Моя Австралия

Когда мы говорим о сказке, о сказочной стране или просто о чем-то удивительном, то в воображении появляются диковинные животные, такие мягкие и пушистые, что хочется бесконечно долго лапать их и жамкать, тискать и любить, появляются бескрайние поля и невообразимые деревья, лианы, оплетающие собой другие деревья, возникают глаза женщины, в которые сразу влюбляешься, и представляешь себе чистый океанический воздух, бескрайний пляж, на котором нет ни души, влажный мягкий песок. Когда задумываешься о своем маленьком настоящем рае, о месте, где хотел бы очутиться вот прямо сейчас, вот через миг, когда стены душного офиса вдруг раздвинутся, а из окна повалит живая зелень чего-то настоящего, тогда понимаешь, что такое место очень далеко, и отыскать его невообразимо сложно. Хочется бежать, срывая на себе одежды, кричать и рваться из самого себя, из тех условий, тех рамок и ограничений, просто бежать босыми ступнями по влажному песку навстречу океану, который бы встретил теплой водой и ярким слепящим солнцем. Но иногда понимаешь, что убежать никак не получится, потому что руки будто прикованы к клавиатуре ноутбука, а глаза всегда будут смотреть только в монитор. И тогда лишь на мгновение закрываешь глаза и задумываешься о тех нескольких днях в году, о тех единичных минутах, из которых складываются две недели того незабываемого времени, ради которого ты живешь – ради отпуска.

Мы собрались в путешествие 27 декабря, ровно через сутки, как у меня случился очередной день рождения. Было немного обидно не получить подарков на работе: я напек огромную корзинку шоколадных печений, и очень ждал подарков от всех, а в итоге получил только один от ослепительно красивой девушки. Но на следующий день я сам сделал себе подарок – в день отлета в Токио я собрал средства и поехал покупать на них британские фунты стерлингов. И в тот момент, когда я проделывал операцию по покупке валюты (которая принесла мне после январского обвала рубля значительные деньги) я понял, что до отлета самолета остается совсем мало времени. С пачкой денег я рванул домой, представляя, насколько сильно волнуются родители. Ведь наш самолет на Токио отлетает всего через несколько часов!!!

Солнце, скорее всего, слепило глаза нашему пилоту, потому что было довольно жарко для зимы и слишком ясно. Кризис еще не вдарил по водилам так, как сейчас, поэтому на дорогах было много машин. В Дьюти Фри я купил бутылку виски Джек Дениелс, которую уже по традиции беру с собой в любое путешествие, но, к сожалению, опять же по традиции совсем не прикасаюсь к ней. В самолете меня очень удивило, что на спинке каждого кресла есть телевизоры, и можно смотреть самые последние фильмы, потягивая горячий чай и наслаждаясь видом из окна самолета.

В Дьюти Фри я купил шикарные солнечные очки с совершенно необычным орнаментом, напоминающим блестящих ящериц. Эти очки мне очень понравились, хотя немного вульгарны. Кому-нибудь подарю. А вообще я возлагал особые надежды на то, что в Москве можно будет зайти в магазинчик Лладро, фигурки которых я собираю. Но теперь этот магазинчик закрылся.

Токио

Мы приземлились в Японии во второй половине дня. Небо показалось мне совершенно особенным в Токио: как и все вокруг, оно казалось миниатюрным, несколько камерным, будто выгравированным на маленькой тарелочке с японскими мотивами. Я лишь на миг вгляделся в него, после чего обратил внимание на необычайную организованность и услужливость японцев. Они все время улыбались, кланялись и старались всячески помочь нам. Мы по дурости оставили одну из сумок на выходе из аэропорта (10 часов перелета сыграли свою роль), и когда спохватились, то, вернувшись на место, увидели, что наша сумка не была оставлена на произвол судьбы, ее положили отдельно и будто бы приготовили для нас. Это было странно, но вызвало большое восхищение у меня. И хотя английский японцы знают совсем уж не очень, они старались помочь все время, ведь мы были их гостями.

Удивительно, но я уже давно взял на вооружение эту политику в работе – стараться помочь и сделать все, что смогу, чтобы человек, кто по работе нуждается в моих услугах, был удовлетворен. Я прочитал об этом впервые в книжке Йакокки: «почему американцы не добились таких успехов в автопромышленности, как японцы? Потому что на предложение работы если американец отвечает, что это не его дело, то японец спрашивает, чем он может помочь».

В Токио воздух довольно загазован, хотя это не так чувствуется, потому что город продувается ветрами японского моря, и такое загрязнение, как в Бангкоке, не ощущается. Город совершенно чистый, будто бы каждый метр его убирают ежеминутно маленькие миниатюрные роботы. Даже в аэропорту я ощутил, насколько все подчинено порядку и контролю. Миниатюрные деревца встретили нас еще когда мы выходили к автобусу. Абсолютная дисциплина: никакого бардака, так присущего российскому менталитету, никаких проблем с регистрацией и никакого мусора. Тогда я стал понимать, насколько японская нация отличается от всех иных. Чистота, на которой помешаны они, поразила меня! Удивительные дороги, гладкий асфальт, никто не обгоняет и не подрезает, никаких ветхих домов, какие могут встретиться на пути из Шереметьево, и удивительные здания, будто бы из будущего.

