Джокер, дама, три туза и один Сникерс. Глава 17

   На следующий день, легка на помине, нарисовалась Любаша Эпштейн.
   - Вот, ты говорила, что приворотами-отворотами не занимаешься, а Ляльку Лебединцеву уделала! – не успев толком раздеться, заявила она.
   - При чем тут привороты-отвороты?  Я что, розовая, чтобы привораживать или отвораживать твою Ляльку? – возмутилась я.
   - Я что-то не то сказала?
   - Да уж… Выдала версию, ничего не скажешь! Тебе бы в пиар-агенстве  работать, процветало бы!
   - А что ты с Лялькой сделала? Она же, кроме женских болячек, ничем не болела, даже насморком.
   - Ничего не делала. Она на свою собственную злость и жадность напоролась. Когда-то это должно было случиться, вот и случилось. А то, что после визита ко мне, чистая случайность.
   - Что-то с трудом верится… - засомневалась Любаша.
   - Ну и не верь, я не настаиваю, твои проблемы! Чего притащилась-то?
   - Фу, какая ты грубая!
   - Какова цель визита, таков и прием! Ты же знаешь, что я терпеть не могу сплетни.
   - Ну, прости, не буду больше тебя подозревать! Я просто зашла, мимо шла и решила заглянуть. Я давно тебя спросить хотела – ты матэ пьешь?
   - Неа. Не понравился. Трава-травой.
   - А мне на день рождения подарили калебасу и бомбилью, вот и думаю, пить или не пить?
   - Так попробуй, может быть, тебе и понравится, вкусы-то у всех разные.
   - Кстати, а я котенка завела и знаешь, как назвали?
   - Как?
   - В честь твоего Сникерса – Стуонхенджем!
   - Как? – вытаращила глаза я.
   - Стоунхенджем – потому что стонет все время, прям достал!
   Я засмеялась:
   - Ну и фантазия у вас! И кто до этого додумался?
   - Я!
   - В общем-то логично, что он именно тебе достался!
   - Почему?
   - Не так давно  сама все время стонала, забыла, что ли?
   - Ну, если бы Илья Ильич сглаз не снял, я бы уже загнулась – даже вспоминать страшно, как мне плохо было!
   - Ладно, раз ты здоровая и тебе хорошо, то проходи на кухню, у меня полбутылки хереса завалялось.
   Через полчаса жизнь стала хороша и удивительна.
   - А ты что, дружишь с Лебединцевой?
   - Да нет – какая дура с такой мымрой дружить будет? Просто в одном подъезде живем. Вчера Колька, благоверный ее, к моему зашел с бутылкой и, пока распивали, все на жизнь жаловался. В том числе и про визит к тебе рассказал.
   - И что он там рассказал?
   - Да что достала его Лялька до самых печенок! И что он у тебя был и убедился, что  Лялька, как всегда, брешет. Что ты ему очень понравилась и он убежден, что ты не могла отравить эту дуру.
   - Однако….
   - Вот и я удивилась! Насколько мне известно, пока что ему никто не нравился, кроме собственной матери.
   - А Лялька?
   - Да он ее терпеть не может!
   - А что же не разведется?
   - Виноват перед ней. Они поженились, когда он в школе милиции учился, жили очень бедно, и он заставил ее сделать аборт. Ляльку неудачно выскребли, после этого она заболела - воспаление пошло, так что теперь у нее деток совсем не будет.
   Мы помолчали.
   - А твой что, с Лебединцевым дружит?
   - Вроде того. Он его жалеет. Мужик-то на самом деле хороший, просто закомплексованый. Ему все кажется, что его деревней считают и смеются за спиной. А он просто очень ответственный – если что-то делает, то медленно и очень качественно. Ему образования не хватило, а так бы из него отличный юрист получился – всегда докапывается до самой сути проблемы. А детей как любит! Нашего Сеньку он буквально вынянчил! Лялька каждое лето в санаторий ездит по женским болячкам, а он на этот месяц берет Сеньку и в деревню к матери уезжают. Дите весь год этого месяца ждет – рыбачат, за грибами ходят, фотоохотой занимаются. Сенька, благодаря Лебединцеву, всех птиц знает, по голосу узнает. Хочет на биофак поступать. Мечтает в МГУ. Мы сейчас деньги копим на взятку, а то ведь так просто не поступишь!
   - Глупости! Как раз в МГУ и можно без взятки поступить, если предмет знаешь хорошо и в олимпиадах участвуешь. Сын у тебя в каком классе?
   - В шестом.
