этой базой пора заканчивать!.. Достал всех уже этот Забибулло!.. Обнаглел вконец! Его уже оттуда, из этого Мармоля, несколько раз выкуривали, а он, шакал, каждый раз туда возвращается!.. Ну, теперь, думаю, он оттуда уже не выйдет!..
* * *
5 января 1984 г. Мармольская впадина.
«Пятая Точка»…
…Это селение находилось в котловине, со всех сторон окруженной высокими горами, вершины которых оборонялись афганскими моджахедами. Единственная дорога от равнинной части предгорья до Мармольской впадины, пригодная для движения гужевого транспорта, проходила по глубокому каньону с отвесными скалами, протяженностью в три с половиной километра, ширина которого, в самом узком месте, была меньше четырёх метров!..
Тангимармольский проход самая настоящая, сотворённая самой природой, ловушка!..
А сам Мармоль…
Это довольно большая, высокогорная впадина. Как-будто кто-то очень большой, взял огромный совок, да и выгреб из этих гор что-то, что, по его мнению, было лишнее… Довольно ровное плато, очень удобное для кишлака-бызы над которым на 800(!) метров возвышаются со всех сторон отвесные скалы… И лишь посредине Мармольской впадины есть небольшая высотка 1534, которую в последствии так и назвали – «Пятнашка»…
…Вечером 4 января, сводная застава из Артходжи уже была в Мазари-Шарифе. Все бойцы были на взводе, потому что вокруг творилось что-то невообразимое!.. Огромное количество техники было сосредоточено в различных местах города. На аэродроме вертолёты, готовые взлететь с пограничным десантом в любую минуту. И артиллерия!!! Целый сводный дивизион 122-миллиметровых гаубиц!..
Кабарда посматривал на всё это скопление войск и прислушивался, на всякий случай, к тем разговорам, которые велись вокруг…
Оказалось, что их бронегруппа прибыла в Мазари-Шариф едва ли не в самый последний момент – войска уже четвёртый день были в состоянии «На старт!», но мешала погода…
Сыпал снег, а довольно резкий ветер, который дул почти постоянно, превращал его в метель. В такую погоду, понятное дело, ни о каком десанте не могло быть и речи… Вот генерал, командовавший всей этой операцией, и ждал, пока синоптики обрадуют его хоть немного, разрешив вылет вертолётов…
…5 января, 7.30 АМ…
…Час назад, большая колонна бронетехники вышла из Мазари-Шарифа и двинулась к Тангимармольскому проходу… Снегопад, наконец-то, прекратился, и закрутилась машина военной операции…
…Несколько минут назад над головой пограничников пронеслись «Грачи» , направляясь в сторону Мармоля…
- Раздолбают их там! – Проговорил уверенно комвзвода разведки. – Такие силы задействовали, что ой-ой-ой!
Каха смотрел на приближавшиеся горы, в сторону которых ушли штурмовики, а на душе его было неспокойно:
«…Наверное, серьёзно окопались там «бородатые», если даже авиацию подключили!.. Мясорубка будет… Сколько же народу здесь поляжет, в этом Мармоле?!. Хоть бы без потерь обойтись – жалко! Каждого жалко!..»
…Разведвзвод Кабарды был придан сапёрам, которые должны были разминировать этот каньон. Они были первыми, кто должен был войти в это ущелье, но… Самыми первыми, всё же, должны были стать разведчики из Артходжи…
До входа оставалось всего-ничего 5-6 километров, когда всю колонну остановили…
- Сейчас, наверное, будет первая часть всего этого концерта… – Проговорил капитан Мальчев, натягивая на голову шлемофон и оглядываясь по сторонам. – Все в машину! Кажется, сейчас начнётся!..
Да… То, что увидел взводный, заметил и Каха… Да и невозможно было не заметить!.. По обе стороны от дороги, раскидав, как гусиные лапы, свои три станины, расположились гаубицы артдивизиона… Их стволы были подняты высоко вверх, а сами орудия, судя по всему, уже были заряжены… Рядом с ними, присев на одно колено, стояли в напряжённых позах артиллерийские расчёты – всё было готово к стрельбе…
Кабарда нырнул внутрь БМПшки тогда, когда заметил на горизонте точки возвращающихся, отбомбившихся «Грачей»…
«…Вот сейчас, кажется, всё и начнётся!..»
…- Ду-ду! Ду-ду! Ду-ду! Ду-ду!
Даже под защитой брони БМП грохот от залпов гаубиц был такой, что казалось, будто кто-то бухкает по машине снаружи множеством тяжёлых кузнечных молотов!..
- Ду-ду! Ду-ду! Ду-ду! Ду-ду!
Экипаж, и разведчики, сидевшие в десанте бронемашины, открывали рты так, что едва не ломали себе челюсти, но это не очень-то и помогало. В уши, казалось, натолкали столько ваты, что она скоро начнёт вылазить из задниц…
- Ду-ду! Ду-ду! Ду-ду! Ду-ду!
«…Сколько же они ещё долбить-то будут?! – Думал полуоглушённый Кабарда. – Да там после летчиков и этих громыхал, уже одни голые скалы должны остаться! Что после такого выживет?!.»
- Ду-ду! Ду-ду! Ду-ду! Ду-ду!..
…И вдруг…
Наступила звенящая тишина…
- Механик! Вперёд! – Скомандовал Мальчев.
И тяжёлая машина, качнувшись назад, резко стартанула с места…
Всё!.. Лётчики и артиллеристы своё слово сказали!.. Теперь наступала очередь всех остальных…
Две БМПшки разведчиков подлетели к самому началу скального прохода, резко тормознули, и взвод проверенных парней, чья судьба всегда идти впереди, высыпали на заснеженную землю…
Этот проход был единственной дорогой… Но для пешего человека здесь были тропинки… Опасные, крутые, обледенелые и скорее всего заминированные, но они были!..
- Первое отделение – справа! Второе – слева! – Закричал капитан Мальчев. – Третье отделение в проход по дороге! Четвёртое – на месте, прикрывать сапёров! Докладывать каждые десять минут!
Кабарда повёл за собой своё, третье, отделение прямо в проход между скалами, по которому очень скоро должны были пройти все, основные силы пограничников…
- Внимание, мужики! – Проговорил Каха громко. – Полное внимание! Смотреть в оба!.. Ищем! Здесь врядли есть «противопехотки», а вот против наших «коробочек» понатыкано наверняка!.. Всем открыть глаза! Сапёры идут прямо за нами, так что не сцать!.. Если есть что непонятное, сразу мне доклад!..
…Шаг за шагом они продвигались по каньону, всматриваясь в заметенную снегом… Дорогу?.. Назвать дорогой это было невозможно!.. Просто щель в три с половиной метра шириной! Здесь, БМПшки, которые пойдут за ними, наверное, будут скрести бортами по этим красным базальтовым стенкам!.. А что можно здесь увидеть? Что?!! Почти неделю с неба сыпал крупный снег, и теперь разведчики проваливались в него почти по колено… Утешало только одно… Здесь, в этой земле, которая и землёй-то небыла, а сплошная базальтовая плита, выкопать место под противотанковую мину было практически невозможно… Ну, разве что, сначала взрывать, а потом уж укладывать мину в воронку… Но, до таких изощрений никто и никогда ещё не доходил – просто искали другие возможности…
Один из разведчиков поднял кулак, подавая знак «Внимание!»…
- Что? – Проговорил тихо Кабарда.
Он был рядом с разведчиком ровно через секунду.
- Пещера… – Кивнул головой боец.
По левой стороне «дороги», вернее в левой её стенке, зияла неширокая трещина…
Они вдвоём, сторожась, подобрались к дыре в скальной породе… это действительно была пещера… Маленькая щель, но уходившая куда-то вглубь скалы… Ходить далеко времени небыло – за спиной ждали их действий неимоверное количество солдат… Они только бегло осмотрели от входа то, что можно было осмотреть и… Пошли дальше…
Потом разведчикам встретились другие пещеры… И ещё одни… И ещё… А потом начали встречаться и рукотворные… Ну, может быть не совсем, но кто-то когда-то приложил немало усилий, чтобы хоть немного «облагородить» эти скалы, или их нутро, для своих целей… В скалах по стенам каньона были пещеры, в которых «духи» разместили свои склады…
Это были схроны, в которых боевики хранили небольшие запасы оружия и боеприпасов…
Кто и когда надоумил диких афганских горцев на такие вещи неизвестно, но здесь чувствовалась очень умелая и опытная рука инструктора, прошедшего и вобравшего в себя опыт не одной «партизанской войны», типа Вьетнама, Кореи, Анголы, Эквадора, да мало ли таких было… Всё было организовано очень умело, и тактически грамотно! Это были «дальние подступы» к «укрепрайону», и в их задачу входило не остановить атаку противника, а хоть как-то, хоть немного задержать стремительное наступление, сбить темп, продержаться до темноты… Темнота – это друг!.. Передовые заслоны и «заставы», особенно в таком, очень неудобном для атаки месте, могли сдерживать наступавших очень долго!.. Отстрелял боезапас на одном месте, отошёл метров на пятьдесят-сто, пополнил своё оружие патронами из схрона, и опять «оскалился», до той поры, пока не закончился боезапас… И опять отошёл на пятьдесят-сто метров… И опять нагрёб из очередного схрона полные карманы патронов… А наступающим толком отвечать-то и нечем!..
Что такое боекомплект для бойца? Пять снаряженных по тридцать патронов рожков – 4 в подсумке, один в автомате – да ещё по две-три гранаты РГД-5, которые почти никто не брал, или Ф-1… А весит всё это дело солидно!.. Солидно, но терпимо… «Двойной боекомплект», это уже намного серьёзнее – хоть и тяжело но можно…
А когда «тройной»?.. Как ты всё это на себе упрёшь в горы?! А куда складывать его будешь? В твой РД? Так он всего-то 30 на 40 сантиметров, да ещё 15 в толщину! И что?!! А жрать ты чего будешь, если в «свободном поиске» в горах, а?!! Сосать лапу у первого встречного Снежного Человека?
…Как в том старом анекдоте, когда какая-то, совсем юная, но уже очень пронырливая журналисточка надыбала где-то в диких горах именно его, Снежного Человека, приготовила по-быстрому микрофон и спрашивает: «Вы Ети? Снежный Человек?», а тот отвечает: «Ну?!!». А журналисточка вся распалилась, разгорелась: «А разрешите у вас взять интервью?!!». «Снежный» почесал репу, поковырял где-то в шерсти, между ног руками, да и говорит озабоченно, глядя на то, как она держит свой микрофон: «Ох! Ну и слово же вы, современные придумали!.. Ну… На бери!..». Девчонка посмотрела на размеры того, что «надо брать», и просто обалдела напрочь: «Да, нет!.. Вы меня не правильно поняли!..»… Ети погладил её по головке своей огромной лапищей, и нежно пригнул к земле: «Да ладно! Чего уж теперь!.. Бери-бери!..»…
…Если честно, то ребятам из разведки частенько приходилось брать «тройной», а вот положенный сухпай они брали один на двоих… Без еды в горах выжить можно, если ты хорошо слушал своих инструкторов, а вот без патронов это уже врядли – это или пуля, или плен… А у «духов» такой проблемы небыло!!! Заходи в пещеру, снаряжайся по-новой, и долби обнаглевших русских «шурави»…
А потом они нашли то, что искали…
- Кабарда, смотри! – Проговорил вдруг один из разведчиков, остановившись около очередной щели.
Каха приблизился, посмотрел в небольшую пещеру и:
- Фи-фи-фи-у-у-у! – Присвистнул он.
Фугас, или как там правильно, был изготовлен из большого артиллерийского снаряда, никак не меньше, чем 150-миллиметрового! И от него куда-то вверх, по узкой щели, по которой мог пробраться только мальчик, или такой небольшой человек, как Каха, были отведены медные провода в зелёной оплётке.
- Зураб! – Крикнул Кабарда.
Это был опытный сапёр из сапёрного взвода, прапорщик Шенгелия, который, ко всему прочему, был земляком Кахи, он тоже был родом из Сухуми. Они уже давно, ещё с осени, когда Кабарда попал служить в ММГ, узнали друг о друге, и уже давно стали друзьями – в Афгане это вообще было принято, помогать своим землякам…
И Кабарда очень был рад тому, что в этой операции они участвовали вместе – Зураб Шенгелия был одним из самых опытных сапёров…
- Что тут? – Спросил прапорщик, приблизившись.
- Вот! Сюрприз нашли…
Сапер, молча, осмотрел фугас, а потом подозвал к себе двоих сапёров из своего взвода:
- Так, бойцы… По кабелю пойдёте… Где-то там, наверху, есть пульт управления. Только очень осторожно! Пульт может быть заминирован «противопехотками»… Всё ясно?
- Так точно! – Ответили два сержанта, и стали протискиваться по щели вверх.
- Серьёзная хреновина! – Проговорил сапёр, глядя на Каху. – И сейчас мы их будем находить раз за разом…
- Почему? – Удивился Кабарда.
- Мне по рации сообщили… У самого входа наши нашли… Перед входом в каньон был заложен огромный фугас из большой зажигательной авиабомбы и наложенными на нее минами, и тоже управляется дистанционно… – Прапорщик говорил, а его умелые пальцы уже что-то там делали с проводкой, подведённой к снаряду. – «Духи», скорее всего, предполагали, что наша колонна, втянувшись в каньон и встретив вот эту, заминированную узкость, остановится…
- И будет расстреляна охраной базы как мишени на полигоне?!! – Догадался Кабарда.
- Вот именно! А взрыв фугасов в тылу колонны создаст мощную огневую завесу, не позволяющую подойти подкреплению… К счастью, после артподготовки все провода, приготовленные к дистанционному взрыву этой махины, были перебиты… М-да!.. Кто-то очень грамотный здесь потрудился!.. И это точно не местные дикие афганцы! – Прапорщик наконец-то отсоединил провода. – Здесь, Каха, чувствуется рука того, кто вот такие МВЗ ставил всю свою жизнь!
- Американцы?
- Да кто его знает… – И тут сапёр улыбнулся – А всё-таки напугали мы «душариков», напугали!
- Как это?
- Да тут, в этом, бля, Мармоле, уже несколько операций проводилось! В 81-ом, я слышал… А полгода назад, летом, я уже и сам участвовал… Их тогда отсюда толком выкурить не удалось, но я помню, что вот этого всего тогда небыло!.. Такая мощная система обороны базы и её инженерное обеспечение были организованы уже после той неудачной попытки разгромить эту базу, значит, мы им уже тогда здорово наступили на мозоль!..
Кабарда посмотрел понимающе на своего земляка:
- Как думаешь, Зураб, много здесь ещё таких подарков?
- Не знаю… Но узкость уже заканчивается… Ещё метров двести-триста, и каньон расходится в стороны… Дальше будет немного полегче… Но расслабляться нельзя, Кабарда! Здесь поработал кто-то очень ушлый!..
В этот момент к ним приблизился один из разведчиков Кабарды, у которого за плечами висела рация:
- Срочное сообщение от командира, Кабарда!
- Что?
- На одной из тропинок в горах над ущельем, на противопехотной мине подорвались наши саперы, срочно требуется медицинская помощь!..
- Бля! – Вскочил прапорщик. – Это, наверное, мои сержанты!
- Давай, срочно вызывай сюда фельдшера, со всеми его сумками! – Рявкнул Кабарда радисту. – Что бы через минуту был здесь!
- Мне самому надо туда идти, Каха! – Проговорил прапорщик. – Если уж мои подорвались, то фельдшер…
- Вместе пойдём!.. Как ты один двоих вытаскивать будешь?!! – Каха жёстко взглянул на своего земляка. – А если вместе, то мы твоих пацанов обязательно вытащим!
Кабарда был прав, и сапёр это понимал, как никто другой:
- Ладно!.. Только там, наверху, где наверняка всё заминировано, командуешь уже не ты, а я! – Сапёр улыбнулся, показав крепкие зубы. – Да я и по званию намного тебя старше, младший сержант! И опыту афганского у меня чуток побольше!..
Кабарда улыбнулся в ответ:
- Хорошо, товарищ прапорщик! Но когда вернёмся, здесь опять командовать буду я!..
- Пойдём, «командир»!.. Пацанов надо вытаскивать оттуда, да поскорее!..
Они отобрали у запыхавшегося, наверное, бежал весь путь, молоденького фельдшера медицинские шины, большую сумкой с нарисованным на ней красным крестом, и, подхватив свои автоматы, отправились к тому месту, где ждали помощи раненые сапёры…
Благо, что они оба были довольно мелкими и щуплыми, иначе они никогда не сумели бы протиснуться по этой расселине наверх… Здесь, правда, от дна прохода было уже не высоко, метров десять – каньон постепенно начинал «сходить на нет»…
Перед тем, как уйти наверх со своим земляком-прапорщиком за ранеными сапёрами, Каха связался по рации со своим взводным, и получил от него «Добро!». Теперь разведчиков третьего отделения вёл дальше вперёд сам капитан Мальчев.
И было ещё одно…
Колонна боевой техники постепенно продвигалась по Тангимармольскому проходу, следуя за разведчиками и сапёрами, и уже был виден его конец. Тащить раненых на себе три с половиной километра к его входу, по горам, в которых наверняка понатыкано множество мин, было глупо, долго и очень опасно! Поэтому Мальчев приказал выносить их к выходу из прохода… К тому времени, когда они выйдут, там их уже наверняка будут ждать медики. Да и «вертушке» подсесть, чтобы эвакуировать раненых, уже будет где…
Добирались земляки до своих раненых товарищей минут двадцать или даже немного больше…
…Наконец, когда до ребят оставалось метров тридцать, и они уже были чётко видны, лежавшие на окровавленном, и «обугленном» после взрыва снегу, один из них вдруг крикнул:
- Здесь везде мины, осторожней!..
Вот оно, внутреннее противоречие: с одной стороны – им необходима срочная помощь, нужно спасать людей, а с другой – сам можешь сейчас взлететь, так и не успев эту помощь оказать!.. Вот она, борьба эмоций!.. Вот она, настоящая жизненная драма, которую никогда не придумает никакой Шекспир!..
Между сапёрами было метров десять, и подорвались они на разных минах… Случайно, или просто опыту не хватило, теперь это уже было совершенно не важно! Важно было другое: во-первых, и это самое, наверное, главное, раненых сержантов надо было отсюда выносить, и поскорее, а во-вторых… Во-вторых – они шли по кабелю, который вёл к основному пульту…
И опять дилемма, которая даже и не снилась пресловутому Вильяму, мастеру душещипательных драм!.. Прямо здесь, прямо перед тобой, лежат раненые товарищи, которые могут попросту умереть на твоих глазах… А где-то там, на конце кабеля, может сидеть бородатый «дух»… И если он замкнёт провода, то умереть могут уже не двое, а несколько десятков человек!.. Там, внизу, в этом узком проходе, мать его!!! И время, что для этих двоих, что для тех, которые идут в колонне, ведёт счёт уже даже не на минуты! Здесь уже давно пошёл счёт на секунды и мгновения…
…Не думай о секундах свысока!
Наступит час, и сам поймёшь, наверное…
Свистят они, как пули у виска,
Мгновения, мгновения, мгновения…
У каждого мгновенья свой резон,
Свои колокола, своя отметина.
Мгновенья раздают кому позор,
Кому бесславье, а кому бессмертие!..
Из крохотных мгновений соткан дождь,
Течет с небес вода обыкновенная,
И ты порой почти полжизни ждешь,
Когда оно придет, твое мгновение…
Придет оно большое как глоток,
Глоток воды во время зноя летнего,
А в общем, надо просто помнить долг,
От первого мгновенья до последнего…
Не думай о секундах свысока!
Наступит час, и сам поймёшь, наверное…
Свистят они, как пули у виска,
Мгновения, мгновения, мгновения…
…- Каха! – Крикнул прапорщик сапёр. – Помоги пацанам! Сделай, что сможешь! Вызывай подмогу! Если получится… А я пойду по кабелю!.. Пульт надо обезвредить любой ценой!..
Это был настоящий, геройский поступок, простого сапёра… Настоящий!.. Кто знал тогда, сколько ему ещё придётся гулять по минам? Кто знал, сколько «духов» сидит на этом дистанционном пульте, один или два десятка? Что он вообще тогда мог знать этот прапорщик?!! Но!.. Он об этом даже не думал!.. Он просто знал наверняка, что обязан приложить своё умение и знания, чтобы спасти другие жизни…
- Кабарда! – Крикнул он ещё раз. – Старайся ступать на большие камни – под ними наверняка ничего нет!.. Всё! Я пошёл!..
- Осторожнее, Зураб!..
Каха посмотрел, как прыгает его земляк с камня на камень, и сам сделал несколько прыжков… Только… Камни-то не везде!..
«…Что делать? – Подумал он, застыв на секунду на одном из камней. – До сержанта ещё метра три, а камней больше нет… Куда идти?!. Ладно… Попробуем… Может и пронесёт…»
Он ступнул с камня на землю наобум… Туда, куда встала его нога… И ещё раз… И ещё один шаг…
Когда Каха повалился в небольшую воронку рядом с первым раненым, то он него, вспотевшего на двадцатиградусном морозе, валил пар, словно он только что выскочил совершенно распаренный из бани, а по лбу катили огромные капли пота…
- Ты как, братишка?
- Терпимо… Только нога, с-сука, в кашу…
Не задерживаясь больше ни на секунду, Кабарда стал врачевать…
У парня взрывом «противопехотки» была раздроблена стопа… И обезображенная нога обильно кровоточила…
Наш разведчик раскрыл медицинскую сумку, и стал доставать из неё то, что, как ему казалось, было сейчас самым необходимым: резиновый жгут, бинты, шприц-тюбик с промедолом…
- Потерпи, дорогой… Потерпи… Сейчас всё сделаю…
Он наложил жгут, срезал разодранный «на ремни» сапог, перемотал бинтами ногу, и сделал обезболивающий укол, и… Парень «повеселел»!..
- Витьку помоги, «младшой»… – Проговорил он. – У него там, кажется, полная жопа… Ему минёха помощнее моей досталась… А я сам к нашим пойду, помаленьку…
- Куда?!! – Удивился Кабарда. – Куда ты на хрен пойдёшь?!!
- Вон, смотри… – Сержант показал рукой. – Видишь, как снег лежит?.. По нему ходили не больше десяти часов назад… Это тропа… А так, чтобы минировали её, так признаков не видно… Точно тебе говорю… По ней, наверняка, к пульту ходили… Жаль только, что я её заметил уже после подрыва… А так мы бы по ней как трамвай проскочили…
- И что? Ты что, собрался по ней идти?
- Именно, братишка… – Улыбнулся Кабарде сержант. – Она ведёт вниз, к нашим… Ты Витьку помоги, а потом за мной по ней пойдёшь… А я пока лыжню пробью… Выйдем! Если повезёт…
Сержант опёрся на плечо Кабарды, встал и, опираясь на свой автомат, как на какой-то, сделанный для карликов, костыль, совершенно неестественно запрыгал по тропе…
- С-суки рваные!.. Падлы гнидные!.. Какую ногу порвали, гады! – Сержант кряхтел и матерился на весь свет, но постепенно уходил вниз по тропе – Мать вашу, падлы бородатые!..
Каха посмотрел ему вслед, и, сделав несколько шагов, от которых опять взмок, как в бане, добрался до второго сапёра…
У него дело было намного серьезнее: и нога, и бок – всё в клочья…
Кабарда несколько минут перевязывал бессознательно сержанта, а потом, взвалив его на спину, стал выбираться с этого минного поля по свежим следам. Сначала своим, а потом по тем, которые оставил первый сержант, ушедший «своим ходом»…
- Терпи, дорогой! – Приговаривал маленький «младшой», сгибаясь по д весом, довольно крупного сапёра. – К нашим выйдем, потом домой поедешь! Тебя там лечить будут! Там врачи хорошие! Да!.. Здоровым будешь! Женишься на красавице! Много детей будет!.. Всё будет! Только ты сейчас терпи!
…Тех триста метров, которые им двоим, нужно было пройти, казалось, растянулись на километры…
Таскать на себе тяжести Кабарда привык ещё тогда, когда занимался спортом. Да и кузнечное ремесло, которому он учился в своём техникуме, добавило крепости его рукам, только… Тогда, раньше, ему приходилось таскать всё больше бездушные рюкзаки и железяки, которые, в случае усталости, можно было попросту сбросить на землю и немного передохнуть. А сейчас… Сейчас у него за спиной был живой человек. Пока живой… И отдыхать, и переводить дыхание, задерживаясь хотя бы на минуту, Кахе было нельзя – сержант истекал кровью, и эта минута могла оказаться для него решающей…
Когда до дороги оставалось метров пятьдесят, Каха увидел стоявшую там, возле самого выхода из каньона медицинскую «шишигу» – их ждали!.. И тут, словно какая-то невидимая сила приподняла раненого сержанта за спиной Кабарды…
«…****ец! – Подумал разведчик, ещё не поняв, что произошло. – Неужели я тоже на мину наступил?..»
Он вздохнул поглубже, словно собирался нырять, и посмотрел вниз, под ноги… Странное дело, но с ними всё было в полном порядке!.. Да и сам он не улетел, разложившись от взрыва мины на небольшие кусочки человеческой плоти, а продолжал стоять на земле!.. И только тут услышал за спиной голос:
- Давай вдвоём, земляк! Вдвоём легче и быстрее!
- Зураб! – Выдохнул радостно Кабарда, и улыбнулся.
Но на эмоции времени небыло, и они уже вдвоём понесли раненого сержанта вниз, к санитарной машине.
- Нашёл я этот пульт, мать его… – Сказал прапорщик, словно, между прочим.
- И что там было?
- Очень просто и очень надёжно соорудили… Там пещерка небольшая… Туда вывели целый пучок проводов и сплели в один большой жгут, но так, что все концы остались свободны. И аппарат простого полевого телефона… Посмотрел по схеме где какой фугас заложен, прикрепил его провода к клеммам, крутанул ручку телефона и готово!.. Только там уже небыло никого, скорее всего поняли, что провода перебиты, и теперь крути не крути, а толку мало… В общем… Пульт даже не заминировали, а просто бросили и смылись… Короче, земеля… Бросил я туда три «эфки», вот и всё – пульта больше нет!..
- Ты молодец, Зураб! – Улыбнулся Кабарда.
- Нормально. – Ответил прапорщик. – Ну, вот… Кажется пришли!
Они положили раненого сержанта на носилки возле машины, и он в этот момент пришёл в сознание и тихо прошептал:
- Спасибо, мужики…
Над раненым засуетились медики, а Каха тем временем стал оглядываться по сторонам и разглядывать номера на бортах бронемашин, проносившихся мимо них, чтобы понять, кто же сейчас, какая часть, уже успела выйти из прохода – ему надо было как-то догонять своих… Только вот… Бортовые номера говорили ему о том, что к Мармолю мимо него проносится техника той ММГ, которая была позади всех… И машины шли одна за одной, даже и не думая останавливаться – боевая операция по захвату «духовского» укрепрайона разворачивалась всё шире и шире, и никому небыло дела до одинокого младшего сержанта, метавшегося среди машин…
«…Как же мне своих догнать?!! Не бежать же по дороге! – Занервничал Кабарда. – Хоть на вертолёте за ними лети!..»
И случилось маленькое чудо!..
На небольшую площадочку, в пятидесяти метрах в стороне от дороги, зашёл на посадку Ми-8, прилетевший со стороны Мармоля!.. Видимо, медики запросили вертолёт, чтобы эвакуировать раненых, а этот возвращался после высадки десанта в Мазари-Шариф…
Солдаты-медики подняли носилки с двумя сержантами-сапёрами, и побежали к вертолёту. Не отставали от них, Кабарда и прапорщик-сапёр…
Они подскочили к кабине «вертушки» и застучали кулаками в стекло пилотской кабины.
- Открой! – Кричал прапорщик. – Открой, поговорить надо!
Сдвинулась в сторону небольшая форточка, и они увидели пилота «вертушки», у которого на плечах были полковничьи погоны:
- Полковник Тарин! Командир авиаполка! В чём дело, мужики? – Проговорил пилот хорошо поставленным, командным голосом.
- Мы разведчики из Артходжинской ММГ! – Доложил прапорщик. – Ходили на разминирование основного пульта, товарищ полковник! Пока вернулись, наши ушли… Подбросите?
Полковник посмотрел на двоих раненых:
- Это вы их вынесли?
- Да… Мои ребята, сапёры… Не повезло им…
- Добро, разведка! Грузитесь на борт! Доставим ваших сержантов в госпиталь, а потом вернёмся! Я именно ваших, Артходжинских ДШ на плато высаживал, только… Немного не туда, кажется… Ну, ничего!.. Разберёмся – исправим этот непорядок! – Полковник улыбнулся. – На борт, разведка! Взлетаем!..
…9.50 АМ…
…Замысел вообще всей этой операции состоял в следующем: прикрывая вход в каньон силами ММГ и батареи гаубиц, нанести авиационный и артиллерийские удары по «духовской» базе и опорным пунктам бандитов на вершинах, окружающих Мармольскую впадину гор. Затем, одновременной высадкой 10 десантов, по 60-70 человек каждый, уничтожить противника в опорных пунктах на горах вокруг Мармоля, организовать оборону этого района двумя обходящими отрядами 18-й дивизии афганской армии, и по сходящимся направлениям по вершинам горного хребта завершить разгром отходящего противника, и не допустить подхода подкрепления к нему из-за горных перевалов…
Одним из таких десантов, на «точку №5», была сводная десантно-штурмовая группа из ММГ «Артходжа»…
Только…
…Каха сидел на скамеечке вертолёта, и как мог, поддерживал раненых сержантов, а прапорщик, тем временем, стоял у двери пилотской кабины «вертушки», и о чём-то разговаривал со вторым пилотом.
Вернулся он к Кабарде минут через пять:
- Такие дела, земляк… По всему видать, лопухнулся наш полковник немного – не в ту точку высадил десант… Да оно и понятно – все плато заснежены и похожи друг не друга как близнецы, а точной карты местности нет… В общем, наши там ведут бой…
- Так им же надо помочь! – Вскинулся Кабарда.
- Обязательно! Сейчас сержантов передадим на руки медикам, и двумя «вертушками» вернёмся снимать десант!
- Побыстрее бы! – Лицо Кахи стало «темнее тучи». – Как бы беды не случилось!..
- Полковник сказал, что должны успеть… Там капитан Игнатьев командует… Доложил, что десант успел окопаться и занять «круговую»… На них особо не напирают, так что полчаса продержаться…
Дальше для Кахи всё пошло как в кино при ускоренной перемотке плёнки…
Вертолёт зашёл на посадку по очень крутой траектории, и к нему тут же подскочила темно-зелёная, армейская «таблетка» . Носилки в две минуты перенесли в машину, и вертолёт тут же пошёл на взлёт. В иллюминатор Каха заметил, что одновременно с ним с заснеженной площадки аэродрома стартовал ещё один, такой же Ми-8, и пара грозных «крокодилов»…
…Мороз стоял около двадцати градусов, да ещё и мощный тугой поток ветра задувал внутрь «Дяди Миши», но Кабарда его не чувствовал! Он стоял у раскрытой настежь, сдвижной двери «вертушки», около специальной конструкции, на которой был закреплён ПКМ. Наш разведчик словно прирос к пулемёту, выцеливая где-то там внизу фигурки «духов»… Их пока небыло видно, но Кабарда был готов начать поливать их свинцовыми очередями в любую секунду.
«…С-собаки!!! Окопались тут, ш-шакалы!!! Ничего! Я вас выкурю!..»
Адреналин просто таки кипел в его жилах! Ему, джигиту, сейчас хотелось боя! Настоящего боя!
«…Ничего сегодня не сделал! Только прогулялся немного, и пару фугасов нашёл… А снимал их уже Зураб!.. Он и пульт нашёл! Настоящий воин! А я что?! Только то и сделал, что сержанта к врачам вынес, а теперь ещё и на вертолёте катаюсь! Тоже мне ещё, разведчик, бля!!! Тот, который должен быть впереди всех! Это мои пацаны впереди, и уже воюют, как настоящие мужчины! А ты?!! Ты что сегодня сделал? – Кабарда мысленно линчевал самого себя. – Хоть бы этот полковник летел побыстрее, мать его!.. Вот тогда и будет настоящее дело, а не то, что сейчас!.. Ничего!.. Ещё немного! Уже скоро!.. Я этим, бля, «бородатым» покажу, кто такой Кабарда!..»
Кахе было жарко! По-настоящему жарко на этом морозе! Его гордая, горячая кровь воина-горца просто таки кипела! По лицу текли крупные капли пота! Кабарда утирал их рукавом бушлата и проклинал время, которое, казалось, просто остановилось! Ах, как же медленно пробегали под брюхом вертолёта заснеженные горные пейзажи!.. Со скоростью около 150 кэмэ в час!..
Вот, наконец-то, под брюхом вертолёта проплыл злополучный Тангимармольский проход. Несколько секунд, и Каха увидел то место, где они ещё так недавно, загружали в «вертушку» носилки с раненными сапёрами… А вертолёт всё нёсся и нёсся дальше, забирая немного левее, обходя Мармольскую впадину…
Каха впился глазами в далёкую точку. Там шёл бой!.. Эт было понятно по вспучивавшейся иногда земле, от взрывов толи гранат, толи снарядов… Но… До неё было далеко. Никак не меньше нескольких километров… А вертолёт, плавной дугой, всё обходил и обходил «основное место событий»…
Каха оторвался от пулемёта и обернулся к прапорщику:
- Зураб! Куда он летит? Всё в стороне оставил!
- Наши высаживались на самой дальней точке, Кабарда! На южном входе! Я узнал, что эту площадку назвали «точка номер пять», только промахнулся полковник с первого раза… Ничего, уже скоро! Долетим, наших снимем, и на «пятую точку»!
- Как всегда! – Крикнул Кабарда в ответ. – Жопа достаётся «артходжинцам» !..
Прапорщик только улыбнулся:
- А кто ещё, как не «Летучий Голландец» сможет в жопе побороться лучше других? Вот поэтому она нам всегда и достаётся!.. Ничего, Кабарда! Справимся!.. Мы уже почти прилетели!..
Словно в подтверждение его слов, «Дядя Миша» стал отстреливать «тепловые ловушки»…
…Для тех, кто не понимает о чём идёт речь, можно немного пояснить… К тому времени, о котором идёт речь, у афганских моджахедов уже появились различнейшие переносные зенитно-ракетные комплексы, польские, английские, даже наши, советские «Стрела-2». Принцип такого комплекса прост – его самонаводящаяся ракета реагирует на тепло двигателей самолёта или вертолёта… Вот и придумали в Афгане, для того, чтобы обмануть датчики ракеты, крепить на борт, опять же вертолёта или самолёта, пакеты с сигнальными ракетами. При взлёте, при посадке, или при атаке летательного аппарата в полёте, пилотов включались вот такие «тепловые ловушки». Ракеты отстреливались пакетами по 2-3, то в одну сторону, то в другую сторону. Теплоты горения сигнальной ракеты как раз хватало на то, чтобы «сбить с толку» приближающуюся ракету и увести её в сторону… Вот такая нехитрая, но, как оказалось, очень действенная защита! Жаль, что невозможно было придумать ничего подобного, чтобы точно также уводить от «вертушек» в сторону пули, выпущенные из крупнокалиберных ДШК – скольких бы тогда удалось спасти!..
…Вертолёт заходил на посадку на какое-то плато в «праздничном фейерверке» сигнальных ракет…
…- Та-та-та-та-та-та-та!!!
Каха с высоты нескольких десятков метров уже точно видел, где залегли в круговой обороне его товарищи, а ещё он точно видел, где засели «духи»! От пограничников их отделало метров 150-200, и они наседали на не такой уж и многочисленный десант…
Вот тут-то Кабарда и дал волю своему темпераменту:
- Та-та-та-та-та-та-та!!! – Заливался длинными очередями его пулемёт.
- А-а-ха-ха-ха-ха-ха-ха-а-а! – Орал он так, что перекрикивал рёв вертолётного двигателя. – С-а-аба-ки-и-и! Ш-шя-ка-а-лы-ы-ы!
- Та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Появление такой неожиданной подмоги обескуражило не только наступавших моджахедов, но и самих пограничников! Кто-то из них даже обернулся, чтобы посмотреть, на вертолёт и на его отчаянного стрелка, а вот «духи»… «Духи» стали откатываться назад!.. Вот уж по истине, Кабарда явился сейчас со своим пулемётом на их головы, как гром с ясного неба!..
Полковник, пилот «вертушки», заметив, что творится внизу, дал приказ приземляться второму вертолёту, а сам завис над плато, давая возможность Кабарде настреляться вволю, тем более, что у того сейчас это очень здорово получалось…
- Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
И тут Кабарда сделал совершенно невозможную вещь… Толи он мгновенно просчитал ситуацию, толи это было просто наитие, но… Когда «духи», гонимые пулемётными очередями, сыпавшиеся на их головы прямо с неба, побежали с плато вниз по склону, Каха рванул чеку «эфки», и метнул её вдогонку… Потом вторую, третью… Это было очень рискованно! Разлёт осколков у Ф-1 до 200 метров, и они совершенно спокойно могли прилететь прямо в вертолёт, но!.. Случилось другое!.. Гранаты, упавшие на склоне покатились вслед за боевиками! И быстро так покатились! Намного быстрее, чем «духи» переставляли свои ноги!.. Да и пилот-полковник, заметив то, что сделал Кабарда, резко увёл вертолёт за гребень…
- Ду-ду-х! – Рванула первая граната.
Самого взрыва видно уже небыло, а только фонтан грязного снега, земли и камней, поднялся из-за гребня плато…
- Ду-ду-х! Ду-ду-х! – Ухнули ещё две гранаты…
Каха опять прильнул к пулемёту, но… Стрелять уже было некуда – «духи» остались на склоне, а сама «вертушка» уже почти коснулась колёсами земли…
Прошло две минуты, и вертолёт стал тяжело подниматься в воздух, унося в своём чреве тридцать десантников…
…- Кто это тут такой красавец, что так нам помог?!! – Рявкнул разгорячённый боем командир десанта капитан Игнатьев.
Он как истинный «капитан», загрузился в вертолёт самым последним, прикрывая посадку своих бойцов, а теперь обращался к прапорщику Шенгелия:
- Зураб! Это ты там «лошариков» из пулемёта причёсывал?
Они были в давних дружеских отношения, потому и не чванились в общении:
- Я, Миша, хорошо мины умею снимать и ставить, а с пулемётом, так себе… Это вот, разведка наша! Кабарда! А я его только немного из автомата поддержал!..
Капитан Игнатьев обернулся к Кахе, у которого лицо было такое красное, что хоть сейчас бери от него и прикуривай! Адреналин всё ещё бил в его крови фонтаном, и Кабарда шумно дышал, а его ноздри раздувались так же широко, как у его любимых кабардинских скакунов, когда они чуяли волка…
- Так это ты?
- Младший сержант Каджая! – Представился Каха.
- А-а! Помню тебя! – Воскликнул капитан. – По каравану помню! Кабарда?!!
- Так точно!
- Молодец, сержант! Грамотно поддержал! Обеспечил посадку! Молодец! А почему не со своими?
- У меня двое пацанов в горах подорвались, Миша. – Проговорил прапорщик. – Пока мы их выносили, наши вперёд к Мармолю ушли.
- Ясно! – Сказал капитан и скомандовал одному из своих десантников. – Воробей, рацию!
Пока десантник готовил радиостанцию, вертолёты сделали небольшой вираж, зашли с юга и ударили НУРСами по «духам», которых Кабарда заставил откатиться на склон.
- Б-бу-х!!! Б-бу-х!!! Б-бу-х!!! – Рвались ракеты, выпущенные с пилонов сразу четырёх вертолётов. – Б-бу-х!!! Б-бу-х!!! Б-бу-х!!! Б-бу-х!!! Б-бу-х!!!
На склоне все смешалось в единую кучу: люди, камни, снег, земля, какие-то чахлые кустики, и опять люди… Словно какой-то великан месил своё страшное тесто…
- Б-бу-х!!! Б-бу-х!!! Б-бу-х!!! Б-бу-х!!! Б-бу-х!!!
«Вертушка» ведомая крепкой рукой полковника, наконец-то сделала последний заход, и, выпустив по склону пару ракет, взяла новый курс…
- ****ец, «лошарикам»! – Прокомментировал капитан. – Щас их ещё немного «крокодилы» из пушек пригладят и всё – отсюда больше не полезут!..
Затем он склонился над рацией и заговорил в переговорное устройство:
- Тур-1, Тур-1, вызывает Пик-4!
Через несколько секунд в наушнике раздался голос капитана Мальчева:
- Тур-1, на связи! Что случилось, Михась?
- Малый! Я тут нашёл одного твоего! Кабарда!
- Он с тобой? Но как?!
- Потом, Малый! Всё потом! Твой Кабарда только что весь Пик-4 выручил! Молодец! В рапорте обязательно отмечу!
- Он будет у тебя?
- А теперь уже иначе не получится, Малый! Мы идём на «Пятую Точку»!
- Береги Кабарду, Михась! И удачи вам всем!
- Будь спок! Всё будет «на большой»! И тебе удачи! Конец связи!
Игнатьев отложил в сторону наушники и обратился к Кахе:
- Ну, что, разведчик? Пойдёшь с нами в десант?
- А мои?
- Мальчев дал «добро»! – Улыбнулся капитан.
- Тогда конечно, товарищ капитан! Конечно, пойду! Как иначе?!!
- Вот и ладушки!..
…10.20 АМ…
…«Вертушка» зашла на плато как-то очень резко, словно ворона приземлилась. Два прыжка по земле, замерли…
И в ту же секунду из открытой двери пилотской кабины раздался нечеловеческий рык полковника:
- Все вон на фуй из «вертушки»! Бегом! Вон!!! Или в братской могиле ляжете, на хрен!!!
Этот окрик подействовал обратным образом – на месте застыли все, даже командир десанта… Но это оцепенение продлилось не более двух секунд! Ровно до того момента, когда в дюралевой обшивке вертолёта образовались три круглые дырки, и вылетело стекло самого последнего иллюминатора – вертолёт обстреливали! И счастье, что стреляли пока по фюзеляжу… Полковнику было наплевать на себя, но он боялся за три десятка молодых пацанов, которые могли запросто сгореть в вертолёте, попади пуля в бензобаки…
Вот тут-то и опомнился капитан Игнатьев:
- Всем к машине! – Проорал он во весь голос. – Занимать круговую оборону! Искать естественные укрытия! Первое отделение – левый фланг! Второе отделение – правый фланг!
Капитан первым выпрыгнул из винтокрылой машины и рявкнул ещё раз:
- Пулемётчик – вперёд!
Из нутра вертолёта выпрыгнул сержант с ПКМом наперевес и ринулся в указанном капитаном направлении, где было довольно большое скопление красно-бурых базальтовых валунов.
- Кабарда! Зураб! За мной! – Не унимался капитан.
Он понёсся вслед за своим пулемётчиком, так же, как и прапорщик, а Кабарда немного замешкался…
- Отставить, младший сержант! – Рявкнул на Каху полковник-вертолётчик. – Отставить!
- Я потом верну, товарищ полковник! Мамой клянусь – верну!!!
Каха справился, наконец-то, с замком, снял с крепления ПКМ, из которого еще несколько минут назад так здорово поработал, взвалил его на плечо, а в довесок прихватил ещё и две коробки со снаряженными лентами, которые были пристёгнуты к борту «вертушки» здесь же, около пулемёта.
- Оставь, идиот! Ведь не донесёшь! – Кричал полковник Кабарде.
- Я всё верну! Как «духов» разобьём, Мармоль возьмём, я сам в ваш полк пулемёт принесу! Мамой клянусь!
Он взвалил на себя всё это «хозяйство» и…
Нет, не зря любил Каха кабардинских скакунов! И не просто любил! Он даже, если такое вообще возможно, подражал их манере поведения, даже, наверное, манере их бега, не говоря уже о гордом, и непокорном характере!..
Кабарда, пригибаясь под тяжестью всего этого «железа», нёсся к камням, за которыми залегли капитан-десантник, прапорщик-сапёр и сержант-пулемётчик.
Теперь к ним присоединился ещё и младший сержант-разведчик, добровольно пожелавший стать вторым пулемётчиком…
А на «Пятую Площадку» уже заходил на посадку второй, «Дядя Миша», доставивший сюда второю половину десантников…
…Пограничный десант –
Непривычное слово для многих
Снова ждут где-то нас,
И на юг вертолёты уходят.
Мы оставили здесь свой уют,
Ожидают нас сопки и горы.
Мы вернёмся, если нас ещё помнят и ждут,
Если о нас ещё помнят!
Что такое ДШ?
Нет вопроса труднее и легче!
Это трудно дышать,
Когда ранец врезается в плечи.
Это «спальник» промокший и снег,
Тихо бьющий по рваной палатке.
Надоевший сухпай в котелке на костре,
Колыбельные песни «сигналки».
И обидно порой,
Лишь немногие знают об этом –
Нас не снимут в кино
И про нас не напишут в газетах.
Как оставив Союз за спиной,
Серым облаком пыли окутав,
Зависают «борты» над афганской землёй,
В бой, бросая десантную группу.
Пограничный десант
В двух словах описать бесполезно.
Здесь не просят наград,
Просто так на рожон не полезут.
Трусов нет, и предателей нет –
Есть простые советские парни
Пройдёт время – останется память тех лет,
И о нас – Пограничном Десанте!..
…Да, что и говорить! Штурмовой десант, практически на голову, огрызающегося всеми видами оружия, противника – это развлечение не для слабонервных!..
Здесь, на этом плато, которое возвышалось с южной стороны над Мармольской впадиной, «духами» был организован самый настоящий укрепрайон!..
Здесь, совсем недалеко был кишлак Парваз, от которого вела тропа на перевал Шикаф…
Что это такое? Через перевал тропа вела к довольно большому, высокогорному кишлаку Джанбулак, который стоял на огромном «горном перекрёстке» – сюда сходились несколько узких, глубоких, с отвесными стенами, ущелий, тянущихся на многие десятки километров, и рассекающие этот почти круглый, горный массив, как если бы острым ножом разрезали торт!.. Но и это не самое главное! Самыми большими из этих ущелий были Кафтархан и Чардара. Вот именно Чардара и была основной «головной болью», потому что в одном из своих ответвлений, оно выходило к огромному плато, сплошь пронизанное пещерами! Здесь был даже не пещерный город, а, наверное, пещерная республика! В этих пещерах можно было соорудить десятки баз, схронов для оружия, наркотиков и тому подобной требухи моджахедов, и укрыть, до времени, пару тысяч «духов»…
Да и сам кишлак Джанбулак, был не чем иным, как дальней высокогорной базой «духов», из которой они совершали свои набеги, и где, как и в Мармоле, был их учебный лагерь… А вот добраться до него на технике, как до Мармоля было абсолютно невозможно – сплошное высокогорье с узкими тропами, по которым могли пройти, разве что только ослы или мулы! Там мог действовать только десант…
В общем…
Южное направление было самым опасным! Отсюда к боевикам Забибулло могло подойти подкрепление, и сюда же, могли рвануть остатки моджахедов, разбитых в Мармоле… Здесь, на южном направлении, были определены для десанта несколько «посадочных площадок» – 5, 6 и 7…
Но…
Как верно подметил Каха, «Пятая Точка», и в самом деле была настоящей жопой!!! Она находилась ближе всех к Парвазу, и к перевалу Шикаф, и десантникам ДШ приходилось вращать головой во все стороны… От перевала к Мармолю уже спешило подкрепление, а из самого Мармоля, после нескольких часов боя, уже потянулись первые отступающие, пока ещё редкие, маленькие группки по 3-4 человека, но это было только начало… Цветочки, так сказать… А вот какими будут ягодки пока не знал никто…
…- Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та!!!
Кабарда лежал за «взятым на время под священную клятву» пулемётом между двумя большими камнями, и экономно расстреливал свой довольно большой боезапас.
- Та-та!!! Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та!!!
- Ты где пулемёт добыл, джигит?!! – Прокричал капитан Игнатьев, который залёг в двух метрах от Кабарды.
- У полковника одолжил! – Ответил Каха, выцеливая очередную пару «духов». – Та-та!!! Та-та!!!
- И он тебе разрешил его взять?!!
- Я пообещал вернуть после операции! Та-та!!! Та-та!!! Та-та!!! Мамой поклялся! Та-та-та!!!
- Ну, ты, бля, даёшь, разведка! – Изумился капитан, и даже привстал на локте. – Ну, даёшь!!!
- Не мужское это дело – давать! Та-та-та-та-та-та-та!!! Мужчина должен сам брать то, что хочет!!! Та-та!!! Та-та!!! Та-та-та!!! А пулемёт нам сейчас нужнее, чем ему! Та-та-та!!! Та-та-та!!!
- В-вау-ау-ау-у!!! – Взвыли где-то рядом прилетевшие пули.
«Духи», которые упорно лезли на «Пятую Точку», было заметно, прошли неплохую подготовку где-то, и под неплохим руководством. Они действовали очень слаженно, и грамотно, накатываясь на плато снизу по склону волнами… Сначала они давали довольно мощный залп из своих автоматов, и под его прикрытием, десяток-полтора «духов» проскакивали вперёд метров на пятнадцать. Потом они падали на землю и накрывались серыми войлочными покрывалами с головой, и… Словно растворялись среди больших валунов, которых здесь было превеликое множество! И не важно, что на дворе стоял день, вовсю светило солнце, а на земле лежал белый снег! Они становились невидимками потому, что засечь их передвижения в горячке боя, когда по десантникам вёлся массированный обстрел, было очень сложно!.. А потом они отбрасывали свои серые «шапки-невидимки», и давали по пограничникам такой же массированный залп из всех стволов, пока мимо них, вверх по склону бежали следующие полтора десятка «духов»… И всё повторялось…
- В-вау-ау-ау-у!!! – Взвывали обалдевшими мартовскими котами «духовские» пули. – В-вау-вау-ва-ау-ау-у-у!!!
И стрелять эти сволочи умели…
- А-а-х-х!!! – Вскрикнул вдруг командир десанта, и откинулся на спину. – А-а-с-суки!!!
Бушлат на плече капитана как-то странно парил, и едва ли не дымился в месте, разодранном пулей. Крови видно небыло, да оно и понятно, но по тому, как Игнатьев откинулся на спину, Каха понял, что командир десанта ранен…
- А-а-а-а!!! Дэда шевэ!!! – Взревел он раненым тигром. – А-а-а-а-а-а!!! Санитар!!! Санитара сюда!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! Командир ранен! Санитар!!! Та-та-та-та-та-та-та!!!
К капитану пригибаясь почти до самой земли, приблизился паренёк с большой брезентовой сумкой, с нарисованным на ней красным крестом.
- Та-та-та-та-та-та-та!!! Что у капитана? – Проорал Кабарда через минуту, заметив краем глаза, как фельдшер перевязывает руку командира прямо поверх куртки. - Та-та-та-та-та-та-та!!!
- Не страшно! – Ответил паренёк. – Бицепс на вылет! Даже кость не задело! Повезло!
- Отлично! – Заорал Каха так, словно его только что спасли от смерти. – Отличной, мать вашу! Та-та-та-та-та-та-та!!!
А ещё через минуту он услышал, как опять застрочил рядом автомат капитана Игнатьева – командир опять был в строю…
…12.10 РМ…
…Атаки со стороны Парваза продолжались почти полтора часа пока корректировщик, скорее всего, не навёл на него звено «Грачей»… Штурмовики прошли над «артходжинцами» и жахнули ракетами по кишлаку. И где-то дальше за ним, скорее всего по перевалу…
И наступило временное затишье…
- Личному составу доложить о потерях! – Крикнул капитан.
- Первое отделение в норме!
- Третье отделение – порядок!
- Без потерь в четвёртом!
- Шестое в норме!
- Во втором потерь нет!
- В пятом отделении порядок!
Доклады командиров отделений сыпались один за другим, и с каждым новым окриком «комода», лицо капитана прояснялось всё больше и больше…
- Полтора часа боя и даже ни одного «трёхсотого», Зураб! – Командир не смог сдержать своей радости. – Слышишь, сапёрная твоя душа?!! Ни одного!!!
- Ну, да! Кроме тебя самого!
- А-а! – Отмахнулся капитан. – Разве это ранение? Так – царапина!
Игнатьев обернулся к Кахе:
- А ты молодец, Кабарда! Уже второй раз за сегодня тебе это говорю! Твой «лишний» пулемёт, что ты у полковника из «вертушки» спёр, очень нам всем помог! Молодец, что и говорить!
- Я обещал его вернуть, товарищ капитан!
- И вернёшь! Обязательно вернёшь!
Капитан закурил и обратился к прапорщику:
- Как думаешь, Зураб, надолго затихли?
- А кто их знает, Миша? Только я вот что думаю. – Прапорщик потёр кончик своего, по-настоящему орлиного, носа. – Надо бы мне туда, на этот склон сходить, пока «духи» откатились, и поставить пару-тройку сюрпризов…
- Да, уж, не помешало бы… Скоро, судя по звукам, сюда могут попереть «бегуны» из Мармоля, а если одновременно с ними попрут и от перевала, то получится как в той сказке…
- Ну-ка, ну-ка! – Заинтересовался прапорщик. – Расскажи, командир!
Капитан только улыбнулся:
- Сунул как-то один богатырь нос в огромную пещеру и давай орать: «Змей Горыныч! Сволочь толстожопая! Выходи в чисто поле драться будем!»… А в ответ тишина!..
- И мёртвые с косами стоят? – Хихикнул кто-то из разведчиков.
