Сущность. роман. часть 1

(Середина третьего тысячелетия .После двух разрушительных войн человечество объединилось, стерло границы, превратив Землю в вечноцветущий рай. Люди освоили планеты Солнечной системы, углубились в недра галактики, создали множество колоний. Человек управляет всей экосистемой планеты, контролирует погоду и вторгается в жизнь иных миров, создает Заповедники и Инкубаторы, в которых томятся инопланетные существа.
В этих условиях развивается действие романа. Герои, Язычники, как их называют, – представители самых разных  народов, которые совместными усилиями противостоят наступлению зла.  Язычники – люди с необыкновенными способностями, вселяющими в обывателей суеверный страх, нетрадиционным взглядом на окружающий мир и человека. Постепенно, сами того не замечая, люди уходят все дальше от Храма и открывают дорогу темным сущностям, попадаясь на их уловки и провокации и не обращая внимания на призывы и предупреждения. В этих условиях развивается борьба Язычников и темных сил за влияние на людей. На первом этапе Ананд ее проигрывает, и цветущий мир начинает рушиться. В конце концов разражается новая священная война, давшая толчок проникновению в мир людей чудовищ и призраков. Начинает отсчет Обратное время...)





Тем, кто ведет нас

Ч А С Т Ь  1



Эпизод 1

     - Господин Ананд! Господин Главный советник, всего несколько слов! Ну, куда же вы, постойте!
     У лифта Ананд остановился и поднял над головой скрещенные руки. Толпа журналистов тут же замерла и ощетинилась микрофонами. 
     - Господа  репортеры, я от вас устал, - сказал он, улыбнувшись в усы. – Я отвечу еще только на один вопрос, и давайте расходиться по домам. Вот вы, девушка, - он указал рукой в центр толпы, - вас совсем затерли эти молодые люди. Задавайте свой вопрос.
     Девушка протиснулась вперед, победоносно задрав подбородок.
     - Господин Ананд, как отразятся ваши разногласия с Парламентом по поводу Продовольственной программы на сроках вашего западного турне?
     - Никак не отразятся. Я собираюсь посетить Западный регион до конца этого месяца, и никакие разногласия с Парламентом не могут изменить моих планов. К сожалению, наши депутаты больше думают о грядущем Сезоне отпусков, чем о проблемах Востока, а Запад предпочитает вкладывать капитал в рудники на Периферии, но только не в бутерброды для голодающих детей Азии. Однако я не сомневаюсь в поддержке Правительства и Президента. Я использую все свое влияние для того, чтобы добиться осуществления программы. Война давно закончилась, господа, и я не допущу, чтобы в наше время где-то кто-то умирал от голода. Не потому что я сам уроженец Азии, а потому, что я уроженец Земли, я - человек. Человечество в целом и каждый житель планеты и Системы в ответе за происходящее в нашем общем доме, в нашей общей Вселенной, которая начинается здесь. – Ананд многозначительно прижал руку к сердцу. Он почувствовал, как внутри грудной клетки слабо заворочалась боль.
     Репортеры слушали, затаив дыхание.
     – На этом все, господа, до свидания, - сказал он.
     - Но, господин Ананд…
     - Я сказал, до свидания.
     Журналисты разошлись только после того, как дверца лифта захлопнулась..
     «Как же я устал», - подумал Главный советник Ананд Чандран, откинувшись на услужливо принявшую очертания его тела спинку дивана в своем кабинете. Сердце в последнее время очень беспокоило его, боли становились все чаще и продолжительнее. Каждый раз во время приступов он впадал в отчаяние, думая о том, чего не сумел и не успел сделать. Впереди оставалось столько работы, и слечь или уйти в отставку было для него равноценно провалу дела, ради которого жил, а значит - равноценно смерти.
     Он потянулся к журнальному столику, сгреб баночки с разноцветными таблетками, вытряхнул из каждой по одной и отправил в рот. Боль затаилась. Врач говорил, что ничего страшного с ним не происходит. Каждый второй житель Земли сегодня болен, несмотря на райские условия жизни, и некоторым повезло гораздо меньше, чем ему. Так успокаивал доктор Диего. Действительно, Ананд мог пересчитать по пальцам, кто из его окружения был практически здоров. Он пытался поднять этот вопрос в Международном правительстве, но там посчитали, что он делает из мухи слона. Сегодняшняя медицина, сказали ему, способна на чудеса, стоит ли раздувать проблему? «Вам нужен отпуск, господин Ананд, - советовал врач. – Вам нужна Курортная зона, горячий песок, морские ванны, витамины, в конце концов, красивый роман. Забудьте на время свой кабинет и увидите, как вашему сердцу это понравится!» Курортная зона, пески, ванны, роман… Хороший человек этот доктор Диего.
     Ананд дождался, когда восстановится дыхание, и пересел за рабочий стол. В записи значилось пятьдесят пять звонков, поступивших в его отсутствие. Он бегло просмотрел список и стер запись. Ничего существенного. Почему-то опять не было звонка из дома. Он ощутил беспокойство и попросил соединить его с семьей. Через полминуты секретарша сообщила: «Индия на 128 канале». Ананд поднял трубку, всем сердцем желая, чтобы на другом конце оказался сын, а не Басанти.
     «Отец!» – обрадовался Кумар.
     - Здравствуй, сынок! – К горлу подкатил ком. – Как ты, сынок?
     «Все уже хорошо, отец. Лучше скажи, как ты? Мы так соскучились!»      
     - Постой, что значит «уже»? Что случилось?!
     «Дедушка немного болел, а теперь все хорошо».
     Сердце опять трепыхнулось. На этот раз от облегчения. Он взглянул на таблетки, потянулся к ним, но отдернул руку. Нет.
     Кумар ничего не заметил. Он уже оживленно рассказывал о своих экзаменах, учебе, сокурсниках, какой-то милой соседке, смеялся, шутил. Дал помяукать в трубку кибер-коту, которого сконструировали на факультете, сбегал в сад, где музыкально шумел новый родник.
     «Дать трубку маме?» – весело спросил сын.   
     - Нет, не стоит, я сейчас тороплюсь, потом я еще позвоню.
     «До свидания, отец». – Голос Кумара потух.
     - До свидания, сынок. Приезжай на каникулы в Столицу. Я буду ждать.
     «Обязательно, папа».
     Вежливый голос сообщил о конце связи и пожелал ему доброй ночи.
     Ананд с улыбкой откинулся в кресле и вдруг схватился за календарь. На каникулы?.. Но в это время он будет на Западе! Поездку отменить невозможно. Как же быть… «Возьму сына с собой», - придумал он и обрадовался столь простому решению. Да, он возьмет Кумара с собой в турне! Прекрасная идея. Целых две недели они будут рядом, вместе, отец и сын.
     Боль совсем прошла, и Главный советник отпустил секретаршу домой и бодро принялся за дела. На завтра нужно было подготовиться к докладу Президенту. Можно, конечно, подождать до понедельника, но время не ждет. Лучше не давать Спикеру или Вице-президенту возможности опередить его. Президент – человек разумный, однако и он имеет свои слабости.
     Он углубился в экономические разработки, присланные его источником в Правительстве. Цифры были любопытными.
     Не может быть, чтобы Президент ничего об этом не знал, думал Ананд. Как же он допускает такое? Интересно, очень интересно… Наверняка, на встрече будет не только Спикер, но и Министр экономики, этот карьерист, не имеющий представления о дипломатии и такте. Этот, несомненно, встанет на сторону Парламента. Мда, серьезные противники… А кто на его стороне? Кто будет рядом с ним на этой войне? Никого.
     Ананд отвлекся от цифр и поглядел в окно. Там была ночь, расцвеченная иллюминацией и огнями воздушных линий. Там была жизнь, к которой он так и не сумел привыкнуть. Столица спала и видела сны, и далекие созвездия сливались с неоном реклам. Скоро настанет утро, совсем уже скоро…
     На рассвете просигналила правительственная связь. Ананд проснулся, поднял голову со сложенных на столе рук, непонимающе огляделся по сторонам. Что это было? Сигнал повторился. Он протер глаза и поморщился, увидев на мониторе лицо Министра экономики. «Надо же, как они быстро. Могли бы дождаться утра. Значит, они уже готовы к драке. Что ж, посмотрим…»
     Министр нервничал, по жилистому горлу неистово перекатывался кадык.
     Ананд не стал отвечать. Он помахал изображению рукой и подумал: «Меня нет. Я сплю, я ушел, я умер».


