Провал Клона

                Провал «Клона»

Глория Перез в своем сценарии попыталась охватить такое количество проблем одновременно  (религиозных, философских, социальных, научных), что сделать сериал гармоничным не получилось. Отнюдь не лишенная дарования опытная сценаристка не смогла «объять необъятное» (и никто бы не смог), результат – перекосы, выход на первый план второстепенных героев и не самых важных, как задумывалось изначально, проблем в ущерб основным и глобальным – любовному треугольнику Жади-Лукас-Лео и теме клонирования человека. Это не редкость в бразильских теленовеллах последних лет  –  предположительно по разным причинам. Внутрицеховые интриги, рейтинги, влияющие на изменение планов. Сериал под названием «Клон» вместо научно-популярной любовной саги превратился в антинаркотический гимн  - с монологами химически зависимых людей, которые часами распространялись о том, как они с этой зависимостью боролись. Естественно, сценаристка получила за это премию. Сериал получился актуальным и злободневным, но по большому счету лишенным смысла – тема клонирования «утонула» в наркотическом угаре молодых героев под предводительством старого опытного наркомана со стажем Лобату.
Рейтинг сериала – в Бразилии или в России – это одно, а частное мнение о сценарии в целом – другое, поэтому я и употребляю слово «провал» в ином, не рейтинговом, значении.
А что произошло с главными персонажами? Насколько вообще удались их характеры? И есть ли они у них? Можно много и долго говорить о разных наркоманах, разных мусульманах, но сериальные Ромео и Джульетта (клон состарившегося Ромео – это отдельный разговор) – это нечто, с трудом поддающееся хоть какому-то пониманию. В сериалах так часто бывает, и вообще главные герои не всегда интереснее второстепенных. Даже у Шекспира – Меркуцио куда выразительнее Ромео. Но, тем не менее, Жади, а Лукас в особенности, вызывают оторопь.
Она кажется понятной в любой ситуации, но не в том, что касается Лукаса. Эмигрантка, внезапно оказавшаяся в другой стране, где все чужие, может потянуться к бывшему соотечественнику и проникнуться симпатией. Но Лукас – это такое ничто. Поверить в безумную любовь или хоть какой-то интерес к этой амебе на долгие годы мне очень сложно. Если его брат, несмотря на непослушание и вызывающие поступки, обладал умом и характером, то Лукас, кроме как мягкими манерами, больше не «блистал» абсолютно ничем. Даже, что совершенно не исключено, способностями к занятию, о котором он грезил всю жизнь, - игре на гитаре. Эта тема вообще не раскрыта. А она так важна для понимания Лукаса Ферраса! Но, может быть,  для юной девушки достаточно одной наружности, чтобы придумать себе идеал. А поскольку Жади вела затворнический образ жизни, благодаря религии предков, на нее и одно это могло произвести сногсшибательное впечатление. Да еще он был из Бразилии. Возможно, ей очень мало надо, чтобы влюбиться. Такое тоже бывает.
Жади не любит волевое давление – вполне понятная мне черта. И это могло заставить ее потянуться к рохле Лукасу, который чем-чем, а уж властностью не отличался. Но все-таки, хоть это и важно, но опять-таки – маловато в случае Лукаса. Уж очень он не интересен.
Даже это можно было бы подать и раскрыть иначе – более реалистично. Но Глория Перез пошла «романтическим» путем  - только в ущерб главной линии. Если бы это был сериал Бенедито Руи Барбозо – тогда понятно, его персонажи глубиной не отличаются, но они на нее и не претендуют, поэтому сериалы Барбозо вполне себе органичны, в них даже есть своеобразная прелесть.
Отец Лукаса – бизнесмен, он хотел, чтобы сын, который остался единственным (после гибели Диогу) работал в семейной фирме. Что в этом ужасного? Но для Лукаса – это невероятное требование. Что мешало ему все эти годы, еще до происшествия с братом, заниматься тем, к чему лежала его романтическая душа поэта или музыканта? Ничего. Собственная лень, и не более. Да и после работы – никто не мешал ему заниматься самосовершенствованием, а не покупкой драгоценностей для любовниц, которых он стал заводить назло жене, на которой его «женили» люди, не желающие Лукасу счастья с Жади. Бородин и химик был, и музыкант. Но Лукас Феррас всю жизнь выставлял себя жертвой не собственной лени и слабохарактерности, а ужасных родных и деспотической экономки Далвы, к которой, однако, он прибегал плакаться в жилетку, и, не подозревая до конца о том, какую «роковую» роль сыграла она в том, что ему пришлось жениться все-таки не на Жади. Он мог не менять религию ради нее, не переезжать в другую страну, отношения разорвать, но жениться на Маизе заставить так или иначе его не мог на самом деле никто. Но «жертва» еще и навязанной ему не той жены, Лукас от жалости к самому себе уже не находил слов, чтобы возражать врагам своей разбитой романтической мечты о поисках «самости». Так и не обретя ее, он решил стать Диогу и на протяжении долгих лет изображал своего непокорного брата, превратившись в карикатуру на него.
Решив пофантазировать на тему клонирования, Глория Перез создала клон Лукаса – в его характере должны были сочетаться черты близнецов Феррасов. Бунтарство Диогу выражалось в совершенно бессмысленных попытках Леу все время куда-то убегать – еще с рождения, едва научившись ходить, клон уже стремился непонятно в какую сторону. Несчастная Деуза, произведшая его на свет и не подозревающая о том, что она лишь суррогатная мать, не знала, что делать с этим ребенком. Когда Леу достиг совершеннолетия, он продемонстрировал черты некоторой адекватности. Он вдруг превратился в Лукаса – стал романтиком. Стоило ему на рынке увидеть одеяние восточных женщин, начинал грезить непонятно о чем, в предвидении встречи с Жади. Такое впечатление, что нравились ему именно эти наряды, а Жади олицетворяла Восток. Если сам Лукас был невразумительным персонажем, то его клон – это качества оригинала в квадрате. Естественно, для него не составляло никакой проблемы бороться за Жади – ведь нет ни богатой семьи, ни фирмы, в которой надо работать, ни традиций, которые надо нарушать. У клона их не было. Жади это не могло не польстить, потому что она вообще очень мало думала, а жила сердцем, с легкостью забыв, как всегда это с ней происходило, о хорошем муже и любящей дочери. В результате этот любовный треугольник превратился в фарс. А Лукас, который больше всего был уязвлен возрастом своей юной копии, жаловался Альбиери на то, что теперь их сравнивают, и, конечно, другой моложе.
Впрочем, хорошая музыка несколько сгладила впечатление от этой восточной сказки, и даже актеры порой казались вполне убедительными. В финале Глории Перез, возможно, пришлось пойти на поводу у общественного мнения, и отправить клона с его создателем в пустыню, а Жади и Лукаса все-таки соединить. Иначе я не могу объяснить этот нелепое завершение истории – по большому счету совсем бессмысленной.