- Ну, что-то типа того… – Согласился Игнатьев. – А богатырь-то глупый попался, не то что другие… Никак не угомонится! Всё ему хочется героем былинным стать… Ну, и давай опять орать в пещеру: «Змей, скотина! Выходи, мудило хвостатое, драться будем!»… И опять молчок в ответ… А этот дурачок, распалился весь, думает, что Горыныч испугался, и давай орать во всю глотку: «Что, засцал, змеюка, богатыря?!! Выходи, говорю! Щас я тебе яйца оборву!»… Тут вдруг пещера резко сжимается, смыкается, да так быстро, что зажимает нос богатырю, да так крепко, что не вырваться! Стоит он вот так, согнувшись, полураком, нос зажат, а над головой голос раздаётся: «Ладно… Выйти-то я выйду!.. Только на фуя в жопу-то орать?»…
Все, кто был рядом, покатились от смеха по земле…
Смеялся и прапорщик-сапёр… Только не очень долго:
- Я понял тебя, Миша… Пойду-ка я на склон, да и пошибуршу там немного, с минёшками поколдую… Пока нас вот так, как этого богатыря между «булками» в этой жопе не зажали… Только мне бы помощника, Миша…
- Я с тобой пойду, Зураб! – Тут же вскинулся Каха.
- Да ты и так за сегодня уже на медаль навоевал! Не надоело ещё?
- Мы же земляки! Как я тебя одного отпущу по склону лазать? Вместе пойдём, да!
Прапорщик Шенгелия несколько минут задумчиво смотрел то на склон, спускавшийся от плато к кишлаку Парваз, то на Кабарду, а потом тихо проговорил:
- Ладно, джигит, пойдём…
Конечно, в группе капитана Игнатьева была парочка своих собственных, «штатных» сапёров, но разве могли сравниться в мастерстве двое сержантов-«срочников» с настоящим профессионалом своего дела. Они тоже не засиделись на месте – капитан отправил их минировать противоположное направление, из Мармоля, но… Основным, и самым опасным, был склон, на который пошли Каха и Зураб – именно отсюда к «духам» могло подойти подкрепление…
- Значит так, Кабарда… – Проговорил прапорщик, приняв, наконец-то, решение. – Возьми у сапёров «МОНки» , штук семь восемь, шнур, ну и «эфок» десяток набери… Попробуем по-быстрому соорудить маленькую МВЗ , пока «духи» не очухались…
Он подумал немного, улыбнулся, и посмотрел на Каху:
- И пулемёт свой, свежеспижженый не забудь!
- Я его теперь всё время с собой таскать буду, Зураб!..
…15.50 РМ…
…Видимо пилоты «Грачей» потрудились над Парвазом и перевалом Шикаф на славу и от всей широты своей лётной души – со стороны кишлака небыло ни видно, ни слышно никакого движения, или даже намёка на то, что плато, где окопались пограничники, будет атаковано в ближайшее время…
Прапорщик-сапёр и Кабарда спустились по склону метров на сто, и не торопясь, ибо в таком деле торопиться себе дороже, но и не задерживаясь особенно, установили около десятка «МОНок» в самых различных местах.
Зураб, попутно, показал Кахе, как можно усилить действие этой, и так довольно мощной, мины…
- Вот, смотри, земляк… Научишься этому, будешь разведчиком-универсалом – такие знания на войне никогда не бывают лишними…
Он вдавил в промёрзшую землю ножки мины, прикрутил к клеммам шнур, а затем стал аккуратно накладывать вокруг мины аккуратненькую такую горку из небольших камешков:
- Во-первых – это маскировка! Посмотри вокруг, сколько таких горок лежит… А во-вторых… Базальт – довольно хрупкий камень, не то, что гранит или мрамор. Когда «МОНка» рванёт, то лететь в «духов» будут не только её шарики и гвозди, но ещё и мелкие осколки камней! И я тебе скажу, что они порой поопаснее, чем осколки и пули…
Потом Кабарда, уже самостоятельно, но, правда, всё же, под присмотром Зураба, установил две мины – учиться такому делу, и в самом деле было очень полезно, особенно здесь, на войне…
Со своими минами они разобрались примерно за час, когда прапорщик вдруг сказал задумчиво:
- Слушай, Каха… А ты не заметил ничего странного в том, как нас с этого склона атаковали «бородатые»? Как они по нему шли?
Кабарда задумался немного, и ответил:
- Было дело… Сами атаки были очень грамотные, Зураб… Одни идут, другие прикрывают… Только… Шли они не в цепь, по всему склону, как вообще-то и должно было бы быть. Тогда бы мы полтора часа, до прилёта «Грачей», едва ли сумели бы продержаться – их раза в три больше было, рыл двести, не меньше!.. А они шли какими-то узкими полосами метров в 5-6 шириной, чуть ли не в колонну!.. В четыре колонны по склону поднимались, придурки!
- Вот! – Прапорщик поднял указательный палец. – А я уж подумал, что мне показалось!
- Что показалось? – Не понял Каха.
- А ты подумай, земляк!.. Почему они не шли цепью, а шли вот такими колоннами? Что им мешало? Или, может, чего они боялись?
И тут Кабарда вскинул вверх взгляд:
- Я баран!!! Правильно, Зураб! Ты догадался, а я – тупой баран!.. Здесь минное поле! Их минное поле! И они шли по склону на плато строго по своим проходам! Так?
- Правильно!.. А теперь давай-ка, дружище подумаем, что нам теперь делать… Раз уж мы на это минное поле влезли по незнанию, и совершенно случайно не подорвались… Как думаешь, Кабарда? Чем нам сейчас с тобой лучше всего заняться, пока «духи» молчат?..
- Слушай, Зураб… А ведь они только пока молчат… А может так статься, что они уже опять собираются на наше плато лезть?..
- Скорее всего… – Согласился прапорщик.
- Вот если бы нам ещё пару десятков «МОНок», чтобы эти проходы перекрыть! Только нет их, бля! Мы с тобой последние забрали…
- Можно «растяги» поставить, Каха… – Как-то странно улыбнулся прапорщик, словно ждал от своего земляка какого-то решения.
- «Растяжки» – это, конечно, хорошо… Но мины-то лучше! – Сказал Каха задумчиво. – Мы с тобой, Зураб, всё равно уже влипли по самые яйца, чтобы выбраться обратно, нам придётся много мин обезвредить…
- Это так…
- А если их использовать, а?!! – Вдруг осенило Кабарду. – Снимем, да и на их «коридоре» поставим, а?!!
Прапорщик вздохнул с облегчением, и произнёс:
- А ты себе хоть представляешь, сколько это работы, Каха? Мы вон, наших десять штук почти час устанавливали… А тут сначала обезвредить надо, потом в другое место перенести… Это вдвое больше времени!
- Но ведь оно у нас пока ещё есть?
- Пока есть, Каха! Пока!.. Но его в любой момент может и не стать…
- А чего ж мы тогда сидим?!! Кого ждём, Зураб?!! Давай работать, товарищ прапорщик!
Сапёр встал с камня, на котором сидел всё это время:
- Ну, что ж, земляк… Раз наши желания совпадают, то давай работать…
В течение следующих двух часов, эти двое полусумасшедших ползали по открытому склону среди камней, выискивая заложенные «духами» мины. Их спасало только то, что поверх бушлатов на них были надеты белые маскировочные комбинезоны. Ну и ещё, наверное, что после авианалёта у «бородатых» не осталось ни одного снайпера… Иначе просто так, на виду у всех, им никогда не позволили бы заниматься своим делом! А может, у моджахедов были дела поважнее, да ещё и понадеялись на надёжность своих МВЗ, и попросту не могли себе даже предположить, что каких-то два идиота будут что-то там делать на их минном поле!..
…Кабарда учился быстро! Буквально за минуты!..
Толи талант у него к сапёрному делу прорезался, толи учитель из Зураба Шенгелия был хороший, но уже после первого часа разминирования «духовского» поля, Каха самостоятельно сумел найти свою первую мину… Только была она какая-то странная, не такая, как они находили до этого вместе…
- Зураб! Посмотри! Я тут нашёл… Только она, сучка, странная какая-то…
Прапорщик приблизился, встал на колени и посмотрел на находку:
- Ну… В общем было бы странно, если бы здесь её не оказалось…
- Пояснишь?
- Мы с тобой до этого находили мины только фугасные, нажимного действия, ПМН-2… Наступил на неё и…
- Улетел без крыльев… Понятно…
- А вот эта… Эта поинтереснее будет… Она довольно новая… И откуда только достали, собаки?.. Это ОЗМ-72… Этот тип мин ещё называют «лягушками»… Слышал про такие?
- Только слышал, да и то слухи…
- Ещё существует более старый, предыдущий образец – ОЗМ-4… Так вот… Маленький тебе ликбез минно-взрывного дела… А вдруг пригодится… Эти мины не фугасные, а осколочные, с готовыми убойными элементами… Таки вот дела… Все осколочные мины состоят из: заряда взрывчатого вещества, взрывателя и корпуса. А выпрыгивающие мины типа ОЗМ-4, ОЗМ-72 имеют, кроме того ещё «стакан» и вышибное устройство, обеспечивающее взрыв мины на заданной высоте. Осколочная мина ОЗМ-72 кругового поражения, и радиус сплошного поражения у неё составляет 25 метров, Каха! Мина эта выпрыгивающая, потому и «лягушка», снабжена готовыми осколками в виде цилиндриков. Их около 2400 штук…
- Ни хрена себе! – Прошептал поражённый Кабарда. – Две с половиной тысячи готовых осколков! Да в этом радиусе, Зураб, после её взрыва, даже травы не останется – всё скосит!
- Ну… Примерно так… Но это ещё не всё!.. Масса взрывчатого вещества, а в этой мине тротил – 660 грамм, а масса вышибного заряда – 7… Высота взрыва мины над поверхностью земли от шестидесяти сантиметров, до метра… И ещё… Конструкция этой мины позволяет устанавливать её с самыми различными взрывателями и даже в управляемом варианте. Устанавливается эта мина, сам понимаешь, вручную, а по эффективности и универсальности является одной из лучших в мире!..
- Вот это ни хрена себе подарочек я нашёл!
- И, слава Богу, что ты её не трогал, Каха! Вот, смотри!..
Зураб очень медленно, повёл пальцами вокруг мины и в одном месте его рука остановилась. Затем он повёл рукой в другую сторону, и тоже остановился… Потом прапорщик очень медленно и аккуратно разгрёб, как песок, сыпучий от мороза снег, и под солнцем блеснула тонкая, прозрачная леска, на которую ловят карасей.
- Эту ОЗМку поставили, как «растяжку». Только «растягивали» её в две стороны… На какую леску ни наступишь, хлоп!.. И «лягушка» в воздухе!..
- Мама дорогая!
- Вот мы её сейчас снимем, да и в «коридорчике» «духовском» вместе и установим!.. То-то «духи» удивятся, когда к своему Аллаху на свидание полетят!..
Длина лески в одну и в другую сторону была около десяти метров… Ребята аккуратно смотали один её конец, авось пригодится, а мину установили у самого края прохода в минном поле, «растянув» через него оставшийся кусок лески…
Прошло ещё какое-то время, и они успели установить через проходы уже четыре «лягушки», и столько же фугасных ПМН-2, когда…
- Зураб! – Крикнул Кабарда. – Я тут ещё одну какую-то хрень нашёл!.. Только у неё четыре лески…
- Замри! – Рявкнул прапорщик, и на четвереньках, переминая в руках каждый сантиметр снега, двинулся к Кабарде. – Только не шевелись, сержант! Подожди! Я сейчас!
Прошло долгих пять минут, когда прапорщик-сапёр добрался-таки, до своего непоседливого земляка… Он очень внимательно осмотрел находку и поднял на Каху удивлённый взгляд:
- По всем законам минно-взрывногодела, сержант, ты уже давно должен был быть похож на кусок свежей отбивной, нафаршированной парой тысячей осколков, без рук, ног и головы… Ты хоть знаешь, что ты тут нашёл?
- Откуда? Я же разведчик, а не сапёр!..
- Разведчик… Счастливчик ты, Каха! Ты не просто в рубашке, ты вот прямо так, в бушлате, в маскхалате, и с пулемётом родился… М-да-а!..
- Так что я нашёл-то, Зураб?
- Что нашёл?.. Это противопехотная кассетная мина кругового поражения ПОМ-2… Мина имеет заряд тротила в 200 грамм, механический взрыватель с четырьмя натяжными датчиками цели. Длина нити датчика цели около 10 метров с усилием срабатывания примерно 300 грамм на сантиметр. Чуть-чуть дотронулся и ****ец!.. Радиус сплошного поражения мины – 16 м…
- Намного поменьше, чем та «лягушка»… Как её? ОЗМ, что ли?
Прапорщик с укоризной посмотрел на Кабарду:
- Что ли!.. Эта штучка тоже начинена шариками и цилиндрами, но в ней есть другое говно… Она ставится на неизвлекаемость!.. И на очень недолгое время – механизм самоликвидации обеспечивает самоподрыв мины через 100 часов после её закладки…
- И что это получается? Что нас здесь ждали?
- А вот это я уже не знаю… И когда эти мины ставили, я тоже не знаю!.. Вполне возможно, что самоликвидаторы сработают прямо сейчас… А может и через сутки…
- А на хрена это нужно?
- Эти ПОМы – очень специфические мины, Каха… И ставить их может только очень квалифицированный минёр с многолетним опытом!.. Их применяют на наиболее опасном направлении в обороне, но, зная время срабатывания самоликвидаторов, можно использовать и для контратаки… Такие дела… Снять такую мину невозможно – взорвётся прямо в руках…
- И что теперь делать?
- Не знаю, Кабарда! Не знаю!..
Они сидели на своих пятках, смотрели на страшную находку, и думали…
И вдруг…
Но ведь кого-то же из них двоих должно было осенить! Да просто обязательно!.. И если на прапорщика давил груз знаний и опыта, то Каха был от этого пресса свободен, потому и мог выдвигать самые бредовые идеи…
- Слушай, Зураб… У нас же осталось четыре мотка лески после тех «лягух», что мы переустановили…
- И что? Что нам от той лески?
- А давай к одному из концов этой мины, тот, что тянется вдоль прохода, привяжем леску и перетянем её через эту тропу, а?
Зураб внимательно посмотрел на Каху, потом на мину, и вдруг его лицо расплылось в улыбке:
- А ведь может получится!.. Леска будет перпендикулярно нити датчика, и тогда… Дёрнул за леску – значит дёрнул за датчик! А ему много-то и не надо! Ай, молодец, Каха! Ай, молодец!!!
Они провозились ещё почти час, но сумели найти и перенаправить ещё две такие же ПОМки…
…Усталые, но довольные собой, они вернулись на плато к своим, где тут же нарвались на разнос капитана Игнатьева:
- Где, бля, вас фуи носили, дети гор? Я уже здесь на говно весь изошёл! Два часа назад отправил за вами сапёров, так они доложили, что тут на склоне кругом мины, и пройти невозможно, бля!
- Сопляки, твои сапёры, Миша…
Капитан не обратил никакого внимания на замечание Зураба:
- А на склоне гробовая тишина, мать вашу! Ни выстрела, ни взрыва! И что я должен, бля, думать?! Уходили на час, а пропали на четыре!!!
- Да всё в порядке!
- Так и доложи, прапор, что у тебя в порядке! – Капитан невольно махнул раненой рукой и тут же поморщился. – Давай, рассказывай, где вы столько времени ползали?!
- Установили десять МОН-50, из нашего резерва, на направлениях вероятных атак «духов»… – Проговорил прапорщик. – А когда поняли, что влезли на минное поле, то решили его немного подкорректировать, для «бородатых», чтобы им жизнь малиной не казалась…
- А подробнее?
- Переустановили на не заминированных проходах четыре ПМН-2, четыре ОЗМ-72, и три ПОМ-2… Ну, и ещё обычных «растяжек» пять штук поставили…
- Подожди, Зураб… – Игнатьев потёр ладонью лоб. – Подожди!.. Я, конечно, не сапёр, но точно знаю, что ПОМку переустановить невозможно! Она же «неизвлекалка»!
- А мы не переустанавливали, а перенацелили…
- Да и это с ней сделать невозможно! Я же знаю! Нас же учили! Она срабатывает, даже если ослабевает натяжения нити датчика!.. Или не правильно?
- Всё правильно, Миша! Абсолютно верно! Вот и я, зная об этом ничего не смог придумать…
- И как же?..
- А землячок мой взял, да и сообразил как! – Прапорщик хлопнул по плечу Кабарду. – А вот если бы знал про неё столько же, сколько я, тоже ни хрена не придумал бы!.. «Свежий глаз», Миша! Он в нашем деле, порой очень многое решает! Если не всё!..
- Так что вы там намудрили?
Прапорщик Шенгелия, нашёл какую-то палочку, и за полминуты, нарисовав простенькую схемку прямо на снегу, объяснил идею Кабарды…
- Вот так да-а!.. – Только и сказал капитан.
- Надёжно и просто, как стальной ломик! – Улыбнулся прапорщик. – Не зря наш Кабарда на кузнеца учился! На кой хрен ему что-то мудрить, когда здесь простая геометрия!.. Вот он и придумал!.. А я уж постарался его задумку воплотить в жизнь…
- И что мы имеем, в конце концов?
- Установлено довольно серьёзное минное заграждение, Миша, из фугасных, и осколочных мин направленного и кругового действия… От Парваза пройти на плато теперь будет оч-чень не просто, если вообще возможно!..
- Отлично! Со стороны Мармоля мои пацаны тоже постарались… Там тоже десяток МОНок поставили, и «растяжек» столько же…
- Ну, что, капитан? – Улыбнулся Зураб. – Теперь жить можно?
- По крайней мере, полегче, чем в самом начале…
Каха, тем временем, отошёл от командиров на пару метров, и уселся между двух больших валунов, стараясь хоть немного спрятаться от ветра. На самом деле ветерок то был совсем не большой, но… Горячка утреннего боя за то время, пока он прапорщиком ползал по склону прошла и, промокшая насквозь от пота тельняшка, теперь, на двадцатиградусном морозе, очень здорово холодила тело. Кабарда начинал замерзать…
«…Хоть бы опять «духи» в атаку пошли, что ли! – Думал он, начиная потихоньку стучать зубами. – Вот бы я и согрелся тогда!.. А то так и околеть можно!.. Правильно говорят, что лучше сто раз вспотеть, чем один раз замёрзнуть!..»
Его зубы уже выбивали чечётку, но Кабарда, в надежде на «продолжение банкета», внимательно прислушивался к разговору Игнатьева и Шенгелия…
- Как думаешь, Миша, полезут они ещё сегодня?
- Днём не полезут – это точно! – Сказал с уверенностью капитан. – Побоятся авиации! Им уже «летуны» и так крепко по зубам дали! А вот ночью могут…
- Так правоверным же после вечернего намаза Кораном запрещено что-то делать, Миша! – Удивился прапорщик. – Им после захода солнца предписано ничего не делать, а только есть, пить, и жён пялить!..
- Это нормальным правоверным, Зураб… Те, которые бывшие простые крестьяне, те именно так и делают… Но здесь уже не крестьяне! Здесь хорошо подготовленные боевики! Ты же сам говорил, что суметь правильно установить ПОМ-2 и при этом не улететь к Аллаху в виде мясных кусочков, может только очень опытный минёр!
- Говорил…
- А это значит, что их очень здорово научили даже этому, а хорошие минёры, ты и сам знаешь, куда как больший дефицит, чем опытные штурмовики, коммандос или разведчики… И если у них есть такой инструктор по минно-взрывной подготовке, то уж какого-нибудь безбашенного рейнджера, прошедшего Вьетнам или Корею, они себе в инструктора точно нашли бы!
- Ну… В общем… Согласен…
- И ночь, сам знаешь – лучшее время суток, для внезапной атаки!
- Это уж точно!..
- Тогда, раз ты согласен, Зураб, делаем так… По-быстрому комплектуем сапёрную группу, под твоей командой… Сколько тебе надо человек?
- Вот своих двоих сержантов мне отдай, да мы с Кабардой – этого хватит.
- Добро… Ждём ночи… Ночью «духи» могут пойти на прорыв из Мармоля, а от перевала Шикаф их могут поддержать… Так что, прапор, у твоей группы будет задача по возможности дольше сдерживать духов вашими минами… Ну, а потом уж включится в бой и вся ДШ…
- Сделаем, командир… – Прапорщик помолчал немного, и спросил. – Что там, в кишлаке, Миша? Что слышно?
- Ну, что… Я связывался с командованием десять минут назад… Бой ещё идёт… Вернее бои… Сам Мармоль рассекли техникой на сектора, и теперь гоняют по нему «бородатых»… На всех десяти площадках десантирования к этому времени тоже уже как-то устаканилось… «Духи» попритихли и попрятались… В общем… Есть общее мнение командиров подразделений, Зураб, что Вторая Часть «Марлизонского Балета» начнётся именно ночью… Забибулло обязательно постарается выскочить из Мармоля, если его уже не отправили к Аллаху, потому что он прекрасно понимает, что завтра в Мармоле начнётся тотальная зачистка, и тогда ему уже не уйти…
- Значит, подождём ночи… А как с потерями, Миша? Многим нашим досталось?
В ответ капитан Игнатьев только улыбнулся:
- Знаешь, это удивительно не только для меня, но и для всего командования, вплоть до генерала! Такое ожесточенное сопротивление, и в самом Мармоле, и на площадках десантов, а потерь… Никогда не поверишь!.. До сего момента всего-то двое твоих сержантов, что подорвались над проходом, и вот я, со своей рукой!..
- За целый день боёв всего трое «трёхсотых»?!! – Зураб Шенгелия даже округлил глаза от удивления. – Да быть такого не может! Не поверю!
- Но это так, прапорщик!.. Сегодня наш день! Сегодня Марс улыбается нам, пограничникам!..
- Вот так дела-а!.. Вот бы это были бы все потери до самого конца операции!..
- Поживём – увидим, прапор…
Капитан обернулся и посмотрел на трясущегося от холода Кабарду:
- А пока, Зураб… Раз у тебя уже под командой отдельная сапёрная группа, то и заботься о своих бойцах! Пусть согреются и поедят!
- Сделаем! – Улыбнулся Шенгелия.
- Давай!.. Гущин, Паливода, Нурбеков, ко мне! – Капитан рявкнул командным голосом едва ли не на всё плато, и к нему бегом устремились трое крепких мужиков со звёздочками прапорщиков на плечах. – Обеспечить личный состав теплом и горячим питанием…
Ах! Это тепло и горячее питание зимой, в горах, на боевой операции!..
Это даже не сказка, а просто песня какая-то!..
Только…
Прапорщики ДШ знали своё дело!..
Пока Кабарда и Зураб ползали по склону, колдуя над минами, на плато потихонечку образовывалась «Пятая Застава»… Какая-то часть бойцов сидела на постах в боевом охранении, но так как атак небыло, то основная часть десантной группы превратилась в «строителей»…
Они выискивали под снегом камни, которые могли бы донести в одиночку, и как муравьи, таскали их в определённые места…
А когда Кабарда с прапорщиком вернулись со склона на плато, то в трёх местах, по краям этой площадки уже возвышались в человеческий рост, а в одном месте даже и повыше, башни-блиндажи… Ну, или некое их подобие… Это были трёхстенные сооружения, на подобии ДОТа , защищённые камнями с трёх сторон, с бойницами, в сторону склонов, откуда могли атаковать моджахеды. Из этих «ДОТов» одновременно могли вести огонь до десятка бойцов…
Ну, и четвёртое, немного поменьше, было «штабом» ДШ, где расположился сам капитан Игнатьев, и радист десантной группы… Оно находилось посредине этого небольшого плато, с таким расчётом, что командир, в случае надобности, затратил примерно одинаковое время, на то, чтобы добраться до любой из своих групп, ведущих бой…
Поверху их перетянули плащ-палатками, и… Получилась, какая никакая, а крыша над головой… И здесь уже горели костры, согревавшие замёрзших пограничников…
Казалось бы – самое простое сооружение, да ещё и без четвёртой стены, какое там согреться? Ан нет! Шла четвёртая зима этой войны, и уже поднакопился опыт, как согреваться в горах… Его, этот опыт, попросту переняли у местных афганцев, а уж эти аборигены местных гор накапливали его тысячелетиями!..
Во-первых, сами «ДОТы»…
Ветер в горах и ущельях с завидным постоянством дует, как правило, в одну и ту же сторону. Поэтому установил одну стеночку, да подлиннее, на пути порывов ветра, и, считай, половина дела сделана – ветер уже не обмораживает тебя до самых костей, от него можно спрятаться!
А во-вторых, сам костёр!..
Этот опыт наши солдаты переняли уже у самих «духов», которым тоже порой приходилось ночевать в горах под открытым небом… Из довольно крупных, и, желательно плоских, камней выкладывался колодец, примерно сантиметров в сорок-полметра в высоту, и внутри него разводился костёр… Базальт – интересный и уникальный камень… Он очень быстро прогревается, и, странное дело, медленно остывает!.. Через двадцать минут, после того, как разведён костёр, возле этого колодца сидишь, словно около обычной печи!..
Но и это не всё!..
Костры-«колодцы» пограничниками были сооружены внутри самих «ДОТов»… Стенки защищают от ветра, а значит, он не уносит такое дефицитное тепло в ночные горы, а над головой вместо крыши натянутые плащ-палатки… Ну и что с того, что нет четвёртой стены? Да она теперь уже и не нужна вовсе! У входящего в «ДОТ» с ветра и мороза резко складывалось впечатление, что он входил в котельную или кочегарку! А слабенький сквознячок, который тянуло из бойниц, уносил дым на плато… Здесь даже спать можно было, совершенно не опасаясь околеть на морозе или угореть от дыма костра…
Ну, и маскировка – понятное дело!.. Открытый огонь закрывали от посторонних глаз не только сами стенки колодца, но ещё и стенки «ДОТа», а потому заметить его, а уж тем более снизу, со склонов, было совершенно невозможно!..
…Вновь созданная сапёрная группа прапорщика Шенгелия, расположились на ночлег в штабном блиндаже – им, так же, как и капитану, нужна была свобода манёвра по площадке, ведь откуда раньше начнут наступать «духи» не знал сейчас, наверное, и сам Аллах…
* * *
6 января 1984 г. Мармоль. «Площадка №5»…
Ночные «призраки»…
…Ночь…
Первая ночь этой огромной, войсковой операции…
Она пришла как-то совершенно неожиданно, как это всегда и бывает в горах. Потому, что здесь почти никогда не бывает сумерек, особенно зимой! Вот ещё только сейчас, десять минут назад светило солнце, и вдруг… Вдруг ты понимаешь, что вокруг тебя уже непроглядная темень…
…Они сидели в центральном на этом плато, «штабном» блиндаже вшестером: капитан Игнатьев – командир десанта на «Пятой Заставе», ефрейтор Дементьев – радист ДШ, прапорщик Шенгелия – командир сапёрной группы, младший сержант Каджая – волею судеб прибившийся к десанту разведчик, и двое сержантов, Довлатов и Бондарь – штатные сапёры ДШ…
Все такие разные, и по национальности, и по возрасту и по воинским званиям, но… Сейчас, здесь, в этом хлипком, сооружённом на скорую руку, укрытии, протянув окоченевшие на морозе, и натруженные оружием за весь этот долгий день, руки к небольшому костерку, они все были равны… Здесь, сейчас небыло ни подчинённых, ни командиров, а были лишь воины, которые честно выполнили свой долг перед товарищами, и теперь с чистой совестью пытались отдохнуть и немного согреться…
…Молчит Земля в объятьях тишины,
Туман в сыром распадке заклубился,
И золотистый апельсин луны
По осыпи на плато к нам скатился.
Подпрыгнул и, зависнув над землей,
Долину тусклым светом освещает.
Лишь автомат, лежащий под рукой,
Мне снова о войне напоминает.
Дрожит пугливый огонек костра,
И ночь полна таинственных видений,
И часовые бродят до утра,
Безмолвные, пугающие тени.
Нас всех околдовала тишина
И лунный свет в реке тропой янтарной.
И, кажется, все это снится нам,
И бой вчерашний – просто сон кошмарный.
Но отдыха война нам не дает,
По склону густо разбросав воронки.
И замер, ощетинясь, пулемет,
Стволом нацелясь в сторону «зеленки»…
…1.15 АМ…
…- Д-ду-ду-х-х!!!
Конечно же, пограничники не дрыхли на этой «Пятой Точке», как сурки, без задних ног, и даже без передних! Едва ли не треть всего десанта, около двадцати человек, были распределены прапорщиками на посты наблюдения и в боевое охранение. И сменялись они так, как это было предписано Уставом, а скорее воинской мудростью: два часа на посту, два часа в «бодрствующей смене» около костерка в «ДОТе», охраняя спавших товарищей ну, и, два часа на собственный сон… А потом опять на пост…
И, если честно, то этой ночью пограничникам даже повезло немного!.. «Первая смена» заступила на свои посты в 7 часов вечера, «вторая» – в 9, «третья» – в 11… Поспать по два часа, ну, или просто отдохнуть, удалось всем!.. В час ночи «первая смена» часовых, уже отдохнувшая вернулась на посты, и вот тут-то и началась настоящая задница…
…Конечно же, все ожидали, что «духи» этой ночью обязательно пойдут на штурм плато, где окопался десант «артходжинцев»… Но всё же…
Взрыв на склоне прозвучал для всех почти, как гром с ясного неба…
…- Кажется, полезли, суки! – Дремавший в полглаза капитан Игнатьев резко вскинулся. – Где был взрыв, Зураб?
- Это фугасная рванула, судя по взрыву! Из тех ПМНок, что мы с Кабардой переставляли…
- Значит, всё-таки начали от Парваза…
- На выручку идут Забибулле…
- Группа, в ружьё!!! – Рявкнул капитан, и, подхватив свой автомат, бросился к тому «ДОТу», который, судя по всему, сейчас и должны были начать атаковать «духи». – Занять позиции, согласно боевому расписанию! Первая и вторая группы! Огонь только по моей команде! Третья группа – готовность «Номер Один»! Огонь открывать по ситуации!..
И в этот момент…
- П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!!
Второй взрыв раздался левее по склону…
- А вот это уже «лягушка» прыгнула! – Прокомментировал Зураб на бегу. – Двумя группами идут, шакалы!
Вся маленькая сапёрная группа, добежав до, служивших пограничникам бруствером камней, прильнула к ним грудью, пытаясь разглядеть хоть что-то, что происходило сейчас на склоне. Но что тут разглядишь, в такой непроглядной ночи?..
- Внимание командирам первой и второй групп! – Проорал где-то капитан. – По два «светлячка» ! Огонь!
- Пш-ш-ш! Пш-ш-ш! – Взвились в небо две белые ракеты.
- Пш-ш-ш! Пш-ш-ш! – Повторили их путь ещё две, только взлетевшие немного левее.
А на склоне…
На склоне вот уже около двух минут, с момента самого первого взрыва, кто-то орал визгливым нечеловеческим голосом на очень высокой ноте:
- А-и-и-я-й-я-я-я-и-и-и-и!!! Я-и-я-и-а-а-а-а-а-и-и-и-я-я!!!
Дымные полосы выпущенных в черное небо «светлячков» ушли в черноту, и вдруг…
- Пу-х! Пу-х! Пу-х! Пу-х!..
Словно где-то там, над головой, раздавили несколько лампочек, и… Всё осветилось белым, призрачным светом, как-будто над плато зажгли яркую люстру в тысячу лампочек…
- Вот он! Крикун, мать его! – Проговорил сержант-сапёр Бондарь, который оказался рядом с Кабардой. – Орёт с-сука так, что аж на душе тошно!
- А ты бы не орал, если бы тебе фугаской ласту по колено оторвало?! – Спросил сержант Довлатов, и прищурил свои, и так узкие, туркменские глаза.
- А не фуя по ночам по минным полям шастать! – Отрезал Бондарь.
А раненый «дух» всё не унимался, надрывая голосовые связки:
- Я-я-я-я-я-я-я-и-и-и-и-йя-я-я!!! А-и-и-я-й-я-я-я-и-и-и-и!!!
- Да он так до утра орать будет, падла! – Тихо проговорил Кабарда, и прильнул к своему пулемёту.
- Та-та-та! – Харкнул короткой очередью ПКМ, и вопли прекратились.
На склоне пока было тихо…
Толи боевики обалдели напрочь от несанкционированных взрывов, толи пытались найти новые проходы в этом минном поле…
- Каха! – Крикнул прапорщик Шенгелия. – Посмотри налево!.. Не зря мы там четыре часа проползали!
Кабарда повернул голову в указанном направлении, и в свете ракет увидел «дело рук своих»…
На снегу, в разных позах, словно сломанные куклы, лежали девять боевиков, напоровшихся на свою же ОЗМку, передвинутую, сапёрами-пограничниками поближе к не заминированному походу.
«…Вот так «лягушка»! – Подумал Кабарда. – Один взрыв, и целое отделение скосило, как и небыло!..»
- Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та-та-та-та!!! – Боевики всё же пришли в себя после довольно долгой паузы, и стали поливать пограничников очередями из автоматов.
- Группа! Разобрать цели! – Проорал капитан Игнатьев. – Короткими очередями! Командирам – поддерживать два «светляка» в небе!.. Огонь!!!
И плато взорвалось дружным залпом пограничников…
«Духов», шедших на выручку своим собратья от перевала Шикаф было много!..
По самым скромным прикидкам, что называется «на глазок», рыл 200-250… Их было раза в четыре больше чем десантников на плато – две полные роты, против полуроты пограничников!.. Видимо целый день собирали силы для этой ночной атаки!..
Но… Они ничего не могли сделать!..
Они сами заминировали этот склон, оставив четыре довольно узких прохода к плато, и теперь, боясь напороться на свои же мины, жались друг к другу, как стадо баранов, и точно так же, тупо лезли вверх… Эдакая хорошая, групповая мишень! И куда только подевалась вся их выучка и тренировка? Сейчас, здесь, на этом склоне, было видно и понятно, что все усилия заморских инструкторов научить хоть чему-нибудь этих диких горцев попросту были брошены псу под хвост!.. Они, обкурившиеся анаши, ни хрена не соображали, кроме того, что вот есть 5-6 метров, по которым можно безопасно подняться на плато и перестрелять русских «шурави»… А вот безопасно ли это было на самом деле, их мозги это уже не понимали…
«Духи» валились словно кегли, под пулями пограничников, но те, которые шли за ними, переступали своих единоверцев, и тупо лезли вверх по склону…
- П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!! – Выпрыгнула из-под снега ещё одна «лягушка».
- Пригнуть головы! – Рявкнул Зураб.
- Ф-р-р-р!!! Ф-р-р-р!!! Ф-р-р-р!!! В-ва-у-у-у!!!
В воздухе стало густо от осколков, которые долетели снизу до бруствера.
- Всем пригибать головы после подрыва, если не хотите получить осколок прямо в лоб! – Проорал прапорщик на всё плато.
- Та-та-та-та-та-та!!! – Кабарда словно косой косил упрямых «духов» очередями их своего пулемёта, а тё всё лезли и лезли вверх. – Та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та-та!!! А-а-а-а-а-а-с-са-а-ба-а-ки-и-и!!! Та-та-та-та-та-та-та!!!
В его крови опять бурлил и закипал адреналин, и опять его тельняшка стала мокрой от пота – Кабарде было жарко! Ему опять было жарко от боя, и плевать он хотел на то, что по плато гулял резкий ветер, который гонял между камней двадцатиградусный мороз!..
- Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!!
Он выцеливал фигурки моджахедов, которым под таким ярким и неожиданным освещением попросту некуда было деться и… Стрелял, стрелял, стрелял…
- Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та-та!!! – И ничего на свете, казалось, сейчас не смогло бы оторвать Кабарду от пулемёта. – Та-та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-та!!!
Но… Нашлась такая сила!..
- Кабарда!!! – Услышал он голос Зураба, перекрикивавшего грохот боя. – Земляк!!! Кабарда!!!
- Я здесь, Зураб! – Крикнул в ответ Кабарда.
- Давай ко мне!
Каха рванул с места, и, пробежав по площадке метров десять, со всего маху плюхнулся на снег рядом с прапорщиком:
- Прут, с-собаки!!!
- Прут! И упорно прут! – Согласился Зураб, сматывая в пучок какие-то проводки. – И автоматным огнём мы их не остановим! Ещё минут десять-пятнадцать, и они будут на расстоянии броска гранаты, а тогда совсем фуёво станет!
- Что делаем?
- А мы что, зря там, по склону, целый день ползали? – Улыбнулся Зураб, только улыбка эта больше была похожа на волчий оскал. – Вот сейчас мы наши МОНки и рванём! В миг этих шакалов со склона сдует! А ещё, того глядишь, и парочка их минёшек сдетонирует, из тех, что мы не нашли!
Он, наконец-то, закончил свою работу и протянул Кахе две «косички», сплетённые из четырёх проводов каждая:
- Ну, что, земляк, поможешь?
- Что делать говори!
- В правой руке у тебя концы от четырёх мин на самом левом фланге! В правой – те четыре, что посредине! А у меня «машинка», и концы от двух мин на правом фланге… По моей команде будешь мне подавать концы от «левых» и «срединных» мин! И, главное, точно запоминай, какой провод я уже использовал! Справимся?
- Обязательно!
- Ну, тогда… Давай левую! Потом среднюю!
Прапорщик прикладывал провода к клеммам «машинки», и навил на кнопку своим большим, «орлиным клювом»…
- Правая! Левая! Средняя! Левая! Правая! Средняя! – Командовал он без перерыва…
- Ду-у! Ду-у! Ду-у! Ду-у! Ду-у! – Одна за одной рвались мины по всему склону.
- Бу-бу-у!!! П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!! Бу-бу-у!!! – Детонировали другие мины.
- Ду-у! Ду-у! Ду-у! Ду-у! Ду-у! – Рванули ещё пять МОНок.
- П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!! П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!! Бу-бу-у!!! – Сдетонировали ещё несколько мин.
И…
Наступила звенящая тишина…
Кабарда выглянул из-за камня, посмотрел на склон, освещённый двумя «светлячками» и обернулся к Зурабу:
- Вот это да-а-а!..
- Что, всех со склона сдуло?
- Как метлой подмели, земляк…
- Что, не видел такого ещё ни разу?
- Не-а!..
- Учись!.. Это называется минная засада – страшная штука, если её правильно разместить, и вовремя использовать… Такие дела, землячок…
- И что, «духи» уже не появятся?
- Они уже в прямом смысле уже «духи»… – Проговорил подошедший капитан Игнатьев. – И не просто духи, а ночные призраки… Теперь они уже беседуют со своим Аллахом в райских садах…
- Вот это да-а-а! – Проговорил ещё раз, поражённый увиденным, Кабарда.
А поразиться было чему…
Весь склон был просто перепахан воронками от взрывов. Снега на нём практически не осталось – его почти весь сдуло вниз, к подножию. Зато едва ли не кучами, едва ли не навалом на склоне лежали афганские боевики… Вернее то, что от них осталось… А осталось от них не очень-то и много…
Так уж получилось у прапорщика-сапёра, что взрывать свои мины направленного действия он начал в тот момент, когда от них до моджахедов оставалось метров 10-12…
Взрывами их просто сметало с прохода на минное поле, где «духи», по большей части уже мёртвые, падали на свои же мины и подрывались на них уже во второй раз, разлетаясь во все стороны рваными окровавленными ошмётками…
- Здорово поработили, мужики! – Проговорил капитан, обращаясь к Кабарде и прапорщику. – Вовремя! Самое оно получилось! Не знаю сколько их шло сюда, и не знаю скольким удалось выскочить из этой мясорубки, но… На склоне их осталось рыл семьдесят-восемьдесят!.. И скажу честно, добрая половина из них, если не больше, на вашем счету мужики! На твоём, Зураб, и на твоём, младший сержант Каджая!.. А поэтому… От лица командования объявляю вам благодарность!
- Служим Советскому Союзу! – Гаркнули земляки в один голос.
- И ещё… – Продолжил капитан. – После окончания операции, я напишу рапорта на имя командира ММГ «Дяди Вани», о представлении вас к правительственным наградам…
Он посмотрел на догоревшую ракету, а потом вниз на склон, на котором кое-где горел хилыми огонёчками, а по большей части тлел, прошлогодний кустарник:
- Командирам групп! – Проговорил капитан громко. – Обеспечить несение караульной службы личным составом!..
И обернулся к минёрам:
- Ну что, герои? Пойдём греться? А то вон наш разведчик Кабарда уже потихоньку начинает постукивать зубами! – И, наверное, впервые за сегодняшний день улыбнулся. – Пойдём, мужики, чай пить!..
* * *
9 января 1984 г. Кишлак Парваз.
Опасные находки из Парваза…
…Шёл уже пятый день этой большой войсковой операции…
За это время пограничники уже успели кое-как обжиться на своей «Пятой Заставе», кое-как наладить свой армейский быт…
В самом Мармоле операция была практически закончена – за пять прошедших дней боёв пограничники уничтожили около 500 «духов», и рассеяли по близлежащим горам огромный отряд моджахедов Забибулло, а сам полевой командир, как выяснил капитан Игнатьев по рации, сложил здесь свою непримиримую голову… Множество «духов» было взято в плен… Но…
Операция закончена небыла!.. Теперь оставалось потихоньку «зачищать» те опорные пункты, кишлаки и перевалы, по которым к Мармолю могли подойти другие отряды… Эта работа легла на плечи десантов, выброшенных по периметру Мармольской впадины в десяти точках…
…На «Пятой Заставе», после того, ночного фейерверка, жизнь пограничников протекала довольно спокойно… По запросу капитана Игнатьева, днём, 6 января, на «вертушке» им на плато доставили печи-«буржуйки», продукты, боеприпасы к оружию и всё то, что заказал для своей работы прапорщик Шенгелия – различные мины, детонационные шнуры и другие прибамбасы…
В тот день они вчетвером исползали весь склон со стороны Мармоля, и определили ещё два минных поля моджахедов… А потом, до самого вечера, переставляли «духовские» мины на новые места… И на следующий день, они занимались тем же, но уже на том склоне, который вёл к кишлаку Парваз… И вовремя! Под утро 8-го января, «духи» вновь попробовали атаковать пограничников, и… Как говориться, опять оказались в «Пятой Точке»!.. Только теперь минёры действовали не наобум, как в первый раз, а продуманно и очень слаженно… Десантникам даже почти не пришлось стрелять – за них всё сделали мины направленного действия…
…А на следующий день, 9-го января, командир «Пятой Заставы» решил отправить в Парваз на разведку и «зачистку» взвод десантников, тридцать человек… И не просто отправить! По предварительной договорённости по радиосвязи, его, как и перевал Шикаф, сначала проутюжило своими ракетами звено «крокодилов», так, на всякий случай…
В эту вылазку, конечно же, пошли и Кабарда, который теперь уже стал, чуть ли не штатным минёром ДШ, и прапорщик Шенгелия – сам кишлак, да и подходы к нему, могли быть заминированы…
…Парваз располагался от «Пятой Заставы» километрах в трёх, но был прекрасно виден с плато, особенно в оптику, потому что лежал не у самого подножия той горы, на которой расположились пограничники, а на склоне, в самом его начале, горы противоположной, которая постепенно перерастала в горный хребет. Между двумя этими горами протекал тоненькой полоской, даже не речка, а практически ручей, который, если разбежаться, то можно было запросто перепрыгнуть – всего-то полтора-два метра ширины. Совершенно не серьёзное препятствие на пути бойцов! Такая «водная преграда» «форсируется» с ходу, и боец, порой даже не понимает, что это была река – так, канаву перепрыгнул, да и побежал себе дальше…
И ещё, с плато, пограничники в оптику биноклей прекрасно наблюдали натоптанную тропу, которая уходила вверх, и исчезала за «поворотом» склона – скорее всего это и был тот самый путь, который вёл на перевал Шикаф, и дальше, на высокогорную духовскую базу в кишлаке Джанбулак… Тропа эта была натоптана, исхожена множеством «духовских» ног…
…9.20 АМ…
…Полчаса назад командир «Пятой Заставы», отправляя после авианалёта половину своего личного состава на прочёсывание кишлака, лично инструктировал прапорщика Гущина, который шёл в этот рейд старшим, и Зураба и Кабарду – на них была вся надежда…
- Значит так, Иван… Самое главное – не лезть на рожон! Летуны конечно постарались, как могли, но… Вас всего-то тридцать человек, а сколько там, в кишлаке, может быть «духов», которые сумели попрятаться, или раненные – это только их Аллах ведает… И ещё… Парваз стоит у самой речки, и поднимается по склону. Даже отсюда видно, что во всём кишлаке, в каждом дувале есть плодоносные деревья и кусты, а что это значит?
- Что там есть кяризы, Миша… – Ответил Гущин. – Мать их эти сраные крысиные норы!..
- Правильно, Иван! Там просто должны быть кяризы!.. И «духи» могли прятаться от вертолётчиков именно в них!.. Поэтому – бошками вертеть на 360 градусов! Вылезти они из этих своих нор на поверхность могут в любом месте, и сколько этих гадов выползет нам не известно! Сутки назад, когда они опять полезли на плато, их опять было около двух рот…
- Не меньше…
- За сутки через перевал к ним могло подтянуться подкрепление, а вот «минной засады», как здесь, у вас с собой не будет! Поэтому, Ваня, в прямой бой не вступать! Это приказ, при первом же намёке на сопротивление – организованный отход к плато, чтобы мы могли вас прикрыть, а на Парваз я опять наведу «крокодилов»… Это приказ, прапорщик!
- Ясно…
- Пацанов наших надо уберечь, Ваня… Поэтому… Тактика продвижения в кишлаке следующая… Разобьешь людей на «боевые тройки», старшим должен быть опытный боец!
- Сделаем – сержантов и «дедушек» хватает…
- Действия троек такие – двое входят в дувал, один прикрывает калитку. При обнаружении колодца кяриза ни в коем случае не совать в него морду! Сначала в него надо бросит «эфку»! Проинструктируй людей, Иван, чтобы небыло глупых потерь… На весь рейд, и прочёсывание кишлака – три часа…
- Что ищем?
- Как всегда, Ваня, как всегда – схроны с оружием… А они здесь есть! Не может не быть! Очень уж этот Парваз на хорошем и удобном месте для «духов» расположен…
- Три часа может не хватить, командир…
- Это предварительное, контрольное время, прапорщик… Но иногда случаются неожиданности! Да ты и сам знаешь, чай не первый день «замужем»... А поэтому… Если что… Доложишь по рации, и будем думать… Всё ясно?
- Так точно… Эх, бля! – Сказал в сердцах прапорщик. – Как же мне уже эти кяризы сраные надоели! А сколько пацанов из-за них в войсках потеряли!.. Нарыли тут, как крысы, и живут в своих норах, падлы!
- Ничего не поделаешь, Ваня… Что есть – то есть…
Кяризы…
Уникальное сооружение! Присущее только горным или предгорным районам… Как, ты не знаешь, что такое восточный кяриз? Тогда просто необходимо пройти маленький ликбез, чтобы понимать, о чём идёт речь…
…Кяриз…
С древнеперсидского, буквально – подземный оросительный канал. Подземное сооружение для сбора грунтовых вод и вывода их на поверхность. Распространено в горных и предгорных районах Средней Азии и Закавказья. Воду из кяризов используют для водоснабжения и орошения. Кяриз состоит из одной или нескольких водосборных галерей высотой в метр-полтора, и шириной в пятьдесят-шестьдесят сантиметров, с укрепленными стенками, проложенных в водоносном пласте…
…Кому и когда пришла в голову мысль доставить подземным путем подпочвенную воду предгорий в города и аулы неизвестно, но было это, скорее всего много веков назад. Подумали, поломали головы, и… Доставили. Построили подземный водовод. Имя мастера, правда, неизвестно, но древние летописцы утверждают, что одни из первых кяризов были сооружены именно здесь, в Афганистане.
Рассказывают, так же, что Чингисхан как-то очень долго осаждал какой-то средневековый город-крепость в Средней Азии… Завоеватель недоумевал: лазутчики доносили, что в городе нет источника питьевой воды, а жители между тем держались стойко и сдаваться не собирались. Оказалось, что они использовали воду скрытой под землей древней ирригационной системы. Нашелся предатель, который открыл Чингисхану тайну кяризов, и он приказал их разрушить...
Что же представляет собой кяриз?..
Это вырытые глубоко под землей трех-четырехкилометровые тоннели, по которым самотеком бежит вода. Скапливаясь в породах предгорий, вода сама не в состоянии просочиться через глинистую почву более низменных участков. И мастера-кяризники ей помогают, точно определяя место закладки и направление водоводов. Прокладывая тоннели, мастера через определенные промежутки выводят наверх колодцы-диканы… Говорят, что поля хлопчатника и виноградники, орошенные из подземных водоводов – самые урожайные, а зеленый чай, заваренный на кяризной воде – самый вкусный…
Кяризники следят за действием подземных водоводов и восстанавливают разрушенные линии. Работа эта требует выносливости, недюжинной силы и сноровки… Его, обычно, начинали строить с низины, где наружу пробивались тонюсенькие ручейки подземных вод… А принцип самый простой! Просто начинали копать тоннель в водоносном пласте скальной породы… Вверх в горы… А кишлаки строились после кяризов и над ними, а не наоборот… Дошёл тоннель, до какого-то удобного места для жилья – вот тебе и кишлак! А кяриз пошёл дальше! В диаметре он может быть иногда даже около метра, устраиваются даже подземные «водохранилища», эдакие подземные камеры-озёра, и длиться такие кяризы могут на многие и многие километры!.. Их роют десятилетиями, а пользуются потом веками! Там и стенки и потолок укрепляют основательно, из толстых поленьев… В общем, что говорить?! Труд на это положен, мама не горюй!!!
Эти кяризы, особенно в печально знаменитой «Баграмской зелёнке», да и в других местах, например в «Баракинской зелёнке», в районе Газни и Калата, да мало ли было таких «зелёных зон», доставляли огромное количество не просто хлопот и неприятностей, потому, что сказать так, это не сказать ничего!..
Провидит «зачистку» скажем, какая-нибудь рота… Прошли через кишлак, постреляли или нет – это не важно – важно то, что вроде бы уже вот и всё, согнали «бородатых» с их мест и погнали подальше отсюда, куда-нибудь в горы, а они… Они падлюки, берут и возникают у роты за спиной, и расстреливают «шурави»! И опять исчезают, как тот пресловутый книжный «Летучий Голландец»!..
По этим подземным галереям-тоннелям, «духи», которые их прекрасно знали, могли преспокойно и безболезненно передвигаться в любом направлении, и возникать совершенно в любом месте, как призраки!.. Выскочили из-под земли, нагадили, как сумели, да и опять нырнули в свои норы!.. И длиться это могло просто до бесконечности – всю систему, как Чингисхан, не сломаешь – пупец развяжется – да и не хотели русские «шурави» уподобляться средневековым варварам! Русские солдаты в Афганистан пришли не разрушать, а наоборот, помогать строить и созидать! Особенно то, что могло помощь подъёму сельского хозяйства и животноводства этой отсталой и нищей страны… А что может помочь? Правильно! Вода, доставленная в нужные места! И если уж сами ничего нового не придумали, то уж ломать, сложившееся веками, было попросту запрещено! Политика такая, мать её!.. Ирригационная, бля, система, чтоб она провалилась вся сразу!.. Скольких пацанов в этой «зелёнке» потеряли из-за них, из-за этих тоннелей-кяризов…
…И ещё…
В Афгане, где ценился каждый, более или менее плоский участок земли, каждый такой клочок заботливо возделывался трудолюбивыми руками афганцев. Здесь были и виноградники, и сады, и даже набольшие лоскутки полей…
На всё это «земледелие» было интересно смотреть с высоты, с плато. Парваз лежал в крохотной долинке, и она напоминала шахматную доску, только её «клетки» небыли чётко расчерчены и имели разные размеры… Каждая такая «клетка» была огорожена каменным дувалом, примерно в метр высотой, и принадлежала какому-то одному хозяину, который и выращивал на ней то, что хотел, ни с кем не советуясь. Ну, и охранял, понятное дело, соответственно! «Недвижимость», так сказать, по-афгански, «частная собственность»!..
Не понятно, почему, в общем-то миролюбивые афганцы, которые по сути своей были земледельцы и скотоводы, брались за оружие против русских «шурави»… Хотя, нет!.. Как раз это-то и понятно!.. Они-то думали, что защищают от захвата свои поля, размером с носовой платок… Непонятно другое – они, такие гордые и свободолюбивые, особенно из горных племён, добровольно уходили едва ли не в рабство к новоиспечённым баям, чтобы воевать под их началом, и ничего с этого не иметь, кроме презрения и смерти не имели!.. Но тут уж… Всем историкам известно, что нет более загадочной и непредсказуемой души, чем душа афганца!.. Вот как, к примеру, объяснить то, что кочевые племена пуштунов, почти всю эту войну не просто помогали русским солдатам, а даже воевали иногда вместе с ними, устраивая засады на пакистанские караваны в пустыне Регистан? Потому, что в Регистане один песок, и у них небыло своей плодоносной «недвижимости»? А так ли это?..
…- Теперь минёры! – Капитан Игнатьев обернулся к Зурабу и Кахе. – Вы, мужики, к моему десанту, можно сказать, случайно прибились, но я этому, признаться очень рад! Если бы не ты, Зураб, со своими минами, и не ты, Кабарда, со своим «лётным» пулемётом, то за это время, что мы здесь торчим… Кто знает, может быть уже от нашей «Пятой Заставы» ни хрена и не осталось бы, кроме воспоминаний, и она бы теперь полностью оправдала своё название – «Пятая Точка», то есть жопа!.. Я очень благодарен и тебе, сапёр, и тебе разведчик-пулемётчик… Поэтому к вам и особая просьба в этом рейде!..
Капитан замолчал на минуту, и продолжил:
- Постарайтесь уж, земляки, найдите мины и «растяги»! В том, что они там есть – я уверен! Их не может не быть! Просто надо сделать так, чтобы никто не подорвался! А для этого вам опять придётся…
- Идти впереди всех… – Закончил мысль командира Кабарда.
- Да, сержант… Впереди всех… И не просто впереди… Вам придётся идти впереди головного дозора, мужики… Ваш отрыв должен быть не меньше тридцати метров, от дозора, чтобы…
- В случае если мы что-то провороним и будет подрыв, то чтобы осколки не долетели до дозора? – Спросил прапорщик Шенгелия. – Тогда это должно быть не меньше пятидесяти метров, Миша!
