Собака по имени Свобода

Собака по имени Свобода

Случилась эта история, когда мы всей семьёй переехали жить во Владивосток.
На нашей улице люди жили в деревянных домиках на четыре семьи. Детей вокруг было много, и нам с се- строй не приходилось скучать.
Вокруг, куда ни посмотришь, возвышались сопки — такие не очень высокие горы, покрытые лесами. Весной, когда зацветал багульник, сопки были нежно- сиреневого цвета, а осенью их цвет менялся от бледно-жёлтого до красно-коричневого.
Мама, посмотрев вокруг, восклицала: «Какая красота, ведь никакой художник не сможет передать всех оттенков, какие есть в природе!»
Мне тогда было девять лет, а сестре Инне одиннадцать. В городе была очень хорошая библиотека, где мы и брали книги. Я дружила с соседским мальчиком Толиком, он тоже любил читать. Мы обменивались интересными книгами и иногда читали по очереди вслух.
Ещё мы любили играть: в прятки, жмурки, скакалки, классики.
Как-то раз дождливым летним днём, когда мы сидели на веранде и читали книжку, к нашему дому пришла большая рыжая собака. Она была вся мокрая, измождённая. Видимо, потеряла хозяина и долго скиталась. Мы накормили собаку и положили для неё сухую подстилку из старого одеяла. Никто не знал, откуда она пришла. Это была её тайна.
 Немного отъевшись и окрепнув, собака стала настоящей красавицей. Длинная волнистая шерсть цвета красной меди, ясные карие глаза, большой чуткий нос и длинные кудрявые уши делали её просто неотразимой. Но породу мы так и не опре - делили. Папа осмотрел её зубы и сказал, что собаке не более трёх лет и что, скорее всего, она ирландский сеттер с какой-то примесью, так как чистокровные сеттеры не бывают такими крупными.
Все соседские дети полюбили собаку и подкармливали её, кто чем мог. Она была очень весёлая, умная и ласковая. Ела всё, даже тушёную капусту, и всегда благодарила за еду, облизывая нам руки. Собака ходила с нами на прогулки в сопки и на море.
 Мама радовалась, так как теперь могла нас спокойно отпускать из дому, ведь такая большая и умная собака не даст детей в обиду. Мы долго думали, какое же дать ей имя, и в конце концов назвали Свободой.
 Дело в том, что она не признавала ни ошейников, ни поводков и никогда не сидела на привязи, как бы мы ни старались её к этому приучить. Из всех пут она каким-то непостижимым образом всегда освобождалась.
Свобода ходила где ей вздумается, часто надолго исчезала, но всегда возвращалась и спала на веранде. К своему имени собака привыкла очень быстро и охотно прибегала на зов. Однажды в конце сентября, в воскресенье, мы небольшой компанией отправились в лес за грибами. Выдался погожий солнечный денёк.
Осень на Дальнем Востоке — самое приятное время года. Нас было пятеро: я, моя сестра, две наши подружки и Толик. Мы взяли с собой корзинки для грибов и бутерброды, решили идти на целый день.
Свободы с нами не было: она куда-то убежала ещё накануне и пока не вернулась. И нашу маму огорчало её отсутствие. Ведь ей было бы спокойнее, если бы собака была с нами.
Итак, весело болтая, мы углублялись в лес, поднимаясь по склону дальней сопки. На ближних горках почти ничего небыло — рядом с городом любителей «тихой охоты» было гораздо больше, чем самих грибов. А нам так хотелось вернуться домой с полными корзинками!
В лесу было очень красиво. Как золотыми брызгами, деревья были украшены яркими листочками. Я бегала от одного куста к другому, собирала ярко- красные ягоды боярышника, следила за бурундуками, так похожими на белочек. Они очень забавно перепрыгивали с ветки на ветку, глядя на меня с нескрываемым любопытством.
Про грибы я вообще забыла. Тем более что не могла найти ничего, кроме пары сыроежек, а они не пользовались уважением, так как очень сильно крошились и быстро превращались в бесформенное месиво. Наконец все устали, проголодались и решили сделать привал.
Перекусив бутербродами, мы начали перебирать свою добычу. Оказалось, что у сестры в корзине несколько больших белых грибов-красавцев. У подружек тоже были хорошие грибы: опята и грузди, а у Толика набралось больше всех, почти полная корзина.
Только я одна опозорилась, моя корзинка была пуста. Тут начались насмешки и издевательства. Толик прямо-таки катался по траве от смеха и приговаривал: «Эх ты, Лилька, тебе бы не грибы собирать, а ворон считать!»
Мне стало очень обидно, ведь я считала Толика своим лучшим другом, а он больше всех насмехался надо мной. Я молчала и, сдерживая слезы, думала: «Ты, предатель, погоди у меня! Ещё попросишь какую-нибудь интересную книжку — держи карман шире! И вообще больше не буду с тобой разговаривать».
