Хорошее тело - мертвое тело

      
   – Нам пора, дорогой Котик, – тягуче произнесла раскрасневшаяся от выпитого коньяка Нона, обращаясь к своему стройному и представительному мужу.
   – Я же просил тебя! Не называй меня на людях, Котик, – стараясь скрыть свое раздражение, сказал Вадим.
   – Что в этом плохого, мой Котик. Пускай все видят, что я тебя крепко люблю, – женщина с наслаждением, похоже, повторила еще раз прозвище.
   – Вот, стерва! Знает, что мне не нравится оно и с удовольствием вставляет везде, где только можно, – тоскливо прошептал молодой мужчина и оглянулся вокруг.
   Веселье по случаю пятидесятилетия тестя было в полном разгаре. Огромный банкетный зал был ярко освещен и заполнен, казалось, до предела веселой музыкой. Ведущий юбилея старался вовсю угодить важному клиенту. Подвижные игры чередовались с медленными танцами, следовали заздравные тосты, подавались новые блюда на многочисленные столы с горящими празднично свечами. И везде цветы, цветы, цветы...
   – Нона, посмотри вокруг! Никто еще не думает уходить. И что скажет твой папа? – попытался возразить Вадим, не желая раньше времени возвращаться в опостылевший дом.
   – Ему сегодня не до нас. Убедись сам!
   Это была правда. Тесть сегодня был плотно окружен большой толпой, в которой каждый желал выделиться перед богатым человеком.
   Вадим безнадежно вздохнул и попытался поймать взгляд молодой женщины, которая стояла у большого окна. Он познакомился с Юлией три месяца назад в одном кафе, и она стала его любовницей. Молодые люди встречались два-три раза в неделю в ее маленькой уютной квартире. Она работала у тестя и была приглашена сегодня на юбилей. Вадим станцевал с ней два раза, пока жена находилась в курительном помещении, успел напомнить Юле на ушко, нежно поглаживая при этом обнаженную спинку, что очень любит ее.
   Но Нона в этот раз перехватила взгляд мужа и увидела белокурую высокую красавицу.
   «Шикарная девица. Она, что ли?» – яростно подумала уязвленная женщина, невольно сравнивая ту с собой. Но все было не в ее пользу Стройная и привлекательная соперница невыгодно смотрелась бы рядом с длинной и тощей, как смерть, женой любовника. Блондинка имела приятный овал лица, а не худющие скулы и большой нос, как у Нонны. Даже одета была соперница с каким-то шиком, где хорошо гармонирующая с точеной фигурой одежда выгодно подчеркивала идеальную грудь и скрывала слегка широкие бедра.
    – Точно она. Смотрите, с какой смотрит с нежностью, – злорадно пробормотала ревнивая женщина.
    – Хорошо, моя дорогая! Идем домой, если ты так хочешь, – поспешно сказал муж, уловив, что жена заметила его страсть. В ее взгляде также промелькнул едва заметный мстительный блеск. Мужчине стало нехорошо на душе. Он поднялся со стула, помог выйти из-за стола супруге. Вдвоем направились через весь зал к выходу, прощаясь кивками голов с гостями на пути.
    «Догадалась, наверное. Не нужно было мне на Юлю смотреть. Теперь, непременно, что-то задумала Нона. Я хорошо изучил этот убивающий недобрый взгляд, – размышлял Вадим по пути к автомобилю. – Угораздило меня жениться на нелюбимой и злющей женщине. Все деньги, будь они не ладны.  Мне срочно нужны были новые денежные вливания, и тут появился на горизонте отец Ноны, богатейший и сильнейший в округе предприниматель, с которым частенько играл в гольф.
   Когда он прознал про мои трудности, то предложил помощь, а гарантиями была женитьба на его дочери, которой к свадьбе отец подарил сеть гостиниц. Дела были поправлены и стали приносить солидный доход, плюс к этому потекли денежки от сдачи гостиничных номеров. Сначала даже и любовь вроде была между нами, но не долго. Потом жена завела себе собаку, болонку-мальчика, и души в ней не чаяла: целовала непрерывно, кормила с рук и в постель пускала. Я терпеть не могу собак, не раз умолял, чтобы держала кобелька на расстояние. Не слушала. Раз попалась мне под горячую руку болонка, вернее под тяжелую ногу, ну и поддел ее так, что отлетела к стене, стукнулась сильно. Завизжала, заскулила... Так с женой сердечный приступ случился и еле отпоил ее валерьянкой и нитроглицерином. Оказалась, что у нее больное сердце, и женщина должна избегать стресса. С тех пор семейная жизнь трещину дала».

   ***
 – Садись, дорогая! – услышала Нона голос супруга, который открыл заднюю дверь Рено.
   – Спасибо, Котик! – произнесла она, усаживаясь на кожаное сиденье автомобиля.
   – Тебе удобно? Могу ехать? – спросил муж, стараясь не раздражаться, и, не дожидаясь ответа, стал выруливать на дорогу.
    «Ишь, – усмехнулась женщина. – Знает кот, чье мясо съел. Твою киску не раз видела в бюро отца. Какая наглость! Его спасли от нищеты, и вот в благодарность завел любовницу. Когда мне об этом сказал Леонид из службы безопасности, то даже и не поверила сначала. Я любила мужа, но когда поняла, что Вадим брезгует ко мне дотрагиваться, то была шокирована и даже спросила его как-то после секса:
    – Правда, Котик, что у меня хорошее тело?
   На что он ответил, что да, но мучительная гримаса мелькнула на его красивом лице. Я это отчетливо заметила и попросила Леонида присмотреть за муженьком.
   Тот и доложил, что Вадим бегает к какой-то шлюхе.
   А я из мести стала любовницей Леонида и должна отметить, что не прогадала, наши фантазии совпали.
   Когда мне стало ясно, что супруг меня не любит, то стала заставлять его приходить ко мне в спальню почти каждый день.
   Мне приносило удовлетворение его бессильная ярость и стремление сделать больно. Но эта боль только обостряла мои чувства.
   Потом намеренно спрашивала Вадима:
    – Тебе было хорошо с моим телом, Котик?
   Он поспешно кивал и уходил в свою спальню.