- У ОЗМки, насколько я знаю, радиус сплошного поражения 25 метров, а у ПОМки и того меньше!
- «Сплошного»! Это ты правильно сказал, командир! Но есть ещё и «веер рассееваимости»! А его радиус намного больше!
- Зураб! – Капитан грустно улыбнулся. – Всего предусмотреть невозможно! У Ф-1 радиус разлёта осколков до 200 метров, а эти гранаты очень популярно используются и нами и «духами» для «растяжек»! Так что, отпустить вас двоих на двести метров вперёд от головного дозора?!
Прапорщик вопросительно посмотрел на Кабарду, и тот понял его взгляд:
- Так будет совсем хорошо, командир! – Заговорил он с горячностью истинного горца. – Мы на склон с Зурабом два раза ходили мины устанавливать совсем одни! И до этого, ещё в самом начале, когда пацаны подорвались, тоже только вдвоём!.. Мы сможем, да!..
Каха посмотрел на прапорщика Гущина, который шёл в рейд за старшего, и опять обернулся к капитану:
- Скажи прапорщику, командир, чтобы мы далеко вперёд ушли! С нами ничего не случится! У меня пулемёт есть! – Кабарда встряхнул ПКМом, с которым теперь уже просто не расставался ни на секунду. – И ещё автомат! Отобьемся если что, пока наши подоспеют!
- И как ты только всё это на себе таскаешь, младший сержант? И ПКМ, и автомат, и «эфок» полные карманы… Сколько их у тебя?
- Семь…
- А положено три…
- Это на всякий случай, товарищ капитан… Вдруг «растяжки» ставить придётся, а нечем… Да и вообще! Лишняя «лимонка» в кармане никогда лишней не бывает!.. А насчёт оружия… Автомат мой «штатный», за мной числится, мне его потерять никак нельзя! А пулемёт не мой, но я обещал…
- Да-да! Я помню эту твою сказку! С****ил из вертолёта полковника, командира авиаполка, пулемёт с тремя боекомплектами, а ему самому навешал лапши на уши, что скоро вернёшь!..
На это замечание капитана заулыбались все, кто был сейчас в «штабном» блиндаже. Все, кроме самого Кахи… Он свёл не переносице свои густые брови, и грозно посмотрел на командира:
- Зачем так говоришь, командир? Я мамой клялся, что верну пулемёт! Я – мужчина! Мужчина сказал – должен сделать! И я сделаю!
- Ладно-ладно!.. Не обижайся – это я так сказал… – Капитан обернулся к прапорщику Гущину. – Значит, сделаешь так, Ваня… Сапёров наших отпустишь вперёд, на дальность визуального контакта! А уж сколько это в метрах получится, так это по месту разберётесь!.. Они постоянно должны быть на виду!.. Пулемёт пулемётом, а «духи» могут, выскочит из кяриза неожиданно и за вашей, Кабарда, спиной!.. Всяко бывает… Не хватало нам ещё того, чтобы пограничников в плен взяли!..
- Я не дамся!
- Я знаю, сержант… Но тебя, как и Зураба, могут ранить, и захватить уже без сознания… И что тогда? «Безвести пропавшие»? Не-ет, мужики! У пограничников ещё такого небыло, и начинать эту традицию мне что-то совсем не хочется! Наслышан я уже про эти дела… А матерям и жёнам каково, когда неизвестность?!! Нет, мужики, только на удалении визуального контакта и не дальше – это приказ! Ясно?
- Так точно…
- Ну, вот и добре… – Игнатьев как-то странно вздохнул и сказал очень тихо. – А то… Видел я уже, вот таких, «соломенных вдов» в Москве… Год назад… Перед тем, как сюда попасть… Это страшно, мужики… Эти женщины, они, как живые трупы…
…Что случилось и как? Матерям нет ответа.
Сына нет… Все, что есть – неизвестность и боль.
И летит над землею не первое лето
С той поры, как ушел он в последний свой бой:
Что с ним? Где он? Погиб на крутом перевале,
Где свинец не щадил ни чужих, ни своих…
Или плена оковы солдата сковали,
И не может он вырваться долго из них?
Где вы, парни, что в письмах прийти обещали?
Если живы, вернитесь! Вернитесь скорей!
Лишь молчанье в ответ, и морщины печали
Старят лица сраженных войной матерей...
…Всё это было полчаса назад…
…А сейчас, разведчик, младший сержант Каджая и прапорщик-сапёр Шенгелия, шли вдвоём по узенькой, едва заметной в слежавшемся снегу, тропинке к кишлаку Парваз вдвоём…
За их спиной шли три десантника, штатные разведчики штурмовой группы, это был «головной дозор», но… Они были метрах в ста позади… «Настоящим головным» дозором были именно они, эти двое… И только теперь Кабарда понял, насколько был прав капитан, предупреждая их и приказывая не отрываться от основной группы!..
Здесь, у подножия плато, в тени гор, всё было каким-то серым, угрюмым и зловещим! Казалось, что вот, прямо сейчас, выскочит из-за ближайшего камня пара-тройка замаскировавшихся в засаде «духов», и набросятся на наших отчаянных разведчиков. А маскироваться среди камней с помощью серых войлочных покрывал они умели – десантники в этом убедились воочию во время высадки на «Пятую Точку» 5-го января…
Ребята волей-неволей вертели головами своими головами во все стороны так, что порой похрустывали шейные позвонки.
«…Вот это, бля, место!.. – Думал Кабарда, ощущая как по его спине, от затылка и до самых пяток, пробравшись через голенища сапог, побежали несколько тысяч мурашек, а под шапкой потихонечку начинали шевелится курчавые смоляные волосы. – Да здесь, наверное, сам шайтан живёт!.. Хоть бы ишак закричал, что ли, или хоть бы пёрнул – уже спокойнее было бы!.. Мать твою!..»
Тишина стояла такая, что казалось, будто им затолкали в уши по огромному комку ваты, и теперь ничего не слышат только они, а вокруг всё происходит так, как и должно происходить!..
Даже речушка-ручеёк, до которой они наконец-то добрались, несла свои воды без единого всплеска!.. Тишина стояла такая нереальная, что от неё можно было запросто двинуться мозгами!..
- Ш-щёлк-к-к! – Кабарда нервно передёрнул затвор пулемёта, и эхо подхватило этот звук и понесло по горам. – Олк-олк-олк-олк-олк-олк-олк!!!
Прапорщик обернулся и спросил шёпотом:
- Ты чего шумишь?
- Не знаю… Просто хотел убедится, что я не оглох…
Зураб с пониманием посмотрел в глаза своего земляка:
- Ты не оглох, Каха… И я не оглох… Просто это место такое… Проклятое!.. Не шуми больше, как брата прошу… Мне тоже страшно…
- Я не боюсь! – Проговорил тихо Кабарда.
- Я знаю, Каха, знаю… – Улыбнулся грустно прапорщик. – Я знаю, что ты настоящий мужчина, джигит!.. Только… Бояться – это не стыдно, Кабарда… Стыдно трусить!.. Пойдём… Сделаем своё дело, а потом вернёмся…
…Кто сказал, что мужчинам не страшно,
Что они забывают про страх?
Что они даже бой рукопашный
С упоеньем воспели в стихах?
Что они не страшатся и смерти
В тот последний решительный час?
Бросьте вы эти слухи, не верьте!
Все мы знаем – живем только раз!
Кто сказал, что не грустно мужчинам?
Я о многом судить не берусь,
Но когда расстаешься с любимой,
Понимаешь, что в жизни есть грусть.
Эта грусть не проходит с годами,
Превращаясь в тяжелую боль:
Лишь теряя любовь, временами
Узнаешь, что такое любовь.
Кто сказал, что не плачут мужчины?
Ведь в один из неласковых дней
Нам судьба прибавляет морщины –
В день, когда мы хороним друзей.
И суровей становятся лица,
И порой невозможно сказать –
То ли капли дождя на ресницах,
То ли слезы блестят на глазах...
…Первую «растяжку» они нашли сразу же на речухой…
Вернее, просто на самом берегу!..
Кабарда присел со своим пулемётом за камень, находящийся в метре от воды, прикрывая, на всякий случай, прапорщика, который должен был перепрыгнуть эту «водную преграду» первым…
«…Мерещится мне что ли, или я уже всего боюсь? – Думал Каха, вглядываясь в снег на тропинке на противоположном берегу. – Утро, бля, а здесь всё какое-то серое, неясное, расплывчатое!.. Мерещится, наверное… Нет!!! Точно!!!»
Зураб уже приземлился одной ногой на противоположном берегу, и по логике движения, по инерции человеческого тела, просто обязан был сейчас сделать шаг второй ногой!..
И в этот момент его настигло одно единственное слово Кабарды:
- Замри!
…Сапёр ошибается один раз, говорят…
Да и правильно говорят!.. А чтобы он не ошибся, его тренируют и тренируют, до седьмого пота, дотошные, многоопытные инструктора... И не только тому, как правильно разминировать и заминировать, или определить тип мины, или создать «минную засаду» или МВЗ! Нет, не только!.. Минёра тренируют ещё и физически, и ничуть не меньше, чем настоящего спецназовца! А ещё ему вбивают-таки в голову, просто в подкорку мозга рефлекс на команду «Замри!»… И совершенно не важно, кто её подал – значит, он заметил что-то такое, чего не заметил ты… И плевать всем, в какой позе тёбя эта команда застала: хочешь жить – замрёшь на месте, засохнешь, превратишься в камень, ровно до того момента, пока не поймёшь в чём дело, или пока тебе в этом не помогут…
Прапорщик Шенгелия видимо был когда-то довольно прилежным учеником у своих инструкторов…
Он как приземлился на одну ногу, так и замер в тот же миг, в позе «ласточки», и было совершенно не понятно, как ему это вообще удалось!..
…Если кто желает, то попробуйте! Всё просто!..
Нужно сделать прыжок примерно на два метра, приземлиться на одну ногу, и попробовать после приземления больше не сдвинуться с места! И не просто не коснуться земли ни рукой, ни ногой, а даже не сдвинуть ни на сантиметр ту ногу, на которую ты приземлился, ведь если ты сапёр, то вокруг тебя могут быть множество различных мин!.. Попробуйте, ради смеха!!! И тогда поймёте, как это не просто!..
Главное при этом «упражнении» помнить одно единственное условие этой игры: коснулся земли рукой-ногой – это «взрыв», сдвинул ногу с места – это тоже «взрыв»!..
А вот когда у вас это получится, если получится вообще, то представьте себе, что это зима, на вас обуты армейские сапоги, одет армейский бушлат, и всё это отягощено вдобавок, 11-килограммовым бронежилетом, автоматом, ножом на поясе и подсумком с четырьмя полными магазинами! Я уже не говорю о тех пяти «эфках», что рассованы по твоим карманам, и кое-каких сугубо сапёрных инструментах, обязательных при этой профессии!..
Да такое не под силу даже профессиональным спортивным гимнастам!
Но!.. Зато под силу профессиональным воякам! Они порой, ещё и не такие кренделя выписывали, стараясь выжить на войне…
…- Что? – Только и сумел он выдавить из себя Зураб, покраснев от натуги в попытке удерживать равновесие.
- Посмотри вниз! – Ответил Каха.
Прапорщик опустил взгляд под ноги, а потом очень медленно опустил вторую ногу, выходя из «ласточки», и присел на корточки…
Он провозился не больше тридцати секунд, а затем обернулся к сержанту:
- Всё!.. Можешь идти…
Каха перепрыгну ручей и оказался около прапорщика.
- Вот… – Зураб протяну Кабарде «эфку». – Самая простая, и даже как-то по-детски поставленная «растяга»… Обидно было бы на такой подорваться…
- А на мине не обидно?
- Обидно, конечно… Только это совсем другое!.. Там ты разминировать не сумел, значит, мало знал! А это… Просто рот раскрыл, как дебильный пионер, и всё… Профессиональная гордость, понимаешь?
- Угу…
- Как ты её заметил, а? Тут леска была даже не прозрачная, как обычно, а просто белая! Совсем дилетант ставил!..
- А я её и не заметил, Зураб…
- ??? – Прапорщик вопросительно уставился на Каху.
- Просто мне показалось… Вроде бы снег вокруг какой-то серый, что ли… А на нём, словно пол линейку тонкую белую полоску прочертили… Вот я тебе и крикнул, Зураб… Так… На всякий случай…
Прапорщик посмотрел на Кабарду с нескрываемым уважением:
- Есть такая поговорка, земляк, в которой говорят, что когда кажется, то креститься надо… А вот у сапёров она немного другая: «Когда кажется – говорить надо!»… А потом уже можешь и перекреститься!.. Ты, Кабарда, сейчас сделал так, как сделал бы настоящий, опытный сапёр! И… Я тебе обязан жизнью, земляк!.. А я такого никогда не забуду!.. Спасибо, брат!..
…9.50 АМ…
…Та тишина, которая стояла в этой крохотной долинке перед кишлаком Парваз, и в самом деле была зловещей!.. За последующих тридцать минут, прапорщику Шенгелия и Кабарде пришлось разминировать ещё две «растяжки», а у самого кишлака две «лягушки» ОЗМ-72…
Только вот «растяжки» были уже другие, и установлены «по-взрослому»… Одна была закреплена в обычном железном ведре. 4 «эфки» были свёрнуты в единый фугас скотчем(!!!) и поверху засыпаны мелкими камешками, для усиления эффекта, хотя куда уж больше усилять-то?!! А вторая практически такая же по принципу, только гранат было три, и заложены они были в чугунный казанок…
- Эти «растяги» устанавливал не «дух»… – Проговорил Кабарда.
- С чего ты взял?
- А скотч! Откуда в этих горах скотч, и откуда эти аборигены могут знать, как им пользоваться?!!
- Правильно, брат! И я тебе даже больше скажу! Здесь поработал не англичанин или иранец, а именно янки! Да-да! Это был именно заморский америкос!
- А вот это мне уже не понятно, Зураб!
- Во-первых, сам скотч!.. Именно такой, тёмно-зелёный, использовали и используют только американские минёры! Для большего эффекта маскировки… А во-вторых – способ закладки… Хочешь верь, хочешь не верь, но именно такому способу, с использованием всяческих подручных средств, которые могут после взрыва осилить осколочное действие фугаса, и обучают минёров в Форт-Брегге …
- Думаешь, что здесь орудует специалист из «Дельты»? – Спросил Кабарда в изумлении.
- Из «Отряда «Дельта» врядли – им всего-то 7 лет от роду, и поэтому ветеранов там ещё не так-то уж и много… – Проговорил в глубокой задумчивости прапорщик. – Но то, что это может быть какой-то, передпенсионного возраста «рейнджер» или «зелёный берет», я почти уверен – в нашей воинской специальности наработанные годами привычки никто и никогда не меняет, потому, что они проверены временем… Поэтому… Это спецназовец-янки!..
Понятное дело, что об этих находках, и о выводах, которые по ним были сделаны, Зураб тут же доложил прапорщику Гущину, командовавшему всей этой вылазкой, а тот передал эту, такую важную информацию, капитану Игнатьеву… Благо в ДШ было четыре оперативных радиостанции Р-147…
К самому кишлаку, который был абсолютно нем, и казался брошенным, группа подтянулась ближе к 10 часам утра… Гущин тут же, как ему и было приказано капитаном, разбил всю группу на десять «боевых троек», и десантники отправились «зачищать» Парваз… Шли они довольно уверенно, потому, что командовать каждой такой «тройкой» прапорщиком были назначены опытные сержанты, или «дедушки»…
* * *
Маленький ликбез некоторых армейских понятий…
Кстати говоря…
Может это немного и отойдёт от основного нашего повествования, и пусть меня за это простит мой читатель, но!.. Момент этот достаточно важен!..
Ни для кого не секрет, что в Советской Армии, среди солдат-«срочников» существовала, существует, да, наверное, и будет существовать всегда, такая штука, как «дедовщина»…
Все этим понятием пользуются в обиходной речи, обсуждая на кухнях те «ужасы», «тяготы и лишения», которые подстерегают в армии буквально на каждом углу их драгоценных, чад, которые дожив до 18 лет ничего тяжелее ложки или компьютерной клавиатуры в своей никчёмной жизни не поднимали. Но!.. Мало кто знает, откуда оно вообще пошло это понятие, как зародилось, и что это вообще такое…
А зародилось это понятие ещё в царской армии! Тогда, когда из русских городов и деревень, забирали простой, рабочий и крестьянский люд в рекруты, на службу в армию. На 25 лет!.. Рекрутировали не каждый год, а раз в три года… При условии, что Россия вела какие-то войны… А вела она их практически постоянно, начиная от Великого императора Петра I… И воевала Русь Великая, то на севере со шведами, то на юге с турками-османами долго и кровопролитно. А между делом отбилась ещё и от французов…
В общем…
Солдатушки, бравы ребятушки,
А кто ваши жёны?
Наши жёны – пушки заряжёны,
Вот кто наши жёны!
Солдатушки, бравы ребятушки,
А кто ваши сёстры?
Наши сёстры – сабли, пики востры,
Вот кто ниши сёстры!
Солдатушки, бравы ребятушки,
Кто же ваши деды?
Наши деды – славные победы,
Вот кто наши деды!!!
Русский солдат считался лучшим во всём мире потому, что многое умел, знал, был смекалист и храбр!..
А достигалось это как?
Правильно! Опытом многолетней службы во славу государя и Отечества!.. И пусть говорят что хотят, об угнетении простого народа, и ещё там о чём, но!.. Уже тогда, в царской России была профессиональная армия!
Ведь сейчас всё то, что пытаются возродить в боевых войсках, все эти «контрактники», не что иное, как именно «то новое, что уже давно забытое старое»!!! И, поверьте на уж слово, а если нет, то покопайтесь в исторической литературе!.. Тех денег, что платили в царской армии рядовым солдатам и унтер-офицерам, а их платили, и без задержки(!!!), как это происходит сейчас, к стыду офицерства российского, хватало на то, чтобы они, солдаты, поднимали на ноги свои семьи! А семьям погибших солдат, выплачивались пенсии! Да-да!!! Не удивляйтесь! Было именно так!
Ведь достаточно просто подумать о том, а чего ради Русские Солдаты не бежали от своих «офицеров-тиранов» в родные, бескрайние сибирские земли, а продолжали исправно служить «государю и Отечеству Российскому»? Сложный вопрос? Да ерунда это! Как раз вопрос очень простой, до невозможности – это была их работа!.. И с этой работы, раз в год их отпускали в отпуска домой, к семьям, «на побывку», если, конечно не шла война. На 2-3 месяца отпускали!..
Всё, как говорится, возвращается на круги своя… И опять Россия возвращается к профессиональной армии и к контрактной службе. Жаль только, что до этого не додумались раньше – глядишь, может, и было бы меньше потерь на всех тех «малых» и «локальных» войнах, особенно среди зелёных необстрелянных пацанов…
И была ещё одна традиция среди пожилых солдат и матросов царской армии и флота…
Серьга в левом ухе…
А этот знак очень уважался!
Да-да, именно уважался, что бы про них ни говорили, царскими офицерами и прапорщиками!.. А означал этот знак то, что в семье этого солдата именно он и есть последний кормилец «мужского» рода. И таких солдат никогда не посылали на передовую под пули в первых рядах, если они сами того не хотели!!! Офицеры уважали и берегли их, зная, что дома у него остались только женщины…
Так вот именно их, этих воинских аксакалов с серьгами в левом ухе, в солдатской среде и называли «дедушками».
И пользовались они, как правило, огромнейшим авторитетом, потому что серьга вешалась в ухо только лет через пятнадцать-двадцать службы, годам эдак к 45, а то и пятидесяти, когда уже на форме у него красовалась не одна медаль или «Георгиевский (солдатский) крест». А встречались и такие, что были кавалерами «полного Георгиевского банта», то есть имели ордена «Георгиевский крест» всех 4-х степеней!!! Да достаточно вспомнить, или просто посмотреть впервые, если кто не видел, фильм-классику «Тихий Дон», и задуматься, а откуда же у этих казачков столько наград!.. Когда ж они успели-то и где? И увидеть всё те же серьги в ушах!.. Или фильм «Даурия», о сибирских казаках…
В общем… Именно оттуда всё это и пошло…
Таких «динозавров» государевой службы, этих «дедушек», не просто любили и уважали, но отчасти и боялись, потому что они, нигде не погибнув за столько лет, были, как правило, «МЛАДШИМ КОМАНДИРСКИМ СОСТАВОМ», то есть унтер-офицерами или боцманами, которые и занимались именно тем, что «воспитывали» и обучали военному ремеслу молодых рекрутов… А те, в свою очередь, добровольно, добровольно подчёркиваю(!!!), и только из глубокого уважения к возрасту и терпению, выполняли для «дедушек» мелкие услуги и поручения…
После 1917-го года всю эту традицию извратили и испоганили…
А до наших времён, до времён той, Афганской войны, о которой я сейчас пытаюсь рассказать, дошли совершенно другие отношения и названия для солдат, прослуживших тот, или иной срок в армии…
«Дух», а ещё иногда говорили «тень» или «призрак», но первое наиболее употребимо – солдат, да, в общем-то, и не солдат-то ещё, до принятия Присяги. Ну и, первые полгода службы.
«Салабон» или «салага» – тот, кто прослужил от полугода до года.
«Черпак» – это уже очень «серьёзный» товарищ! Прослуживший от года до полутора, и который «имел право» гонять как сидоровых коз первые две категории, но и!.. И это «очень важно»! Заглядывал в столовой в кастрюлю, а потом сообщал «старослужащим» что сегодня им уготовили на обед! И перемешивал её содержимое до равной консистенции, если кастрюля эта шла на «дембельский стол». Да ещё и разливал еду по алюминиевым, или какие там были, тарелки чугунным черпаком. Отсюда и «черпак»…
«Дедушки» или «деды» – ну, эти-то понятное дело, те которые прослужили от полутора, до двух лет. Именно они и считали, что уже знают про армию абсолютно всё…
Ну, и «Дембеля» или «гражданские» – это те, которые уже отслужили свой срок, дождались приказа об увольнении в запас, то есть о «демобилизации», и, по сути дела, по всё той же Конституции, уже не являлись военнослужащими, а только ждали своей замены, чтобы уехать домой. Этим, как правило, всё уже давным-давно было глубоко по тулумбасу потому, что они уже давно в своих мыслях ехали в поезде на Родину…
…Так вот!
В Афган попадали только «салабоны», после полугодичных «учебок». И назвать по неосторожности его «духом» было крайней неосторожностью, которая могла вылиться во всё, что угодно! Обижались мальчишки! Крепко обижались! И не только потому, что они уже успели «перейти» в иной «статус»! А ещё и потому, что там, за Речкой, «духи» были только одни – душманы, то есть афганские моджахеды! А что такое есть «душман»? В дословном переводе с фарси – «бандит»!.. В общем… «Дух» он что в Афгане «дух», что в теперешней Чечне, что в Африке… И назвать так же солдата, воюющего против моджахедов, считалось, да и считается до сих пор сродни тому, как если бы его обозвали фашистом!.. Обидно!.. И чревато непредсказуемыми последствиями для оскорбившего!..
* * *
Там же… Кишлак Парваз.
…10.05 АМ…
…В «тройку» к прапорщику Шенгелия и Кабарде, вошёл паренёк, прослуживший в Афгане немногим больше полугода...
Может быть, это из-за непокорного характера горца, а может ещё из-за чего, но Каха Каджая, наш неугомонный Кабарда, прослуживший «за Речкой» всего-то два месяца, на его фоне казался уже просто прожжённым воякой… Хотя, парень небыл трусом, и за чужие спины не прятался, но… В общем, не будем ссудить строго – у каждого свои понятия и ценности… Главным было то, что этот солдатик готов был идти в бой наравне со всеми!..
…Они пошли вверх по «главной» улице Парваза, если это вообще можно было назвать улицей. Так, узкий коридор в полтора метра шириной, между каменными стенками дувалов. Пройти по этой улице можно было, только вплотную прижимаясь к этим стенкам, потому что посредине «улицы» был довольно глубокий, сантиметров в сорок, и столько же в ширину, арык … На камнях дувала были кое-где видны небольшие клочки шерсти, содранные с боков ослов, которые тоже прижимались к этим камням, проходя по «улице»…
«Тройка» шла очень медленно, потому что здесь, в этих узких извилистых закоулках нарваться на, какого-нибудь недобитого или затаившегося до поры, «духа» было просто раз плюнуть!..
Они шли и прислушивались к звенящей тишине, когда…
- П-п-фыр-ру-у-у!
Звук был довольно громкий, очень похож на то, как если бы пёрнула лошадь…
Кабарда, и солдатик одновременно встали на одно колено и ощетинились стволами, а прапорщик только повернул в сторону звука голову, и тихо проговорил:
- Кто-то из наших нашёл колодец кяриза… «Эфка» рванула метрах в пяти под землёй… – Сказал Зураб, и посмотрел на своих спутников. – Раз один нашли, то теперь найдут и другие колодцы… Так что привыкайте, пацаны, к этому пердежу – чую, что сейчас это будет раз за разом…
И он оказался прав… Не прошло и минуты, как с другого конца кишлака донеслось:
- П-п-фыр-р-р-р!
И где-то, на соседней «улице» тоже рвануло:
- П-п-фыр-ру-у-у!..
…Они подошли, наконец-то, к тому месту дувала, которое было взорвано ракетой, выпущенной «крокодилом», и теперь в этом каменном заборе зияла огромная дыра.
Внутрь дувала «тройку» повёл Кабарда. Потому, что именно он был лучше всех обучен премудростям разведчика, а стало быть, ему было и командовать…
Каха несколькими жестами показал направления, куда и кому двигаться, направив Зураба, и солдатика к дому, а сам стал медленно «кошачьим шагом» приближаться к дальнему закутку двора…
Едва только он пролез в пролом дувала, Кабарда сразу же заметил это место… В торце каменного дома-хижины, между его глухой стенкой и дувалом находился…
Видимо хозяин этого дома был не таким уж и отсталым горцем, если здесь, вдалеке он цивилизации, в Богом забытом месте, в его дворе находился люк… Да-да! Именно люк!!!
Не поймите неправильно! Не канализационный, конечно… Но… Это был деревянный люк… Аккуратно выпиленный из крышки стандартного армейского ящика!.. Видимо опустошили ящичек, а досточки приспособили под другое дело – не пропадать же добру, на самом-то деле, ведь здесь хорошая древесина всегда была большим дефицитом. Вот и выпилили из крышки ящика «колесо» и положили на землю… А для чего?
Вот об этом же думал и Кабарда:
«…Такой дорогой и дефицитный материал в этих горах, с такой заботой обработанный, рачительный, видать хозяин! И у такого хозяина такая штука будет просто так на земле лежать?.. Нет! Что-то тут не то!.. Может, взрывом сорвало откуда? Да и на это тоже не похоже!..»
Он вплотную приблизился к «валявшемуся» на земле деревянному люку, встал на колени и приложил щёку к земле сантиметрах в десяти от этого «изобретения»…
«…Аг-га!!! – Теперь ему стало всё абсолютно ясно. – Ладно! Поиграем в баскетбол… Гранатой, без чеки!..»
В узкую, в палец толщиной щель, что была между люком и землёй, в лицо Кабарде сифонил довольно сильный сквознячок…
Каха достал из кармана одну из «эфок», разогнул своими стальными пальцами усики, и выдернул за колечко предохранительную чеку. Потом самым кончиком ствола своего ПКМа поддел люк, и приподнял его сантиметров на десять…
- Б-ба-бах! – Рявкнул выстрел…
Калибр пули был видимо довольно солидный, да и стреляли всего-то метров с 4-5, поэтому деревянный люк подпрыгнул, и…
Говорят, что когда гадают на «орёл-решка», подбрасывая монету, то самая большая удача выпадает тогда, когда эта монетка встанет на ребро… Бывает такое вообще или нет, я не знаю, но вот с тем деревянным люком именно так и случилось!.. Полуметровое в диаметре «колесо» подпрыгнуло и встало на «ребро», воткнувшись посредине колодца-дикана…
- А-ш-шя-кал! – Прошипел Кабарда разъярённой гюрзой. – Н-на! Д-деда ш-шеве!!!
Он бросил гранату в кяриз, а сам отскочил от колодца метров на пять, и присел на одно колено.
- Б-бу-у-фр-р!
Раздался где-то под землёй глухой взрыв…
Земля под ногами Кабарды слегка качнулась, а из колодца-дикана столбом взмыли в небо какие-то рваные тряпки, комки глины и камни…
- Так тебе, падла! Чтобы в меня не стрелял! – Рявкнул Каха в горячке. – Будешь знать, как джигитом воевать…
Но тот «дух», который поджидал свою жертву внутри колодца, видимо был не самым простым… Хоть как-то, но свою несостоявшуюся жертву от всё же сумел, даже мёртвый, «пометить» шрамами… На всю оставшуюся жизнь…
Сразу же после взрыва из дома выскочили Зураб и солдатик-пограничник, и бросились к Кабарде, и в этот момент…
Что-то звякнуло по его каске, довольно ощутимо приложив при этом по голове, и… Шею Кабарды, сзади, обожгло резкой болью!..
От неожиданности он упал на колени, схватился за шею, потом, уже ничего не соображая от боли, оторвал от своей шеи что-то к ней прилипшее, и посмотрел на свою левую ладонь, которая теперь уже тоже нестерпимо болела…
- Да брось же ты его на хрен, идиот!!! – Проорал над ухом прапорщик Шенгелия, и двинул носком своего сапога по руке Кахи…
Он ещё несколько минут тупо смотрел на свою ладонь, посредине которой красовался большой, безобразный ожёг, а Зураб, тем временем, бинтовал его шею, приговаривая:
- Сколько служу, а такое в первый раз вижу, брат! – Он накладывал виток бинта за витком. – Ты рукой осколок от Ф-1 поймал!
- Я его не ловил, Зураб… На фуй он мне нужен?.. Это он сам на меня упал… Прямо по каске долбанул…
- Вот-вот! Я и говорю, что ты не просто в рубашке, а в полной военной экипировке родился!..
- Слушай, Зураб… А что это вообще было?
- «Эфка» твоя, вот что это было!.. Колодец глубокий и узкий, поэтому основная часть осколков ушла в стены кяриза, а наверх вылетело всего несколько штук, те, что летели строго вертикально… А потом «твоя железка», ещё раскалённая от взрыва, прилетела тебе по темечку!.. Закон физики, то есть закон гравитации, или попросту земного притяжения!.. Скажи спасибо, что в каске был, иначе эта железка тебе запросто могла голову проломить!.. Скатился осколочек по каске вниз, опять же в соответствии с законами физики, и раскалённый прилип к твоей голой шее… Потом ты его своей голой клешнёй от шеи оторвал, а он ещё не остывший, изуродовал, падлюка, ещё и твою ладонь. – Прапорщик закончил, наконец, и присел на корточки прямо перед Кабардой. – Ну, что, «Ловец Осколков», давай руку, перевяжу, а то, не дай Бог, ещё заражение какое заработаешь…
Каха оторвал взгляд от обезображенной ладони, и посмотрел на своего друга:
- Скажи, Зураб-брат… А на шее у меня такая же противная, уродливая отметина, как и на ладони?
- Не-ет! – Улыбнулся прапорщик. – Не волнуйся! Не такая!.. Ещё хуже!..
- С-сука… Мне теперь всю жизнь придётся шею прятать, да?
- Зачем? Боевые шрамы украшают настоящего джигита, брат! – Улыбнулся прапорщик, перевязывая руку Кабарды. – И женщинам такие шрамы нравятся – сразу видно настоящего мужчину повидавшего жизнь на войне! Так что… Живой, и это хорошо!
- Да… Это хорошо!..
Пока прапорщик оказывал первую помощь Кахе, «зачистка» Парваза закончилась…
Кишлак был пуст…
Видимо последний утренний авианалёт здорово напугал «духов» и они, оставив свой форпост, ушли, от греха подальше через перевал в кишлак Джанбулак… Даже не ушли, а очень поспешно ретировались, опасаясь продолжения бомбёжек, побросав не только свои вещи, но кое в каких домах даже и оружие…
Прапорщик Гущин, узнав, что произошло у сапёров, прибежал, в сопровождении четырёх солдат:
- Слушай, Зураб… А ведь это был единственный «дух» на весь Парваз, который тут остался – больше нигде и никого мои пацаны не обнаружили!..
- «Растяги» находили?
- Ни одной!
- Значит «бородатые» «сматывали удочки» отсюда очень быстро, если даже ни одной «растяжки» не поставили на тропе к перевалу…
- Парни прошли по ней метров сто, дальше ходить не стали, но «растяжек «небыло!
- «Духи» просто смывались! Даже оружие, говоришь, оставили?
- Пацаны нашли двенадцать АКМов, из которых совсем недавно стреляли, скорее всего, вчера, во время утренней атаки…
- А какого ж тогда этот придурок здесь остался? Один?!! – Подал голос Кабарда. – Он что, совсем баран был?
- Или шахид-смертник… – Проговорил задумчиво Гущин.
И тут Каха решительно поднялся и подошёл колодцу-дикану:
- Я туда спущусь!
- На хрена? – Рявкнули в один голос прапорщики.
- А если он там остался что-то охранять? Если там схрон есть?
- Может и так, конечно, быть… Только…Как же ты туда спустишься с такой рукой, Каха-брат? – Спросил Зураб.
На что Кабарда только улыбнулся:
- Бывало хуже, брат… На Эльбрус когда ходил, и руки, и ноги обморозил, и ничего, вернулся… Тем более ты её хорошо перевязал, помог… Справлюсь! Не волнуйтесь! А проверить всё равно надо!
Его спустили в кяриз на альпинистском репшнуре, снабдив одной из раций, на всякий случай. Хотя, надежды на то, что её мощности хватит, чтобы вести переговоры из-под земли было мало, но так, всё же, было спокойнее и Кабарде и прапорщикам…
Он ушёл вниз, и пропал на долгих двадцать минут…
…10.55 АМ…
…- Слушай, Иван! – Зураб метался около колодца-дикана, как тигр в клетке. – Надо что-то делать! А вдруг этот «дух» там не один был, а? Давай я сам спущусь, да? Помогу, брату!
- А он разве тебе брат? – Проговорил Гущин, но лицо его было чернее самой чёрной тучи.
- Да, брат! С сегодняшнего дня! Он мне жизнь спас! Там, на тропе перед Парвазом!.. Если бы не Каха, то я уже давно превратился бы в бастурму для шашлыка!.. Давай я пойду, да!
Гущин думал не долго:
- Значит так!.. Ждём до 11.00, и если он не объявится, то ты, Зураб, полезешь туда, и ещё трое бойцов!..
- Не надо никуда лезть! – Вдруг прохрипел наушник рации голосом Кабарды. – Я уже снаружи!
- Ты где?!! Докладывай!!! – Рявкнул просветлевший лицом Гущин.
- Самый крайний, отдельно стоящий дувал, на западной окраине кишлака! От того места, где я спустился, метров двести по прямой!.. Я тут нашёл кое-что… Так что давайте все ко мне!..
Через пять минут, поплутав немного в лабиринте улочек, рейдовая группа в полном составе ввалилась в довольно широкий двор, огороженный высоким дувалом…
Уставший, весь перепачканный глиной, Каха сидел на пороге дома, и нервно курил…
- Ну, что тут?
- А кто проверял этот дом?
Гущин оглянулся на солдат, и из толпы вышли трое во главе с младшим сержантом.
- Воронин! Ты был старший «тройки», что было в доме?
- Вон там, в углу двора был колодец, туда «эфку» бросили, а в самом доме нашли два автомата – это всё…
- Что ты нашёл, Кабарда? Парни всё правильно сделали, как я и приказывал!
- Да… Всё правильно… Только под топчан не заглянули… А там, между прочим, люк… И лестница вниз… А внизу большая галерея, не меньше, чем весь этот дом…
- Что там, Кабарда? – Спросил Зураб. – Склад нашёл?
- Склад, брат… Склад… Большой склад…
Каха поднялся, подошёл к Гущину, отдал ему миниатюрную Р-147, и сказал устало:
- Связывайся с капитаном, товарищ командир… Пусть вызывает сюда транспортную «вертушку»… Мы всё это добро сами не унесём…
…11.35 АМ…
…«Улов» был более, чем солидным!
В этом схроне был обнаружен целый арсенал: около шести десятков автоматов АКМ и АКМС, аккуратно упакованных в ящики, 8 пулемётов РПК, около 10000 патронов калибра 7.62 миллиметра в запаянных оцинкованных коробках, 6 пулемётов ПК с тремя снаряжёнными боекомплектам к каждому, 2 пулемета ДШК с большим запасом снаряжённых лент к ним! А ещё спутниковая радиостанция, архив одного из «духовских» отрядов, большое количество медикаментов и агитационной литературы…
«Разгружали» этот схрон около получаса, а потом, бегом, «на полусогнутых», грузили всё это хозяйство в прилетевший Ми-8…
- Кабарда… Капитан знает о твоём ранении, и сказал, что ты можешь улететь с «вертушкой» в Мазари-Шариф в госпиталь!.. Ты как?
- Я не ранен, товарищ прапорщик! Просто немного обжёгся… В Мазари-Шариф я не полечу! Вот если бы было можно…
- Что, разведчик?
- Чтобы меня на «вертушке» на плато на нашу «Заставу» подбросили… Что-то я устал сегодня немного…
Гущин поговорил с пилотом Ми-8, старшим лейтенантом ровно минуту, а потом вернулся к Кабарде:
- Давай, джигит! Бери свои пулемёты-автоматы, и грузись в «вертушку», через пять минут доложишь Игнатьеву о своей находке лично!..
…Вся эта операция пограничников по «зачистке» Мармольской впадины продолжалась 12 дней…
А потом… Потом на горных заставах начали сменять десанты на постоянные гарнизоны, и…
Кабарда и Зураб Шенгелия, наконец-то вернулись в родной «Летучий Голландец», доложив о своих «похождениях» старлею Ратенко и капитану Мальчеву…
Часть третья
Летают «голландцы», а погранцы быстро передвигаются!
…Винты хватают воздух, словно руки,
Выбрасывая пыль назад и вбок.
И нервы, как натянутые луки,
И лётчик-командир, как царь и Бог.
Летят по сторонам песок и иней,
Суглинка обнажая естество.
В который раз с белёсою пустыней
Играем в кошки-мышки – кто кого.
Вот озера надорванная плёнка,
И чёрного скелет наливника,
По левому борту летит «зелёнка»,
А в ней, быть может, «духи» с ДШК.
По правому борту синеют горы
Под дымкой, как под газовым шарфом.
Но руки, натыкаясь на затворы,
Напоминают – это только фон.
Летят в иллюминаторах сюжеты,
Как будто в телевизоре, гурьбой.
А впереди уж недалёко где-то
Нас ждёт ещё не начавшийся бой.
И кажется в мелькании картинок,
Что вертолёт, грохочущий, завис.
И мчит на нас война неотвратимо,
И трассерами манит сверху вниз.
Здесь измерения не те,
Здесь всё быстрее и опасней.
Полёт на малой высоте...
Что может быть его пристрастней?..
* * *
14 марта 1984 г. Кишлак Янги-Кала…
«…Причешем бороды «караванщикам»?..»
…16 января сводную десантно-штурмовую группу «артходжинцев» сменили пограничники из Термезского погранотряда, и из того же погранотряда в кишлак Мармоль была введена на постоянное место дислокации ММГ в полном составе, которая простояла там аж до 88-го года. Она, в последствии, так и называлась – ММГ «Мармоль»…
А «артходжинцы» 19 января вернулись в родное расположение в бывшем городке мелиораторов, на берегу реки Кокча в кишлаке Артходжа.
«Летучий Голландец» вернулся из этой операции практически без потерь, если не считать тех двух сержантов-сапёров, которых потом комиссовали, но наградили за Мармоль орденами Красной Звезды, и Кабарды, с его изуродованной раскалённым осколком шеей и левой ладонью. Младший сержант Каха Каджая, после этой операции стал «Сержантом», и был награждён медалью «За отличие в охране государственной Границы СССР»… Хотя, если честно, то Игнатьев писал представление на него и прапорщика Шенгелия, на ордена Красной Звезды…
Зураб свой заслуженный орден получил, а вот Каха…
Видимо посчитали в «Больших верхах», что рано давать «младшому» орден, за два месяца службы, мол, такую награду не заработаешь, хватит ему и медальки, да попроще…
В ММГ «Артходжа» все, вплоть до её командира майора «Дяди Вани», понимали, что это вопиющая несправедливость, потому, что Кабарде должны были дать как минимум медаль «За Отвагу» ещё за декабрьский караван, когда он под огнём выволок раненного пулемётчика, и собственно спас его от смерти! Не говоря уже обо всём том, что успел насовершать этот суматошный неугомонный сержант за 12 дней Мармольской операции… Однако…
Теперь Кабарда, прослуживший в «Летучем Голландце» всего-то около трёх месяцев, пользовался у своих сослуживцев непререкаемым авторитетом, а среди офицеров и прапорщиков – большим и безоговорочным уважением! Об этом позаботился Зураб Шенгелия, рассказав все мельчайшие подробности их совместных «похождений»…
Эх, если бы те генералы, которые подписывают наградные листы, послушали бы хотя бы один раз этого прапорщика, то Кабарда, наверняка, уже носил бы на своей груди орден, а то и не один!.. Но… Генералы были далеко, в Москве, а прапорщик, который был обязан жизнью Кабарде в Афганистане, в небольшом, захолустном кишлаке Артходжа…
…В общем…
Всё как-то потихоньку отряслось, устаканилось… Возмущённые страсти по поводу генеральской несправедливости по отношению к сержанту-разведчику помаленьку улеглись, и…
Пришла весна 84-го…
А вместе с ней пришли и новые рейды бронегруппы уже капитана Ратенко «Летучий Голландец»…
Она, эта бронегруппа, и в самом деле была «летучей»! Наверное, самой мобильной из всех пограничных групп. И именно поэтому «Летучий Голландец» постоянно перемещался вдоль границы, оказывая помощь в борьбе с «духовскими» бандами мобильным группам не только своего, Пянджского погранотряда, но и Термезского, и Московского…
Вот именно так, в середине марта, «Летучий Голландец» был поднят по тревоге, и отправлен майором «Дядей Васей» в марш до кишлака Янги-Кала, где базировалась ММГ Московского погранотряда…
Коллегам-пограничникам нужна была помощь – планировалось провести несколько совместных операций по «зачистке» кишлаков на пянджском острове Урта-Тувай, и в округе…
Да, в этом месте река Пяндж странным образом разделялась на несколько проток, образовывая пару десятков островов, от крохотных, до довольно больших. Урта-Тувай был самым большим из них – около тридцати километров в длину, и семи километров с ширину в самом широком месте… Здесь было около десятка кишлаков, и… Он, этот остров, был пограничный!
…12 марта, марш…
…Кабарда, вот уже как неделю принял должность замкомвзвода разведки – предыдущий «замок» капитана Мальчева через месяц-полтора должен был уйти на «дембель» – отслужил своё старший сержант…
Конечно весной должно было прийти новое пополнение, в том числе и «молодые» сержанты из «учебок», но Ратенко и Мальчев, посоветовавшись недолго, решили поступить рациональнее… Зачем искать кого-то нового, если в родном разведвзводе вырос такой «кадр»? Тем более, что служить ему ещё полтора года, то есть на всё это время, если конечно не случится беды, ни у командира бронегруппы, ни у его командира взвода разведчиков «не будет болеть голова»… Нет! Были, конечно же, и другие сержанты, и поопытнее, но… Служить им оставалось до осени, а потом «снова здорово», опять ищи замену… В общем… Каха стал «замком», и, надо сказать, так здорово и гармонично «вошёл в струю», что уже через три дня всем казалось, что сержант Кахабер Каджая на этой должности был всегда…
Со взводным, с капитаном Мальчевым, у них установились дружески-доверительные отношения ещё с Мармольской операции, поэтому Кабарда был в курсе не только всех взводных дел, но и дел всей бронегруппы «Летучего Голландца»…
…7.20 АМ…
…Каха сидел на броне несущейся по пыльной дороге БМПшки и наслаждался весной, подставляя под встречный ветер своё лицо…
В Афган пришла ранняя весна, но пришла она как-то очень резко, и даже неожиданно для всех! Только позавчера ещё лежал грязный снег, а на утро его уже совсем не стало! А сегодня уже и земля подсохла, да так подсохла, что уже начала пылиться, как это бывает в середине лета!
Кабарда подставлял лицо ещё не горячему, как их духовки, но уже по-весеннему тёплому ветерку и думал, глядя в спину капитана Мальчева, который сидел перед ним, в открытом башенном люке:
«…Эх! Хорошо-то как!.. Морозов уже, наверное, не будет! Закончилась зима, да и хрен с ней! Меньше на себе всякого лишнего барахла таскать придётся! А то все эти бушлаты, да ватные штаны, мать их, кто их только придумал!.. Теперь полегче будет!.. Скоро вообще всё зацветёт, зазеленеет!.. Красотища-а-а!!! Вот бы сейчас в Сухуми! В море бы искупаться! Вот бы было здорово!..»
Он перевёл взгляд на недалёкие горы, тянувшиеся цепью вдоль дороги, потом насторожился на какое-то время, когда они медленно проехали печально знаменитый кишлак Дашти-Кала, посмотрел на грунтовку, убегающую к кишлаку Навабад, и опять задумался, когда колонна «Летучего Голландца» опять вытянулась на дорогу к Янги-Кале:
«…Почему здесь идёт война? Что мы здесь делаем? Мы, советские солдаты? Исполняем интернациональный долг? Мы? Но ведь мы, солдаты, ни у кого ничего не одалживали!.. А если московские политики что-то и одолжили у афганцев, то пусть сами этот долг и отдают! Мы-то здесь причём? Почему простые парни должны отдавать какие-то странные интернациональные долги, заплатив за это своим здоровьем или жизнью?! И что это за долг такой, если мы здесь уже четыре года воюем, а? И сколько его ещё отдавать? Месяц, год, или пять лет? И что вообще, здесь, в чужом государстве, делают мои, пограничные войска? Кто это придумал, что охранять свою границу положено за сотню километров, и на чужой территории? Что это за бред?!! Где ещё такое видано, кроме, как у нас?!! – Эти мысли довольно часто посещали голову Кабарды. – А страна-то красивая!.. Хотя горы здесь не добрые… У нас, на Кавказе, всё зелёное, всё цветёт, апельсины-мандарины-гранаты растут, много чего! На Кавказе горы улыбаются человеку! И реки наши весёлые! Журчат, переливаются!.. А здесь… Здесь горы человека не любят – они его здесь убивают! Одни голые угрюмые скалы и камни!.. Эх! Узнать бы про Афган побольше, да только как? У кого спросить?..»
Кабарда опять посмотрел в спину Мальчева и вспомнил, что он от кого-то слышал, что капитан этот учился в своё время не в Военном Училище, а в каком-то Горном институте, и по образованию он геолог.
Просто так уж сложилась у него судьба, что институт был с военной кафедрой, и, закончив его, Мальчев был призван в армию на полтора года с погонами «младшего лейтенанта», а потом плюнул на всю эту геологическую романтику, и остался в Армии, потому что понял, что именно она и есть его настоящее призвание…
Теперь несостоявшийся геолог был уже капитаном, и через полгода, осенью, так же, как и «Летучий Голландец» Ратенко, должен был смениться, отслужив положенных два года в Афгане, а там… Мажет быть его ждала Академия Погранвойск КГБ СССР, а может просто дальнейшая служба, в каком-нибудь из отдалённых погранотрядов, кто знает, что будет в его судьбе дальше?..
- Товарищ капитан!
- Что, Каха? – Мальчев мельком взглянул на своего «замка».
- Я слышал от кого-то, что вы были геологом?
Капитан обернулся и посмотрел на Кабарду грустным взглядом:
- Был… Только мне уже кажется, сержант, что это было в какой-то далёкой, прошлой жизни… А что?
- Да-а… Я так… – Каха замялся немного. – Я уже почти полгода в Афгане, а толком про страну ничего не знаю…
- А что ты узнать-то хочешь? Про местных, про природу? Что? Афганистан, он такой разный, что про него так, за пару часов, сидя на броне, толком-то и не расскажешь!
Каха почесал ногтём нос:
- Ну… Хотя бы о природе, и о тех местах, где мы, пограничники, воюем!
- Значит о северном Афгане? Так?
- Ну… Наверное… Иногда хочется иметь хоть общее представление, о том, где пострелять придётся…
- Добро… Расскажу, пока едем… – Капитан уселся поудобнее и заговорил увлечённо. – Ну, что… На большей части территории северного Афгана местность гористая, труднодоступная вне дорог, осо¬бенно на востоке территории, где расположены средневысотные хребты. Здесь абсолютные высоты от 1500 до 2600 метров «над уровнем». Гребни хребтов здесь преимущественно узкие, с остроконеч¬ными вершинами, склоны довольно покатые крутизной в 20-35 градусов. Но в пригребневой части они нередко обрывистые и сильно изрезаны глубокими ущельями и промоинами…
Кабарда слушал, разинув рот, потому что сейчас абсолютно не узнавал капитана Мальчева, матерщинника, рубаку-парня, немного пьяницу, и отъявленного бабника, который не пропустил мимо себя ни одной юбки, ни в одном гарнизоне, где бывала бронегруппа «Летучего Голландца»! Эдакий настоящий русский гусар от погранвойск!.. В общем, за комвзвода разведки капитаном Мальчевым уже давно закрепилась репутация бесшабашного, «без Бога в животе», отчаянного поручика Ржевского!..
А теперь…
Теперь капитан говорил академическим голосом университетского профессора, в котором явно сквозили менторские нотки… Он словно, на индивидуальном занятии втолковывал нерадивому студенту простые и всем известные вещи…
Кабарде было от чего удивиться!
А Мальчев, тем временем, видимо уже «успел сесть на своего конька», и теперь всё говорил и говорил, видимо вспоминая свои студенческие годы:
- Западную и север¬ную часть этой территории к западу от реки Кызылсу, зани¬мают преимущественно невысокие горные гряды и хреб¬ты с абсолютными высотами от 700 до 1200 метров. В общем, и не горы даже, а так, холмы. Но среди них выделяют¬ся отдельные средневысотные, но очень труднодоступные скальные хребты Тереклитау, Джилантау, достигающие высоты 1500-1700 метров «над уровнем». Гребни этих горных гряд и хребтов обычно округлые, широкие с куполовидными вершинами, а склоны крутизной от 10 до 30, а местами и до 40 градусов! Они очень значительно расчлененные, можно сказать иссечены сухими лощинами, а на наи¬более крутых участках – промоинами…
- А долины? Как у нас, на Кавказе? Здесь есть горные долины?
- Есть, конечно!.. Между грядами и хребтами расположены неглубокие котловины и впа¬дины с ровной или плоской поверхностью. Есть в горах и долины рек, но они сравнительно узкие, от пятисот метров, до полутора километров в шилину, а наибольшая ширина этих долин всего-то не больше трёх километров…
- А-а! Ерунда! – Выразил своё мнений Кабарда.
- …Но они с крутыми склонами, а в восточной части терри¬тории нередко типа ущелий… Вот именно эти, бля, сраные речные долины образуют наиболее удобные пути в горах для «духовских» караванов! – Капитан сорвался немного с преподавательского тона, но, тут же поправился, и продолжил «ликбез» для Кабарды. – С севера на юг тер¬риторию пересекает обширная межгорная котловина, образованная долинами рек Пяндж и Кызылсу. Долина котловины до 80 км, ширина от 7 до 30 км. Дно кот¬ловины большей частью ровное, местами пологоволнистое, но сильно изрезано руслами рек, их рукавов, и густой сетью ары¬ков. Эти реки и арыки очень ограничивают передви¬жение транспорта вне дорог…
- Да уж… Тут особо не разъездишься!.. – Вставил Кабарда. – Или на арык налетишь, или на мину, мать их! Понатыкали, где не попадя!.. Ну, а реки?
- Что реки, Каха?
- Какие здесь реки?
- Как же я тебе расскажу, если их здесь горных ручейков-речушек едва ли на тысяча!
Кабарда не хотел просто так прерывать этот интересный и познавательный разговор, а потому очень быстро нашёлся:
- Тогда… Расскажите про Пяндж!
- А почему именно про Пяндж, а не про Кокчу, к примеру? Тоже большая река! Или Ханабад, или тот же Кабул?
- Мы же пограничники? А Пяндж – река пограничная, товарищ капитан! Потому про Пяндж!
Капитан только улыбнулся такой изворотливости Кабарды, но рассказывать всё же начал:
- Ну, про Пяндж, так про Пяндж… Река, ты сам сказал, пограничная – это верно… Почти на всем протя¬жении она имеет сильно разветвленное русло, а рукава и протоки отходят от основного русла иногда на три, а иногда даже на двенадцать километров!
- Ф-фи-фи-фи-у-у-у! – Только и присвистнул Кабарда.
- Да-да! Есть такие места! И туда, куда мы сейчас едем, в Янги-Кала, как раз именно такое место!.. Ширина основных рукавов Пянджа от двухсот до шестисот метров, река довольно широкая, глубина от двух до пяти метров в некоторых местах, а скорость течения от полутора, на плёсах, и до трёх с половиной метров в секунду, на перекатах!
- Это сколько?
- Это, Каха. – Капитан улыбнулся. – Очень быстро! Это около 13-14 километров в час!
- Ни хрена себе течение!
- Да, сержант, Пяндж довольно быстрая река… Дно Пянджа песчано-галечниковое… Берега не очень высокие от одного до двух метров примерно, и преимущественно пологие… Пойма реки большей частью двусторонняя, шириной иногда до восьми километров, сухая, поросшая кустарником, а на отдельных участ¬ках даже лесом…
- Но ведь Пяндж не везде такой, а? А как же в горах, на Памире, или в Бадахшане?
