Пришелец в оранжевом плаще
Глава 1
В ту самую душную июньскую ночь, когда в семье зажиточных фермеров Пибоди умерла любимая собака Бинго, случилось невероятное. То, что изменило в жизнях сотен людей небольшого американского городка Бресфилда почти всё.
Супруга долго не могла уснуть, всё-таки животное было настоящим членом семьи. Похожий на низкого буйвола хозяин дома, довольно небрежно погладил Мэгги руку, чтобы немного успокоить её, и предложил похоронить Бинго на рассвете в заранее присмотренном месте, там, где бескрайние поля сходились у величественного дуба. Как только они снова легли спать, раздался грохот - это Робин Таунберг въехал во двор ранчо Пибоди. Зубы его дрожали, словно он продрог до костей. Водитель даже не заметил деревянные ворота, попавшиеся ему на пути – в голове сидел глашатай, требующий немедленно протрубить о вести всему миру. Весь мир для Робина Таунберга начинался на ранчо дяди. Грохот и неутихающая работа мотора старенького «Форда» разбудили хозяина и его жену. Но там, где жили эти люди, было не принято нарушать частную собственность. А нарушение её во все времена будоражило в людях зверей, готовых разорвать в клочья своих противников. Сорокапятилетний буйвол выругался; его американская бородка прошлась по лицу супруги-Мэгги, - и хозяин был готов к расправе. Медленно, осторожничая шаг за шагом, Пибоди вышел на крыльцо дома. В руках он держал ружьё. По выражению его заспанного лица можно было сказать, что в стране на одного маниака стало больше.
- Вирджис! – прокричал Робин. – Это я, Таунберг!
Луч от небольшого фонаря осветил небритое лицо гостя. Глаза его выражали отсутствие ощущения действительности, были наполнены непониманием и страхом.
- Какого чёрта! – пробасил Вирджис Пибоди. – Ты с ума сошёл, кретин! Хочешь получить пулю в лоб?
- Случилось… я нашёл… что-то!..
Пибоди подошёл ближе, осмотрел машину.
- Сволочь! – заорал он, выплёвывая на лицо Робина слюну и желая, чтобы она оказалась ядовитой для родственника. – Ты проломил мои ворота своей грёбаной тачкой! Урод!..
Гость не обращал никакого внимания на рёв хозяина. Он обошёл машину, достал из кармана маленькую связку ключей и открыл багажник.
- Что ты там делаешь, придурок?! – продолжал Пибоди.
- Вирджис, перестань скулить и смотри, что я привёз.
Голос Робина прозвучал как приказ. И результат был удивительный: разгневанный умолк и, тяжело дыша, подошёл к багажнику. Фонарь осветил то, что лежало в нём. Там действительно было нечто крупного размера.
- Что это за хрень?
- Смотри повнимательнее.
Водитель старенького «Форда» забрал у буйвола фонарик и посветил прямо перед собой, под углом, так, чтобы стало ясно, что лежит на брезенте. Грубость дяди в одно мгновение улетучилась: Пибоди снова положил указательный палец на курок, рот его открылся от удивления…
- Что это за тварь? – тихо спросил он.
- Я ехал по 53-ей трассе в Дорнтон, - объяснял Робин, - устал как собака, а тут ещё проблемы с поставщиками… Словом, на секунду отвлёкся от дороги, и тут – удар! Ощущение такое, будто машина сбила что-то… или кого-то… Я остановил тачку, вышел, пробежал несколько десятков футов обратно и обнаружил вот это…
Тяжёлое дыхание Пибоди повисло в воздухе. Хозяин ранчо достал из штанины пачку «Marlboro», закурил. Глаза его были прикованы к тому, что лежало в багажнике «Форда».
- Сначала я подумал, это человек, - продолжал Робин, - потому что плащ напомнил мне тех ребят из «Кримикал-Систерз»… Но когда я перевернул тело… Короче, ты сам всё видишь.
Да, Вирджис Пибоди сам всё видел. Сначала изо рта его вырвался густой поток дыма, а потом он произнёс то, за что Мэгги в течение пятнадцати лет ругала его и за что обижалась до глубины души, называя его чурбаном или деревенщиной.
- Дерьмо, - глухо выдохнул он.
- Ясное дело… Какая-то хрень… Мне кажется, это гуманоид…
На брезенте лежало тело, одетое в оранжевый плащ. С первого взгляда можно было сказать, что это мужчина, но рассмотрев хорошенько голову, становилось не по себе от появляющегося дюйм за дюймом уродства. Вихрастые волосы, выбеленные редкой сединой, наполовину закрывали лоб; лоб же был покрыт какими-то не то угрями, не то подкожными отложениями непонятного происхождения; лицо походило на лицо, испепелённого язвами манекена, всё шершавое, гниющее и тошнотворное… Большие уши вытянулись вниз, рот искривлён в недовольной мине… И если бы не один глаз, закрытый тяжёлыми, по всей видимости, веками-жировиками, можно было ещё предположить, что это человек.
- Дерьмо, - повторил Пибоди и уронил ружьё на землю.
Глава 2
Когда Мэгги заподозрила неладное, в доме уже прибавилось народу. Она вышла из спальни, спустилась по лестнице на первый этаж и включила свет в гостиной. Где-то в глубине дома улавливалось движение, осторожное, расторопное, будто кто-то старался остаться незамеченным. Мэгги это не понравилось. Она вернулась в спальню, достала из тайника миниатюрный, но всё же настоящий револьвер и направилась в сторону еле уловимого шороха. «Кухня, - думала хозяйка. – Наверняка звуки доносятся из кухни…» Она колебалась, позвать или не позвать мужа. В конце концов, это мог быть он. Но всё-таки, решив, что так будет лучше, Мэгги не выдала себя до последней секунды, вплоть до своего внезапного появления.
- Стоять! – неестественно рявкнула она.
От неожиданности Робина словно ударило током: по спине пробежал импульс, и страх парализовал его. Со спины он действительно был похож на мародера, эдакого проныру в поисках лёгкой наживы, но абсолютно не имеющего способности хоть как-то поступательно мыслить. Аккурат в тот момент, когда хозяйка вошла и крикнула, Робин укладывал тело гуманоида на целлофановый пакет, расстеленный на полу. Пибоди в это время пошёл во флигель, где находились все телефонные справочники, чтобы отыскать номера ведомств, куда можно позвонить и сообщить о необычайной находке. Найдя один подходящий справочник, он отправился обратно в дом.
- Это я… - ответил псевдомародёр. – Робин…
Узнать его профиль было легче, чем опознать со спины.
- Боже… - всхлипнула Мэгги. – Что тут происходит?.. Робин, ты напугал меня до смерти…
И она разрыдалась.
Наконец, на кухне появился Пибоди с толстым фолиантом в руках. Он успокоил жену. Та периодически косилась на тело, лежащее на полу. Уж очень ей не нравилась вся эта ночная сцена.
- Вирджис, - обратилась Мэгги к Робину, - что всё это значит? Кого вы приволокли в дом?
Робин помолчал. Через пару мгновений он решился, и дар речи вернулся. В конце концов, нужно было как-то объяснять ситуацию.
- Я сбил… человека, - ответил он, и лицо его побагровело.
- Человека? Какое у него страшное лицо…
- Да, мне кажется, что это и не человек вовсе. У нас с дядей была мысль… Мы думаем, это гуманоид.
- Что?
Если бы Мэгги не сидела на стуле, то, вероятно, упала бы в обморок.
- Не волнуйся, - проговорил Пибоди. – Всё под контролем. Сейчас мы позвоним с полицию… или, может быть, в другое место, и всё разрешится.
Только хозяин произнёс эти слова, как единственный глаз гуманоида открылся. Жировики разверзлись - один вверх, другой вниз, – и они увидели налитый голубой жидкостью белок с тонким красным зрачком посередине. Мэгги закричала. У неё началась истерика. Она орала так, будто её пилили бензопилой… Рука её, оглавленная вытянутым указательным пальцем, показывала на тело, которое медленно зашевелилось.
- Иисусе! – прошептал Робин и попятился. – Вирджис, давай сюда ружьё.
Пибоди ринулся в гостиную, где он оставил ствол, и моментально вернулся в кухню. Готовый выстрелить в любую секунду, буйвол опешил, когда гуманоид раскрыл рот и, обессиленный, проговорил:
- Друзья, не убивайте.
Мэгги лишилась чувств. Она свалилась со стула на пол (никто её, по всей видимости, не собирался поднимать), и теперь в ближайшее время никто не мог поругать Пибоди за нехорошие словечки.
- Дерьмо, - сказал буйвол, вовсе не подумав о том, что его могут за это наругать.
Робин почувствовал, как под ложечкой у него засосало, словно большая пиявка впилась в кожу. Он махнул рукой хозяину, чтобы тот не открывал огонь. Пибоди не торопился. У него самого подкосились ноги.
- Не стреляйте, - повторило существо. – Я не сделаю вам ничего плохого. Я пришёл дать вам новую жизнь.
Голос гуманоида был глухой, из груди его доносилось странное клокотание, слово там, внутри, у него засела добрая дюжина лягушек, и, раздуваясь до предела, испускала спёртый воздух, заставляя дребезжать голосовые связки говорящего.
- Я пришёл дать вам волю.
Пибоди уставился на гуманоида. «Если это галлюцинация, - подумалось ему, - то почему это вижу не только я…»
Вдруг оранжевый плащ заискрился. Цвет на долю секунды ослепил двоих. Оба почувствовали, как головы их наполнились чем-то тяжёлым, словно туда, на каждого, вылили целую трёхлитровую банку расплавленной меди… И – о озарение! – Пибоди и Робин улыбнулись пришельцу, подняли руки вверх в знак приветствия и своей доброй расположенности. Это напоминало гипноз чистой воды. Человекоподобное существо поднялось с пола, морда его осклабилась.
- Дорогие друзья, - обратилось оно с участием и новой силой в голосе. – С этого дня у вас будет новая жизнь. Я вам это обещаю. Все негодяи будут сидеть в тюрьмах. Мы станем настоящими цивилизованными людьми. И радость наполнит вас. С этого момента я начинаю реформу вашего существования. Быть жителем вашего ранчо станет модно!
Как зачарованные, они внемли пришельцу, упиваясь оранжевым цветом. А Робину даже пришла мысль в голову расцеловать гуманоида. Но что-то всё-таки его остановило.
- Я знаю, что у вас сегодня умерла собака, - сказал пришелец. – Покажите мне, где её тело.
Пибоди жестом пригласил в соседнюю комнату. Там, в черном полиэтиленовом мешке покоился Бинго. Они с Робином, словно зомби, прошли вместе с человекоподобным существом в указанную комнату. Смотреть и радоваться – единственное, что говорило им их сознание в тот момент. И не столько гипноз, сколько собственное рьяное желание изменить что-то в их жизни, приблизить её к совершенству заставляло стоять и наблюдать за тем, что проделывал гуманоид. А сделал пришелец следующее. Он укутался в свой плащ, (снова блеснул оранжевый огонь) и коснулся пальцами мёртвого тела собаки. Не прошло и двух секунд, как одно ухо Бинго дёрнулось!
- Чудо! - воскликнул Пибоди.
Перед глазами возникла иллюзия, сотканная из надежд на простое изменение всего уклада жизни. Представить себе – только одно прикосновение! И идеальное существование, в гармонии со всем миром… И утраченное некогда – возвращается в обновленном виде… Безвременно канувшее в Лету – обретает жизнь…
Бинго зевнул, поднялся на лапы, подбежал к хозяину и стал лизать ему руки. Пибоди смотрел на терьера как на воскресшего Лазаря.
- Невероятно, - прошептал Робин, раскрыв рот от такой неожиданной развязки.
Собака невозмутимо села на пол и стала чесать за ухом.
- Видите, - прозвучал голос пришельца в оранжевом плаще, - теперь всё будет по-другому. И даже смерти придётся считаться с нашей правдой.
