Первые соревнования. Silver Gloves, Декабрь 1995

С каждым разом Дима совершенствовал свое мастерство, тщательно отрабатывая новые приемы. Ему нетерпелось принять участие в серьезных соревнованиях. Наконец, в один прекрасный день, Яша понял, что время пришло: ученик его достиг достаточно высокого уровня.
В 6 утра папа отвез Диму в Старрет Сити. Там уже ждал мини-вэн, взятый напрокат или одолженный Андреа и Норманном. Оттуда машина нуправилась в Браунсвилл: чтобы захватить Энтони, Кертиса, Чарльза, Хосе и Луи, а заодно и Шахима – ровесника Димы, также тренировавшегося под началом Андреа и Норманна.
Затем они заехали за Роберто Бенитесом и его тренером Джорджем. Звезда Роберто в то время как раз восходила – он буквально на глазах превращался в одного из лучших в Нью-Йорке боксеров-любителей. На всех соревнованиях он неизменно лидировал, будучи на голову выше своих соперников. Его отличала высокая дисциплина, строгость к себе и максимальная собранность. Физически он, наверное, превосходил многих своих ровесников: ему тогда  исполнилось 15 лет – это был возрастной предел для участников Silver Gloves.
Дорога в Рочестер заняла около восьми часов. К 10 вечера спортсмены добрались до плохонького отеля, в силу дешевизны облюбованного наркоманами и проститутками, – и, не долго думая, завалились спать.
С утра состоялась жеребьевка. Диме выпало боксировать на второй день соревнований. Но он не терял времени зря – бегал вместе со всеми, круг за кругом. Чтобы сбросить вес команды, Андреа использовал полиэтиленовые мешки для мусора: проделав отверстия для рук и шеи, спортсмены надевали их на себя – и на беговой дорожке с них пот лился в три ручья.

Дима впоследствии описывал это так:
«Не могу передать, как я нервничал перед боем. Я смотрел на ребят – все они были качками: либо черные, либо латиноамериканцы. Я подумал: что я здесь делаю?
В день боя, в воскресенье, мне выпало боксировать двадцать пятым по счету. Я долго не мог взять себя в руки: мечтал, чтобы вдруг вырубило электричество и бои отменили...
Вышел на ринг – снова нервничал. Выиграл первый раунд у боксера, за плечами у которого было 20 боев. После первого раунда Норманн шепнул мне в углу:
– Расслабься, боксируй как на тренировке – и все будет о'кей!
Я последовал его совету – расслабился во 2-м раунде. Стал экспериментировать, применять тот или иной ход. А в 3-м раунде – уже просто откровенно игрался со своим противником. К концу встречи не хотелось покидать ринг: пусть бы это длилось до бесконечности!.. В итоге – выиграл бой чисто, как говорится, без сучка, без задоринки.   
Все остальные наши тоже выиграли. И по окончании соревнований, вечером после боя, вся команда, с тренерами во главе, отправилась пировать в китайский ресторан. Каждый накладывал себе по три тарелки. Налопались от пуза – так, что на еду смотреть не хотелось. Кто-то пошутил: «Остальное отдайте Кертису!»
Потом все вернулись в отель – это была последняя ночь в Рочестере. Чуток передохнули. Моими соседями по номеру оказались Шахим и его отец. Спустя некоторое время за мной зашел Энтони, пригласил к себе, на второй этаж, где уже были Кертис, Чарльз, Луи и Хосе. И тут – Энтони дал волю эмоциям: принялся хулиганить, швыряться кроссовками не целясь. Чарльз, самый младший, в этот момент спал, и кроссовка угодила ему в голову. Он вздрогнул и спросонья, от неожиданности, заплакал, как младенец. Ребята раздухарились не на шутку: кто-то разбил гостиничную лампу, кто-то, укладывая противника на лопатки, случайно проломал стенку... Затем все дружно легли спать. На следующее утро мы укатили домой, в родной Бруклин...»

Слушая рассказ брата, я невольно задумался. Что это было? Эйфория, ликование по случаю общей победы – победы Старрет Сити, победы особого, «бруклинского» стиля? Или же наконец представилась возможность сбросить напряжение, абстрагируясь от суровых будней спортсмена, обязанного строго следовать указаниям тренера, держать себя в узде, контролировать свои действия ежесекундно? А, может, попросту давал о себе знать их возраст: ведь, что ни говори, все они были детьми – талантливыми, целеустремленными, но все же детьми?..
По-видимому, и то, и другое, и третье. Но самое главное – в команде происходила притирка. Ребята, выросшие в «черном гетто», проверяли своего товарища с другим цветом кожи. Они хотели убедиться в том, что он свой, что он не подведет. И брат мой это прекрасно сознавал. Да он ведь искренне жаждал стать для них своим, органично влиться в коллектив. Несмотря на все проказы, на всю «оторванность» этих сорванцов, он видел в них честных, добрых, открытых людей, надежных друзей и бесстрашных бойцов.
И еще он стремился разрушить устоявшийся стереотип: дескать, белый парень – это заведомо слабый противник, легкая добыча в поединке. Нет, он ни в чем им не уступает, он ничем не хуже их – белокожий еврей из России, гордящийся своим происхождением, но и умеющий уважать других, внешне на него не похожих! Ибо дело-то не во внешности – а в том, какая у кого душа, какая воля. Боксер с чистой душой и железной волей  – непременно выиграет, покажет, на что он способен! Тем более, если он обладает неиссякаемой верой в Б-га и верой в собственные силы!..
После этого приступа буйства, этого гостиничного шабаша, в котором Дима участвовал на равных, он, вспотевший, выбежал на улицу, в шутку спасаясь от преследовавшего его Луи, – и, конечно же, подхватил простуду: на дворе стоял декабрь. Но при этом был несказанно счастлив, когда вернулся домой.



http://www.youtube.com/watch?v=MsRxc3XWIKc

http://www.youtube.com/watch?v=iO1oXALIrhM

http://www.youtube.com/watch?v=F2fTBX40wiw