Токио – очень высокотехнологичный город. Высотные здания, возведенные на каждом сантиметре города, поразили меня. Город раскинулся на огромном пространстве. При этом каждый дом имел свою особенность, свою необычность и индивидуальность. По размерам большинство домов обноподъездные и пяти-шести этажные. При этом в сочетании с великолепными много и многоуровневыми развязками, похожими на больших змей, этажами ползущих над головой, создавали ощущение монументальности. Глаза разбегались и в голове все перемешивалось, когда мы ехали по третьему или четвертому уровню этих развязок. И куда ни посмотри, везде домики и домики. Их были тысячи, миллионы высоких и маленьких зданий и зданьиц, построенных будто одно на другом. Потом мы въехали в Сити, и не было конца моему восторгу, когда я увидел эти бесконечно высокие небоскребы. Конечно, это не Чикаго, каким я увидел его впервые, когда болела шея от постоянно смотрящей вверх головы, но в Токио меня поразило, как же технологичны эти здания, сколько в этой архитектуре веяния нового, обновленного, чего-то бесконечно современного. Мы ехали на автобусе, а я старался вглядываться в лица проходящих по улицам людей. Японцы даже в выходной день все время чем-то заняты, куда-то шли, чем-то занимались и что-то делали.

Их творческий подход, подход инопланетянский, необычный, особенный проявлялся во всем, начиная от строительства множества развязок в маленьком городе и заканчивая едой. Вообще к еде и к пище различных стран у меня особое отношение. Я считаю, что по кухне той или иной страны можно сказать о нации в целом и о духовности или бездушии того или иного народа. Когда мы вышли на прогулку, было удивительно смотреть на тысячи маленьких ресторанчиков, встречавшихся на каждом шагу. И в каждом на витрине были выставлены эти необычные японские блюда: тарелки с разноцветными произведениями искусства. Действительно, когда смотришь на это великолепие, глаза разбегаются в разные стороны! Каждое японское блюдо, как и каждый садик, как тот, что был в нашем отеле, это скорее произведение искусства, это шедевр, от которого впадаешь в эстетическое блаженство. Японцы едят рыбу. В Японии кроме рыбы и риса мало что есть что поесть. Конечно, также экзотичные шпажки с нанизанными на них кусочками какого-то странного и странно вкусного сладковатого мяса. Но больше всего на рынках и в супермаркетах – рыбы.

Японцы очень необычны. В их культуре, которая по сути необъятна, чувствуется тонкость и очень большая глубина. Даже когда я в магазине подумал о том, чтобы конфет купить в подарок всем, я нашел совершенно необычные пакеты со странными разноцветными конфетками с пупырышками. Других не было. В коробках продаются очень яркие веселые сладости с иероглифами. По вкусу они напоминают лукум, но намного вкуснее. Сейчас доедаю пачку!

В тот день мы поехали в один из районов Токио – Шибуйю. Или нет, на Шибуйе мы не были, а на такси доехали до Нариты. Или Ханеды… Да какая разница?! В первый день в Токио мы побывали в самом сердце города!

Миллионы людей, миллионы японцев окружали меня, когда я стоял на улице и вглядывался в яркие заманивавшие покупателей витрины Токио. Людей было так много, что казалось, будто я стоял не посреди Токио, а в толчее московского метро в час пик (где-нибудь на Пушкинской).Я стал приглядываться к японцам. Они очень любят моду: практически все были одеты очень модно и ярко, у многих барышень были очень красивые сумки, элегантная одежда хорошего покроя, а макияж японок вводит меня в шок, настолько он красив. Ранее я часто задумывался о красоте японских женщин. И всегда приходил к выводу, что мне совершенно не нравятся женщины азиатской внешности. И очень много раз спорил это этот счет со своим другом, который просто влюблен в японок. Но когда я увидел столь изящных, стройных и по-своему самобытных женщин, я кардинально поменял свое мнение. Японские женщины несравненно красивы. Мы с мамой стояли в отеле, ожидая ключей от номера, когда я увидел, как к рецепшн подходит некая особа… Она была невообразимо красива! Элегантное черное пальто, черные волосы забраны сзади, четкий яркий макияж, строгость во всем виде, но при этом очень милая улыбка прикалывали к ней мой взгляд. Я просто не мог оторвать глаз от такой необычной и ослепительной красоты. В японках нет той возбуждающей красоты, о которой можно было бы вести речь. Напротив, они привлекают симпатией, внушают чувство больше эстетическое, чем физическое. Хочется всматриваться в такие черты лица, медленно влюбляться в тонкость внешности. А как мужчина, я могу сказать, что внутри возникало чувство, что хочется быть покоренным такой женщиной, отдать ей свое сердце.