Пибоди и Робин покачали головами, соглашаясь и, одновременно, пытаясь понять, что же произошло. В головах их что-то было лишнее. Это они ощущали довольно ясно. Но что именно, определить не представлялось возможным.
Неожиданно щёлкнуло в воздухе.
«Итак, только что мы получили первые предварительные результаты выборов в президенты страны, - услышали они непонятно почему включившееся радио, - победителем стал оппозиционер…»
- К чёрту, - сказал Пибоди и вырубил аппарат. – Ненавижу политику.
Вскоре им с Робином удалось заснуть. А Бинго убежал куда-то во двор, упражняясь в прыжках на старых лапах, лёжа на которых он сдох пару часов назад.
Глава 3
На рассвете первым проснулся хозяин ранчо. Бреясь в ванной, он понемногу стал вспоминать, что вчера произошло. Сначала в памяти всплыла смерть любимой собаки, потом грохот машины, и, наконец, пришелец. Пибоди застыл, как статуя, перед зеркалом, - ему показалось, что вчера он слишком много выпил, но почему он вчера пил – ответа не было.
- Робин! – позвал буйвол. – Робин! Что вчера произошло?
Вместо Робина к хозяину подбежал Бинго, приветливо помахивая хвостом из стороны в сторону, и Пибоди стало нехорошо. «Нет, - подумал он, - вчера, скорее всего, собака не сдохла…» Не в силах сообразить, что же было наяву, а что осталось плодом мучительных сновидений, ранчер добрился, одел своё любимое пончо и поднялся в спальню. Мэгги уже встала и варила кофе. Поэтому Пибоди никого не ожидал увидеть в комнате. Он закричал словно увидел свою мать, восставшую из пятнадцатилетней давности гроба: в их с супругой постели лежало существо в оранжевом плаще!..
- Иисусе… - пробормотал хозяин, перестав кричать, и побежал вниз по лестнице.
- Что случилось, Вирджис! – удивлённо спросила Мэгги.
Пибоди надул щёки, отчаянно замахал руками перед самым её лицом и тихо процедил сквозь мелкие зубы:
- Там… в нашей кровати…
- Что «в нашей кровати»? – непонимающе ответила супруга.
- Пришелец.
Мэгги напряглась. Она поняла: кое-что ей не удавалось вспомнить, а именно то, что произошло после смерти Бинго. Словно какая-то странная сила затуманила ту часть сознания, отвечающую за прошлую ночь.
Что-то коснулось её запястья.
- Боже… - вырвалось у неё, и она, отдёрнув руку, обернулась.
На неё был уставлен умиротворённый взгляд. Бинго. Благополучно отошедший к собачьим праотцам Бинго смотрел на миссис Пибоди, словно хотел сказать «Привет, я неплохой парень, если успел за одну ночь сдохнуть и воскреснуть как Лазарь!»
Мэгги взвизгнула и упала на руки хозяину.
- Да, - сказало пончо. – Я вчера всё-таки не пил.
Через минуту в гостиную вошёл Робин. Ситуация прояснялась.
- Это действительно произошло, - говорил он с участием молодца, которому дали с лихвой сдачи. – Пришелец воскресил Бинго, он его оживил, вернул с того света, извлёк из царства мёртвых… называйте, как хотите, но это факт!
Никто не возражал.
Трудно было что-то возразить.
- Где же этот… пришелец? – спросил Робин. – Нехорошо как-то… Мы можем показаться неблагодарными.
- Действительно, - согласилась Мэгги, но в голосе её чувствовалась встревоженность.
Они вышли во двор, но ни единого проблеска оранжевого цвета не обнаружили. «Неужели он отбыл… - подумалось Робину. – Неужели и всё…»
Но его опасениям, к сожалению, не суждено было сбыться. По крайней мере, тогда.
Пибоди побагровел. Взглянул на супругу.
- Кажется, в нашей с тобой постели кто-то поселился, - сказал он несколько резко и махнул рукой, приглашая обратно в дом.
- О чём ты говоришь?
- Пойдёмте, я не хотел говорить, но это возмутительно!
Мэгги пожала плечами. Ей не верилось.
Они вошли в дом, когда первые капли дождя коснулись оконных стёкол ранчо.
Глава 4
Дверь в спальню была распахнула настежь. Изнутри веяло чем-то сырым, несвежим, вызывающим отторжение. Это казалось по меньше мере странным. «Он там». – Решимость Робина, однако, не придавала ни грамма уверенности. Они вошли, похожие на испуганных кроликов, готовые к самому страшному. Но перед ними возник одетый в плащ с отливом мужчина, несколько напоминающий вчерашнего гуманоида. На нём был хороший, со вкусом галстук, чистая, выглаженная рубашка, мыски его туфель казались вычищенными кремом и наблещенными лучшим мальчишкой из города… И вместо одного глаза - два!
«Всё равно это гуманоид», - подумал Пибоди и обратился к незваному гостю, дабы не провоцировать неловкое замешательство:
- Э-э-э… здравствуйте, мистер, - сказал он, - как вы себя чувствуете?..
- Великолепно, - ответил гуманоид. – Дорогие друзья, мне так хорошо на новом месте!
«Никто и не сомневается», - подумал Робин.
- Вместе с тем, - продолжал гость, - у меня для вас есть небольшой сюрприз…
Он подошёл к большому шкафу, что стоял у дальней стены, подмигнул одним глазом…
(«Откуда у него появился второй глаз» - просилась мысль у Пибоди).
…и открыл дверцу шкафа.
Наступило молчание, которое нарушила Мэгги. Она закричала во всё горло. И чтобы прервать её вопли, пришелец направил на неё свою пятерню. Мэгги замолчала, не понимая почему, и тут всё увидели Бриджит Пибоди, мать Вирджиса Пибоди, умершую пятнадцать лет назад и похороненную на краю дальнего поля, перед началом собственных владений.
Робин не помнил Бриджит, поэтому его недоумение оказалось самым слабым.
- Какого чёрта! – сказал Вирджис, когда, наконец, понял, что происходит.
- Я обещал вам другую жизнь, - ответил гуманоид, - вот её первые дары!
- Зомби, - догадался Пибоди.
- Д-да... - Робин прикусил губу, потом повторил, более уверенно. - Да. Но не просто зомби… Это т-твоя мать, Вирджис? Я знал её плохо…
Пибоди передёрнуло.
- Мама? – сказал он леденящим голосом. – Я знаю, что это не мертвяк. Мама?
Плащ пришельца загорелся оранжевым цветом, отразился в глазах стоящих перед восставшим мертвецом. Если бы Мэгги не поддалась воздействию этого очаровывающего сияния, она должно быть опять упала на пол без чувств.
- Так всегда и бывает, - вздохнул полугуманоид. - Месяцы... иногда годы, я пытался это вам объяснить, время вроде бы и не существует. А потом вдруг резко ускоряется, и ты уже ничего не успеваешь. Бах, дорогие мои, и у вас уже нет матери…
- Ты говоришь правильно, люди не должны умирать, а те, кто умер, должны вернуться, - согласился Робин, чувствуя, что говорит чушь.
- А ничего, что она смотрит на нас? - прошептала Мэгги.
- Пусть смотрит, сколько хочет, - добродушно усмехнулся пришелец, и плащ его ещё сильнее загорелся. - За это денег не берут. Она соскучилась по вас, и вы это скоро поймёте…
- Мама, это действительно ты?
- Конечно, она. Я даю слово. Теперь она будет с вами, как и прежде.
Бриджит Пибоди сделала шаг из шкафа и произнесла замогильным голосом:
- Здравствуй, мой маленький Пи.
«Боже! – подумал Вирджис. – У неё такой тембр, будто в её лёгкие набились комья сухой земли…»
- Здравствуй, мой маленький Пи.
Пришелец куда-то исчез.
Тогда же все ещё долго сидели на кровати, радуясь тому, что родственник вернулся, пока действие гипноза не прошло, и головы ужасно не заболели. Когда же терпеть эту боль не осталось сил, Пибоди сказал Робину принести пилюли из гостиной. А сам продолжал разглядывать лицо матери, сравнивая, какое оно, и как похоже на то, которое он видел пятнадцать лет назад.
Глава 5
Через три дня после исчезновения пришельца и появления Бриджит, Мэгги заметила, что их новая гостья стала меняться. Цвет её кожи не казался естественным, здоровым. Кожа была скорее синюшного оттенка, на ней появились тёмные пятна. Но самое ужасное заключалось в запахе, этот странный запах заполнил весь дом. Иногда казалось, что он пропадает, но стоило только отвлечься от него, как снова в голову приходили странные мысли. «Запах провоцирует что-то нехорошее?» - подумала тогда Мэгги. Она сказала мужу об этом, но он, будучи необыкновенно счастливым от того, что вновь обрёл мать, только махнул рукой. Дескать, сколько ей лет! Тут уж всё понятно. Запахи-незапахи, главное, что Бриджит вернулась. И точка. Но Мэгги не успокоилась и стала внимательнее наблюдать за Бриджит на всякий случай. В глубине души она понимала, что возвращение матери её мужа из загробного мира, равно как и Бинго, – это чудо, но от этого чуда у неё сводило желудок, как только она всерьёз начинала думать об этом.
В одно прекрасное утро хозяин ранчо стоял у амбара и курил. Когда он услышал работу мотора, то вышел к противоположной стене, чтобы увидеть, кто пожаловал без предупреждения. К одной из стен амбара примыкал загон для рабочих лошадей. Там их было не меньше двадцати. Трое ковбоев в пончо и коротких сапогах вели к загону еще шесть лошадей.
- Приветствую! – кивнул один из них.
И Пибоди узнал шерифа города Роджера Олгуда, хозяина соседнего ранчо.
- Что ж ты не позвонил? – буркнул Вирджис. – Хотя я рад, что ты приехал. Спасибо за лошадей.
Роджер снял сомбреро и пожал руку.
- Договор есть договор, - сказал он и обратился к ребятам: - Идите к машине, я скоро подойду.
Двое послушно скрылись за стеной амбара.
- Хочешь сигарету?
- Спасибо, - холодно ответил Роджер, взял сигарету, закурил и выдохнул в воздух плотную струю дыма.
- У моего деда Арми сегодня хороший день, - произнёс Роджер минуту спустя. – Сегодня он выиграл у меня в шахматы.
Пибоди нахмурился.
- У твоего деда Арми? – спросил он.
- Да, у моего деда Арми.
- Я не понимаю, шериф. Ведь он же умер тридцать лет назад…
- А теперь он снова жив, - ответил Роджер, - как и твоя мать Бриджит.
- Откуда ты знаешь?
- Все знают.
Вирджис покачал головой.
- Значит, у вас… он тоже побывал?
- Ты знаешь ответ.
Всё стало ясно.
- Я и моя жена смотрели друг на друга, словно пораженные громом, - продолжал гость. – Когда это произошло, я радовался как ненормальный. Мой дед жив! Такое в жизни не бывает, и всё же. Меня донимает только один вопрос: кто он, тот, кто оживляет их?
Пибоди пожал плечами.
- Какое это имеет значение. Робин привёз его ко мне. И он оживил сначала Бинго, а потом и мою мать. Просто невероятно, вот уж не думал, что такое возможно. Теперь мы можем все вместе по утрам пить горячий чай и вспоминать о былых временах…
- Вирджис, - прервал его Роджер, - как ты не понимаешь, ведь это ненормально, это зло… Тот, кто умер, должен быть в земле. Я не знаю, как тебе, но мне кажется, что мой дед… как бы это сказать правильно… гниёт что ли день ото дня. Этот дурной запах стал вызывать у меня рвотные рефлексы, чёрт возьми! Сегодня утром я проблевался прямо на стол.
