За шесть минут до отправления

Три подруги вечерком (почти как у Пушкина), я, Лиза и Людмила Петровна, приняли решение поехать в Венгрию на семинар успешных людей. Но из нашего провинциального городка путешествие возможно было только с пересадками. А поскольку такой способ вояжа довольно утомительный, до границы мы решили ехать прямым поездом из Екатеринбурга. Тем более, Петрович (муж Людмилы Петровны) обещал нас легко и быстро добросить на «Бэхе» прямо к вокзалу, заодно решив потом свои дела в славном городе имени императрицы.

Поезд отправлялся в 16-00. До Екатеринбурга от нас на хорошей машине часа четыре со всеми непредвиденными остановками. Выехать определились в десять утра, так чтоб часа два держать в запасе. Определиться-то определились, но, как водится у женщин, собрались чуть попозже. Заехали в церковь, поставили свечки на удачу и… тронулись. Правда, на полтора часа позже.

Лиза – беспокойная, суетливая, но энергичная женщина, в сердцах ворчала:
- Ох, не люблю я так… К самому поезду только и подъедем…
- Не волнуйся, - ответила мудрая и спокойная Людмила Петровна, - нас же Владимир Петрович повезет, а он на дороге – ас! Правда, дорогой?
- Естес-с-но, полчаса минимум еще в запасе будет! Устать от дороги не успеете!
Я же, интуитивно предчувствуя что-то недоброе, только сказала, как можно веселей:
- Огорчаться пока нет причин. Всё у нас будет хорошо! Мы обязательно успеем на наш поезд! Тем более, с таким Шумахером!

Минут пятнадцать еще по городу пробирались, зато на трассе Петрович, действительно показал класс, попутно рассказывая обо всех достоинствах любимой машины!

Мы уже расслабились и беззаботно шутили по поводу долгих сборов, «сетовали», что наши мужья не едут с нами по ряду причин, перебрасывались приходящими в голову анекдотами в тему и, разморившись от полуденного солнца, начали уже позёвывать.

Неожиданно под днищем что-то подозрительно крякнуло. Петрович слегка насупился и пригнулся к рулю, как бы пытаясь прислушаться к незнакомому звуку, но скорость пока не сбавлял. Тут, как из ведра, хлестанул летний ливень. Дворники на лобовом стекле безостановочно ёрзали туда-сюда. То ли из-за них, то ли из-за шума дождя и шин по мокрому асфальту, скрежет вроде приглушился.

Ох, уж эти наши дороги с коварными ямками да кочками!
Летя через очередную лужу, Петрович не заметил кочку, которая отвратительно проскрежетала по защите снизу, и бедный автомобиль, обидевшись на хозяина, начал издавать такие звуки, которые можно услышать в кузнице при поцелуях молота с наковальней.
Резко затормозив, отчего я, сидя на переднем пассажирском кресле, чуть не выбила лбом ветровое стекло, Петрович смачно выругался, вспомнив ближайшую родственницу.

До Екатеринбурга оставалось  километров 90. До поезда – чуть больше часа. До нашего успокоения – вечность. Петровна взволновалась:
- Вова, мы не сможем доехать?
- Да хрен его знает! Знать бы что там грохает… Под таким дождем и без эстакады – не понять…

Лиза, как обычно заворчала:
- Ну, вот! Говорила же, пораньше надо было выехать! Зачем ещё в церковь попёрлись? Вот вам благословение…
- Заткнись, - одновременно резко, но тихо и интеллигентно гаркнули на неё мы с Петровной. Лиза от неожиданности вдавилась в спинку сиденья, прижимая к груди сумочку необыкновенно сиреневого цвета (ей, как никому, очень подходили фиолетово-сиреневые цвета). На какое-то мгновение мне показалось, что её лицо приняло оттенок сумочки, потому что  на этом фоне ярко выражались часто мигающие карие глаза.

Я, выскочив под дождь и зачем-то заглядывая под колеса, судорожно соображала – что можно предпринять в этой ситуации.
- Остановить попутку подобного класса вряд ли удастся (ну кто ж возьмет сразу трёх, не очень молодых девушек, да ещё с багажом, да ещё в такой ливень?).  На «копейке» или КамАзе мы не успеем даже хвостик поезда увидать.  Автосервиса поблизости не наблюдается…- рассуждала я вслух, и осторожно поинтересовалась:
- Петрович, ты хоть догадываешься, что это может быть? Или… всё, приехали?
- А! Была, не была! Поехали! – чисто по-мужски решил он, - быстрей отвалится, тогда пойму! Выбора-то у нас всё равно нет.
Мы с ним, успев изрядно намокнуть, запрыгнули на свои места. И автомобиль рванул с места, взвизгнув шинами.