Эпизод 2

     Флаер стрелой пронесся над крышами города и пересек береговую линию. Когда внизу оказалось море, Ананд опустил стекло, и свежий ветер ворвался в салон. Машина снизилась и, касаясь волн, направилась к искусственному Острову, манящему изумрудными холмами. Почему-то Президент решил провести совещание на своей вилле посреди моря. В связи с этим туристические маршруты на Остров были закрыты и небо пустовало.
     Над головой промчался Спикер. Ананд высунулся в окно, и ветер весело брызнул ему в лицо прохладным и соленым. Он посмотрел вслед удаляющемуся зеленому хвосту машины, сверкающему лаком и символикой Объединенного человечества. Спикер очень торопился.
     - Хотите, обгоним его, господин Ананд? – спросил пилот. – Наша машина мощнее.    
     - Не надо, Джозеф, наоборот, сбавь скорость, давай еще немного полетаем над морем. У меня сегодня будет трудный день.
     Изумрудный Остров приближался, и это было неизбежно. Внизу колыхался вечнозеленый мир, горели невыносимо яркими оттенками цветы, то тут то там  вспыхивали островки красного, лилового, желтого, сиреневого. Среди зелени виднелись бесчисленные аттракционы, разноцветные купола Станций, металлически сверкала пустующая воздушная трасса.
     С некоторых пор Ананд стал недолюбливать зеленый цвет. С тех самых пор, как всеобщая рекультивация превратила Землю в вечно цветущий сад, а люди научились управлять погодой. Планета цвела круглый год ярко и неутомимо. Те, кому было за  двадцать, еще помнили снежные зимы и красные осенние листопады, но молодежь уже не имела об этом ни малейшего представления. Ей было неведомо, что такое неожиданная гроза среди ясного дня и как в морозные ночи сверкает снег, она не вдыхала запахов ранней весны и не радовались первому цветению природы. Ананд Чандран все это помнил и тосковал иногда, пробегая взглядом еженедельное расписание погоды.
     Из зеленого моря вынырнула группа невысоких сооружений дачного типа, огражденная от остального мира  куполом защитного поля. Флаер завис в воздухе у линии красных огоньков, и пилот назвал личный номер. Огоньки погасли. Джозеф осведомился:
     - Где вам удобнее выйти?
     - Мне все равно.
     На посадочной площадке уже сверкали лакированными боками несколько флаеров. «Похоже, все в сборе», - подумал Ананд, вылезая из машины. Навстречу шел сам Президент, без галстука, в рубашке на выпуск.
     - Никаких церемоний, господин советник, никаких церемоний, - сказал он, горячо пожимая ему руку. – Мы вас давно ждем. 
     Они прошли в одну из зеркальных арок, составляющих стену, и направились вверх по ажурной белой лестнице. Повсюду стояли цветы и трогательно журчали крошечные ароматные фонтаны.
     - Для начала – утренний чай. – Президент церемонно поклонился, указывая рукой направление, в котором нужно идти.  – Все дела потом. Еще успеем наговориться.
     Ананд скинул пиджак, перебросил через локоть и пошел по бесшумной ковровой дорожке в сторону гостиного зала. Прежде чем войти, он расправил плечи, огладил короткую жесткую черную бороду и волосы и бодро шагнул на мраморный пол.
     Несколько пар глаз колюче уставились на него. Помимо Спикера, на диванах расположились Министр экономики, Вице-президент и какой-то военный в камуфляже.
     - Простите за опоздание. – Ананд улыбнулся, подметив, что собравшиеся совсем не походят на потенциальных победителей. 
     Чай разлили по старинке в чашки, и гости стали молча отхлебывать, неуклюже хватаясь пальцами за цветастый фарфор и сверля друг друга взглядами. «Нет, они не похожи на тех, кто уверен в победе», - в очередной раз подумал Главный советник.
     - Странное дело, господа, сегодня чудесный день, - проговорил он с легкой усмешкой,  - а по расписанию обещали облачность. Или мне показалось… Не помните, господин Спикер?
     Спикер выглянул из-за чашки и мотнул головой. 
     - А какая вам разница. дорогой мой, - проворковал Вице-президент, круглый и мягкий, как сдобная булка, – вы же у нас затворник. Что вам погода, когда вы не признаете жизни за пределами своего кабинета.
     Военный хохотнул, покашлял и вновь сделал серьезное лицо.
     Президент куда-то удалился, и Спикер, торопливо допив свой чай, откинулся,  сложил руки на животе и сказал:
     - Слушайте, господин Ананд, по-моему, вы выходите за рамки своих полномочий, вмешиваясь в государственные дела.
     - Неужели?
     - В полномочия Главного советника, насколько мне не изменяет память, входят консультации, внесение предложений и дополнений по законопроектам, разработка общественных программ. 
     - Да, память вам действительно не изменяет, но совесть, к сожалению, очень часто, - заметил Главный советник. – После войны прошло тридцать лет, а миллионы людей продолжают жить в нищете и разрухе только потому, что проиграли войну. Это, мягко говоря, неправильно.
     - Если бы они выиграли, нас с вами бы вообще не было, мой милый, - вставил Вице-президент.
     - Постойте, не об этом речь, - вмешался Министр экономики. – Кто им мешает? Пусть строят, сеют, жрут… ой, то есть, жнут, ну, вы меня понимаете. Почему мы должны платить за все это? Небось на оружие у них деньги откуда-то находятся.
     - Откуда-то? – воскликнул Главный советник. - Как, вы не знаете, откуда они берут деньги на оружие? Так я вам скажу: из-за океана. В тамошних банках Желтым мстителям открыты ломбардные кредиты под залог ворованных ценностей, изъятых ими у Пиратов. Вы разве не слышали об этом? Очень странно, потому что эти данные я получил именно из вашего ведомства.
     Спикер поднял руку:
     - Господин Ананд, чем копаться в секретных документах, вы бы лучше сели и разработали программку трудовой реабилитации для желтых. Хватит им бездельничать и смотреть нам в карман. Уж за тридцать лет они могли хотя бы дороги отремонтировать.
     - Люди, не имеющие элементарных гражданских прав, не будут строить дороги, - сказал Ананд. 
     - Как это не имеют! – возмутился Вице-президент. – А «Разрешение»? А…
     Вернулся Президент, и гости смолкли.
     - А теперь, господа, пора немного размяться, - объявил он, потирая руки. – Охота!
     Гости удивленно переглянулись. Какая еще охота? Он что, с ума сошел? Они находятся здесь для обсуждения важной проблемы. Хотя… хотя охота – это тоже чертовски занятная вещь, особенно когда за все заплачено. Такие забавы обходятся очень дорого – оружие, разрешение и заключение о категории разумности дичи. Ох, уж эта Внесистемная конвенция, и нужно было Земле ее подписывать…
     Спикер, Вице-президент, Министр экономики и военный, весело перевариваясь, вышли из зала. Ананду пришлось последовать за ними. Он шел по мягкому ковру, глядя себе под ноги и пытаясь понять, что происходит. При чем тут охота? И этот утренний чай… Президент явно ведет какую-то игру. Что он задумал?
    Он замедлил шаг и поравнялся с Президентом.
     - Что происходит?
     - Ничего особенного, - заговорщически улыбнулся тот. – Чудесная будет охота. Мне тут подбросили дюжину адаптированных экземпляров, очень забавные твари, похожи на молодые деревца без листьев. А как прыгают!
     Ананд остановился. Остальное гости уже вышли из дома и направлялись к загону с инопланетной «дичью».
     - Господин Президент, простите, но я в этом не участвую.
     - Не волнуйтесь, существа не относятся к категории разумных, и охотничьи трубки стреляют исключительно снотворным. Все в рамках Конвенции, не беспокойтесь.– Президент взял его под руку и сказал очень тихо: – Хорошо, Ананд, я открою карты.  Можешь расслабиться, я на твоей стороне.
     Главный советник от неожиданности споткнулся и ухватился за резную стойку  огромного подсвечника. Свечи просыпались на ковер.
     - Простите. 
     - Ничего. Бывает. - Президент еще понизил голос: - Я пока не слышал твоих аргументов, но я уже с ними согласен. Давно пора решить эту проблему. Это – безобразие, позор Объединенного человечества. Я и сам хотел сделать это, но боялся. Честно признаюсь, я боюсь Лигу чистой крове. Эта сумасшедшая Де Бург… Эта баба способна организовать кому угодно досрочные перевыборы. Я ждал, когда об этом заговорил кто-то другой, чтобы сразу же поддержать его. Я и надеяться не мог, что это будешь ты! Это большая удача. Ты же знаешь, что тебе можно все, народ тебя любит, что бы ты не сделал, это будет считаться правильным. А эту встречу я устроил, потому что твои противники очень уж напирали. Но у меня нет ни малейшего желания слушать их. Пусть пока порезвятся.
     - Подожди, я что-то… Значит, нет необходимости ехать на Запад?
     - Почему же, поезжай, развейся, тебе нужно сменить обстановку. Попробуй наставить их на путь истинный, может, у тебя получится. А не получится - помни, что, по закону, последнее слово всегда за мной.
     Ананд не знал, радоваться или подождать до полной победы. Все таки приятно, что Президент не разочаровал его. Если драки не будет, можно расслабиться и бросить основные силы на доработку Продовольственной программы. Этим он займется завтра же!
     Он шел по коридору, спускался по лестнице и возбужденно прикидывал в уме, кого из специалистов пригласит на утреннее совещание. Предстоит огромная работа, нет, не огромная, а гигантская Нужны цифры, много цифр, одних слов о гуманизма и голодающих детях будет недостаточно.
     В парке царило оживление. Работники виллы и гости дружно веселились, собравшись вокруг сетчатого загона,  в центре которого испуганно жались друг к другу трогательные существа. Они действительно напоминали молодые деревца, если бы не рассыпанные по туловищу бусинки небесно синих глаз, можно было бы принять их за связку хвороста. Люди хохотали, хлопали по сетке, брызжущей искрами силового поля, настраивали прицелы охотничьих трубок.
     Ананд подошел к загону. Спикер, облаченный в специальный костюм, ткнул ему в висок своим оружием и прокричал: «Бабах!». Вице-президент визгливо захихикал.
     Главный советник отстранил протянутую ему охотничью трубку.
     - Интересно, кто выдает заключения по категории разумности? – спросил он. Никто не ответил. – Я думаю, этой конторе следует, прежде всего, определить степень разумности самого человека. Неправда ли, господин Спикер?
     Подкатили три быстроходных транспортировщика с открытым верхом. Гости распределились по ним, погрузили снаряжение. К одной из машин прицепили контейнер с несчастными голубоглазыми тварями.
     - Господин Главный советник, что же вы, полезайте! – крикнули ему.
     - Спасибо, вам там и без меня будет весело, - сказал Ананд. – Я остаюсь.
     - Пожалеете, - кругло улыбнулся Вице-президент. – Это весьма забавно.
     - Не сомневаюсь, что вам понравится. В любом случае, господа, хочу предупредить, что подобное занятие недостойно человека.
     Ананд повернулся и быстро зашагал к дому. Ему стало не по себе. Существа смотрели с такой мольбой, что захотелось поскорее скрыться от их взгляда.
     Он спустился к берегу и прошел на самый конец длинной эстакады и присел на скамью. Тут же из подлокотников вынырнули сервисные указатели с предложением музыки, напитков, блюд, компании, дамы. Ананд встал на ноги, и указатели исчезли. Кошмар какой-то, подумал Главный советник и стал смотреть на море, облокотившись на белые перила. На этот раз сервисная служба промолчала.
     Горизонт щетинился небоскребами далекой Столицы Море убаюкивающе колыхалось, волны перекатывались с мерным рокотом, над водой парили чайки. Неужели настоящие, удивился Ананд и, прищурясь, вгляделся в синеву неба. Мир дышал спокойствием.
     Он попытался сосредоточиться на разговоре с Президентом, на завтрашнем совещании, на приезде Кумара, но ничего не получалось. Хрупкие испуганные деревца стояли перед глазами. Он сам никогда не бывал ни в Заповеднике, ни в Инкубаторе и советовал сыну не посещать такие места. Возомнив себя богами, люди посчитали возможным поселить в клетки братьев по разуму и позволили своим детям бросать в них объедками синтетических пирожков. Иногда ему казалось, что вся эволюция была лишь для того, чтобы превратить космическое пространство в гигантскую площадку для игр. За тридцать лет, прошедших после Желто-белой войны, была заселена Система и Периферия, восстановлены старые колонии, построены новые, вынесено с Земли все производство. Человечество пережило неимоверный демографический взрыв, население безудержно росло и молодело. Голубая планета стала райским садом, в котором, стараясь не задумываться о проблемах, обитали хозяева Вселенной. И все же… И все же Ананд надеялся, что когда-нибудь все изменится, и человечество, повзрослевшее и помудревшее будет со стыдом вспоминать эти времена и попросит прощения у дальних миров. На этой надежде строилась вся его работа, его планы и мечты. Без нее его жизнь вообще не имела бы смысла.
     Надо включить проблему в свой рабочий график, подумал Главный советник. Продовольственная программа, закон о запрете на клонирование и мутацию, затем - поправка к Закону о волеизъявлении. Сколько работы, сколько бессонных ночей! Но только после этого можно будет смело заговорить о нарушениях Внесистемной конвенции. В противном случае никто не станет его слушать. Ананд содрогнулся, представив, что его ожидает, ведь такие противники не признают никаких правил. Придется навязать им свои, и начинать следует немедленно…
     Джозеф бежал к флаеру, дожевывая на ходу и утирая губы. Он очень удивился, увидев шефа сидящим в салоне машины, и забеспокоился:
     - Что случилось, господин Ананд?
     - Летим в город, - распорядился Главный советник.
     - А встреча разве закончилась? На кухне говорят…
     - Джозеф, - строго прервал Ананд.
     Пилот вскочил на сидение и поднял машину под самое небо, еще не успев захлопнуть дверь.


Эпизод  3

     …Летний полдень, пыль стоит столбом. Только что проехал тяжелый транспортировщик с наемными рабочими, и серая раскаленная завеса держится в полуденном воздухе. По дороге идет сгорбленная старуха. Она делает несколько шагов, тяжело опускается на землю и, сгибая негнущуюся спину, касается пыли лбом. Потом встает и движется дальше, опираясь на клюку и руку молодой изможденной солнцем девушки с тонкими косичками. Они движутся медленно, потому что старуха совершает поклоны на каждый третий шаг и это дается ей нелегко… Он стоит у обочины. «Наверное, она идет на Священную гору», - думает он и смотрит туда, где дорога сворачивает влево. Там кратер от снаряда, глубокий и топкий после прошедшего ночью дождя. А дальше, за кратером - сожженный космопорт и заброшенный дом с перекошенной крышей, в котором живет странный человек по имени О. О сейчас, наверное, сидит и бормочет что-то себе под нос, беседуя с пустым углом… Паломница неумолимо приближается к нему, еще поклон, еще… Остается несколько шагов. Он не хочет, чтобы она подходила, но она уже рядом, она поднимает улыбающиеся ясные глаза и приоткрывает тонкие губы…
     "Тревога! Тревога! Экипажу надеть защитные костюмы и собраться у аварийного модуля. Тревога…"
     Голос сигнальной системы ворвался в сон, словно смерч, разрушил картины, разнес в клочья лица. Доктор Ван Лин открыл глаза, поднес левую руку к лицу и взглянул на подсвеченную панель циферблата. Судя по бортовому времени было еще очень рано. «Что она хотела сказать? - подумал он, еще окончательно не проснувшись. - Она определенно собиралась что-то мне сказать».
     "… собраться у аварийного модуля..."  - не унималась сигнальная система.
     Лин сел на постели, потер виски. Голова была тяжелой. Что там опять произошло? В прошлый раз тревогу объявили из-за какой-то ерунды. Он не помнил точно, это было три земных года назад. Очень давно. «Если что-то серьезное, за мной придут», - решил он и опять улегся и отвернулся к стене. «Что же она хотела сказать? Она не просто так смотрела на меня... не случайно…» 
    "Всем членам экипажа…"
     - Да заткнись ты, - проворчал Лин, вылез из постели и выглянул в коридор.
     На корабле находилось всего восемь человек, но шум стоял такой, будто летела целая сотня. Мимо поспешно прошагал сопровождающий какой-то военный груз инспектор Элиот, Эли-Малыш, как называл его капитан.
     - Эй, что случилось? – спросил Лин.
     Инспектор только махнул рукой в ответ и исчез за изгибом коридора.
     Лин проводил его взглядом и почувствовал небольшое волнение, затем тревогу, быстро превратившуюся в страх, и бросился в другой конец коридора, где в стенном шкафу плечом к плечу на специальных захватах болтались защитные костюмы экипажа. Он натянул комбинезон и, на ходу застегиваясь, быстро пошел к капитанскому посту.
     Капитан-навигатор Фатх Али был не один, из рубки доносился женский крик. Это – торговый агент Тина. Услышав ее голос, Лин замер. Его бросило в жар, пришлось даже расстегнуть с таким трудом прилаженные захваты костюма. Он отодвинулся от двери и прижался к стене.
     - Вы должны, вы обязаны! – кричала Тина. – Вы обязаны решить эту проблему! Вы отвечаете за нас! Сделайте что-нибудь, у меня куча денег, я вам хорошо заплачу! Я куплю вам новый корабль! Сообщите моим друзьям, они пришлют за мной армию!
     - Успокойтесь, мадам, и перестаньте нести чушь, - спокойно говорил старый капитан. – Вы хоть понимаете, что говорите?
     - Капитан, не слушайте ее, она не в себе. - Это бортинженер красавец Роберт.
     - Прекрасно. – Фатх был невозмутим. – Не устраивайте мне тут представлений и оденьтесь, пожалуйста, мадам. И уйдите отсюда, если не трудно. Черт… Не нужно было брать на корабль этих избалованных девчонок. Как я чувствовал… Кстати, Роби, как там вторая? Надеюсь, она не покончила с собой?
     - Ангелу успокаивает Соломон, - сообщил Роберт.
     - Замечательно, а ты займись этой подругой. Ее вопли мешают мне думать.
     - С большим удовольствием, - отозвался бортинженер.
     «С большим удовольствием? Ах ты мерзавец…» Доктор Лин сжал кулаки.
     Тина с Робертом прошли мимо, даже не глянув в его сторону. Она была в одних трусиках и коротенькой маечке, такая стройная, что захватывало дух. Она хваталась за инженера и ныла:
     - Роби, ты сделаешь что-нибудь? Я не хочу здесь умирать… я не хочу…  Роби…
     Они скрылись за поворотом.
     Доктор Лин не мог оторваться от стены, он затаил дыхание и слушал шаги. Он прожил на «Антонии» уже немало лет и хорошо знал корабль. Он предполагал, куда они пойдут, но с настойчивостью мазохиста хотел еще раз в этом убедиться. Шаги замерли возле каюты красавца. Чмокнул запор, и Лин бессильно сполз на пол и уронил голову на руки. Если бы корабль сейчас развалился на куски, он не заметил бы этого, потому что был целиком поглощен происходящим за той дверью. Он представлял, как Роби целует ее заплаканное лицо, как стаскивает с нее маечку, и чувствовал, что сходит с ума.
     Над головой выросла высокая прямая фигура капитана. Копна седых волос, орлиные нос и взгляд.
     - Эй, что это с тобой? – Фатх сдвинул мохнатые брови. – Не хватало, чтобы еще ты тут хлопнулся в обморок. Зайди ко мне, поговорим.
     Капитан усадил его в свое кресло и развернул лицом к обзорному иллюминатору. Лин тупо уставился в черное пространство Вселенной, ничего не видя. Его мысли находились за той дверью. Он, конечно, понимал, что никак не может претендовать на зеленоглазую красавицу в силу своего происхождения и невзрачной внешности. Это было бы смешно, и она в очередной раз подняла бы его на смех, узнав о его чувствах. Но сердцу не прикажешь, оно обычно не советуется с разумом.
     - Видишь, что делается, - сказал Фатх Али. 
     - Что? – переспросил Лин.
     Капитан произнес «Мда…», вздохнул и повернул кресло к себе, наклонился и заглянул доктору в лицо.
     - Ну, и на кого мне теперь рассчитывать? Получается, что только на Роби? Бини уже в кислородной камере. Кстати, я знаю о вашей взаимной любви, но все же загляни к нему. Девчонки в истерике. Соломон… Ну, Соломон - это Соломон, ты его знаешь. Малыш развернул такую бурную деятельность, что пришлось придумать для него самое идиотское поручение и отослать подальше. Вот и ты тоже в штаны наложил… к сожалению. Одним словом, сумасшедший дом.
     «К черту все. Все к черту», - подумал Лин, крепко зажмурился и, открыв глаза, уже осмысленно взглянул на капитана.
     - Вот это другое дело, - успокоился старик. – Примерно час назад корабль тряхнуло. Ты не заметил?
     - Я спал.
     - Мы, кажется, угодили в одну из пространственных ям, их в этом районе навалом. «Антония» перестала меня слушать и уже пятьдесят минут идет с ускорением неизвестно куда.
     - И что теперь? Мы умрем? – спросил Лин, не ощущая никакого волнения. Эта история показалась ему ерундой по сравнению с тем, что случилось с его жизнью минуту назад 
     - Да нет, почему же сразу умрем. – Фатх Али заложил руки за спину и начал мерить помещение шагами. Взад-вперед, от одной стены к другой.
     Капитану-навигатору было семьдесят четыре года. Двадцать пять из них он провел, глядя в прицел снайперской пушки. Прежде чем пересесть за штурвал торгового суденышка, он забрал тысячи жизней, но он был солдатом, а в эпоху больших войн это было единственным достойным занятием для мужчины. Он никогда особо не гордился  своим героическим прошлым, а к старости вообще не вспоминал о многочисленных наградах, бесполезной грудой металла лежащих в его бортовом сейфе. Он мог стать генералом, мог возглавить вооруженные силы послевоенного человечества. Ему предлагали пост Министра обороны, но Фатх Али предпочел  звезды нашивкам на погонах.   
     Вначале успешной военной карьеры была затяжная и разрушительная священная война, чуть не ставшая концом человечества. Несколько десятилетий два непримиримых лагеря с попеременным успехом пытались доказать что-то друг другу. За это время желтая раса, в числе некоторых других народов Азии сохранявшая нейтралитет, завоевывала космическое пространство. Когда на орбите засверкала струна кольцевого пневмотоннеля, противники опомнились, поспешно заключили перемирие и вместе бросились вдогонку потенциальному врагу, которого очень боялись. Несколько лет планета находилась на грани войны и мира, технологии достигли небывалых масштабов, перекрыв все, что было сделано за четыреста предыдущих лет космической эры человечества… Потом говорили, что боевые действия спровоцировал давший сбой компьютер. Как бы то ни было, война за господство в космосе началась и продлилась всего десять месяцев, но к моменту победы были сравнены с землей практически все города, и планета превратилась в опаленную адским огнем пустыню. Все закончилось внезапно – стороне, условно называющей себя «белой», удалось проникнуть в компьютерную систему противника и вывести из строя все - даже гражданские - космические и наземные объекты и коммуникации. Поговаривали, что предателем стал некто По, получивший затем в награду маленькую планетку на самом краю Периферии. Однако Фатху Али эта история не нравилась, он предпочитал считать, что победу принесла разработанная и осуществленная им операция «Фараон», после которой на кителе рядом с наградами, полученными на Большой войне (как ее теперь вежливо называли), засверкали новые ордена. Впоследствии операция «Фараон» была названа лучшей тактической операцией в истории планетарных конфликтов...
     Мир оказался намного лучше войны, а навигационная карта гораздо полезнее его снайперской пушки. Все годы мира награды провели в сейфе на «Антонии». В последние несколько лет Фатх совершенно позабыл о них, вернее, старался не вспоминать, потому что хотел освободиться от прошлого. На Земле он не мог этого сделать, обязанный участвовать во всех мероприятиях Лиги чистой крови и умильно улыбаться краснощеким школьникам у своего портрета в музее Победы. Неприятности с Лигой могли стоить лицензии на бессрочную навигацию, поэтому он по возможности старался не заводить «Антонию» в земные порты, а брал заказы в удаленных колониях.
     «Антония» почти отработала свой срок. Но Фатх Али гордился своей старушкой, они были вместе почти тридцать лет, он помнил каждую минуту общения с кораблем, страдал, когда приходилось ненадолго расставаться, передавая судно в профилакторий. После каждого полета он ревниво осматривал корпус, выискивал малейшие царапины, лично проверял все системы. Он разговаривал с кораблем, будто тот был живым… И вот теперь старушка «Антония» в беде. Его «Антония» в беде! Эта мысль сводила капитана-навигатора с ума.
     – Давно надо было сдать корабль на реконструкцию, - сказал Фатх. – Все оттягивал время, и - на тебе, пожалуйста. Тяги не хватает.    
     Капитан хотел сказать еще что-то, но тут в рубку ворвался инспектор и, перебив его, радостно возвестил:
     - Я придумал!
     Элиот Рамирес был очень молод, но уже успел кое-что повидать, служа в элитных войсках. Он быстро оправился от шока и принялся генерировать идеи. Они почему-то не нравились капитану, но Эли не падал духом. Он привык поражать начальство, причем не всегда приятно. Инспектор всегда и во что бы то ни стало стремился отличиться и доказать, что он лучший среди лучших, даже если это могло стоить ему жизни. Во время парада выпускников Академии он взобрался на хрустальный шпиль Башни Совета и отплясывал там, повергнув в истерику все женское население Столицы. Но репутацию парня с проблемами он заработал, когда однажды при задержании пиратского судна вышел в открытый космос без страховки. С тех пор его не допускали к серьезным операциям, чаще всего приставляя к военным грузам и чиновникам. Эли был  разочарован и понял, что военная карьера слегка отодвинулась за горизонт, однако природный оптимизм и тут не позволил ему пасть духом. Он не сомневался, что лучшие его времена еще впереди и, несмотря на насмешки сослуживцев, с улыбкой принимал каждое новое назначение. Что расстраиваться? Жизнь только начинается. Он молод, здоров, интересен, а все остальное...
     «Знал бы генерал, чем я сейчас занимаюсь, и без его приказа - думал Элиот Рамирес, торопясь на капитанский пост, чтобы осенившая его идея не успела улетучиться. - Если выберемся, надо будет попросить старика, чтобы накатал докладную на базу – «смелый, решительный, инициативный, надежный» и так далее. Посмотрим, кто тогда будет смеяться».
     Его новый план был прост до гениальности. Нужно не побояться Устава Торговой Гильдии и вскрыть грузовой контейнер, в котором находился отправляющийся с одной внеземной базы на другую военный преобразователь устаревшей конструкции. Всю ответственность инспектор брал на себя. Затем останется только дождаться, когда станет ясно, кто тянет их к себе в рот, и нанести аннигилирующий удар по нему (кому?). Это очень просто, совсем как тогда, когда освобождали заложников в системе Кольца.. Нужно только забыть о Рамочной конвенции, потому что в чрезвычайных ситуациях она не работает.
     - Главное в нашем случае - это не попасть на обед к мыслящим кузнечикам. - резюмировал Элиот и хлопнул себя по колену. - Ну как? 
     - Просто гениально, - проворчал капитан и поднял руку. – Значит так, сынок, никакого контейнера мы вскрывать не будем. Мы будем сидеть и ждать, причем молча. Понятно?
     - Так точно, - со вздохом отозвался инспектор. Он сел, положил руки на колени и подумал: «Ничего, еще повоюем».