Я надулась, но никто не обратил внимания на мою обиду. Вся компания, весело болтая, продолжила сбор грибов. Ребята разбрелись в разные стороны, договорившись время от времени перекликаться между собой. Я же решила, что не стану откликаться и постараюсь набрать полную корзину — назло всем насмешникам.
Шло время. Я всё больше и больше углублялась в лес. Голоса моих товарищей уже едва доносились до меня, но я упорно не отзывалась: «Пусть поволнуются немного, а когда наберу полную корзину, то сама их найду, ведь я прекрасно помню дорогу назад».
Вскоре набрела на целую полянку белых грибов. Руки мои тряслись от жадности, и мне так хотелось собрать всё, что я совсем забыла и о времени, и о своих спутниках. Но когда корзина наполнилась доверху, я вдруг заметила, что начало смеркаться.
Испугалась и поскорее побежала к тому месту, где мы расстались с ребятами. Неслась что есть сил, постоянно окликая по имени то сестру, то подруг, то Толика. Но никто не ответил мне: видно, я ушла слишком далеко от них. Мне стало очень страшно, я уже не знала, правильно ли иду. Стала кричать во весь голос, призывая на помощь.
Надвигалась ночь, а я осталась в лесу одна, беззащитная маленькая девочка, растерянная и напуганная. Тем временем тьма сгущалась, отовсюду слышались какие- то непонятные звуки и шорохи, казалось, что кто-то крадётся за мной во мраке, вот-вот нападёт и разорвёт меня на части. Замирая от страха, я всё-таки куда-то шла, потому что ещё страшнее было стоять на месте. Я очень боялась нападения какого-нибудь дикого зверя.
 Прошло ещё какое-то время, стало совсем темно, и я постоянно натыкалась на стволы, набивая себе синяки и шишки. Казалось, что деревья выстроились передо мной сплошным забором, специально держат меня и не дают идти.
Поняв, что двигаться больше не могу, я стала устраиваться на ночлег. Нужно было сгрести сухие листья в кучу и закопаться в них. Так я и сделала. «Может быть, листья спрячут меня от диких зверей», — думала я, накрывая голову вязаной кофточкой. Стало очень холодно, и ни листья, ни кофточка не помогли мне согреться. От страха меня бил озноб. Я закрыла глаза и приготовилась умирать.
Передо мной поплыли картинки из моей недолгой жизни. Увидела грустно улыбающуюся маму и папу, который махал мне рукой, словно прощаясь. Слёзы медленно текли по моим щекам, и я не заметила, как задремала... Вдруг я вздрогнула, очнувшись от прикосновения чего-то горячего и влажного к моему лицу.
 «Волк!!!» — с ужасом по-думала я и зажмурилась ещё крепче. Но тут же услышала радостное, нежное повизгивание и поняла — это Свобода! Моя дорогая, моя любимая собака! Она нашла меня! Она пришла, чтобы спасти меня! Я радостно вскрикнула и, зарыдав от счастья, обняла ее тёплую мохнатую шею. Собака легла рядом, согревая меня своим теплом, и продолжала тихонько повизгивать.
Я уже ничего не боялась и крепко уснула, сжимая Свободу в своих объятиях. Так хорошо было рядом с ней! А наутро, чуть только забрезжил рассвет, я подобрала корзинку с грибами и мы побежали домой.
Собака уверенно вела меня: видимо, она не раз была в этих местах и хорошо знала дорогу. К тому же путь, которым она вела меня, оказался гораздо короче нашего, хотя тропинка была очень крутой и мы спускались вниз по другому склону. Дома никого не было, и я поняла, что все ушли меня искать.
Свобода, убедившись, что я в безопасности, убежала встречать моих близких, чтобы успокоить их и сообщить им каким-то своим способом, что я уже дома. Вскоре все вернулись домой в сопровождении радостной Свободы.
Состоялась бурная встреча: объятия, поцелуи, слёзы. Оказалось, что мои друзья искали меня до самой темноты, а не найдя помчались домой и всё рассказали родителям.
Дома началась паника, мама с сестрой плакали, а папа побежал по соседям, чтобы организовать поиски. Взяли фонари, факелы и целой толпой отправились в сопки.
Но искали меня в тех местах, где мы вместе собирали грибы, а я была уже далеко и спускалась по другому склону, не понимая, что иду не в ту сторону.
Свобода, вернувшаяся к вечеру домой, каким-то непостижимым образом поняла, что я заблудилась в лесу. Тогда она отправилась на поиски самостоятельно и без труда меня отыскала.

 Так собака по имени Свобода стала героиней: весь город узнал о том, как она спасла меня. Все вокруг старались приласкать её и угостить чем-нибудь вкусным. Свобода была очень этим довольна, но совсем не зазналась, а по-прежнему была преданным, верным другом и участвовала во всех наших играх и забавах, оставаясь при этом свободной и независимой.