- Там Пяндж совсем другой, Кабарда!.. Там это очень быстрая, горная река! Там, Каха, Пяндж течет в узких ущельях, и его ширина в горах редко превышает двести метров, а глубина двух метров, но вот ско¬рость течения в некоторых местах достигает пяти метров в секунду, или, чтобы было понятнее, восемнадцать-двадцать километров в час!.. Ну, и как у всех горных рек дно Пянджа в тех местах каменистое, берега высокие крутые и чаще всего просто отвесные, а пойма отсутствует… Мостов и других оборудованных переправ через Пяндж нет.
- Не понял, товарищ капитан! А как же духи тогда свои грузы через него переправляют?
- Ну, в общем-то, есть несколько известных мест, где возможно, хоть и очень опасно, переправиться в брод. Например, вблизи кишлака Чубек, что на нашей территории, в Таджикистане, и всего-то в десяти-двенадцати километрах от посёлка Московский, где стоит погранотряд… Но, в основном, «грузы» переправляются через Пяндж с помощью надутых автомобильных камер… И есть ещё одно обстоятельство, сержант… Пакистанская разведка начала засылать своих агентов на территорию среднеазиатских республик… ЦРУ закупило несколько сот резиновых лодок «Зодиак», они обычно используются западными спецподразделениями, для перевозок через Пяндж и Амударью моджахедов и агитационной литературы. А среди местных жителей вербуются пособники, готовые служить проводниками, предоставлять продукты и укрытие… Вот такое говно, тоже встречается!..
Капитан сплюнул в сердцах, п продолжил рассказ:
- В ве¬сенне-летний период для Пянджа характерны паводки, которые вызываются интенсивным таянием снега и ледников в горах. На Пяндже паводковые воды держатся с марта по сентябрь, а наиболее высокие подъемы уров¬ня рек бывают в апреле и мае, и достигают полутора метров, и ещё в июне и июле, когда воды прибывают на два с половиной-три, а иногда и на пять метров… – Капитану, видимо теперь уже и самому было интересно вспомнить и поделиться своими знаниями, и поэтому он ждал очередного вопроса Кабарды. – Ну, что, сержант? Хочешь ещё что-то про Афган узнать?
- Я тут ещё совсем не долго, лета в Афгане ещё не видел… Горы здесь зелёные? Много здесь чего растёт? Как у нас, на Кавказе? Есть леса, или заросли?
- Эти «леса или заросли», Кабарда, мы называем «зелёной зоной» или просто «зелёнкой»… – Ответил Мальчев. – Самое паскудное, которое природа могла придумать для войны!.. И самое излюбленное место, где «духи» делают свои засады…
Капитан помолчал полминуты, отвлёкшись мыслями от «ликбеза», а потом заговорил вновь:
- Растительность в здешних горах распространена, в основном, травянистая и кустарниковая. В основном это шиповник, боярышник, мин-даль и кизил… Леса, Каха, здесь совершенно не такие как у тебя на родине… Здесь, в основном редколесье из арчи или древовидного можжевельника и фисташки, а высота деревьев от трёх до десяти метров, но это довольно редко. Встречается орешник, иногда дуб, но его здесь совсем мало, а южнее, уже в Гиндукуше, тибетская сосна… В долинах Пянджа большие площади занимает культурная растительность – хлоп¬чатник, посевы зерновых, а вблизи городов и кишлаков довольно крупные массивы садов и виноградников…
- А в них кяризы…
- Есть такое дело. – Согласился капитан. – Но… Куда здесь без них? Местные условия…
Они помолчали несколько минут, каждый вспоминая «свой» кяриз…
- А вот, скажем, климат здесь какой, в основном?
На этот вопрос Мальчев даже засмеялся:
- Кабарда! Афганистан хоть и не самая большая страна, но здесь столько климатических зон, что только держись!
- И что все здесь есть, которые существуют?
- Нет, ну, не все, конечно, но… Ну, суди сам!.. Вот если взять, к примеру, северный Афганистан, где мы с тобой служим, то в здешних долинах, а также в нижней зоне гор, это до 1800 метров, климат умеренно-континентальный. 3има здесь длится, как обычно, с декабря по февраль. Очень мягкая, с преобладанием пасмурной погоды – в месяц может быть по 20-25 пасмурных дней!.. Температура воздуха 4-8 градусов днем и от «минус 3» до «плюс 2» ночью… Правда, бывает иногда, что температура падает до «минус 10-15», но это случается довольно редко. Осадки выпадают чаще всего в виде моросящих дождей, иногда бывают даже снегопады, но устойчивого снежного покрова не образуется, потому, что при такой температуре снег лежит не более 10-15 дней. Это только в горах, на склонах выше 1500 м, снег лежит всю зиму, достигая толщины иногда до полуметра, а местами им метра и даже больше!.. Ежемесячно от 3 до 5 дней с туманом. Весна здесь, с февраля по апрель, теплая, но в горах до мая по ночам бывают заморозки… Осадки вы¬падают довольно часто, преимущественно в виде коротких ливней, но в начале весны иногда бывают и сне¬гопады…
- Что-то не похоже на то, что будет снегопад, товарищ капитан! Небо, вон, только посмотрите, словно выстиранная простыня!
Каха слушал эту поучительную «лекцию», а сам, тем временем, не переставал наслаждаться свежим весенним ветерком, совмещая приятное с полезным. Он был сейчас похож на большого кота, который вылез погреться на солнышке, но…
Каждую секунду был настороже!..
- Здесь, Каха, всё порой происходит очень быстро!.. Вот тебе ни облачка, а через пять минут снег пошёл… Непредсказуемая страна, непредсказуемые горы…
- Ну, а лето! Лето здесь какое?
- Лето? – Переспросил капитан. – Лето, сержант, здесь длится с апреля по сентябрь… Лето в этих местах очень теплое, и даже жаркое. Обычная температура воздуха днем 25-30 градусов, но в июле и августе не¬редко поднимается и выше 40, а ночью около 20…
- Ни хрена себе! В августе здесь, наверное, очень тяжело…
- Да уж, не просто… Особенно, когда сидишь в десанте БМПшки, потому, что по тебе «духи» лупят очередями из автоматов… Металл машины под солнцем раскаляется так, что чувствуешь себя куском мяса в скороварке…
- А если под тем же солнцем, но в горах, в засаде? – Спросил Кабарда.
- Оно тоже на сладко, сержант, но в засаде, по крайней мере на воняет сгоревшей соляркой, и тебя хоть какой-никакой, а обдувает ветерок… Но, ты ещё всё это попробуешь, и сравнишь, что тебе больше по вкусу… М-да!..
Капитан задумался на несколько минут, видимо вспоминал и те засады под палящим, обжигающим солнцем, и те моменты, когда приходилось сидеть внутри разогретой, как жаровня, бронемашины…
А потом опять заговорил:
- Дожди летом выпадают очень редко, в августе и сентябре быва¬ет всего-то по одному-два дня с дождем… Лето здесь очень жёсткое, Кабарда, а солнце просто беспощадное!.. Летом здесь вода, порой, на вес золота! Особенно в горах, вдалеке от ущелий с речками и родниками… – И вдруг в его лице опять произошла какая-то перемена. – А вот осень здесь теплая и мягкая! В октябре обычно сухая, малооблачная погода, а в ноябре уже пасмурная. Осадки выпадают срав¬нительно редко, главным образом дожди, а в ноябре уже начинаются снегопады…
- А в горах? Ну, немного повыше?
- В верхней зоне гор, как ты сказал «повыше», а это значит выше «двух тысяч» зима продолжительнее, чем в нижней зоне – с ноября по март. С очень устойчивыми морозами! Днем это может быть около 5-10 градусов, а ночью –10-15, но бывало, что температура опускалась и до 30 градусов!.. Там постоянно дуют ветры, а поэтому очень часто бывают снегопады и метели… Метели в горах, Кабарда, самое обычное явление…
- Да! Это я уже видел!
- Ну и остальное увидишь, если доведётся… – Капитан изменил позу и напрягся всем телом. – А пока что, давай-ка заканчивать эту лекцию… Мы, кажется уже приехали!..
Примерно в километре впереди по дороге замаячили дома и дувалы довольно большого кишлака, даже, можно сказать, города или посёлка… Капитан был прав – «Летучие Голландцы» приближались к Янги-Кала…
Без малого, пятидесятикилометровый марш был закончен, и прошёл он на удивление спокойно, без единой засады по дороге, и даже без единого выстрела! И «артходжинцы» опять оправдывали своё имя, прилетев на помощь своим товарищам по оружию…
…12 марта, ночь, засада…
…Этот небольшой кишлачок Джабарши у пограничников Московского погранотряда уже давно пользовался дурной славой. От него до границы, то есть до реки Пяндж было километров 8-9…
В Джабарши приходило две дороги… Вернее…
С юга, из Янги-Кала, к нему можно было добраться по дороге, грунтовой, но довольно хорошо укатанной.
…Дорога эта шла через кишлак Ходжи-Хафиз, где стояла ондна из застав «янгикалинцев», затем огибала горный хребет и втягивалась в ущелье, по дну которого текла река Рустак. Дальше, по этой дороге встречался кишлак Абульказарбек, а за ним Магулан. Дальше, километрах в 8-10, встречался перекрёсток ущелий и дорог: можно было двинуться на север и через десять километров попасть в довольно большой кишлак-город Чахи-Аб, а можно было проехать по дороге на юг, вдоль берега речки, и через 35-40 километров попасть в, опять же, довольно большой город-кишлак Рустак. Здесь дорога заканчивалась, как и ущелье, и начинались отроги гор…
Проехать…
Проехать я сказал?.. Проехать можно по московскому проспекту, а здесь… Чтобы добраться, это слово вернее, до Рустака, надо миновать несколько кишлаков: Акджар, Даханайи-Кайван, Яккатут, Навабад, Кызылкала, Бешкайк, Гугара… И все они, все без исключения, были вотчиной «духов»! По всей этой ****ской дороге от самой Янги-Калы! Именно поэтому, здесь, на таком, в общем-то, не очень большом пространстве, базировались сразу три ММГ Московского погранотряда: ММГ «Янгикала», ММГ «Чахи-Аб» и ММГ «Рустак»…
Это ущелье, ущелье реки Рустак было вотчиной известного на весь север Афганистана, одного из главных идеологов войны против русских «шурави», «Инженера Наби», который был известен, и пользовался авторитетом ничуть не меньшим, чем Ахмад-Шах Масуд «Счастливый», в своём Панджшерском ущелье… А «правой рукой» у Наби, его доверенным лицом, был полевой командир «Инженер Башир»…
Никто толком не знал, ну, разве что товарищи из «Комитета Глубокого Бурения», но поговаривали, что «инженер Башир», толи узбек, толи таджик, причём не этнический, афганский, а самый, что ни на есть, советский, только перебежавший на сторону афганцев, по каким-то своим личным убеждениям, в самом начале войны. Якобы он имел высшее политехническое образование и действительно был инженером, и так далее, и тому подобное… Всё это могло быть или нет… Но то, что под командой у него было около тысячи «духов», практически два батальона(!), а это даже больше, чем было у Забибулло в Мармоле, эти сведения подтверждались разведданными от «каскадёров»… Покоя пограничникам в гарнизонах Рустака и Чахи-Аба небыло не то, чтобы один день, а даже несколько часов – они практически всё время были в боях!..
Всё дело в том, что именно это ущелье имело для «духов» стратегическое значение!..
Сюда, в долину-ущелье реки Рустак можно было прийти с юга, от реки Кокча, через перевал Джараиль и сразу же попасть в горный кишлак Сар-Рустак. Или с севера, от перевала Гаргара, минуя кишлаки Даштан и Багисар, и опять же таки в Сар-Рустак… Вот именно Сар-Рустак, лежавший в десяти километрах от Рустака, и был «штабным» кишлаком «инженеров»…
А дальше…
Дальше, если пройти весть тот путь, о котором было написано выше, только в обратном направлении, дойти до того места, где дорога, огибая горный отрог, уходила на юг в Янги-Калу, и продолжать двигаться на север ещё километров 6-7, но уже не по дороге, а по тропе, то можно было попасть в крохотный кишлачок Джабарши…
Зачем?..
А вот этот вопрос уже риторический!..
Моджахеды, те которые были не анархисты с «большой дороги», а организованные в отряды, как это было у «Инженера Наби», не только воевали с русскими «шурави», но ещё и обогащались за счёт этой, никому не нужной войны… Не правда ли – это что-то напоминает, а?..
А вот сами пограничники Московского погранотряда, которые служили в этих трёх ММГ, сочинили песню, на мотив очень популярной в те годы песненки «Учкудук»…
Припев:
Это Кара-кара-кра кара-кара - Кар-Гаваз,
Это Тулу-тулу-тулу тулу-тулу - Тулукан,
Это Чахи-чахи-чахи чахи-чахи – Чахи-Аб,
Это Баги-баги-баги баги-баги – Багисар...
Шесть дней в пути мой караван,
Везет оружье с разных стран.
Из Пакистана в Гуль-Тепа,
Меня там ждут.
Тропой афганской я прошёл,
И к совгранице подошёл.
Здесь тишина, пока ДШ
Не видно тут.
Где есть ДШ, там бродит смерть,
И важно нам пройти, суметь
Сухое русло пересечь до темноты.
А если мы замедлим шаг,
Придет беда, заметит враг.
И будут снова надо мной
Кружить «борты».
Припев.
И вот накликали беду,
Уже «горбатые» идут.
Погонщик в панике кричит:
«Аллах акбар!!!».
Но не поможет ваш Аллах,
Теперь ты в чертовых горах,
Попал в засаду к «шурави» –
Добра не жди.
Вот режет слух нерусский мат,
Сквозь сизый дым, разрыв гранат.
И с сопки бьет «шайтан-труба» ,
Дрожит земля.
И, словно в тире, неспеша,
По нам ведет огонь ДШ,
И больше некуда бежать,
Лишь смерти ждать...
Припев.
Ну, вот и всё – пропал товар,
А с ним уплыл мой гонорар.
И не увидеть Пешавар
Мне никогда.
А если даже повезет –
Башир мне голову снесёт,
Борис Иванович такой,
Когда он злой…
…В общем…
Этот крохотный Джабарши имел для афганских контрабандистов огромное значение!.. Потому, что, пройдя через несколько проток и плёсов, они выходили на берег Пянджа как раз у того места самого, о котором случайно, или намеренно, рассказал капитан Мальчев Кабарде…
«Духи» выходили к броду у кишлака Чубек!..
Ну, а дальше…
От самого Чубека можно было сразу же уходить в горы, возвышавшиеся над Пянджем… И если выйти в лунную ночь, скажем часов эдак в 10 вечера из Джабарши, то к часу ночи, или в худшем случае к двум, преодолев мелкие протоки, можно было выйти к броду через Пяндж. Полчаса на преодоление пограничной реки, а потом ноги в руки, и помогай Аллах!.. К утру, если повезёт, и не поймают пограничные секреты, контрабандист уже мог пить свежий зелёный чай в чайхане таджикского кишлака Саричашма, а если его ещё и ждали, то к рассвету он со своим грузом вполне мог оказаться даже в Кулябе…
И, конечно же, встаёт законный вопрос, а почему нельзя было его «зачистить» раз и навсегда?.. Пробовали, «зачищали», прочёсывали не единожды, но… Тольку было мало! «Духи» заранее получали информацию, и выдвижении бронеколонны ММГ «Янгикала» от своих осведомителей, и за то время, пока она добиралась до кишлака, все караванщики, со всем товаром попросту исчезали в этих проклятых кяризах… Всё было настолько хорошо организованно, что «выловить» удавалось лишь жалкие крохи того, что уходило в Союз... А уходили туда наркотики: анаша, гашиш и готовый, переработанный героин…
Крохотный кишлачок Джабарши, был, на самом деле большой перевалочной базой контрабандистов!..
…В общем, получилось так, что по прибытии в Янги-Кала «Летучему Голландцу» изменили боевую задачу…
Здесь всё менялось даже не каждый день, а каждый час!..
…Когда капитан Ратенко вернулся из штаба, то он тут же вызвал к себе командиров разведчиков: «взводного» капитана Мальчева, и его «замка», сержанта Каджая…
- Значит так, разведчики… – Проговорил капитан без предисловий и расстелил на небольшом столе карту местности. – За то время, пока «Летучий Голландец» был на марше, к «янгикалинцам» поступила оперативная информация… В ближайшие дни на советскую территорию «инженером Наби» планируется переправить огромную партию наркотиков… Причём, если не удастся форсировать Пяндж по-тихому, то «духи» будут готовы вступить в бой с пограничниками Московского погранотряда, для того, чтобы обеспечить переправку наркоты в Таджикистан!..
Он прошёлся по небольшой комнатушке, которую «местные» пограничники выделили командиру «артходжинцев» под канцелярию группы, или под штаб, кому как угодно…
- Какие есть мысли, мужики?
Мальчев заговорил тут же, видимо ему уже и так всё стало понятно:
- Если караван очень большой, и «лошарики» даже готовы вступить в бой на Границе, то… Перед этим, командир, они обязательно проведут отвлекающую операцию!..
- Правильно! Это же подтверждают и «каскадёры»… Что нужно, чтобы сковать действия, повязать «по рукам и ногам» пограничников ММГ «Янгикала»? Правильно! Втянуть их в бой! Да в таком месте, чтобы никакая часть сил не смогла прорваться к Джабарши!.. «Духам» надо просто-напросто, под видом нападения надо заблокировать дорогу для бронетехники! И единственным таким местом на пути к Джабарши, является кишлак Ходжи-Хафиз, который на этой дороге и стоит! А в нём самом базируется одна из застав ММГ…
И тут подал голос Кабарда:
- Просто, как три копейки сдачи! Ночное нападение на заставу, да если её ещё и обстрелять с близлежащего склона из миномётов или реактивных снарядов, поднимет в штабе местной ММГ большой переполох! – Он говорил очень уверенно, а два капитана слушали его, не перебивая. – На выручку заставе из Янги-Кала обязательно выдвинется бронегруппа, потом, какое-то время будет идти позиционный бой, пока пограничники поймут какие силы «духов» совершили нападение, а потом…
Каха потёр пальцем свой нос:
- Потом, «бородатые», скорее всего, потянут пограничников за собой в горы, нисколько не опасаясь того, что с неба их накроют своими ракетами и пушками «крокодилы» – вертолёты по ночам не летают… И тянуть пограничников за собой они будут специально! Долго и муторно! В общем… На всю эту мутотень затратится часов, эдак пять-шесть, а за это время, караван успеет форсировать Пяндж и уйти в горы на таджикской стороне…
«Летучий Голландец» и Мальчев только переглянулись между собой, потому, что добавить к тому, что сказал сейчас Кабарда было нечего…
Зато у него самого, что добавить нашлось:
- Только есть небольшая, загвоздка во всём этом… О том, что в Янги-Кала прибыла большая колонна бронетехники «инженеру» этому станет известно очень скоро, если уже не стало, но… Раз груз такой большой, как сообщили «каскадёры», то от его немедленной переправки на ту сторону он не откажется…
- Думаешь, сержант, что «инженер» будет рисковать?
- Смотря, что назвать риском, товарищ капитан…
И откуда, только у этого, восемнадцатилетнего пацана, который и провёл-то здесь, на войне, всего полгода, взялась эта военная мудрость, и уверенность в правильности своих суждений! Ратенко смотрел на Кабарду, и мысленно гордился не только им, но и самим собой, за то, что сумел разглядеть в нём в своё время талант разведчика, и не дал ему пропасть, а бережно взрастил, как рачительный хозяин. Теперь эта его рачительность давала свои всходы…
- Ведь мы разместились в насиженном гарнизоне вместе с «янгикалинцами»? И теперь «инженеру» просто нужно будет соответственно увеличить количество нападающих на заставу в Ходжи-Хафиз, и на всякий случай заминировать дорогу к Джабарши… Но это не всё… – Кабарда опять потёр свой крючковатый «фамильный» нос. – Чтобы сковать действия нашей, «Артходжинской» группы, я бы на его месте ударил по самой Янги-Кала!.. С юга!.. А потом тянул бы нас за собой до кишлака Кафтарали… Там всего-то километров 4-5…
- А потом? – Спросил удивлённо «Летучий Голландец».
- А потом, по темноте, оторвался бы от техники, и ушёл бы в горы… – Каха ткнул пальцем в карту. – Вот по этой караванной тропе, через горный хребет, в сторону кишлака Каримбай… А уж там бы меня уже не достали…
- Это очень хорошо, сержант, что ты на своём, а не на его месте… – Проговорил задумчиво Ратенко, внимательно разглядывая карту. – Предположение о том, что возможно будет одновременное нападение и на заставу и на ММГ одновременно с двух сторон в штабе высказывалось, но без конкретики, и вскользь… И мне почему-то кажется, что очень зря… Ты, «замок», только что показал самый реальный план действий «инженера Наби»…
Капитан поднял взгляд от карты на Кабарду, и улыбнулся:
- Ну, и если ты оказался таким гроссмейстером, что можешь просчитать и ходы противника, то тогда… Расскажи нам, как сделать так, чтобы караван не прошёл на ту сторону Пянджа…
Кабарда посмотрел на Мальчева, а тот только утвердительно кивнул головой:
- Давай, Каха!.. У тебя же наверняка есть своё мнение на этот счёт! Давай, докладывай, что думаешь!
- Товарищ капитан! – Кабарда посмотрел на Ратенко. – А когда предполагается форсирование «духами» Пянджа не известно?
- Точно нет! Но «каскадёры» предполагают, у них там свои какие-то на то приметы или что там ещё, что это будет следующей ночью… То есть с 13-го на 14-марта…
- Ясно… Тогда я думаю, товарищи капитаны, что разведвзвод должен выйти из Янги-Кала к месту переправы на технике прямо сегодня! На четырёх БТРах или БМП, и не позднее, чем через час!..
Ратенко переваривал сказанное сержантом примерно полминуты:
- Что-то ты перемудрил, Кабарда… Конечно, больше чем за сутки машины можно закопать по башни в землю, и замаскировать, но есть одно маленькое «Но»… Малюсенькое такое!.. Там есть и другие кишлаки! Километрах в пяти от плёсов и всего-то в 2-3 от Границы, есть, например, кишлак Кызылбулак! Вот! – Капитан ткнул пальцем в карту. – Но! Он уже не на равнине, а на склоне горной гряды, на высоте около 800 метров! А с такой высоты не то чтобы на пять километров, с такой высоты, да в хорошую оптику из этого Кызылбулака можно, наверное, даже погранотряд в посёлке Московский наблюдать! Он, кстати говоря, от этого кишлака, если верить карте, километрах в 12-15, только на нашей территории… Я уже не говорю, кишлаке Чубек!..
Капитан внимательно посмотрел на Кабарду:
- Слышал такую песню: «Мне сверху видно всё, ты так и знай!»… Так что… Срисуют нашу технику сразу же, сержант… И караван не пойдёт… «Духи» затихарятся и будут ждать, пока мы оттуда не уйдём…
- Нет! Не так, командир!..
Каха немного занервничал оттого, что его не понимают, а когда он начинал нервничать, то совершенно непроизвольно забывал обращение на «вы», забывал про возраст, звание и должность собеседника. И ему это прощали, потому что Кабарда уже успел доказать всем, что он никогда не будет трепаться попросту, да и уважали его офицеры всей ММГ, чего скрывать!..
- Как ты сказал, так не правильно!
- Тогда расскажи, что ты там придумал, Каха! – Проговорил Мальчев. – Ты же что-то придумал? По глазам вижу!
- Придумал, Алексей… – Каха собрался с мыслями и заговорил. – Надо посадить на четыре машины наш разведвзвод…
- Для этого достаточно трёх! – Проговорил Мальчев.
Но сбить с мысли Кабарду было уже не так-то уж и просто:
- В четвёртую машину надо посадить отделение из сапёрного взвода со всеми своими прибамбасами, и чтобы ими командовал Зураб!
- Прапорщик Шенгелия, ты имел в виду? – Спросил Ратенко.
- Да, Володя! Зураб там очень пригодится!.. Потом… Разведчики поедут внутри, в десанте, а на броню нужно будет посадить ещё один взвод… Прямо сверху, на броню!..
Капитаны очень внимательно слушали то, что выдавал сейчас «на гора» Кабарда, а он уже не останавливался и не отвлекался:
- Нужно пройти через Джабарши медленно, так чтобы местные сумели хотя бы примерно сосчитать, сколько бойцов сидит на машинах! А ещё лучше, сделать «показательную зачистку», чтобы они ещё и лица солдат запомнили, но при этом ничего не найти!.. Потом машины должны уйти к плёсам, там покружить немного сделать вид, что тоже что-то ищут, если за ними будут наблюдать из Кызылбулака, а потом так же медленно проехать через Джабарши в обратном направлении, и вернуться в Янги-Кала… И всё это время бойцы должны сидеть сверху на броне… – Кабарда посмотрел на «Летучего Голландца». – Этот спектакль, Володя…
Ратенко только отмахнулся:
- Ты уже всё сказал, сержант… Дальше не додумался бы только полный идиот!.. Все эти манёвры для того, чтобы наблюдатели срисовали количество бойцов пришедших в кишлак, и ушедших обратно… Кстати! А «показательная зачистка» – это вообще здорово! Молодец, Кабарда!.. Караванщики будут уверены, что в ближайшие дни «зачисток» кишлака больше не будет и расслабятся… И пойдут к плёсам и броду смелее, чем это было бы без неё!..
- И нарвутся на мощную засаду моего разведвзвода! – Проговорил капитан Мальчев. – Ну, что! По-моему отличный план! Здесь разберутся и без разведчиков, а караван на нашу сторону мы не пустим!
- Это ещё не всё, Алексей…
- Ещё что-то придумал? – Удивился Ратенко.
- По поводу кишлака Кызылбулак… Там просто обязан быть наблюдатель! И он же, наверное, и сигнальщик… Фонарями он, конечно, не светит – ночью фонарь далеко видно и не только своим! В ответ может и снаряд от Д-30 из Московского прилететь… А вот рация у него точно есть!.. Сегодня ночью одно отделение разведчиков должно в этот кишлак сходить, найти этого глазастого «духа», и зачистить наглухо! Много их там быть не может – это НП, а не база. А его рацию принести во взвод…
- А на кой она нужна? – Не понял Ратенко. – Пусть он и даёт команду своим, что можно идти на переправу.
- А если у него есть ПНВ и он что-то заметит раньше времени и скомандует им отбой тогда как? – Ответил Каха. – А у нас во взводе есть ефрейтор Нургали Сатаров. Узбек. Он и на фарси, и на дари, свободно говорит! Вот он им и скомандует, когда можно идти… А главное куда!..
Ратенко внимательно посмотрел на Кабарду:
- А прапорщика Шенгелия с целым сапёрным отделением и «со всеми своими прибамбасами», как ты выразился, ты к этой операции «пристегнул», я так понимаю, именно по поводу «куда» идти духам…
- Так точно!.. Если мы с ним вдвоём на Мармоле за несколько часов успевали устроить минные засады, а я тогда в этих делах ещё вообще ничего не понимал, то десять сапёров, которых он сам же и обучил, там за одну ночь такого наворотить могут, что…
- На этот брод больше вообще никто и никогда не сунется!.. – Закончил мысль Кабарды «Летучий Голландец».
- И последнее, Володя…
Видимо что-то всё же не давало покоя Кабарде… Видимо мучил его какой-то неразрешённый вопрос…
- …Ведь есть же такие пилоты «вертушек», которые могу летать и по ночам?
- В нашем погранотряде есть несколько человек… Значит и в Московском найдутся… Наверняка найдутся!..
- На всякий случай, в погранотряде должна быть наготове десантно-штурмовая группа… И вылететь она должна из Московского только по команде Алексея!.. – Каха посмотрел на капитана Мальчева. – Это на всякий, пожарный… Всё, товарищ капитан! Это всё!
Ратенко закурил, и замолчал на долгих три минуты, пока «беломорина» в его прокуренных пальцах, не превратилась в жалкую сморщенную бумажку. Потом решительно подошёл к столу, свернул карту, и направился к двери, бросив на ходу:
- Так! Готовить взвод к рейду! На броне пойдёт второй взвод лейтенанта Гусева – приказ ему передадут! Так же, как и прапорщику Шенгелия!.. Я в штаб на согласование и координацию, но, думаю, всё будет именно так, как мы сейчас обговорили… Сейчас 14.20… – Он мельком взглянул на свои часы. – Взводу быть готовым к маршу к 16.00! Всё! Свободны!..
…14 сентября, ночь, 1.15 АМ…
…- Кажется, идут, товарищ сержант! – Прошептал ефрейтор Сатаров, которого Кабарда теперь не отпускал от себя ни на шаг. – Значит, у нас всё получилось?
- Подожди, да! Еще неизвестно, что из этого всего получится, в конце концов! Вот вернёмся в Артходжу, или хотя бы в Янги-Калу, вот тогда и скажем, а пока… Замри, как мышь под веником, и ни звука до команды!
Нет, Каха Каджая никогда не был суеверным, но…
Он свято чтил и уважал те негласные законы, которые были приняты в разведке… И совершенно не имеет значения, где служил разведчик! В ГРУ, в войсковой разведке ли, или в погранвойсках! Разведчики, какого бы они цвета не носили погоны, голубые, красные, чёрные или зелёные, всё-равно навсегда были причислены к этой касте солдат, касте разведчиков! И законы у них были одни и те же, потому, что делали они одно и то же дело!..
Вот поэтому-то, Кабарда и шикнул на ефрейтора!.. А дело в том, что…
Дело не в суевериях, а в опыте и огромной практике многих поколений военных разведчиков…
Есть негласное правило: «Никогда не говори, что задание выполнено, пока ты о нём лично не доложил своему командиру!»…
Ах! Сколько же было случаев за все те войны, которые вела Россия! Сколько горьких потерь и разочарований в надеждах!.. Сколько было таких случаев, что уже вот, разведчик, вернувшийся с задания, подходит к родному штабу, и у него прямо под ногами разрывается случайная мина, выпущенная из вражеского миномёта не прицельно, а так, «на удачу». А обкуренные анашой афганские «духи» частенько именно так и стреляли из своей «шайтан-трубы»… Или очнётся какой-нибудь «дух»-снайпер, от дурманящего дыма «афганки», взглянет в прицел, увидит незащищённый затылок, да и пульнёт по нему, и обратно вернётся к косячку с анашой…
А ведь информация, особенно ценная информация – это, как правило, ничем не задокументированные знания секретов, которые хранятся именно в голове, а не в кармане!.. И как потом эту информацию извлечь на свет Божий, если голова прострелена?... Поэтому…
Говорить вслух о том, что твоё задание закончено и у тебя всё получилось можно только после доклада командиру!
Для разведчика задание заканчивается только тогда, когда он свои знания или полученную информацию свалил на плечи своего командира!.. И не секундой раньше!.. Это именно тот, неподъёмный камень, про которые некоторые шутники говорят, что: «Главное не то, чтобы камень упал с души, главное, чтобы он привалил своим весом другого!»… Это конечно же чёрный юмор, но… В Одессе говорят, что в каждой шутке есть только доля шутки, а всё остальное – правда!..
…Всё получилось именно так, как и предложил Кабарда своим капитанам. И в штабе «янгикалинцев» с решением об этом разведрейде задерживаться не стали – время поджимало, а другого, более разумного, чем этот, плана небыло…
Два БТРа и две БМПшки, вышли из Янги-Кала 12 марта в 16.00, и вернулись обратно в гарнизон через три часа, проведя спектакли «показательной зачистки» кишлака Джабарши и проверки едва заметной тропинки, ведущей к плёсам…
О том, что куда-то подевались около сорока человек из бронегруппы «Летучего Голландца» даже в гарнизоне никто не догадался! Поди заметь отсутствие четырёх десятков солдат, когда… Как там у классика? Всё смешалось кони, люди… В Янги-Кала сейчас было не меньше полутысячи пограничников, а может даже и больше… Так что… Отсутствие в гарнизоне разведвзвода и одного отделения сапёров не заметил никто… Никто из тех, кому это было не положено знать!..
Ничего не заметили и афганские наблюдатели…
А таковые, как оказалось на поверку, были!..
По крайней мере один!.. Который сидел в самом крайнем дувале, в кишлаке… Кызылбулак!!!
Кабарда и здесь оказался прав! Правда, на эту небольшую ночную «пробежку» по местным горам, капитан Мальчев Кабарду не отпустил – в рейд за «языком» пошло одно разведотделение во главе со своим «комодом», сержантом, повоевавшим в Афгане уже год. И не потому, не отпустил, что не доверял, нет, а потому, что он ему нужен был здесь, на плёсе Пянджа, чтобы как можно качественнее организовать засаду. Имея в виду ещё и прапорщика Шенгелия, капитан прямо так и сказал: «Две головы хорошо, а три лучше! Мы теперь, как Змей Горыныч! И думать будем всеми тремя головами, все вместе!..»
Разведотделение вернулось через несколько часов, и…
Они приволокли с собой не только американскую мощную спутниковую(!) радиостанцию, и прекрасный, американский же, электронный двадцатипятикратный бинокль с инфракрасной подсветкой ночного видения, но и… Самого наблюдателя!..
Мальчев поговорил сначала с сержантом, и тот рассказал капитану, что взять этого придурка-фанатика, которому от роду было едва ли восемнадцать лет, труда особенного не составило. Тот беспрерывно пялился на противоположный берег, сидя рядом со своей радиостанцией на плоской крыше какой-то хибары, стоявшей на самом краю кишлака и вообще ни хрена не замечал, что творится вокруг него. А когда его уже «спеленали» то он даже не пытался кричать, а только шипел, как потревоженная гюрза, и насылал на головы русских «шурави» проклятия…
- Значит, он там был один… Если даже не пытался позвать на помощь, то вокруг больше никого небыло…
- Вот и мы так решили…
- В бинокль смотрел?
- Смотрел… Против такой оптики, да со связью… У наших в Московском нет вообще никаких шансов… Всё как на ладони…
- Ясно… Сатаров!
- Я!
- Разговаривал с ним?
- А он, ишак вонючий, шакал, вообще ничего, кроме проклятий говорить не хочет! Падаль!
- Плохо… Нам надо узнать систему связи, иначе мы можем крупно здесь погореть…
- Да как узнаешь-то, товарищ капитан! На куски резать? Так для него это только за счастье! Он ещё и спасибо скажет!..
- А мы другой способ придумаем… – Улыбнулся зловеще, и даже как-то хищно капитан Мальчев. – Кабарда!
- Я здесь!
- Бери этого, бля… И башкой в воду!..
На это Каха только улыбнулся:
- Щас! Сделаем! Запоёт, как соловей!..
…Мальчев решил воспользоваться довольно изощрённым, почти иезуитским приёмом, для того чтобы пленённый «язычок», на этом, самом первом «экспресс-допросе», больше не «быковать» и не «качал права», а был насмерть напуганным и покладистым…
…Вот как заставить моджахеда-фанатика добровольно раскрыть рот и дать полезную информацию, если для него умереть «от стали» в бою высшее благо, потому что тогда он сразу же, «напрямую», попадает в «Воинство Аллаха»? Да ты его хоть на куски режь, а он будет только молчать и улыбаться! Да ещё и насмехаться над твоим бессилием – «гяуру никогда не сломить воли правоверного!»… Только фигня всё это! Как говорят в Одессе: «Понт, для приезжих!»… Для того, чтобы твой пленный «язык» запел, словно, соловей в лунную летнюю ночь, просто нужно знать их традиции, немного Коран, и немного законы Шариата… И он расколется перед тобой пополам, как гнилой орех, до самой задницы!..
Конечно! «Особисты-контразведчики» в больших гарнизонах ни в коем случае не могли пользоваться такими методами, потому что на допросах пленных, как правило, присутствовали представители ЦАРАНДОЯ или ХАДа , а они, понятное дело, тоже местные афганцы, и тоже мусульмане… Там хоть как-то придерживались прав человека… Но «в поле»… Порой рейдовые разведгруппы за пять минут «общения» добывали больше информации, чем в штабах за долгие недели!..
А просто всё!..
Коран говорит, что моджахед, умерший как воин, от пули или кинжала, то бишь, «от стали», беспрепятственно попадает в небесное воинство Аллаха. Это почётная смерть… Потому, что душа правоверного уходит к Аллаху через голову, то бишь, через горло и рот…
Но!..
При этом есть и позорная для любого моджахеда смерть, когда его душа, ну, в смысле, вояки этого, выходит через жопу… Если моджахед утонул или же, к примеру, его повесили, или просто сломали шею… Тогда его горло не свободно! Вот душа его и уходит ко Всевышнему через «запасной ход»… Через задницу! Вся измазавшись в говне!.. Грязная она тогда, и к Аллаху её не допускают! Никогда!.. И мечется несчастная душа убиенного «духа» в потёмках, не попадая в райские сады…
Западло им вот так вот умирать! Всё что хочешь отдаст «душара» за достойную для правоверного мусульманского воина смерть… Или расскажет… Обязательно расскажет! Не сомневайтесь – проверено не единожды и на «самых стойких»!..
…Прошло пять минут, и Кабарда приволок к капитану мокрого по пояс и с выпученными от страха глазами, «стойкого» воина ислама…
- Ну, что?
- Он с такой скоростью, наверное, никогда в своей сраной жизни не говорил! – Улыбнулся Каха. – Словами аж захлёбывается!
Капитан посмотрел на хмурого ефрейтора Сатарова и мысленно улыбнулся… «Дух», конечно «духом», но для узбека Нургали он, каким бы врагом ни был, но всё равно оставался единоверцем… А для мусульманина эти узы святы…
- Что он успел рассказать, ефрейтор?
- Караван пойдёт завтра ночью… – Проговорил угрюмо Сатаров. – Около 22.00 с той стороны должны подать сигнал, что готовы к встрече, а этот придурок этот сигнал должен подтвердить, мол на границе всё спокойно… И перенаправить его к караванщику, давая разрешение на переход но уже на другой частоте…
- Что за сигнал, выяснил?
- Да самый обычный, тоновый сигнал, товарищ капитан! – Ефрейтор начал понемногу отходить от своего шока. – «Четыре коротких тона» с той стороны, а этот должен ответить «двумя длинными»… Потом тоже самое и с караванщиком…
- Не понял? – Подался вперёд Мальчев. – Так они что, даже разговаривать между собой не будут?
- Они боятся перехвата сеанса связи…
- Какой перехват, если у него спутниковая станция?
- Это у него спутниковая… Потому, что он боец отряда «инженера Башира», а у караванщика, и у встречающих, радиостанции обычные, армейские, которые пеленгуются «на раз»!.. Он должен был выйти в эфир только в случае опасности! Схема, надо понимать, уже давно отработана – если наблюдатель молчит, значит всё спокойно…
- Ясно… Во сколько пойдёт караван и когда его ждать здесь?
- Он сказал, что караван должен выйти из Джабарши тогда, когда два отряда «инженера Башира» нападут на Ходжи-Хафиз и на Янги-Кала… Это от него не зависит, но примерно… Нападение планируется в 22.00…
Капитан посмотрел на Кабарду:
- Пусть Заливахин готовит связь с Ратенко, сержант… Нам, кажется, уже есть что докладывать… – И опять посмотрел на «языка» и на Сатарова. – Что ещё, Нургали?
- Караван большой… Они должны, в этот раз, переправить около полутоны переработанного героина…
- Ёп-т твою мать! Ни хрена себе! – Матюгнулся Кабарда. – Это же миллионы американских тугриков!
- …Ни ослов, ни мулов не будет. Будет двадцать носильщиков, это, как правило простые дехкане, с двадцатипятикилограммовыми мешками, приспособленными в виде рюкзаков… И человек тридцать охраны – это отъявленные головорезы Башира…
- Умно… Видать не в первый раз… – Проговорил задумчиво капитан. – А на той стороне?
- На той стороне, в ста метрах от брода, «перевозчиков» будет ждать тентованная «шишига»… – Ефрейтор перевёл дух и продолжил. – Здесь, на плёсе, караван должен появиться к часу ночи, у брода после преодоления всех проток часа через полтора, и сразу же через Пяндж…
- У них что, есть какой-то график?
- «Шишига» уйдёт не позже 3 часов ночи, и никого ждать не будет…
- Это почему? Здесь же «товара» на грузовик денег!
- К утру они должны быть в Кулябе, а до него ехать, через перевал, да по серпантину, да ещё и ночью, часа три не меньше… Это он так сказал… В сам Куляб «шишига» должна прийти ещё до рассвета, то есть до 6 часов утра…
- Вот теперь всё стало на свои места! – Капитан потёр ладони. – Что он знает о том, сколько боевиков будет задействовано в нападении на заставу и на Янги-Кала?
- Он знает только то, что на саму ММГ, с юга, нападёт отряд Ахмада Пахлавана, потому что сам из этого отряда… А кто и сколько «духов» пойдёт на заставу ему не известно…
- У этого Пахлавана большой отряд?
- Он сказал, что не меньше трёхсот « бородатых»!..
- Хор-роший отрядец!.. А вооружение? Я имею в виду из тяжёлого!..
Ефрейтор перевёл вопрос капитана пленному, и тот, как-то очень обстоятельно и размеренно, и даже с какой-то гордостью и пафосом говорил несколько минут.
- Ну, что?
- На каждые 20 человек в отряде есть один ПК – это значит около пятнадцати пулемётов! Есть около десятка РПГ-7… – Перевёл Сатаров. – Но это ерунда! Он говорит, что у «инженера Башира» есть 12 ДШК, две «безоткатки», и одна установка БМ-12…
- Ни хрена себе! – Проговорили в один голос Мальчев и Кабарда. – Если они со всем этим арсеналом навалятся на Янги-Кала, то пацанам очень туго придётся…
Да уж…
БМ-12 – это было более чем серьёзно!..
Одна из самых первых советских артиллерийских реактивных установок залпового огня. Едва ли не ровесница легендарной «Катюши», и уж во всяком случае, прародительница широко используемых советскими войсками и в Афгане, и во всех остальных «локальных» войнах СЗО БМ-21 «Град»…
В своё время, как устаревшее вооружение, эти установки, как и крупнокалиберные пулемёты ДШК, как и автоматы Калашникова АК-47 и все его модификации (АКМ, АКМС), были проданы Китаю… А правительство Поднебесной, без зазрения совести, продавала всё это вооружение дальше… В Афганистан…
Дальность полёта реактивного снаряда БМ-12 до 4 километров. А воронка от взрыва может быть до 2 метров глубину и до 7-8 метров в диаметре!..
Устанавливались эти системы на шасси ЗИЛ-131, но иногда, в Афгане можно было увидеть её, смонтированную на «шишигу», то есть на ГАЗ-66…
- Это всё?
- Да, товарищ капитан, это всё, что он знает…
- Кабарда… – Мальчев посмотрел устало на Каху. – Надо срочно доложить о составе банды Ахмада Пахлавана.
- Сейчас сделаем!..
- И… Отпусти его… Он больше не нужен…
- Как отпустит?
- Как в разведке положено… Ты наши законы знаешь…
…Пусть никто и никогда не ошибается по поводу суровых правил разведки!.. Всё очень просто…
На вражеской территории любой, кто встретился разведгруппе, должен быть «зачищен под ноль»! Любой!!! Старик, мальчик или женщина!.. Таковы грязные правила войны!.. Мой дорогой читатель сейчас наверное ужаснётся, а цензура, наверняка, не пропустит эти строчки, но… Таковы неписанные «правила» войны для разведчика, а вот уж эти-то люди не дадут соврать!.. Для пленных всегда и везде сохраняются их права, если они были пленены в открытом боестолкновении! Когда, там, всяческое «Ура!», да с фуем наголо, и тому подобными вещами.
Хотя сами «духи» этих правил обычно не соблюдали, расценивая гяуров, как грязных животных, и не просто убивали, а устраивали изуверские, показательные казни…
Кто-то слышал что такое «Красный Тюльпан»? Нет?..
Пленного сначала напичкивали наркотиками до умопомрачения, потом подвешивали на большом, деревянном кресте, привязывая его за руки, и надрезали кожу подмышками и вокруг тела по груди и лопаткам… А потом эту кожу сдирали вниз, до пояса… Когда человек приходил в себя после наркотиков, то он либо умирал от болевого шока, либо сходил с ума… Бывали случаи, и довольно многочисленные, особенно вблизи крепости Герата, что «духи» выставляли такие «Красные Тюльпаны» в зоне видимости от советских гарнизонов, чтобы «шурави» знали, какая участь их ждёт…
Ну и где тут эти сраные «Права человека»? Кто их здесь, в Афгане, знает?
М-да… Так вот!..
А для разведчиков, даже такой альтернативы небыло! Не говоря уже о пленных, которых в «свободном поиске» нет никакой возможности тащить за собой. Тут даже…
Тут совсем другие правила!..
Когда разведгруппа находится на враждебной территории, то любой, кто её заметил, ЛЮБОЙ(!!!), может рассказать об увиденном тем, кто тебя потом будет убивать… И тут уж не до детских игр, потому что убивать тебя будут по-настоящему, от всего своего, ненавидящего тебя сердца!!! Тут, уж, либо тебя, либо ты… И никакие этические нормы морали здесь ни причём! Жить каждый хочет! Даже «Терминатор»!.. И поэтому… Поэтому любой, кто «оказался в ненужное время, в ненужном месте», должен быть «зачищен наглухо»… И я мог бы привести массу примеров, когда в наших военных, воспитанных в рамках цивилизованных устоев, вскипало чувство вины, жалости и сострадания, и они оставляли «глазастых» связанными у себя за спиной, а потом… Потом вместо одного гибли десятки людей, и их посмертно награждали званиями Героя…
А все просто, как «дважды два»! Когда в твоей стране идёт война, а ты не солдат, то, не фуй шастать там, где не надо, а лучше сидеть дома, как мышь под веником! Тогда, глядишь, и выживешь…
А уж если ты не простой дехканин, а «дух», да к тому же тоже разведчик, как тот, который попался Мальчеву, то… Извини, коллега!.. Ты знал заранее, на что шёл, и чем всё это может для тебя закончится!..
…Кабарде это пришлось делать впервые но… Никакого сожаления к этому «духу», который был практически его ровесником небыло – враг с оружием в руках, и готовый его пустить в ход против тебя – это враг! И поступать с ним нужно соответственно!..
…А потом были сутки ожидания…
И вот теперь…
Теперь караван приближался…
В 22.10 на трофейную радиостанцию пришёл тональный сигнал, подтверждающий готовность принимающей стороны. Ефрейтор Сатаров тут же его подтвердил и передал дальше, по назначению, только уже на другой частоте, на той, о которой рассказал пленный. И подтверждение от караванщиков тоже не задержалось… Видимо, и они передали сигнал дальше, потому что ровно через три минуты до затаившихся в засаде разведчиков донеслись далёкие звуки боя: раскаты взрывов и, едва уловимые слухом, пулемётные и автоматные очереди…
Конечно… Сидеть здесь в бездействии и знать, что твои товарищи именно в этот момент ведут тяжёлый бой, разведчикам было очень тяжело, но… Они знали, что вот уже сутки они сидят в этом месте не зря!..
Напряжение с каждой минутой нарастало, и казалось, что какой-то невидимый настройщик, всё сильнее и сильнее натягивает струны нервов, да так, что они уже звенели и, того и гляди, могли оборваться…
Последние часы ожидания…
Вот уж действительно говорят, что нет ничего сложнее, чем ждать и догонять! Особенно, когда ждёшь в одном месте уже больше суток, и при этом даже не знаешь точного времени, когда появятся те, ради кого ты здесь торчишь! Да и они ли это будут, тоже большой вопрос!.. И пойдут ли вообще?!.
А когда Мальчев подал знак рукой «Полное внимание!», а «Потом и приготовиться», вот тогда-то и началось настоящее испытание выдержки!..
Потекли последние минуты перед боем, а у разведчиков уже чесались руки, не говоря уже о том, что все затворы давным-давно были передёрнуты, и патроны заняли своё боевое положение в патронниках!..
А «духи», как на зло, совершенно не торопились!
Они в две цепочки друг за другом шли размеренным, неторопливым шагом… Одна цепочка – это были «ишаки-носильщики», которым предстояло идти на ту сторону границы, и у которых за плечами был груз в двадцать пять килограмм, совершенно не способствующий быстрой ходьбе – это было видно по тому, как они наклонялись вперёд под весом героина. А вторая, параллельная цепочка – была охраной. Эти шли легко, но… Постоянно вертели во все стороны не только головами, но и автоматами, которые были у них в руках, и, наверняка наготове…
Ночь была лунная, а поэтому, когда до контрабандистов оставалось метров двести, то их уже было прекрасно видно.
Рядом с Кабардой, так уж получилось, расположился не только Сатаров с трофейной рацией, но и прапорщик Шенгелия, со всеми «прибамбасами» минёра… Тогда, 12 марта, по прибытии на место, они втроём с капитаном обсуждали план минной ловушки примерно час, после того, как разведчики, исползав все окрестности, нашли едва различимую тропинку.
А потом, после возвращения отделения разведчиков из Кызылбулака, отделение сапёров под командой Зураба, за пять часов, установили не просто минную ловушку, а целое минное поле!..
Вдоль тропинки, с двух сторон, на протяжении метров ста были установлены, пятнадцать МОН-50, а на самой тропе, около небольшого камня, служившего прапорщику Шенгелия ориентиром, он установил сразу три «лягушки» ОЗМ-72…
От этого камня до того места, где залегли в засаде разведчики было метров сто не больше, и поэтому всем строго-настрого было приказано не высовывать голов из укрытий, пока не поступит команда – не хватало ещё получить «трёхсотых» от осколков своих же мин…
…Караван медленно приближался к своей последней черте…
Вот им остаётся пройти двадцать метров… Потом десять… Пять.. Два…
- Ну… С Богом… – Прошептал Зураб, когда первый «дух» поравнялся с камнем. – Понеслась звезда по кочкам!..
И нажал на кнопку первой «машинки»…
- П-пух! П-пух! П-пух!
Из-под ног караванщиков одновременно выпрыгнули «три лягушки»…
- Аллах Акбар!!! – Всё же успел выкрикнуть кто-то из охраны, и…
- Д-ду-в-з-з-з!!! Д-ду-в-з-з-з!!! Д-ду-в-з-з-з!!!
Рванули одновременно ОЗМки, сметая с тропы крнтрабандистов.
- Ф-фр-р-р-р!!! Ф-фр-р-р-р!!! Ф-фр-р-р-р!!! Ф-фр-р-р-р!!! – Прошелестели над головами пограничников осколки, и взвыли дерущимися котами. – В-вау-у! В-вау-у!!!
- Беречь головы! – Проорал Зураб.
И нажал на кнопку второй машинки, к которой были выведены провода МОНок…
- Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-у-ух-х!
Даже земля качнулась от такого мощного взрыва! Всё-таки это пятнадцать мин как-никак!..
…Странная, не жёлто-красная, как обычно, а белёсо-бежевая пыль накрыла пограничников с головой… А потом их накрыла тишина… Ни стона, ни вопля, ничего!.. Кладбищенская тишина!..
Кабарда приподнял голову, и посмотрел на тропу…
- Хорошо жахнул, Зураб-брат… – Только и сказал сержант. – Нам сюда можно было и не ехать вообще – ты бы с этим караваном и один справился…
Кабарда был прав…
Около пятидесяти моджахедов, вместе со всем своим оружием и мешками с наркотой, были изодраны осколками мин не просто в клочья, а, что называется, на лоскуты!.. Разведчикам действительно работы не осталось…
- Только зря ехали… – Прокомментировал Кабарда, переступая через то, что осталось от каравана.
- Нет, Кабарда, не зря! – Ответил Мальчев. – То, что сапёры молодцы – спору нет! Всю работу сделали! Но… А если бы повернулось иначе?.. Так что все мы сюда приехали не зря… А теперь, мы соберём в кучу то, что осталось от груза, оружие, доложим в Янги-Калу и будем ждать, когда за нами приедут…
…Утром, в 7.30 к месту засады примчались четыре БМПшки, во главе с «Летучим Голландцем», а из таджикского посёлка Московский, из погранотряда, прилетели два Ми-8, за грузом…
…В 8.30, практически к завтраку, разведвзвод и сапёры уже были в гарнизоне «янгикалинцев»…
Там-то они и узнали, что ночное нападение на заставу и сам гарнизон, вся эта отвлекающая операция, для «духов» тоже закончилась достаточно плачевно… Заранее были расставлены в засадах несколько взводов пограничников, и когда начался бой, моджахеды «инженера Башира» попросту попали в «клещи» под перекрёстный огонь пулемётов…
В конце концов, не досчитавшись около полусотни своих непримиримых собратьев, им пришлось поспешно отходить в горы…
Правда… Были потери и среди пограничников… Четырнадцать человек были ранены, а двое… Как выяснилось, рядом с ними разорвался снаряд, выпущенный из безоткатного орудия…
К обеду в Янги-Кала прилетели «вертушки» и приняли на свои «борта» этот скорбный груз, и тех раненых, которым требовались срочные и серьёзные операции…
…А 15 марта, от начальника Краснознамённого Среднеазиатского Пограничного Округа пришла благодарность командования за отличное выполнение боевой задачи… И…
Приказ бронегруппе «Летучего Голландца», 17 марта, выдвинуться маршем в колонне к кишлаку Чахи-Аб, чтобы провести большую колонну грузовиков и бензовозов с боеприпасами и топливом для техники двух ММГ: «Чахи-Аб» и «Рустак», соединиться и взаимодействовать с местной мотоманевренной группой Московского погранотряда…
Колонна, которую должна была провести бронегруппы, была большой, и могла растянуться километров на 5-7… Но выбора у Ратенко небыло – приказ есть приказ…
…- Не дают нам даже недели передышки! – Сказал Кабарда, когда узнал о том, что бронегруппе скоро опять предстоит марш. – А люди-то устали…
- И не дадут никогда, сержант! – Улыбнулся в ответ Ратенко и подмигнул Мальчеву. – Потому, что мы лучшие! Не зря же нас прозвали «Летучие Голландцы»! Вот мы всё и летаем с места на место, и помогаем воевать тем, кому наша помощь нужна! Ясно тебе, сын гор?