Эпизод 4

     Утомленный переживаниями экипаж спал, когда прекратилось ускорение. В капитанской рубке сами по себе загудели и замигали приборы, зажужжала сигнальная система, неожиданно возвестившая «бортовое время тринадцать часов ноль-ноль минут». Тина автоматически сверила часы и вдруг поняла, что «Антония» ожила.
      «Так значит мы не умрем?» – подумала Тина немного испуганно. Тут же совершенно отчетливо в памяти всплыло все, что она говорила и делала несколько часов назад. Сердце взволнованно затрепыхалось. Боже, как же ужасно она себя вела! Эта истерика, эти вопли, крики, слезы… Кажется, она даже грозила капитану какой-то комиссией… Как же она теперь покажется на глаза старику? Господи, как стыдно! Уж лучше бы они погибли.
     Она подошла к зеркалу и критически оглядела себя. Мешки под глазами, бледные щеки, посиневшие губы, зеленые глаза потухли. Ну, прямо покойница!
     - Ты так боишься за свою жизнь, дорогая? – спросила Тина свое отражение. – Может, ты представляешь какую-то особую ценность и важность для человечества? Нет? Вот и я так думаю. Ты всего на всего богатая, избалованная, испорченная, самовлюбленная, эгоистичная девчонка. И совсем ты не такая сильная, как думала о себе. Это было первое серьезное испытание для тебя, и ты его не выдержала. Позор тебе. И все это видели, он тоже это видел… - Она погрозила себе пальцем: - Зато теперь я все о тебе знаю.
     Тина вышла в коридор. На корабле было тихо. Она на цыпочках подобралась к открытой двери капитанского поста и быстро заглянула внутрь. Фатх был на своем месте, он тихо бубнил что-то себе под нос, кажется, разговаривал с центром. Значит, связь восстановлена. Что ж, отлично! Немного повеселев, она пошла в направлении кухни, не потому что проголодалась, просто очень хотелось поговорить с кем-нибудь, а столовая всегда была местом посиделок.
     Она вошла в столовую и остановилась на пороге. Здесь царил полный беспорядок. На столе и на полу валялись грязные тарелки и объедки дежурной смены, застигнутой страшной новостью врасплох. Она смахнула мусор в утилизатор и стала смотреть, как машина, тихо урча, всасывает остатки вчерашнего обеда. Она бездумно следила за шкалой индикатора, и когда в резервуаре не осталось ничего, кроме воздуха, подумала вслух:
     - Я хочу домой. Больше никогда никуда не полечу. Никогда и никуда. Никакого больше космоса. Хватит.
     Утилизатор перестал урчать и снова воцарилась тишина. Откуда не возьмись нахлынула тоска, безысходная и всепоглощающая. Она одна, совсем одна на краю мира… Тина поежилась и провела ладонью по увлажнившимся глазам. Очень хотелось поплакать, но не в одиночестве, а у кого-нибудь на плече. Роби? Нет, она и так сделала для него слишком много, позволив себя утешать. Теперь он возомнит себе невесть что. Тина не собиралась заводить роман с бортинженером, она просто боролась со скукой, а Роби был занятный и чертовски красивый, и главное – влюбленный в нее по уши. Он развлекал ее во время этого нудного полета, а большего ей от него не требовалось. Может, зайти к капитану, попросить прощения? Нет, не сейчас. Он, наверняка, зол и раздражен и пошлет ее к чертям. Старый вояка, как ей казалось, терпеть не мог женщин, и ни за что не взял бы ее на свой корабль, если бы не связи отца. Вечно больной Бини вообще не воспринимался ею ни как мужчина, ни как личность, а желторотый инспектор утомлял своей болтовней. Остается подружка Ангела, которую она прихватила с собой в полет тоже от скуки. Нет, не подходит. Ангелой занимается толстяк-переводчик, а третий тут лишний…
     В сущности Тина хорошо знала, чего ей сейчас хочется больше всего. Она затеяла эту игру с собой лишь для того, чтобы помешать себе совершить очередной неправильный поступок – постучаться в дверь операционной. Да, именно этого ей хотелось. Но она не могла. Во-первых, потому что девушки ее круга не общаются с желтыми, а, во-вторых, вчера во время завтрака она зачем-то наговорила доктору Лину всяких гадостей в присутствии красавчика Роби. Он, как всегда, не обиделся на нее, но ей было очень неприятно об этом вспоминать.
     Тина никогда раньше не общалась с желтыми. Несмотря на либерализацию, им все еще не позволялось селиться на Западе без специального разрешения на работу. Она выросла единственным ребенком в аристократической семье, училась в элитном университете, поддерживая отношения с людьми исключительно своего круга. Родители позволяли ей делать все. Когда ей вздумалось идти в армию, они промолчали, зная, что привычка к беззаботной жизни вскоре вернет их дочь обратно на Землю. Отец не терял времени даром, и, пока она изучала устройство плазменных снарядов, ему удалось выхлопотать дочери место в Торговом совете. В следующем году для нее должна была открыться вакансия, а пока взбалмошную дамочку устроили торговым агентом на корабль к Фатху Али, ветерану, имевшему надежную репутацию в определенных кругах. Если бы отец знал, что на борту «Антонии» имеется желтый, то немедленно изменил бы свое решение. Но он не знал и не догадался этим поинтересоваться, потому что корабль принадлежал герою Желто-белой войны. 
     Поначалу из членов экипажа ее внимание привлек лишь инженер, обладавший незаурядной внешностью. Толстяка переводчика Тина уступила Ангеле, вечно больной астрофизик (и как его только допускают к полетам?) и старик капитан отпали сразу, а молокосос инспектор в первый же день надоел ей рассказами о своих подвигах. Но в команде был еще странный молчаливый доктор, очень редко показывающийся на посиделках и пользующийся негласным доверием капитана. Тина никогда не видела кого-либо из желтых так близко от себя, но слышала всякие истории от приятельниц, не имевших таких серьезных обязательств перед своим происхождением, как она. Ей было любопытно поглядеть, какие же они, эти желтые, вблизи. В первый раз она зашла к доктору Лину, сославшись на головную боль, второй раз симулировала растяжение лодыжки. В третий раз он не стал ее осматривать, а просто попросил выбрать для развлечения кого-нибудь другого, так как ему нравится его работа и он не хотел бы ее терять. Тина разозлилась, но ей почему-то не захотелось рассказывать об этом Ангеле. А потом она действительно заболела. Во время дозагрузки «Антонии» в какой-то колонии она прогулялась немного по тамошнему порту, а вернувшись, слегла с высокой температурой. Он целых три дня сидел у ее постели! Подозревалась инфекция, и в каюту никого не впускали, кроме врача, поэтому три дня они были совсем одни и говорили, говорили... Это были лучшие три дня в ее жизни. Она жалела, что не могла никому об этом рассказать…
     Взвизгнула сигнальная система. Тина вскрикнула от неожиданности. Голос капитана, медленный и хрипловатый разрушил тишину: «Внимание, это Фатх Али. Всем, кто способен соображать, собраться у меня через десять минут».
     Через десять минут экипаж был в сборе. Пришел даже Бини. Соломон заботливо поддерживал под локоть трясущуюся Ангелу. Люди входили и садились вкруг, пугливо поглядывая друг на друга. Тина вошла последней. Она постаралась придать себе уверенный вид и, задрав подбородок, оглядела собравшихся. Все напуганы, все бледны. Это хорошо, значит, страшно не только ей одной.
     Роберт помахал ей рукой, она подошла и села между ним и доктором, не поднимающим на нее глаз. Круг замкнулся.
     - Ну, вот все и в сборе, - произнес Фатх и ухмыльнулся: - Что, напугала вас моя «Антония»? Она любит пошутить по-стариковски… Итак, друзья мои, хочу вам сообщить, что корабль сумел преодолеть тяготение и мы вернулись на прежний курс. Поздравляю. Это – хорошая новость. Теперь плохая - мы возвращаемся на Землю… к сожалению. Нас не было на связи пятнадцать часов, и Гильдия требует немедленного возвращения для расследования обстоятельств. Если мы ослушаемся, потеряем контракт. Неизвестно, кто после этого будет с нами работать. Таковы правила, ничего не поделать. Они не писаны только для Пиратов и прочих разбойников, нам же придется подчиниться. Я уговаривал руководство повременить до завершения рейса, но бесполезно.
     - А гонорар… наши деньги? – пролепетал астрофизик Бини.
     - Забудьте о гонорарах, - отрезал капитан. - Возможно, мне удастся уломать компанию хотя бы на страховку, но это тоже под вопросом. Все зависит от результатов их чертового расследования.
     - Хорошо, а что будет с грузом? – хмуро поинтересовался  Роберт. – За нарушение обязательств нас могут скинуть  с дальних линий.
     - Не скинут, - сказал Фатх, - у меня связи. Это я гарантирую. А груз приказано передать преемнику на Периферии. Элиот, ты возвращаешься с нами, твои полномочия уже переданы другому лицу, сынок. Через двое суток будем на Перекрестке и остановимся ненадолго. Кстати, там можно приобрести неплохие сувениры… и поболтать с Пиратами. Хм. Может, есть другие предложения?   
     - Какие могут быть предложения? – удивился Роби. – Распоряжение компании – закон.
     Капитан обернулся к Лину.
     - А ты как думаешь?
     - Не знаю, - отозвался тот, - все может быть.
     - Ну, а вы, мадам, что вы об этом думаете? – издевательски поинтересовался Фатх, с усмешкой обратив взор на Тину.
     Она покраснела и тихо произнесла:
     - Все может быть.