Интересный момент, который сразу бросался в глаза – практически все японки обладают одной особенностью. Когда я был в Бразилии, то сразу подметил, что очень многие бразильянки являются обладательницами широких бедер. В Токио же сразу бросилось в глаза, что японки обладают кривыми ногами.)) Но это никак не смутило меня, потому что лица их похожи на лица ангелочков, в которых хочется влюбляться.

На следующий день у нашей группы была вводная экскурсия по Токио. Мы посмотрели на небоскребы, пообедали даже на одном, посетили буддийский храм, обстановка которого была более чем аскетическая. Я побывал рядом с королевским дворцом и погулял в главном парке Токио. Познакомился с японской культурой, нам рассказали о шибуки – театр так себе))).

Вообще о Японии можно говорить, как о стране странностей. Мне все показалось странным в той или иной мере: и магазины, где я предполагал заняться широкомасштабным шоппингом, но сразу понял, что цены на технику в Японии выше, чем в Москве, в полтора раза, и культура, столь странная, что я могу только очень аккуратно о ней говорить, и архитектура, которая поражает, но поражает больше до недоумения, чем до восхищения.

Я побывал в японских супермаркетах – это похоже на базар! Техника развалена повсюду, огромные телевизоры, какие-то игры, множество непонятных устройств, таких как рамка для фотографий с электронной начинкой: можно устанавливать любую фотографию, и она будет появляться на экране. Множество компьютеров было развалено по всему гипермаркету, фотоаппараты, которые еще несколько лет не появятся у нас. Но что больше всего меня поразило, находилось не в магазинах и не в музеях, больше всего меня поразил унитаз!!!

Это невообразимо! Когда мы пришли в номер отеля, я открыл дверь ванны и чуть не упал – прямо передо мной стоял шикарный унитаз, к которому была прикреплена электронная панель с кнопками. Унитаз кремового цвета, как уважаемый господин, стоял посреди ванны. А когда я сел на него, я почувствовал, что мне тепло! Унитаз оказался с подогревом. Но мое восхищение забило ключом, когда я нажал на кнопку и почувствовал, что унитаз сам подмывает, причем тремя разными способами, затем спрыскивает освежителем и чуть ли не подтирает! Было настоящим удовольствием сидеть на этом чуде техники, которое как будто думало за меня. Стоило нажать кнопку, как я ощутил себя королем, которого моют, греют и чуть ли не одевают на унитазе! Невообразимые ощущения. Только японцы могли придумать такой унитаз, который бы делал все, что только душе угодно! Я остался более чем доволен после того, как вышел из ванной комнаты свежим, чистым и веселым! И главное, что на протяжении этого знакомства с унитазом он все время подогревался!

Япония навсегда останется для меня одной из самых удивительных стран. Стоит только вспомнить, как, бродя по супермаркету, можно было поразиться этим маленьким коробочкам с едой и сладостями, каждая из которых напоминала картину Кандинского. Каждая коробочка представляла собой ячейки, в которых лежали разноцветные вкусности так, что казалось, будто они образовывали некий шедевр. Когда открываешь такую прелесть и садишься кушать, то ощущаешь себя в саду бансай. Никогда не забуду того смешения чувств, когда я увидел Статую Свободы! Оказывается, в Токио стоит третья Статуя Свободы! И вышло так, что я ее увидел! Когда-то давно я посетил впервые Париж и был поражен, что там находится Статуя Свободы, затем я побывал в Нью-Йорке, и у меня даже фотография есть, где я кричу от счастья при виде Ее. А теперь я увидел третью в Токио. Вид на один из токийских мостов, который очень похож на Golden Gate, заставил меня замереть от восторга. Люблю все американское, и готов признаться в любви к Статуе Свободы. Кажется, она с интересом приняла меня)

Япония встретила нас серьезным гостеприимством, уважением и чистотой, поразила предметами, которых я никогда не встречал в жизни, дала почувствовать вкус совершенно иной жизни и проводила с ощущением полнейшего восторга.

Мы взошли на самолет, я уселся смотреть очередной фильм (вроде бы это был «Хэнкок»), заказал себе что-то вкусное и попросил двойную порцию, если останется. Я всегда в самолетах запрашиваю двойную порцию, потому что по-настоящему смакую еду в полете. Когда мы взлетели и пролетели около двух часов над японским морем, я почти не обратил внимания на слова капитана корабля, который очень извинялся за что-то. Но когда я увидел, что на карте на мониторе наш самолет летит в обратную сторону в Токио, а не в Сидней, я забеспокоился и стал вслушиваться в слова капитана. Мы пролетели от Токио два часа по времени, после чего самолет резко развернули и направили назад. Это было ужасно! Когда я узнал, что у нас отказал один двигатель, и капитан принял решение возвращаться, не было предела моему негодованию. 30-го декабря 2008 года мы летим не в Австралию, а возвращаемся в Токио!