Петровна, как могла, подбадривала мужа, Лиза бубнила недовольством, а я держала скрещенными пальцы, и тихо повторяла:
- Спокойно, только спокойно, мы обязательно успеем…

Кто хоть однажды ехал мимо Каменска-Уральского, знает, что выше 40 км|ч на этом участке ехать сложно. Нас буквально колбасило, как игральные кости в баночке. Прически  потеряли утреннюю привлекательность, в носах свербело не то от пыли, не то от сырости, из-за чего мы попеременно ими шмыгали. Спортивные тапочки светло-голубого оттенка у Петровны и нежно-кремовые у Лизы выглядели так, словно по ним кто-то немало потоптался. Я же была в пробковых шлепках (жутко не люблю летом закрытую обувь), из которых торчали грязные, но напедикюренные пальцы.
Въезжая с трассы на кольцо, мы вдруг вспомнили, что не знаем, как проехать к вокзалу. Ни один из предложенных нами вариантов не подходил. Тогда я истерически закричала:
- Стой, Петрович, надо остановить авто с местными номерами и попросить довезти нас к самому вокзалу! Да, стой, я тебе говорю! – открыла резко дверцу и почти вывалилась в лужу.
- Куда? Здесь же остановка запрещена, - крикнул он уже вдогонку, и вынужденно остановился. До поезда 17 минут!

Картина бы-ла-а! Посреди кольца стоит дымящее-парящая иномарка, рядом, по щиколотку в луже – «мокрая курица» остервенело машет рукой всем подряд. Наконец, остановился сердобольный горожанин на синей «пятерке». Пока я тарахтела, объясняя ситуацию, Петрович, как истинный джентльмен, подскочил со своими доводами:
- Слушай, брат, доведи до вокзала, на поезд опаздываем, заплачу…

Дай Бог, здоровья тому мужчине, который очень скоро нас «довел» через город к самому вокзалу!

Выскочив с определенной скоростью, выгребая свои сумки и пакеты с провизией, мы на мгновение замерли – диктор объявлял, что на 14-ой (или 12-ой, уже не помню) платформе заканчивается посадка, и до отправления нашего поезда осталось 6 минут.
- О-й-ё! – провозгласили мы хором и помчались, не взирая на свои немалые года.
Дождь прекратился, и кое-где снова проклёвывалось солнышко, в лужах лопались последние пузыри, а в наших жилах от ужаса стыла кровь: ну, вот же, ещё чуть-чуть…

«Хорошо подругам, они в спортивных тапочках»,- думала я, засовывая на бегу шлепки в пакет. В этот момент как-то было не до красоты. А уж, тем более, не до того, что о нас подумают окружающие.
По нескончаемому подземному переходу, в самый конец (по закону подлости именно в конце была «наша» платформа), неслись три взъерошенные фурии, плюс один рыцарь атлетического сложения. Петрович закинул на плечо аккуратненькую дорожную сумку жены, держа в одной руке пакет со снедью, в другой – её руку и поторапливал остальных.
Лиза, беспрестанно ворча «всё равно не успеем», бежала впереди всех, с лёгкостью перебрасывая с одного плеча на другое спортивную и дамскую сумки одновременно. Я же, ощущая холод бетонного пола босыми мокрыми ногами, плелась в хвосте, подбадривая:
- Девочки, всё окей! Поднажмем! В поезде отдыхать будем! – и с раскаянием думала, зачем взяла столько барахла, жалея свою измученную спину и опухшие усталые ноги, будто пробежала марафонскую дистанцию. «Однако, курить надо бросать…»

Первое, что мы кричали, выскакивая из-под земли на платформу – четырехголосное «Стой! Опускай подножку!»

Проводница, открывая дверь предпоследнего вагона уже тронувшегося поезда, испуганно спросила:
- А билеты у вас есть?
- Есть, есть, - наперебой кричали мы и яростно махали паспортами с билетами.

Только подножка успела опуститься, как Лиза первая, благодаря толчку Петровича влетела в тамбур, за ней Петровна, следом её сумка и пакет, а затем уже вскарабкивалась я, поскользнувшись и больно ударившись коленкой. И толчок Петровича в мягкое место меня даже не оскорбил, наоборот, я была благодарна за помощь. Поезд набирал скорость.

- Вова, а как же ты? – крикнула Людмила Петровна, беспокоясь за мужа.
- За меня не волнуйся! Я же в городе, среди людей! – уже глухо доносилось вдогонку.
 
Прямо в тамбуре проводница, проверяя наши билеты, с недовольством пробурчала:
- Так вы ж не с этого вагона! Вам на другой конец поезда, вернее, в начало.
- Ничего, - сказала я, улыбаясь, - с другого конца города добежали до поезда, а до вагона тем более доберемся.
Она недовольно пожала плечами и попросила нас побыстрей освободить тамбур «её» вагона.
Дыша, как перед смертью, мы стали разбирать, где, чьи сумки и пакеты, а в это время степенный гражданин из межвагонного перехода попытался войти на нашу территорию. Видимо, ему тоже нужно было добраться до своего места.

-Куда лезешь? Занято? – почти синхронно рявкнули все фурии.
Мужчина в недоумении быстро прикрыл дверь обратно, стоя и подпрыгивая на железном стыке, как бы соображая – что дальше?

Смекнув, что не у себя дома, а уже(!) все-таки в поезде, мы разразились истерическим хохотом, добавив:
- Пожалуйста, подождите минутку, сейчас пропустим.

Наверное, с полчаса мы еще сидели в тамбуре, отходя от хохота и стресса, и только потом двинулись из двадцать первого вагона в пятый.
Путешествие началось хорошо! Главное, что мы, всё-таки, успели!