Эпизод  5

     Совещание завершилось под утро. Ананд еще никогда так не уставал. Почти двадцать четыре часа он беспрерывно говорил, доказывая и убеждая. Едва кабинет опустел, он упал на диван и отключился. Он победил, поэтому считал себя вправе несколько часов спокойно поспать. Программа была теперь четко сформулирована и обоснована, получив поддержку экономистов, торговцев и финансистов. Оставалось  уговорить Правительство и Парламент, но это уже не его забота, тут Президент скажет свое слово. А работу можно будет начинать хоть завтра. Необходимость в западном турне отпала. Можно было, как предлагал Президент, съездить туда на недельку, отдохнуть на горных курортах. Но нет, отдых – это слишком большая роскошь для него.
     «Не поеду на Запад, поеду домой», - сказал себе Ананд и уснул спокойным безмятежным сном.
     После полудня позвонил Президент.
     «Ну, как, отоспался? Я звонил, мне сказали, что ты спишь и я не разрешил будить».
     - Все отлично, - сказал Главный советник. Все и вправду было отлично. – Программа готова. Были кое-какие поправки и изменения, все-таки я не экономист, а в целом можно начинать работу. За небольшим исключением, мне удалось их убедить.
     «Что ты такого им сказал, что они решили раскошелиться?»
     - Ничего особенного, мы просто разговаривали. Я и не думал, что в финансовых кругах еще осталось так много нормальных людей.
     «Что ж, желтые будут тебе очень признательны».
     - И тебе тоже. Разве тебе не нужна их поддержка?
     «Если бы они обладали избирательным правом, я бы считал себя досрочно переизбранным на второй срок».
     - Все еще может измениться.
     «Что ты имеешь ввиду?»
     - Я собираюсь подумать о поправке к закону о волеизъявлении.
     «Ты рискуешь, друг мой. Это тебе уже не Продовольственная программа. Тут против тебя пойдут многие, и я не смогу так открыто встать на твою сторону».
     - Я знаю. Это пока только планы. Сейчас самое главное – это накормить людей. В принципе, я готов к отчету, можешь объявлять внеочередную сессию.
     «Обойдемся без сессии. Не сомневаюсь, что они устроят из этого шоу. Демонстрации, лозунги, Де Бург со своими бандитами… Это все может нам помешать. Я собираюсь обойтись без Парламента, используя свои полномочия. Завтра я собираю совещание по этому вопросу. Представь финансовые выкладки в администрацию».
     - Мне там быть?
     «На твое усмотрение. Если не устал, можешь заглянуть. Твое присутствие тоже аргумент».
     Они попрощались, как лучшие друзья.
     «Нет, на Запад не поеду», - вновь подумал Ананд Чандран. Тем более, если Президент собирается обойтись без Парламента… Смелое решение, очень смелое. Интересно, на что Президент рассчитывает? На его, Главного советника авторитет или же на то, что человечество изменилось за годы объединения?.. Он усмехнулся про себя и вернулся к мысли о поездке домой. Да, он поедет домой. Или нет, пусть лучше Кумар приедет в Столицу. На нейтральной территории ему будет легче общаться с сыном, не чувствуя укоризненного взгляда Басанти.
     При воспоминании о жене заныло в груди. Сколько раз за двадцать лет супружества они разговаривали друг с другом? Можно сосчитать по пальцам. Он почти забыл ее голос, и если бы ни Кумар, очень похожий на мать, мог позабыть и черты ее лица. Ананд женился очень рано, потому что так было принято в их роду с начала времен, и никогда не испытывал к Басанти больших чувств. Она была славной, тихой и трудолюбивой, но он не любил ее, а родителей этот факт совсем не беспокоил. Впрочем, как и ее родных. Шумные города, в которых он жил, не нравились молодой жене, почти девочке, выросшей в патриархальной семье, и университет, а потом и Медицинскую академию он заканчивал в одиночестве. Дальше началась работа, разъезды, экспедиции, неотступное движение вверх, и все годы супружества по взаимному молчаливому согласию они провели вдали друг от друга, и только редкие наезды сына в Столицу напоминали о существовании семьи. Если бы жена вдруг решила развестись и завести нормального мужа, думающего о семье, а не о человечестве, он был бы только рад. Но, по-видимому, Басанти это было нужно не более, чем ему. Жена не предъявляла никаких претензий, молча растила сына и ухаживала за его стареющими родителями. Так проходила жизнь...
     Ананд позвонил доктору Диего и сказал, что сегодня не приедет на консультацию, тот очень огорчился и поругал его за невнимание к своему здоровью. И все-таки славный человек этот Диего, в очередной раз подумал Главный советник. Мда, славный… Так, на совещание к Президенту он не идет. Или идет? Да, лучше пойти, Президент может не справиться без него. Но до завтра уйма времени, и у него осталась масса нерастраченной энергии, приготовленной для затяжного боя, который не состоялся. Надо чем-то заняться.
     Он задумался, отстаивая по столу какой-то веселый ритм. В голову ничего путного не приходило, и настроение понемногу стало падать. Наверное, Вице-президент прав, он действительно ничего не знает о происходящем за пределами своего кабинета. А ведь там идет жизнь. Город населен миллионами людей, и при этом ему некуда и не к кому пойти, не с кем просто поговорить по душам. Наверное, он не умеет сходиться с людьми, слишком многого требует от них. Или он слишком занят… Занят или специально ставит перед собой невыполнимые задачи, чтобы оправдать свое одиночество?
     Его размышления нарушил сигнал прямой связи.
     «Я вернулся со смены».
     Миша! Как же хорошо, что позвонил Миша. Просто здорово!
     - Как дела, сынок? 
     «Устал. Смена была трудной. В центр управления угодил метеорит и все полетело к чертям. Мастер, надо поговорить».
     - Хорошо. Через час я буду в загородном доме. Жду тебя там. Можешь уже выезжать, я предупрежу…


Эпизод 6

      Конопатый Миша дремал, сидя на диване. Ананд отпустил охрану и запер двери изнутри. Когда он вошел, парень проснулся, выпрямился, протер кулаками глаза и сделал серьезное лицо.
     - Здрасте.
     - Здравствуй, сынок. Возле дома никого не было, когда ты пришел? Мне звонили с телевидения, сказали, что пришлют корреспондента.
     - Бродил тут вокруг дома какой-то тип, может быть, и репортер, - деловито сообщил Миша. – Да, точно репортер, очень нахальный. Пришлось стукнуть его пару раз, чтобы пришел в сознание.
     Ананд засмеялся, присел рядом и похлопал Мишу по колену:
     - Разве можно так с репортерами? Хотя спасибо, они мне страшно надоели. Ну, рассказывай, как дела. Что там у тебя приключилось?
     - Да ничего такого, - протянул Миша. - Метеорит попал прямо в сеть, двух монтажников унесло в открытый космос, еле отловили. А так ничего особенного… Клаус с Бану улетели на Юпитер, какие-то там у них исследования. Майор Дональд начал подумывать об отставке, и Сара на седьмом небе от счастья.  Господин Пирелли завел собаку, а Иса с семьей гостил у него целый месяц. Лючия выходит замуж за какого-то богача из-за океана, в свадебном путешествии они собираются по Периферии. Вы же помните, как она мечтала о космосе. С Тагавой связаться не удалось. – Он наморщил лоб, подумал и мотнул головой. - Кажется, все…
     - Спасибо за новости. А о чем ты хотел поговорить?
     - Совсем забыл. Мастер, я тут с Хабибом разговаривал. Говорит, что его философские лекции проходят с успехом. Он объехал почти весь Юг. Может быть, и нам пора начинать?
     - Нет, пока рано, - сказал Ананд. – Сейчас пошли очень серьезные дела. Я должен протащить  в Парламенте ряд проектов. У меня и так полно противников, они с радостью объявят меня сектантом, лжепророком, самим дьяволом, лишь бы помешать. Пока рано, я должен завершить эти дела. 
     Миша надулся.
     - Мастер, вы сами говорили, что Учение не может быть неуместно.
     - Учение не может, но люди пока не готовы. Понимаешь, сынок, вся эта хорошая жизнь еще не означает, что люди изменились. Знал бы ты, с каким трудом мне удается  протаскивать свои предложения. Никто не хочет постараться для другого, хотя у него от этого не убудет. Обещаю, когда настанет время, я выйду на трибуну у памятника Победы и скажу все. Пусть тогда меня забросают камнями, это уже будет не страшно.
     - Почему вы думаете, что вас забросают камнями? Ведь Хабиб читает свои лекции!
     - Пока он философствует, его слушают. Эзотерические науки и метафизическая философия воспринимаются как занятная книжка для чтения на ночь. Им интересно, потому что ни к чему их не обязывает. Но если он заговорит о конкретных вещах, например, о братстве, это многим не понравится. Конечно, это странно и ненормально, но такова наша реальность, мы должны считаться с ней. Поверь, невозможно убедить человека в том, что другой человек его брат, если он не желает поделиться с ним даже тарелкой супа..
     Миша нахмурился еще больше и стал смотреть себе под ноги. Ананд терпеливо продолжил:
     - Поговори с Хабибом, скажи, чтобы был осторожнее Пусть философствует, но никаких лишних слов. Передай ему. Это опасно. Пока я не разрешу, никаких действий.
     - Мастер, я все же думаю, надо действовать, - пробубнил Ученик. – Надо спорить, доказывать, пока не поздно. – Он поднял голову. - Надо что-то делать. Нельзя молчать, зная истину. Вы сами это говорили!
     Ананд взял парня за плечи и слегка встряхнул.
     - Я боюсь за вас, за тебя, за Хабиба, за господина Пирелли, за всех. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. Эти жертвы не принесут никакой пользы. Они бессмысленны. Никто на Земле и не заметит, что на какую-то дюжину хороших людей стало меньше. Я прошу, передай мои слова Хабибу.
     - Хорошо, - не сразу и неохотно ответил Ученик. 
     Ананд погладил парня по коротко стриженной голове.
     - Давай пообедаем, - предложил он, - я так обрадовался, услышав твой голос по телефону, что у меня даже аппетит проснулся.
     - А у меня он что-то пропал. – Миша вывернулся из-под его руки и поднялся. – Я пойду, Мастер, мне еще кое-куда заглянуть нужно.
     Ананд волевым жестом заставил его сесть.
     - Всему свое время, сынок. Понял? Сейчас у нас время обеда. Иди на кухню и запускай автомат.


Эпизод 7

     - Да-да, я тоже против принятия решения до окончания работы правительственной комиссии.  Надо продумать все детали, да-да. – Премьер-министр говорил неуверенно и все время поглядывал на хранившего молчание Вице-президента. – Пусть сначала назначенные нами эксперты побывают на месте, проверят все расчеты. Продовольственная программа слишком масштабна и дорога, чтобы просто так что-то решать…  Да, подождем еще.
     Ананд до боли стиснул сплетенные на коленях пальцы. Премьер выглядел так жалко, что вызывал у него отвращение.
     - Не морочьте нам голову, господин Премьер-министр, - сказал он. – Вы озвучиваете чье-то мнение, это видно невооруженным глазом. Этот проект стоит не дороже, чем плавучие острова. Конечно, в отличие от последнего проекта, мой не принесет никаких доходов, но мысль о том, что вы накормите голодных, уже должна воодушевлять вас. Запомните, сколько бы вы не тянули время, сколько бы не работала правительственная комиссия, она не сможет представить сколько-нибудь весомых аргументов против моей программы. У меня же есть выкладки лучших специалистов, у меня есть оценка экспертов – профессиональных строителей, экономистов, финансистов. Я рад, что не все на Земле рассуждают подобно вам. Так что, господин Премьер… - Ананд поймал взгляд Президента, спрашивающий, не пора ли ему вступить в бой. Он кивнул и улыбнулся: - Так что не будем терять время попусту.
     Президент кашлянул и все присутствующие обернулись  к нему.
     - Господа, думаю, мы должны поддержать предложение Главного советника. Через неделю юбилей Победы, и начать работы в преддверии этого праздника было бы символично. Таким образом мы могли бы продемонстрировать, что желаем примирения.
     - Что? – встрепенулся Вице-президент. – Что вы сказали? Примирения? С кем? С Желтыми мстителями?
     - И с ними тоже. Хотя война и закончилась тридцать лет назад, мы продолжаем все эти годы оставаться в состоянии войны. Так не может продолжаться до бесконечности, мы, как победители, должны проявить снисхождение и сделать первый шаг навстречу, и Продовольственная программа господина Ананда как раз то, что сейчас нужною – Президент поднялся и с шумом положил ладони на стол, - Господа, Конституция оставляет последнее слов за мной, но я бы хотел, чтобы вы поставили свои подписи добровольно и с пониманием важности вопроса. Я воспользуюсь своим правом и наложу вето на вопрос о правительственной комиссии. В ней нет необходимости, господа, в Правительстве и так много бездельников, новые нам не нужны. Давайте завершать дискуссии и переходить к работе. Господин Ананд, когда можно начинать?
     Ананд заглянул в свои записи и сказал:
     - Через два дня. Если сегодня мы санкционируем строительство, послезавтра начнется укладка фундамента, а к празднику можно будет приступить к монтажу первого цеха.   
     - Все согласны с этими сроками? – не столько вопросительно, сколько утвердительно произнес Президент. Ответом было гробовое молчание. - Вот и хорошо. Теперь прошу каждого поставить свою подпись под документом, который прямо сейчас будет направлен подрядчикам.
     Ананд не стал дожидаться окончания церемонии подписания, надеясь покинуть Башню Совета  через запасной выход раньше, чем внутрь пропустят толпящихся у входа журналистов. Но, заметив его сквозь стеклянные стены холла, репортеры подняли шум и навалились галдящей толпой на бесстрастных кибер-охранников. Пришлось отказаться от затеи и вернуться к главному входу, чтобы спасти здание от разрушения.
     - Господа, встреча еще не закончена, подождите минут пятнадцать и получите комментарии Премьер-министра или Президента, - сообщил Ананд. – А мне больше нечего добавить к тому, что уже мною говорилось. Могу сказать только одно – Продовольственная программа подписана, и в ближайшие дни начнутся работы. Хочу отметить большую заслугу Президента, без поддержки которого моя затея не состоялась бы. На пятницу запланирована поездка официальной делегации на стройплощадку... Тихо! Пожалуйста, потише. Желающие  присоединить к нам могут пройти аккредитацию в моем офисе до четверга. Для постоянного же отслеживания программы приглашаю только СМИ, имеющие действующие бюро на Востоке. Я знаю, что таковых у нас только девять. Тех, кто работает на сенсации и светскую хронику Курортной зоны, прошу не обращаться.  До пятницы, господа.
     «А вот теперь действительно можно расслабиться», - думал Ананд Чандран, направляясь к стоянке. Он был в отличном настроении. Какой прекрасный солнечный день, какие милые белые облачка бегут с севера на юг… Интересно, что прописало на сегодня Управление погодой? Грянул бы гром, хлынул бы ливень, чтобы капли шумели в цветах, а потом солнце играло в лужах…
      Весело напевая себе под нос, он забрался на заднее сидение флаера и хитро подмигнул удивленно взирающему на него через зеркало пилоту. 
     - Куда, господин Ананд? – поинтересовался Джозеф. – Домой?
     - Куда? – Ананд задумался. – А куда, не покидая Столицы,  можно исчезнуть от людей до завтрашнего вечера? Как думаешь?
     - Ну… - Пилот почесал в затылке и обернулся к нему. – Господин Ананд, между прочим, я видел ту женщину, которая преследует вас и без конца звонит. – Он подмигнул и сделал недвусмысленный жест у груди: - Красотка, пальчики оближешь!
     - Ты думаешь? – серьезно спросил шеф и рассмеялся: - Самая прекрасная из преследующих меня женщин – это госпожа Де Бург, но она, к сожалению, меня совсем не любит. Так что полетели к Озеру. Давно я там не был. 