Оказалось, что отказал один двигатель. Я уж подумал, что самолет сейчас рухнет в Японское море, и на том можно забыть о том, как я буду дарить все эти подарки, которые накупил в Токио. Это была очень нервозная посадка, самолет просто рухнул на посадочную полосу. Нас аккуратно вывели из самолета. Такого я еще никогда не видел: не было бардака, паники, толпы народа, который бы скопился где-нибудь и роптал. Не было ни одного возмущенного человека, потому что японцы не позволили никому возмущаться, они организовали наш выход из самолета и размещение в отелях так безупречно, что можно было только молчать и поражаться! Всех быстро сопроводили в автобусы, раздали документы на посадку на следующее утро, чуть ли не спать уложили! Мы прибыли в отель недалеко от аэропорта, нам дали возможность покушать, организовали шикарный ужин с европейской и японской пищей, каждому дали 5 минут телефонного разговора с любой точкой мира бесплатно, и очень извинялись за этот инцидент с отказом двигателя. Лично я после всего этого готов был расплакаться и упасть в ноги к японскому королю, умоляя его о возможности получить японское подданство!

На следующее утро всю группу довезли до аэропорта, быстро организовали регистрацию, после чего мы направились шоппить!))) Уже во второй раз за два дня в Дьюти Фри в Токио)

Через 10 часов на новом самолете мы добрались до Сиднея!

Сейчас уже ночь, я сижу дома в Москве, поедаю эвкалиптовый мед из Австралии огромной ложкой и вспоминаю тот вечер. Это был первый вечер в Сиднее. Я разместился в номере отеля и решил сразу пойти на пляж. Было уже 11 часов, когда я вышел на пустую улицу и сразу почувствовал вкус Тихого океана. Что-то невообразимое! Я перешел дорогу и спустился на пляж. Было совершенно темно, только ночные фонари освещали отдельные участки пляжа. Где-то рядом кричала веселая австралийская беззаботная молодежь. Я снял ботинки и босыми ногами побрел к океану. В нос сразу ударил запах океанической воды. Его нельзя сравнить ни с чем: очень резкий привкус рыбы, цветов и влажности. Эти запахи соединялись воедино и заманивали. В сочетании со звуком волн, которые робко накатывали на песчаный берег, создавалось ощущение какой-то нереальной полнейшей настоящей свободы. Запах настолько увлек меня, что я остановился у самой воды и вдохнул его. Хотелось в ночи превратиться в птицу, затрепетать, и, вздымая крылья, полететь в ночь Тихого океана.
Мои ноги  обдало теплой водой. Я даже поверить сначала не мог! Ведь в Рио, когда я стоял у воды, Атлантика была ледяная! Здесь же вода совершенно теплая…
Около двух часов я шел по песку в неизвестном направлении, вглядывался в темный океан, дышал свежим воздухом и думал о себе. Потом остановился, сел на прохладный песок, помешав своим присутствием молодой парочке, которая целовалась в темноте, стал всматриваться в небо. Жирные чайки пролетали над моей головой, а мне хотелось поменяться с ними местами)

Какой же вкус у Австралии? Вот сейчас, лакомясь сотами, я могу сказать, что это вкус экзотического австралийского меда. Нежный мягкий вкус, полный запахов цветов, остающийся на языке незабываемой сладостью и удовольствием. И беззаботность, потому что мед у меня всегда ассоциировался с детством, таким беззаботным и приятным. Жаль, что у меня только одна маленькая баночка сот осталась. Надо было взять 5 кг. Если бы мне встретился человек, которые летит туда, то ему бы не повезло, потому что я бы заказал ему 10 пачек мяса кенгуру и 6 кг австралийских медовых сот.