   - Так скажи ему, чтобы ни одной олимпиады по биологии не пропускал. А если во всероссийской призовое место займет, так вообще вне конкурса поступит.
   - Ой! А мы про это не подумали! – удивилась Любаша. – И првда, надо ему сказать!
   Пока она рассуждала о планах участия Сени в олимпиадах, я прокручивала в мозгу варианты, как бы мне натолкнуть Любашу на мысль пригласить меня в гости.
   От Инги я узнала, что Эпштейн скоро празднует юбилей – пятидесятилетие и что званы на торжество Лебединцев и Буйновин – то есть Викторыч. У меня возникло подозрение, что Викторыч приведет с собой новую пассию. И я решила идти на пролом.
   - Слушай, а это правда, что твой дружит с Буйновиным?
   - Правда. А что?
   - Да мне Инга сказала, что у него опять новая невеста – засмеялась я. – Видела?
   - Неа – самой интересно! Но, возможно, скоро увижу. Да и ты, если любопытно, можешь - моему через два дня 50 лет. Они там будут. Приходи! Яшка давно с тобой познакомиться хочет. Ты ему с научной точки зрения интересна.
   - А он мне с гастрономической – засмеялась я.
   - Это как? – удивилась Любаша.
   - Да у него в лаборатории должен быть углекислый аммоний.
   - Тебе зачем?
   - Хочу научиться по всем правилам пряники печь. А для этого аммоний нужен.
   - Вот не знала – всегда с содой пеку.
   - И я тоже, но мне тут на одном форуме сказали, что нужен именно аммоний. А где его достать? На кондитерских производствах тоже давно соду бухают. У меня есть знакомый технолог на хлебокомбинате, сказал, что у них нет.
   - Ладно, спрошу у Яшки, для этого не треба на юбилей приходить.
   - Так мне не идти к вам? 
   - Почему! Просто я аммоний тебе раньше принесу, если он у него, конечно,  есть.
   Я решила для вида поломаться:
   - Знаешь, если честно, то не очень хочется, раз твой с Лебединцевым дружит.
   - А при чем тут Лебединцев?
   - Да не он, мне он по фигу, не очень-то хочется рядом с его Лялечкой оказаться – опять ей повод будет чего-нибудь про меня наплести!
   - Не бери в голову – Колька ее в клинику законопатил, минимум две недели там проваляется. У нее и на самом деле что-то с кишечником случилось.
   Любаша ушла,  а я позвонила Муравину и обрадовала, что звана на сабантуй с участием Викторыча.
   - Только ты там осторожней – не лопухнись, а то все испортишь! - заволновался Андрей.
   - Это ты на что намекаешь?
   - Да знаю я вас, баб, как клюкните сто грамм, так на пол-литра глупостей наделаете!
   - Ой-ей-ей, какие мы подозрительные! Молчал бы уж! Мне тут рассказали однажды, как ты сам на какой-то пьянке генералу в глаза высказал, что ты о нем думаешь! И что спасло тебя только то, что он через три дня с инсультом свалился, не успел тебя прищучить!
  - И кто это тебе, интересно, рассказал? Ну, Тоха, ну – погоди! -  Муравин бросил трубку. А я,внезапно осознав содеянное, срочно стала набирать номер Тохи, чтобы предупредить о той подлянке, что ему нечаянно устроила. Тоха, конечно, не обрадовался, но сказал, что как-нибудь отобъется, не впервой.
   - А как отбиваться будешь?
   - Анекдот из жизни расскажу. Сегодня сам лицезрел, чуть не помер от хохота!
   - А мне расскажи!
   - В магазине мужик насмешил до коликов. На кассе  гирляндами висят презики, а  рядом с ними  сосательные конфетки с ментолом. Он (мужик лет55-60) показывает кассирше на презики и говорит:
- Мне еще вот этих сосательных.
Она:
 - Этих? Для чего?
- Пососать, для свежего дыхания.
Все начинают  просто ржать. Он в недоумении смотрим по сторонам. Народ умирает со смеху.
Кассирша, смеясь, объясняет, которые тут для свежего дыхания.
Он - А это тогда что?
Она - Презики!
Тогда мужик начинает так хохотать - мама дорогая!
Народ начинает смеяться уже над тем, как он хохочет.
 Настроение поднял на целый день.
  - Да уж – бедное старшее поколение! Никак им не вписаться в товарно-денежные отношения!
   - Так что не дрейф, Пална, отобъемся! Хотя, на будущее, прежде чем ляпнуть что-то - подумай!
   Я только вздохнула. Язык мой – враг мой! Не потребовалось и огненной водички, чтобы проболтаться не по делу.