Эпизод  8

     На Перекрестке, как всегда, кипела жизнь. После долгого одиночества за границами Периферии и опасного пути по Нейтральной полосе «Антония» вновь оказалась на оживленной магистрали, посреди переплетающихся космических дорог.
     «Грузовик «Антония», класс Р, бортовой номер 675-Z, ваш посадочный пункт ПТ-4, 83-й причал. Добро пожаловать». Голос диспетчера был бесстрастным и монотонным. Фатха всегда раздражала эта манера технических служащих подражать механизмам. Особенно это обязательное «добро пожаловать», безразличное до оскорбительности.
     Прежде чем причалить, «Антонии» пришлось несколько часов дожидаться своей очереди на посадку, зависнув на орбите Планетного тела-4, одной из таможенных застав, выстроившихся в ряд, за которым простиралась заманчивая для Пиратов и прочих подозрительных лиц Нейтральная полоса.
     Преемник груза еще не прибыл. Диспетчер сообщил, что «Мистраль» на ПТ-4 ожидают не раньше, чем послезавтра. Придется ждать, потому что передача военного груза в камеру хранения абсолютно исключена.
     - Кто хочет, может покинуть корабль, - разрешил Фатх Али, оглядев нетерпеливо переминающуюся команду. – Советую лишнего не болтать и что попало не есть вне «Антонии». Тут много всякой заразы. Принесете заразу на корабль, отправлю на вечный карантин. Поняли? И еще – никаких покупок не делать, все равно ничего не позволю взять с собой. Поблажек не ждите. Все, теперь можете идти.


Эпизод 9

     Доктор Лин не хотел покидать корабль, он предпочел бы одиночество общению с людьми. Он успел отвыкнуть от людей за семь лет, проведенных на «Антонии», и совсем не страдал от этого. Лин не любил Землю, не любил ее обитателей, едва появилось предназначенное для желтых Разрешение на участие в пилотируемых полетах, он устроился санитаром в далекую колонию и постарался позабыть о доме. Работа была грязной и трудной, однако на К-16 жили по своим законам, отличным от земных, и он чувствовал себя здесь неплохо. А через три года по счастливой случайности познакомился с Фатхом и тот взял его на борт, не спросив никаких рекомендаций. Фатху Али разрешалось отклоняться от правил, потому что он был героем войны. Так прошло семь лет. За это время «Антония» не раз заходила в земные порты, но Лин никогда не покидал корабля. Он не хотел иметь ничего общего с этой планетой и придуманными ею порядками. Теперь «Антония» возвращалась, и с этим ничего, абсолютно ничего нельзя было поделать!
     Инспектор хлопнул его ладонью по спине, и Лин едва не полетел лицом в стену. Инспектор был сильным и ловким и любил поглядывать на него сверху вниз, поигрывая мускулами мужественного торса.   
     - Док, ты чего? – сказал Элмот Рамирес. – Ну чего ты такой дохлый? Честное слово, эти дальние линии и таблетки совсем калечат мужиков. Пошли с нами, повеселимся. – Он наклонился и проговорил тихо со смешком: - Бини собирается снимать девочку, на это стоит посмотреть. Узнав о посадке, он даже таблеточки перестал принимать. Хе-хе!
     Лин  хотел отказаться, но мимо него к выходу прошли Роберт и Тина, и он автоматически двинулся за ними, словно притягиваемый магнитом.
     - Вот и правильно, - одобрил инспектор. -  Держись меня, а то затопчут.
     ПТ-4 была крохотной планеткой, закутанной в оболочку искусственной атмосферы, как в пушистое одеяло, одной из немногих, где человек мог обходиться без специального костюма, находясь под открытым небом. Синтезаторы атмосферного воздуха и гравитаторы гудели дни и ночи. Их шум был тут также естественен, как пение птиц или шелест травы на Земле. Здесь не было городов или других поселений, здесь никто не жил, люди прилетали сюда только для того, чтобы что-то продать или купить. Порт, гостиничный блок и таможня, занимающие половину планеты, сразу переходили в торговую площадь, не имеющую ни конца ни края. На площади открыто или из-под прилавка можно было приобрести все, от земных космических кораблей до загадочных предметов, привезенных из других миров, экзотических животных и растений, а также ворован драгоценностей.
     Рынок кишел, как растревоженный муравейник. Орали зазывалы, шипели и лязгали  механизмы, ругались и кричали покупатели. Между бесчисленных магазинов и прилавков тянулись движущиеся и пешеходные дорожки, ползали разноцветные мини-поезда,  развозящие покупателей. Воздух был тяжел от запахов и испарений, небо светилось от указателей и рекламы.
     Они пробирались сквозь толпу, и Лин старался не отставать от Элиота. За его широкой спиной ему было спокойнее среди шуршащей кредитками человеческой массы. Инспектор же чувствовал себя прекрасно, смеялся, шутил, задевал девчоночек, отпускал комплементы дамам, зачем-то упорно и долго торговался и в конце концов ничего не покупал.
     Эли выдернул из прорези очередного автомата нечто длинное и красное и показал ему.
     - Видишь, какой дрянью они тут торгуют? Жулье! – Он небрежно забросил товар обратно и перешел к другому прилавку. - О, а вот это совсем недурно. Смотри, какая нарезка, видишь?.. Эй, железная голова, сколько стоит? Что?! С ума сошли… На демонтаж тебя! Слышишь, док, что говорит? Триста! 
     Лин кивал, хотя не знал, да и не хотел знать, о чем речь. Ему было плохо. Он мечтал вернуться на «Антонию». Они бродили и бродили по сумасшедшей площади, а искусственное солнце палило нещадно.
     Эли вдруг остановился и задвинулся за угол. Приложил палец к губам:   
     -  Док, смотри-ка, кто здесь. Просто смех!
     Бини не заметил их и продолжал важно прохаживаться вдоль цепочки банкоматов, провожая долгим взглядом каждую мало-мальски привлекательную женщину. Он выглядел так забавно, что Лин не смог не улыбнуться.
     С движущейся дорожки соскочили Соломон и Ангела, возбужденные и раскрасневшиеся. 
     - Друзья мои, здесь так здорово! – воскликнул переводчик. – Хоть старик и запретил, но я тут купил кое-что Ангелочку. – Он выгреб из-за пазухи длиннющую нить светящихся изнутри и переливающихся розовых камешков. Вещь была явно неземного происхождения. – Потрясающая штука! И стоит почти ничего!
     - Выкинь ее, - мрачно посоветовал инспектор.   
     - Почему? – Улыбка сошла с лица Соломона, а Ангела тихо заскулила у него за спиной.
     - Все эти штуки – маяки, специально продающиеся Пиратами по дешевке, чтобы такие дураки, как ты, их покупали и тащили на свои корабли, - со знанием дела сказал Эли.
     Украшение выпало из рук переводчика и сверкающей горкой застыло у его ног. Оброненную вещь тут же схватил и мгновенно исчез в толпе какой-то мальчишка.   
     - Ужасное место, - заключил Соломон. – Может вернемся на корабль?
     - Да, пожалуй, - обрадовался Лин, - что-то у меня голова разболелась.
     - Да ты что, мы еще Цирк не посмотрели! - Эли махнул рукой в сторону парящего над толпой голографического красного шатра. – За мной!
     Шатер красиво колыхался, хотя на ПТ-4 никогда не бывало ветров. Ступив под красный полог, Лин замер и почувствовал, как медленно проваливается в пустоту. В параллельном секторе зрительного зала в первом ряду сидели Роберт и Тина. Она смеялась и хлопала в ладоши, глядя на неуклюжих мохнатых зверей, в такт музыке размахивающих тройными хоботами и топающих слоновьими ногами по пыльной арене, огражденной силовым полем. Роби обнимал ее за талию и шептал что-то на ушко. 
     - Мутанты, - грустно сказал за спиной Соломон.
     Цирк был переполнен. Элиот устроил им места неподалеку от входа, оттеснив группу затянутых в кольчуги красноволосых юнцов. Те не посмели возражать и отодвинулись, с завистью поглядывая на наколку элитного подразделения, красующуюся на тыльной стороне ладони инспектора.
     - Сейчас должны быть латающие ящеры, - потирая руки, сообщил инспектор. Через мгновение он уже был полностью поглощен происходящим на арене. Глаза его горели, а за щекой гуляла огромная конфета, которыми были полны карманы Элиота.
     «Совсем мальчишка», - подумал доктор .Лин и попытался припомнить, каким был сам в двадцать один год. А правда, чем он занимался пятнадцать лет назад? Учился? Да, он еще учился на Севере в Медицинской академии по программе для азиатского мира. Единственное светлое пятно в его земном прошлом, воспоминание, не доставляющее головной боли. Учеба, друзья, надежды…
      После ящеров, перепугавших зрителей, из подземных загонов выпустили грациозных зверей на шести тонких стройных ногах, с длинными, до пола гривами, заплетенными в косы.  Ведущий  сообщил о добром нраве зверушек и предложил желающим покататься.  В воздухе вспыхнули зеленые огоньки, показывающие проход в силовом поле.
     Лин услышал, как Ангела ноет, выпрашивая у Соломона разрешения, и как тот мягко уговаривает ее не делать этого, потому что мутанты – твари непредсказуемые и опасные. Он ухмыльнулся и тут увидел, что по проходу идет Тина. Она идет и улыбается залу, пожирающему ее глазами. Лин чуть не вскочил и не бросился наперерез. Как же Роби разрешил ей выходить на публику в таком жутком месте как ПТ-4?.. Хотя вряд ли она поинтересовалась мнением красавчика. Это же Тина. 
     По команде ведущего зверь припал на передние три ноги, и Тина уселась на него верхом. Она держалась прямо и гордо, словно полководец, выступающий перед армией.
     - Вот дура, - пробормотал Элиот, и Лин заметил, как парень напрягся. - Дура безголовая…
     - Что? – спросил он. По спине побежали мурашки.
     - Говорю – дура. – Эли выплюнул конфету. - Тут повсюду Пираты, я их нутром чую. Если работорговцы положат глаз, пропал человек, умыкнут – ищи потом человека по всей Вселенной. А такая девочка может дорого стоить.
     - Рабо…торговцы?.. – Лин с трудом произнес это леденящее душу слово, оно никак не ложилось на язык.
     - Вот именно. Их базы запрятаны черт знает где, пока нам не удалось их обнаружить.  Да-да, уважаемый доктор Лин, Земля спит и видит сны и плевать ей на то, что творится в дальнем космосе.
     Работорговцы… Всю оставшуюся часть представления Лин просидел, напряженно вглядываясь в зрительный зал. Тина давно была на своем месте и продолжала хлопать и веселиться, но ему казалось, что ее там нет.
     Представление закончилось, и зрители стали расходиться. Толпа, вывалившаяся из Цирка, смешалась с общей толчеей, и Лин потерял из виду весело переговаривающихся  Тину и бортинженера. Он лишился бы сознания, если бы инспектор не толкнул его в бок:
     - Вон они. Хватаем ее и тащим на корабль, как бы она не упиралась. Лучше не рисковать. – Он хлопнул себя по лбу: - Надо было захватить оружие, идиот!
     - Вы куда? – удивился Соломон, видя, как они бросились в гущу людей. Поразмыслив секунду, он направился следом, волоча за собой ноющую Ангелу.
     Все вроде бы было спокойно, но Роби почему-то качался и поминутно проводил рукой по лицу. Его  шаги замедлялись, а ноги все больше заплетались и подкашивались.
     - Все, его вырубили! – крикнул Эли. – Так, ты жди здесь, не лезь туда, тебя прищелкнут одним пальцем, потом мне троих спасать придется! Я сам все сделаю! Понял? А ты, если что, беги к капитану, пусть поднимает тревогу!
     Лин послушно отстал от инспектора, но старался не выпускать его из виду. От волнения и быстрого бега его тошнило, сердце выпрыгивало из груди, в висках бешено колотилась кровь. Он увидел, как Элиот подбегает к Тине, хватает ее за руку и… падает. Почему?! Что случилось?! Да вон же, его ткнул чем-то в спину тот рыжий парень с золотыми зубами. Их там много, они повсюду среди безразлично снующей от прилавка к прилавку толпы. А Тина не понимает, что происходит, она ни о чем не знает, она тормошит красавчика, потом кидается к инспектору, а кольцо вокруг нее сжимается и сжимается, ее теснят к открытой двери магазина, где уже поджидают другие люди с золотыми зубами… 
     «Что же я стою?» – подумал Лин и беспомощно огляделся. Надо кричать, звать на помощь. Кого? Всем известно, что охрану рынка давно контролируют Пираты. Бежать на «Антонию»? Пока капитан поднимет тревогу, все закончится, и они… он больше никогда не увидит ее... Господи, ведь остались считанные мгновения до того, как дверь захлопнется, надо что-то предпринимать! Но что? Что? Что?!
     Рядом что-то говорил, размахивая руками, запыхавшийся Соломон. Лин не слышал не только переводчика, но и шума толпы вообще. Переживаемое потрясение вогнало его в странное состояние, когда окружающий мир перестал существовать. Он видел только испуганные зеленые глаза, удаляющиеся от него, возможно, навсегда. Их все больше заслоняли от него чужие широкие спины, ослепляющие золотые оскалы, мрачные взгляды. Последнее, что он четко увидел, была волосатая рука, зажимающая Тине рот.
     Он рванулся и понесся, яростно расталкивая людей. Все остальное происходило без участия разума. Казалось, кто-то другой, долгие годы дремавший в потаенном уголке сознания, вдруг проснулся и поднял голову. В неведомых глубинах мозга отворилась дверца, и страшная древняя сила вырвалась наружу и расправила горячие крылья. Он оказался в бесконечности, полной знаков и проносящихся мыслей. И вся эта бесконечность двигалась по невидимой орбите вокруг разгорающегося в солнечном сплетении пламени. Все тело вибрировало, под кожей перекатывались четко осязаемые огненные волны. Пламя достигло критического накала, и ощущения на мгновение прекратились. В следующий миг в глаза изнутри ударили снопы света, тело качнулось, словно от толчка, а по кончикам пальцев прошла заметная  дрожь. Не осознавая, что делает, он скрутил огонь в тугую пружину и выбросил ее конец, целясь в мохнатую руку, посмевшую коснуться его любимой женщины. Человек взвыл, выпустил Тину и упал, прижимая покалеченную конечность к животу. Следующий удар пришелся по зеркальной стене магазина, рухнувшей тяжелым дождем на головы поджидающих в засаде врагов. Зеленое пламя кипело и требовало немедленного выхода, угрожая взорваться прямо внутри него. Он выбрасывал руки вперед, и златозубые валились, как подкошенные, он разводил их в стороны, и головы кибер-охранников расплющивались о стены. Вопли, крики, топот, пыль, взлетающие в воздух обрывки и осколки… Сколько все это продолжалось, он не знал. Он не мог остановиться, потому что разбуженный зверь не позволял ему этого…
     Лин очнулся и понял, что остался один. Вокруг него было безлюдное пространство, перевернутые прилавки-автоматы, расчлененные киберы в болтающихся жилах проводов. На границе пустого пространства копошились среди разбросанных товаров люди. Поддерживая сломанные руки и ноги, они смотрели на него с неописуемым ужасом. Непроницаемая стена оцепеневших зрителей окружала поле боя, на котором царил он.
     Лин не был рад тому, что узнал о себе только что. Наоборот, открытие испугало его. Нельзя сказать, что он никогда не чувствовал своей силы. Он ощущал нечто, сидящее очень глубоко, но списывал это на отзвуки каких-то прошлых воплощений. Лин боялся того древнего зверя, который дремал в нем, потому что не знал, сумеет ли справиться с ним, когда тот однажды поднимет голову. Он не хотел рисковать и думал, что лучшее - это забыть о звере, похоронить вместе с воспоминаниями об Учителе О. Лин надеялся, что так будет лучше для всех. Когда кольца змея начнут развиваться, можно ожидать чего угодно, можно сотворить великое добро, а можно потерять контроль и превратиться в чудовище, непобедимое и ужасное. Сегодня сила впервые вырвалась на свободу, потому что он потерял контроль. Но этого больше не повторится. Никогда.
     Тина стояла отдельно от толпы, в ее глазах было столько ужаса, что ему захотелось провалиться сквозь землю, стать невидимкой, исчезнуть. «Теперь она всегда будет бояться меня, - подумал он, - это неизбежно… Ничего, зато она здесь, цела и невредима, это главное».
     Из-за перевернутого автомата поднялся, держась за поясницу, инспектор Эли. Не глядя на доктора, он проковылял на пешеходную дорожку и прохрипел:
     - Давайте на корабль.
     От толпы отделились Соломон и Ангела, волочащие бортинженера, и держащийся за сердце Бини. Астрофизик ухмылялся. Проходя мимо, специально толкнул плечом и сказал:
     - Я всегда говорил, что ты мутант.
    