Буйвол достал ещё одну сигарету, предложил жестом гостю, тот взял, закурил и продолжил:
- Это не живые люди. Их призвали к жизни, но это неправильно. Поверь мне. Это совсем неправильно. Поначалу я тоже радовался, но только до сегодняшнего дня. И знаешь почему? Ко мне приехал Майк Олин из «Кримикал-Систерз», ну ты знаешь, эта новая фирма по производству сельскохозяйственного инвентаря, у них ещё своя ферма на двадцатой мили…
Вирджис кивнул.
- Так вот, Майк сообщил мне, что судьи Старник и Пшенич за три дня приговорили к повешенью десятерых горожан! Майк сказал, что видел, как проходило одно из слушаний, это было ужасно. Он утверждает, что Старник и Пшенич сошли с ума. Глаза их горели каким-то непонятным огнём, отдающим оранжевым цветом. И что самое интересное: у обоих судей, как твердит молва, живы-живёхоньки родители. И знаешь, что это означает, дружище?
- Что?
- А то, что этот пришелец побывал и у них.
- И что с этого?
- А я тебе отвечу, что с этого. – Голос Роджера повысился. – Всё это неправильно. Всё это каким-то образом влияет на нас, вот уже и судьи стали всех приговаривать, а вчера я услышал от одного своего рабочего, что на соседнем ранчо мясник ночью вырезал полконюшни у Герпи.
- Ты уверен? – процедил Пибоди.
- Нет, но сегодня же поеду узнаю.
Когда Вирджис вошёл в дом, он почувствовал плохой запах. Перед сном он подошёл к матери, поцеловал её в волосы и понял, что запах имеет определённый источник. Тогда ему впервые захотелось поджечь своё ранчо, поджечь, чтобы оно сгорело дотла. На мгновение Пибоди представил себе, как пламя будет разъедать дерево, как проблескивающие оранжевые языки пламени будут подсказывать смысл его последующих действий. Он почувствовал какое-то дикое, сатанинское удовольствие… Но вскоре всё прошло.
«Роджер прав», - решил Вирджис, и уткнулся в подушку.
От подушки тоже несло чем-то несвежим. Такой запах напомнил ему похороны матери, когда он в последний раз, как ему тогда казалось, поцеловал мать в волосы.
Глава 6
Робин Таунберг приехал в следующий раз во вторник. К нему присоединилась Сюзанн, его возлюбленная. Они вместе планировали отправиться на несколько дней на запад, к морю. Улыбающийся, Робин, с огромными от изумления глазами приветствовал миссис Пибоди.
- О, Робин! - выдохнула она. - Ты знал, что он на такое способен? Мог представить себе, что он это может?
- Что может? - ответил удивлённый Таунберг. – Мэгги, что ты имеешь в виду?
- Ты ещё не знаешь? Мясник, что работал на Герпи… представляешь… он убил почти всех лошадей и перешёл на людей! Слава Богу его арестовали вчера вечером… Но он зарезал мою кузину Натали!
И она зарыдала.
Робин окинул взглядом хозяина. Пибоди с сожалением покачал головой, его буйвольская шея почти не двигалась, отчего он был похож со спины на статую какого-то гномоподобного существа. По всему виду хозяина угадывалось, что он о чём-то знал. Словом, Вирджис выглядел чем-то озадаченным, но, с другой стороны, просвещённым.
В то, что рассказала Мэгги, было трудно поверить.
Десятью минутами позже, вооруженные кружками с кофе и мисками с облепихой, они вышли в маленький задний дворик дома Пибоди. Настало время ленча, и все, устроившись в плетёных креслицах, так и ахнули, когда к ним вышла Мэгги, ведущая под руку старушку Бриджит.
- Это действительно правда! – тихо проговорила Сюзанн.
Старая женщина выглядела как мертвец. Под её глазами блестели синяки, а вся кожа ссохшейся рыхлой шеи была испепелена потемнениями неизвестного происхождения. Кавалькада родинок прямо над проступающими глазницами вызывала отвращение, и Вирджис поймал себя на мысли, что раньше у матери такого не было. По крайней мере тогда, когда она была жива пятнадцать лет назад. Губы её торчали бессвязной мышечной массой, и казалось, будь она разговорчивой, они непременно ещё больше потеряют форму.
С крупного ореха на стол упал лист. Бриджит взяла его своей костлявой пятнистой рукой и сунула в миниатюрный карман на платье, подаренном невесткой.
- Брандахлыст! – промычала старушка, отведав ягод облепихи.
- Что-что, мама? – спросил в удивлении Пибоди.
- Ужасно невкусно…
Мэгги недовольно склонила на бок голову, не показывая особого недовольства. Она была уверена, что Бриджит этого не заметила. Но когда старушка схватила миску с ягодами и швырнула ей в лицо, Мэгги вскрикнула от неожиданности, её уверенность в том, что её негодование не прошло не замеченным кому надо, улетучилась одним мигом.
Всем стало ужасно неловко.
- Мама, - повысив голос, сказал Пибоди, - что ты делаешь? Зачем?
Старушка искривилась, бросила дерзкий взгляд, от которого у Вирджиса похолодело в животе, и прошипела:
- Эта сука ответит за всё, что сварганила для меня!
Пибоди замер, словно его пронзили копьём, и каждое движение приносило бы ему ужасные предсмертные боли.
- Я прошу прошения у всех… - начал было он, не зная, что сказать дальше.
Мэгги убежала в дом. Ленч не удался, более чем. А когда все разошлись, Пибоди не нашёл своей жены ни в одной комнате. Это ему показалось очень странным. Вскоре, через полчаса, Мэгги пришла к ним в спальню, достала из большой сумки фотоаппарат и протянула мужу свежий снимок, сделанный на их семейном «Palaroid». На снимке Вирджис увидел надгробие, покрытое тёмно-зеленоватым не то мхом, не то плесенью. На нём значилось:
Бриджит Ева Пибоди Роуз
(1913-1992)
- Ты была на кладбище? – спросил Пибоди супругу.
У Мэгги дрожали руки.
- Вирджис… - прошептала она, готовая расплакаться в диком припадке. – Её нет… Она умерла пятнадцать лет назад… Ты понимаешь?..
Он обнял супругу.
- Если это и дальше будет продолжаться, - не унималась Мэгги, - я не знаю, что я с собой сделаю…
И она разрыдалась. Густые светлые волосы её пали на грудь Пибоди. Хозяин смахнул их с себя и повернул плачущую Мэгги к себе лицом.
- Что ты такое говоришь?! – крикнул он на неё, не выдержав.
- Я… я… повешусь…
- Заткнись! – Голос его был похож на рычание раззадоренного буйвола. – Заткнись, и возьми себя в руки!
Мэгги вырвалась из его объятий и перед тем, как выбежать из спальни, бросила в сторону мужа фотокарточку.
- Идиот! – выпалила она. – Эта старуха несёт зло! Она всех нас выживет на тот свет!..
И бросилась прочь.
Пибоди посидел с минуту, встал с кровати, потом открыл окно, достал сигарету и закурил прямо в спальне. Никогда ещё за всю свою жизнь он не оказывался в положении, когда не знаешь, что делать.
- Дерьмо! – проговорил он и сплюнул в распахнутое окно.
Плевок попал на морду спящего под окнами Бинго, прямо на нос. Пёс проснулся, приглушённо чихнул и зарычал так, словно учуял, кто сделал такую омерзительную пакость. И зарычал так неистово, словно пытался изо всех сил запомнить неприятность, запомнить, чтобы при самом подходящем случае отомстить…
Глава 7
Через два дня Робин Таунберг, Роджер Олгуд и Вирджис Пибоди выехали в город. Выдалась ужасно жаркая погода, пыль поднималась от колёс машины так, что можно было задохнуться.
Они подъехали к церкви, низкому бревенчатому зданию с крестом над дверью.
- И чьим именем названа ваша церковь, отец? – спросил Пибоди выглядывающего из окна священника.
- Нашего Всевышнего.
Ответ не вселял уверенности в завтрашнем дне.
Они подошли к двери аккурат в тот момент, когда отец Кауфман открыл ее.
- У нас к вам серьёзный разговор, святой отец, - сказал шериф.
Кауфман покачал головой в знак согласия, борода его дрогнула.
- Я догадываюсь. Заходите, прошу вас.
Внутри они сели на скамью, первую минуту молчали, будто собираясь с мыслями.
- Итак, - начал Роджер. – Отец Кауфман, я думаю, вы знаете о таинственных посещениях неизвестного в оранжевом плаще?
Священник кивнул.
- Так вот. Мы с Вирджисом и Робином решили положить этому конец. Надеюсь, вы понимаете, каковы наши намерения?
Кауфман свёл брови одна к другой.
- Что вы хотите с ним сделать?
- Мы хотим избавиться от него, - ответил Пибоди, и что-то внутри него сделало ему самому больно, поэтому он тихо застонал, схватившись руками за живот.
- Что с тобой? – спросил Робин, подхватывая его под руку.
- Всё в порядке…
Боль уходила. Пибоди перекрестился. И боль совершенно прошла.
- Избавиться от дьявола невозможно, - произнёс святой отец. – Но остановить… на время, изгнать его… вполне под силу даже таким смертным, как мы. Его можно прогнать. Даже если часть его сущности прячется под плотью этого пришельца…
Все переглянулись. В свете церковных огоньков, глаза священника отражали лица всех гостей диковинной мозаикой.
- Его можно прогнать… - ещё раз повторил Кауфман.
- Как это сделать? – Пибоди щёлкнул костяшками, окинул священника испытывающим взглядом.
Святой отец сжал в кулаке крест, висящий у него на цепочке на груди.
- Надо установить источник греха. Практически все ожившие люди должны были восстать из могил. Их надо проверить. Проверить, чтобы выяснить, действительно ли дьявол использует тела, что усопли…
- Хорошо. – Голос Роджера наполнился надеждой. – Что потом?
- А потом мы попробуем изгнать дьявола из тел, что поднялись из могил, и… конечно, из тела этого пришельца. Чем, ещё не знаю. Но это придётся сделать.
- Вобьём ему осиновый кол в сердце? – не без иронии сказал Робин.
Кауфман не изменился.
- Это вовсе не смешно, молодой человек, - произнёс он тяжело. – Думаю, лучше всего использовать освящённые предметы, например, воду. Когда-то в нашем городе было нечто подобное.
- Действительно?
- Да, лет тридцать назад. Я тогда готовился принять сан, стояла поздняя осень, такая, знаете ли, предвестница чего-то, чего-то нехорошего… Началось всё с того, что паренёк Нильсона в прачечной нашёл труп хозяйки. Труп был изуродован до ужасного, малыша вывернуло наизнанку, когда он увидел лужи крови и протянутые по полу кишки… Потом похожие убийства повторились, в магазине у Лабера, на пристани, около маленького рыбачьего флигеля. Мы решили положить этому конец. Мой друг Вильям заметил в те дни бродящую тень между пустыми, заколоченными домами города. Тень, как подтвердилось после наших ночных исследований, действительно перемещалась по городу. Что это было, мы не знали. В конце концов мы выследили её и в самый ответственный момент, когда она уже убила очередную жертву, я вылил на её обросшую шерстью морду склянку освящённой воды. Зверь замахал лапами, взвыл, и я готов вам поклясться, что все мы увидели, как из его пасти выходит тёмная стружка, выносимая плотной пеленой вверх… Когда же всё исчезло и вой стих, мы увидели перед собой на полу лежащего Хью, местного лекаря с Горяцкой улицы, обросшего бородой, с пеной у рта. С тех пор он лежал в больнице для душевнобольных, его увезли навсегда, потому как у нас такой лечебницы нет. Так я его и не видел больше. Но готов поклясться, что в него что-то вселилось. Спаси всех нас Господь!
Все помолчали с минуту.
- Впрочем, можно использовать не только священную воду, - добавил Кауфман. – Если их станет слишком много, они способны заполонить весь город и окрестности. Тогда можно попробовать таинство очищения.
- Что вы имеете в виду? – спросил Пибоди.