                ***
   
   Вадим снова заметил зловещий блеск во взгляде Ноны и ужаснулся:
    – Нет, решено! Нужно самому действовать, пока она что-нибудь не предприняла раньше.
   Они подъехали к загородному коттеджу. Было уже довольно поздно, поэтому темно. На небе светили многочисленные звезды. Тепло и тихо. Вадим улыбнулся чему-то и заехал в широкий гараж. Он вышел из машины и галантно выпустил из нее даму. Они стали подниматься по лестнице в дом.
    – Возьми шампанское и приходи ко мне, – сказала Нона мужу, лаская в прихожей обрадованную болонку: целовала ее узенькую мордочку.
    – Дорогая, может, не сегодня. Ты устала... Да и поздно уже, – попытался увернуться от приглашения Вадим.
    – Котик, ты меня совсем уже не любишь?
    – Что ты придумала, Нона? Я только о тебе беспокоюсь. С твоим сердцем... но, как знаешь, конечно, приду к тебе. Шампанское стоит в холодильнике, ждет нас, – поспешно заверил Вадим, заметив холодный внимательный взгляд ее глаз.
   У каждого были собственные спальни и туалетные комнаты, находившиеся на разных этажах и, когда Вадим вошел с подносом в спальню супруги, она лежала уже нагая под одеялом и ждала его.
   Мужчина поставил поднос на постель, присел рядом с женой и налил шампанского в высокие бокалы. Они выпили, и Нона протянула для поцелуя узкие шершавые губы.
   Вадим, внутренне напрягаясь, прикоснулся к ним и быстро отвернувшись, стал раздеваться.
   Супруга незаметно усмехнулась, и в глазах мстительной женщины промелькнула решимость. Пока мужчина раздевался, она налила еще по полному фужеру шампанского и терпеливо ждала, когда он ляжет рядом.
   Вадим взял в руки напиток и, молча, выпил. Она пригубила из своего и произнесла:
    – За нас, Котик. Мы теперь заживем по-другому.
   Что-то зловещее послышалось Вадиму в ее голосе, но, вместе с тем, он уловил и жалостливые нотки к себе. Мужчина не стал размышлять об этом, привычно обнял паучье тело жены, которая тотчас впилась в его губы долгим и изматывающим поцелуем.

                ***

   После непродолжительного секса, Нона откинулась на подушку и изучающе посмотрела на мужа, надевающего брюки.
    «Нет, он все же чертовски хорош собой, жаль будет потерять такое мускулистое тело», – подумала она и попросила:
   – Вадим, выгуляй, пожалуйста, Артемона перед сном. Ты совсем уморил меня.
  «Что не сделаешь, когда обращаются по-человечески. Да и не помешает проветриться», – мелькнуло у него в голове и он охотно согласился:
   – Конечно, я схожу с ним на прогулку, не беспокойся.
  Вадим взглянул на наручные часы, пристегивая поводок к ошейнику прыгающей от восторга болонки, поморщился и подумал:
  «Она только через час пойдет в душ, а я вернусь через полчаса, и мы, надеюсь, не увидимся опять, лягу в постель без дурного настроения».

                ***

   Если бы Вадим услышал душераздирающий крик Ноны, то бросился к ней и увидел возле двери ванной комнаты тело супруги, безжизненно лежащее на полу. На стояке двери разглядел бы закрепленную окровавленную шкурку ее любимой собачки и рядом циничную записку:
   – Мое тело в душе.
   Мужчина не наклонится проверить пульс лежащей на спине женщины, которая была уже мертва.
   Он рассчитал правильно, когда выгуливал собаку. Сердце Нонны не выдержит и разорвется от ужаса. И все будет принадлежать ему и, главное, не придется смотреть на ненавистное тело. «Хорошее тело – мертвое, моя дорогая», – подумал бы он и протянул руку к висевшей шкуре ее любимой собачки, чтобы снять и спрятать, если бы его вдруг не осенила другая мысль, что, добившись задуманного, ему не станет легче. Безвинная собака останется его грехом. Он исполнил последнюю просьбу жены, прогулялся с болонкой, которая возвратившись домой, бросилась искать любимую хозяйку. Но Вадим не выпустил поводок из рук и хладнокровно подтянул упирающегося песика к себе. Чтобы задушить, исполнить жестокий план и отправиться в постель для алиби.
   Ему затем предстояло бы организовать достойное погребение жены, а он был уже не уверен, что выдержит этот спектакль, срежиссированный им. Взгляд его остановился на фото на стене. На ней он был заснят на свадьбе с Нонной. Ему почудилось, что она сошла с рамки, подошла к постели, облегченно улыбнулась и прошептала, укладываясь рядом:
   – Я не верила, Котик, до последней секунды, что ты способен меня полюбить. Но я не в обиде на тебя и прошу только обнять мое тело на прощанье.
   Вошедшая в сердце колющая сильная боль заставила мужчину громко застонать и откинуть голову на подушку. Сознание стало меркнуть, и Вадим ощутил под руками костлявое мерзкое тело. Оно так и не отпустило его от себя, дождалось сначала его смерти и через минуту умерло вместе с душой хозяйки перед дверью в душ.