О суициде - из рассказов на посиделках

"Этот случай произошел с нашим другом, мужем моей школьной подруги Шуры. Она долго не была счастлива в любви. Причин было много, главная же в её крайней застенчивости из-за кожи лица: как Шура стала в возраст входить, так лицо взбугрилось, покраснело, залоснилось и всё покрылось гнойничками, в общем, угрями. Шура была блондинкой, с очень хорошей фигурой, замечательно пела, но вот эта беда совершенно её доканала: она стала очень стеснительной и всё старалась стушеваться в обществе парней.
Однако, всё сложилось как нельзя лучше (поначалу). Гена, женившийся на ней, был счастлив и горд женой. Она похорошела, родила ему сына и дочь, а когда мы с ними бывали в кино, я видела – Гена брал свою Шуру за руку и держал до конца сеанса. А какой он был юморной! Мой Женька падал со стула от смеха, когда мы были у них в гостях от Генкиных юморных рассказов.
И вдруг до меня доходят вести – Гена повесился.
Он работал милиционером, пошли десятого ноября с Шурой в клуб на праздник (День милиции), и там Гена на концерте «хохмил», а рядом сидел его недруг по работе. И он громко оскорбил Гену, тот замолчал. Вернулись домой... Он уже на вечере выпил, и тут (Шура рассказывала потом) ворочается, не спит, вздыхает, поднялся. Шура думала – в туалет, заснула, не дождавшись, а проснувшись – пошла искать.
Гена повесился на трубе в туалете. «Почему он так сделал? Как мог меня оставить?» – Шура не могла ему простить. Тем более, Генины родители её обвинили, мол, не уберегла".

"Был у нас сосед Витя. Он по второму разу женился, а с прежней женой разошелся из-за её дурацкого нрава и пристрастия к выпивке. И очень тосковал по сыну. Новая жена его была беременная, жили они в двухкомнатной неблагоустроенной квартире над нами, ещё и теща с ними. Как-то после свидания с сыном Витя пришел, выпил с досады, вышел в сени и выстрелил в себя из ружья.
Мы слышим - над головой забегали, закричали. Поднялись к ним. «Скорая» подъехала, Витю в одеяле снесли по лестнице, он живой ещё был.
Мы потом сидели у себя, разговаривали, жалели, кручинились, и вдруг все замолчали… Вот говорят «Ангел пролетел», и тогда такое было. А это Витя умер на операционном – нам его жена потом сказала, по времени совпало".

"Однажды у моей подруги Лены произошла очередная ссора с мужем, он ушел, дверью хлопнул… Несколько дней не был. Она не спала все ночи, ждала, переживала. Потом пришел – не мириться, а вещи взять. Ушел, а она приготовила таблетки от сна и, не считая, сколько-то в горсть отсыпала и выпила. Я ей звоню, а она заплетающимся языком:
- Я спать хочу, я таблетки выпила.
Что-то мне не понравилось в её голосе, переспросила – какие таблетки. Она опять еле-еле – такие-то.
- Сколько?
- Не считала, сколько было, все выпила.
Я закричала:
- Ты что, с ума сошла!
 А она трубку бросила. Я, конечно, тут же в «скорую» позвонила, сама – на такси, как раз с врачами вместе поднялись. И муж почему-то тоже там оказался, дверь нам открыл, удивился. Я ему кричу:
- Ты знаешь, что с Ленкой?
 - Спит она.
Врачи -  в комнату, давай её будить, она только: «М-м-м?» Её поднимают, она головой мотает, потом стала вырываться:
- Спать хочу, уйдите все!
Ей какой-то укол поставили, она и обмякла. Снесли её, увезли, её муж туда же, в машину, прыгнул.
Дня через три он и её мать за ней съездили, привезли обратно.
Так она на меня ругалась – что, мол, я подняла шум, она только выспаться хотела, а таблеток-то штук пять всего и было. Ну, не знаю. Только вот как она мне рассказала, что «там» с нею было:
- После укола я совсем вырубилась, как везли, как меня отхаживали – не имею понятия. Очнулась от холода. Оглядываюсь – лежу совсем голая, раскрытая, на металлическом столе, надо мною – система, в вене торчит игла со шлангом. А вокруг, мамочка родная, мужики, тоже совершенно голые, на таких же столах – алкаши упившиеся. Я стала звать хоть кого, подошла нянечка, я говорю: "Холодно, хоть какую простыню дайте". Она мне принесла. Потом я опять отключилась. Пришла в себя уже в палате, под одеялом, но опять нагишом. В туалет пойти – а в чем? Рядом ещё одна лежит женщина, отвернулась, на мои охи не реагирует. И больше никого в палате. Я простынёй обернулась, как римский патриций, и пошла по коридорам искать "интимное заведение". Еду в палату принесли. Потом обход. Врач надо мной своей свите вещает: «Ну, это чистый суицид». Я молчу, себе думаю: «Черт бы вас побрал вместе с мужем и подругой. Человек спать хотел, а его сюда притащили".
В общем, «вкусила» и нагляделась. По гроб запомню.
Потом я слышала, что с такими вот, кто «пытался» - не церемонятся, действуют "шоковой терапией" – поэтому и нагишом, и грубость...
Чтобы впредь не повадно было".