Печальная сказка

Среди бескрайних равнин затерялся небольшой пруд. Со временем люди забыли о нем, он порос камышом и осокой. Вода застаивалась, подергивалась тиной, но это нисколько не мешало обитателям пруда наслаждаться жизнью.

Уединенное существование, сложившийся мирок взаимоотношений был устойчив и спокоен.
На середине пруда восседала, как на троне, большая Жаба.

С незапамятных времен она диктовала правила проживания в пруду.

Когда была моложе, - а некоторые обитатели помнят её и такой, - она была веселой, любила посмеяться, часто до квакающей икоты. Её любили за веселый нрав.

Но время шло, её характер портился. Она чаще стала придираться к молодым обитателям, недовольно квакая:
- Расшумелись что-то вы. В наше время все было спокойнее.

Трудолюбивая матушка – Пчелка, жившая со своим семейством в дупле старой ивы,  с милой укоризной частенько говорила Жабе:
- Ты просто з-з-завидуешь молодежи. Или на тебя ж-жара  действует?

Жаба перебирая лапками, обиженно сползала на брюшке по раскисшей глине в воду и, моргая своими выпуклыми глазами, тихо роняла слезы. Она была ослеплена своей завистью, и предвзятое отношение к другим не давало осознать собственное неправильное поведение.

Чаще всего Жаба скатывалась в обиду и отторгала любую помощь – она ведь всегда была главной в этом пруду!

Но жизнь продолжалась. Вода дарила умиротворение, прохладу, мошек было вдоволь, солнце тепло согревало пупырчатую кожу.

Жаба могла долго находиться в дремотном состоянии. Но под вечер, когда жара спадала, обитателей пруда будили птицы. Весело щебеча, ласточки носились над водой, в ивняке распевал свои серенады для любимой, соловей.

- Ка-ка-фонию подняли, - недовольно выползала на свой холмик Жаба, - ка-какое бесстыдство, пожилым нет покоя.

И больше всего её злило то, что на неё никто уже не обращал внимания!

В своем негодовании она зашла однажды так  далеко, что её недовольное кваканье заглушило все звуки.

Жаба раздувалась от распирающих её эмоций, пупырышки на её коже налились гневом, глаза округлились настолько, что в них отразился аист, кружащий в плавном полете над прудом.

- Вот! Наконец-то меня все слушают, - своей последней мыслью она насладиться не успела.