Сидней

Для меня этот город навсегда останется местом, где я впервые увидел розовые бриллианты. Я держал их в руках, и руки мои реально тряслись при этом. Такое было ощущение, что я держу в руках кольцо с розовой слезой той женщины, которая кто-нибудь появится в моей жизни. Мы посетили магазин розовых бриллиантов. Просмотрев скучный фильм о добыче бриллиантов и опалов, пошли шоппить бриллианты. У меня закончились слова, они иссякли, потеряли какой-либо смысл, на глаза наворачивались слезы, руки стали влажными, а по телу пробегала легкая дрожь, когда я прикоснулся к кольцу с большим розовым бриллиантом.
This is for your girl? - спросил у меня молодой парнишка, который был продавцом в магазине.
Я ответил, что да, я бы хотел подарить такое кольцо девушке, которую бы любил. Он что-то начал мямлить, а я сказал: The price is good but all depends on how much do I love my girl. На это он рассмеялся и согласился. Я держал в руках что-то совершенно невообразимое: розовый бриллиант переливался всеми немыслимыми цветами, какие только можно представить, розоватость его была настолько чарующа, что я почти заплакал. Розовый бриллиант будто создавал музыку, музыкальную ауру вокруг себя, я слышал эту нежную ласковую мелодию, эту протяжную легкую и такую милую песню, которая говорила о любви, о самой сильной любви на земле. Бриллиант переливался, как любой другой, но при этом в камне преобладал розовый цвет. И мне действительно захотелось никогда не отпускать это колечко, держать его в руке всегда. Я любовался им, хотя сначала боялся очень к нему прикасаться. Но парнишка предложил мне его взять в руки, и у меня возник невообразимый соблазн. Розовые бриллианты, они символизируют соблазн, и когда всматриваешься в переливы, в розовый оттенок, будто бы смотришь на элегантную сексапильную женщину, которая при этом претендует на то, чтобы стать твоей женой. Она подмигивает тебе при первом знакомстве, сама хочет познакомиться, прикасается к твоей руке, будто случайно+ И потом вдруг неожиданно целует тебя. Я смотрел на розовый камень и ощущал это. Кротость, нет вульгарности и разврата, какой меня всегда манит в бриллиантах, какая-то потусторонняя молодость, симпатия, и очень яркое ощущение легкости. Потом консультант подозвал девушку, она вроде была японкой, и он надел на нее этот камень. И как только она показала на свет свою нежную руку, я просто не смог оторвать взгляд от той фактуры, от идеального сочетания, от милой ранимости, которую вызывал камень на руке девушки. На моих устах запечатлелась улыбка, такая хитрая и такая простая. Я улыбался, потому что от розового бриллианта у меня потекли слюнки, и сердце колотилось, как бешеное. А ведь эти камни добывают в Австралии.
Я спросил о стоимости. Мне на калькуляторе посчитали 14 тысяч австралийских долларов. Это по сути копейки за такую прелесть. Если бы была та, которая достойна этого кричащего счастья, то я бы купил кольцо. No, I think all depends also on how much does the girl love me - произнес я и засмеялся. Розовый бриллиант похож на маленького ребенка, вызывает такое чувство. Хочется держать его в руках и смотреть, любоваться им, целовать его и наслаждаться недоступной красотой. Сейчас я очень жалею, что не купил это кольцо. Пусть даже нет той, которой я подарил бы его.
После посещения магазина бриллиантов из памяти смывается экскурсия по городу, история основания его, достопримечательности, башня, даже сиднейский мост не так значим. Но все же должен сказать, что город мне понравился. Хотя возникает очень резкое ощущение провинции. Сидней, да и Австралия в целом напоминает провинцию Европы и США: город состоит из различных маленьких городков, которые объединились. Только Сити кажется значительным, а все остальные районы - это маленькие городки, мне очень напомнившие Лотошино, где я провел детство. Я обратил внимание, что в центре очень много помещений сдается в аренду, то есть арендодатели пытаются сдать в аренду, вывешивая объявления. Это последствия кризиса, и это самый яркий признак - когда вывешивают объявления об аренде самых вкусных хлебных помещений. В аренде я уже более двух лет, это моя профессия, и поэтому для меня это было значимым.

Сиднейская Опера - это то самое здание, с которого я начал ощущать себя в удивительном мультфильме про маленькую рыбку-клоуна. Мы вышли на площадь перед Оперой, и мое дыхание прервалось. Это здание - что-то совершенно невообразимое в архитектуре: формы его, эти раскаты и грация, необычайность и гармоничность, в Опере будто бы играла музыка, вид этого строения переносил меня в тот мультфильм, и все казалось мультяшным. Я прошел чуть ближе к зданию и стал разглядывать его. Большие витражи, резкие черты его словно ритмичные звуки, резали в клочья сложившиеся представления об архитектуре. Я был заворожен, у меня не осталось никаких слов, но только легкая улыбка на губах. Никогда не видел ничего более модернистского и ничего более революционного. Я побывал в Чикаго, а потому мое закаленное сознание мало чем можно удивить, потому что в Чикаго я встречал такие строения, которые завораживали так, что во рту пересыхало (как храм семи религий), но здесь, рядом с Сиднейской Оперой я почувствовал, что в этом мире осталось что-то такое, что очень тяжело себе объяснить. Красота неописуемая! Затем мы сели на пароход и поплыли по заливу. Меня поразил знаменитый сиднейский мост, на котором меньше чем через сутки нам предстояло увидеть новогодний фейерверк. Я стоял на палубе и вглядывался в очертания города, в небоскребы и мост, который был столь гармоничен, столь было сложно поверить в его правдоподобность. Я всегда ценил архитектуру и наслаждался красивыми мостами совершенно разных стран. Но то сочетание здания Сиднейской Оперы и моста привело меня в неописуемый восторг.