- Ясно… Только… Летают птицы, и, наверное, голландцы «летучие»… – Ответил Кабарда. – А мы, пограничники, просто умеем быстро передвигаться!
- Ну, пусть так… – Согласился Ратенко. – Ну, что, разведка? Подскочим в этот Чахи-Аб, причешем бороды «духам»?
- Обязательно! А то у меня после того каравана просто руки чешутся – столько ждать, готовиться, и даже ни разу не выстрелить! Обидно, да!..
* * *
17 марта 1984 г. Рустакское ущелье. Кишлак Чахи-Аб.
«…Будем «бородатых» дурить!..»
…В ночь с 17–го на 18 сентября, около полуночи, бронегруппа «Летучий Голландец», совершив сорокакилометровый марш, вошла в кишлак Чахи-Аб…
…Это был уникальный марш, который сам по себе заслуживает упоминания…
…Когда пришёл приказ для бронегруппы «Летучего Голландца» выдвинуться по дороге и соединиться с ММГ «Чахи-Аб», капитан Ратенко тут же выслал в горы свой разведвзвод, чтобы проверить «моральное состояние» «армии» «инженера Башира», после того, как он безвозвратно потерял караван с полутонной наркотиков, да ещё и получил основательный отлуп под Янги-Калой…
Капитана Ратенко можно было понять… Примерно в районе кишлака Ходжи-Хафиз, начиналась «зелёнка». Километров через 10-12, дорога втягивалась в ущелье, но!.. Что это было за ущелье!.. Сплошная «зелёная зона»! Здесь все склоны гор были редколесьем с густым кустарником – просто раздолье для «духов»! Да к тому же, всё это ущелье было довольно густо заселено… Вот как раз именно из этих кишлаков и черпал кадры в свою «армию» Башир…
Когда разведчики, проползав по склонам почти сутки, вернулись в Янги-Кала к вечеру 16 марта, Мальчев, который ходил в разведку наравне со всеми, доложил, что духи готовы к нападению на колонну…
- Хреново, Лёша… – Проговорил «Летучий Голландец», выслушав доклады Мальчева и Кабарды. – Это, бля очень хреново!..
Он прошёлся по тесной комнатушке:
- Жара, и разбитая узкая дорога, могут заставить машины идти на довольно большой дистанции друг от друга… «Колбаса» может растянуться километров до десяти… Случись чего, бронетехника объехать «наливники» не сможет – с одной стороны река, с другой склон, уклон которого совсем не для техники, да и он сплошь поросший… Так я вас понял, разведчики?
- Так точно, товарищ капитан… – Проговорил Кабарда. – Деревья и кустарники подходят к самой дороге…
- Для разгрома колонны это прямо таки идеальные условия… Духи могут пропускать бронетехнику и безнаказанно обстреливать и поджигать из гранатометов грузовики с бензовозами… Да и обзор во время движения будет крайне ограничен!
- Мало того, командир… – Проговорил капитан Мальчев. – Я тебе ещё немного «подолью масла в огонь»… Погоду синоптики, как известно обещают сухую и солнечную… Значит всё будет в тучах пыли! Не видно будет вообще ни хрена! А, кроме того, и деревья, и заросли кустарника, и дувалы некоторых кишлаков находятся прямо рядом с дорогой, зачастую всего в нескольких метрах… Завяжись бой ни то чтобы разминуться, развернуться будет негде! В таких условиях невозможно ни осуществить грамотный маневр, ни даже просто скоординировать действия. К тому же и офицеры наши совершенно не знакомы с местностью…
- Спасибо, Лёша… Утешил!.. Порадовал!..
- Что есть, то есть…
- Ну, да… От местных штабных мужиков, я узнал, что «духи» здорово изменили в последнее время тактику своих нападений… Теперь каждая их боевая группа состоит из 2-3 гранатометчиков, 2-3 пулеметчиков с 1-2 снайперами, и действуют они по принципу волчьих стай. Ударил – отошёл, потом опять приблизился, опять ударил и опять отошёл…
- Так они могут клевать колонну до самого Чахи-Аба… – Проговорил Кабарда. – А если просто при подходе к кишлакам проводить «зачистки», а потом тянуть колонну дальше?
- Не получится, сержант… Если с ними ввязываться в бой и проводить без подготовки жесткие «зачистки» кишлаков, то тогда там уже не разберешь, где мирные, а где душманы… В таком варианте наверняка пострадают и мирные афганцы, а потом они ещё больше озлобятся и на власть, и на русских «шурави»... В общем, «инженер Башир» свое дело знает, падла, и подготовился он основательно… В общем… Будет жарко, мужики…
Ратенко отправился в штаб «янгикалинцев» прихватив с собой Мальчева и Кабарду, как тех людей, кто, промеряв своим брюхом, склоны этого ущелья, могли точно и довольно полно нарисовать всю картину этой предстоящей «проводки» колонны…
И в штабе они просидели до самого утра…
Было выкурено столько сигарет, и выпито столько крепкого чая, что когда они всё же вышли в седьмом часу утра из штаба на свежий воздух, то Каху попросту повело в сторону, как если бы он выпил не меньше двух-трёх литров домашнего вина. Он просто в одну минуту натурально «окосел», опьянел от чистого и свежего воздуха…
Да и не он один! Не лучше после этой бессонной ночи выглядели и Ратенко, и Мальчев, и другие офицеры ММГ «Янгикала»… Но!.. Решение общими потугами всё же родилось…
Они проанализировали данные, полученные от разведчиков и агентуры, и поняли, что инженер Башир ориентировал своих подопечных на ведение боевых действий в светлое время суток.
По ночам «духам» проще было нападать на мелкие посты и небольшие колоны. А вот ввязываться в бои с силами, которые были под началом «Летучего Голландца», им было удобнее днём, когда организовывать между своими группами взаимодействие, осуществлять маневры и вести прицельный огонь куда как проще…
К тому же вести серьезный бой ночью всегда и всем не с руки – когда враг мерещится за каждым углом, можно запросто перестрелять друг друга.
Вот именно эту, пожалуй, единственную слабость моджахедов «инженера Башира» и решил использовать в своих интересах капитан Ратенко.
Как известно, в Афгане после вечернего намаза наступало «время душмана»… «Мирные» днём дехкане, доставали стволы и выходили «на тропу войны». Поэтому, в ночное время наши подразделения осуществляли передвижения по дорогам только в крайних и совершенно исключительных случаях. «Духи» к этому уже привыкли, и сами понимали, что «шурави» гарантированно не сунуться ночью в контролируемую ими «зеленку». Такой наглости «бородатые» даже и представить себе не могли!
…Уже под утро, когда в штабе все очумели не только от дыма папирос, а и от того «мозгового штурма», который они совершали всю эту ночь, капитан Ратенко, молчавший последние полчаса, вдруг сказал:
- Я взвесил все «плюсы» и «минусы», товарищи офицеры, выслушал все мнения, и… Принял решение, за которое всю ответственность беру на себя… Мы сработаем на устоявшихся привычках «духов»… В общем, я принял решение, пройти «зеленку» ночью!..
Сказать, что у всех присутствующих от удивления отвисли челюсти – это просто не сказать ничего!..
Небыли удивлены этим решением только Мальчев и Кабарда, потому что уже довольно долго и хорошо знали своего «Летучего Голландца», и знали, что этому офицеру не занимать ни отваги в бою, ни смелости в принятии нестандартных, а порой даже абсурдных решений… Но, они знали и другое! Если Ратенко и принимал какое-либо решение, то в первую очередь он всегда помнил, что под его командой находятся живые люди, которые, если командир окажется не прав, могут сложить свои головы. А этого «Летучий Голландец» всегда старался избегать… Поэтому и потерь в бронегруппе было меньше всего… Поэтому-то Ратенко и доверяли…
В общем…
Решение было принято, и колонна стала готовиться к маршу…
Весь день 17 сентября прошёл в суматохе сборов и напряжённом ожидании…
А когда солнце начало клониться к горизонту «Летучий Голландец» собрал офицеров и прапорщиков, которые вместе с ним шли в этой колонне к Чахи-Абу:
- Так, товарищи командиры… – Заговорил он с суровой ноткой в голосе, видимо и «Летучего Голландца» нервы были не железные и капитан волновался. – Прошу довести до своих подчинённых мой приказ: «Первыми огонь не открывать, но быть в полной готовности к любой неожиданности!»… Может быть, нам повезёт и «духи» не сообразят, или сообразят но не сразу, что идёт именно та колонна, на которую объявлена охота «инженером Баширом», и мы проскочим, как говорил Лёлик в «Бриллиантовой руке»: «Без шума и пыли!»… Если же избежать боя не получиться, то всем спешиваться, и, прикрываясь бронёй, занимать выгодные позиции… И воевать потом уже по всем правилам и по полной программе с жесткой «зачисткой» кишлаков! Вопросы есть?
Вопросов не последовало.
- Тогда возвращайтесь в свои подразделения, и готовьте солдат к трудному маршу!.. Начало движения по команде «Закат!»… Все свободны!..
…Как только из мечетей, разбросанных в «зеленке» кишлаков, началось протяжное пение мулл и все правоверные мусульмане, отложив стволы, приступили к намазу, в радиоэфире прозвучало:
- Внимание! «Закат»! «Закат»!
Колонна «Летучего Голландца», взревев сотней двигателей, включив все фары, в полной иллюминации тронулась с места. Некоторые водители, стремясь оказать максимальное психологическое воздействие, приспустили глушители, что создавало невероятный грохот и рёв. Это была самая настоящая «психическая атака»…
…Серпантин дороги, пропасти и скалы,
Заросли «зеленки», долгий путь в ночи...
В пламени КамАЗы, капли крови алой,
И в прицел, прищурясь, смотрят басмачи.
Вот грохочет снова ДШК душманов.
Снова, словно факел, вспыхнул бензовоз.
Жизнь, как лотерея. Пулю не обманешь...
Здесь мужчины плачут, не скрывая слез…
…В памяти останутся навсегда дороги.
Горные дороги – выстрелы и пыль.
В памяти останутся взрывы и тревоги,
Сотни верст, прошедший твой автомобиль…
Капитан Ратенко находился в КШМ-ке в самом конце колонны, и слушал через переводчика перехваты духовских радиопереговоров.
С началом выдвижения колонны из Янги-Кала душманы почти целый час находились в натуральном ступоре и только потом немного засуетились… Посыпались запросы, уточнения, дополнительные приказы...
Оказалось, что с наступлением сумерек, готовясь к завтрашнему нелегкому бою, банды отошли от дороги вглубь «зеленки». Многие из боевиков, чтобы набраться побольше сил и хорошо отдохнуть, с вечера завалились спать, зная по опыту, что до утра «шурави» в «зеленку» ну уж ни как не сунутся!..
Судя по радиоперехватам, в штабе «инженера Башира» царили невероятная неразбериха и суматоха. Полевым командирам сыпались приказы и распоряжения: «срочно выдвигаться к точкам сбора!», «выносить боеприпасы!», «готовить огневые точки!»!..
А в ответ…
В ответ шли доклады о неготовности. Многие моджахеды попросту разбрелись до утра по домам к своим женам, и их безуспешно пытались собрать, посылая посыльных...
К полуночи, за каких-то три часа, колонна сумела проскочить всю «зеленку» и добраться до кишлака Чаши-Аб…
В этой, такой необычной проводке колонны обошлось без единой потери в личном составе и технике!
А «духи»…
«Духи» смогли сделать лишь несколько отдельных выстрелов вдогонку, да облизнуться напоследок – такая сладкая и «гарантированно» лёгкая добыча проскользнула сквозь пальцы, словно вода…
* * *
1 апреля 1984 г. Рустакское ущелье. Кишлак Сар-Рустак…
Группа захвата…
…Сказать, что бойцам «Артходжинской» бронегруппы дали хоть немного отдохнуть в Чахи-Абе просто язык не поворачивается! Да и не отдыхать они сюда приехали, а помогать своим товарищам из Московского погранотряда…
Были и боевые выходы в горы, и совместные разведрейды, и несколько операций по «зачистке» кишлаков…
«Артходжинцы» продолжали делать своё дело так же, как они это делали везде… Служба – есть служба…
А тем временем весна набирала обороты, с каждым днём становилось всё теплее и теплее… Набухли и распустились почки на деревьях и кустах… Зацвели яблони… Природа Афганистана просыпалась ото сна и сменяла унылые зимние одежды, на радостные и красочные весенние...
И у солдат от всего этого в душе царило радостное возбуждение… Особенно у тех, кто уже собирал чемоданы на Родину…
В общем… Всё было так, как в Одессе говорят о весне: «Пришла весна, запели птички! Набухли почки, и яички!..»
И, казалось бы, только и радоваться тому, что вот наконец-то заулыбалась и сама Природа, и местные жители именно так и делали!.. А вот пограничники, особенно офицеры… Всё это разноцветное великолепие их совершенно не радовало… Природа сейчас в этих горах и ущельях была против них… Она создавала уже не полупрозрачную, как это было зимой, а сплошную «зелёную зону». Она выстраивала перед глазами советских солдат зелёную стену, за которой совершенно спокойно могли прятаться и маскироваться «духи»… Здесь, на афганской земле, даже весна была чужой и враждебной!..
…И по весне стали всё чаще и чаще происходить налёты, и миномётные обстрелы кишлака Чахи-Аб… Тоже самое происходило и в Рустаке… Что-то совсем «потерял нюх» «инженер Наби», раз посчитал, что можно безнаказанно творить свои чёрные дела…
И, видимо, всё это дело очень надоело командованию…
…30 марта, 14.30…
…И опять в канцелярии-штабе бронегруппы из Артходжи собрались трое: командир, капитан Ратенко, комвзвода разведки капитан Мальчев, и его «замок», сержант Каджая…
- Я только что из штаба, мужики… – Ратенко обращался к своим разведчикам, как к людям равным, совершенно не обращая внимания на сержантские погоны Кабарды. – Завтра начинается большая операция… Достали уже всех эти наскоки «инженера Наби», поэтому его решено «зачистить»…
- Весёлое дело! – Усмехнулся Мальчев. – По последним разведданным от «каскадёров» у него «под ружьём» около полторы тысячи боевиков! Практически всё взрослое мужское население этого ****ского рустакского ущелья! И как там, в больших штабах представляют себе эту «зачистку»? В Мармоле у Забибулло «духов» вдвое меньше было и то, сколько дней парились! А сколько войск было задействовано!
- Вся операция будет проведена силами Московского погранотряда, Лёша… Силами десантно-штурмовой группы, и трёх ММГ: «Янгикала», «Чахи-Аб» и «Рустак»… Ну, и плюс мы… Оказывается, эта операция готовилась уже больше месяца, и то, что мы сначала помогли «янгикалинцам», а потом и здешним, из Чахи-Аба, пограничникам с проводкой колонны – это была просто «попутная халтура»… Бронегруппа «Летучий Голландец» изначально нацеливалась именно на эту, крупномасштабную «зачистку»…
- Так мы что, будем прочёсывать каждый кишлак? – Спросил Кабарда. – Так на это год уйдёт, товарищ капитан!
Ратенко только улыбнулся:
- Нет, сержант… Каждый кишлак мы прочёсывать не будем – это глупо и не рационально!.. План операции другой… – Он расстелил на столе карту и жестом пригласил разведчиков подойти поближе. – Вот! В двенадцати километрах от Рустака, есть кишлак Сар-Рустак… Это самый конец ущелья – дальше, за кишлаком, начинаются отроги гор… Известно, что Сар-Рустак – это штаб «инженера Наби»… Вот его, силами ДШ и четырёх ММГ, и нужно будет «зачистить»… Это вкратце…
- А если подробнее, Володя? – Спросил Мальчев.
- А если подробнее, то сегодня, ближе к вечеру ММГ «Янгикала» должна прибыть в Чахи-Аб, их колонна уже на марше… А завтра утром, сводной бронегруппой трёх мотомобильных групп, бронеколонна ускоренным маршем выдвинется к кишлаку Рустак… Где и соединится с четвёртой ММГ… Расчётное время прибытия – 9.00… А дальше весь этот бронированный кулак двинется в Сар-Рустак… К этому времени ДШ уже должны будут захватить и закрепиться на площадках над кишлаком, а таких площадок всего две…
- Весёлая прогулка предстоит… – Пробормотал Мальчев. – До Рустака столько кишлаков, что… И в каждом может быть засада… Да и по дороге, в «зелёнке»… И мин и фугасов на дороге может быть аж до «Бениной мамы»!.. Короче, весело прокатимся!..
- Даже веселее, Лёша, чем ты думаешь… – Грустно улыбнулся «Летучий Голландец». – Твоему взводу, «как лучшему разведвзводу», это я цитирую полковника, в этой операции поручено особенное задание…
Казалось, что всегда такой решительный, теперь Ратенко просто не знал, как преподнести новость своим разведчикам… Ему помог Мальчев:
- Володя!.. Ну что ты ломаешься, как целка македонская, в самом деле?!! Не на бифштексы же нас к мяснику отправляют! Воевали же раньше, вот и сейчас повоюем!.. Так что там для нас такое особенное придумали?
И Ратенко решился:
- Твой разведвзвод, Лёша, на время этой операции становится «группой захвата»… Задача простая, как стальной ломик… Вылететь двумя «вертушками» к Сар-Рустаку, захватить две площадки приземления, и обеспечить прибытие ДШ…
- Кажется, я погорячился… – Медленно проговорил Мальчев. – Кажется моих разведчиков и в самом деле на бифштексы пустить решили… А своих «Московских» что, пожалел полковник твой? Это же, фактически, операция Московского погранотряда! Мы же здесь, что-то типа на подхвате!..
- Вот наш, твой разведвзвод и «подхватили», Лёша…
- Ага! Чтобы свои десантники, не особо напрягались… Расчистить, так сказать, дорогу для героев, бля!..
- Лёха… Мужики из Московской ДШ здесь не причём!.. Тем более что ты прав! Десант – это действительно их работа, а не разведчиков из бронегруппы! И они всегда свою работу выполняли достойно!.. Но… Ну, подстраховался полкан!.. Ну, скотина!.. Ну, не хочется ему писать рапорта о потерях своего погранотряда!.. Что уж теперь поделать?.. Он, скорее всего в Москву намылился, да генеральские погоны уже не раз примерил, и плохая статистика потерь личного состава ему совершенно ни к чему… Да и нет у нас выбора, капитан – на время проведения операции бронегруппа подчинена ему… А приказ, сам понимаешь…
- Ну, да… Приказ есть приказ… Только вот дело-то какое… Мне-то лично по хрену! А вот пацанов в эту мясорубку запускать почему-то совсем не хочется!.. Жалко мне их, понимаешь?
- Да чего уж непонятного… – Вздохнул в ответ Ратенко.
- Товарищ капитан. – Проговорил Каха. – Разрешите вопрос?
- Что, Кабарда?
- Когда вылетаем?
Этот вопрос простого сержанта, был словно ушат холодной воды на головы двух офицеров… И они тут же «пришли в себя», резко избавившись от «розовых соплей»!..
- Молодец, Кабарда… Дело надо делать, а не обсуждать поступки начальства, и особенно его приказы!.. – Проговорил жёстко «Летучий Голландец». – Значит так! Во взвод я добавляю отделение сапёров… Лететь будете двумя «вертушками», по двадцать человек в каждом вертолёте… Сводная бронегруппа уйдёт из Чахи-Аба с рассветом, а в задержитесь в кишлаке до 8.00, пока пилоты не будут точно видеть куда лететь… Да тут и лёту-то, минут двадцать!.. «Вертушки» прибудут наши, из Пянджа… Пойдёте на «площадки» под прикрытием звена «горбатых»…
- Уже хоть что-то! – Немного повеселел Мальчев. – Хоть пилоты родные! С ними, если что, хоть договориться можно!
- …«Гобатые» обработают «площадки» своими НУРСами и пушками… Обещали постараться… Ну, а дальше…
- А дальше уже наше дело! – Проговорил Кабарда.
- ДШ из Московского вылетит по вашему сигналу, о том, что площадки приземления захвачены, и надёжно удерживаются… Лёту им, через гряду напрямую, минут двадцать пять, может полчаса… В общем… Всё это рассчитано на то, что господствующие на Сар-Рустаком высотки будут захвачены десантом к тому времени, когда туда уже подтянется и вся бронегруппа, то есть к 9.30… Задача понятна?
- Яснее некуда! – Ответил Мальчев.
- Так точно! – Сказал Каха.
- Вопросы?
- Кто командует сапёрами? – Спросил Кабарда.
На что «Летучий Голландец» только улыбнулся в ответ:
- Мог бы и не спрашивать, сержант…
- Зураб?
- Да он сам напросился, как только узнал, куда и как улетит разведвзвод!..
- Это хорошо… Он може очень помочь…
- Добро!.. Значит так! Десантом первой «вертушки» командует капитан Мальчев! – Это уже был боевой приказ сказанный «уставным» тоном. – Десантом второй «вертушки» – сержант Каджая!
- Есть!
- Есть!
- Во второй «вертушке», в виде усиления, идёт так же и прапорщик Шенгелия…
Ратенко походил немного по канцелярии, и заговорил очень тихим голосом, словно стеснялся своих собственных слов:
- И… Осторожнее там, разведчики… Я очень не хочу, чтобы вы там, на тех высотках остались! Вы должны вернуться – это приказ!
- Вернёмся, командир! У нас просто нет выбора! – Проговорил Каха…
…1 апреля, 8.55 АМ…
…- Подлетаем! – Проорал в самое ухо Кабарды прапорщик Шенгелия, и ткнул пальцем в иллюминатор. – Вон! Пыль столбом! Молодцы «горбатые», здорово перепахали!..
Кабарда посмотрел в круглый иллюминатор «Дяди Миши» и подумал:
«…Да!.. «Крокодилы» молодцы!.. Только… Повоевать всё равно придётся!.. Всех «бородатых» с этих высоток они всё равно не выкурили!.. Так что… Вперёд разведка!..»
Кабарда был готов к бою… И как всегда бывало в такие минуты, его уже начинала бить лёгкая «колотушка», а ноздри раздувались, словно у разгорячённого бегом скакуна – адреналин опять шарахнул в его кровь килограммовой дозой!..
Но… Сегодня было, всё же, небольшое отличие, от того, что происходило с сержантом раньше…
Перед его глазами почему-то стоял молоденький прапорщик-фельдшер из медчасти ММГ «Чахи-Аб», который, непонятно зачем, пришёл на вертолётную площадку в тот момент, когда разведчики начали грузиться в вертолёты… Кабарда и сейчас, спустя почти полчаса, видел его взгляд… Взгляд человека, который провожал, и больше не надеялся на встречу… В этом взгляде была и тоска, и боль, и какая-то вселенская печаль…
Возможно, чуть меньше, чем полвека назад, именно такими взглядами провожали в свой единственный полёт пилотов знаменитой эскадрильи «Божественный ветер» , потомки самураев с генеральскими погонами на плечах. А вот сами пилоты этих прощальных взглядов не замечали, потому что были полны решимости совершить, им предназначенное, и были абсолютно уверенны в своей правоте…
…Разведвзвод улетал, а молоденький прапорщик провожал их скорбным взглядом… И теперь этот взгляд стоял перед глазами Кабарды…
… Группа захвата – это те,
Кому первым прощаться с тобой.
Только без слез, обещаний, конечно,
И клятвенных слов.
Значит, так надо, здесь не выбирают,
Война есть война,
Что мы остаемся, а они улетают,
Не наша вина…
Высоко над землей вертолет,
Темной точкой уходит на юг.
Не гадай, что их ждет – то их ждет,
Пусть на высадке им всем повезет.
Что будет, то будет...
Дверь вертолета, как в никуда.
Прыгает первый, и вот под ногами
Чужая земля.
Будто нет красок и перед глазами –
Пыльно-серый кишлак.
Вроде, удача – пока не стреляют,
Остальное – пустяк!..
Высоко над землей вертолет,
Улетает на север домой.
Он все сделал, прикрыв нас с тобой,
Пусть счастливым им будет полет…
Голос в эфире: «Площадка отбита,
Сумеем прикрыть,
Посадка надежна, что в наших силах,
Шлите «борты!».
Уже на подходе, и точки над сопкой
Растут на глазах,
Родные «восьмерки» садятся, бросая
Пограничный десант.
Пограничный десант, надо знать,
Где надежда и вера в успех.
Когда знаешь, нельзя отступать,
Да и некуда, вот весь секрет.
Группа захвата, обычная группа,
Нет оплаты за риск.
Вновь улетает, чтобы вернуться,
И только на миг
Забытые чувства лезут наружу,
Хоть падай, хоть стой.
Как будто виной, и хочется крикнуть:
- Возьмите с собой!
Обычные парни, обычные судьбы,
Обычный полет.
От земли отрываясь, в воздух поднялся
Боевой вертолет.
Значит, так надо, здесь не выбирают,
Война есть война,
Что мы остаемся, а они улетают –
Не наша вина!
Не наша вина...
…«…Ничего!.. Всё будет в порядке! – Отмахнулся Кабарда от своих скорбных мыслей. – Прорвёмся!..»
…9.02 АМ…
…Те две минуты, на которые «задержались» с высадкой группы захвата пилоты Ми-8 были абсолютно оправданы!.. О том, что эти две высотки над кишлаком Сар-Рустак имеют едва ли не стратегическое значение, о том, что именно с этих двух высоток контролируются обе тропы, по которым можно было уйти хоть на перевал Джараиль, хоть на перевал Гаргара, знали не только пограничники, но и «духи»!.. А потому они и устроили здесь самые настоящие, укреплённые пункты обороны!..
С самыми, что ни на есть, настоящими, «в полный профиль» окопами, блиндажами, и ДЗОТами , в которых были установлены не просто пулемёты, а крупнокалиберные ДШК!.. Потому и чувствовал себя «инженер Наби» в кишлаке Сар-Рустак, как у Аллаха за пазухой…
«Духи» окопались здесь всерьёз и надолго!.. И на каждой высоте их было не меньше 30-40 рыл!..
И теперь одному единственному разведвзводу, да и то не целиком, а распополамленному, нужно было с ходу зацепиться, и, в конце концов, если не захватить, то надёжно закрепиться за эти две высотки, чтобы прибыло подкрепление…
И чем, скажите мне на милость, эти парни отличались сейчас от японских пилотов эскадрильи «Божественный ветер»? Не знаете?!! Так я вам скажу правду!.. Никто из них, из этих пацанов, не страдал фанатичным патриотизмом за свободу Афганистана! Эта страна им была глубоко по тулумбасу! Да хоть бы они все тут передрались да перерезали глотки друг другу!..
Совсем близко, в какой-то полусотне километров на севере, на том берегу Пянджа, была их Родина, которую они, советские пограничники, и должны были, и готовы были, и, главное, хотели защищать! На той стороне… А здесь…
Если честно, то в это задание, если бы не приказ, никто добровольно не пошёл бы! А за какую идею, а? За твёрдое положение в своём кресле Бабрака Кармаля? Да кто он такой, и на кой хер он кому нужен?!! Вот пусть сам, своей армией, с помощью своего хвалёного на весь Афган командира 53 пехотной дивизии генерала Ахмада-Рашида Дустума, и его придурковатых солдат и решал бы свои проблемы, мать его!..
Но… Было это слово, «Но»…
Они эти парни, были русскими солдатами, которые всегда выполняли приказ… И пусть даже не совсем умный, если не откровенно глупый, и пусть даже ценой собственного здоровья или даже жизни, но… Они советские пограничники, и это был их профессиональный шик и гордость, никогда и никому не давали повода сказать, что кто-то струсил, и не выполнил приказ!..
И это не глупо, как может показаться кому-то на первый взгляд! Потому, что именно от таких «взглядов» и рождаются дезертиры и перебежчики, потому, что это взгляд самого настоящего слабака и размазни!.. Это не глупо, потому, что есть священная Воинская Присяга, и есть честь солдата!!! И вот такие, порой глупые и недальновидные, приказы имеют смелость выполнять только настоящие солдаты, настоящие мужчины!..
А вы знаете, кто такой настоящий мужчина?..
Наверное, каждому в своей жизни, хоть один раз, доводилось наблюдать хамов и жлобов, которые в полупьяном виде грубят и матерят пожилых людей и женщин? Я уверен, что доводилось! В автобусах, в метро, в очередях, да просто на улице!.. А если на улице лето, или просто тепло, то они обязательно будут в майке или в жилетке, чтобы выставить напоказ свои накачанные мускулы!.. Они ведут себя развязано, полагая, что им всё дозволенно! И… Совершенно не потому, что именно так, на самом деле и думают! Нет!!! Они-то, как раз знают пределы и границы дозволенности!.. Просто это такой «синдром Наполеона» – маленький, и это совершенно не зависит от его роста, жалкий и никчёмный человечек, хочет доказать всему миру, что он «что-то»…
Да только… Чтобы этим «чем-то» быть, в первую очередь в этом надо убедить себя самого, и поступать соответственно!.. Ах, какими же они становятся противными слизняками, когда прижимаешь его одного к стенке в укромном уголке подальше от людских глаз! Они, эти «музчины» «смелы и отважны» только толпой, когда есть перед кем покрасоваться, чтобы его «заценили»!.. Потому что они самые настоящие шакалы!.. А шакал в одиночку, одно из самых трусливых животных на земле! Шакалы нападают только стаями!.. Да и то!.. Бывали случаи в личной практике… Когда вот такая стая городских шакалов из подворотни пасовала не то, чтобы перед твёрдыми кулаками, а просто перед суровым и решительным взглядом человека, который и на самом деле видел жизнь… Ведь, открою вам секрет, это быдло, как правило, очень боится боли, и очень дорожит своей никчёмной жизнью!.. И когда они понимают вдруг, что могут получить по рогам и очень здорово, они поджимают свои облезлые хвосты и идут в ночь искать себе менее решительную и более слабую жертву… В общем мрази и подонки!.. Но речь, не о них и, слава Богу!..
Мой рассказ именно о Настоящих Мужчинах!..
…«Дядя Миша» загнул крутой вираж, и пошёл на посадку…
…Нет!.. Всё-таки опять придётся немного отвлечься!..
Всё-таки пилоты-вертолётчики, служившие в Афгане, и управлявшие десантно-транспортными Ми-8 – это совершенно отдельная категория людей! Уникальных людей!.. Не штурмовыми «крокодилами» Ми-24, а именно этими, практически безоружными Ми-8…
Кто-нибудь из вас хоть раз задумывался над той, чёрной статистикой, которая дала война в Афгане? Нет? А она наука точная!.. Так вот! Если сравнить, скажем танкистов и авиацию, то получается…
Казалось бы, танки ползают по земле, и их можно подбить и из орудия, и из гранатомёта, и на мину, он может наскочить и подорваться! А вертолёты, они же в небе! Там ни мину, ни фугас не поставишь! Он-то так, только вот… За 9 лет афганской войны, «духами» было уничтожено ровно 110 советских танков, 45 самолётов (если не считать ту диверсию в Шинданде, когда на аэродроме был полностью уничтожен авиаполк) и… 317 вертолётов!.. Причём, бронированных Ми-24 из них всего-то 29 машин, да ещё один экспериментальный секретный на те годы, Ка-50 «Чёрная Акула»…
А все остальные-то именно они, «Дяди Миши»!..
Созданные для мирных целей, «многоцелевые» Ми-8 были на афганской войне едва ли не самой основной машиной! С его почти «бумажными» бортами, которые прошивались насквозь даже очередью из АКМа, с его простым, не бронированным, как у «крокодила», стеклом пилотской кабины, которое можно было разбить обыкновенным камнем… Они конечно, модернизировались… Сначала это был Ми-8м, с пилонами для НУРСов, потом Ми-8мт, с более мощным двигателем, который позволял выбрасывать десант на высоте свыше 3000 метров, а потом, в 88-ом году появился и вовсе Ми-17… Но… Всё это был, так сказать, вертолётный военный тюнинг… А «вертушки» эти, по большому счёту, так и оставались «гражданскими» «Дядями Мишами»…
И вот те лётчики, которые управляли этими машинами… Это ж какого мужества надо быть человеком, чтобы для того, чтобы высадить десант, идти на этой консервной банке, жестянке, практически в лоб на пулемётные очереди! Идти и знать заранее, что у тебя нет брони, что ты «голый», и любая пуля, выпущенная даже из древнего английского «Бура», может стать для тебя последней!.. И всё же идти!.. Вообще-то, на самом деле попасть в вертолёт, идущий на «бреющем», из обычного стрелкового оружия задача едва ли выполнимая, если только не случайность – крейсерская скорость Ми-8-го до 250 километров в час… Но ведь десант на такой скорости никто высаживать не будет! И когда пилот «Дяди Миши» заводит свою машину на площадку для посадки, то его скорость едва ли превышает 10 кэмэ, а то и вовсе зависает в воздухе! Вот тебе и отличная, неподвижная, и довольно большая мишень! Стреляй, не хочу!..
287 вот таких транспортных «вертушек» сбили «духи»… А сколько пилотов «вертушек» стали Героями Союза!..
…Вертолёт, в котором летела группа захвата, которой командовал Кабарда, был уже ветрах в десяти над землёй, когда его фюзеляж, на косую прошила пулемётная очередь…
Скорее всего та, внезапная атака «крокодилов», стала для боевиков полной неожиданностью… Нет, о том, что в Рустакском ущелье русские «шурави» сконцентрировали довольно мощный кулак бронетехники «инженеру Наби» конечно же было известно, но… Его штаб находился в самом дальнем уголке ущелья, на самой дальней «галёрке», и дойти до него ещё надо было суметь! Не зря же «под ружьём» у него было практически три батальона «духов», которые были рассредоточены по кишлакам вдоль всего ущелья, а значит и вдоль всей дороги!.. Наби не особенно-то и беспокоился, а тут…
Нет, такой наглости, от пограничников не ожидал никто!..
«Горбатые» сначала перепахали ракетами и снарядами обе высотки, а потом от них досталось и кишлаку…
«Духи» пришли в себя от шока только тогда, когда увидели, что на высотки заходят на посадку «вертушки с десантом, но… Это было всего-то два вертолёта…
…- Ду-у-у! Ду-у-у! Ду-у-у! Ду-у-у! Ду-у-у!
Прогнулась рваными краями внутрь вертолёта рваная дюраль обшивки под тяжёлыми, крупнокалиберными пулями, выпущенными по «вертушке» из ДШК.
- А-а-а-а! – Коротко вскрикнул один из разведчиков.
Он сидел самым крайним в ряду напротив Кабарды… Парень как-то неловко дёрнулся, и резко завалился на бок…
- Помогите Цыпе! – Рявкнул Каха и посмотрел в иллюминатор. – Что там у него? Жив?
- Руку перебило! – Ответил кто-то через несколько секунд. – На одних сухожилиях весит!..
- Жив?!!
- Пока да…
- Перевязывайте его быстрее! Укол промедола и морфина!.. Отправим обратно!.. Эх, Серёга!.. Всего-то полгода до «дембеля» не дотянул…
До земли оставалось метров семь всего-то, но эти считанные метры ещё нужно было суметь пролететь…
Кабарда заметил через иллюминатор, откуда по вертолёту бил ДШК…
В этом месте был оборудован самый настоящий ДОТ, и потрудились над его сооружением не мало!.. Прямо в скале, в граните(!) было проделано несколько окошек-бойниц, из которых стрелял не только ДШК, но и ещё парочка пулемётов попроще, и калибром поменьше... Может в этом месте была природная пещера, и её просто немного переоборудовали, а может и в самом деле выдолбили внутри скалы большое пулемётное гнездо – афганцы народ упорный и упрямый, с них станется… А по обе стороны этого ДОТа метров на 25-30 в каждую, тянулись траншеи, из которых по вертолёту стреляло не меньше полутора десятков боевиков… Их, скорее всего, изначально здесь было гораздо больше, но… Спасибо пилотам «крокодилов», проутюживших окопы из своих скорострельных пушек…
Решение пришло в одну секунду, и Кабарда рванул за ручку дверь пилотской кабины:
- Мужики!..
Если бы Каха не принял это решение, и не сунулся к пилотам, то он так никогда и не узнал бы, что его группу к месту высадки доставляют уже раненные лётчики… Все были в сознании, но… У радиста были прострелены обе ноги, и он, еле-еле, но перевязывался самостоятельно. И, видимо, уже успел оказать помощь бортмеханику, у которого белели бинты в районе бедра… А пилот… Каха этого старлея прекрасно помнил ещё по Мармолю, правда теперь он был уже капитан – это именно он забирал весь тот арсенал, который нашёл Каха в кишлаке Парваз…
- Что, сержант… Ничего… Дотянем… Щас подсяду, высажу вас, а потом домой подадимся… Мужиков надо вывозить из этой жопы… – Капитан улыбнулся вымученно. – Дотянем… Если не грохнемся где-нибудь в горах…
Эта последняя фраза капитана, судя по всему, была ближе всего к истине – пуля вошла ему под ключицу, и выскочила из спины над лопаткой… Это было понятно потому, что его серый лётный комбинезон постепенно становился тёмно-бурым в том месте, где его продырявила пуля…
- Не надо садиться, капитан! – Рявкнул Кабарда, а его зубы уже разрывали перевязочный пакет.
- Что надумал, сержант? Говори быстрее – до площадки полсотни метров осталось!
Каха сунул капитану под комбез два ватных тампона, и прямо поверх него, в три мотка, закрепил их на месте входа и выхода пули…
«…Теперь ты хоть не с такой скоростью кровь будешь терять… – Подумал Кабарда. – Может, и дотянешь до аэродрома… Дотяни дорогой!.. Долети!..»
- Спасибо… – Проговорил капитан. – Так что?
- Иди над площадкой на высоте метров трёх, а мы высыплемся… Если сядешь, взлететь тебе уже не дадут!..
- По-штурмовому решил?
- По-штурмовому, капитан… Нет выбора… И пацаны сразу в цепь разбегутся, а не кучей упадут…
- Хорошо… Сделаю… Иди… Готовь пацанов…
- Держись, капитан… Там у тебя и мой один остаётся… «Утрёхсотился»…
- Будем живы – не помрём!..
Кабарда вывалился из пилотской кабины в салон и проорал во всё горло:
- Внимание! На высоту выходим по-штурмовому! С интервалом в одну секунду! Всем приготовиться! Времени нет! Я – первый! Прапорщик Шенгелия – замыкающий!.. – Кабарда рванул дверь «вертушки», сдвигая её в сторону, дал длинную очередь из своего ПКМа, и скомандовал самому себе. – Пошёл!!!
Он выпрыгнул из вертолёта, который медленно шёл вдоль «духовских» траншей, до которых было не больше полусотни метров. А за сержантом, один за другим, выпрыгивали разведчики, откатывались на метр-два в сторону, и тут же начинали стрелять по моджахедам…
…Штурмовое десантирование…
Это испытание не для слабонервных… Особенно, когда оно происходит практически на голову противнику, под шквальным пулемётным огнём!.. Зависнуть, или приземлиться вертолёту нельзя – тогда он превращается в большой подарок для пулемётчиков или гранатомётчиков, в виде стоящей на одном месте мишени. И братской могилой для тех, кто сидит в нём внутри…
Прыгать приходится по ходу «вертушки», причём скорость вертолёта около 20 кэмэ в час… И большое счастье, если пилоты сумели опустить машину метра на три над землёй! Тогда это как прыгнуть с грузовика… Кто-то прыгал с грузовика на скорости 20 кэмэ? Нет? Ну, тогда и пробовать не надо – таким вещам учат специально! Правильно сгруппироваться, правильно приземлиться, чтобы не сломать себе ничего, правильно перекатится через плечо и спину… Если этого не уметь, то рискуешь тем, что твои колени навсегда останутся у тебя подмышками, и будешь ты эдаким карликом-уродцем… А если это не три метра, а больше, если пилотам мешают деревья или высокие кустарники? Тогда совсем весело!..
Но… Главная опасность при таком десантировании, не говоря о том, что в тебя стреляют, это не сама земля, а то, что на этой земле лежит!
Земелька-то, особенно чернозём, она мягкая!.. Если прыгать, скажем, с 10 метров, то вода, к примеру, намного жёстче земли, и если ты войдёшь в неё пятками, то одним переломом не отделаешься, а земелька тебя ещё и отпружинить может…
Беда в другом!..
Когда ты прыгаешь с «вертушки» на скорости в 20 кэмэ, то почти всегда, такое десантирование, «на удачу»… Ты просто не успеваешь заметить никаких камней под тобой, никаких сломанных сучьев… Но вот если ты при такой скорости, за с такой высоты угодишь ногой на камешек, размером хотя бы с сигаретную пачку… Поверьте на слово, что одним вывихом тут не отделаешься, тут будет, как минимум, разрыв связок голеностопа!.. А если ты со всего маху угодишь в какую-то яму или промоину, или в щель между камнями? О последствиях даже и говорить не хочется!.. Такой боец, ещё даже не начав боя, становится «тяжелораненым»…
А дальше…
Дальше, если он не потерял сознания, он может, хоть как-то поддержать своих товарищей огнём из автомата, а если нет, то… В любом случае, он становится «гирями на ногах» всей десантной группы… Такова правда войны…
Короче говоря, штурмовое десантирование – это забава для очень взрослых мальчиков…
…Кабарда приземлился на носки, и тут же, как им и рассказывали в учебке инструктора, «сломал» свои ноги в коленях, завалился на бок правым плечом вперёд, и сделал кувырок через голову …
А потом Кабарда, уже лёжа на земле, перекатился несколько раз и утвердившись наконец-то за не очень большим, но достаточным, чтобы спрятать за него голову и жопу, камнем, отщёлкнул одним движением пулемётные сошки…
«…А теперь, господа «духи», мы с вами в войну поиграем! – Подумал Каха. – Теперь уже и мы в укрытии!..»
Он посмотрел через плечо на вертолёт, который как-то неуверенно, но всё же, начал набирать высоту, отдаляясь от площадки:
«…Давай, капитан! Держись дорогой! У тебя на борту ещё трое раненых!.. Ты только долети! Не упади нигде!.. Держись, лётчик!.. А мы ту сейчас и за тебя и за всех посчитаемся!..»
- Та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! – Заговорил ПКМ Кабарды, нащупывая своими очередями цели. – Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
- Б-бу! Б-бу! – Рванули гранаты.
Кто-то из пограничников решил забросать ими траншею, в которой засели, и ожесточённо отстреливались боевики.
- Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду! – Забасил из ДОТа «духовский» ДШК, пытаясь нащупать своими страшными пулями разведчиков. – Ду-ду-ду-ду-ду!!!
- С-су-у-ка-а-а! – Орал Кабарда, пытаясь выцелить этого пулемётчика через окошко-бойницу. – Та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та!!! А-а-а и-ш-шяк вонючий!!! Я тебя достану!!! Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
- В-вау-в-вау-в-вау!!! – Пропели свою опасную песню пули, пролетевшие над самой головой.
Кабарда разогнул усики чеки, дёрнул за кольцо, и бросил гранату.
- Б-бу!
Больше не задерживаясь ни на секунду на этом месте, которое уже нащупал вражеский пулемётчик, Кабарда схватил свой ПКМ, и…
- Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
То, что показывают нам сейчас в голливудских фильмах про войну, по большей части было не выдумкой, а бралось из жизни. И никак не наоборот!.. Попасть в бегущего человека, который тоже в тебя стреляет, да ещё и длинными очередями, не так-то и просто! Здесь элементарно срабатывает инстинкт самосохранения! Ты просто боишься получить от него шальную пулю в лоб! Вот если бы он не стрелял… Но… Как говориться, если бы у бабушки были яйца, то она была бы дедушкой!.. А этот бегущий человек тут же превратился бы в мишень из стендовой стрельбы «Бегущий кабан»!..
А так… Как есть…
Тут уже просто игра характеров! У кого он сильнее, и кто отчаяннее и смелее! Только так и не иначе!.. И шансы быть подстреленным одинаковы, что у бегущего, что у того кто сидит в окопе! 50 на 50!..
А у Кабарды, к тому же, была совершенно определённая цель!
Десантировался он самым первым, прикрывая огнём из пулемёта всех остальных, а значит, был на самом крайнем фланге. Прапорщик Зураб Шенгелия, прыгал последним, а значит, он был на другом фланге. А командир должен быть примерно посредине, чтобы грамотно и чётко координировать действия своих бойцов… Но и не только это гнало Кабарду вдоль цепи разведчиков… Он, словно чувствовал одним местом, и прихватил с собой, так, на всякий случай авось пригодится, это новое, и пока не очень-то знакомое оружие… Вот и пригодилось!..
Где-то посредине цепи разведчиков должен был быть боец с…
…Каха бежал на полусогнутых ногах и стрелял из пулемёта в сторону «духов», а сам, практически боковым зрением, выискивал этого солдата:
- Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
«…Есть! Попал! – Кабарда увидел, как взмахнул руками один из моджахедов, и исчез в окопе, а потом он увидел и то кого искал. – Добежал! Я добежал! Ну, теперь хана вам, шакалы!..»
Он со всего маху плюхнулся радом с бойцом за большой камень, и сунул ему в руки свой пулемёт:
- Н-н-на! – Еле выдавил он из себя слово, напрочь задохнувшись от бега, и тут же протянул руку. – Д-д-дай!
Кабарда пробежал всего-то метров двадцать, но… Так не уставал от бега, наверное, ещё ни один марафонец! Потому, что это «бег на нервах»! Что такое, значит, потерять золотую Олимпийскую медаль по сравнению с тем, что на этой двадцатиметровке можно потерять голову? Да просто детский лепет, на лужайке, не более того!..
Эта штука, была ещё совсем новым, экспериментальным оружием, которое должно было пройти обкатку в боевых условиях, «доработаться» с учётом пожеланий солдат, и только потом поступить в войска… Но так как погранвойска относились к КГБ, то, и это естественно, в первую очередь это оружие прибыло для опробования в мотоманевренные группы пограничников, служивших в Афгане…
Кабарда взвёл тубус, привстал, немного, прицеливаясь в ДОТ из-за камня, и тихо проговорил:
- Вот мы сейчас и посмотрим, что это за хрень такая, экспериментальная!.. А то только и было разговоров, что классная штука, а стрелять из неё так толком никто и не умеет!..
* * *
РПО «Шмель»
(Реактивный Пехотный Огнемет).
(маленький ликбез по стрелковому вооружению).
Предназначен для поражения укрытых огневых точек противника, вывода из строя легкобpониpованной и автомобильной техники, а также уничтожения живой силы противника.
При разработке реактивного пехотного огнемета «Шмель» ставилась задача создания массового оружия для мотострелков и подразделений химических войск, отвечающего, с одной стороны, требованиям современного ближнего боя, а с другой – способного заменить артиллерию в труднодоступных для нее условиях: в горах, в населенных пунктах, при ограниченной видимости…
Решение этой проблемы подразумевало создание дешевого в производстве и простого в обращении и эксплуатации оружия типа гранатомет, отвечающего таким требованиям, как:
- высокая точность стрельбы;
- малые масса и габариты;
- возможность многоцелевого применения с эффективностью действия по целям на уровне полевой артиллерии.
Задачи разработки подобного оружия ставились во многих странах мира ещё со времени появления на вооружении армий ручных противотанковых гранатометов. Однако из-за сложности технических проблем, которые необходимо было решить, справилась с ними только Советский Союз… Реактивный пехотный огнемет «Шмель» является безотдачным оружием одноразового применения.
Существуют несколько видов зарядов:
РПО-А (термобарический) предназначен для поражения укрытых огневых средств в городе, в полевых условиях и в горах, а также для разрушения укрытий, автотранспортной и легкобронированной техники. По эффективности разрушающего фугасного действия на основные виды целей не уступает 152-милимметровым артиллерийским гаубичным снарядам. Его ударная волна может «затекать» в окопы, укрытия… Импульс давления при взрыве термобарической смеси, а следовательно, и её разрушающая способность значительно выше, чем у традиционных взрывчатых веществ, например тринитротолуола, что при взрыве в строениях и сооружениях, как правило, вызывает разрушение стен и межэтажных перекрытий. В зоне детонационных превращений термобарической смеси происходит полное «выгорание» кислорода и развивается температура выше 800 градусов!..
РПО-3 (зажигательный) предназначен для создания ландшафтных пожаров и пожаров в зданиях, сооружениях и складах ГСМ. По поджигающей способности превосходит все современные струйные и капсульные огнеметы. РПО-З в помещениях объемом 90-100 кубических метров создает объемное горение смеси в течение 5-7 секунд, поджигает предметы из горючих материалов, дерево, ткани, пластмассы, и на открытой местности создает ландшафтные пожары за счет образования примерно 20 очагов первичного возгорания на общей площади до 300 квадратных метров!..
РПО-Д (дымовой) предназначен для создания дымовых завес, ослепляющих расчеты огневых средств, и непереносимых для живой силы условий в различного рода укрытиях. По ослепляющей способности не уступает 152-мм дымовому артиллерийскому снаряду. РПО-Д образует непросматриваемую дымовую завесу длиной 50-90 метров на открытой местности с её временем существования до 2 минут! В различных сооружениях объемом до 1500 кубических метров создает очаги пожара, не разрушая сооружения из камня и кирпича, и при этом, с одной стороны, создает непереносимые условия для незащищенной живой силы, а с другой – полностью ослепляет защищенную противогазами живую силу на время от 3 до 5 минут!..
В общем… Прекрасное, грозное оружие!
У бойцов «Ограниченного Контингента», а с их легкой руки и во всей остальной Советской Армии прижилось имя «Шмель», до того бывшее не более, чем шифром разработки…
«Шмель» – это «реактивный пехотный огнемет». Вот только никакого сходства с огнеметом привычного облика – струйным, плюющимся на десяток-другой метров соплями жидкого пламени – у «Шмеля» как не было, так и нет…
Основным боеприпасом «Шмеля» был, конечно же, РПО-А…
И как уж только его не крестили и обзывали на Западе, этот снаряд чтобы только запретить его производство и поступление на вооружение в войска! И вакуумными бомбами, и кислородными, и «взрывчатыми веществами топливно-воздушного типа»!.. И только в последнее время стало постепенно распространяться название, которое не выглядит полным языковым ублюдком, но, вместе с тем, отвечает сути этих снарядов – термобарические боеприпасы… «Термо» – от греческого therme, то бишь, «тепло». «Барические» – от греческого же baros, то есть «тяжесть»… И получается – «Теплотяжелые» снаряды, одним словом…
Но, это если переводить буквально…
А если не буквально… То получаются боеприпасы, чье поражающее действие основывается на резком локальном повышении температуры в сочетании со стремительным перепадом давления. Штука очень коварная, не зря бомбы и снаряды подобного типа с самого момента их появления в конце 70-х – начале 80-х годов в арсеналах основных участников гонки вооружений, пытаются подвести под запреты международных конвенций как «негуманное оружие». Можно подумать, что существует другое, «гуманное оружие»! Наверное, имеются в виду обычные рогатки!.. Пока что безуспешно…
Коварство термобарических боеприпасов заключается в том, что каждый из них, в самом общем виде, представляет собой как бы огромный аэрозольный баллончик. При подлете к цели или непосредственно при столкновении с ней горючее содержимое этого «баллончика» выбрасывается в воздух, образуя с ним облако взрывоопасной смеси, отсюда и топливно-воздушный тип. А дальше это облако подрывается, атмосферный кислород выгорает – это кислородная бомба, образовавшаяся область пониженного давления схлопывается – это бомба вакуумная, и… Всё!!!
То есть, буквально – всё!!!
Разрушительный эффект колоссальный. Дома складываются как карточные коробки – кто постарше, должен помнить кадры хроники «американо-израильской агрессии в Ливане»… Там термобарические боеприпасы впервые были продемонстрированы широкой западной публике. Это именно ими ломали Западный Бейрут. Зрелище, конечно, впечатляющее, но, всё же, и оно не позволяет представить в полном объеме чудовищную мощь этих бомб и снарядов…
Чтобы было ещё понятнее, что такое РПО «Шмель», можно привести только голые факты и цифры.
Двухлитровая капсула огнесмеси пехотного РПО-А при взрыве уничтожает всё живое на площади в 50 квадратных метров. А в замкнутом пространстве, например, в доте, дзоте или доме, поражаемый объем составляет до 80 кубических метров! Доты, кстати, не спасают – взрывается сам воздух, горючая аэрозоль проникает в любые щели – даже наоборот, взрыв термобарического боеприпаса в замкнутом пространстве еще страшнее!.. А по эффективности фугасного действия 93-мм капсула сравнима, я уже об этом говорил, с 152-милимметровым гаубичным снарядом – при попадании в БМП, четарнадцатитонную бронированную машину просто переворачивает вверх гусеницами!.. Из экипажа, как правило, не выживает никто…
Да и вообще, выжить, оказавшись в эпицентре огненного облака можно лишь чудом…
В прошлую чеченскую войну много говорили и писали о «сожженных» российских танках. Так вот, это не преувеличение – их действительно сжигали. Выстрелами из «Шмелей», которых у чеченцев, почему-то, было более чем достаточно…
…Впервые боеприпасы с объемно-детонирующей смесью или попросту боеприпасы объемного взрыва – БОВ по армейской аббревиатуре – Советская Армия опробовала, понятное дело, на афганской войне. И в виде начинки для тяжелых артиллерийских систем, и как авиационное оружие, и как средство огневого усиления пехоты.
В последней роли в 82-83 годах дебютировал разработанный в тульском Конструкторском бюро приборостроения именно реактивный пехотный огнемет «Шмель».
Конечно, кто-то более дотошный спросит, а почему, собственно огнемёт?