- Это старый, давно забытый христианами способ избавиться от скверны. Когда на средневековые поселения средней Европы нападали целые полчища нежити, люди спасались одним сложным, но весьма эффективным способом: они выносили из дома все вещи, имеющие отношение к Богу и вере, вы понимаете… иконы, библии, распятия… заманивали нежить в не заполненный водой ров и, дождавшись пока нечисть свалится на дно, сбрасывали ей прямо на головы эти вещи. Сила святости уничтожала их, изгоняла лукавого. Затем яму засыпали.
- Никогда не слышал ничего подобного.
- А зачем ров? – спросил Пибоди.
- Чтобы они не могли убежать от священных вещей, и требовалось всего несколько минут. За этот период нежить не могла выбраться изо рва.
- Хорошо, святой отец, давайте проверим могилы! - сказал Роджер. – Как вы смотрите на то, чтобы съездить на кладбище?
- Конечно, - ответил Кауфман. – Жду вас к концу недели…
- Нет, святой отец. Вы нас не поняли. – Пибоди склонился над почти безволосой головой священника. – Мы едем прямо сейчас.
- А… понятно, - выдавил из себя Кауфман.
И одобряюще кивнул, будто у него было подозрение, что его могли недопонять.
Глава 8
Они стояли в ряд поперек дороги, сапоги их тонули в тонком, похожем на муку слое пыли. Свой грузовик Вирджис оставил у кювета, но позаботиться о безопасности не забыл: в руках у него находилось ружьё, старое и ни разу не подводившее хозяина. Робину казалось, что с оружием им нечего опасаться, тем не менее, каждый раз, когда он обращал свой взгляд на Кауфмана, тот шептал что-то наподобие молитвы. Да, это были долгие молитвы. Сам Робин никогда не видел в них смысла, он не был верующим человеком, но то, что происходило в округе, возможно, понемногу заставляло его по-другому взглянуть на вещи.
- Это должно быть там! – лишь сказал Вирджис Пибоди, и все последовали за ним.
Очень скоро они нашли могилу Бриджит Пибоди. И ничего необычного в этой могиле ровным счётом не было. Вирджис узнал надгробие, то самое, которое запечатлела его супруга, взбесившаяся в припадке ярости. Ветер тревожил поросшую вокруг камня тонкую, но высокую поросль каких-то сорняков, вздымал их в сторону, к коленям, незваных гостей. И минута молчания, повисшая в воздухе, словно ветром разорванная былинка унеслась с первыми словами Роджера.
- Есть только один способ проверить, - произнёс он.
Кауфман сложил руки, в глазах его ничего нельзя было прочесть в то мгновение.
- Мистер Олгуд прав, - согласился Робин. – Мы должны это сделать, ведь мы же приехали сюда именно для этого.
Вирджис кивнул, потом он вернулся к машине и достал из неё две лопаты. Сначала они выкорчевали из земли небольшую надгробную плиту. Затем принялись копать. Никаких признаков вмешательства извне, как убеждались они с каждой минутой, продвигаясь всё глубже и глубже, не было. Наконец, Пибоди ударил острием своего орудия обо что-то твёрдое. «Конечно, это гроб», - подумал он. И не ошибся. Настало время проверить опасения святого отца, который стоял поосторонь, не в могильной яме, и смотрел, как трое копошатся перед полусгнившим деревянным ящиком. Ящику хоть и было пятнадцать лет, но сделан он был из отменного дерева, поэтому сохранил небывалую прочность…
Они принялись за крышку гроба.
А потом с Вирджисом что-то случилось. Он как будто выпал из ситуации, пропустил самое важное…
Вихрь ветра пронзил его уши…
Боль…
В глазах померещился огонь, из открытого гроба сочился пожирающий всё и вся пламень, и испустил его тот самый дракон, уродливый, с вихрастыми волосами, выбеленными редкой сединой, тот самый… в плаще.
Пламя рвануло в сторону Вирджиса, и его обожгло.
Боль…
Непонимание…
Страх…
Дракон…
«Друж…»
«Дружжжи…»
- Дружище, ты в порядке? – довольно громко сказал Роджер и похлопал приятеля по плечу. – Видишь, тут никого нет!.. С тобой всё в порядке?..
Пибоди тяжело сглотнул и пришёл в себя.
- Какое-то видение, - пробормотал он.
Со лба его скатилась крупная капля пота. Ещё несколько мгновений – и он окончательно пришёл в себя. В голове стоял образ пришельца в плаще. Пибоди сплюнул в сторону.
- И что это означает, чёрт возьми? Что вы скажете на это, святой отец? – Робин казался раздосадованным, прямо как пятилетний ребёнок.
- Этого я и боялся… - ответил Кауфман и выронил из рук свою шляпу.
Гроб Бриджит Пибоди был пуст, и сие означало только одно: пришелец действительно поднимает из могил трупы, каким-то невиданным способом восстанавливает их тлен, вдыхает жизнь в то, что Богом оставлено на века…
- Я думаю, нам лучше вернуться домой и попробовать чем-то изгнать наших близких, а точнее то, что в них вселилось.
Роджер не верил своим словам. Ему мерещилось, что он попал в дурной сон, кошмар, и не может никак из него выбраться. Но проснуться не удавалось, реальность плотно вцепилась в каждого. Роджер отвернулся от гроба и окинул взглядом округу. На мгновение ему показалось, что далеко по дороге что-то двигается…
- Святой отец, - сказал он, - можем ли мы испробовать ваш метод? Я имею в виду священную воду.
- Да, - Кауфман покачал головой в знак согласия. – Стоит попробовать.
- Вирджис, - уверенный голос шерифа дрогнул. – Вам не кажется, что по дороге бежит какое-то животное?
Пибоди почему-то передёрнуло. Холод пробежал по его спине. Он посмотрел в сторону дороги, и то, что он увидел, удивило его, потом испугало.
- Это Бинго. Мой пёс. Но что он делает здесь? – на секунду буйвол замолчал. И тут его как током ударило. – Боже! Он ведь тоже!..
- Что тоже? – с дрожью в голосе выдохнул Роджер.
- Да, - за буйвола ответил Робин. – Он тоже умер! И его воскресил пришелец!
- О чёрт!
Кауфман перекрестился.
Тем временем пёс поравнялся с гостями на кладбище, их разделяло всего пятнадцать-двадцать шагов. Глаза Бинго светились лёгким светом не то от оранжевого нутра, не то от солнца. Шерсть была всклочена, грязная, в каком-то дерьме, торчала в разные стороны, словно он пролазил все мусорки близлежащий селений. «Дьявол! - подумал про себя Пибоди. – Неужели я держу в доме эту собаку…» Бинго приблизился на ужасно опасное расстояние и зарычал, тихо, протяжно. Из пасти его торчали зубы, всё мокрые от начавшей проступать пены.
- Роджер, - только сказал Вирджис, - у тебя ружьё…
И в этот момент пёс бросился на хозяина. Пибоди упал вместе с Бинго на спину, пытаясь оттолкнуть собаку от своей шеи, куда она так норовила запустить свои клыки. Руки Кауфмана затряслись, он вдохнул воздух в лёгкие и понял, что задыхается… «Стреляйте, стреляйте!» – попытался произнести он, но у него ничего не получилось.
Роджер очнулся в ту же секунду. Он вскинул ствол, но сразу выстрелить не решился: была вероятность попасть в человека. Но в конце концов рука не дрогнула. Послышался выстрел. Потом ещё один. Ещё…
Пибоди отбросил пса от себя. Тот не успел причинить ему вреда, только расцарапал руки.
- Надо сделать то, о чём мы говорили, - произнёс Роджер. – Иначе будет слишком поздно.
Отец Кауфман не сводил глаз с трупа собаки.
- Поторопимся, - сказал он.
Каково же было их удивление, когда левый глаз Бинго открылся и уставился на них.
- Дерьмо! – выдохнул Пибоди.
И они побежали к машине, побежали как можно быстрее. Роджер в заднее стекло увидел, как ожившее тело пса пытается выползти на дорогу к грузовику.
- Гони, Вирджис, - крикнул он. – Гони что есть мочи!
Глава 9
Едва Мэгги вошла в дом после полуденного осмотра конюшен, как она увидела следы на деревянном полу гостиной. Можно было предположить, что следы эти оставил Вирджис, но миссис Пибоди хорошо помнила о намерении мужа отправиться в город. Именно по этой причине, вероятно, она склонилась над отметинами, нехотя впечатанными в пол, и стала рассматривать. Следы говорили о многом: во-первых, тот, кто оставил их, пришёл издалека, потому что земля была тёмной, почти чёрной, а на их родном ранчо о добром гумусе знали только понаслышке; во-вторых, лёгкие отметины позволяли предполагать, что сделала их человеческая нога, причём, судя по площади и форме следов, сделала это скорее женщина, чем мужчина; в-третьих, невыносимый запах снова напомнил Мэгги обо всей той истории, которая началась с оживления Бинго.
«Как же тут воняет! – пробормотала миссис Пибоди, морщась от недовольства. – Тот, кто оставил следы, ещё поплатится за это!»
Мгновенная мысль поразила её: Бриджит Пибоди!
«Эта сука уже порядком достала!»
Однако что-то нехорошее томило её изнутри, это как неожиданное ощущение привязанности к ситуации, невозможность отказаться в участии в чём-то мерзком, дурном, чудовищном… Смутные страхи и предчувствия начали мучить её, ещё когда она только подходила к крыльцу. Мэгги представляла себе, как она войдёт в кухню и увидит нерасторопную старушку Бриджит, со взбившимися вверх грязными волосами, сидящую от нечего делать, смотрящую в стену или в потолок… Но правда заставляла биться её сердце с каждым шагом быстрее.
Чувствуя что-то неладное, Мэгги медленно открыла наполовину дверь кухни. И пульсация сосудов, отдающая в ушах, чуть было не вынудила её свалиться на пол. Она почти задохнулась, желудок её съёжился до размеров грецкого ореха…
То, что она увидела, всю жизнь мелькало у нее перед глазами…
Склонившись над чьим-то телом, стоя на коленях, старая Бриджит Пибоди что-то запихивала себе в рот. По её потемневшему подбородку текла красная жидкость, похожая на кровь. И когда Мэгги услышала чавканье, протяжное, не торопящееся чавканье, словно Бриджит хотела насладиться чем-то, тем, что она запихивала себе в рот.
«Боже! – неслышно прошептала Мэгги, увидев, что у тела, лежащего под Бриджит, вместо груди кровавая дыра из мяса. – Это же моя мать, моя мать!.. Как это возможно! Она умерла двадцать три года назад!»
Зловещая картина продолжалась недолго. Бриджит Пибоди доедала остатки внутренностей матери Мэгги. В это верить было не нужно, в это верил тот ужас и то отчаяние, что поглотили несчастную. Мэгги зашлась тихим, нарастающим плачем. И Бриджит, громко чавкая наконец заметила, что за ней наблюдают. Она повернула голову в сторону хозяйки, изобразила на окровавленном рте дьявольскую ухмылку и поползла к Мэгги. Та закричала, бросилась вон из дома.
На заднем дворе ранчо хозяйка нашла старенький велосипед, оседлала его и выехала на дорогу ещё до того, как зверь в облике Бриджит Пибоди вышел на крыльцо в поисках своей жертвы.
Глава 10
- Вы читали сегодняшние газеты?
Голос мужчины в потёртом пиджаке а-ля восьмидесятые звучал небрежно и, одновременно, невозмутимо.
- Нет, - ответил Робин, - а что там?
- Наш новый президент объявил холодную войну России!
- Не может быть!
- Может. Почитайте сами.
Вирджис встрял в разговор.
- Мистер Джонсон, - сказал он, - вам не кажется, что сейчас наступило время посмотреть, что творится у нас под носом, а не лезть за океан и идти на поводу у жёлтой прессы!