Новый год

В 6 часов вечера мы сели на паром. Корабль курсировал по Сиднейскому заливу, где моему взору открывались красоты города. Было много выпивки и музыки. Я вглядывался в эти здания, мы проплывали мимо Оперы, под мостом и чувствовалось, что более изумительного нового года быть не могло. Но поскольку у меня проходила акклиматизация, я просто заснул на стуле на корабле. Пока родители активно напивались и получали удовольствие, поливая нижние этажи водой и алкоголем, я просто спал. В девять часов меня разбудили, и я понаблюдал салют. Сквозь сонные глаза я увидел необычайный фейерверк, небо разрывалось в тысячах огней, потрясающий вид на Сиднейскую Оперу и мост заставил меня окончательно проснуться. Салют был в двух сетах: сначала в 9 часов вечера, а потом в 12. Какие желания я загадывал? Их было множество. Очень многое я хотел получить в 2009-м году: мне хотелось, чтобы все было хорошо в бизнесе, чтобы я не потерял работу. Но больше всего мне хотелось того, чего, скорее всего, желала для меня одна очень хорошая девушка. Она сказала мне, что загадает для меня желание в Новый год на другом континенте планеты. И в тот момент, когда я смотрел на салют и яркую звезду, подвешенную на мосте, я почувствовал, что этот милый человек тоже желает мне этого.). Когда мы сошли с корабля в 2 часа ночи уже в 2009-м году, сотни людей гуляли по улицам Сиднея и что-то кричали. И мне хотелось кричать вместе с ними, обнимать того единственного человека в этот момент, который был бы со мной, доверять кому-то, чувствовать нежность и тепло, и быть счастливым. Этого захотелось столь сильно, что я почувствовал, как чуть-чуть колит сердце. Мы шли по улицам, бесчисленным улицам Сиднея, а я обращал внимание, что в очень многих зданиях в самом центре вывешивают объявления о сдаче помещений в аренду. Казалось, что мы заблудились. Никак было не найти дорогу к нашему отелю. Сидней представлялся провинциальным городком, где маленькие дома, чуть если отойти от центра, все были на одно лицо. Мы зашли на какую-то улицу, карта не говорила нам ничего, и прохожие, встречавшиеся нам на пути, будто сговорились и показывали все новую и новую дорогу в неправильном направлении.
Потом удалось поймать машину и доехать до отеля. Ночь была очень интересной, а на следующий день нам предстояло поехать на экскурсии, бесчисленное количество экскурсий.

На утро мы отправились в парк диких животных. В целом моя мама захотела поехать в Австралию только из-за одного - чтобы увидеть и потрогать коалу. В Австралии очень много парков. И оказалось, что в нескольких из них можно не только посмотреть, но и подержать на руках маленьких и очень сонных животных - коал. Австралия удивила меня и очень поразила одним лишь – доступностью экзотических животных. Я даже представить себе не мог, когда летел эти 20 часов на самолете, что будет настолько нереалистично просто и свободно протянуть руку и прикоснуться к такому, от чего мурашки по коже бегут – к настоящей живой коале! Когда я увидел этих животных, моему восторгу не было пределов: такие сонные мягкие и вкусные животные, которые сидят на деревьях и все время спят. Можно было подойти к такому существую с пушистыми плюшевыми ушками и милым носиком, дотронуться до него и ощутить мягкую шерсть, пожамкать его, помять и всего гладить до тех пор, пока не отгонят надсмотрщики. Коалы – очень сонные животные. Они обитают на деревьях и всю жизнь едят эвкалиптовые листья, они совершенно безобидны и отличаются тем, что очень любят спать и секс. Господь наделил самцов коал двойными половыми органами, и поэтому они очень любвеобильны. Их беззаботная жизнь происходит на деревьях, но их мохнатые попки быстро улепетывают, когда в лесах начинается пожар. Коалы спят все время, и все время в совершенно умилительных необычных позах, над которыми я ржал, когда пришел в парк. Но самое волнующее случилось, когда мне дали на руки живого коалу, который обнял меня коготочками и стал таращиться в камеру, пока нас снимали. Я обнял его толстенькое тельце и с нежностью засунул нос в его мягкую шерстку. Как ребеночек он был. Так и хотелось покусать его, облизать всего и целовать, гладя все время. Будто плюшевый!

В частных паркам в Сиднее мы встретились с множеством ленивых кенгуру. Кстати, мясо кенгуру очень вкусное, несколько сладковатое, мягкое, как шейка свинины, и очень нежное. Мне понравилась кенгурятина более чем! Но я отметил, что в парках можно обнимать и целовать этих кенгуру повсюду. Они пытались удрать от меня, но я схватил одного за хвост и присел на него, пока меня фотографировал папа. У кенгуру очень тонкие ручки, которые я тоже подержал с умилением.

Я увидел впервые в Сиднее настоящего Тасманийского Дьявола!!! Необычайное существо, к которому я проявил большую нежность. Хотя считают его падальщиком, мне он показался очень симпатичным. Чем-то, наверное, схож с нами, с киенами)) Такая мордочка милая, красавчик.