Эпизод 10

     Они вернулись на «Антонию» в полном молчании. Их провожала толпа зевак.
     Лин ушел в свою каюту без доклада капитану. За него это сделают остальные, например, Бини. Сейчас его мало волновало, что о нем подумает Фатх. Сражение отобрало все силы, он должен был немедленно лечь и закрыть глаза. Он так и сделал и сразу уснул.
     Вначале была полная тьма. А потом наступило утро, то самое утро двадцать пять лет назад, когда ушел Учитель. Однажды холодным осенним утром О постучал в дверь и попрощался, ничего не объясняя. Мальчишка бежал за своим Учителем очень долго, но тот все-таки ушел, и даже мать не смогла объяснить ему, почему так случилось.
     Он ничего не чувствует, но видит сквозь прошитые синеватыми прожилками прозрачные веки. Учитель О сидит на полу и улыбается ему. Он четко различает каждую морщинку на лице старика, видит за окном залитую дождевой водой воронку от снаряда. Он входит и садится рядом с Учителем. Сквозняк колышет занавески, открытая дверь стучит и скрипит под порывами ветра. Сейчас осень, к оконному стеклу прилепился мокрый желтый лист. Да, сейчас осень, ведь О ушел осенью…
     «Ну, здравствуй, мальчик Ван»
     «Учитель, как хорошо, что ты пришел. Со мной случилось что-то страшное». 
     «Я знал, что рано или поздно твоя истинная природа пробудится. Я ждал этого дня»
     «Моя истинная природа…  этот зверь?!» 
     «Это не зверь, это твоя сила, сынок. Не надо бояться своей силы. Она превращается в зверя, только если ее неправильно использовать. Ты должен научиться контролировать ее и направлять во благо людям».
     «Почему ты не предупредил меня об этом, пока я не был озлоблен на весь мир? Почему ты не научил меня? Сегодня я чуть не стал убийцей от того, что не был готов… Если ты знал, что это когда-нибудь случится, ты должен был подготовить меня!»
     «Если бы я не подготовил тебя, ты сейчас не задавал бы таких вопросов, мальчик Ван, ты торжествовал бы свою победу и строил планы мести всем, кто когда-либо косо на тебя смотрел. Ты справишься, сынок, я верю в тебя».
     Учитель О мягко улыбнулся и покачал своей старой головой. От него исходило спокойствие и тепло, и Лин окунулся в эти волны, как когда-то в детстве. Покой и умиротворение снизошли на него с прячущихся за тучами небес. Он припал к коленям Учителя и закрыл глаза.
     «Учитель, я всегда думал: почему ты выбрал меня? Теперь я догадываюсь… Потому что во мне сидит зверь и его надо было приручить?»
     «Все имеет смысл. Но это не я тебя выбрал, Учителя и Ученики находят друг друга по звездам».
     «Пусть будет так… Можно мне остаться здесь с тобой? Я не хочу возвращаться на Землю, да еще с этим зверем. Я боюсь».
     «Ты должен вернуться. Нельзя уклоняться от испытаний».
     «Пусть тогда зверь останется здесь. Я не хочу. Я отказываюсь…»
     «Это невозможно. Открой глаза и просыпайся».
     Ученик замотал головой, еще крепче прижимаясь лбом к ногам Учителя. Он не хотел открывать глаз, он хотел остаться здесь навсегда. Невесомая ладонь легла ему на плечо и заставила подняться.
     «Открой глаза, сынок и ничего не бойся».
     «О, скажи, почему ты ушел тогда? – тихо спросил Ученик. По щекам поползли горячие слезы. - Наверное, ты хотел, чтобы я сам это понял, но я был слишком мал, чтобы понять. Я хранил обиду всю жизнь»
     «Я никуда и не уходил, я всегда был рядом». 
     «Но тебя не было столько лет!»
     «Не говори так, иначе я буду считать, что был плохим Учителем. - О провел ладонью возле его лица, и слезы высохли сами собой. - Я всегда был и буду рядом. Подумай над этим, мальчик Ван. -  Он вышел из дома, у порога обернулся. – Ты должен вернуться на Землю. Смотри, не подведи меня, я поручился за тебя».
     «Поручился перед кем, Учитель? Что я должен делать? О, подожди..!»
     Удаляющаяся фигурка еще какое-то время виднелась в проеме распахнутой настежь двери и в конце концов растаяла в клубах рассветного тумана. А вместо нее на фоне серого неба начал вырисовываться другой силуэт.
     Лин открыл глаза. На пороге стоял и молча смотрел на него Элиот Рамирес. Постояв так несколько минут, он тряхнул головой и ушел.
     Нужно встать и закрыть дверь, подумал Лин и вновь провалился в забытье. На этот раз Учитель не пришел. Он прождал его, сидя на большом камне посреди пыльной горячей дороги и поглядывая на часы. Он должен был еще о многом расспросить. Казалось, он ждет уже целую вечность. Ужасно жарко, солнце прожигает сквозь одежду, и совершенно негде укрыться…
     Он проснулся и почувствовал, что горит. Голова болела, лицо пылало, в глаза изнутри мозга толчками билось пламя, тело вздрагивало от озноба, при этом руки и ноги были ледяными. Он со стоном перевернулся на бок и сквозь туман снова увидел Эли,  испытующе разглядывающего его из-за двери.
     - Ты кто? – серьезно спросил инспектор. – Человек?
     - Не знаю. Наверное, - сказал Лин.
     - Звездочет рассказывает всем, что ты мутант. 
     - Ему, конечно, виднее. - Помолчали. – Я никого там не убил?
     - Да нет, только покалечил немножко.
     - Это хорошо. – Помолчали. - Давно я так валяюсь?
     - Да уже целые сутки.
     - Хм… Как Тина?
     - Не знаю. Она не выходит из каюты с тех пор, как мы вернулись на корабль. Красавчик все беспокоится, волнуется, а она его не пускает. Никого не пускает, даже Ангелу.
     Лин собрал все силы и сел на постели. Голова еще кружилась, но огонь, бьющий в глаза, ослаб. Он заметил, как инспектор слегка отпрянул от двери.
     - Эли, - сказал он строго, - ты веришь Бини?
     Элиот перемялся с ноги на ногу и пробубнил:
     - Док, согласись, что люди так не умеют.
     - Как?
     - Ну, так… 
     - Люди много чего умеют, только не догадываются об этом.
     - И я тоже? Интересно. - Эли немного поразмыслил и сказал: – Честно, я не согласен с Бини, но я должен понять, что происходит. Тут такой шум поднялся из-за твоих фокусов, старику большие деньги предлагают за тебя. Скорее бы этот «Мистраль» прилетел.
     - И много дают?
     - Я бы на твоем месте не шутил, - посоветовал Эли. – Здешние заправилы считают, что ты адаптированный мутант или кибер-телохранитель редкой сборки и хотят купить тебя во что бы то ни стало. В какой-то степени я их понимаю. Я служу в элитном подразделении пятый год, я знаю все виды борьбы, все приемы, умею ходить на одной руке, но такого я не видел.
     - На одной руке? – искренне удивился Лин и засмеялся.
     - Да, мы тоже кое-что умеем, - обиделся инспектор. Помолчали. - Ты можешь меня этому научить?
     - Нет.
     - Почему?
     - Для этого нужен настоящий Учитель и долгие годы обучения. А потом…. – Лин замолчал. Снова заговорил: - А через много лет, когда в один прекрасный день ты осознаешь, чем владеешь, тебе не захочется жить.
     Элиот ничего не понял. Почесал в затылке.
     - Ладно, что-то я сейчас плохо соображаю. Потом как-нибудь объяснишь. – Он исчез и тут же возник опять. – Док, ты не хочешь меня научить, потому что я белый? Не хочешь учить – не учи, но я не хочу, чтобы ты думал, будто я такой, как Бини. Я иногда подшучиваю над тобой, но на самом деле мне все равно, кто белый, кто желтый. Я говорю это не для того, чтобы тебе понравиться. 
     - Я знаю. Ты хороший парень, Эли, - сказал Лин, - ты мне нравишься. Наверное, в прошлой жизни ты был моим младшим братом.
     - Да иди ты… - Элиот отмахнулся. – Скажи честно, почему ты отказываешься? Это какой-то желтый секрет?
     - Я не могу никого этому научить, потому что сам этому никогда не учился. Мой Учитель О не учил меня тому, что ты видел. Это совсем другое.
     - Чему же тогда он тебя учил?
     - Да много чему, например, тому, как устроен этот мир.
     - Неужели доя этого нужен Учитель? – Инспектор хохотнул. – Прочитай пару книжек, посмотри пару сериалов и слетай в Курортную зону – сразу все поймешь... – Он  замолчал, догадавшись, что сказал что-то не то. Потом покашлял и произнес: - Ну и как же он устроен, этот мир?
     - Правильно и справедливо, - сказал доктор Лин, улыбнувшись.
     - И это говоришь ты?!
     - А что?
     - Ну, как бы это сказать…
     - Тут есть своя философия, Малыш.
     - Не называй меня так.
     - Хорошо, не буду. Так вот, Элиот, каждый несет столько, сколько ему положено, ни больше, ни меньше. В этом весь секрет.   
     - Ага, прекрасное оправдание для таких, как Бини. Может, позовем его, пусть тоже послушает? - Эли покривил губы и сказал: -  И вообще, что-то мне эта философия не нравится. Получается, все бесполезно, выкинь белый флаг перед судьбой и заткнись. Так?   
     - Не так. Принять ситуацию такой, какая она есть, не означает смириться с ней. – Лин отодвинулся и расправил смятую постель. – Мы так и будем говорить через дверь?
     Инспектор немного помялся, потом решительно вошел и сел на койку.
     - Я понял, почему у тебя столько проблем, - сообщил он. – Это все от слишком большого ума. От того, что ты мало разговариваешь, у тебя остается много времени на всякие размышления… Так ты научишь меня?
     - Я не имею права чему-то учить, потому что сам еще мало чего знаю.
     - Почему это? Вот мы пять минут поговорили, а я уже кое-чему научился. И вообще, док, ты можешь со мной не согласиться, но лично я считаю, что каждый человек может чему-то научить. Даже я. Смешно? Я лично классно танцую. Честно-честно, девчонки просто с ума сходят. Вот вернемся на Землю, научу.   
     - Боюсь, братишка, на Земле мне будет не до танцев, - усмехнулся Лин.
     Элиот согласно кивнул.    
     - Еще бы, при таких-то возможностях… Как тебе удавалось столько времени скрывать свои способности? Ведь я думал, что ты дохляк.
     - Я тоже так думал.
     - Да брось ты! Не верю. Ты бы и дальше маскировался, если бы не история на рынке.
     - Все может быть, - уклончиво сказал доктор.
     - Все может быть, - передразнил инспектор и лукаво прищурился. - Ты загадочный тип, доктор Лин. По-моему, у тебя очень много всяких секретов. Но кое что я о тебе знаю. Сказать? Оказывается, зеленые глазки…
     Эли не понял, что случилось, но в следующее мгновение он уже лежал на полу лицом вниз, ощущая всем позвоночником придавивший шею железный локоть. Он стал задыхаться, перед глазами поплыли круги .
     Наконец доктор ослабил хватку и спросил:
     - Откуда ты узнал?
     - Ты бредил ее именем, идиот! – выдавил Элиот. 
     - Кто-нибудь, кроме тебя, слышал?
     - Да не слышал никто! Отпусти! Больно же!
     - Будешь болтать – убью. – Лин выпустил его и протянул руку. – Дай помогу.
     Инспектор оттолкнул его руку.
     - Да ты больной! Ты чуть не прикончил меня только что!
     - Прости, я не хотел, случайно получилось, я еще не научился этим управлять. Понимаешь, я очень испугался за нее, я не хочу, чтобы у нее были неприятности.
     - Я не собирался никому ни о чем болтать! – Эли, охая, поднялся с пола и упал на койку. – Док, ты можешь меня убить, но я все равно спрошу: у вас что, роман?
     - Нет никакого романа, она тут не при чем, она ни о чем не знает.
     -Я снова рискую своей шеей, но скажи, пожалуйста, как ты можешь любить эту высокомерную куклу, которая все время издевается над тобой?
     Лин приподнял одну бровь, тонко улыбнулся и промолчал.   
     - Ладно, я все равно на твоей стороне, псих, - махнул рукой Элиот Рамирес, - можешь на меня рассчитывать.