- Мистер Пибоди! – повысил голос Джонсон. – А вам не кажется, что ты переходите…
- Может быть, но теперь есть дела куда поважнее, чем холодная война. Вы знаете, что по велению какой-то дьявольской силы мертвецы встают с городского кладбища и расхаживают среди жилых домов?
- Мертвецы?
- Да, мертвецы, - продолжил Пибоди. – И я думаю, что нам надо что-то с этим делать.
Только он хотел сказать ещё что-то, как со стороны противоположной улицы послышался крик.
- Пибоди! – кричал бегущий к ним мужчина в сером камзоле. – Мистер Пибоди! Ваша жена здесь, у неё истерика! Мистер Пибоди!
Вирджис ринулся к нему.
- Что ты сказал?
- Да, ваша жена сбежала с ранчо, - повторил мужчина, - как хорошо, что сапожник Уилл заметил вас, мистер Пибоди! Она говорит какие-то ужасные вещи, сэр… у вас на ранчо…
- Какого чёрта! – буркнул буйвол.
- Надо поторопиться, - сказал Кауфман.
И они последовали за серым камзолом, оставив Джонсона в недоумении с газетой в руке в полном одиночестве.
Когда Пибоди увидел свою жену, в голове у него промелькнула одна-единственная мысль: безумная.
«Мэгги, - подумал он тогда, - должна была увидеть нечто действительно поражающее, пугающее своей мерзостью, потому что первые попытки воспользоваться даром речи даются ей с превеликим трудом».
Это была истинная правда.
- Что случилось, милая? Что произошло? Почему ты здесь? Что с домом? – обрушил он груз вопросов на неё.
Мэгги смотрела на них всех, понемногу успокаиваясь, но взгляд проходил мимо, сквозь тела, словно перед ней стояли вовсе не люди во плоти, а белёсые призраки, вот-вот рискующие исчезнуть.
- Это состояние шока, - сказал Роджер. – Такое бывает.
Наступило молчание. Но длилось оно не долго. Мэгги пришла в себя.
- Твоя мать… - сказала она, - твоя мать убила мою мать.
Глаза Вирджиса округлились.
- Что ты несёшь? – начал было он, но Роджер дал знак, чтобы буйвол не разошёлся опрометью.
- Она ела внутренности моей мамочки, - тихо говорила Мэгги. – Это было в кухне… возле нашего дубового стола. И это противное чавканье!.. Я думала, что сошла с ума!
Она резко поднялась со скамьи, посмотрела в небо, потом на мужа и уверенно произнесла:
- Поверь мне, Вирджис. Они все пришли из своих могил. И все они зло.
- Она права, - сказал Робин. – Мы все знаем, что люди восстают из своих могил и возвращаются в родные дома. Их влечёт неведомая сила…
- Да, - перебил его мужчина в сером камзоле. – Мой дядя Сэм, его сбила машина пять лет назад, вчера утром постучался к нам… Я был поражён!
Роджер кивнул.
- Да, Стивен, в это трудно поверить. Но от всех них несёт тленом, замогильной плесенью и дьяволом! - сказал он и обратился к Кауфману: - Правда, святой отец?
Кауфман перекрестился.
- Всё так. – Лоб его сморщился в поисках мысли. – Послушайте, нужно обойти весь город, сообщить всем, чтобы они вышли из своих домов вместе с предметами, имеющими отношение к христианской вере… Потом мы должны собраться все вместе и вырыть глубокую яму, котлован. Эти звери не тронут нас, если мы будем отпугивать их предметами, - библиями, распятиями, иконами… Более того, таким способом мы сможем заманить их в яму. И тогда…
- Но ведь это наши родственники! – сказал Стивен.
- Нет, - крикнул Кауфман; было видно, как голова его чуточку трясётся от напряжения. – Это не люди, это воплощение ада!
Ни у кого не осталось сомнений.
- Обходить каждый дом и объяснять в чём дело, - сказал Робин, – это очень трудно и долго. Я предлагаю напечатать всё, что нам надо сообщить, на листах бумаги. Это займёт максимум два часа. А мальчишки разнесут листы к каждому дому, к тому же, они удостоверятся на месте, получено ли письмо адресатом.
- Хорошо придумано, парень! - похлопал его по плечу Роджер. – Не будем терять времени. Яму выроет Джимми Ютлтон, экскаваторщик из управления по земельному обустройству. Думаю, самое лучшее место – у площади возле рынка. Город у нас, поди, похож на большую деревню.
Все были готовы согласиться. Но…
- Смотрите! – тихо сказала Мэгги. – Там… по улице…
Они обернулись, и на мгновение всех их парализовало мерзкое ощущение беспомощности и страха перед неизвестностью.
Между двумя машинами шёл человек, подобие человека. Лицо его было покрыто язвами, язык выкатился наружу, цвет кожи не просто отдавал синюшиной, он явно давал понять, кто хозяин тела. И протяжное рычание, похожее то ли на львиный храп, то ли на рык волчьего оскала.
- Это мэр города мистер Рон Освальд, помните? – сказал Стивен. – Он управлял городом восемь лет назад, но… умер от лейкемии.
- Нет, - отрезал Роджер, - это уже не Рон Освальд.
- Надо торопиться, - сказал Кауфман и указал на ещё несколько качающихся словно пребывая в алкогольном опьянении из стороны в сторону тел, вышедших из-за дальнего угла на пересечении двух улиц.
- Их много, - заключил Пибоди. – Их много. Столько, сколько вам и казаться не казалось.
Глава 11
Издатель Роб Грегори согласился напечатать пару тысяч листовок, его даже особо не интересовало содержание поста, главное, что ему заплатили наличными. Он пожал руку Роджеру Олгуду, пожал плечами и осторожно осведомился относительно того, действительно ли в городе появились зомби. Пибоди заверил его и посоветовал быть крайне бдительным. Роб шутя отмахнулся, вспомнив, что у него много оружия и дома, и на работе. «Не будь так самоуверен, - сказал ему Робин. – Оружие может только остановить их, на время, но потом…» Роб отмахнулся, но по выражению его лица было видно, что решительность гостей с их подозрительными рассказами подействовали на него, и в голове у печатника зародился корень сомнения. Он также был весьма удивлён неотложностью и спешкой в выполнении заказа. И подобное положение дел не могло его заинтересовать.
Как бы там ни было, но чуть больше чем через полтора часа весь тираж листовок был готов. Его запаковали по шесть пачек.
Роджер взял одну листовку и прочитал вслух, чтобы слышали все:
- Горожане и гости Бресфилда! Нам всем грозит смертельная опасность, потому что на улицах нашего города и в наших домах появились те, кто уже умер. Не поддавайтесь силам нечистого. Отец Кауфман, городской священник, просит вас завтра, 7 апреля, собраться на площади перед рынком по улице Фишера, в 18.00. Возьмите с собой все вещи, которые имеют отношение к христианской вере (библии, распятия, иконы). Мы дадим отпор нечисти и изгоним её из нашего города и окрестностей. Придите ради спасения нас и наших детей! Шериф Роджер Олгуд, отец святой церкви Иисуса Христа Ян Кауфман, Вирджис Пибоди, Робин Таунберг.
- Звучит неплохо, - сказал Пибоди. – Пора запустить это в массы. Пусть люди поразмыслят.
Роджер кивнул.
- Думаю, большинство горожан прислушаются к нашему посланию. По крайнем мере те, кто ещё не спятил от воздействия этого пришельца в плаще.
Вирджис хотел что-то ответить, но тут они услышали грохот, похожий на несколько взрывов, совсем рядом.
- Что это, чёрт возьми?! – взвыл Робин.
И они выбежали на улицу.
Рядом, на пересечении двух дорог, возле склада горючего, взорвались несколько бочек. Горящие тела монстров, тех, кто поднялся из могил совсем недавно, орали что есть мочи, тем не менее, двигаясь шаг за шагом дальше по улице.
- Смотри, Роб, - указал рукой Роджер. – Вот они, посланники дьявола.
Роб Грегори смотрел и не верил своим глазам.
- Такое увидишь только в фильме ужасов, - сказал он и примолк.
Вирджис в этой время по какой-то странной причине не мог оторвать взгляда от пламени, гулявшего по бочкам. Языки горели красным, жёлтым, голубым, изредка зелёным, но всегда оранжевым цветами. В голове Пибоди что-то щёлкнуло, по крайней мере, так ему показалось. Всё внешнее стало для него лишним на мгновение. Всё, кроме пламени.
Резкий порыв ветра ударил его по лицу.
Вихрь пронзил его уши…
Внезапная боль…
В глазах померещился огонь, из бочек сочился пожирающий всё и вся пламень, и испускал его тот самый дракон, уродливый, с вихрастыми волосами, выбеленными редкой сединой, тот самый… в плаще.
Пламя рвануло в сторону Вирджиса, и его обожгло.
Боль…
Непонимание…
Страх…
Дракон…
«Стар…»
«Старин…»
«Старинннн…»
- Старина! Ты в порядке? – у самого уха произнёс Роджер.
И Вирджис пришёл в себя.
- Да, - сказал он. – Мне нужно на время съездить домой, на ранчо…
Все посмотрели на него как на рехнувшегося.
- Но дядя, - начал бы Робин, - ты же знаешь, там небезопасно!..
- Не волнуйтесь за меня.
Теперь им что-то повелевало, перемешиваясь, сливаясь воедино с его собственной волей, желаниями.
Пибоди открыл дверь своего грузовика, бросил на переднее сидение, рядом с водительским, ружьё и забрался внутрь кабины.
- Позаботьтесь о Мэгги, - сказал он.
И грузовик поднял с земли столб пыли.
Глава 12
Вечер сгущал небо до черноты. Сначала влажность повысилась в окрестностях, а потом воздух наполнился каплями дождя и в городе. Вот-вот, казалось, Всевышний должен полоснуть острием по бесконечной пелене и обрушить питательную влагу на землю. Но он не торопился. Всё шло своим чередом.
Вскоре к небольшому лагерю на площади перед рынком присоединились ещё несколько мужчин с жёнами и детьми. Они сказали, что их старики, пришедшие со стороны кладбища два дня тому назад, вырезали весь домашний скот. В каких-либо других догадках или предположениях уже не было ровным счётом никакой необходимости. «Мы заперли прадеда и его брата в бараке, - рассказывал один из гостей. – Заколотили дверь балками и послали их куда подальше! Неужели у кого-то из жителей есть сомнения в том, что эти твари не наши родственники?»
Вскоре включились уличные фонари, и местность стала хорошо обозрима.
Как только у Роджера получилось найти экскаваторщика Ютлтона, он велел ему начать работу. Ютлтон сперва не верил ни единому слову шерифа Олгуда, но когда тот приволок ему отрубленную голову мертвяка с вращающимися зрачками и шипящим ротовым отверстием, парень чуть не свалился на свой агрегат.
- Матерь Божья! – выдавил он из себя и полез в машину.
Полчаса прошли как одно мгновение. За это время Стивен успел разложить оружие на баррикадах. Остальные оцепили район площади, держась друг друга на близкой дистанции на всякий случай. В центре же площади появилась довольно крупная и глубока яма. Диаметр её достигал двадцати пяти футов, глубина была приблизительно такой же.
Робин подоспел как раз в тот момент, когда Ютлтон, закончив дело, отогнал машину и заглушил мотор.
- У тебя хороший экскаватор! – подбодрил его Стивен.
- Для этих уродов, сэр, мне ни капли пота не жалко, - бордо проскандировал рабочий. – Главное, чтоб они все сдохли!
Мэгги, понимая каждое только что произнесённое экскаваторщиком слово, одобряюще махнула головой.
- Что-то я переживаю за Вирджиса, - сказала она, наконец. – Зачем он поехал туда?
Шериф пожал плечами.
- Я не знаю, но он вернётся во что бы то ни стало. Верь мне.
Мэгги улыбнулась.
- Как листовки, парень? – обратился Роджер к Робину.