На следующий день мы направились в так называемые Голубые Горы. Интересно, что они покрыты зарослями эвкалипта, который размножается только когда наступают пожары, и под воздействием температуры высокой эвкалиптовые семена лопаются и просыпаются на землю. Если бы не было пожаров и огня, то эвкалипт не смог бы расти. Так, я понял, что без разрушения не может быть созидания, без огня не было бы новой поросли, и без разрыва не может быть счастливой любви. Нужно оставить то, что потеряло смысл, и дальше, разрушив все, растить свои чувства. Огонь в этом помогает)

А голубыми горы называются потому, что эвкалипт выпускает в воздух особенные испарения, которые со стороны сгущаясь над горами образуют видимость некой голубизны, покрывающей их.
У нас была удивительная поездка на канатной дороге. На высоте сотни метров мы медленно ехали в маленькой кабинке над лесом, которому 130 миллионов лет. Воздух был столь чистый, а красота вокруг столь неописуема, что я подумал о людях, которые мне очень дороги. И так захотелось, чтобы они были рядом… Лес будто жил, словно говорил со мной тысячами криков птиц, звуками животных самых невиданных, таких как косовары, и общался со мной запахами, которые нельзя было сравнить ни с чем. В тропическом лесу произрастают многие растения, которые меня поражали. Это и «Подожди немножко», и лианы, которые опутывают за свою жизнь до 15 деревьев, и, сжимая в объятиях своих стволы этих деревьев, убивают их. И мне так захотелось, чтобы моя компания за свою жизнь росла выше и дальше распространяла свои щупальца, безжалостно удушая конкурентов. У растения это способ выжить, потому что оно цепляется за стволы деревьев, оплетает их и так растет вверх. Моя компания должна расти и душить всех вокруг, всех конкурентов точно также. Но в Реинфоресте (тропическом лесу) есть некое дерево, которые стоит особняком от всех. Оно очень благородное, высокое и ровное. И ствол его абсолютно чист, не обвит никакими другими растениями. Оказывается, оно приспособилось так, что отшелушивает от коры маленькие чешуйки и сбрасывает их. Поэтому любое ползучее и удушающее не может на ствол этого дерева покуситься, потому что спадает. Наверное, в бизнесе тоже к некоторым лучше не подходить, подумал я, когда услышал об этом благородном и статном дереве в лесах Австралии.

Я познакомился с культурой аборигенов Австралии. Жалкое зрелище, не более. Я европеец!) Но меня поучили бросать бумеранг! Для детей прикольно.

После мне предстоял перелет к Голд Кост.

Голд Кост.

Это курортный район Австралии. Чем-то очень напоминает Палм Бич и Майами в США. Огромное количество дорогих бутиков, небоскребов-отелей, и сладкой жизни. Там я купил большую часть подарков своим: опалы, Сваровски, духи Шанель, Жадор и прочие вещи, типа швейцарских часов и всяких сумок из кожи кенгуру. Там же купил шкуры кенгуру нам домой.

Когда мы прилетели, я вышел из отеля и сразу побрел к побережью. Мог ли я тогда представить, с чем мне предстоит встретиться через 15 минут…

Это было самым удивительным и необычным, с чем мне пришлось столкнуться в Австралии. Было сложно представить, и сейчас тяжело восстановить в памяти то, что случилось. Я вышел к побережью Тихого океана. Были большие волны, которые накатывали на песчаный берег. И совсем никого. Гладкий золотистый песок под сильным ветром чуть поднимался и летел в лицо, засыпал мои кроссовки. Бесчисленные песчинки создавали маленькую песчаную бурю. Это было как представление для меня. Волны становились все более угрожающими, они накатывали на берег, подбирались ко мне все ближе, а после отступали. И совершенно никого на пляже. Я шел вперед, в никуда, вдоль побережья, просто шел, смотря вдаль, в желтую полоску песка и синий океан. Сложно описать те чувства, которые я испытывал. Абсолютно пустой пляж. И гул тысяч волн, песчаная буря и я, бредущий по песку вдоль океана. Как будто бы я попал на минуту в свой собственный рай. Или преисподнюю. Я медленно шел, не замечая, как на очках скапливались песчинки, шел, не думая ни о чем. Было как-то свободно и легко. Воздух океана наполнял мои легкие свежестью и легкостью. Хотелось идти и идти не останавливаясь и не думая ни о чем. Через миг мне показалось, что кто-то идет навстречу мне. По песку шла девушка. Я не различал ее лица, не видел ее фигуры, но чувствовал, что навстречу идет кто-то очень и очень важный для меня. Я шел вперед, а силуэт девушки отдалялся. Она будто шла ко мне, но при этом с каждым моим и ее шагом она отдалялась. И тогда я понял, что на этом пустынном пляже я в миг шагнул в свой собственный рай, в свое чистилище, в то место где-то в душе, куда я приду однажды, но очень и очень нескоро. И там я просто буду идти по песку в совершенном одиночестве, буду идти навстречу своему ангелу-хранителю. И она будет идти навстречу мне. Полагаю, что когда мы встретимся на том пляже, то займемся любовью))

После я вернулся назад, пройдя около двух километров.