А действительно!.. Почему же все-таки огнемет, когда по всем параметрам, а это и пусковой контейнер с рукояткой управления, и оболочечный снаряд с реактивным двигателем, РПО «Шмель» следовало бы причислить к славному семейству отечественных гранатометов, он, кстати, и внешним видом больше всего напоминает одноразовый российский РПГ-18 «Муха»? Однозначного ответа нет…
Наиболее распространенное объяснение: «Огнемет – это любое средство, способное донести огонь до цели», конечно же, не выдерживает никакой критики… Я так думаю, что это просто вопрос терминологии и не более того. Да и, в конце концов, по мне, так пусть бы его «обозвали» даже «Ржавый Велосипед»! Главное не в словах, а в том, на что способно это оружие!.. Или я не прав?
…Как бы там ни было, а в начале 80-х реактивный пехотный огнемет РПО-А «Шмель» поступил в войска…
Был у него и старший брат – РПО «Рысь», разработанный всё в том же КБП, но заметного следа в истории оружия он не оставил… Дело в том, что при общем сходстве, «Рысь» доставляла к цели не термобарический боеприпас, а капсулу с обыкновенной зажигательной смесью. Та, как положено, при столкновении с препятствием разбрызгивалась в разные стороны, загоралась, и выжигала всё вокруг – словом, нормальная такая себе граната с напалмом… Ничего особенного… С переносным Армагеддоном «Шмеля» просто не сравнить!
К тому же, «огнеметание» из «Рыси» сопровождалось оглушительным грохотом и значительным выбросом назад струи газов повышенного давления. До 45 метров струя была!!! О том, чтобы вести стрельбу из РПО «Рысь», скажем, из помещения, кроме, разве что, бальных залов, не могло быть и речи – себе дороже!..
Словом, в войсках особо не горевали, когда на смену многоразовой «Рыси» пришел одноразовый «Шмель».
Он хотя и был немного потяжелее, чем его предшественник на три с половиной килограмма, но зато требовал вдвое меньшего времени при переводе из походного положения в боевое! И стрелял точнее, потому, что в полете капсула стабилизируется хвостовым оперением, закручивающим её относительно продольной оси. А ещё новый РПО был компактнее и, что главное, не столь требователен к стрелку, как «Рысь»…
Ну, а про разрушительное действие его боеприпасов и говорить не приходится! Афганские душманы, а попозже – таджикская оппозиция и чеченцы, в полной мере прочувствовали это на собственной шкуре…
* * *
…Кабарда прицелился в амбразуру ДОТа, из которой продолжал строчить ДШК, и прошептал:
- Ну… Покажи себя, Пчёлка, или как там тебя окрестили! – Проговорил сержант и нажал на спуск. – Покажи мне, как жалить умеешь…
- П-пу-ух-х! – Громко хлопнул РПО.
Немного дымная граната ушла к ДОТу…
А дальше…
Дальше началось натуральное светопреставление!..
…Знаете, как это бывает, когда тебя, шутя чмокнут от души прямо в ухо?.. Сначала всем показалось, словно у них из ушей одним махом высосали весь воздух, а потом по барабанным перепонкам шарахнуло так, что разведчики просто оглохли… Нет, не совсем, конечно, но следующие полчаса они были похожи на рыб, только то и делавших, что раскрывавших рот…
Но, на самом деле, это было ерундой… Маленькими «издержками производства» от применения незнакомой техники…
Неизгладимое впечатление, если сказать красиво, а если по-народному, то все те девятнадцать человек, которые были на этой высотке под командой у Кабарды, просто офуели от того, что они увидели после выстрела из «Шмеля»!.. Последствия были настолько масштабные, что пограничники, и это на самом деле так, запомнили этот выстрел Кабарды на всю оставшуюся жизнь!.. Потом, позже, они конечно же не единожды применяли этот РПО в своей нелёгкой «работе», но… Всегда они вспоминали, и сравнивали результаты именно с тем, самым первым выстрелом…
И, честно признаться, не офуеть было невозможно!..
Монолитная, гранитная скала, которую «духи» переоборудовали под ДОТ, просто разложилась на фрагменты. Но не разлетелась осколками во все стороны, а… Ну, словно подключили прямо под ДОТом огромный такой пылесос, а он взял, да и всосал в себя всё: камни, оружие, людей… На месте скалы дымилась просто небольшая куча камней, и всё!.. Всё, что осталось от огневой точки, оборудованной под четыре пулемётных гнезда!..
Но этим последствия выстрела не заканчивались!..
Из ДОТа, видимо, были два выхода в правую и левую траншеи… Вот через эти выходы взрывная волна и «затекла» в окопы, в которых сидели остальные «защитники» высоты…
Хлоп!!!
И от «духов» остались только оплавленные автоматы, и запах свежеприготовленной курицы гриль…
…Первым от шока отошёл прапорщик Шенгелия:
- Вот так ни фуя себе!!! Ты чем это так шмальнул, Каха-брат?
Зураб орал во всё горло, потому что и сам себя, наверное, еле-еле слышал, а до слуха Кабарды его крик доходил в виде побулькивающего шёпота…
- Новую хрень какую-то взял! – Проорал в ответ сержант. – Сказали, что новый огнемёт!.. Я этот ДОТ просто подпалить хотел!.. А оно вишь, как получилось!..
- Так может лупанём по Сар-Рустаку пару раз, а? Тогда и десант будет не нужен! Где он этот твой огнемёт? Заряжай!!! – Надрывал горло Зураб.
- Он одноразовый!..
- А ты только один и взял?
- Я же не знал, что оно такое! Да и никто толком не знал!
- Эх, жаль!!! Взять бы десяток!!! – Зураб ещё раз посмотрел на место, где был ДОТ и на окопы и проговорил. – Если теперь есть такое оружие, то я пойду служить в «мотострелки»!.. С таким огнемётом сапёры больше не нужны будут!.. То, что ты сейчас сделал одним выстрелом за полминуты – мне бы понадобилось часов 12 мины закладывать, да и то… Не известно, был бы такой же результат или нет… М-да-а-а!!! Вот так пукалка…
- Его «Шмелём» назвали, Зураб!..
- Да он не шмель, а настоящий птеродактиль!
Они посмотрели на вторую высотку, где должен был приземлиться капитан Мальчев, со второй половиной взвода…
До них было километра два с половиной по прямой, но всё было видно хорошо и отчётливо… Пограничники вели очень тяжёлый бой, и им приходилось довольно туго…
- Надо вызывать десант! – Прокричал Зураб в самое ухо Кахи. – У Мальчева такого «Шмеля» с собой нет, он по-старинке… И, по всему видать, без помощи его с высотки могут очень скоро сбросить…
- Зови радиста, Зураб! Будем вызывать десантников!
Через полминуты, Кабарда уже орал во всё горло в переговорное устройство рации, и с силой прижимал её наушники к голове, словно от этого он мог лучше слышать… Хотя слух, потихонечку к нему возвращался всё же…
- Берег! Берег! Я Васота-2! Я Высота-2!
- На приёме Берег! – Пробулкало, наконец-то, в ушах Кахи.
- Я закрепился! Жду десант!
- Как Высота-1?
- Там идёт бой! Высоте-1 нужна срочная подмога! Срочная!!!
- Принял тебя, Высота-2! Жди!!!
- Одна просьба, Берег! Мне нужно 10 «Шмелей»!
- Их ещё не опробовали в деле!
- Я уже опробовал!!! Везите!!!
- Добро! Жди гостей!..
Слух постепенно возвращался, и Кабарда уже начинал различать отдалённые звуки боя, и уже не требовалось надрывать голосовые связки, чтобы сержант услышал, что ему говорили.
Каха всматривался в далёкую сопку, на которой вели бой его товарищи с командиром, и рвался к ним всей душой, бежал мысленно, но… Ничем не мог помочь! Он только думал и молился горячо, посылая мысленные импульсы:
«…Господи! Если ты есть! Помоги моим братьям, ибо они все мне братья! Пусть никто из них не погибнет! Пусть все останутся живы и здоровы! И покарай, Господи, эти афганских изуверов! Пусть они провалятся сквозь свои горы в самую преисподнюю!.. Спаси воинов твоих Господи! Убереги их! Или дай мне силы помочь им!.. Услышь молитву мою Господи, Великий и Милосердный, убереги братьев моих!..»…
…9.20 АМ…
…Кабарда настолько был всей душой сейчас там, где шёл бой, что очнулся от этого видения только тогда, когда его довольно чувствительно саданули кулаком в плечо:
- Ты заснул что ли, Каха!
Рядом с сержантом стоял прапорщик Шенгелия…
- Что, Зураб?
- Вниз посмотри! К нам гости!
Благо, что «духи» оборудовали свои окопы так, чтобы контролировать именно кишлак и склоны над ним, а не саму гору. Отсюда был прекрасный обзор…
Сержант выглянул за бруствер и увидел, как по склону, растянувшись в цепь, поднимаются не меньше полусотни «духов»…
- Отбить решили…
- А они без этой высотки, как без руки, Каха… Она им как воздух нужна!.. Вот увидишь, что эти не последние! – Проговорил Зураб. – Когда же десант будет! Пора бы уже! Иначе хреново нам будет, сержант… Минных заграждений нет… Вся надежда только на гранаты, пару пулемётов… А этого на такую ораву маловато будет…
Кабарда посмотрел на часы:
- Минут десять-пятнадцать продержаться надо… Думаю, десантники уже на подлёте…
- Хорошо бы… А то могут и не успеть…
Моджахеды поднимались по склону очень быстро, видимо были тренированы и привычны к таким маршам, да и не раз бывали на этой высотке, исходив по ней все тропки и тропинки… До вершины, а следовательно и до пограничников, которые на ней засели, «духам» оставалось пройти метров двести пятьдесят, а с такой скоростью, с которой они шли вверх, то боевики «инженера» Наби могли быть здесь уже через пять минут… Если их, конечно же, не остановить…
- Приготовиться к бою! – Скомандовал Кабарда. – Командирам отделений доложить о потерях!
- У меня двое «трёхсотых», но «лёгкие», будут воевать дальше! – Тут же проговорил прапорщик.
- В четвёртом отделении, двое «тяжёлых» «трёхсотых», и один «двухсотый»… Сразу после высадки…
- В третьем отделении трое «трёхсотых», один очень «тяжёлый»…
- Подготовить раненых к эвакуации… – Крикнул в ответ Кабарда и посмотрел на прапорщика. – Ну, вот, Зураб… В строю у нас осталось пятнадцать бойцов, четверо из которых раненые… «Духов» не меньше двух взводов… Получается… По четыре «духа» на душу населения… Или по три с половиной…
- По «три с половиной» – лучше! – Улыбнулся прапорщик. – А если бы это было «семь половин», то было бы ещё лучше!
- Вот и будем из них сейчас половины делать!.. К бою! – Рявкнул сержант Каджая и установил сошки своего пулемёта на бруствере. – Открываем огонь по моей команде! Приготовились, разведка!
«Духи» лезли в гору быстро, целеустремлённо, и как-то очень неотвратимо…
Они даже не пытались пригибаться, а шли в полный рост, словно в «психическую атаку», как когда-то шли «чёрные сотни» генерала Каппеля, только моджахедам не хватало для ещё большего сходства чёрной формы с вышитыми черепом и костями на рукаве, и барабанного боя…
Пограничники замерли в окопах, разобрав между собой по одной-две цели, и ждали команды Кабарды…
А Каха ждал… Он не хотел просто так расходовать, ставшие дефицитом, патроны, а поэтому ждал того времени, или расстояния до противника, когда каждая пуля найдёт свою цель…
Сто метров… Восемьдесят… Пятьдесят…
И тут пришло решение…
- Всем по одной гранате! Огонь!..
После такой команды, когда нервы уже на пределе, стрельба начинается в ту же секунду… Но в этот раз было немного иначе… Тишину разорвали не пулемётные и автоматные очереди, а взрывы гранат, и не сразу, а через четыре секунды…
- Бу-у! Бу-у! Бу-у! Бу-у! Бу-у! – Раздались взрывы со склона.
- В-вау-у! В-вау-у! Фр-р-р-р-р! – Пролетели первые осколки над головой.
- Бу-у! Бу-у! Бу-у! Бу-у! Бу-у! – Рвались гранаты.
- Бу-у! Бу-у! Бу-у! Бу-у! Бу-у!..
Этот гранатный залп был ничуть не хуже, чем если бы прапорщик Шенгелия установил свои знаменитые «минные засады»… Мощная оборонительная граната Ф-1, или «лимонка», как её ещё называют в народе, имеет радиус разлёта осколков до 200 метров! А если такая граната падает в гуще неприятеля, то… В общем получается оч-чень даже не плохо!..
Кабарда подождал несколько секунд после последнего взрыва, и, вынырнув из окопа, вновь установил свой ПКМ на бруствере:
- Огонь!!! – Рявкнул он, и припал к своему пулемёту. – Та-та-та-та-та!!!
Отряд «духов» поредел едва ли не на половину, но они всё так же, упорно, лезли вверх…
- Какие тупые бараны! Та-та-та-та-та-та-та!!! – Орал Кабарда во всё горло, продолжая стрелять. – Совсем тупые! Та-та-та!!! Прямо на пулемёты лезут! Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Душманы валились под пулями пограничников, как кегли, но продолжали лезть и лезть дальше…
А из Сар-Рустака, на склон устремился ещё один отряд боевиков, ничуть не меньший, чем первый до взрывов гранат, и не менее обозлённый…
И в этот момент, сержант вдруг понял, что в том месте, где оборону держали сапёры Зураба, «духи» прорвутся на сопку… И, видимо, это же поняли и боевики, нащупав в обороне разведчиков слабое место…
Нет, нельзя судить строго этих пацанов! В армии у каждого есть своя специальность, своя профессия, можно сказать… Не заставишь же танкиста летать, а вертолётчика делать операции раненым, а хирурга не пошлёшь в разведку… Сапёры были хороши в своём деле, но в открытом бою они по выучке значительно уступали разведчикам Кабарды… Эх!!! Им бы сейчас в их, минную стихию попасть, но…
- Хабибуллин, Зайцев, Гришук! – Крикнул сержант. – За мной, на правый фланг! Остальным сомкнуть цепь, держать оборону!
Эти четверо рванулись к сапёрам из всех сил…
И пробежали под пулями этих тридцать-сорок метров, и пришли на помощь!..
Тогда, когда в траншее уже завязалась рукопашная схватка…
- А-а-а-а-а-а-а!..
Заорал Кабарда дурным голосом, набегая на ближайшего «духа»… Он уже успел перехватить свой пулемёт за ствол, и… Замахнувшись из-за спины, как настоящий кузнец-молотобоец, благо он не понаслышке знал, что это такое, шарахнул моджахеда прикладом пулемёта прямо по национальной шапочке-«афганке»… Так шарахнул, что шапочка эта стала похожа на настоящий ковбойский стетсон с выгнутыми вверх полями прогнувшись вовнутрь, вместе с головой душмана…
Со всех сторон неслось:
- Н-на! Н-на! Н-на!
- Ы-ых! Х-хэк!
- А-а-а-а!!!
- Х-хых! Н-на!
- А-а-и-и-я-а!!!
- Н-нах!!! Н-нах!!!
- Хайзир руси !!!
- Падла ченожопая!
- Алла-о-Уакбар!!!
- Пошёл н-нах!!!
Рубились всем, что попадалось под руку: лопатками, ножами, прикладами, даже солдатскими ремнями с отточенными бляхами!..
Кабарда уже давно бросил свой пулемёт, потому что с ним в этой давке окровавленных человеческих тел было просто не развернуться, и теперь орудовал во все стороны двумя, отточенными, до состояния бритвы, сапёрными лопатками… Одна была его личная, а вторую сержант подобрал где-то с земли… И он был страшен с этим своим оружием!..
Сержант, словно маленький, но очень сильный ледокол, прорубал себе дорогу с одного фланга на другой, к тому месту, где должен был быть его названный брат Зураб…
Всё мелькало перед глазами… Лопатки, ножи, скрученные пальцы чьих-то рук, перекошенные от взаимной ненависти лица, а иногда и окровавленные, располосованные от уха до подбородка, с закатившимися под лоб глазами…
- Н-на! Н-на! Н-на! – Повторял Кабарда раз за разом, и шёл дальше.
И остановить его было невозможно, потому что лопатки в его руках превратились в пропеллеры! А какой идиот подойдет к бешено вращающемуся пропеллеру и попытается его остановить?.. Правда, здесь, среди «духов», в этом людском месиве, находились некоторые, совершенно безмозглые, которые, всё же, лезли на эти «пропеллеры». Но они, тут же, отлетали назад, падая замертво…
- Н-на! Н-на! Н-на! – Каха работал как неутомимый мощный паровой молот. – Х-хэк! Х-хых! Х-хых! Н-на!..
…Он добрался до Зураба только тогда, когда… Совместными, нечеловеческими усилиями разведчики и сапёры, которые не очень хорошо умели стрелять, но, как оказалось, здорово дрались, отбили эту атаку, положив в «рукопашной» на бруствере около полтора десятка афганских боевиков…
Прапорщик был ранен…
Рана была страшной, через всю грудь, от плеча к поясу… Но… Не опасной, как бы это ни было странно!
Так иногда бывает… С виду вроде бы ужас, а врач всего-то наложит несколько швов и зальёт йодом. И наоборот – вроде бы совсем крохотная дырочка, а человек уходит навсегда…
Зураба просто полоснули ножом со всего маху, и распороли кожу… Нет! Такие порезы, они очень болезненные, конечно, слов нет! Но кровоточат они не долго, и от потери крови не помрёшь, если, конечно, не рубанули по вене или артерии…
- Ты как, Зураб? – Подскочил к прапорщику Кабарда.
- Нормально, Каха-брат… – Улыбнулся земляк, пытаясь самостоятельно перевязаться. – Только, с-собаки, шкуру попортили… Как теперь на море ходить буду? Детей и девушек пугать, да?..
- Главное, что жив…
И тут до слуха Кабарды, сквозь выстрелы тех его разведчиков, что отбивались от второго отряда «духов», лезших на склон, сквозь взрывы гранат, донеслось отдалённое и монотонное:
- Тух-тух-тух-тух-тух-тух-тух…
Он поднял взгляд к небу и увидел около десятка чёрных точек…
- Наши идут! – Прошептал он громко. – Дождались! Дождались, мать вашу, за ногу!
- Вот и, слава Богу!
Да только…
Приближающиеся вертолёты услышали и в кишлаке…
Кабарда сжимал в своих стальных пальцах камни, кусал губы, чуть не плакал, но… Он ничего не мог поделать… Идти в атаку на кишлак с десятком бойцов, потому что остальные, после «рукопашной» были ранены?.. Это означало положить там всех… Ему оставалось только смотреть, громко орать, проклиная всех «духов» на свете, и мысленно молиться, чтобы у них, у моджахедов, в одну секунду развилось косоглазие… Он просил всех святых, чтобы они взяли да и вывернули наизнанку глаза тех, кто сейчас стрелял по вертолётам в которых летели его товарищи… Летели к нему на подмогу, к нему и его разведчикам…
Да только… Косоглазие у тех двух пулемётчиков, которые долбили прямо из дувалов кишлака по вертолётам десанта из крупнокалиберных ДШК, почему-то не развивалось…
А потом…
Откуда-то, из самого центра Сар-Рустака, стартанула, и полетела прямо к вертолётам десанта огненная, ярко-рыжая комета, оставляя за собой длинный белёсый дымный хвост…
…«Ноль третий, я – первый! Десант на борту!
Взлетаешь за мной, против ветра!
Задача простая - набрать высоту,
Пройти шестьдесят километров
И высадить в горы пограничный десант
По карте – площадка вторая!».
Двенадцать машин лопастями свистят:
«Ни пуха, ребята! Взлетаем!»
Афганского солнца расплавленный свет
Течет по кабине прозрачной.
«Ноль третий, я – первый! Десанту привет!
Готовы?.. Желаю удачи!»
...Уже на подходе. Мелькают поля,
Залитые ласковым светом,
Но вдруг – ощетинилась снизу земля,
И плюнула в небо ракетой.
«Ноль третий, горишь! – В моем голосе дрожь –
Тяни, продержись хоть немного!
Нет, поздно: машину уже не спасешь.
Так прыгай же, прыгай, Серега!»
Афганского солнца расплавленный свет
Растекся в полуденном мире.
«Ноль третий, я - первый!». Ни слова в ответ…
И давит молчанье в эфире.
А там, за горящей спиною твоей,
К стекляшкам приборов пригнутой,
Одиннадцать наших, советских парней,
И нету у них парашютов...
Они обреченные. Их не спасут.
Уже полыхает кабина.
И жжет твою спину огнем парашют,
Но ты не покинешь машины.
Афганское солнце пылает огнем,
И голос в эфире тревожен:
«Ноль третий, я – первый! Ноль третий, прием!!!
Ну что же молчишь ты, Сережа?!!»
Надежду на чудо, уже потеряв,
Мой голос повис над горами.
Четырнадцать жизней рывком оборвав,
Сверкнуло багровое пламя...
И с трупами снова на базу лететь
Придется, все планы запутав.
У них за спиной будут медленно тлеть
Ненужные им парашюты...
Афганское солнце со снежных вершин,
Свистя лопастями, уносим.
Ушло на заданье двенадцать машин,
Назад возвращается – восемь...
…- А-а-а-а!!! А-а-а-а-а!!! С-суки!!! Твари!!!
Из глаз Кабарды текли большие слёзы… Слёзы отчаяния оттого, что они ничем не может помочь ни вертолётчикам, ни десантникам, ни даже своему командиру, который вёл неравный бой на второй сопке…
- Ш-шя-а-кал-лы-ы-ы-ы-ы!!! Я весь ваш род!!! Та-та-та-та-та-та-та-та!!! – Он встал во весь свой небольшой рост на бруствер, и застрочил из пулемёта просто от бедра. – Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Странное дело, но за сержантом влезли на бруствер все, кто мог держать оружие… Все до единого, кто мог стоять на ногах и стрелять!..
Куда там «каппелевцам», не говоря уже о моджахедах!.. Вот где была настоящая «психическая атака»!..
И отряд, так неистово рвавшийся на высоту, как-то резко дрогнул, и, «поджав хвосты», как шелудивые псы, побежал вниз по склону, бросая оружие и размахивая во все стороны руками…
«Бегущий Кабан», или кабаны… Или просто бараны!..
Двенадцать разведчиков, расстреливали как в тире, подставленные им спины, и небыло в сердцах этих парней в тот момент ни тени жалости, сомнения, или ложных угрызений совести… Враг должен был быть уничтожен и неважно как!..
А Кабарда перенёс огонь ПКМа на сам кишлак, благо дальность в километр позволяла из этого пулемёта даже попытаться нащупать ДШК… Тоже самое повторил за Кабардой и ещё один сержант-«комод», который был вторым пулемётчиком группы…
И… Странное дело…
Крупнокалиберные «духовские» пулемёты замолкли!.. Попали в кого-то разведчики с такого расстояния, или просто напугали увидеть было невозможно, но это уже было и не важно совершенно! Главное было то, что…
Через три минуты на сопку подсело три Ми-8, высыпая на её сухую землю десантную группу, а к капитану Мальчеву, который до сих пор вёл бой, отправилось пять «вертушек»…
…9.40 АМ…
…- Кто старший? – Рявкнул старлей, выпрыгнувший из вертолёта первым. Он посмотрел на прапорщика Шенгелия. – Кто «Высота-2»?!!
- Я – «Высота-2»! – Подскочил Кабарда. – Сержант Каджая! Заместитель командира разведвзвода!
Видимо, удивить этого старлея было не просто. Он отдал честь «под козырёк» панамы и представился:
- Старший лейтенант Голомысов! «Замнач» «Московской» ДШМГ!.. Ты просил «Шмелей» сержант?
- Так точно! Я!
- Тогда принимай! – Старлей махнул рукой, и к нему подбежали двое солдат, с тубусами РПО. – Здесь, правда, только четыре, а не все десять… Ещё четыре ушли на «Высоту-1»… И два сгорели… Вместе с «вертушкой»…
Он скрипнул зубами, подавив эмоции:
- «Трёхсотых» у тебя много, сержант?
- Пятеро «тяжёлых», и двое «двухсотых»…
- Давай, грузи всех на «борт», пока не улетел!..
Через несколько минут пятеро тяжелораненых и двое погибших разведчиков, были погружены в вертолёт. И он уже собрался было взлететь, когда старлей остановил его жестом, и обратился к Кабарде:
- Почему не все «трёхсотые» на борту?!!
- Я остаюсь с группой! – Твёрдо проговорил Зураб.
- И я тоже! – Заявил сержант-пулемётчик, у которого было на вылет прострелено левое предплечье. – Такие царапины только зелёнкой замазывать!
- Добро! – Не стал спорить старлей и махнул рукой пилоту. – Давай! Отваливай!!!
Когда последняя вертушка ушла в небо, старлей Голомысов опять обратился к Кабарде:
- Ну, что, сержант? Покажешь, на кой хер тебе эта не проверенная, новомодная хрень?
- Обязательно покажу! Вот прямо сейчас и покажу!..
Он схватил один из «Шмелей», взвёл его, приготовив к стрельбе, и передал Зурабу:
- Ну, что, брат? Ты хотел в «мотострелки»? Может, сначала попробуешь, что это такое? А вдруг не понравится?
- Обязательно попробую! Давай!
Ещё через полминуты и второй «Шмель» в руках Кабарды был готов к стрельбе.
- Пойдём на бруствер, Зураб… Мне сказали, что у него дальность «одна тысяча»… Как раз до кишлака достанет…
Они встали на бруствере в полный рост, прицелились в самые большие дома, и Кабарда скомандовал:
- Огонь!..
Две кометы преодолели километр до цели за 8 секунд, а потом…
Старлей Голомысов, абсолютно инстинктивно припал к земле на одно колено, хоть до кишлака было не меньше километра, и все знали, что на такое расстояние не долетает никакой осколок.
- Фи-фи-фи-у-у-у!!! – Присвистнул он. – Мама дорогая! Вот это «Шмель»! Как-будто из тяжёлой гаубицы лупанули!
А Каха и Зураб уже были готовы повторить эти свои «артиллерийские» выстрелы, и… Да чего там! Взяли, да и выстрелили ещё по разу!..
Видимо со второй высотки, на которой разведчики Мальчева, с помощью десантников, наконец-то отбили «духов» и отбросили их вниз к кишлаку, видели результаты первого залпа… Видели, оценили, и решили внести свою лепту… Со всторой высотки к кишлаку стартануло сразу четыре «Шмеля», залпом!..
…Собственно говоря, на этом большая операция по зачистке кишлака Сар-Рустак была закончена…
…Бойцам, подошедшей к этому времени сводной бронегруппе, осталось только прочесать развалины, и постараться добыть из-под этих руин какие-либо документы, ну или ещё что там…
А десантно-штурмовую группу, а вместе с ней и группу захвата, сняли с высоток через шесть часов, что-то около 16.00…
Для «Артходжинских» разведчиков выделили отдельную «вертушку» и доставили прямо в Чахи-Аб… Да… На это задание вылетало сорок человек и одного вертолёта было мало, а вернулось с задания всего-то девятнадцать… Остальных, пятнадцать раненых и шестерых погибших, в группе у Мальчева потери были куда как серьёзнее, вывезли ещё утром, когда им на подмогу прилетела ДШ…
А в 19.30, когда в Чахи-Аб вернулась техника бронегрупп, «Летучий Голландец» пришёл… Да-да!!! Не вызвал к себе, а именно пришёл сам к смертельно уставшим, вымотавшимся до последней черты разведчикам, и рассказал о том, что после почёсывания кишлака Сар-Рустак, были получены достоверные сведения, что «инженер Наби», навсегда отправился на небеса, в райские сады, вести умные беседы с Аллахом…
И что это полностью заслуга разведчиков!..
И Кабарда и прапорщик Шенгелия, который тоже был здесь, отказавшись идти в медсанчасть, и капитан Мальчев, все они усомнились, было дело, в том, что это именно так, но Ратенко в ответ просто сказал несколько фраз:
- Бронегруппе, конечно тоже пришлось повоевать немного этим утром, пока добрались до Рустака… «Духи» нашу колонну ждали… И в Навабаде, и в Кызылкале, и в Гугаре… И серьёзно ждали!.. Пришлось трижды вызывать «крокодилов», чтобы они пригладили пушками «зелёнку» и эти сраные кишлаки… Но вот в самом Сар-Рустаке бронегруппа не сделала ни одного выстрела, мужики… Просто не во что было стрелять! Не во что, и не в кого!.. Одни руины остались!.. Полковник только приказал прочесать кишлак, да пошукать, кто чего найдёт…
- И что? Нашли?
Ратенко посмотрел как-то странно на своих подчинённых, словно решая нелёгкую, гамлетовскую дилемму на военный лад «говорить, или не говорить»… Хоть, в общем-то, у «Летучего Голландца» уже давно от этих троих небыло практически никаких секретов, но… Кроме тёплых, дружеских отношений в Армии существовали ещё и правила, и законы «режима секретности»… Бывали и такие секреты, что далеко не все должны были о них знать и далеко не всё! Даже в этих войсках, относящихся к «Комитету Глубокого Бурения»… Такой вот парадокс и нонсенс…
Ратенко думал минуты три, а потом просто махнул рукой:
- А-а-а! Да пошли они все на фуй, со своими секретами надутыми!.. В общем, весь секрет заключался в следующем!.. «Инженер Наби» нигде и никогда не фотографировался, а потому и опознать его было бы, при случае, крайне затруднительно… Но!.. От информаторов «каскадёрам» уже давно поступила информация, о том опознать Наби всё-таки можно… На среднем пальце правой руки он всегда носил уникальный, старинный перстень, доставшийся ему якобы по наследству от предков… О том, что Наби потомственный шейх так же было известно очень давно, так что это похоже на правду… Этот перстень – это большой изумруд, плоский сверху, на котором вырезаны какие-то арабские письмена… И Наби, как и его предки использовал его как фамильную печать…
- Что-то это похоже на одну из сказок Шахразады, командир! – Усмехнулся прапорщик Шенгелия, и тут же поморщился от боли, неловко пошевелившись. – Какие-то шейхи… Какие-то фамильные перстни-печати… Бред какой-то, короче говоря… Бред сивого мерина!
- Бред, не бред, Зураб, но я лично видел агитационные листовки, на которых красовался оттиск этого перстня… Так что…
- Ну, если ты, Володя, сейчас ещё скажешь, что Наби этот перстень никогда не снимал, то тогда я соглашусь с Зурабом – это полная сказка! – Проговорил Мальчев, поглаживая простреленное плечо – ему тоже досталось, но повезло, что пуля пробила только мышцу, не задев кость. Но рана, тем не менее, была болезненная, и теперь капитан «баюкал» руку, как младенца.
- Не любите вы своего командира, разведчики… Ой, не любите!.. Издеваетесь над его словами… А командир-то, ваш, между прочим, был точно такого же, как и вы мнения по поводу этого перстня ровно до сегодняшнего утра!.. И тоже втихаря у виска пальцем крутил, по поводу этой восточной сказки. – Ратенко закурил, и продолжил, прищуриваясь от попадавшего в глаза дыма «беломорины». – Снимал он этот перстень, Лёша, снимал!.. Только давно это было!.. Наби был человеком в возрасте совсем не худощавым… И перстень этот просто врос уже в его палец… Если бы он меньше жрал, то и приметы бы этой небыло!..
- И что?
- В Сар-Рустаке, под развалинами одного из шикарных домов, по местным меркам, было найдено тело… – И тут «Летучий Голландец» непроизвольно поморщился. – Вернее, если быть точным до конца, то половина тела… Отсутствовала вся верхняя часть туловища от правого плеча, до левого бедра… Но вот что важно, и это было натуральным везением для «особистов», правая рука сохранилась… А на ней был обнаружен перстень, и именно такой, как его и описывали информаторы… В общем… «Инженер Наби» был опознан… Хотя и по половине тела…
Кабарда поднял вверх указательный палец и посмотрел на прапорщика Шенгелия:
- Вот, Зураб-брат! Ты же хотел там, на сопке, чтобы «духи» шли на нас не целыми, а половинами! Так для тебя, для такого джигита, даже сам «инженер Наби» пополам разорвался!
Они дружно рассмеялись этой чёрной шутке, но… Настроение, как бы там ни было у всех опять поднялось!.. И опять они светились оптимизмом и надеждой на лучшее!.. Потому, что сегодня, они сделали огромную, практически непосильную для обычного человека работу – сумели выжить в такой мясорубке, а ещё, ко всему прочему, «свели на ноль» одного из самых авторитетных идеологов джихада против русских «шурави» в Афганистане…
Эти можно было гордиться, и радоваться своей большой удаче…
…Правда… «Инженер Наби» дорого обошёлся пограничникам – было много раненых и погибших… Понесли потери и вертолётчики – из этой операции на базу не вернулось четыре вертолёта…
А вот тот, раненый капитан-вертолётчик, который высаживал группу Кабарды, всё же сумел дотянуть до вертолётной площадки в Пяндже…
…Обратно в кишлак Артходжа, после всех этих рейдов, бронегруппа «Летучего Голландца» вернулась 10 апреля…
И всю дорогу, от Чахи-Аба, через Янги-Кала, где группа задержалась ровно на полчаса, и до самого кишлака Артходжа, их сопровождала полнейшая тишина! Ни одного нападения!!! Видимо у «духов» были дела поважнее – кому-то их полевых командиров предстояло стать новым шейхом, и занять место «Инженера Наби»… Но вот кому – это был большой вопрос!..
Часть четвёртая
Возвращение…
«…Надеющиеся на Господа,
Обновятся в силе:
Поднимут крылья, как орлы,
Потекут – и не устанут,
Пойдут – и не утомятся…»
Пророк Исаия.
* * *
…Лето 1990 г. Подмосковье. База Отряда. Вечер…
…Они частенько беседовали вот так, в конце дня, когда позволяла их нелёгкая служба…
К тому времени уже капитан Андрей Проценко, командир разведдиверсионной группы, только пару-тройку месяцев назад вернулся в Отряд после добровольного десятидневного плена, в который он пошёл во имя спасения детей, и тяжелейшего ранения…
После той боевой операции, которую провела его группа зимой в Ферганской долине, он не только получил своё второе внеочередное звание и второй орден «Красной Звезды», но и прочно утвердился в «звании» «живой легенды» всего Отряда …
Возвращение в строй уже легендарного Филина было тяжёлым – сказывались полученные ранения, и прежние, «привезённые» из Афгана, и последние, из Ферганы… Да ко всему прочему прочему, в плену ему, возможно, всё же сломали немного психику… Он так и женился в отпуске после ранения на девушке, к которой ничего не чувствовал, «на эмоциях», и совершенно случайно… И, слава Богу, что всё это лето группа провела не в боевых заданиях, а в учёбе и тренировках.
Так было хоть немного полегче…
…А вот по вечерам, Андрей усаживался на деревянную лавочку перед входом в казарму под раскидистой плакучей ивой, закуривал сигаретку, и… Наслаждался тишиной… Вокруг пели свои песни сверчки и цикады, лёгкий ветерок едва-едва теребил длинные, тонкие листочки ивы, и в его душе наступало неимоверное, неземное умиротворение…
Но…
Рядом с Андреем рядом всегда находился кто-то из бойцов его группы… И это уже было просто на уровне рефлекса…
Командир – это всегда мозг всей группы! Он знает до самого конца все цели и задачи боевых операций, и только он всегда принимает окончательное решение… И поэтому командира всегда берегут и охраняют, порой даже ценой собственной жизни, потому, что это всегда самое ценное, что есть у разведчиков…
И хотя Филин и сам был парень не промах, но… Ломать заложенные в головы бойцов годами тренировок рефлексы было бы глупо, не разумно, и просто не рационально…
Да и не любил Андрей, положа руку на сердце, абсолютное одиночество. Ему всегда было намного приятнее, интереснее, и полезнее, как командиру, под все эти трели цикад, лёгкие ветерочки и большие звёзды, побеседовать о жизни со своими такими многоопытными сослуживцами…
Именно так, вот в таких, долгих порой, разговорах «по душам», Филин и узнавал о своих бойцах то, что невозможно было узнать из сухих строчек «Личного дела»…
Как там у классика?
…Бойцы вспоминали минувшие дни,
И битвы, в которых рубились они…
…На этом посту «у командира», несли вахте все бойцы группы…
Ну, и, конечно же, Кабарда…
…- Слушай, Кабарда. – Андрей смотрел искоса на своего бойца. – Признаюсь честно… Я читал твое «Личное дело»…
- Ну, это понятно и без слов…
- …И я увидел в нём одну очень странную вещь…
- Служил мало? – Спросил Каха.
- Ну… В общем и это тоже… Я насчитал «в твоём активе» с декабря 83-го, по сентябрь 84-го по крайней мере 4 операции погранвойск, которые прогремели на весь Афган!.. Целых четыре!.. А у тебя всего-то только одна медаль, да и то…
- Хорошая медаль, командир! Для пограничника самая почётная!
- Ну, да… Особенно, когда её дают за Мармольскую операцию… Твой Зураб, насколько я знаю, сделал в этой операции поменьше, а получил Красную Звезду! Да и тебя к ней представляли, и что?
- Ну… Наверное решили, что пока рано мне ещё ордена навешивать…
- А за тот караван, на перевале Араш? Насколько я знаю, ты, Кабарда, вытащил тогда из-под огня своего раненного бойца, и обеспечил высадку десанта возле кишлака Воджиб!.. Это написано в твоём «Личном деле»… Это, что, тоже ничего не стоит?
- Ну, командир! – Улыбнулся Кабарда. – Мне тогда ещё вообще «ничего небыло положено» – всего два месяца в армии!..
- М-да… «Не положено»!.. И кто это только мерку такую установил?..
Филин закурил нервно:
- Ну а тот, весенний поход? Если быть честным до конца, то в тогда, в Янги-Кала, способ не пропустить огромную партию наркотиков Союз придумал именно ты, а не многомудрые штабные офицеры! И с помощью твоего плана было уничтожено не только полтонны героина, а ещё и полсотни боевиков!.. Да только за одно это!.. А потом та операция в Рустаке…
- Да-а… Там было жарко… – Кабарда посмотрел на Андрея странным взглядом. – А знаешь, Филин… Именно там, в Рустаке, мне в первый, и единственный раз за всю службу прошлось схлестнуться в «рукопашной»…
- И как ощущения?
- До сих пор мурашки по телу!.. Никогда не забуду!.. Нет, часовых-то снимать приходилось и не один раз, сам знаешь! Но… Это не то!.. А вот атака, когда уже стрелять не можешь, когда просто лоб в лоб… Нет… Такой забавы больше не хочется!.. Я же тогда вообще ничего не видел! – Каха говорил медленно, словно заново переживал все те секунды и минуты. – Рубил направо и налево всё, что перед глазами двигалось!.. Как своих никого теми лопатками не задел, до сих пор не знаю!.. И думаешь, я один такой?! В такие минуты все одинаковые!.. В такие минуты просто выживаешь… Так что… Если доведётся, то пойду, но… Если честно, настоящей «рукопашной» больше не хочется!.. Такого даже врагу не пожелаешь!.. С ним лучше общаться на расстоянии, «на прицельной дальности»…
- Да ты в том Рустаке такого наворотил, что!.. А первое «испытание» в погранвойсках «Шмеля» – оно твоё, да еще, какое эффективное!.. А обстрел из РПО самого кишлака? Если бы ты тогда не запросил по рации «Шмелей», то атаковать Рустак пришлось бы бронегруппе, как собственно и было задумано! А получилось, что они прибыли уже только «к раздаче пряников»… Ты со своими десятью полуживыми разведчиками начал, и закончил за час, операцию, к которой привлекалось около полторы тысячи солдат!.. Да ещё и самого «инженера Наби» уничтожили!
Кабарда внимательно посмотрел на Андрея, и тихо спросил:
- Слушай, командир… Ты, конечно, читал моё «Личное дело», и всё такое, но… Те подробности, которые ты знаешь там не могли написать… Я же всё-таки тогда к Комитету относился… А они свои секреты просто так не раскрывают… Ты откуда всё это знаешь, Андрей?
Капитан только улыбнулся:
- Каха… А ты помнишь нашего чайханщика Хайзуллу, которого мы из Афгана вытаскивали полтора года назад?
- Ты ещё спрашиваешь?!! Да разве ж такое можно забыть?
- А ты случайно не забыл, как его зовут? – Улыбнулся Филин. – Как зовут моего друга детства «Хайзуллу», а? И где он служит? Помнишь?
С лицом Кабарды произошли какие-то странные перемены. Словно смахнули невидимой тряпкой пыль:
- Помню… – Проговорил он задумчиво. – Полковник Госбезопасности, Герой Союза Николай Караманов, рабочий позывной «Монах»… А я болван!.. Подумал про тебя невесть что, хоть узнал тебя уже за это время лучше, чем самого себя!..
- Эх ты! – Улыбнулся Андрей. – «Гэбэшная» твоя душа!.. Просто я попросил Монаха немного поковыряться в архивах своего ведомства по поводу «артходжинской» мотоманевренной группы «Летучий Голландец», потому, что в твоих бумагах, которые находятся в штабе Отряда, написано так скупо, словно тот, кто это писал, слова просто с****ил где-то…
- А, это да!.. Не любили наши писари распространяться особенно, да и секретность соблюдали…
- Кстати, Каха… От Монаха я узнал ещё одну вещь… За тот рейд по точкам Московского погранотряда…
- Янги-Кала, Чахи-Аб и Рустак?
- Да, за него… Так вот… Твой «Летучий Голландец», Ратенко, написал а прапорщика Шенгелия и на тебя, «по совокупности совершённого», представления на ордена Боевого Красного Знамени, а на капитана Мальчева, на орден Красной Звезды… И его подписал командир ММГ «Артходжа» майор Иванов, и отправил эти «наградные листы» дальше по инстанции…
Кабарда сидел, задумавшись, несколько минут, а потом проговорил:
- Я этого не знал, Андрей… А Зураб, кстати, и Алексей, свои ордена получили! – Улыбнулся Каха. – И заслуженно!
- Зато тебя, Кабарда, незаслуженно с орденом обошли… Вот что обидно!
- Но мы же ведь с тобой, командир, не за награды и почести служим, а за Родину!.. А за неё модно и без наград служить… Главное честно!..
- Всё правильно, Кабарда! Всё правильно! – Ответил Филин. – Только хочется, чтобы другие относились к настоящим солдатам справедливо!
- Справедливо!.. – Ухмыльнулся Кабарда. – Вот ты Монаха сейчас вспомнил, командир… Он свою Звезду Героя получил справедливо и заслуженно, спору нет… Но Батя писал представления, а это знает весь Отряд, на всех вас троих! На Монаха, на Слона и на тебя, Филин!!! И где ваши с Андрюхой «справедливые» Золотые Звёзды? Ты чуть коньки не отбросил, а тебе только Красную Звезду повесили, а Слон остался безногим инвалидом и ему дали всего лишь Боевое Красное Знамя! Это что, цена за потерянные ноги?!. Слона вообще второй раз с Героем обошли!.. А сколько раз его к орденам представляли, да так ни одного и не дали, ты же сам знаешь, командир? Три Красные Звезды мимо него «пролетело», а первое Боевое Красное Знамя вместо Золотой Звезды повесили!.. Так что, нам ли с тобой, Андрюха, говорить о справедливости генеральской…
Кабарда встал, и прошёлся немного, едва заметно прихрамывая – прошло уже почти полгода после его последнего ранения, а вот «небольшие последствия» остались…
- Ты, кстати, Каха, как себя чувствуешь?
- Что, заметил что хромаю, командир?
- Есть немного…
- Нормально уже… Просто на погоду ломит иногда… Как у старого деда… А так, нормально… Мы с тобой ещё повоюем!..
- Только лучше бы не воевать больше…
- Врядли так получится, Филин… – Ответил Кабарда грустно. – Всякие шакалы голову поднимать стали, после того, как Афган закончился! Не навоевались там за 9 лет!.. И в Таджикистане, и в Приднестровье, и у нас, на Кавказе…
- А как твои родные, Кабарда?
- А как… Беженцы… Сухуми-то… Хорошо наш Батя помог… Всю семью в Россию перевёз, они сейчас в Истре живут, в военном городке «пэвэошников», а дальше… Даже и не знаю…
Филин посмотрел на погрустневшего Каху, и вспомнил, вдруг, ту полугодичной давности операцию, которую проводила его группа в родной для Кабарды Абхазии… А ещё он вспомнил тот рассказ…
Андрею тогда пришлось разделить свою группу, и он не видел собственными глазами, как воевала «боевая тройка», в которой был Кабарда, но то, что он услышал от танкистов, пришедших спецназовцам на помощь, а потом ещё и узнал из доклада старшего той «тройки» Серёги «Тюленя»…
Он даже теперь словно видел, как всё это было…
* * *
11 декабря 1989 г. Абхазия.
«Бригадный генерал» Гоча…
Тюленю с ребятами в виде боевой колесницы досталась, относительно новая, белая «Нива». Все трое были отчаянными парнями, а поэтому и решение о том, как провести разведку пришло само по себе. Они решили изображать из себя боевиков, по каким-то своим соображениям, отколовшихся от других командиров, к примеру, того же Рафаэла или Реваза…
Разведка на грани самоубийства, и если бы Филин узнал тогда об этом, то, естественно, запретил бы её… Но, Андрей, о принятом решении знать не мог, потому что ребята приняли его позже, уже тогда, когда выехали из разграбленного Сухуми… Приняли и не доложили, понадеявшись на свой, немалый опыт…
Как и группа Медведя, Тюлень с Кабардой и Индейцем вышли свой в рейд утром 6 декабря. Ехали не торопясь, не желая попасть под автоматную очередь какого-нибудь, через чур, ретивого «абхазского гвардейца» – пострелять «под шумок» хотелось многим, всё же горцы как-никак!.. Только… Кабарда всё чаще и чаще скрипел зубами, понимая, что этим «абхазским гвардейцам» на самом деле на Абхазию и её народ было глубоко наплевать – это были бандиты-головорезы, мародёры и откровенные вымогатели, которые использовали эту глупую войну в своих личных целях…
Их никто не останавливал, не требовал документов для проверки, и от этого ребята нервничали. Каждый из них обладал достаточным опытом, что бы понимать – на войне пустующих ничейных зон не бывает, а поэтому либо за ними ведется наблюдение, либо где-то им предстоит такая проверка, что дай Бог её пройти не раскрывшись.
И ещё они помнили, что Гоча Кочилишвили только сейчас стал «полевым командиром», а вообще-то он их коллега-разведчик, офицер, прошедший Афган. А это говорило ребятам о многом. Многого они от него и ожидали…
И, к сожалению, их ожидания оправдались…
В нескольких километрах от городишки Дранда шоссе пересекало реку Кодори по довольно основательному, длинному мосту.
Этот мост был превращён «гвардейцами» «бригадного генерала» в мощный оборонительный узел.
- Слушай, Тюлень, а ведь не дурак наш Гоча, как думаешь? – Обращаясь к Сергею, сказал Индеец, останавливая «Ниву» перед въездом на мост. – Смотри, и блоков бетонных набросали, и ежей наварили…
- Это ещё не все, Артур.. – Не отрываясь от маленького, почти театрального, но, тем не менее, двадцатикратного бинокля, ответил Тюлень. – На той стороне капитальный блокпост, с амбразурами. Даже один «Утёс» вижу… Да это ДОТ натуральный, мужики!
- Окопались суки… – Подал голос Кабарда. – Офуели от безнаказанности. Ничего Артист их быстро причешет!..
- Что дальше, Сергей! – Индеец немного волновался. Он всегда волновался перед боем.
- Ничего, ехать будем… Вон, смотри, нас уже заметили. Руками машут, зовут. Так, Кабарда!.. Слушай внимательно, тебе с ними разговаривать… Ты родом из Гали. Работал и жил последнее время в Адлере. Когда началась заваруха, подался домой. Мы твои хорошие друзья, но русские. Поехали с тобой, потому что у нас проблемы с властями, и мы за войной решили спрятаться от милиции… Если нас возьмут к себе – мы готовы служить в «абхазской гвардии». Ну и так далее в этой же теме…
- Ясно. Будем разговаривать…
- Ну что, Индеец, поехали, а то, как бы не лупанули по нам из «Утёса».
На мосту, перед опущенным шлагбаумом, их остановили.
Здоровенный дядька постучал стволом своего «калаша» по стеклу, требуя открыть, и что-то произнёс не незнакомом ни Индейцу, ни Тюленю языке. Вот тут и оживился Кабарда. Он что-то очень быстро затараторил и, с присущей всем горцам горячностью, размахивая руками, выбрался из «Нивы».
Боевик что-то спрашивал, а Каха отвечал, распаляясь, всё больше и больше. Этот затянувшийся диалог, продолжался около десяти минут. И было заметно, что оба говорящих устали друг от друга.
В какой-то момент Кабарда махнул рукой и подошёл к машине:
- Он хочет проверить машину. Говорит, что если мы не боевики, но у нас, вдруг, найдут оружие, то разговаривать дальше будем с «Утёсом».
- Ну, оружие он не найдет без эстакады, но все равно хреново… – Сказал Тюлень. – Если проскочим, нужно будет придумать что-нибудь похитрее… А то затрахают нас на каждой такой остановке…
- Выходим? – Спросил Индеец.
- Обязательно, Артур, иначе завалим всё задание… – Ответил Тюлень, открывая дверцу.
Их «Ниву» распотрошили в лучших традициях личного таможенного досмотра. Даже сидения подняли. Толи боялись чего-то боевики, толи выспались, но вся эта вакханалия продолжалась больше получаса. И как назло ни одной попутной машины, могущей переключить внимание на себя…
Да только, не знали «гвардейцы», что ребята потратили полночи на то, чтобы насверлить в днище машины дыр… Потом в эти дыры были пропущены куски тонкой, но крепкой медной проволоки, с помощью которой они крепко накрепко привязали к днищу машины своё оружие, обёрнутое, предварительно, в целлофан и промасленные тряпки. Потом им стоило проехать немного по проселочной дороге и все эти «конструктивные дополнения» превратились в большие комки налипшей грязи…
Боевики искали оружие внутри, а оно было рядом, снаружи, только руку протяни!..
Ну а старенькие, не первой свежести, с пятнами побелки, камуфляжи и вёдра с инструментами только подтвердили то, что это строители, или ремонтники, короче сугубо гражданские мужики. Поживиться у них было нечем, не было даже обручальных колец, и, «гвардейцы» отпустили их, через час, с очень недовольными рожами…
Отъехав от моста километров 10-12, ребята остановились и Тюлень обернулся к ребятам:
- Так, пацаны… Сколько ещё будет, каких застав или блокпостов мы не знаем, а тратить по часу, на каждого поца, мы не имеем права… – Индеец и Кабарда согласно кивнули головами. – Поэтому так… Достаём стволы, чистим «комки», и дальше изображаем «гвардейцев»…
- В наглую решил? – Улыбнулся Кабарда. – А что? Мне нравиться!
- По крайней мере, стволы ближе к рукам будут… – Поддержал Индеец.
- Ну, значит решили. ..Пойдем по-гусарски, с наглыми мордами и фуем наголо…
Заставу на подъезде к райцентру Тамыш они проехали, уже будучи «боевиками», выставив в окна автоматы, стволами в небо, сигналя, а Кабарда ещё и выкрикивал какие-то приветствия… И самое смешное то, что их даже не попытались остановить, приняв за своих!..
- Вот бараны! – От души смеялся Каха. – Слушай, Тюлень, а может у них патронов попросить, а?
- Могут дать… – Сергей был серьезен, - А могут и очередью из пулемета отсыпать! Ты давай не очень-то веселись, у Гочи в ближайшем окружении, думаю, не все такие придурки.
Тюлень был прав и слова его подтвердились через несколько дней… А пока, они въехали в довольно крупный город Очамчира…
Война, война…
Она не красит ни людей, ни места где эти люди живут или пытаются выжить. Особенно если ту войну ведут не войска, а сборища бандитов-головорезов ищущих лёгкую поживу… В такой войне богатые, крепкие дома в один миг превращались в ободранные лачуги, а зажиточные семьи в семьи нищие, или мёртвые… Даже монгольские кочевники грабили и облагали данью чужие народы, не трогая соплеменников. Здесь же грабились всё и вся. Нелюди, собравшиеся в одну стаю, готовые, в любой момент, перегрызть друг другу глотки…
Очамчира, как, наверное, и все прибрежные, курортные, а значит богатые города, была разграблена. На всём лежала печать запустения. Ребятам стало ясно, что искать здесь «генерала» Гочу не имеет смысла, после первого часа пребывания в городе…
К вечеру пошёл снег, и Тюлень решил больше не рисковать – ночью, при ограниченной снегопадом видимости, «гвардейские патрули» могли открыть огонь не, разбираясь… С перепугу… Что, видимо, и происходило – то тут, то там в городе слышались автоматные очереди…
На окраине города ребятам попалось на глаза странное строение – сарай не сарай, конюшня не конюшня. Но, в приоткрытые ворота могла въехать «Нива», и ребята решили остановиться на ночлег именно здесь.
- Ребята, а ведь здесь была конюшня… – Втягивая ноздрями воздух, сообщил Кабарда.
- Что душок говна учуял? – Улыбнулся Индеец.
- Говно – это, в большинстве случаев, сами люди!.. – Обиделся Каха. – А у животных помёт!..
- Ладно, не дуйся. Это я так, от нервного напряжения ляпнул…
- Так, пацаны. Есть какие-нибудь идеи? Как искать будем? Время-то поджимает!
В разрезанной пополам железной, двухсотлитровой, бочке был разведен огонь. Вскрыты консервы сухпая. Друзья пополняли силы высококалорийной едой, думая, между тем, о задании.
- Мы, Серега, сегодня полдня изображали этих клоунов и, кажется, у нас получается. Может и дальше?
- Я не об этом, Артур. Нам больше ничего и не остаётся, как работать под этих придурков. Я о том, что делать будем. Соорудить НП и ждать или колесить по дорогам и искать активно?
- По мне – лучше по ходу… – Живо отозвался Индеец.
- Да и мне тоже… – Подал голос Кабарда. – И потом, если едешь, значит куда-то, а если стоишь и смотришь, значит, вынюхиваешь что-то… Если наскочат люди посерьёзнее, тогда отбрехаться будет сложнее! Намного сложнее!