- Всё в порядке. – На лице его сияло удовольствие, испытываемое гордостью за себя. – Уже через час эти мальчуганы закончат доставку. Полгорода уже в курсе…
Внезапно раздался выстрел.
- Что там?! – крикнул Роджер.
- Всё о’кей, сэр! – ответил один из дежурных. – Там подбирается мертвяк.
- Возьми бензопилу, - с холодом в голосе сказал шериф, - пули далеко не выход. – И серьёзно добавил: - Я не шучу.
Отец Кауфман сидел на ящике возле ямы и неустанно молился. Можно было только догадываться, в каких формах и какими словами он просил у Господа очищения от скверны. На лице его читалось ожидание, мучительно ожидание, и было понятно каждому, что никуда он не собирается уходить, - Кауфман решил твёрдо: здесь и сейчас, именем Создателя, силой веры.
К нему подошёл Роджер. Видно было, ему хочется добыть спокойствия, пусть даже на одну ночь.
- Как вы думаете, святой отец, - произнёс он, - мы всё правильно делаем?
Кауфман наклонил голову к земле.
- Трудный вопрос, - сказал он и провёл рукой по густой бороде. – Сейчас важно наше единение и общие усилия. Я так думаю.
Шериф кивнул. Такая мысль его успокаивала. Не совсем, конечно, но рука ещё решительнее сжала кобуру на кожаном поясе.
- Я вспоминаю времена, - снова заговорил Роджер, - когда люди сдерживали себя во время похорон, сдерживали они себя даже в ту минуту, когда узнавали, что близкого им человека не стало. Это, как бы так выразиться, мудрость, совершенно иное отношение к жизни. Вы, святой отец, должны понять. Мне было всего лет пятнадцать, может шестнадцать, почти каждую неделю кто-то в Бресфилде умирал или рождался – тогда это был значительно более населённый город, чем сейчас. Единственный родильный дом постоянно был переполнен, для женщин счастьем считалось прежде всего подарок Господа и возможность воспитать нового человека. Теперь же наш город почти вымер. По сравнению с теми временами, его население уменьшилось на львиную долю, даже больше чем наполовину. Дома пустуют, часть из них сдаётся внаём, но ничего не происходит. Тогда, сорок лет назад, помню, когда священник читал молитву по усопшему, все относились к самому факту смерти как-то… с пониманием, со смирением, взвешенностью что ли, эдакой перспективой по жизни, наверное, это происходило потому, что закон предвещал смерть, и все давно привыкли к тому, что пожилые рано или поздно умирают, а молодые очень редко умирают. Это норма жизни. Никому и в голову не приходило, что их усопшие родственники или близкие, домашние животные и так далее могут вот так просто в один прекрасный день вернуться домой как ни в чём не бывало. Это ненормально. И вот что я вам скажу, святой отец. Когда Вирджис с Робином приволокли в дом пришельца, они совершили грех. И ещё больший грех, когда позволили остаться под крышей собаке и его матери, которым место было в земле и нигде больше. Вы со мной согласны, святой отец?
Кауфман закрыл глаза.
- Вы правы, Роджер, - сказал он тяжёлым уставшим голосом. – Но такое совершили не только Пибоди. Вы знаете, что у доброй трети постоянных жителей Бресфилда за эти почти четыре дня появились дома мертвяки.
- Вы правы, вы правы. – Шериф думал. На лбу его фонари отсвечивали глубокие борозды, след волнений и радостей жизни. Наконец он мотнул головой и закончил свою мысль: - Я только одного боюсь, святой отец.
Кауфман открыл глаза и пристально посмотрел на него.
- Чего именно? – спросил он.
- Простит ли нас Господь за эту страшную провинность? Ведь это ужасное преступление против законов христианской веры, против всего уклада жизни людей, который позволяет быть в любви с окружающими!
Наступило молчание.
Кауфман думал. Борода его, словно шёлковый воротничок, обволакивала рот, и Роджеру показалось на мгновение, что губы старика затряслись в приступе минутной слабости.
- Бог милосерден, - выдохнул Кауфман. – Он часто совсем не то, что мы о нём думаем.
Шериф ничего не ответил. Он покачал головой, проверил пистолет на поясе и отошёл в сторону.
Прибыли новые жители, нужно было их разместить и дать им задания по подготовке к завтрашнему делу. И если бы не грохот старенького минивена «Фольксваген», Роджер Олгуд всерьёз занялся бы работой, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
Минивен подъехал почти вплотную к баррикадам, из него выпрыгнул тот самый Герпи, на ранчо у которого случилась история с мясником, перерубавшим всех лошадей и прикончившим кузину Мэгги Натали. Вид у него был более чем взволнованный. Он, махая зачем-то по сторонам зажженным фонариком, подбежал к шерифу Олгуду и закричал что есть мочи:
- Пибоди сжёг свой дом!
Прогремел раскат грома.
- Что ты такое говоришь? – бросился к нему Роджер.
- Он сжёг свой дом! – повторил Герпи и, схватив шерифа за руку, потянул за собой, к минивену.
В одну секунду он открыл раздвижную дверь фургона и посветил фонарём. То, что увидел Роджер, способны перенести немногие. В фургоне на сидении сидел Вирджис Пибоди, но узнать его было очень нелегко.
Начали падать первые капли дождя.
- Боже! – прошептал шериф и рука его, лежавшая на кобуре, задрожала.
- Я ехал в город со своего ранчо, - взвизгивая, тараторил Герпи. – И увидел столб дыма, только потом я понял, что это в той стороне, где ранчо Пибоди. Я свернул с главной дороги, направляясь к ним. И как только моя машина выехала на их путь, я увидел огонь. Он полыхал на первом и на втором этажах! Красный, жёлтый, серый, оранжевый! Не долго думая, я проломил отремонтированные деревянные ворота и заглушил мотор. Какового же было моё удивление, когда я заметил посредине двора фигуру Вирджиса! Я узнал его только по его огромному телу и ковбойской шляпе. Он стоял ко мне спиной. Какое-то сумасшествие, подумал я, дом вот-вот весь зайдётся пламенем, а хозяин стоит и ничего не делает, кроме как пялится на огонь, пожирающий дерево. Я ринулся к Вирджису, обогнул его и хотел было закричать что-то вроде: «Пибоди, что тут, мать твою происходит?!» Но то, что я увидел на его лице, заставило меня в первые секунды отшатнуться от него.
К минивену подбежала Мэгги, только что узнавшая, что случилось с их ранчо.
- Он здесь? – закричала она, рыдая и проглатывая удушающие комья горя. – Вы привезли его?!
- Стив, Робин! – приказал шериф. – Уведите Мэгги!
Несчастную отвели в сторону, подальше от машины. Но её плач ещё долго слышали на площади.
- Что с ним случилось? – наконец спросил Роджер.
- Он сказал что сам поджёг дом, а что случилось с его глазами, я не знаю, скорее всего его ослепило внезапно занявшимся огнём, потому что лицо тоже пострадало…
Шериф смотрел на Пибоди и ужасался. На том месте, где должны были быть глаза, зияли бурые мясные скважины, уже переставшие кровоточить. Они были похожи на части хорошенько прожаренного шашлыка, с плотной коркой. Щёки покрылись волдырями, местами лопнувшими и обнажившими незащищённую болезненную плоть.
Буйволом его уже никто бы не решился назвать.
- Врача! Скорее врача! – закричал шериф.
И от его пронзительного крика Пибоди пришёл в себя.
- Я не хотел, - сказал ослеплённый, еле шевеля покрытыми сажей потрескавшимися губами. – Это всё он… он…
И начался сильный ливень, которого Бресфилд не знал уже много лет.
Глава 13
Лагерный патруль соорудил три больших шатра, под ним поместились почти все желающие укрыться от проливного дождя. Грязь покрыла дороги, и редкие мёртвые бродяги скользили по ней, падая и снова поднимаясь. У самого же входа стоял Роджер Олгуд и разу от раза выстреливал зомби прямо в головы, посылая брань на них, невзирая на детей и женщин. Пибоди сидел у края противоположного шатра, прямо у входа, обняв грудь руками. Казалось, он уже умер, но всё это только казалось, потому что с его стороны то и дело доносились прерывистые не то стоны, не то заглушённые вопли-мычания. Смотреть на него не было сил.
- Как мы заманим всех сюда? – спросил Герпи у Робина.
- Мы разнесли листовки… - начал было тот, но Герпи перебил его.
- Нет, я не про людей, я про… мертвяков!
- Мясник Дорринтон притащил несколько десятков фунтов свежего мяса с кровью, мы разложим его вокруг ямы, которую вырыл Ютлтон. Это привлечёт почти всех. А там уже, когда наступит время, нетрудно будет сбросить эту падаль в котлован.
Герпи с пониманием кивнул, но на лице его Робин уловил неуверенность, и его самому показалось, что план может не сработать.
Вскоре подоспели новые люди. Среди них был некий чернокожий Ллойд Гранд, работник городской тюрьмы. Отец Кауфман пригласил всех в первый шатёр для серьёзного разговора и первым делом представил гостя.
- Я всё знаю про зомби, но я знаю ещё кое-что, вам это будет более чем интересно.
- Ну, парень, говори, - сказал шериф. – Если это касается нашего дела, каждая новость может быть полезной.
- Да, именно так, - произнёс гость и начал ровным, невозмутимым голосом: - Я работаю в тюрьме более пятнадцати лет, но такого не видел никогда… Сейчас вы всё поймёте. Недавно к нам перевели на временное содержание серийного убийцу Саливана Брокса из Хилтона, вы, конечно, слышали об этом ублюдке. Разумеется, при других обстоятельствах я бы не торчал всю ночь в помещении, где расположена его камера. Моя смена сутки через двое. А убийцу перевели к нам неделю назад. Во вторую мою ночь мне не спалось и я пытался развлечься игрой на мобильнике. Саливан на удивление смирный заключённый, но, поверьте мне, это действительно сумасшедший сукин сын… В ту ночь он как всегда был мочалив, только и делал, что тихо лежал на нардах или изредка вставал, чтобы размять кости, так сказать. Кроме него у нас не этаже только ещё один заключённый Тоберт Элльсом, поэтому когда я увидел идущую по тёмному коридору фигуру в плаще, изумлению моему не было предела. Это был, как казалось, мужчина высокого роста с большими ушами… большего по сути я тогда сказать не мог, кроме разве что… как-то странно он шёл, словно парил, а не передвигался на ногах. И представьте себе, этот пришелец каким-то образом проник в камеру к Саливану. Я знаю это потому, что услышал какие-то голоса. Странная и дурная ситуация. Я взял фонарь и пошёл на звуки. Остановиться пришлось у камеры убийцы. У меня чуть сердце не остановилось, когда я посветил фонариком внутрь. Представьте, Саливан и разговаривает с каким-то сидящим напротив него на нардах… существом, по-другому это не назовёшь. Такие, знаете ли, вихрастые волосы, выбеленные редкой сединой, наполовину закрывали лоб, полуугри-полуязвы, а самое ужасное глаза… то вспыхнут, то погаснут оранжевым свечением, как и плащ.
- Это он, - сказал Олгуд. – Нет сомнений.
- Какая-то несуразица, сумасшествие. – Продолжал Ллойд. – Я был в состоянии аффекта, в противном случае я бы никогда не выхватил пистолет и не выстрелил…
- Вы стреляли в него? – с жаром спросил Робин.
- Да. Я не понимал, что творю. Но ни Саливан не обратил на это внимая, ни это существо, хотя живой человек после трёх моих выстрелов на месте этого оранжевого пришельца сдох бы давно. Я убежал почти в истерике. Через несколько минут дежурный по соседнему сектору прибежал ко мне, потому что он слышал пальбу. Не было сил ему что-либо рассказывать. Но – поверьте мне – когда мы подошли к камере Саливана, никакого существа там уже не было, а маниак спал сном младенца. На утро я допросил его, но он ничего не сказал, и я уверен в том, что Саливан не врёт, он просто ничего не помнит. Всё это было бы бредом больного копа, если бы на каждую мою смену это существо снова не посещало камеру Саливана. Вчера оно тоже было там всю ночь. Представляете?