Эпизод 11

     На следующие сутки Тина решила впустить Ангелу, которая очень уж настойчиво сигналила ей. Проведя долгое время в размышлениях, она сумела привести свои чувства в порядок и наконец успокоилась. Поначалу она очень испугалась. Тина не знала, чего именно - перспективы стать заложницей Пиратов или чего-то другого. Ощущения были неопределенными и расплывчатыми. Она чувствовала сильный жар, но не казалась себе больной. Она не могла заснуть, потому что, закрывая глаза, впадала в странное состояние, которое пугало и настораживало ее. Что-то происходило вокруг и внутри нее, что-то менялось и перекраивалось. Инцидент на рынке вспоминался смутно, то ли от сильного потрясения, то ли мозг постарался избавиться от ненужной и беспокойной информации. Единственное, что она помнила отчетливо  – это Лин. Она думала о нем и о себе. Ее не пугала его неожиданно обнаружившаяся сила, она каким-то образом чувствовала ее и раньше. Тина всегда видела в докторе что-то необычное, но списывала это на незнакомство с низшими слоями населения. Теперь она знала, что это такое. Теперь она все знала. Она сдалась, бросила борьбу с собой, и ей сразу стало легче дышать. Она любит этого человека и все!
     Ангела кинулась ей на шею, расцеловала и затараторила, торопясь рассказать все, что знает. Тина слушала через слово, пока не уловила встревожившую ее фразу. Подруга сказала, что капитан собирается продать местной администрации мутанта в счет нанесенного рынку ущерба.
     - Что? – переспросила она дрогнувшим голосом.
     - Наш мутант…
     Тина выскочила из каюты, не дослушав.
     Дверь капитанского поста была открыта. Она ворвалась в рубку и остановилась, собираясь духом. Фатх Али стоял к ней спиной, одна рука была уперта в бок, другая прижимала к уху наушник.
     - … нет… - говорил он раздраженно, - нет… Об этом не может быть и речи… Нет… Я уже сказал, что об этом думаю… Я сам решаю такие вопросы и в ваших советах не нуждаюсь… Ну все, вы закончили?.. А теперь, щенок, послушай меня… Да, именно щенок… Мне плевать, что ты глава администрации, мальчишка! Ты полчаса орешь на меня, старого человека, и я терпеливо слушаю… Молчать! Так вот, щенок, ты чуть не вляпался в поганую историю. Эта девушка – дочь очень влиятельного человека, ее отец – депутат Парламента, активист Лиги и один из богатейших людей в Системе. Ты развел тут пиратский притон и думаешь, что тебе все так и будет сходить с рук? Пираты, может, и получили бы свой выкуп, но ты, малыш, в лучшем случае получил бы пожизненный срок. Так что это не я, а ты мне должен за то, что мой человек спас твою шею от петли. А кто этот человек, тебя и всех остальных совершенно не касается… глава администрации… Что затих? Мы друг друга поняли?.. Вот и отлично. А теперь убери полицию от моего корабля. Если на нем будет хоть одна царапина, я тебя убью… Нет, я буду занимать причал столько, сколько мен нужно… Вот именно, до разгрузки… И мне тоже было приятно с тобой поболтать. – Фатх снял наушник и сказал кому-то, не оборачиваясь: - Они убирают блокаду.
     Тина робко спросила:
     - Можно?
     Фатх недовольно взглянул через плечо.
     - В чем дело, мадам? Я занят.
     И Тина не выдержала и кинулась к капитану. Ноги сами собой подкосились, она упала на колени и схватила растерявшегося старика за одежду. 
     - Капитан, пожалуйста, не отдавайте им Лина, умоляю!
     - Как? – не понял Фатх.
     - Он не мутант! Он человек, честное слово, я точно знаю! Ну хотите, проведите тест, экспертизу… - Она разревелась. – Не отдавайте его, прошу вас… капитан… я его люблю… 
     - Как… ты… его..? - пролепетал капитан.
     В углу что-то грохнуло, и Тина увидела, как из кресла второго пилота медленно поднимается Роберт. Красавец пронзил ее страшным взглядом и широкими шагами вышел из рубки. «Роби теперь знает, - безразлично подумала она. – Ну и пусть».
     Фатх Али глупо хлопал глазами. Он совершенно растерялся и не сразу догадался поднять ее с полу. Наконец осторожно взял за руки, подвел к креслу и усадил. Протянул стакан воды и стал ждать, когда она перестанет икать. Тина была бесконечно благодарна капитану за то, что он ни о чем не спрашивал, хотя именно от него она ожидала страшного вопроса: «И давно это у вас, мадам?»
     - Успокойся, девочка, не надо плакать, - сказал Фатх, сурово сдвинув седые брови. Старый вояка не привык возиться с рыдающими женщинами. – Я не собираюсь отдавать им твоего Лина. Кто тебе сказал такую ерунду?
     - Ангела, - всхлипнула Тина, крепко сжимая стакан обеими руками.
      Капитан покачал головой и беззвучно выругался. Потом спросил:
     - Что ты тут такое говорила? Я не ослышался – ты любишь Лина? - Тина кивнула. – Мда, не ожидал от тебя… А ты знаешь о пятом пункте Разрешения для желтых? – Она опять кивнула. – А о своем долге перед происхождением и человечеством? - Он впервые по-доброму улыбнулся ей: - Тогда ты знаешь, что делаешь.
 

Эпизод  12

     Вряд ли сегодня кто-то на Земле задумывался над тем, почему Столицу Объединенного человечества построили именно здесь. Но двадцать лет назад, когда  утомленное и напуганное бесконечными войнами человечество решило объединиться, инициаторы долго ломали голову, как же угодить всем. В Европе уже стремительно отстраивались города, однако главный город Земли не мог находиться на западе или севере, это задело бы восток и юг, и наоборот. Кандидатуры заокеанских городов не рассматривались вообще, потому что Столица не могла быть отделена от остального мира океаном. И после бурных дебатов палец Главного реконструктора планеты уткнулся именно в эту точку на карте. Здесь на берегу теплого синего моря, разделяющего Европу и Азию, до Большой войны находилась столица маленького государства, от которой осталась небольшая, чудом уцелевшая часть. И не только география и мягкий климат, не требующий особого вмешательства Управления погодой, привлекли внимание устроителей послевоенной Земли. Как выяснилось, Бог миловал это место испокон веков. Здесь никогда не было разрушительных стихийных бедствий, здесь сходились народы и религии, отсюда проходили пути, соединявшие все части света. Ходили слухи, что в окончательном выборе сыграла роль ясновидящая, под большим секретом приглашенная обследовать место будущего супергорода. Ясновидящая провела в степи среди развалин одну ночь, а утром уехала, никому ничего не говоря. Ее насилу отыскали где-то на Севере, но она опять ничего не стала рассказывать, объяснив, что не может разглашать полученную от Неба информацию. Она только сказала коротко: «Стройте». Что увидела женщина в ту ночь, какие тайны открыли ей Небеса, так и осталось загадкой. Никто сегодня не помнит, как звали ясновидящую, да и сомневаются люди, что таковая вообще существовала. Скорее всего, она была придумана, чтобы протащить в Международном правительстве именно этот проект.
     Было все это или нет, но город начал строиться, и вскоре даже самые большие скептики изменили свое мнение. Столица заняла весь полуостров и прилегающую равнину, террасами ушла в горы на север, юг и запад. Охватившая планету всеобщая рекультивация превратила город в вечноцветущий райский сад. Особенно поражал воображение эстетов центр с гигантской площадью и утопающими в зелени бесконечных парков административными зданиями невероятной архитектуры. Одновременно с жилыми кварталами к небу возносилась серебристая паутина воздушных магистралей, неподалеку от входа в бухту возводился искусственный Остров. Существующий здесь непримечательный каменистый островок был разобран и вывезен на Восток для переработки в стройматериалы. Архитекторы долго думали, как поступить с остатками Старого города, мешающими прокладке золотой полосы зоны отдыха, протянувшейся вдоль всего побережья с севера на юг. К счастью, специалисты спрогнозировали чрезвычайно высокие доходы от туристических маршрутов, и Старый город был спасен. Столицу строила вся Земля, вся планета с любовью и трепетом заботилась о своем сердце, видя в его великолепии и здоровье залог будущего процветания и главное – мира и согласия. Столица стала символом объединения для каждого, и каждый стремился добавить что-то свое, поэтому город получился необыкновенным, разнообразным и непохожим ни на один другой. По роскоши он не мог сравниться с мегаполисами Запада или Курортной зоны, по респектабельности - с заокеанскими деловыми центрами, но что-то в нем было такое, что трогало сердца землян. Может быть, дело было в этом ласковом море, в этом солнце, почти круглый год не сходившем с небосклона, в особой синеве здешних небес. А может быть, в том, о чем не хотела говорить вслух ясновидящая с Севера?..
     Столица вовсю готовилась к тридцатилетию Победы. Поначалу население не проявляло особого энтузиазма. Международное правительство было настолько занято другими делами, что не распространило вовремя план праздничных мероприятий. Это было вопиющим безобразием, о чем поспешила заявить по всем каналам Сети президент Лиги чистой крови. Вслед за ней на экранах появилось лицо растерянного Премьер-министра, пообещавшего все немедленно исправить. Через четверть часа жители Столицы уже точно знали, во сколько и в какой части гигантского города планируются угощения, где развернутся театрализованные представления и гуляния, каждый мог ознакомиться с подробным меню благотворительных обедов для ветеранов войны и расписанием бесплатных маршрутов. Ситуация была спасена - люди воодушевились, мылись улицы и стеклянные стены невероятных зданий, готовились речи и пироги, развешивались флаги Объединенного человечества. За день до праздника начали прибывать гости из регионов, далеких колоний Земли и Периферии. Они бродили группами по улицам и паркам и с открытыми ртами разглядывали чудо-город.
     Говорили, что к празднику готовится какой-то сюрприз, будто памятник Победы обработан специальным веществом, которое заставит его ожить и сойти с постамента во время салюта. Еще говорили, что  торжества завершатся приводнением в бухте корабля Кочевников, с которыми есть договоренность. Но никто во все это не верил, особенно в корабль Кочевников…
     Дурацкие предложения и вопросы по поводу организации приближающихся торжеств замучили Главного советника с самого утра. Он перевел все звонки в приемную, но и прямая связь не умолкала ни на минуту. Его приглашали на всевозможные мероприятия, просили финансирования каких-то акций, поздравляли и объяснялись в любви. Почти полчаса отнял знакомый профессор, ударившийся в астрологию. По его расчетам,  Столица находится в астрогеографическом центре влияния Плутона, и именно здесь будет происходить развязка кармы планеты. «Да что вы говорите?» – преувеличенно удивлялся Ананд и  улыбался, представляя, как старик взволнованно кусает губы.
     Время приближалось к полудню.
     Потеряв терпение, Ананд сам позвонил в Министерство обороны. Ему сообщили, что  транспорт вылетел несколько минут назад и направляется к Башне Совета. «А вас разве не предупредили? – удивился дежурный. – Простите, господин Главный советник, вышло недоразумение. Посадка на южной площадке»…
     Южная посадочная площадка располагалась на уровне пятидесятого этажа и рассчитывалась на прием тяжелых машин. Бронированный транспортировщик Министерства обороны уже заходил на посадку. Поднятые мощными двигателями воздушные вихри трепали одежду и прически ожидающих внизу пассажиров. Ананд дождался, когда машина приземлится, и только после этого вышел наружу. «Интересно, как они собирались обойтись без меня?» – думал он, с улыбкой приближаясь к прячущему глаза Министру экономики.
     - Все в сборе? – спросил он, продолжая улыбаться.
     - Эксперты из Объединенной канцелярии что-то запаздывают, - сообщил Министр экономики.
     - А я тоже чуть не опоздал. Представляете?
     Министр что-то промямлил в ответ.
     Не желая находиться рядом с этими людьми, Ананд пошел к ограждению, откуда открывалась чудесный вид на город. Столица была прекрасна в этот солнечный день. Светило стояло над морем, и синяя гладь воды казалась прошитой золотистой нитью. Солнце смотрелось в бесчисленные окна и зеркала, перебирало тонкие струны воздушных магистралей, писало золотом по устилающему землю зеленому ковру. Ананд  зажмурился, подставив лицо горячим лучам..
     Подошел пилот и отдал честь, щелкнув каблуками.
     - Господин Главный советник, команда в сборе.
     Члены миссии уже были в машине. Ананд сел на свободное место рядом с Министром социального благоденствия. Тот неистово кашлял и сморкался и без конца бросал в рот круглые красные пилюли. Ананд вспомнил о разноцветных баночках, оставшихся на журнальном столике в кабинете. Он, как всегда, забыл положить их в карман. «Доктор Диего меня убьет», - подумал он с досадой.