- А бензин?
- Да ты посмотри, сколько машин брошенных стоит. Нам только шланг нужен и всё.
- Ну, хорошо, ребята, уговорили. Если честно, то и мне не по душе сидение на месте.
- Ну вот! – Улыбнулся Индеец.
- Хорошо. Тогда так. Сначала поедем в Гали… – Тюлень развернул карту. – Не думаю, что Гоча может сидеть в каком-то большом городе, но проверить всё-равно нужно. Дальше ещё километров 50, есть селение Пирвели-Отобая. Вот это может быть «то». Дальше дорога идет на Зугдиди – это уже Грузия и нам там делать нечего.
- Он может быть и в Зугдиди… – Возразил Кабарда.
- Не думаю, Каха. От Зугдиди до Сухуми почти 200 километров. Не потянет он такую территорию! Сам же знаешь, что у него реальных бойцов не больше сотни.
- Может быть, может быть… – Протянул Индеец.
- Если не найдём, возвращаемся в Очамчиру и пойдём в горы… Километров около 40, не больше… Есть там такой городишко Ткварчели. Возможно это то, что нам нужно… Сейчас, ещё день другой, и войска перекроют приморские шоссе, тут ведь не только Артист, тут и ещё кое-какие силы имеются. Не будут «гвардейцы» тут сидеть, им одна дорога – в горы…
- А если его и там не будет?
- Ну, есть ещё одна дорога. Если её вообще можно дорогой назвать… Наверное, козы протоптали. Так вот, заканчивается она километров через 30, примерно, в селении Члоу… А дальше идут горные хребты, Большой Кавказ. Но, это самый хилый вариант. Он должен быть поближе.
- Ладно, Серёга, поживём - увидим…
…Четыре дня поисков не дали группе Тюленя никаких результатов. Всюду была разруха… Война железной метлой прошла по благодатному, некогда, краю. Ни в Гали, ни в Ткварчели ребята Гочу не нашли, хотя везде натыкались на его боевиков.
- Ну что? Пойдём завтра в горы? Посмотрим на этот Члоу? Других вариантов у нас уже нет, ребята… – Устало произнёс Тюлень. – Только бы больше не сыпало! Достал этот снег уже, хуже горькой редьки…
Не слишком сильный, но не прекращающийся снегопад отбирал у ребят все силы.
- Отдыхать, пацаны… – Произнёс Сергей. Они грелись во все той же, найденной ими, тёплой конюшне. – Выступаем в 4.30 – хочу пощупать этот аул на рассвете…
Кабарда и Индеец устроились на тюках прессованного сена. Сон не шёл. Бывает, оказывается, у человека такая степень усталости, что он не может спать. Они вдыхали аромат сена и вспоминали о доме. Каждый о своём. Артур о далеком Воронеже, о Доне. А Каха о таком недалеком, всего-то 270 километров от Очамчиры, Сухуми… Ребята смотрели на огонь и думали о доме…
«…Пацаны ещё совсем, дети. – Глядя на них, думал Тюлень. – Им бы отоспаться сейчас хоть немного перед походом, а они о кренделях небесных мечтают. Эх-хе-хе…»
…Дорога на Члоу была поганой.
«…Как они тут вообще ездят? Снег лепит так, что не видно ни хрена. Камни валяются кругом. Того и гляди, сверху по крыше долбанет камешек в пару центнеров. Во бля!..» – Вертя головой на 360 градусов, думал Индеец.
Очень медленно белая «Нива» поднималась в горы. Вокруг была первозданная природа…
…11 декабря в 5.45 перед глазами Тюленя, Кабарды и Индейца открылось селение Члоу… Довольно большое – в несколько сотен домов, на сколько можно было увидеть, селение было укрыто свежевыпавшим снегом. И тишина… Полная, глубокая, давящая на барабанные перепонки тишина… Даже собаки не брехали.
- Вымерли все что ли? – Ни к кому не обращаясь, спросил Кабарда.
- Не похоже, вон следы на снегу около домов… – Заметил Тюлень, разглядывая селение в свой бинокль. – Срать ходили…
- Ну что, пойдём, посмотрим? – Спросил Индеец.
- Давай, Каха, садись-ка ты за руль и… Потихонечку въедем в деревню. Только не гони!.. Тихо въехали, покрутились по улицам и тихо ушли… На всё 30 минут… «Пока селяне спят – разведка пашет»… Ну, с Богом!
Но, тихо не получилось…
А получилось громко… Даже очень громко…
Как только их «Нива» вкатилась на сельскую площадь, в хвост ей ударила длинная очередь из РПК. Полетело, осыпалось заднее стекло…
- Су-у-ка! – Прошипел сзади Индеец.
- Жми! Давай Кабарда! – заорал Тюлень. – Прямо жми! Ничего, пацаны, выскочим! Давай, вон к той горке над селением, пробивайся.
Пулемет всё бил и бил по «Ниве», не жалея патронов. Из домов стали появляться вооруженные люди.
Кабарда посмотрел в ту сторону, куда показывал Тюлень, и сразу же понял, что он задумал:
«…Да! Всё правильно! Высотка и строение из гранита, уже Бог знает сколько веков стоит. Его и из гаубицы не возьмёшь! Закрепимся и дождемся, пока наши подойдут… Им всего-то около трех часов нужно. Ничего потерпим…»
Тюлень был опытен, а ещё, он много знал. Знал он и про то, что много веков назад по всему Кавказу строили сигнальные башни. Строили добротно, на века, из скальных пород: базальта и гранита.
Тогда, пра-пра-прадеды, передавали сигнал тревоги от башни к башне дымными кострами, чтобы мирные жители могли увидеть сигнал и вовремя спрятаться, а джигиты вскочить в седла своих скакунов…
К такой башне, как обычно находящейся в самой высокой точке вблизи селения, Сергей и тащил ребят. Другой возможности спастись не было – единственная дорога была заперта неумолкающим пулемётом… А РПК садил кучно. Видно было, что стреляет настоящий мастер своего дела, виртуоз…
Потом разведчики бросили свою машину и устремились по склону к спасительной башне…
…Индеец был ранен в плечо на вылет. Ещё там, в машине, первой же очередью. Его левая рука висела плетью, но Артур крепился и не отставал от Тюленя и Кабарды. Ребята тащили на себе по четыре «калаша», со спаренными, связанными изолентой, магазинами, подобранные ими во время их разъездов. Тюлень умудрился ещё схватить в руки РПК и два подсумка с полными рожками, а раненый Индеец пёр на себе ещё и рацию…
Пот заливал глаза, но на такую мелочь никто из них не обращал внимания. Оставалось ещё немного, последние 300 метров, 250, 150, 20…
Всё, добежали…
…Они вломились в древнюю сигнальную башню и совместными усилиями закрыли на засов такую же древнюю, из толстенных деревянных плах, дверь, обитую кованым железом. Затем подволокли и забаррикадировали эту дверь изнутри, обрушившимися откуда-то сверху огромными тёсаными камнями.
- Всё, здесь и РПГ не возьмёт! Умели ваши предки строить!.. Так, теперь все наверх!.. Каха готовь рацию, будем наших вызывать… Мы здесь как в мышеловке и без помощи не выбраться…
Кабарда поколдовал над рацией около 30 секунд, и протянул Сергею «переговорни»:
- Готово, Тюлень!
Но тот только отмахнулся:
- Передавай на нашей волне: «Три. Три. Три. Монаху. Три. Три. Три. Монаху! В Члоу гостей не ждали. Есть больные родственники. Ждём. Тюлень». Повтори трижды и ставь рацию на радиомаяк, для летунов… Может, они там догадаются хотя бы одного «крокодила» запустить…
Наскоро осмотрев Индейца, Тюлень понял, что Артур всё ещё может быть полезен как боец – крови почти не было, а рана была хоть и очень болезненная, но не смертельная. Перевязав плечо и вколов обезболивающее, он посмотрел не бледное лицо Артура:
- Ты как?
- В норме. Жить буду. Только знать бы с кем?..
- Порядок… Так! Через дверь они нас не достанут, но её могут раздолбать из гранатомётов. Тогда будет грустно… Смотрите за гранатомётчиками, мужики! Всё, разобрались по периметру… И не высовывайтесь особенно, я смотрю, у них неплохо стрелять умеют! Кучно садят, гады, умеючи! Дождёмся Монаха – тогда полегче станет…
Бой продолжался около трёх часов. У ребят было очень маленькое жизненное пространство, всего 5 на 5 метром, таковы были размеры площадки наверху башни, на которой закрепились Тюлень, Индеец и Кабарда. И они ожесточенно защищали эту свою Малую Землю.
Но… В какой-то момент, Индеец потерял на минуту сознание от боли и пропустил гранатометчика… Разрыв гранаты из РПГ-7 снёс один из углов башни и ранил осколками Тюленя в плечо и бок, а, бросившегося к Сергею, на помощь Кабарду ударила в бедро, срикошетившая от стенки, пуля…
…А потом закончились боеприпасы…
Их «калаши» валялись на полу площадки за ненадобностью… Из РПГ больше не били, да и стреляли теперь больше для острастки. Видимо их хотели взять живьём.
- Каха, патронов нет?
- Нет, Серега, всё сожгли…
- Жаль… Тогда, вот что, Кабарда… Сними-ка ты с меня «комок» и достань мой нож…
И Кабарда понял, чего хотел Тюлень…
У спецназа есть закон – «Спецназ в плен не сдаётся!»…
Когда уже больше ничего не оставалось «спецы» снимали «комки», оставаясь в одних тельняшках, и с ножами в зубах шли в рукопашную на автоматы…
Это случалось очень редко, на то они и спецназ, но в Афгане, и ребята знали это, именно так полностью погибла группа разведчиков одной, десантно-штурмовой бригады… СПЕЦНАЗ – есть спецназ…
- Сейчас, Серёга, сейчас… – Шептал, Каха снимая с Тюленя куртку «комка».
Потом он помог сделать тоже самое Артуру и сбросил свою…
Зажав ножи в зубах, они сидели посреди зимы, под снегопадом в одних тельняшках, спина к спине, в центре башенной площадки.
Говорить было не о чём. Всё уже было сказано…
И тут, в центре селения грохнул танковый выстрел. И ещё один, и ещё… Монах успел вовремя, приведя с собой роту десантников Артиста и два приданных ей Т-72…
Ребят сняли с башни и на «вертушке» отправили в полевой госпиталь, развёрнутый на аэродроме около Сухуми, где всех немедля прооперировали. И отправили на «транспортнике» дальше...
Теперь их ждала Москва, и Центральный военный госпиталь имени Бурденко…
…За ту операцию все трое были награждены медалями «За боевые заслуги»…
Может быть кто скажет, что за этот бой командование могло бы наградить своих спецназовцев хотя бы медалями «За Отвагу»… Может быть… Но… Начальству всегда виднее…
Как сказал когда-то Владимир Семёнович Высоцкий в одной своей популярной песенке:
«…Жираф большой – ему видней!..»
* * *
Май 1984 г. Кишлак Имам-Сахиб.
Хлопок Файзрахмона…
…Лето 1990 г. Подмосковье. База Отряда. Вечер…
…Да… Та, абхазская история промелькнула перед глазами Филина молнией за несколько коротких минут, пока ребята молча курили…
А потом Филин, не желая пока ещё возвращаться в казарму, спросил Кабарду:
- Слушай, Каха… А знаешь, что оказалось? – Улыбнулся Андрей. – Оказалось, что наш могущественный и «всесильный» Монах тоже не всё может! Вот, например он так и не смог мне ничего рассказать, чем занимался, в каких боевых, или не очень, операциях участвовал сержант погранвойск Кахабер Каджая с апреля по сентябрь 84-го…
- Да ничем таким особенным этот сержант не занимался! – Ответил Кабарда, широко улыбнувшись. – Служил себе, потихоньку «замком»… Даже строил кое-что…
- Не понял? – Удивился Филин. – Ты же ведь даже не обычным стрелком бронегруппы «Летучего Голландца» был, а целым замкомвзвода разведчиков! Что больше строить некому было?
- А это была наша «гуманитарная помощь», командир… – Улыбнулся Кабарда ещё шире, просто по-голливудски. – В мае это было… В мае 84-го… Тогда в районе горного хребта Ходжатав объявился «полевой командир»… Файзрахмон… Ну и теребил он приграничные районы… От нас-то это далековато было, а вот другой ММГ нашего же, Пянджского погранотряда «Имам-Сахиб», и его погранзаставе, что стояла в Нанабаде, доставалось порой, и очень не слабо… А бронегруппа «Летучий Голландец», а тебе скажу, Андрюха, уже гремела на весь Пограничный Округ!.. Вот нас и посылали постоянно на помощь, то туда, то сюда… В общем… Метались мы на своих БМПшках вдоль Пянджа, как сраные электровеники!..
Кабарда закурил сигарету, и улыбнулся каким-то своим мыслям:
- Сорбозы тогда попросили помощи у нашего командования для своих пограничников… Нас объединили на время с бойцами погранзаставы «Нанабад» и отправили эту помощь оказывать… Мы тогда недели две, наверное, оборудовали и размещали новый пограничный пост в районе кишлака Курук… Это, кстати говоря, командир, напротив 2 погранзаставы нашего, Пянджского отряда…
- А-а! Ну, тогда понятно, почему вы!.. – Улыбнулся Филин. – И что? Уподобились стройбату боевые пограничники?
- А куда деваться, если приказ?.. Ратенко, так тот вообще целыми днями матюгами разговаривал!.. Сорбозы, они знаешь как?.. Они же не понимают, что слово «помощь» означает именно её, помощь! Они посчитали, что если нас туда направили, то мы и должны там пахать как негры на плантациях!.. Ну, мы и пахали!.. А они только сидели рядом, дули свои «косяки» с «афганкой», и наблюдали со стороны, как мы на них горбатимся!.. Чуреки недорезанные! Птфу-у! – Каха смачно плюнул на землю.
- Восток – дело тонкое… Они наверное подумали, что вы их работники…
- Да пошли они на хрен все вместе!
- Ну и что? Что вы там настроили?
- А что?.. Всё по полной программе, как положено! Вся фортификация!.. Устроили рвы, колючие заграждения, огневые точки, вышки… Зураб со своими сапёрами установил вокруг поста минное поле из мин ОЗМ-72. Причём все эти «лягушки» были установлены на неизвлекаемость… Организовали этим придуркам службу, наладили материально-техническое снабжение… В общем… Потрудились на славу, и на пользу Афганистана!.. Вернули, так сказать, свой интернациональный должок!..
- Хоть не зря парились?
Кабарда поднял на Филина взгляд:
- А знаешь, командир… Как оказалось не зря!.. Выставленный пост сыграл свою определенную помощь в сборе и передаче разведданных о намерениях и передвижениях групп Файзрахмона, а у него, по окрестным кишлакам, ну примерно так же, как и в Рустакском ущелье, сидело около тысячи боевиков!.. И ему, я тебе скажу, появление этого погранпоста очень не понравилось!!! – Кабарда глубоко затянулся сигаретным дымом, и бросил окурок в небольшую консервную банку, служившей вместо пепельницы. – Потом два раза в месяц на этом погранпосту проводилась замена личного состава, но я тебе скажу, что для этого нашей ММГ приходилось проводить операции – боестолкновения с «духами» стали просто регулярными… Спасибо миномётчикам заставы «Айханым», которые прикрывали действия «Летучего Голландца» фланговым минометным огнем, а то было бы не очень сладко…
Филин посмотрел куда-то в сторону:
- «Весёлый» май вам тогда выдался…
- Да и лето было не «грустное», Андрюха… – Подтвердил Кабарда. – Всё началось в июне… «Летучий Голландец» вместе с ММГ «Имам-Сахиб» и заставой «Нанабад» принимал участие в обеспечении вывоза хлопка из хлопкового завода «Спинзар», который находился в кишлаке Нанабад… Тогда у афганцев сложилось такое положение, что все складские помещения завода были затарены, и хлопок нового урожая принимать было некуда… Урожайный был год… Самостоятельно они вывезти хлопок в порт «Шерхан» не могли, вот и попросили опять помощи у пограничников… А Файзрахмон, когда узнал, что хлопок будет переправлен в Союз, отдал команду не пропускать ни одной машины!.. Мотоманевренные группы и застава «Нанабад» осуществляли прикрытие и сопровождение автоколонн с хлопком из Нанабада до самого порта «Шерхан», а это, ни много, ни мало, около 60 кэмэ!.. Ох и напарились же мы тогда с этим хлопком, мать его!.. Файзрахмон натурально объявил минную войну на дорогах! Командирам приходилось каждый день менять маршруты передвижения, проверяя их при этом на наличие мин и фугасов… Зураб тогда, за этот хлопок, получил вторую Красную Звезду… Это благодаря только его пацанам-сапёрам удалось избежать подрывов техники и личного состава! Потому, что количество обнаруженных, обезвреженных, и снятых с дорог мин исчислялось десятками…
- Ни хрена себе!
- Да, капитан… Так было… Ну, а я… Ну что… Никаких особенных подвигов не совершал… Просто сопровождал колонны с хлопком, вот и всё…
Андрей только улыбнулся:
«…Да, уж… «Вот и всё!»… Можно подумать, что он просто катался себе по дороге, покуривал сигаретку, и при этом ни разу не подставлял под пули свою голову!.. В Багдаде всё спокойно!.. Как-будто бы и говорить не о чем, да и не стоит!.. А другой бы, небось, расписал в таких красках, что Дали отдыхает!.. Да-а… Чем дальше война, тем больше героев!.. А Кабарда так просто: «Вот и всё!»…»…
А Каха, тем временем продолжал свой рассказ:
- А потом, в самом конце лета, произошла замена офицеров и прапорщиков нашей ММГ «Артходжа»… Начальника ММГ майора «Дядю Ваню» заменил подполковник Самсоник, начальника штаба майора Максима заменил майор Коновал. Начальник заставы «Нанабад» после полученных ранений и контузий был досрочно отправлен в Союз, а заставу «Нанабад» принял начальник 2 заставы майор Суворик, командовавший сводной бронегруппой «артходжинцев» в Мармоле… А вот начальник 1 заставы капитан Ратенко, наш «Летучий Голландец», был переведен на вышестоящую должность в Керкинский погранотряд, а 1 заставу принял заместитель начальника заставы «Нанабад» капитан Середа…
- Получается, что поменялись практически все старшие офицеры твоей ММГ, Каха?
- И не только… В самом конце августа в Союз уехал и Зураб…
- М-да… Боевой прапорщик!
- И заслуженный! – Добавил Каха. – Орден Боевого Красного Знамени, две ордена Красной Звезды, и медаль «За Отвагу», но она была ещё до меня…
- На самом деле, Кабарда… То, что я о тебе знаю, то все эти ордена должны были висеть и у тебя на кителе!..
- Ну… Значит, не судьба…
- А Мальчев? Твой «взводный»?
- Вот только он один из «старичков» и оставался…
- А знаешь… Я кажется, только теперь понимаю, почему твои наградные листы так и остались лежать под генеральским сукном… Их просто больше некому было проталкивать дальше по инстанциям…
Кабарда только пожал плечами:
- Не знаю… Может и так…
Филин внимательно посмотрел на своего сержанта и сказал:
- А потом была та твоя, последняя операция в Афгане?
- Да… В сентябре… «Хайланская операция»…
* * *
Сентябрь 1984 г. Окрестности кишлака Хайлан.
«…Опять этот «инженер» Башир!..»
…Когда весной 84-го года в Рустакском ущелье был наконец-то ликвидирован крупный и самый влиятельный лидер ИПА в северном регионе Афганистана «Инженер Наби», то среди полевых командиров резко активизировалась борьба за его должность и влияние, перед глазами зарубежных лидеров…
Главный претендент на это место «инженер Башир», который был правой рукой Наби до его гибели, и обитавший на севере Рустакского ущелья в зоне кишлака Чахи-Аб, развил очень бурную деятельность, в том числе обстрелы гарнизона Чахи-Аб, которые не прекращались почти в течение целого месяца! Такую бурную деятельность против русских «шурави» не могли не заметить ни западные «союзники», ни местные идеологи, и не могли не оценить…
Очень быстро стала расти его сила и влияние, а от «союзников» пошли мощные поступления оружия и боеприпасов… И его отряды, общей численностью, уже перевалили за тысячу «духов»!..
Каплей, переполнившей чашу терпения Москвы и подстегнувшей командование ОКСВА к проведению операции против отрядов Башира, стал инцидент с первой партией реактивных снарядов китайского производства, которых, по данным разведки, «инженер» получил целых 110 штук!..
С одного из опорных пунктов его базы в горах, напротив участков 9 и10 застав Московского погранотряда, его специалистами, видимо с тренировочно-демонстративными целями, был произведен пуск 4 РСов по территории Союза…
Видимо никаких конкретных целей для поражения ракетами абсолютно не выбиралось – снаряды упали в безлюдном районе. Но!.. Факт оставался фактом...
Случай этот в средствах массовой информации огласки не получил и остался информацией «для внутреннего пользования»... Но реакция Москвы была грозной, стала готовиться операция окружного масштаба, с привлечением всех возможных сил и средств…
…Так начиналась операция «Осень-84»…
С десантирования на базу «Инженера Башира» 26 сентября 1984 года. Затем бронегруппы последовательно заблокировали часть его сил в Янги-Калинской и Даркадской зоне.
А вот апофеоз всей этой грандиозной затеи пришелся на маленький, и довольно тихий кишлак Хайлан в Чахи-Абской зоне, куда, в конце концов, загнали и заблокировали бронетехникой самого Башира, с довольно большим отрядом, боевиков в 300… Теперь его нужно было либо «зачистить» «под ноль», либо взять в плен…
Операция эта получила своё отдельное название «Операция «Хайлан»…
…Для проведения операции в Хайлане были привлечены бронегруппы от трёх ММГ Московского погранотряда «Чахи-Аб», «Янгикала», «Рустак» и бронегруппа «Летучий Голландец» от ММГ «Артходжа». Пянджская и Керкинская ДШМГ и три десантных группы от 1, 2 и 3 ММГ Московского погранотряда… Итого больше 2000 пограничников!..
…28 сентября, 8.30 АМ…
…- Ну, что, Кабарда? Как настроение? – Спросил у Кахи капитан Мальчев. – Узнаёшь знакомые места? Красиво, а?
- Да ну их на хрен эти местные красоты, Алексей! – Сплюнул сержант. – Век бы сюда не возвращался! Да и на кой они мне, эти места? У меня в Абхазии намного красивее!
Они стояли на вертолётной площадке кишлака Чахи-Аб, и ожидали команды для погрузки на «борты» – разведвзвод Мальчева опять сделали «группой захвата», помня, как лихо они справились с такой же задачей в этом же ущелье в апреле, когда шла масштабная операция против Наби…
Об этой, «лихой» «группе захвата» из «Летучего Голландца» вспомнили, и… «Попросили» «повторить подвиг»…
«На бис!», наверное…
Капитан Середа, который теперь командовал бронегруппой «Летучий Голландец» вместо Ратенко, узнав, чего ждут от его разведчиков, встал, было дело, на дыбы, мол, это же живые солдаты, а не «пушечное мясо», но… Его просто не стали слушать…
А попросту поставили разведчикам конкретную боевую задачу…
И выглядела эта постановка задачи совершенно не ободряюще и не вызывала никакого оптимизма…
Мальчева заранее сориентировали на очень «жесткую» и тяжелую высадку… Две, такие же как под командой Мальчева, «группы захвата» должны были высадится на подступах к Сартору – это был один из двух основных опорных пунктов базы Бышира на сильно скалистой горе. Туда шли группы из Московского отряда. А вот разведчики Мальчева должны были высадиться непосредственно на второй основной опорный пункт базы – Бипсаро…
Полковник, командовавший всей этой операцией, правда немного подлил мёда в эту здоровенную бочку дёгтя, пообещав, что перед высадкой район базы будет обработан бомбардировщиками армейского авиаполка. А затем, под прикрытием «горбатых», «группы захвата» должны будут высадиться на свои точки и закрепиться на них до прибытия основного десанта. При этом полковник «обрадовал» всех, рассказав о том, что моджахеды ждут начало операции и поклялись на Коране не пропустить «неверных»...
После взятия Бипсаро, «артходжинцам» предстояло помочь в овладении Сартором другим группам и после окончания активных действий «зачистить» базы, прилегающего района… Особое внимание полковник обратил на поиске и ликвидации РСов…
…Всё это было вчера в штабе.
А после всех этих официальных речей, уже за дверями штаба, Кабарда спросил капитана:
- Слушай, командир… А что он имел ввиду, когда сказал, после окончания активных действий»? Он что думает, что захватить такой укреплённый пункт можно за полчаса-час?
- Да пошёл он в жопу это полкан!.. Крыса тыловая!.. Прилетел сюда из Союза покомандовать одной операцией, а строит из себя Кутузова, мать его!.. – Рявкнул Мальчев в сердцах. – Давай-ка, замок, пойдём-ка мы лучше к местным разведчикам… Может они нам что-то более путное расскажут, чем этот болван с полковничьими погонами…
И они отправились в расположение местных, «чахиабских» разведчиков к капитану Виктору Притуле – замечательному офицеру и разведчику «от Бога», который всегда знал о «духах» если не всё, то очень много…
Только вот капитан-разведчик, выслушав ребят, их совершенно не порадовал… Услышав слово «Бипсаро» у него вырвалось совершенно непроизвольно вырвалось:
- Это ****ец, мужики!.. Полный ****ец!..
Капитан посидел немного на месте, а потом решительно поднялся и сказал:
- Пойдёмте, мужики… На хозскалад…
- На хрена? – Не понял Мальчев.
- За сковородками… Вам тридцать штук надо, а в столовой столько не дадут, даже если вы там всем подряд зубы повыбиваете…
- Товарищ капитан! Разрешите вопрос? – В коне концов любопытство Кабарды вылезло наружу. – На кой фуй нам вся эта кухонная посуда?
- Летать… – Был лаконичный ответ «местного» разведчика.
- Ни хрена не понимаю, товарищ капитан!
- Летать будете на этих сковородках…
- Это у тебя шутки такие, Витя? – Переспросил Мальчев.
- Ладно… Не мучайтесь… И не обижайтесь!.. Это не шутки у меня глупые, мужики – это жизнь разведчика… – Притула пошёл куда-то в угол комнатёнки, а потом вернулся, держа в руках большую, блестящую, как начищенный медный таз, армейскую сковороду, и показал её Мальчеву и Кабарде. – Вы – разведчики бронегруппы, и ходите в свои рейды на «броне» или ногами, поэтому и не знаете тонкостей «разведрейдов» когда не него вылетаешь на «вертушке»… А мы здесь все, кто ходит в «свободные поиски», летаем на вот таких, чугунных сковородках… Такие дела, коллеги…
- Это, как это?
- Ты технические характеристики транспортного вертолёта Ми-8 знаешь, сержант?
- Ну… Примерно… – Ответил Кабарда.
- А если не «примерно», а точно, то «Дядя Миша», на самом деле, очень хорошая и надёжная машина! Особенно, если у неё есть выносные пилоны для пулемётов и НУРСов . Тогда он вообще универсальный!.. – Капитан говорил с большой теплотой к этой машине, видимо вспоминая что-то своё. – Только есть у него одна большая проблема – броня… Она практически вообще отсутствует на этой «вертушке», сержант!.. Так вот… Чтобы тебе какой-нибудь прохожий бородатый «дух» не засадил через брюхо «Дяди Миши» пару-тройку пуль калибра 7.62 прямо в жопу, мы и летаем на этих чугунных сковородках!.. Кладёшь её на лавочку, да и садишься в неё, как яичница, или на неё – это уж кому, как нравится… Всё просто!
- И что? Помогает?
- Как сказать?.. – Капитан закурил сигарету и задумался на секунду. – Полгода назад, я в свою сковородку поймал пулю из ДШК…
- И что? – Сашка смотрел на капитана во все глаза.
- А что… Сковородка разлетелась в дребезги, два чугунных осколка из жопы вынули, ни и ещё, разве что, недели три после этого было только два положения: лёжа и стоя… Да синяк, на всю задницу, чуть ли не до ушей…
- И всё?!! – Выпучил глаза Мальчев.
- И всё, Алексей! – Улыбнулся капитан. – А вот если бы её небыло, то пулька, калибра 12.7 миллиметров, выпущенная из ДШК, войдя мне в задницу, на выходе, как пить дать, оторвала бы голову!.. Что такое попадание от такой пули, которая весит около 50 грамм, мне тебе, надеюсь, рассказывать не надо!
Кабарда с уважением и даже каким-то благоговейным трепетом посмотрел на простую чугунную сковороду, лежавшую рядом в капитаном Примулой, потом взял её, покрутил в руках, и проговорил задумчиво:
- А ведь пулю от ДШК даже армейский «броник» не держит… Хотя этот «броник», бля, даже от ПКМа пулю не держит, если метров с пятидесяти – это я точно знаю!.. А простая чугунная сковородка держит?!!
- Потому мы на них и летаем, сержант!.. «Советский чугун – самый лучший чугун в мире»!.. – Капитан спародировал агитационный лозунг. – Они у нас даже именные все, подписанные! И не зачуханные, а отполированные до блеска нашими же задницами – блестят, как у кота яйца! Мы свои жопы очень бережём!.. А вот вам такая «посуда» завтра, при высадке на Бипсаро, очень даже может понадобиться!.. Так что идёмте на склады, мужики, наших прапоров наших мучить! Без меня они вам вообще хрен что дадут!..
…Это было вчера, вечером 27 сентября…
А на следующее утро все три «группы захвата», да и десантники тоже, с самого подъёма ожидали на вертолётной площадке команды грузиться на «борты»…
Учитывая, что по меркам современной скоростной авиации расстояние от гарнизона Чахи-Аб до базы в горах небольшое, всего-то примерно 20-25 километров, то до 9.00 «борты» для групп захвата и остальной части десанта уже сидели на взлетке кишлака Чахи-Аб с прогретыми двигателями. А экипажи машин не удалялись от своих вертолётов, дальше, чем на десяток метров, чтобы покурить – все ждали команды на взлёт…
…Мальчев вместе с Кабардой стояли немного в стороне от своих разведчиков, и тихо переговаривались, когда около 9 утра в небе над головой парами зашуршали «Грачи»…
- Ну, вот, Кабарда… Кажется скоро и нам вылетать…
- Пойду я, Алексей, ко взводу, пацанов подготовлю… – Сказал сержант. – Настрою на рабочий лад…
- Давай, замок… А я здесь ещё немного постою… Что-то на душе муторно как-то…
Подошла «шишига», и несколько бойцов стали прямо на землю выгружать какие-то ящики, а потом появился молоденький лейтенант…
- Товарищи командиры… Это приказу начальника ММГ… Боеприпасы… Он сказал, что они вам понадобятся, и посоветовал всем набить карманы патронами… Россыпью… На всякий случай…
- Спасибо, лейт! – Проговорил Мальчев, и обернулся к Кабарда. – А у них нормальный командир!.. Понимает что к чему!.. Давай, сержант, организуй-ка пацанов, чтобы патронами запаслись… Хрен его знает, как оно там будет…
…9.20 АМ…
Команда на погрузку и взлёт «групп захвата» поступила, как это всегда и бывает неожиданно, хотя её ждали уже почти целый час…
- Внимание, разведка! – Скомандовал Мальчев. – Все на «борт»!
И подошёл к Кабарде:
- Ну, что, Кахабер Сосоевич? Ни пуха, ни пера нам?
- Пошёл на фуй, Лёша! – Улыбнулся сержант. – А нам – с Богом!..
Они крепко, по-мужски пожали друг другу руки на удачу, потом обменялись ритуальным жестом разведчиков, когда те прощаются, стукнув друг друга сжатым кулаком в кулак… И Кабарда подбежал к своему, второму вертолёту…
…Взвыли на высокой ноте двигатели Ми-8, бешено завращались винты вертолётов, и… Шесть пузатых транспортных «вертушек» стали подниматься в небо… «Три группы» захвата улетали в неизвестность…
…Первое что поразило Кабарду, когда его «вертушка» подлетала к району Базы, так это обилие скалистых пластов… На простых земляных пупках-скатах он и его разведчики могли хоть как-то окопаться, найти какую-то ямку или укрытие… Но на голых скалах… Скалы всё усложняли многократно… Да ещё и огромная вероятность рикошета, а это уж совсем хреново – никогда не знаешь, с какой стороны тебе в башку прилетит пуля… Да и прилететь-то может своя…
И второе – гигантские столбы пыли и дыма в небо, метров под 100-150, от разрывов авиабомб, а бросали тогда даже и 1000 килограммовые, и дымящиеся горящие склоны гор от кассетных бомб…
Разглядеть что-либо толком было совершенно невозможно!
«Борты» группы захвата резко шарахались из одного виража в другой… В иллюминаторе мелькали окопы, небо, траншеи, какие-то бегущие ишаки по тропе, люди рядом с ними, резкий треск кассет, болтанка…
Со стороны площадки, на которую должны были подсесть «вертушки» капитана Мальчева к вертолётам потянулись огненные строчки трасс, выпущенных из крупнокалиберного ДШК…
- Не сцать, разведка! – Проорал во всё горло Кабарда. – Наши жопы в сковородках!.. А значит – они бронированные!
Этот, струящийся оптимизм Кахи в самой, что ни наесть поганой ситуации, настолько приободрил разведчиков, что они тоже заулыбались, а один даже стал рассказывать анекдот:
- Поехали как-то Наташа Ростова и поручик Ржевский на конную прогулку… Едут вдоль реки, и вдруг видят, что в ней голые гусары купаются!.. Ну, Наташа девушка ещё «нецелованная», но уже в таком возрасте, что пора… И ей всё про мужиков интересно! Берёт бинокль, прикладывает его к глазам, чтобы рассмотреть получше, что же такое есть голый мужчина, и как на зло взяла его не правильно! Смотрит не в окуляры, а в линзы!.. Смотрит, и говорит: «У-у! Какие маленькие!», на что поручик тут же и отвечает: «Ага, маленькие! Так вода ж холодная!..»
Грянувший в вертолёте взрыв смеха заглушил на секунду даже грохот и рёв работающего двигателя вертолёта, а Кабарда подумал:
«…Хорошо! Пусть лучше смеются пацаны… Тогда с ними вместе воевать будет легче!.. Это хорошо!..»
И в этот момент открылась дверца в пилотскую кабину, и показался старлей бортмеханик:
- Готовы, «захватчики»?
- Нормально! – Ответил Кабарда.
- Добро! Заходим на площадку! Готовность – 30 секунд!
- Ясно! – Проговорил Каха, и обернулся к своим бойцам. – Приготовились!.. Расчёт АГС сразу же после высадки – к бою!
- Сделаем!
- Ну, с Богом! – Прошептал Кабарда, сдвинул в сторону дверь вертолёта, и поднял свой ПКМ. – Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Вертолёт довольно жёстко стукнулся своим шасси о площадку приземления, но никто этого не заметил – не до того было…
Разведчики выскакивали из вертолёта, и их тут же, большой волной, цунами, накрывал грохот пулёмётных очередей, треск лопастей «вертушки», гулкое горное эхо стреляющих со всех сторон ДШК… Страшная, и… Уже такая привычная многим, какофония боя…
- Та-та-та-та-та! Та-та-та! За мной! Та-та-та-та-та! – Проорал Каха, стреляя на ходу. – Не задерживаться на площадке! Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Всем уходить от «вертушки»! Та-та-та-та-та-та-та-та!!! Огонь без команды!!! Та-та-та-та-та!!! За мной, в укрытие!!!
Кабарда вытягивал за собой свою группу с открытого простреливаемого пространства за небольшой скальный срез, где можно было собрать всю группу вместе, сообразить, есть ли потери, перегруппироваться, да и отдохнуть несколько секунд… А потом уже начинать основательную атаку…
Он добежал со своим пулемётом до этого среза, завернул «за угол» и вдруг увидел, как снизу, из какой-то щели по тропе за гребень несутся 8 навьюченных ишаков, а рядом с ними около десятка «духов» с «калашами» в руках…
- А-а-а!!! С-суки!!! Тикаете!!! Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! – Он полоснул по боевикам длинной очередью, но на тех она не произвела никакого впечатления. – Ш-шя-ка-лы-ы-ы-ы!!! Дэда ш-шеве!!! Я весь ваш вонючий род в рот!.. Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Но «духи» продолжали убегать… Ещё немного и они уйдут за обратный скат…
И тут рядом с Кабардой возникли запыхавшиеся бойцы – расчёт «Пламени»…
- Агрегат в сборе? – Рявкнул сержант.
- Готов к бою! – Ответил один из бойцов. – С полной коробкой!..
- Отлично! – Прокричал Каха, и встал у гранатомёта на одно колено. – Не уйдут «лошарики»! Не дадим!
- Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду! – Пророкотало оружие…
…30-мм автоматический станковый гранатомет АГС-17 «Пламя» был принят на вооружение Советской Армии в 1971 году. По классу он сходен с американским 40-мм автоматическим гранатометом Мк19, но конструктивно отличается от него не только калибром, но и устройством, как самого оружия, так и выстрела.
АГС-17 предназначен для уничтожения незащищенной живой силы противника, расположенной как открыто, так и за обратными скатами высот и иными подобными преградами, настильной и навесной стрельбой. Гранатомет в тактическом отношении выгодно сочетает в себе и свойство минометов – способность вести навесной огонь, и свойство автоматических пушек – высокий темп стрельбы, легкость и маневренность станковых пулеметов. Гранатомет АГС очень эффективен при накрытии площадных незащищенных целей и скоплений живой силы.
Название «автоматический гранатомет» является во многом условным, и связано не столько с конструкцией оружия и боеприпасов, сколько с тактическим назначением оружия, приведшим, наряду с подствольными гранатометами, к образованию нового класса стрелкового вооружения – «оружия поддержки».
По сути же своей, и по сложившейся ранее классификации гранатомет АГС-17 является малокалиберной автоматической пушкой, а выстрел гранатомета – малокалиберным артиллерийским патроном с осколочно-фугасным снарядом…
…Первая очередь Кабарды из АГСа, выпущенная практически «на вскидку», в принципе всё и решила…
Разрывы ударили перед передними ишаками почти у самого гребня. Животные шарахнулись назад и вниз по крутому склону. Получилось маленькое столпотворение ишаков и «духов»…
- А-а-а-а с-суки! Не нравится! – Заорал сержант, и опять нажал на гашетку гранатомёта. – Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!!
Вторая очередь из выпущенных гранат легла прямо в эту кучу…
Гранаты разрывались и на ишаках, и на людях, и на вьюках…
И тут к Кабарде подключились остальные разведчики его группы…
- Та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! – Строчили не переставая автоматы и слева и справа от сержанта. – Та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Вся эта толпа начала катиться по крутому склону вниз, и теперь уже невозможно было понять, кто живой, кто ранен… Наверное, это было бы смешно в иной ситуации, но пара ишаков летела вниз просто кувырками – «голва-жопа-голова-жопа»… Да только не до смеха было теперь «группе захвата»…
Треск лопастей не прекращался – на площадку заходил второй вертолёт, в котором прилетели разведчики во главе с Мальчевым. Да и «крокодилы» продолжали обрабатывать своими пушками гребень скалы…
Грохот стоял неимоверный!
Да ещё и эхо от стрелявших по разведчиками «духовских» ДШК гуляло со всех сторон…
Различить какие-либо «земляные фонтанчики» от пуль в этом дыму и пыли было практически невозможно, но Каха понимал каким-то сорок восьмым чувством, сто пулемёты лупят именно по ним, по разведчикам-«захватчикам»…
Он обернулся и увидел, как в нескольких метрах от него разложился за вторым ПКМом группы пулемётчик, и гасит длинными очередями по верхнему краю площадки прямо перед группой.
- Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
- Молодец, Исмаил!!! Держи их! – Проорал Каха, не зная, услышал ли его пулемётчик, и сам стал мочить очередями в ту же сторону. – Та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Наконец-то подсел второй «борт» и на площадку стали выскакивать бойцы разведвзвода. Сразу же развернулся третий ПКМ и начал стрелять туда же, за верхний край площадки.
К Кабарде подскочил капитан Мальчев:
- Что здесь?
- Бьют оттуда! – Каха показал направление, откуда летели крупнокалиберные пули. – Сильно бьют, Лёша!.. Там не меньше трёх ДШК!..
- Их надо оттуда выкурить, Кабарда! Иначе они всех нас здесь в лапшу посекут!
- Щас попробуем!.. – Ответил Каха…
На него сейчас было бы интересно посмотреть со стороны, если бы он был в экране телевизора… Раздувающиеся ноздри, набухшие на висках вены, суровый целеустремлённый взгляд, и руки, надёжно сжимающие пулемёт… Сейчас этот джигит-горец был в своей стихии… Словно кит в воде…
- Исмаил! Бей прямо над нами!
- Понял! – Ответил пулемётчик.
- Первое отделение, за мной, наверх!..
9 бойцов бросились вслед за своим неугомонным «замком» вверх по склону, туда, где засели «духи» за своими ДШК…
Короткими перебежками они добрались до «мёртвой зоны», где их уже не могли достать «духовские» пулемёты, и стали карабкаться вверх.
Кабарде, с его огромным опытом альпинизма было бы, наверное, смешно смотреть на то, как его не очень опытные в горах бойцы, раскорячившись, как «цыплята табака» карабкались наверх по дымящимся, а кое-где и всё ещё горящим кустам. Было бы… Но… В другое время, и уж наверняка, в другом месте, подальше отсюда…
А возле тех трёх ПКМов уже успели рассупониться ещё два, последних, и стали методично «пожирать» патроны из своих лент, выплёвывая пули в сторону моджахедов...
- Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! – Вступили эти два пулемёта в общий «концерт» боя слаженным дуэтом, отправляя свои смертоносные пули в цель. – Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Пять пулемётов, стреляющих одновременно – это очень серьёзно!..
И все это проносилось над головами Кабарды, и тех, кто пошёл за ним…
Туда, куда они лезли, их пулеметчикам было видно только стволы ДШК, и немного, совсем чуть-чуть, головы засевших в траншеях моджахедов, а вот Кахе с его отчаянными товарищами небыло видно вообще ничего и никого – «мёртвая зона»...
Им нужно было просто подняться по довольно крутому и горящему склону метров семьдесят, и забросать траншеи гранатами… А потом в эти траншеи ворваться и добить оставшихся… Тогда сможет подняться прижатая к земле пулемётным огнём вся группа…
Всего-то, да?.. Ничего не напоминает? Нет?.. А вот мне напоминает! Потому, что история всегда повторяется! Только она идёт не по кругу, а по спирали… И подвиги советских солдат, шедших на амбразуры, тоже повторяются!.. Только в этой атаке был не одиночный, личный, так сказать, а массовый, коллективный героизм!..
…Они добрались всё же до той условной отметки, до «дальности броска гранаты», и Кабарда скомандовал:
- Приготовить по две «эфки»! – И сам подал пример, разогнув усики своих гранат, и выдернул у одной предохранительную чеку. – По моей команде!.. Начали! Огонь!!!
Десять оборонительных гранат разом влетели в траншеи, до которых по склону оставалось метров 25-30…
- Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дух-х-х-х-х-х!!! – Взрывы были похожи на очередь из автоматической пушки.
А за ними уже летела «вторая порция» подарков… И опять всё повторилось:
- Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дух-х-х-х-х-х!!!
Стук крупнокалиберных ДШК над головой смолк, и Кабарда крикнул:
- Вперёд, мужики! В траншею!!!
Он попытался подняться, чтобы рвануть вверх по склону, но поскользнулся на траве, и, чтобы не скатиться вниз, схватился левой рукой, за какой-то плоский камень, который, странное дело, на этом довольно крутом склоне врос в землю абсолютно горизонтально!.. Эдакая природная ступенька, на которой и посидеть можно, если устал от подъёма…
Если тебе хозяин этого «стула» даст на нём посидеть…
У этого «кресла» была ещё и спинка… Такая же, гранитная… А у самого её основания была щель… Небольшая такая, всего-то сантиметров пятнадцать…
…Кабарда подтянулся, чтобы схватиться за этот каменный уступчик второй рукой, а потом и утвердиться на склоне ногами, когда…
И в этот момент…
Словно дворовая лохматая шавка средних размеров цапнула его за предплечье… Хорошо так цапнула, от души! Видать сильно разозлилась!..
Кабарда поморщился от боли, и подтянулся всё же к камню…
И тут же отпрянул назад с одной мыслью в голове:
«…Повезло, что хоть не в лицо… Тогда сразу ****ец!..»
Каха так и скатился по склону вниз, к самым ногам капитана Мальчева, и ему ещё очень повезло, что по пути он ни разу не «нащупал» ни одного камня, ни головой, ни чем-либо другим...
- Что, сержант? – Подскочил к нему «взводный». – Ранен? Серьёзно?
- Кажется да, Лёша… И кажется серьёзно…
И протянул к его лицу свою руку…
- Твою мать! – Ругнулся коротко капитан. – Нам ещё этого не хватало!
- Звягин, ко мне с сумкой! Оказать помощь раненому!
К ним подбежал разведчик, с большой брезентовой сумкой, на которой был нарисован красный крест.
- Куда ранение?
- В руку!
Боец посмотрел на руку сержанта и потемнел лицом:
- У-у-у м-меня ничего нет, для такого, т-товарищ капитан!
- Куда же ты смотрел, сопля зелёная?! Где твои мысли были, салабон?! В «Черном треугольнике» или в жопе?!! Вернёмся – будешь наказан, придурок! – Капитан обернулся и крикнул. – Серёгин! Вызывай «вертушку» для эвакуации раненых! Срочно!..
* * *
Небольшая энциклопедическая справка
… ГЮРЗА (Vipera lebetina)
Крупная змея с притупленной мордой и резко выступающими височными углами головы. Гюрза – самый крупный представитель змей семейства Гадюковых в фауне СССР, Средней Азии, Гиндукуша и Тибета.
Верх головы её покрыт ребристой чешуей, и надглазничные чешуи мелкие, в отличие от таковых у других видов гадюк. Толстое и кургузое туловище окрашено в серовато-песчаный или красновато-коричневый цвет, и вдоль спины идет ряд поперечно вытянутых темно-бурых или оранжевых пятен. По бокам тела расположен ряд более мелких темных пятен. Голова однотонная, без рисунка. Нижняя сторона тела светло-серая в мелких темных пятнышках. Общий фон окраски очень варьирует, иногда встречаются одноцветные особи. И вообще, гюрза одна из самых красивых змей, из всех созданных Природой!.. Самки гюрзы длиной обычно до полутора метров, а самцы – иногда даже до двух!..
Область распространения гюрзы очень обширна – Марокко и Алжир к югу от гор Атласа, Тунис и Ливия, страны Восточного Средиземноморья, Турция, Ирак, Иран, Афганистан, Пакистан и Северо-Западная Индия.
В нашей стране гюрза встречается в Закавказье и в Восточном Предкавказье, в Южной Туркмении, Южном и Восточном Узбекистане, Западном Таджикистане и на крайнем юге Казахстана, на горном хребте Листели-Тау.
Лаконичное и звучное имя «гюрза» эта змея получила на Кавказе и известна под этим названием также по всей Средней Азии. В других странах ее обычно называют восточной или «левантской» гадюкой, кроме того, существуют многочисленные местные имена, употребляемые населением.
На всем протяжении громадного ареала гюрза придерживается довольно сходных местообитаний. Обычно ее можно увидеть в сухих предгорьях, в горных ущельях и на склонах, поросших разреженным кустарником, и по обрывам в долинах рек. В горы эта змея проникает не выше 2500 метров над уровнем моря. Охотно поселяется и на возделываемых землях, по бортам оросительных каналов, в садах и виноградниках, а также нередко заползает в развалины или посещает окраины селений. В качестве укрытий она использует норы грызунов, расщелины в скалах, промоины в речных обрывах или заборы, сложенные из камней. В течение года гюрза может совершать значительные миграции. Сезонные передвижения особенно характерны для змей, живущих на склонах гор. После зимовки в расщелинах скал, где змеи скапливаются большими группами, они расползаются по окрестностям. С приближением летней жары гюрзы спускаются в нижние части ущелий, ближе к источникам воды. В конце лета они концентрируются у водоемов, где утоляют жажду и охотятся на птиц, прилетающих к водопою. В жаркое время года гюрзы охотно купаются и пьют воду в больших количествах.
Весной первые гюрзы появляются в марте-апреле.
Первыми из зимовок выходят самцы, самки появляются примерно через неделю. Поначалу они только греются на солнце недалеко от своих зимних убежищ и не сразу приступают к охоте. Ранней весной, когда ночи ещё холодные, гюрзы ведут дневной образ жизни. На ночь они забираются в норы или другие укрытия. С наступлением жарких дней змеи постепенно переходят к сумеречной, а затем и к ночной активности. В летние месяцы гюрзы попадаются на поверхности главным образом после захода солнца и в первую половину ночи. Когда же вновь возвращается осенняя прохлада, они опять становятся дневными животными вплоть до ухода на зимовку в октябре.
Численность гюрз довольно высока – в типичных местообитаниях встречается до 4 особей на 1 гектар. Кроме того, гюрзы могут образовывать скопления, например, в августе и сентябре у родников иногда сползаются до 20 экземпляров на 1 гектар!..
Молодые змейки охотятся за мелкими ящерицами – гекконами и ящурками. В Средней Азии от молодых гюрз больше всего достается быстрой ящурке. Подросшие змеи переключаются на мелких млекопитающих – серых хомячков, полевок, домовых мышей. Взрослые особи легко справляются с песчанками, тушканчиками, крысами, поедают молодых зайцев, агам, сцинков и желтопузиков. В небольшом числе гюрзы употребляют в пищу фаланг, маленьких черепах и их яйца. Обычно зверьки составляют львиную долю в меню этих змей. Однако весной и осенью, во время пролета птиц, гюрзы часто охотятся и на пернатых. При этом у некоторых популяций гюрз птицы во время осеннего пролета составляют более 90% всего их рациона. В период массового пролета птиц, в мае и сентябре, большинство змей забирается на кусты и деревья и здесь, притаившись среди листвы, сторожат пернатую добычу. Иные особи не утруждают себя лазанием по ветвям, а устраиваются близ родников и подстерегают птиц на водопое. Жертвами змей становятся самые различные птицы величиной до горлицы, но главным образом воробьиные, самые многочисленные на пролете – желчные овсянки, желтые и белые трясогузки. Змеи, живущие на виноградниках, осенью влезают на кусты винограда и затаиваются около грозди сочных ягод. И воробьи, которые большими стаями прилетают полакомиться виноградом, попадают на обед к гюрзе. Змея молниеносным броском схватывает птицу и обычно не выпускает ее из зубов, чтобы не пришлось слезать на землю за добычей. Дождавшись, когда яд парализует птичку, обычно это не более одной минуты, змея здесь же заглатывает ее и сторожит следующего неосторожного воробья…
В апреле – мае у гюрз происходит спаривание, и это самое опасное время! Самки становятся очень агрессивными, и даже могут нападать сами, без видимой на то причины! Особенно токсичен и яд гюрзы в этот период!
Общий облик гюрзы, с толстым и кургузым туловищем, как-будто свидетельствует о её медлительности и неуклюжести. На самом же деле гюрза очень подвижная, резкая и опасная змея! Она весьма ловко лазает по ветвям, а на земле способна к быстрым и неожиданным движениям. При появлении опасности она быстро уползает в укрытие. Если же ей преградить дорогу, то гюрза издает громкое угрожающее шипение и делает резкий бросок всем телом в сторону врага. У крупных змей эти броски, могут быть на всю длину тела(!), в отличие, например, от кобры, которая может сделать бросок только на одну треть своего тела… Броски эти у гюрзы могут быть настолько угрожающими для жизни, что змеелов, например, вынужден отпрыгивать назад, чтобы избежать укуса. Нередко приходится исполнить ряд таких прыжков вокруг змеи, прежде чем удастся остановить ее орудием лова… Именно этим, своим, таким агрессивным поведением гюрза и опасна по-настоящему, и именно этим она отличается от кобры, яд которой намного сильнее и токсичнее, чем у гюрзы!.. И хотя кобра очень ядовита, но кусает она очень редко, и достоверных случаев укуса людей коброй на территории стран бывшего СССР, чрезвычайно мало. Столь же редки случаи гибели домашних животных от укуса кобры. Причиной тому главным образом демонстративное поведение кобры при появлении опасности. Если гюрза, укусам которой люди и домашний скот подвергаются гораздо чаще, лежит всегда неподвижно и безмолвно, нанося неожиданно оборонительный укус при столкновении с ней, то кобра не дожидается, пока на нее наступят. Увидев приближающуюся опасность, она принимает оборонительную позу и издает громкое шипение. Этого обычно достаточно, чтобы убедить человека и даже овцу в том, что здесь путь закрыт. Но даже если противник и приблизился вплотную, кобра не всегда пускает в ход ядовитые зубы, а иногда наносит вначале фальшивый укус, резко выбрасывая вперед переднюю часть туловища и ударяя врага головой и закрытым ртом. Этим приемом она пытается отпугнуть, не используя своего главного оружия, оберегая, таким образом, зубы от возможной поломки. Поэтому подвергнуться укусу кобры в природных условиях практически очень трудно…
Гюрза же кусает сразу! И ещё…
Если гюрза не допрыгнула до своей жертвы, то она тут же сворачивается в кольца, поползает в сторону, словно давая понять нежданным пришельцам, что она уползает восвояси, и… Опять атакует!.. Если уж она атаковала один раз, то буде т атаковать и дальше, пока не достанет своими страшными зубами жертву! Гюрза атакует всегда!.. Эдакий, змеиный спецназ, который никогда не отступает и не сдаётся!.. И атакует она тоже, как самый настоящий спецназовец!.. Это присуще только гюрзе и больше ни одной змее в мире – она почти всегда старается атаковать свою жертву сбоку, с фланга, на грани бокового зрения, когда даже тренированный глаз змеелова может пропустить момент атаки…
Тело гюрзы необычайно мощно и мускулисто, поэтому удержать в руке крупный экземпляр совсем непросто. Резким и сильным движением туловища гюрза пытается высвободить голову, и, чтобы избежать этого, ловец вынужден удерживать тело змеи второй рукой, зажать его под подмышкой или между коленями. Челюсти гюрзы очень подвижны, она выворачивает голову, пытаясь достать ядовитыми зубами до руки, которая держит ее за шею. При этом иногда гюрзе удается вонзить зубы в руку ловца, предварительно пронзив свою нижнюю челюсть!!!