- Вот, значит, где он прохлаждается, ублюдок, - тихо сказал шериф. – Теперь по крайней мере мы знаем, где его можно найти.
- Жуткая история. – На лице Герпи можно было прочесть слабость. – Это тот, о том вы рассказывали с Робином, тот, кто поднял из могил горожан?
- Да.
Роджер Олгуд пожал плечами. Ему не хотелось до бесконечности говорить об этом.
Внезапно в шатёр забежал паренёк лет восемнадцати.
- Шериф, - сказал он, - мясо уже разложено и зомби прибывают с каждой минутой!
- Отлично. Пора поработать, господа. – И обратился к Кауфману: - Святой отец, мы всё правильно сделали?
Тот перекрестился.
- Будем надеяться на Нашего Создателя. – И с решимостью добавил: - Мне в голову пришла отличная мысль: нужно побольше освящённой воды! Я сейчас…
И Кауфман просился прочь из шатра в направлении какого-то здания.
- Будьте осторожны! – успел крикнуть ему вдогонку Робин.
Они вышли в вертикаль дождя и начали загонять мертвяков распятиями и библиями в вырытую Ютлтоном яму. Зомби в ярости хватали мясо и рвали его на части зубами, но как только оказывались на дне котлована, забывали о еде и неистово бросались на земляные стены, царапали их в адских воплях, но ничего не могли поделать. Роджер перестал стрелять и принялся за бензопилу, расчленяя восставших из могил и сбрасывая обрубки в яму. Несмотря на доставленные практически всем горожанам листовки, пришли далеко не все: из мужской половины лагеря в лучшем случае можно было насчитать пятьдесят человек. Но этого вполне хватало.
- Пинай их ногами! – кричал Стивен молодому пареньку. – Прямо в котлован!
Трудно было предположить, что зомби так много по городу, и их с каждой минутой становилось на базарной площади всё больше и больше. Только один Бог, наверное, знал, сколько ещё притаилось мертвяков в закоулках города, но мясо великолепно делало своё дело. За час яма была заполнена наполовину.
- Может, надо было вырыть ещё один котлован? – бросил в нервном смешке шериф Ютлтону.
Тот поднял очередного мертвяка на вилы и, сбросив вниз, ответил:
- Если потребуется, я управлюсь за двадцать минут!
Роджер кивнул. Но, как показало время, вторая яма особо была не нужна: зомби поубавилось, а те редкие группы, что выходили из поворотов основных улиц, ведущих на площадь, уже с неким азартом принимали члены лагеря. Так что все в конце концов оказывались в яме.
«Неужели подействует?» - думал Роджер и не верил своим догадкам.
Наконец на прилегающих улицах остались единицы бродящих мертвяков и настало время заканчивать дело.
- Сбрасывайте распятия и библии! – закричал Робин.
- А где святой отец? Он хотел завершить обряд омовением освящённой водой?
Шериф обернулся по сторонам. Кауфмана нигде не было.
«Странно…» - подумал Олгуд и обязательно побежал бы на поиски священника, если бы не эти птицы.
Сначала их увидел Роб Грегори. Он заорал как ненормальный, отбежал от ямы, чтобы скрыться в шатре, но столкнулся лбом с Ллойдом и упал навзничь, продолжая кричать.
- Что случилось? – шериф был несколько озадачен таким поведением.
- Птицы, птицы!!! – визжал Роб и указывал в тёмное небо.
Сначала они увидели две из них: первая кружила над площадью, высматривая жертву, она была больших, но не огромных размеров, способная поднять в воздух человека, вместо клюва ниже ярких мертвенных глаз значилось пасть, похожая на крокодилью; вторая птица сидела на крыше одного из ближайших зданий, во всём она была такой же, как первая, только цепкие лапы её с огромными острыми когтями выдавали непобедимого охотника.
- Боже… - прошептал Ютлтон и закричал: - Всем в шатры! В шатры немедленно!
Птицы как будто поняли, о чём вопил экскаваторщик. Одна из них, та, что сидела на крыше, устремилась вниз и у самого края котлована поймала пытающегося скрыться несчастного Ютлтона. Он заголосил как полоумный и захлебнулся кровью: птица железной хваткой разорвала его наполовину, сбросив в яму. Зомби без приглашения кинулись к неожиданной еде.
- Чёрт подери! – выругался Олгуд. – Робин, готовь ружья и автомат!
В затянутом тучами небе появились ещё три птицы.
Несколько минут прицельной стрельбы не прошли даром: шериф-таки уложил одну из птиц, но та успела разорвать один из шатров. Она упала прямо на минивен Герпи, разбив лобовое стекло. Утром мальчишки ещё долго рассматривали её звериное обличие. Когда же наконец осталась только одна птица и казалось, что всё кончено, со стороны прилегающей к площади улицы, послышался гул, и через мгновение перед котлованом вынырнул джип. Он сбил Стивена, и тот упал в яму. За рулём, как показалось Роджеру, сидел мужчина в плаще, а рядом с ним Кауфман.
«О, нет… - вырвалось у Олгуда. – Только не это!..»
В кабине сидели пришелец в оранжевом плаще и святой отец. Глаза сукина сына пылали огнём, рот её скалился в надменной гримасе, а Кауфман в панике пытался разбить дверное стекло, но у него ничего не получалось… Мгновение – и джип ринулся прочь, обдав соседний шатёр струёй слякотью из-под шин.
- Кауфман! – крикнул вдогонку шериф, но было уже поздно.
И если бы Ллойд не открыл в тот момент стрельбу по последней птице, она наверняка схватила бы Олгуда за плечи.
- Это последняя, - заключил Ллойд.
Шериф бросился к машине:
- Я за ними! А вы сворачивайте лагерь!
Как только авто Олгуда скрылось за поворотом, мужчины подошли к котловану.
- Сбрасывайте уже эти распятия и библии! - Робин тяжело дышал. – Пусть хоть этим тварям наступит конец!
Зомби действительно переставали вопить, но только те, которые получили на голову распятие. Должного эффекта так и не получилось. А когда из подворотен поползли новые мертвяки, Роб Грегори сказал:
- Это бессмысленно. Мы боремся со следствием, а не с причиной.
- Что, что? Повтори!
- Откуда взялись эти птицы? Мертвяки прибывают опять. Я говорю о том, что надо бороться с тем, кто привёл нашу жизнь к ужасу, а не с самим ужасом.
- Он прав, - произнёс неожиданно за спиной Пибоди.
Все обернулись.
- Надо прикончить этого грёбаного пришельца. И всё будет кончено.
- Ладно, - сказал Робин, а сейчас уходим. Надо перевезти лагерь в другое место, лучше за город. Здесь небезопасно.
Глава 14
К утру ливень прекратился. Приходилось почти всю ночь успокаивать женщин, лишь некоторым удалось уснуть на несколько часов.
Мясник Дорринтон и ещё двое мужчин вернулись в девять утра в лагерь, расположенный теперь за чертой города, в пяти милях. Их отправил Ллойд на базарную площадь, чтобы убедиться, что мертвяки почили в бозе.
- Они все не двигаются, - сообщил Дорринтон. – Ну, почти все, пара тройка мычит и пытается из последних сил выкарабкаться из ямы.
- Ясно.
Требовалось чем-то закрыть котлован. Сошлись на бетоне, тем более что среди горожан оказались несколько рабочих со стройки. Этим решили заняться во второй половине дня.
В местности, где разбили лагерь, было тихо, никто не надеялся на постоянное спокойствие, но ни один зомби к ним не подкрался, – видимо, оставшиеся «в живых» ещё не успели преодолеть довольно приличное расстояние. Мужчины оцепили лагерь плотной колонной машин и выставили пять караульных. Вскоре они протрубили о том, что по дороге едет автомобиль. Через мгновение всем стало понятно, что это приближается джип шерифа.
Роджер Олгуд действительно свернул к лагерю и заглушил мотор. Рядом с ним сидел Майк Олин из «Кримикал Систерз».
- Можете считать, что мы потеряли Кауфмана, - сказал шериф пожимая руку Робину.
- Ты не нашёл его?
Роджер потупил взгляд, тяжело сглотнул.
- Не совсем.
- Я тебя не понимаю, - ответил Робин.
- Сейчас поймёшь… Видишь, кто сидит в кабине?
- Да, это Майк из «Кримикал Систерз»…
- Всё верно, он, понимаешь ли… - и шериф осёкся; было видно, что ему трудно говорить. – Садись в свою машину, Робин, и ты, Ллойд. Поедемте к Майку на ферму, там всё поймёте.
Таунберг и Гранд только переглянулись, но послушно пошли к машине.
Спустя пару десятков минут они остановились на двадцатой мили перед городом. «Кримикал Систерз» выглядел по-прежнему завидно ухоженным предприятием: на ферме было чисто, кукурузное поле согревало яркими цветами ещё завёрнутых в листья початков, а на заднем фоне красовались невысокие дома самого хозяйства.
Уже ступив на поле, с первых шагов по его бархатной почве Робин опрометчиво хохотнул:
- Такая солидная ферма, а пугало в самом центре кукурузы.
- Это не пугало, - холодным голосом ответил Майк.
Они направлялись как раз к высокому деревянному шесту, на котором было закреплено нечто напоминающее издалека страшилище для ворон. Поравнявшись с ним, гости не произнесли ни слова, только Робина вывернуло наизнанку – он выблевал на початки свой ранний завтрак из сэндвичей и бобов. Молчание ещё несколько секунд висело в воздухе.
- Чёртов ублюдок, - наконец произнёс Ллойд. – Какой же он ублюдок!
- Всевышний милосерден, он часто совсем не то, что о нём думают.
Роджер нахмурился, вспоминая слова святого отца.
На импровизированном кресте, сооружённом из двух пересекающихся под прямым углом шестов, было прибито тело Яна Кауфмана. Борода его слегка подрагивала на ветру, под глазами зияли синяки с кровью – было видно, что перед смертью его избили.
- Распять святого отца!.. Какой же он урод, этот пришелец…
- Это не пришелец, - тихо сказал Майк.
- Что ты имеешь в виду? – удивлённо спросил Робин.
На глазах работника фермы проступили слёзы.
- Это я, - выдавил он из себя и опустил голову не в силах продолжать.
- Понимаете, - начал объяснять шериф. – Майк почти ничего не помнит, кроме того, что какой-то мужчина привёз ему ночью Кауфмана и шепнул что-то на ухо. И Майк после этого пошёл смастерить крест, прибил к нему святого отца, (тот уже, к сожалению, минута за минутой приближался к смерти) и взгромоздил всё это на поле. А под утро я проезжал мимо фермы и увидел, Майка, стоящего среди кукурузы, рыдающего и молящегося.
Шериф помолчал.
- Всё равно это не ты, Майк, - сказал Робин. – Этот сукин сын умеет подчинять человеческую волю своим желаниям. Он говорит, убеждает других сделать что-то ужасное. Вспомните Пибоди!
- Да, нужно признать, это действительно так, - согласился Ллойд.
Роджер кивнул.
- Как бы там ни было, надо избавиться от этого ублюдка.
- Да, нужно убить его, - сказал Робин.
- Убить пришельца, - подтвердил Ллойд.
И только успели их слова слететь с губ, как они услышали треск дерева. Там, где крайнее здание сходилось с крытыми стойбищами, ощущалось движение.
- Это похоже на топот, - произнёс Майк.
И не ошибся.
Через мгновение из помещения стойбищ рвануло целое стадо быков. Сколько их было, трудно определить, но не менее двух сотен, это точно. Они неслись с невообразимой скоростью. У Робина в голове тогда блеснула мысль о том, умеет ли скот вообще так быстро бегать. Но верить собственным глазам было нужно, чтобы спасти себя.
- Скорее, в дом! – закричал Майк.