На следующий день мы посетили три парка аттракционов. Я слетел вниз в свободном полете с 37-го этажа, пролетел по нескольким мертвым петлям на горках, взлетел на огромную высоту и потом опять же в свободном падении полетел вниз. Мы посмотрели фильм «Шрек» какую-то специальную серию в 4D исполнении, где, когда осел чихал, то руки спрыскивало водой, а когда они летели на драконе, то наши кресла вертело и крутило в такт их движениям на экране. Забавно это было. Подумалось, что можно было бы изобрести 4D эротику, где можно было бы воссоздать все, что было на Шреке.

Но конечно, Голд Кост – это шоппинг, которым я наслаждался, который смаковал, который лелеял все эти дни. Столько магазинов, столько всяких вещей. Я увидел в одном магазине самую красивую женскую сумку, какую видел когда либо. Она была из павлиньих перьев и стоила порядка 10 тысяч. Мне очень понравился кошелек, но уж слишком дорого он стоил для кожи ската. Опять сережки и часы с опалами и еще чем-то. Целые сумки всякого барахла!

А после мы полетели в Кернс.

Кернс

Этот город стал для меня местом Большого Барьерного Рифа и удивительного путешествия к кораллам Тихого океана.

 Австралия стала для меня страной доступности. Я мог прикоснуться ко всему, к чему захотел, не было никаких запретов! Как в сказке, я мог протянуть руку и потрогать самое нежное и мягкое существо на земле – коалу. Мог увидеть фейерверк, который сравним разве что с бразильским, который я видел в Рио. Я мог удовлетворить свой эстетический голод, наблюдав архитектурные раскаты невероятности Сиднейской Оперы. И мог купить опалы, которых в Москве уже две недели вообще найти в ювелирных не могу. Но самое удивительное – это Большой Риф, куда мы приплыли на яхте.

Сначала я поплыл на подводной лодке, наблюдал сотни кораллов, диковинные подводные растения и рыб. Я такого не видел никогда! А после надел костюм против ядовитых медуз, которые в бесконечном количестве плавают на рифе, и поплыл. Вода была очень теплая, а красоту такую описать просто невозможно. С маской и трубкой я плыл по кораллам, захлебываясь соленой водой, наблюдал тысячи рыб и самые красивые кораллы, какие видел когда либо.
Но самое интересное началось, когда из костюма я достал припасенный с собой хлеб для рыбок. Тогда я совсем не обратил внимание на то, что рыб кормить на рифе запрещено. Достав пару кусков, я начал прикармливать маленьких полосатиков, которые мило покусывали мои пальцы и проплывали перед глазами. Мой хлеб совсем размяк в костюме, и крошки стали выплывать из-под меня, образуя вокруг съедобную ауру. В миг я стал похож на человека тысячи рыб, ведь они окружили меня и стали поедать крошки. А я с дурацкой улыбкой подкармливал их, наслаждаясь гармонией с полосатиками. И тут вдруг ко мне стремительно стала приближаться большая зубастая рыба, которая злобным жадным взглядом посматривала на меня. Она подплыла совсем близко и цапнула крупный кусок хлеба. Потом стала кружить вокруг и хватать выползавшие из-под меня куски. Я немного смутился, ведь у рыбы были зубы и злой взгляд. Зубатка какая-то! Тут я понял, почему нельзя кормить рыб в воде, ведь они могут цапнуть. Куски хлеба так и ползли из моего костюма, а я в отчаянии барахтался в воде и захлебывался, пока не понял, что эта рыба немного побаивается меня. Тогда паника утихла, и я стал кормить ее остатками хлеба. А когда на миг отвернулся, почувствовал, как она куснула меня за пальцы, в которых оставался последний кусок. Неприятное чувство.

А ближе к той барже, к которой нас привезла яхта, рыбы кормились, и там были рыбы размером с полтора метра. Ужасно было бы, если бы мои крошки увидело такое животное. Они бы растащили меня в несколько минут, сожрали бы за место хлеба!

Кроме Рифа в Кернсе мне запомнился пляж и океан, где я за все путешествие только один раз только и искупался. Вода была теплой, соленой и приятной. Однажды я гулял на пляже ночью, сел на песок и, взглянув в темное ночное небо, подумал, что оно отличается от московского, очень разнится. В нем было что-то вечное. И что-то мягкое, как шерсть коалы или шкурка кенгуру, которую я привез в Москву. В этом небе была умиротворенность, которой мне так не хватает. Мне захотелось вернуться в Австралию еще раз. И потому в последний день я вышел на пирс и бросил монетку в океан, загадав желание. Так я делаю всегда, в каждом путешествии. И иногда возвращаюсь, как тогда в Испанию.

Эпилог

Австралия встретила меня с теплом и уютом, которого я ждал от нее. И Австралия показала мне и дала прикоснуться к самым своим дорогим сокровищам. Я немного обидел эту страну, но за это я прошу прощения у нее. И все же это Новогоднее путешествие на всю жизнь запомнится яркими бликами розовых бриллиантов, отблесками салюта в Сиднейской бухте, сонными глазками коалы и бесподобными красотами Рифа. И я точно знаю, что когда-нибудь вернусь сюда.

 Теперь Перу!