Укус гюрзы оказывает очень сильное воздействие на организм человека, поскольку при укусе змея вводит около 50 миллиграммов яда, который по токсичности уступает только яду кобры, из змей нашей фауны. Яд гюрзы содержит ферменты, разрушающие эритроциты и стенки кровеносных сосудов и вызывающие свертывание крови. Поэтому после укуса возникают многочисленные внутренние и подкожные кровоизлияния, сильнейший отек в области укуса, тромбозы сосудов. Все это сопровождается резкой болью в укушенной конечности, головокружением, рвотой. Если не приняты меры к первой помощи, то может наступить обморочное состояние и даже смерть. Однако при условии своевременного и квалифицированного лечения, с применением противоядной сыворотки, смерти при укусе гюрзы можно избежать…
* * *
…Лето 1990 г. Подмосковье. База Отряда. Вечер…
…Филин дослушал до конца рассказ Кабарды, и закурил…
Он сидел на этой деревянной лавочке под плакучей ивой, и пытался понять, что чувствовал тогда этот человек, который уже успел стать ему братом, за полтора года совместной службы. Этот человек, который так спокойно рассказывает, сидя рядом и ним, о том, как едва-едва не отбросил концы, сначала под «духовскими» пулями, а потом от укуса одной из самых ядовитых змей…
- Ну, а что потом было, Каха?
- Ну, что… Помнишь, как наш Мулла всё время говорит, что нужно делать, когда тебя змея укусила, а что нет…
- Наш Мулла много чего рассказывает… – Улыбнулся Филин. – Ты о чём конкретно, Каха?
Кабарда «сделал лицо» и…
Совершенно точно, даже с акцентом не родным кавказским, а таджикским, произнёс, подражая Мулле:
- Даже если тебя укусила гюрза или, даже, кобра, никогда не надо волноваться! И бежать никуда не надо! Любое волнение или быстрая ходьба только помогают яду распространиться в твоём теле, потому что твоё сердце начинает биться учащённо и, значит, быстрее гнать кровь! А значит и яд, попавший в неё, распространится в твоём теле быстрее!.. Не суетись, и выживешь!.. – Каха поднял указательный палец вверх. – Так всегда говорил ему его дедушка Саттар!..
- Да ты ещё и артист, ко всем твоим талантам!.. Ну, и причём здесь наш Мулла?
- Да просто у меня тогда получилось всё совершенно наоборот!.. Я же в бою был! А ты уже знаешь, командир, как меня колбасит, когда я в бою…
- Ну, да… Доводилось видеть, и уже не раз…
- У меня сердце, наверное, двести ударов в минуту бьёт! А может и больше!.. А та гюрза, что меня цапнула, очень не маленькая была! Укус, и в самом деле был, как после собаки… Я-то её всю не видел, только голову, но… Я тебе скажу, Андрюха, та бошка змеиная была не меньше чем кулак!..
- И откуда она там взялась! Там же всё рвалось и всё стреляло!
- А куда ей податься, если это её склон, её дом? – Ответил Каха. – Она и залезла в нору между камней… Только видать очень её все эти взрывы разозлили…Вот она на мне и отыгралась…
- Ну, и?..
- Минут через десять меня начало рвать, а потом… Я только помню, что Мальчев пошёл на склон с пацанами, а меня, и ещё двоих раненых, оставили ждать «санитарную ««вертушку»… Как прилетели «санитары», командир, я уже не помню – отрубился…
Кабарда посмотрел на звёздное небо и тихо заговорил:
- Мне потом один из наших разведчиков рассказывал, тот что вместе со мной внизу оставался… Ему ногу пулей из ДШК перебило, но он был сознании всё время и всё видел… Так вот… Оказалось, что Мальчев предупредил, о том, что меня укусила большая гюрза… В общем, фельдшеры прихватили с собой и сыворотку… Вкололи мне её прямо в «вертушке», и погнали прямиком в Мазари-Шариф… Там мне сделали переливание крови, а Серёге первую операцию… А ещё через день, нас двоих на «транспортнике» отправили в Душанбе… Вот тогда-то мне Серёга всё это кино и рассказал…
- Сколько же ты без сознания был?
- Почти две недели, командир… Я в себя пришёл только 11 ноября, в Душанбинском госпитале… А потом меня комиссовали…
- Да и не мудрено…
- Да чё там! – «Вскипел» Кабарда. – Когда комиссия была, а это было уже к концу ноября, я просился, чтобы меня вернули в часть! Говорил, что нормально себя чувствую! Даже «Лезгинку» им станцевал!..
Филин на это только улыбнулся грустно:
- А они, что?
- А-а-а! Упрямые, как бараны…
- А как ты себя на самом деле тогда чувствовал?
- Честно? – Кабарда посмотрел на Андрея пронзительным взглядом.
- А «не честно», Каха, и говорить даже не стоит!
- Ну… Если честно… То хреново!.. Словно по мне танком проехали!.. Если честно, то я ещё почти полгода себя хреново чувствовал!.. А тогда… Тогда даже спать боялся – думал, что прямо во сне и помру… И обидно было!.. Если бы от пули… А так… Какая-то гадина укусила…
- Знаешь, Кабарда… – Проговорил задумчиво Филин. – Смерть не может быть обидной или нет, потому что она смерть… И твоим родным совершенно всё равно, отчего погиб в бою их сын, муж или брат – от пули, осколка или змеиного укуса… Это не главное… Для них главное то, что ты не вернулся с войны домой… Понимаешь?
- Наверное, ты прав, Андрей…
- А знаешь, кому тяжелее всего, от смерти солдата?.. Его живому командиру, который везёт этого солдата с войны домой, к родным… Тяжелее всего, тебе живому, смотреть в глаза матери, которые спрашивают, почему ты, командир, жив, а её сын… Вот, что тяжело на самом деле, Кабарда! Этот груз может вынести далеко не каждый… А нести его приходится всю жизнь…
…Нелегким будет этот путь в Союз,
Для сердца нескончаемая мука:
Сопровождать домой «двухсотый груз»,
Везти родным их сына, брата, внука…
И рвется сердце. Молча плачу сам.
Такую боль не выдержит никто.
Солдата мать безмолвным небесам
Кричит: «Скажи мне, Господи, за что?!!»
Отец молчит, крепится – сам служил.
Но взгляд его вопросом душу травит:
«Но как же так! Ведь он еще не жил!»,
А я бессилен что-либо исправить…
Братишка – лет пятнадцати пацан –
В себя вбирает злую боль утраты.
И будет рваться он в Афганистан,
Чтобы огнем и кровью мстить за брата…
А я молчу. Что я могу сказать?
Я виноват, что пуля пощадила?
И не забыть рыдающую мать
Мне до конца, до собственной могилы...
Обратный путь. В Афганистан летим назад,
А нам навстречу, до Союза,
Шлют Кандагар, Баграм, Джелалабад
«Тюльпаны черные» с «двухсотым грузом»…
…Ночь была такой тёплой, а лёгкий ветерок таким свежим, что уходить с этой скамейки в казарму совершенно не хотелось…
Андрей посмотрел на Кабарду и понял, что тот тоже не рвётся в душный кубрик, и решил не терять времени зря…
- Слушай-ка, Кабарда!.. Я расскажи, как ты в Отряд попал, а? Ведь тебя комиссовали из армии в начале декабря 84-го, а в Отряде ты начал служить…
- В сентябре 85-го… Почти через год…
- Расскажешь?
- Ну… Торопиться особенно некуда…
Кабарда уселся поудобнее, закурил и начал рассказ:
- История, в общем-то, командир, самая банальная… Только она могла очень не хорошо для меня закончиться…
- Даже так?
- А чему удивляться? – Широко улыбнулся Кабарда и вдруг заговорил с жутким кавказским акцентом. – Я жи йужныи гарачий кров, да! Джигит, да! Горэц, э-э!!! Мине кагда са мной гаврышь нэрви нэ падними, да! А нэ можиишь нэ абидить чэлавэка, тагда савсэм замалчи свой рот, и больше нэ сдэлай так сказат, э!
Андрей хохотал так, что у него даже пошли колики в животе…
- Что, похоже? – Кабарда тоже смеялся.
- Да ты и в самом деле артист, Кабарда!
- Ну, если только совсем чуть-чуть…
Филин еле отдышался:
- Ой!.. Ф-фу-уф!!! Уморил совсем!.. Ладно! «Гарачий кров», рассказывай уже свою историю похождений на «гражданке»…
- Да, в общем-то, особенных-то похождений и небыло… В декабре 84-го я вернулся домой после госпиталя… Ну и стал лечиться потихоньку народными средствами… Мумиё, мёд, облепиха… Всяческие отвары и отравы… С девчонкой познакомился… И как она меня до сих пор терпит, не знаю?
- Так это ты свою Тамару имеешь в виду?
- А у меня другой женщины, командир, никогда небыло!..
- Не может быть! – Андрей был просто поражён этим известием. – У тебя, кавказца за всю жизнь была всего одна женщина!
- Вот именно поэтому нас не особенно и любят, Андрей… Сначала придумывают сказки о том что у всех кавказских мужчин весит по колено, как у ишака. Потом придумывают, что горцы только тем и озабочены, что засунуть кому-нибудь это шланг… А потом приписывают всю эту глупость живым людям и начинают в эти сказки верить!..
- Это типа той загадки, ты имеешь в виду, когда спрашивают что у грузина между поясом и коленом болтается?
- Ага! Вот-вот!.. «У грузина между поясом и коленом кинжал болтается! А то, что вы подумали, у грузина ниже колена болтается!..»… Это же какой болван такое придумывает!
- Находятся грамотеи… – Улыбнулся Андрей, поглядывая на возмущённого Кабарду.
- Они, эти грамотеи, прежде чем такие глупости придумывать, сначала бы поинтересовались бы анатомией и подумали, что будет, когда такой «шланг» вдруг встанет!.. Как с таким ходить, а? А спать? В обнимку что ли?!! И кому его кроме ослицы засунуть можно, где такое «ведро» взять?!! А ещё про кавказцев говорят, что они готовы пялить всё что дышит и шевелится!.. Так вот я тебе скажу, командир, что всё это враньё!.. Мы такие же мужики, как и все остальные! Только у нас немножко больше темперамента, и всё!
Кабарда был настолько искренне возмущён этой «вопиющей несправедливостью», что даже не замечал того, что Филин сейчас просто лопнет от смеха…
Андрей хохотал минут пять, и только потом еле-еле успокоился:
- Нет, Кабарда с тобой серьёзно разговаривать просто невозможно!..
- Да ладно… Ну, возмутился немного человек…
- Ну, тогда рассказывай уже, что там у тебя произошло-то…
Каха закурил ещё одну сигарету, и начал рассказывать:
- Новый Год, 85-й, я с Тамарой встретил… Потом, в марте мы поженились… А я всё ещё так толком и не отошёл после той змеи… Плохо мне было очень, и очень часто… То рвота, то понос… А то просто голова так закружится, что ходить не мог… В общем, был я тогда, как кукла тряпочная… Лекарства пил, в горы ходил воздухом дышать… Потом отошёл немного, и в апреле в Сухумский таксопарк устроился… Слесарем… Идти на какой-нибудь завод в кузнечный цех, так я бы там тогда и сдох бы! А в таксопарке… Болты гайки крутить – всё полегче было… – И тут Каха улыбнулся. – Да и стимул у меня появился… Тамарка мне тогда сказала, что беременна…
- Подожди-подожди! – Вскинулся Андрей. – Твой Серго когда родился?
- 1 сентября 85-го…
- Так вы с твоей Тамарой, получается, очень даже хорошо Новый Год встретили?
- Ну… Так и получается… – Зарделся Кабарда.
- Здорово!.. Молодцы!.. Ну, и дальше?..
- Ну, надо же мне было как-то семью кормить? Вот я и пошёл в таксопарк… Там работал… А летом, в июне, кажется, в Сухуми из Москвы приехал её двоюродный дядя Анвар… Тогда время такое началось… Помнишь, может?.. Горбач «Перестройку» объявил, «Ускорение», и ещё какую-то хрень… Вот и начали люди кооперативы открывать…
- Ну, да… Самое начало… А тогда ещё в Училище учился… В увольнение когда выходил, то только удивлялся, сколько по Одессе всяческих кооперативных кафе пооткрывалось, баров, дискотек и видеосалонов…
- Ну, и дядя Анвар кооператив открыл… Шашлычная… А в Сухуми приехал, чтобы найти кого-нибудь из родни туда на работу – он только родственникам доверял, понимаешь… Как узнал, что я «афганец» да ещё и разведчик, так и прилип ко мне: «Поехали в Москву денег зарабатывать!»… Я не хотел ехать… Анвара я этого знал плохо, только по рассказам, да жена у меня уже с большим пузом была, как её одну оставить?.. Я долго упирался, Андрей… Ну, не хотелось мне в Москву!.. Я хотел ходить в горы… А в Москве где горы?..
- Но поехал всё же?..
- Поехал… А куда деваться?.. Думали мы с Тамарой, думали, и так и эдак крутили, т поняли, что ехать придётся – Анвар хорошие деньги по тем временам обещал… В общем, она меня отпустила – ребёнок родится, большие расходы будут, а в Сухуми как заработать?.. Так я и оказался в Москве… Я же мужчина, и должен кормить свою семью…
* * *
Лето 1985 г. Москва.
Кооператив «Кавказ»…
…Маленького роста, а после почти полугодичной болезни ещё и сильно похудевший, Кабарда казался всем посетителям кооперативной шашлычной «Кавказ» эдаким шибздиком который и внимания-то «человеческого» не достоин.
Да кто он такой вообще, на самом-то деле этот худющий горец, со странным, немного бешенным взглядом из-под густых бровей, чтобы с ним общаться? Да он, наверное, по-русски и разговаривать-то толком не умеет! Да пошёл он в жопу, накипь человеческая, тля!.. Да он, ко всему, наверняка, ещё и с мозгами не дружит!..
…«Ускорение» набирало обороты, и начинали зарождаться «рыночные» отношения… Многие хотели попробовать себя в кооперативном деле, попробовать работать на себя… Честно работать, и долгим и упорным трудом, создать себе «светлое будущее»!.. Но появились и такие, которые «долго и упорно» трудиться не желали, потому, что считали это бесполезной тратой времени… В общем в этих «рыночных отношениях» появилось два вида деятелей: первые – складывали и умножали, а вторые – отнимали и делили… Все «рыночные» отношения строились с истинно русским колоритом – вместо «рынка» и «деловых переговоров», Союз получил «базар» и «толковище»…
Те, вторые «математики», которые умели «делить и отнимать», называли себя «ЛЮДЬМИ», а кооператоров – барыгами…
И именно такие «люди», частенько забредавшие в шашлычную «Кавказ» на вкуснейшие сочные шашлыки, именно они и смотрели на Кабарду, как на нечто несуразное, и совершенно не достойное внимания – халуй-шашлычник у мангала трудится, так там ему и место!..
То ли дело Анвар!.. С этим жирным боровом и «побеседовать» не грех…
Такой смелый, и гордый собой в Сухуми «хозяин московского кооператива», здесь, перед этими накачанными в тренажёрных залах юношами, откровенно трусил и заискивал… А Кахе было противно на это смотреть… Поэтому-то он никогда и не встревал в их «тёрки», даже когда Анвара похлопывали большими ладошками по жирным щекам…
…Кафе «Кавказ» было открыто в своё время на дороге, ведущей из аэропорта Внуково в Москву, и, в общем-то, с местом Анвар не ошибся… Кроме «встречающих» и «провожающий», которые желали бы подкрепиться прекрасной и в 85-ом ещё достаточно диковинной для Москвы кавказской кухней, сюда же, практически по этой же дороге, приезжали в столицу Союза машины и из Белоруссии, и из Украины… В общем, место было людное, удобное, и очень удачное!..
Кооператив рос и расширялся, как на дрожжах, а его «шеф-повар», Каха, благодаря чьим умелым и трудолюбивым рукам кафе получило славу приличного заведения, в котором «кормят вкуснее и дешевле чем» даже в «Праге» на Арбате, начал зарабатывать очень хорошие деньги. Анвар не ошибся в Кабарде и не скупился, понимая, что он именно та «курочка Ряба», которая несёт золотые яички, а для этого её надо кормить досыта!.. Когда хорошей месячной зарплатой считалось 120 рублей, и это было всеобщей меркой, Каха зарабатывал по полторы-две тысячи… И он был очень доволен – теперь можно было не бояться, что их с Тамарой первенцу не на что будет покупать пелёнки…
И всё было бы хорошо, но…
Совсем недалеко от этой дороги находился посёлок Солнцево…
Дела у Анвара шли настолько хорошо, что уже к середине июня, он превратил придорожное кафе в двухэтажный ресторан!.. Закупил материал, нанял рабочих, и всего за один месяц вместо небольшого киоска, с мангалом «на заднем дворе», вырос деревянный сруб… С залом на 200 «посадочных мест», с эстрадой-подиумом для цыганского варьете, и большой роскошной кухней, где «царь и Бог» был Кабарда. В ресторане даже начали праздновать юбилеи и гулять свадьбы!.. А на втором этаже, кроме кабинета Анвара, находились пять двухместных номеров, для желающих «отдохнуть с дороги»…
Скорее всего, именно эти «номера» и сыграли с Анваром дурную шутку… Потому, что…
Сюда всё чаще и чаще стали наведываться накачанные в подвальных спортзалах «мальчишки» со своими, не закомплексованными девахами, чтобы «отдохнуть по полной программе»…
Сначала «мальчиши-плохиши» здесь только отдыхали, потом, присмотрелись к месту, и… Постепенно, но очень быстро, практически за неделю, превратили ресторан в свою «штаб-квартиру»…
Они громко и очень развязано себя вели, матерились на всю округу, и плевать хотели на всех прочих посетителей… А посетители, дружно плюнули на Анвара – если он впускает в ресторан жлобов в спортивных куртках, то приличным людям здесь делать нечего! Благо, такие вот рестораны начали расти повсеместно, как грибы после дождя – пойти было куда, не совдеповские уже настали времена…
В общем… «Кавказ» стал резко терять клиентов-завсегдатаев, а Анвар деньги…
Он решился, было дело, один раз, «показать характер настоящего мужчины» и урезонить наглых юнцов. Но всё это закончилось тем, что ему нашлёпали пощёчин, а сам ресторан обложили данью… Да такой, что…
В общем, Кабарде, с одной стороны от всего сердца было жаль Анвара – человек вложил в это дело своё сердце и душу.
А с другой…
Каха иногда думал, глядя на то, как лебезит перед «солнцевскими» его «хозяин»:
«…Так тебе и надо, «родственник»!.. За большими деньгами погнался, вот и наскочил на стену!.. А чем плохо было то, маленькое кафе? Денег зарабатывали за месяц столько, сколько иной работяга за год не заработает, а «мальчишкам» этим твоя «забегаловка» была «по барабану», не перспективная!.. А вот когда ты, Анвар дорогой, кабак здесь открыл, да ещё и с комнатами, чтобы люди с достатком имели, куда своих ****ей возить, вот тогда ты и переступил черту!.. И мне тебя не жалко! Потому, что ты раскрыл рот на тот пирог, который не мог откусить!.. Ты полез в чужой огород, и тебе дали по зубам!.. Потому, что прежде, чем замахиваться на что-то большое, нужно очень хорошо рассчитать свои силы, и подумать, а сможешь ли ты это «большое» защитить! Хватит ли тебе на это духа!..»
Хотя, если честно, то теперь уже сам Анвар завидовал Кабарде…
Потому, что он-то, как хозяин кооператива, отдавал «мальчикам» львиную долю прибыли ресторана, и ему оставалось только на то, чтобы закупать продукты, и платить своим работникам зарплаты. Ну, и ещё немного себе лично, «на сигареты и мороженое»…
А вот у Кабарды дела пошли в гору… Он-то работал руками, сотворяя свои кулинарные шедевры, и не было такого дня, чтобы «братва», насытившись до отвала прекрасной едой, не пригласила к своему столику «шефа», и не отстегнула ему, «от щедрот душевных», три, а то и пять сотен рублей…
За последние две недели июля, Каха заработал на новенький, из магазина, недавно появившийся в продаже «Жигулёнок» ВАЗ-2107… Всего за две недели!.. Хотя, если честно, Кабарда брал эти деньги с брезгливостью, и только ради будущего ребёнка – Тамаре до родов оставался всего месяц… Он просто продолжал делать своё поварское дело…
Но в один из дней, всё очень резко изменилось…
2 августа 1985 г. Москва.
День ВДВ…
…В этот день Москва замерла… Вернее её жители… Они старались не выходить на улицу лишний раз, а ближе к вечеру, все вообще словно попрятались… Город словно вымер… Исчезли куда-то даже милицейские патрули и «дружинники»!..
Но город, тем не менее, гудел!..
По улицам слонялись толпы полупьяных 20-25-летних пацанов, с голубыми беретами на головах, одетых в тельняшки-маечки, или странную форму песочного цвета, со множеством накладных карманов… И на груди почти у каждого из этих гуляк поблёскивали ещё совсем новенькие, не потёртые с годами, правительственные, боевые награды!.. Чаще всего это были медали «За боевые заслуги» или «За Отвагу», но встречались порой и ордена – Красной Звезды, Боевого Красного Знамени, и даже ордена Ленина… И, что было совсем уж удивительно, в этот день в Москве, среди всех прочих наград, на груди некоторых молодых парней, «засветилось» несколько Золотых Звёзд Героев Советского Союза!..
А ещё…
Ещё среди этих парней было много таких, у которых не доствало одной руки, или ноги, а кое у кого и двух… Молодые инвалиды в военной форме, с лихо заломленными на затылок небесно-голубыми беретами, с орденами на груди, они улыбались белозубыми улыбками, и… Наверное они были счастливы среди таких же как и они, молодых ветеранов!.. Потому, что хотя бы сегодня, хотя бы раз в году, но они опять были «в своей тарелке»…
И было за этот день набито несколько десятков морд, в основном военных патрулей и милицейских, на ВДНХ и в ЦПКиО им. Горького, за то что те рискнули обозвать этих парней бессовестными ворами, укравшими столь высокие награды у своих дедушек… В конце концов закончилось тем, что Москву на один день «отдали» десантникам… Хотя, если быть до конца откровенными, то власти города попросту капитулировали и «бежали» перед «наступавшими» Войсками Дяди Васи … Да и не знали они ещё тогда, как поступать с этими молодыми, но уже орденоносными ветеранами! Ведь, по сути, они ничего плохого-то и не делали! Просто купались в фонтанах парков, радовались, что остались живы, пройдя мясорубку Афгана, радовались встречам с «братишками», немного выпивали, как это положено русским людям, и наказывали оплеухами «правдолюбцев» никогда не слышавших об афганской войне… И что? Пересажать их всех за это на пятнадцать суток «за нарушение общественного порядка»? А где взять столько «обезьянников» по районным отделениям милиции? А где взять столько милиционеров, чтобы они могли закрутить руки этим парням? За пять с половиной лет этих молодых и полных сил ветеранов накопилось столько, что… В этот день по Москве гулял не один воздушно-десантный полк, и все эти парни были настолько дружны, что «зацепи» одного, рядом с ним тут же появлялось полтора-два десятка боевых «братишек»… Научила война парней стоять друг за друга в трудную минуту! Ой, как научила!..
…Что Контингент принес с земли Афганистана?
Конечно, боль, застывшую в глазах.
Конечно, грузы «Черного тюльпана»,
За каждым «цинком» – матери в слезах.
Что Контингент принес с земли Афганистана?
Огонь души, зажженный на войне,
Свои награды, костыли и раны –
Они так ноют дома, в тишине.
Что Контингент принес с земли Афганистана?
Вопросы, не нашедшие ответа.
Звучат они сегодня неустанно,
И главный среди них: «За что все это?»
Что Контингент принес с земли Афганистана?
Единственное на войне богатство –
Рожденное в бою, на поле бранном,
Крещенное огнем святое братство…
…А потом наступил вечер, и десантники разбрелись допивать недопитое, кто домой, кто в ресторан, у кого на это были средства. Но, основная масса «Голубых Беретов» заполонила кооперативные кафе и бары со средней, и «ниже среднего» ценой, где можно было купить обыкновенного пива, и самой обыкновенной «Столичной» безо всяких там заграничных, французских и прочих, изысков и понтов…
Ждали в этот день ветеранов-десантников и в ресторане «Кавказ»…
Вернее ждал Каха…
Он хоть и был пограничником, и свой профессиональный праздник отметил ещё в Сухуми, 28 мая, но… Он знал, что настоящему «братишке», прошедшему Афганскую войну, было совершенно всё равно где, в каких войсках служил и воевал его новый знакомый – главное было то, что он тоже был там «за Речкой»!..
…И они дождались…
Около 11 вечера в ресторан очень шумной компанией ввалились… «Солнцевские»…
Их было десять человек, приехавших на двух новомодных, и сразу же ставших «бандитским транспортом» ВАЗ-2109: пятеро «бычков» с накачанными до безобразия мускулами, и пять каких-то, размалёванных, как папуасы, малолетних шалав. Полный комплект! Как раз хватало, чтобы занять все пять номеров на втором этаже…
Но, странное дело – двое их «братвы» были одеты, как десантники!..
Один был в «песочной» «афганке» лет двадцати пяти, с коротким седым «ёжиком» на голове и какими-то очень грустными глазами, а второй был намного моложе, едва ли восемнадцати лет от роду просто в тельняшке, к которой был прикручен орден Красной Звезды, но почему-то вверх ногами…
Он-то и был «заводилой» всей компании…
- Ну-ка пошли все на фуй из кабака, шелупонь! – Он обернулся к немногочисленным посетителям. – Сегодня здесь спецназ гуляет! На фуй все, я сказал! Бегом!!!
Посетители «Кавказа» словно растворились в воздухе, а «бычок» продолжал орать во всю глотку:
- Где этот, бля, черножопый чебурек, на фуй?!! Анвар! Ты где козлина нерусская?!! Ты что от нас прячешься, боишься?!! А ну выходи, джигит засраный!!! К тебе ЛЮДИ пришли!!! И у людей сегодня праздник!!! Так что мы сегодня гуляем за твой счёт!! Слышь меня, гнида горбоносая!!! Я хочу, чтобы через минуту на столе было всё самое лучшее!!!
- Анвара нет…
Этот тихий голос раздался словно гром с ясного неба, и бычок резко обернулся, словно не выстрел…
А Кабарда тем временем продолжал:
- У Анвара ребёнок заболел… Дочка… Высокая температура… Он её в больницу повёз…
- Слушай ты, горец, бля!.. Да мне насрасть кто у кого и что заболело, ясно?!! Нам пожрать надо, выпить, и девок наверх отвести!.. Ты сейчас в этом шалмане за старшего, так и начинай суетиться! Быстро-быстро!!! А то я уже начинаю нервничать!
Кабарда даже не сдвинулся с места:
- Когда нервничаешь, нельзя кушать… Может быть несварение желудка…
Каха проговорил эти слова тихо, но так внушительно, что «десантник с грустными глазами» отстранил от себя свою размалёванную спутницу, и, опёршись локтями о стол, стал внимательно наблюдать за происходящим… Видимо услышал что-то такое в интонациях Кабарды… Что-то, до боли, знакомое…
А вот «бычок» с орденом на «тельнике» ничего знакомого не услышал… Он был настолько увлечён самим собой, настолько безгранично верил в свою силу и безнаказанность, что…
Он «нырнул» правой рукой себе за спину, и уже через секунду выставил её перед носом Кабарды:
- Это я тебе сейчас устрою несварение желудка, чебурек!!! Что это такое ты хоть знаешь, козоёб?!!
Кабарда внимательно посмотрел на предмет, который ему сунули прямо под нос и, не меняя выражения лица, медленно проговорил:
- Одновременно с пистолетом Макарова, в 51-ом году на вооружение Советской Армии поступил 9-мм автоматический пистолет конструкции Игоря Яковлевича Стечкина. Или просто АПС… Автоматический пистолет под калибр 7.62 миллиметра был когда-то темой дипломного проекта Стечкина, и, после окончания Тульского механического института, ему была поручена разработка такого оружия, но под 9-миллиметровый патрон… Автоматика АПС действует за счет отдачи свободного затвора. Внешне пистолет напоминает увеличенный ПМ: похожий кожух-затвор, полностью охватывающий ствол, обтекаемые формы. Возвратная пружина затвора также, как и у «Макарова» надета на ствол… Но… В целом, это совершенно отличная от ПМ конструкция… – Казалось, что Кабарда стоит не под прицелом боевого и очень серьёзного оружия, а читает лекцию нерадивому студенту. – Ударный механизм – курковый, с винтовой боевой пружиной и изогнутой тягой курка, расположенными в рукоятке позади магазина. Там же смонтирован механизм замедления темпа стрельбы: введение этого механизма повысило устойчивость оружия и кучность стрельбы. Спусковой механизм допускает ведение одиночного и непрерывного огня… Флажковый предохранитель служит также и переключателем режимов огня. Возможна стрельба самовзводом… Магазин на 20 патронов, с шахматным их расположением, не выступает за пределы рукоятки… По израсходовании патронов, подаватель магазина приводит в действие затворную задержку, останавливающую затвор в заднем положении… На кожухе затвора смонтирован прицел с кулачковым регулятором, рассчитанный на дальность стрельбы 25, 50, 100 и 200 метров… Для переноски пистолета служит жесткая деревянная или пластмассовая кобура-приклад, примыкаемая к рукоятке оружия для повышения устойчивости при ведении непрерывного огня. Четыре запасных магазина носят в подсумке… Удлинение ствола пистолета до 140 миллиметров, отчасти компенсировало слабость патрона и позволило добиться хорошей точности и кучности стрельбы из АПС… Хорошее, надёжное оружие… Достаточно просто в освоении, удобно в боевом обращении… АПСом в Афгане вооружались и вооружаются до сих пор экипажи боевых машин, офицеры, сержанты и солдаты отдельных специальностей. АПС относится к образцам оружия, промежуточным между пистолетами и пистолетами-пулеметами, типа ППШ или ППС, от которых в нашей стране отказались в послевоенные годы. Но, молодой человек!.. Оружие такого рода было просто необходимо для выполнения ряда специальных задач, вооружения личного состава некоторых подразделений, летчиков и так далее… Однако… Отношение к АПС, как к «чисто» пистолету, для которого он со своим «кило двести пятьдесят» слишком тяжел, и неудобства, связанные с переноской в жесткой кобуре, привели к снятию АПС с производства… А вот АПС со складным металлическим прикладом оказался более удобен и эффективен: такая модель применяется в Афганистане подразделениями специального назначения, в сочетании с глушителем звука выстрелов, и носит несколько иное название – АПБ… Ну, что тебе ещё рассказать про него юноша?
Обалдевший «бычок» только пожал своими крутыми плечами…
А Кабарда продолжил:
- Калибр АПса – 9 миллиметров. Масса снаряженного пистолета – 1килограмм, двести двадцать грамм. Длина – 225 миллиметров. Длина ствола – 140 миллиметров. Начальная скорость пули – 340 метров в секунду. Темп стрельбы – до 600 выстрелов в минуту. Скорострельность – от 40 до 90 выстрелов в минуту!.. Емкость магазина, это я уже говорил – 20 патронов… Прицельная дальность – 200 метров… Ты такого, наверное, про него даже и не слышал никогда, мальчик? – Каха улыбнулся. – А что же ты хватаешь в свои ручёнки такие железки, которые тебе ещё по возрасту не положены?
«Бычок» совершенно по-бараньи хлопал глазами, и Кабарда, у которого раздувались ноздри и набухли вены на шее, а это было явным признаком того, что в его крови уже плещется «ведро» адреналина, спросил:
- А ты где служил, «братишка»? Где орден заработал?
- Я? – Как-то странно удивился парень, и замешкавшись немного всё же ответил. – В 452 отдельном парашютно-десантном полку! В разведроте!
- В 452-ом отдельном ПДП?.. О как!.. А где он стоял этот твой полк?
- В Шиндагаре?
- В Шиндагаре-е!.. Шинданд – знаю, Кандагар – знаю… А Шиндагар… Маленький небось городишко?
- Ну, да, маленький! – Улыбнулся снисходительно «ветеран». – Какой он маленький, если там целый наш полк стоял?! Большой город! В самом центре Афгана, в горах!..
- В центре… Ага… Ну, тогда ясно… – Кабарда потёр свой крючковатый нос и спросил. – Так что ты есть хочешь? Для такого «братишки» ничего не жалко!
«Бычок» с победоносным видом посмотрел через плечо на своих спутников, и проговорил:
- А вашего, чего-нибудь приготовь! Кавказского! Такого… Остренького, национального, чтобы!..
И тут случилось то, что в течение следующей минуты, никто не мог осознать до конца, и правильно среагировать на ситуацию…
«Ветеран» вдруг крутнулся вокруг своей оси, и резко бухнулся на колени, вставая в позу «Оленя пьющего воду из ручья», причём «хвост» оленя был обращён к «шефу» ресторана…
А сам Кабарда, возвышался всем своим малым росточком, над этой тушей, причём удерживал он в такой позе поверженного на землю «бычка» каким-то совершенно незнакомым никому, странным способом…
Рука, недавно сжимавшая пистолет, была неестественно вывернута и прижата к полу кроссовкой, надетой на ногу Кахи, а второй кроссовкой, он прижал к полу голеностоп «ветерана»…
А вот в его руках…
В его руках был АПС, и, невесть откуда появившийся, огромный, угрожающего вида, мясницкий тесак…
- Избушка-избушка! Повернись к людям передом, а ко мне задом, и… Немножко нагнись! – Проговорил Каха странным голосом. – Остренького, да ещё и национального, говоришь, хочется?!! А кинжал в жопу хочешь?!!
Он довольно ощутимо кольнул «бычка» своим тесаком в задницу… Так, что тот взвыл:
- В-ва-а-а-а-а-а-а-а!!!
- Не ори, «афганец»!!! Ты же, бля, десантник, еп твою мать!!! Ты же, бля, в Шиндагарском отдельном полку служил! В разведке! Значит мой коллега!.. А я точно знаю, что разведчики мужики терпеливые!.. – Каха надавил на ручку тесака сильнее. – А теперь снимай, гнида, орден, не тобой заработанный, и давай его сюда! Быстро! Или я тебе сейчас всю жопу на фашистский знак порежу!!!
«Бычок» кое-как дотянулся второй рукой до ордена на «тельнике», и рванул так, что треснула материя…
- Всё!!! Хватит!!! – Прозвучал немного хриплый голос, как выстрел. – Отпусти его, «братишка»… С него довольно!..
- Опа! – Оживился Кабарда. – Ещё один «ветеран» нарисовался! И тоже из Шиндагара? И много вас таких, бля?
Парень в «песочной» «афганке» подошёл к Кахе, остановился метрах в двух, и сказал:
- 345 отдельный ПДП, с осени 80-го, по весну 82-го… Старший сержант, замкомвзвода… Мой второй батальон стоял в Панджшере, в Рухе… Комбат – сначала капитан Фокстротин, потом майор Серебряков…
Об этом батальоне, о его командире с позывным «Серебро», и о тех парнях, что сидели в кишлаке Руха в самом сердце Панджшерского ущелья, были наслышаны даже они, пограничники, служившие на сотни километров севернее… И Кабарда опустил руки…
- Орден отдай… – Парень протянул свою лопатообразную ладонь. – Это мой… Честно заработанный…
- Докажи!
Парень распахнул «афганку», приподнял тельняшку, и явил на свет отвратительного вида рубец от левого соска до печени:
- Осколком садануло перед самым «дембелем», когда на Масуда ходили… Все кишки наружу вывалились… Хорошо сразу с горки «вертушкой» сняли… Потом целый год отойти не мог… А ты сам?
- Пограничник… Мотоманевренная группа «Артходжа»… С осени 83-го, по осень 84-го… Сержант… «Замок», как и ты…
- Списали?
- Так точно…
- Что имеешь?
- «За отличие в охране…»
- Тоже хорошо…
- Слушай… А на кой же ты, бля, свои награды вот таким клоунам даёшь?
- Да-а-а… Пристал, как говно к жопе: «Дай поносить!»… Ну, я и дал…
- Седой! Дай я его сейчас кончу, а! – Прорезался вдруг «бычок». – Я его щас зубами порву!
- Глохни, гнида! – Рявкнул «афганец». – Не тебе, падла, моего братишку по Афгану зубами рвать!
Парень посмотрел на Каху, и протянул ладонь:
- Меня Павлом зовут. Эти «Седым» окрестили…
И наш герой смело ответил на рукопожатие:
- Каха! «За Речкой» называли Кабарда…
- Вот и познакомились!..
- Слушай, Павел… А чё ты с ними гужуешься? На кой они тебе? Это же бандиты!
- Не знаю, Кабарда… Так уж как-то вышло… – Он посмотрел на Каху, и «увесисто» так проговорил. – Значит так… Я здесь пока за «бригадира», а поэтому… Теперь по ресторану дело буду иметь только с тобой «братишка»… Сумму ежемесячную зафиксируем… Не большую, чтобы вам тоже жить можно было… А Анвар… Знаешь… Пусть он лучше к себе на Кавказ уезжает… Это мой ему добрый совет… Не люблю я кавказцев!..
- А я? Я же тоже с Кавказа?
- Ты, Каха – другое дело! Ты – «братишка»! А наши «братишки» имеют только одну общую национальность – русские мы! Понятно?
- А че уж непонятного, Паша?
- Ну, вот и договорились…
…Они тогда действительно договорились…
Дань взимаемая с ресторана «Кавказ» резко сократилась, «плохиши» перестали его посещать, видимо нашли себе другое место, и в нём опять начали появляться приличные люди… «Седой» лично появился в ресторане за «данью» всего два раза – в середине августа, а потом в самом его конце…
Жизнь, казалось, вроде бы начала налаживаться, Каха уже собирался, было, ехать в Сухуми хотя бы на неделю, чтобы быть рядом со своей женой, когда она будет рожать…
Анвар, конечно же, нервничал, и ворчал по этому поводу, но понимал, что без Кабарды ему теперь не обойтись, и лезть на рожон, с ним не хотел… А ещё он прекрасно понимал, что Каха обязательно вернётся сюда, и возможно даже с молодой женой и ребёнком потому, что как оказалось, он наконец-то нашёл себе занятие по душе – поварское искусство…
Всё, наверное, именно так и было бы, но…
В их «семейные» планы жёстко, «все, изгадив грязными сапожищами», влезла бандитская действительность начала Перестройки…
1 сентября 1985 г. Ресторан «Кавказ»…
«…Джигит умер… Джигит родился!..»
…13.20 РМ…
…Каха давал последние наставления своему помощнику, тоже какому-то дальнему родственнику Анвара, которого тот переменил к себе из Сухумского ресторана десять дней назад, и уже собирался уезжать через несколько минут, потому что поезд на Адлер отправлялся в 18.05 с Казанского вокзала, а туда надо было ещё добраться…
«…Чуть больше, чем полтора суток, 38 часов, до Адлера, а там, на электричке несколько часов, и я боду дома… – Строил планы Кабарда. – Тамара говорила, что ребёнок должен родиться числа 5-го примерно, так врачи сказали, так что я как раз успеваю!.. Эх! Хорошо бы сын родился!..»
Додумать такие светлые и радостные мысли ему не дал какой-то странный шум в зале ресторана… Словно кто-то очень громко ругался, а потом словно что-то громко упало, чего не случалось уже давно, с самого Дня ВДВ…
- Подожди, Гоча… – Проговорил Кабарда. – Я сейчас посмотрю, что там и вернусь, тогда и договорим…
…Картина, представшая перед глазами Кабарды, говорила сама за себя…
Официант, молоденький паренёк-москвич, студент, подрабатывавший у Анвара, лежал на полу с расквашенным носом, а над ним возвышался в горделивой «позе победителя» тот «бычок»-недоумок, которого Каха 2 августа наказал за наглость… Он несильно, скорее для острастки, пинал официанта ботинком под рёбра и проговаривал:
- Что же ты, гнида, на черножопых горбатишься, а? Тебе что, русских хозяев мало? Как же тебе не стыдно-то? А ещё русским называешься, сморчок!
- Оставь его, придурок!.. – Рявкнул Кабарда. – А то мне сейчас тебя придётся во второй раз учить вежливости, и культуре поведения в общественных местах!
- На фую я видал и твою культуру, и твою вежливость, и весь твой ресторан, и тебя вместе с ним! – Гаркнул дурным голосом молодой бандюган. – Теперь в этом шалмане будет так, как я скажу! Теперь я здесь «бригадир»!
- А Седой на тебя не обидится? Ты хорошо подумал?
- А Седой, бля, твой афганский братэла, больше вообще ни на кого никогда не обидится! Замочили твоего братана, чурка ты нерусская! Вчера!!!
«…Эх! Жалко-то как! – Подумал тогда Кабарда. – Пашка, по всему видать, хорошим парнем был… В такой мясорубке, в Панджшере выжил, а здесь… Наверное на сложилось у него что-то в жизни, вот он от отчаяния к бандюкам и подался… Да так и сгинул… Вечная тебе память, «братишка»! И земля тебе пухом!.. Джигит умер!..»
Он посмотрел на нового бригадира, и спросил:
- Ну, и чего тебе надо?
- Во-первых – меня зовут Кабан!
- Да хоть Баран или Ишак, мне одинаково… – Ответил спокойно Кабарда. – Но правильнее всего было бы Шакал!
- А за это ты сейчас ответишь!.. – Он, как и прошлый раз, явил на свет пистолет Стечкина, только уже наученный горьким опытом, остался от Кабарды на расстоянии метров 6-7. – Во-вторых – ты сейчас, козоёб, встанешь на колени, и попросишь у меня при всех прощения!.. А я ещё подумаю, прощать тебя или нет!..
- Мне тут недавно стишок рассказали… С матюгами… Про тебя видать…
- О! – Обрадовался «бычок». – Давай! Мне наши, народные нравятся! Пару стишков расскажешь, Лезгинку станцуешь, потом лично для меня Сулико споёшь, глядишь, я и прощу тебя, орёл ощипанный! Только в самом начале на коленях, и прощения!.. Так что?
- Стихи! – Ответил Кабарда, и грустно улыбнулся. – Про Кабана!..
Вышел ты в августе,
В лыжи обутый…
То ли лыжи не едут…
То ли ты ****утый!..
Не смотря на всю серьёзность этой накалённой остановки, в зале засмеялись все, кто был, даже четверо спутников «бычка»…
А тот стал пунцовый, как варёный рак, и заорал во всю глотку:
- Молчать всем! На пол! Под столы на фуй! На пол я сказал!..
И тут он сдвинул предохранитель на своём АПСе, и нажал на спуск:
- Па-па-па-па-па-па-па-па-па-па-па-па-па!!!
Бандюк обернулся вокруг своей оси, и тяжёлые, девятимиллиметровые пули пошли вокруг него во все стороны по кругу, выбивая стёкла, разбивая бутылки в баре, и дырявя деревянные стены ресторана… Удивительно было, как это ещё никто не пострадал, потому что Кабан вообще ничего не видел из-за накатившей на него лютой ярости…
- На колени, падла! – Орал он бешенным бегемотом. – На колени, чебурек, вонючий! Щас я тебя научу Родину любить! Все перемочу здесь, на фуй, чтобы больше к этому кавказью вообще никто не пришёл! А хавиру эту, спалю на фуй!!!
- Да ты и в самом деле Баран, а не Кабан… – Только и ответил Кабарда.
- А-а-а-а-а! – Взревел «бычок» и опять нажал на спуск. – Па-па-па-па-па-па-па-па-па!!!
Он опять обернулся вокруг своей оси, круша тяжёлыми пулями всё, что попадалось на их пути, и…
В этот момент Кабарда заметил, как какая-то женщина бальзаковского возраста откинулась на спину, и на её белоснежной блузке, на правом плече, стало расплываться ярко-рубиновое пятно…
- Мразь! – Рявкнул Кабарда.
- Х-хек-к! – Ответил ему бандит.
И стал медленно оседать на пол…
В его шее, перерубив пополам кадык, и выйдя остриём около позвоночника, торчал Кахин мясницкий тесак… Да… Метать ножи его научил ещё капитан Мальчев…
…21.50 РМ…
…Прибывшая на место «бандитской разборки» милицейская группа захвата, долго не разбираясь, заковала Кабарду в наручники, и увезла в Москву… И, странное дело, за ними увязался какой-то крепкий мужик среднего возраста, который был самым, что ни на есть отличным свидетелем произошедшего, потому что в тот момент ел в ресторане люля-кебаб, которые приготовил Каха…
«…Всё, Кахабер Сосоевич! ****ец тебе!.. – Думал Кабарда, томившись в долгом ожидании, в одиночной камере РОВД. – Ты человека убил… Теперь, если не «вышка», то лет пятнадцать дадут!.. Эх, Тамара! Томочка моя! Почему так? Почему? Где справедливость? Когда я тебя ещё увижу?..»
Неизвестно, как и что, и кому говорил тот мужик, но…
Уже около 10 часов вечера, когда Кабарда уже даже перестал надеяться на то, что его выпустят, потому что в те годы никто не рисковал давать показания против бандюков, за дверью зазвенела связка ключей, громко щёлкнул замок, и на пороге камеры вырос майор-милиционер, а за ним и тот, странный мужик…
- Ну, что, товарищ младший сержант, мы с твоим командиром всё выяснили… Разобрались… Это была чистая «самооборона»… Так что… Прошу на выход!.. Можете продолжать службу дальше!.. Только вот что… Советую в гражданской форме одежды больше в этом районе не появляться, по крайней мере, несколько месяцев! Или даже год!..
Каха совершенно не понимал, что происходит сейчас, в камере… Но понимал, что кто-то каким-то образом его спасает!.. И решил промолчать, чтобы дать этому спасителю действовать по задуманному плану… А ответы на вопросы, он получит потом…
Так и вышло…
Они вместе со странным мужиком вышли из здания РОВД, и подошли к сидевшему на скамеечке Анвару. Мужчина протянул ему руку и сказал коротко:
- Спасибо вам, за предоставленную информацию… – А потом он обернулся к Кабарде. – Ну что? Пойдём служить, младший сержант?
- Я нигде не служу! Уже почти год…
- Всю твою историю я знаю, Кабарда… Доложили… А насчёт служишь или нет… То это, конечно тебе решать, но я тебя в милиции назвал своим бойцом-спецназовцем! И, если честно, то такие бойцы мне нужны! Решать тебе!
- Каха! Мне звонили из Сухуми… – Прорезался вдруг Анвар. – В половине четвёртого дня у тебя родился сын!..
- Джигит, родился!.. – От пережитых эмоций у Кабарды больше не оставалось сил, и он присел на лавочку. – Сын у меня родился!..
- Отлично! – Проговорил мужчина. – Даю тебе десять дней отпуска, а потом на службу! Согласия твоего не спрашиваю, потому что знаю заранее, что согласишься!.. А теперь… Вперёд! В Сухуми, к жене и сыну!..
…Этим странным мужиком, спасителем, оказался командир Отряда, подполковник Воловец, или просто Батя…
* * * * *
Эпилог
…12 сентября 2008 г. Одесса…
…Экс-капитан спецназа трёх государств, а ныне просто «почётный пенсионер» Андрей Проценко, а в бытность свою просто Филин, вышел на балкон родной старенькой родительской квартирки и проглотил противную таблетку – он пытался бросить курить, и теперь отвлекал себя мыслями, чтобы не думать о куреве:
«…Всё, закончилось лето! – Подумал Андрей. – Скоро пора будет возвращаться из Одессы в Москву, а как не хочется уезжать из родного города!.. Но… Работа, работа, семья, любимая жена Иришка… Как всегда говорили мои кучерявые и горбоносые земляки о своей «исторической Родине»: «Я не знаю, о чём ви говорите, но ехать надо!»… Вот так и я!..»
Он с сожалением посмотрел на пачку сигарет, но не притронулся, хотя рука сама так и тянулась:
«…Блин горелый! Эти «дымные палочки»… Неужели же они сильнее, чем я?!! – Он посмотрел на экран своего компьютера, и подумал, едва заметно улыбнувшись. – Как там когда-то Кабарда говорил о себе, когда пытался бросить курить, да так и не бросил? «Сила – есть! Воля – есть! Сила воли – нет!»… Вот уж, во истину, он был прав, как никогда!..»
Андрей подышал чистым воздухом, и вернулся за клавиатуру своего компьютера…
И уставился в экран монитора, соображая, как закончить свою книгу о таком необычном человеке, о своём друге Кахабере Каджая…
«…Как же хочется сказать о нём ещё хоть что-то!.. Всегда такой незаметный на фоне других, он был абсолютно незаменим!.. Кабарда!.. Настоящий джигит, и горец-весельчак, который своими выходками, или просто шутками всегда веселил всю группу… Всегда! Даже тогда, когда было не до смеха!.. А уж о том, каким он был военным профессионалом, разведчиком-диверсантом и говорить не стоит!.. Где ты сейчас, «братишка» Каха, что с тобой сталось? – Андрей всё стучал и стучал по клавишам, никак не желая заканчивать свой рассказ о Кабарде. – Тогда после августовского путча в 91-ом, ты просто взял да и уволился из армии… Забрал свою семью, прихватил с собой ещё одного нашего «братишку» из нашей же РДГ, своего почти земляка, и тёзку Каху Сабиашвили, «Брата», и уехал в родной Сухуми, не пожелав променять Родину на Москву… Что с вами стало дальше, братья мои не известно никому… Одного только желаю, чтобы вы были живы и здоровы!..»
Андрей потянулся было за сигаретой, но…
Опять застучал по клавишам, вспомнив, как ему показалось, очень важную вещь:
«…Одно только хорошо, что у тебя, Кабарда, оказался очень хороший и порядочный командир! Твой самый первый командир, Владимир Ратенко, твой «Летучий Голландец»… Об этом я узнал от тебя же, в начале лета 91-го года… Оказалось, что за тех семи лет, с лета 84-го, когда вы виделись с ним в последний раз, Ратенко «вырос» до полковника, и в апреле 91-го получил генеральскую должность в Центральном Штабе Погранвойск СССР в Москве… Случайно или нет, но ему на глаза попались старые «наградные листы», Бог весть, сколько времени провалявшиеся по сейфам и архивам, и… Он восстановил всё же справедливость, на которую в этой разваливавшейся стране тогда уже никто не надеялся… Курьёзно, но именно в День ВДВ, 2 августа, тебе, Каха, вручили сразу три ордена!!! Красну Звезду за операцию с караваном на перевале Араш, Боевое Красное Знамя – за караван в Янги-Кала и бой над кишлаком Рустак, то есть за «инженера Наби», и вторую Красну Звезду – за твой последний бой у кишлака Хайлан!.. Вот так!!! Молодец Ратенко!.. Настоящий командир, и «настоящий полковник»!.. Ты, Каха, возвращался на свою многострадальную родину, в свою Абхазию настоящим героем, без прикрас!..»
Андрей извлёк на свет божий старенький, довольно ветхий блокнотик, которому было уже без малого 20 лет… Он завёл его ещё тогда, когда приехал в Отряд «зелёным» лейтенантом, да так и протаскал его с собой все эти годы, записывая на желтоватые странички все песни и стихи, которые рождались в гуще солдатских душ… Полистал его немного, и…
…Строчки из походного блокнота,
Ставшие словами новой песни,
И семь нот, как дробь из пулемета,
Говорят о мужестве и чести.
Рвутся реактивные снаряды,
Содрогается земля от взрывов.
Пламя Хоста и Джелалабада
В этих незатейливых мотивах.
А в словах, под пулями рожденных,
Как на фото – скалы и «зеленка»,
И пустыни воздух раскаленный,
И аэродромная бетонка,
«Нитка», что идёт по перевалу,
Вспыхнувшие факелом «вертушки»,
Минные поля, в горах обвалы,
И цветы в Термезе и у Кушки…
Под негромкий перебор гитары
Зазвенели песни над Союзом:
Оживает память Кандагара,
Боль Герата и рубцы Кундуза…
В новых песнях фальши нет ни грамма,
И не бьют они на чью-то жалость.
Песни из Кабула и Баграма –
В них огонь и боль войны, усталость.
Песни эти, словно монументы,
Павшим, и вернувшимся домой.
Летопись живая Контингента –
Песни, опаленные войной…
«…Ну… Во теперь, кажется всё! – Подумал Филин. – Кажется!.. Прости меня, Каха-брат, прости мой дорогой Кабарда, если я что-то упустил в рассказе о тебе – я рассказал то, что знал… Не знаю где ты, но… Живи, дорогой мой, расти детей и внуков, и будь счастлив!.. И… Пути Господни неисповедимы – даст Бог, и мы ещё с тобой встретимся в этой жизни!.. От всей души желаю это нам, теперь уже ветеранам Отряда!.. И пусть мы встретимся за столом, и без войны!.. Я всю жизнь жду этой встречи! Так же, наверное, как и ты…»
12 сентября 2008
г. Одесса.
РДГ. Кабарда
© Copyright: Андрей Чайка Негривода, 2009
Свидетельство о публикации №209012600442
Свидетельство о публикации №209012600442
Рецензии
Довелось тоже как-то побродить в районе Тулукана и Кишима,
(в 81 с Кундуза на Кишим тоше вот ходили...)
(Удачи Вам по жизни!!!)
Алекс Рязанский 18.12.2010 10:51 • Заявить о нарушении
(в 81 с Кундуза на Кишим тоше вот ходили...)
(Удачи Вам по жизни!!!)
Алекс Рязанский 18.12.2010 10:51 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.