И они бросились к главному зданию фермы. Роджер только один раз осмелился оглянуться и увидел, как огромный бык стремительно сокращает расстояние между ними и основной массой стада. Всего несколько десятков футов разделяли их, а поскольку шериф бежал последним, это не могло ввергнуть его в панику. Он припустил как мог, наконец запрыгнул на помост из ступенек. И как только металлическая дверь закрылась, они услышали глухой удар тела о её поверхность.
- Боже, успели!
Это было похоже на правду.
- Пойдёмте на второй этаж, - предложил Майк, тяжело дыша, посмотрим через окна.
Они поднялись и прильнули к стёклам.
Быки пересекли центральную часть кукурузного поля, но почему-то не задели шест, на котором висело тело Кауфмана. Вскоре топот начал стихать, потому что стадо отдалялось от фермы с каждой секундой всё дальше и дальше.
- Смотрите! – мертвенно произнёс Робин и протянул руку. – Там, на кресте…
Они устремили свои взгляды туда, куда им указал Таунберг. Тело Кауфмана теперь назвать недвижным было трудно. Оно сначала оторвало одну руку вместе с гвоздём от горизонтального шеста, потом ногу от вертикального, ещё чуть-чуть… – и вскоре повалилось на землю. Робин только еле слышно вскрикнул, когда то, что совсем недавно было Яном Кауфманом, поднялось над кукурузными зарослями и помахало им рукой с совершенно зловещим выражением мёртвого лица.
Они отвернулись.
Тяжело было всё это понять и вынести.
- Я согласен, не время пить чай, но всё же…
Приглашение Майка гости сочли полезным и своевременным. Они расселись в удобных креслах на втором этаже, скрупулёзно рассмотрели комнату и принялись за печенье, которое разложил хозяин на плоском стеклянном подносе.
- Мне или кажется или это на самом деле, - отхлебнув чая, произнёс Ллойд, - какие-то стуки, откуда-то снизу.
- Это Кауфман, - спокойно произнёс Майк. – Я понял это, когда спускался за чаем и печеньем. Он бьётся головой о дверь.
- Иисусе!..
Мгновение более нечего было сказать.
Наконец Роджер поставил на низенький стол свою чашку и пригласил присутствующих обсудить положение дела.
- Итак, - начал он, - думаю, всем понятно, в какое дерьмо мы ввязались. Кто или что эта мразь, пришелец или дьявол, мне всё равно. Я хочу его смерти, потому что без этого нормальной, спокойной жизни нам не видать как своих ушей. Если судить по рассказам мистера Гранда, есть возможность поймать это существо в тюрьме, в камере Саливана. Это должно произойти завтра, я имею в виду то, что есть надежда застать этого сукина сына там, убить его, а потом предать его тело огню.
- Да, это единственный шанс найти его, - сказал Ллойд.
- Будем надеяться, что всё так и будет.
- Хорошо, - подытожил шериф. – Сейчас мы возьмём инструменты… Майк, у вас же есть пилы или что-то в этом духе?
- Конечно, «Кримикал Систерз» этим и занимается, сельскохозяйственный инвентарь.
- Да… Так вот. Возьмём инструменты, выйдем на улицу, расчленим тело неугомонного Кауфмана – да простит меня Всевышний! – положим его останки в машину, чтобы потом похоронить по-христиански, и поедем в лагерь. А вечером нас ждёт оранжевый плащ, и мы приготовим ему специальный приём.
Глава 15
«Мрачное место», - думал Робин Таунберг, шагая по брестфилдовской тюрьме. И несмотря на то что сама тюрьма была очень небольшой, зарешеченных камер в ней оказалось вдосталь. Видимо, проектировщики смотрели откровенно пессимистично в будущее.
Ллойд Гранд, Роджер Олгуд, Роберт Грегори, Робин Таунберг и Майк Олин разместились на этаже ниже, чем тот, где был заключён Саливан. Это идея понравилась всем, поскольку лишние люди могли как-то подействовать на визит пришельца, а им нужно было создать обыденность ситуации. Единственное, чего все боялись, так это полного отсутствия ожидаемого, ведь нельзя было понять, почему пришелец является именно в камеру к серийному убийце. На этот вопрос каждый отвечал по-своему: Роджеру казалось, что существо нашло родственную душу, Робин даже высказывал мнение о том, якобы пришелец настраивает Саливана на следующие преступления… Словом, всё это выглядело более чем странным.
Ллойд отправился на свой этаж дежурить, по его расчётам гость должен был прибыть через два часа. Остальным ничего не оставалось делать, как молча сидеть и глазеть по сторонам.
- Время бежит очень медленно тогда, когда у тебя нет дела, - тихо произнёс Робин.
Роб кивнул.
Так они сидели долго.
И молчание, повисшее в воздухе, было каким-то тревожным, неспокойным.
Наконец они услышали осторожные шаги.
- Это я, - сказал голос Ллойда, - всё по плану, он здесь. Поднимайтесь, только тихо.
Роджер что-то вынул из небольшой сумки, которую принёс с собой, и в тот момент ему в голову пришли мысли о детстве, когда он с другими мальчишками взаправду верил в существование вампиров, призраков и прочей чертовщины. «Но ведь Бог и дьявол – это не выдумки…» - мелькнула ясная мысль. И шериф почувствовал себя сильнее, увереннее, чем раньше, тогда, когда он совсем не верил в ту силу, которая по рассказам священников, обитает на небесах… В конце концов они должны сделать это, другого выхода у них нет.
Полумрак окутал этаж, где они очутились. Ллойд дал знак рукой, и они медленно, но неумолимо приближались к камере. «Сначала нужно оглушить Саливана…» - вспоминал пункты плана Робин. «…Затем мы хватаем за конечности этого ублюдка…» - продолжал Майк, даже не подозревая, что все думаю о том же самом. «…Я вбиваю ему в сердце кол…» - напоминал себе шериф. «…Остальное – за малым: вяжем его и к монолиту…» - мысленно заключил Роб.
Перед самой камерой Ллойд остановился, повернулся к остальным и махнул головой, знаком спрашивая, слышат ли другие голос. Все кивнули: действительно со стороны заточения Саливана доносился звук, похожий на человеческий голос. Ллойд начал отсчёт молча на пальцах: «Пять, четыре, три, два, один…»
И они ринулись к камере.
Одним махом замок был открыт.
Они увидели то, что надеялись увидеть. Саливан находился под действием гипноза, иначе не скажешь. Его ударил по голове Робин, и он повалился на пол. Пришелец же зашипел, его глаза налились ещё больше оранжевой краской.
- Снимите с него плащ! Скорее! – закричал Роджер.
И как только существо оказалось без главного своего атрибута, справиться с ним стало значительно легче. Они крепко держали его за руки и ноги. Сукин сын вывалил язык, и изо рта его пошла пена. Шериф пытался наставить осиновый кол на область сердца, но внезапно почувствовал слабость. Оранжевые глаза заставили его замедлить свои действия, сделать их вязкими, непослушными. Но Роджер переборол себя, выхватил пистолет и выстрелил два раза, по отдельности в каждый глаз пришельца. Тот взвыл неистовым злобным воплем. Но было поздно: шериф забил кол в грудь. Последние конвульсии существа прекратились уже в следующую минуту. Затем они связали по всей длине тело крепкой верёвкой и потащили прочь.
В машине никто не проронил ни слова. Казалось, если кто-то начнёт что-то спрашивать или о чем-то рассказывать, дело может закончиться плохо.
Вскоре они прибыли к монолиту – древнему капищу, представляющему собой высокую каменную глыбу в тридцать с лишним футов в высоту и огромную каменную плоскость перед ней почти у самого уровня земли. Легенды говорили, что именно здесь предки множества селений на месте современного Бресфилда предавали огню изменников и больных страшными болезнями.
Они выволокли пришельца на эту самую каменную плоскость, Майк достал из машины шерифа канистру с бензином и облил им лежащее тело.
Внезапно послышался гул какого-то авто. И несколько секунд спустя на краю леса перед монолитом появился минивен Герпи. В кабине сидел хозяин и тот самый Вирджис Пибоди, в доме которого пришелец в оранжевом плаще побывал первым.
- Я не мог его отговорить, - начал Герпи, выходя из машины. – Он знал, что вы привезёте… сюда.
На лице Пибоди сидели большие чёрные очки, через которые он ничего не видел, даже чёрный цвет.
- Он здесь, я это чувствую! – произнёс некогда сильный буйвол.
- Ладно, - заключил Роджер. – Закончим это дело раз и навсегда.
И достал зажигалку.
Яркие языки пламени охватили тело пришельца и обволокли его плотными волнами.
Робин бросил в них плащ – и огонь заискрился ещё сильнее.
- Да-а-а… - протягивал Пибоди. – Я представляю, как он горит, представляю… Ублюдок, да ты же горишь посильнее моего ранчо…
И дикий смех Вирджиса отразился от поверхности крон деревьев.
Понемногу с поверхности тела выходила тёмная стружка, выносимая плотной пеленой вверх. Чёрный дым этот не походил на обычную гарь. И все поняли, что произошло, когда пелена эта зашипела в воздухе и рассеялась с приглушённым стоном, словно в нём умерла часть чего-то страшного.
Через час, когда тело перестало гореть, они выложили на него солому и сухие ветви, облили всё бензином и подожгли ещё раз. Так они проделали несколько раз, пока от тела почти ничего не осталось.
Уже утром, по дороге в лагерь, они наткнулись на небольшое тело какого-то животного. Роджер почти наехал на него, но вовремя свернул на обочину. Они вышли из машины, чтобы понять, на что они наткнулись. А Шериф крикнул в сторону минивена:
- Эй, Вирджис! Это твой Бинго!
Робин накрыл грязное тело собаки брезентом и положил в багажник джипа. «Слава Богу, теперь он никогда не встанет», - подумал Роджер и с облегчением вздохнул.
Когда они вернулись в лагерь, Робин Таунберг поспешил обнять свою возлюбленную Сюзанн и успокоить её.
- Всё закончилось, - сказал он, целуя ей волосы. – Всё закончилось.
Глава 16
Солнце взошло над горизонтом.
Мэгги вела под руку своего мужа. Его сомбреро почти свистело на ветру, и он морщился от этого. За ними катилась маленькая деревянная тачка, на которой Пибоди вёз тело их домашнего любимца. Они остановились там, где бескрайние поля сходились у величественного дуба. Это место заприметил Вирджис ещё в тот день, когда глаза его видели белый свет. Он отобрал у жены небольшую садовую лопату, и стал копать, ворча на Мэгги за то, что она не хотела утруждать его работой.
- Яму выкопать я и сам могу… - пробубнил себе под нос Пибоди.
Результат не заставил ждать – пару минут спустя они опустили в яму самодельный гробик, в котором покоилось тело собаки.
Мэгги заплакала, но Пибоди успокоил её.
- Я всё думаю, - сказал он перед тем, как уйти. – Мы совершили с Робином большой грех, когда притащили этого… домой. А ведь он посягнул на закон нашей жизни, ведь все давно привыкли к тому, что пожилые рано или поздно умирают, а молодые очень редко умирают. Никому и в голову не приходило, что их усопшие родственники или близкие, домашние животные… могут вот так просто в один прекрасный день вернуться домой как ни в чём не бывало. Их место в земле и нигде больше. Нельзя нарушать человеческие законы и нельзя сокрушаться мнимым благом – нужно уметь смотреть правде в глаза, и ни в коем разе не позволять никому соблазнять себя на жизнь, которую разумный человек никак, кроме марева, и назвать-то не может.
Мэгги обняла мужа.
- Да, - сказала она. – И теперь наш Бинго там, где ему положено быть. Всё возвратилось на круги своя.
И они молча побрели по дороге.
2007-2009
Пришелец в оранжевом плаще
© Copyright: Роман Забашта, 2009
Свидетельство о публикации №209012700579
Свидетельство о публикации №209012700579
Рецензии