***

Как всегда поздняя ночь, как всегда за окном темно, как всегда тикают часы… Я всегда боялась упустить мгновения, не сказать чего – то важного. Нужного, самого трогательного, трепетного, искреннего, настоящего, волнующего,  чего – то, что проникнет в сердце, возьмёт за душу, захватит целиком и полностью и станет трудно дышать от нежности, от упоения. От неописуемого восторга… По детски светло и беззаботно загорятся глаза, щёки станут румяными… Как всегда я думала о ней… Мой нежный воздушный ласковый ангелочек… Могла ли я прекратить восхищаться ею… Иногда я пыталась это сделать, только у меня ничего не получалось… Она была разной для меня… Иногда нежной и трогательной, порой строгой, серьёзной… Легкомысленной или сосредоточенной. Порою раздражённой, уставшей, возможно, доведённой… но какой бы она ни была это была «моя Наташенька». Я радовалась ей, как солнышку, как первой зелени, как самому чистому и ароматному цветочку, как долгожданному подарку… Всё в ней казалось пело и играло, настраивая меня на нечто необыкновенное, воздушное, трепетное… мне хотелось совершать что – то безумное. При виде её я прыгала и летала, как маленький глупенький щеночек… Глаза мои увлажнялись, дыхание становилось прерывистым и я с неподдельным обожанием следила за каждым её жестом, её мимикой, ловила её слова, упивалась ею во всех её проявлениях… Мне просто было очень светло и хорошо от её лучезарности, её искренности, её чуткости, восприимчивости, чувствительности, от того, что на свете ещё существуют такие люди, как она… Наташенька… Со временем это имя стало моей религией, я верила в неё, как потерявшие всё люди верят в возможность счастья… Я знала, что слишком растворяюсь в ней, и, скорее всего идеализирую, но ничего не могла с собою поделать… Наташенька… Как всегда я привычно думала о том, как бы я обняла её, прижала к себе, защитила от всех бурь и невзгод… Как всегда я строила планы и мечты о любой встрече с ней… Я верила в чудеса, потому что она была для меня самым необыкновенным чудом на земле, самой неотразимой красавицей, самой божественной, волнующей, изысканной женщиной… Как обычно я думала о том, как дать понять ей, что она королева и мало есть людей на земле, которые были бы достойны её лучезарности… Меня переполняло чувство гордости за мою самую красивую, самую обаятельную, самую тонкую, понимающую, верную, дарящую столько тепла и света королеву… Моё солнышко, она никогда не возгордилась, никогда не была высокомерной, свет исходил из самой глубины её глаз, делая её великолепной неотразимой и невероятно красивой женщиной. Наташенька, казалось, чтобы она не одела, в чём бы не предстала передо мной, всё было так стильно, так шло ей к лицу, так выделяло её и подчёркивало каждую чёрточку, каждую деталь, каждую её неповторимую особенность… Она вся была свет и воздух, лёгкое бестелесное создание… Как всегда я волновалась за неё, мою ранимую и трепетную красавицу… Мир был слишком жесток, а она всегда казалась мне хрупкой… Я знала, что ей было страшно, я хотела обнимать её, целовать, гладить, но не знала поможет ли ей это, спасёт ли…