Эпизод 13

     Работы на территории начались по графику. Долина была выровнена, близлежащие холмы - подрезаны, вокруг территории предприятия уже началась высадка  деревьев. Первый цех, окруженный медленно нарастающими монтажными конструкциями, лежал посреди гладкой равнины гигантским кубом. Стройплощадка, простирающаяся до горизонта, гудела и грохотала. 
     Транспортировщик несколько раз облетел территорию будущего Главного Восточного продуктового комбината и пошел на снижение в городке строителей. Ананд пропустил вперед Министра экономики и Министра социального благоустройства, троих чиновников из Объединенной канцелярии и представителя строительной компании и вышел из машины последним. Журналисты летели в отдельной машине, потому что их набралось сто пятьдесят человек. Они высыпали на освещенную ярким солнцем площадку и тут же защелкали своими камерами. Военные оттеснили репортеров за ограждение.
     На площадке прибывших встретил главнокомандующий Восточной группировкой. Гости прошли между плотными рядами вооруженных до зубов забронированных военных, выстроившихся до самого входа в штаб Продовольственной программы. Перед тем, как открыть лифт, все вокруг было просвечено и  проверено саперами.
     - Генерал, неужели здесь так опасно? – спросил Ананд, оказавшись наконец в просторном стеклянном зале, нависшем над строительной площадкой.
     - А вы как думаете, господин Главный советник? – пробасил главнокомандующий. – Мы здесь как на вулкане, днем и ночью. Эти бестии держат нас в постоянном напряжении.  Это они только с виду такие тихие и покорные, а на самом деле только и ждут момента, чтобы воткнуть нож  в спину. Вы слышали о Желтых мстителях? Они уже совершают нападения на местных глав центральной администрации, скоро очередь дойдет и до нас. – Генерал расправил могучие плечи. - Простите, господин Ананд, но я считаю всю эту вашу продовольственную затею неуместной. Их не кормить, а давить надо, перетравить, как тараканов. А еще проще и дешевле накрыть весь регион колпаком, провести границу под высоким напряжением, пусть живут, пока не съедят друг друга.
     - Вы обратитесь со своим предложением к Министру экономики, он его с радостью рассмотрит, - посоветовал Ананд и отошел.
     «И все-таки все вышло по-моему», - подумал он, успокаивая себя, Что бы там ни говорил главнокомандующий Восточной армией, как бы не насмехались чиновники, все идет как надо. Строительство началось, а это  - главное.
     - Господин Ананд, - окликнул его Министр экономики. Он почему-то ухмылялся. – Вы, кажется, хотели поболтать с местным населением? Военные согнали по вашей просьбе немного благодарных граждан.
     - Да, господин Главный советник, как вы и просили, мы собрали местное население, - прогудел главнокомандующий. – Это было опасно, но приказ из Столицы есть приказ. Когда вы дадите сигнал, мы пропустим их через кордон.
     - Я обязательно поговорю с ними после совещания с инженерной группой, - сказал Ананд и огляделся. – Все собрались?
     Сотрудники штаба и гости расселись по креслам и диванам. Главный инженер вооружился указкой с красным огоньком на острие и принялся рассказывать о ходе реализации проекта, размахивая рукой вдоль прозрачного экрана, на котором мелькали разноцветные схемы и графики.
     - Постойте-ка, - прервал рассказ Министр экономики. - Но при этом раскладе бюджет программы возрастает почти вдвое! Как это понимать? У Правительства нет таких средств! Если мы будем тратить столько денег на откорм желтых, пострадают космические программы!
     -Вспомогательные компоненты, в том числе расширение транспортных коммуникаций, внесены с расчетом на специальные вливания, - пояснил главный инженер и вопросительно взглянул на Ананда.
     - Успокойтесь, господин Министр, - сказал тот, – все учтено. Между прочим, статья о дополнительном бюджете приложена к проекту. Если у вас не было времени ознакомиться с направленными вам неделю назад документами, объясню, что финансирование статьи производится отдельными состоятельными гражданами Объединенного человечества, и их достаточно много. Удивлены?
     - Нет! – гаркнул Министр экономики и махнул докладчику: - Продолжайте… Хотя подождите, еще вопрос. Транспортные пути по новой схеме вы собираетесь растянуть вглубь региона. Каким образом будет осуществляться доставка? Охранные системы и войска – это дополнительные траты. Господин Ананд, может, вы возьмете с желтых обещание не взрывать и не грабить составы?
     - Да, именно это я и собираюсь сделать, - холодно отрезал Главный советник.
     Главный инженер завершил доклад, и Ананд поднялся:
     - Господа, а теперь, если ни у кого больше нет вопросов, я прошу всех вместе спуститься вниз и поговорить с людьми. Тем самым мы продемонстрируем добрую волю и свое искреннее желание помочь. Ну как? Здесь такая охрана, думаю, вам нечего бояться.
     После небольшой заминки, строители и гости нерешительно потянулись к лифту. Они спустились на первый этаж и по коридору из прозрачного взрывоустойчивого материала прошли к противоположному краю стройки, где за плотной стеной охраны ждали люди. Мужчины, женщины и дети, их было несколько сотен, сидели на земле с заложенными за головы руками.
     - Какой ужас, - произнес кто-то. – Посмотрите на них, разве это люди?
     - Мда-а-а, - протянул Министр социального благоденствия и шумно чихнул. В рот полетела очередная красная таблетка. - Похоже наши денежки потратятся впустую.
     - Советую оставаться внутри, - пробасил генерал. -  От дикарей можно ожидать чего угодно, не уверен, что они ничего не замышляют. Завтра день Победы, и они настроены очень агрессивно. Лучше говорить с ними через стену.
     - Заткнитесь! – не выдержал Ананд, и главнокомандующий заморгал, не понимая, к чему это он. – Да как вам не стыдно! Что это за обращение с людьми?! Это, называется, вы привели их на встречу с членами Правительства? Немедленно прикажите, чтобы всех подняли на ноги и пропустили на площадку!
     - Но, господин советник…
     - Я сам один выйду к ним!
     - Как хотите, господин Ананд! – Военный скрипнул зубами. Этот гражданский, ничего не смыслящий в вопросах обороны и безопасности, начинал его раздражать. - Всё проверено, но вам лучше одеть бронеформу!
     Ананд отмахнулся. Едва он ступил на бетон фундамента, как люк за его спиной мгновенно и герметично затянулся. Он остался один на один с толпой недоверчиво и насмешливо взирающих на него людей. Они не проявляли особого интереса к его персоне, а просто ждали, когда этот тип из Столицы наговорится и оставит их в покое. Это было написано на их лицах.
     - Здравствуйте, друзья мои, - произнес Ананд. – Я – Главный советник Ананд Чандран. Наверное, вы знаете меня. – «Ну и что с того?» – прочитал он в глазах. – По всему видно, что вас пригнали сюда силой, скорее всего, вам даже не объяснили, для чего, похватали на улицах, и ваши родные сейчас сходят с ума, не зная, где вы. Вы могли подумать, что это очередной сбор на какую-нибудь черную работу на рудниках в честь дня Победы, как в старые времена… Простите за это. На самом деле я хотел просто поговорить с вами, и вы можете вернуться домой прямо сейчас. Еще раз приношу вам извинения за себя и всех остальных. – Люди немного оживились, стали переглядываться и переговариваться, но не разошлись. Любопытство взяло верх. – Друзья мои, здесь, на этой равнине начинает строиться продуктовый комбинат, который решит проблему голода в регионе и поможет вам накормить ваших детей. 
     - Какой-какой комбинат? – насмешливо поинтересовались из толпы.
     -Продуктовый комбинат, - дружелюбно повторил Ананд. – Это предприятие, производящее дешевые продукты питания на основе новейших технологий. Комбинат работает круглосуточно без перерыва. Произведенная продукция будет транспортироваться по специальным транспортным линиям в ваши города и распространяться через Центры по обеспечению бесплатно. Кто из вас выезжал в другие регионы, знает, что это очень удобная система социального обеспечения.
     - Что вы собираетесь раздавать нам бесплатно? То, что не доели белые?
     - Нет, конечно. Продуктовые комбинаты, существующие во всех уголках Земли, работают на основе одной и той же программы и производят одну и ту же продукцию. На Западе и на Востоке едят одно и то же. В основном, это синтетическая пища. Если я не ошибаюсь, натуральные продукты составляют только 10%. Если бы к нам вышел Министр экономики, он бы более подробно ответил на этот вопрос. – Ананд оглянулся на чиновников, застывших за стеклянной стеной, и усмехнулся: – Придется обойтись без него. Так вот, синтетической пищи бояться не стоит. Благодаря новым технологиям она ни по вкусу, ни по составу не отличается от натуральной. Я сам ее употребляю и, как видите, все еще жив. К сожалению, после всех ужасных войн пригодных к использованию почв осталось очень мало, поэтому натуральная продукция обходится очень дорого. Я знаю, что в вашем регионе почти нет здоровых земель, что у вас голод, и хочу, хоть и запоздало, но помочь вашему народу выжить!
     Ананд увидел, как от толпы отделился и направился к нему, стуча по бетону клюкой, благообразный старичок, сопровождаемый мальчиком. Охранники хотели броситься наперерез, но Ананд остановил их и сам пошел навстречу старику. Расстояние между ним и толпой предельно сократилось, и теперь, если бы желтые и правда что-то замышляли, он был в полной их власти. 
     -  Ананд Чандран, мы тебя знаем, - сказал старик, - но мы не знаем твоих намерений. Чего ты хочешь от нас? Ты же не просто так вышел к нам.
     Старик был слеп, но смотрел, словно зрячий.. 
     - Я хочу, чтобы вы позволили специалистам побывать в ваших городах, им нужно  определить схему размещения Центров и дорог, - сказал Ананд.
     - Разве для того, чтобы попасть в наши города, у нас когда-нибудь спрашивают разрешения?
     - Продовольственная программа создана для вас, и вам решать. Если вы решите, что вам это не нужно, мы тут же прекратим работы. Я бы не хотел, чтобы это доброе дело делалось против вашей воли под дулами автоматов. Кроме того, я хочу, чтобы ваша молодежь сама приняла участие в строительстве и смогла немного заработать. У строителей и монтажников хорошая зарплата Я говорю искренне. Здесь нет никакого подвоха, никакого второго дна. Мы, я и многие другие, действительно хотим помочь вам, хоть это, наверное, и кажется вам странным. Много чего было в нашей истории, сегодня же мы хотим мира. Наверное, и нам, и вам пора взглянуть друг на друга по-новому. Поверьте мне, отец, и поговорите об этом со своим народом, со своей молодежью. – Он протянул  поводырю папку с документами и свою визитку. – Почитайте это. А если что-нибудь решите, позвоните прямо мне в Столицу, или свяжитесь с главным инженером стройки, это очень хороший человек, он работает в этом штабе и поговорит с вами. И в дальнейшем, если в рамках проекта будут возникать какие-то проблемы с администрацией или военными, обращайтесь к нему. Он располагает соответствующими полномочиями.
     Старик некоторое время пытливо изучал его лицо невидящими глазами, потом произнес:
     - Хорошо, Ананд Чандран, я поговорю с ними, но ты не рассчитывай, что комбинат решит все проблемы.
     - Я знаю. - Ананд сложил ладони на груди и поклонился старому человеку.
     Надо было предложить ему зрительный прибор, подумал он, неторопливо возвращаясь к штабу. Хотя старик, скорее всего, отказался бы.
     Министр экономики, как всегда, встретил усмешкой:
     - Как трогательно, теперь желтые будут называть вашим именем своих детей. 
     - Вышли бы вместе со мной - и полрегиона стало бы Ульрихами, - бросил Ананд,  не глядя на Министра. 
     Он подошел к главному инженеру. Здесь это было единственно приятное ему лицо.
     - Я рассчитываю на вас, - сказал он. -  Если что, докладывайте непосредственно мне.
     Главный инженер  кивнул.


Эпизод 14

     Тина вошла в столовую и, не глядя по сторонам, направилась прямо к автомату. От волнения проснулся зверский аппетит. Настучав на панели двойную порцию картофельного супа, биточки, колбасу, морской салат и шоколадный торт на третье, она села за стол и, не поворачивая головы, скосила глаза вправо и влево. В столовой никого не было, кроме Соломона и Ангелы. Они, сюсюкая, кормили друг друга с ложечки десертом и, кажется, не обращали на нее внимания.
     Через несколько минут на стол выполз длинный поднос, уставленный тарелками. Стряхнув заказ, поднос исчез в недрах машины. «Господи, я же все это не съем», - подумала Тина и принялась за еду. Она любила поесть, дома она питалась исключительно натуральной пищей, но и произведения синтезатора не вызывали у нее неприязни. Люди ее круга не пользовались услугами Центров по обеспечению. У отца были свои плантации и фермы на Юге, откуда ежедневно к завтраку доставлялись свежие яйца и настоящее молоко. Только в университете, вдали от бдительного родительского ока, она становилась одной из многих и могла позволить себе все, даже то, что ест большая часть человечества.
     Тина ела и лихорадочно обдумывала дальнейшие действия. Она не видела Лина со дня происшествия на рынке, и у нее было достаточно времени на размышление. Нужно было торопиться, потому что «Мистраль» прилетел и разгрузка завершилась. В первую очередь она должна решить, готова ли услышать отказ. Она знала, что не безразлична ему, она это чувствовала, но он может отказаться от нее ради нее же самой. А она? Готова ли она отказаться от доктора Лина? Ведь его ожидают гораздо более крупные неприятности, когда, вернувшись на Землю, она сообщит родителям о своем выборе. Ее просто отшлепают и сошлют на год-другой на какой-нибудь горный курорт их семьи, Лина же отец уничтожит, сотрет в порошок. Нет, Тина не могла этого допустить, значит, оставалось только одно - побег. Прямо сегодня, сейчас. На ПТ-4 можно легко затеряться, пересесть на другой корабль и исчезнуть навсегда. Конечно, здесь опасно, но ведь рядом будет Лин. Так, решено, она сейчас же идет к нему и… Стоп. А как же капитан? Они очень подведут старика, если сбегут. Нет, это тоже не годится. Что же тогда делать?
     Слезинка капнула на шоколадную розочку. Тина промокнула салфеткой щеки и глаза  и тяжко вздохнула. Она была загнанна в угол. Ей не позволят остаться с Лином не при каких обстоятельствах. Помимо дочери богатых родителей, она еще и обладательница положительной В-граммы, она - одна из 44% женщин планеты, способных рожать здоровое потомство. Так уж вышло, что некая аномалия, возникшая в атмосфере Земли после войны и шесть лет назад начавшая влиять на демографические процессы, обошла ее стороной. Именно это имел ввиду Фатх, говоря о ее долге перед человечеством - она нужна для выведения породы здоровых людей, причем высшей расы. Это была преграда, которую ей не преодолеть, потому что против нее будут не только родители, но и все общество.
     Тина доела ставший соленым торт и собралась встать из-за стола. Тут подскочила Ангела и подсела к ней. 
     - Ой, подружка, не могу поверить! – затараторила она. - Я просто потрясена! Ты действительно спала с желтым? Ну ты и молодец, как рискнула. При стольких свидетелях! И как здорово скрывала, даже я ни о чем не догадывалась. Представь, я ду…
     - Я не спала с ним, - холодно прервала ее Тина..
     Ангела махнула рукой, глянула на Соломона и заговорила чуть тише:
     - Да ладно тебе, я же своя. Я тоже как-то хотела попробовать, но испугалась, что родители узнают и убьют меня за это или отрекутся. – Она перешла на шепот: - Ты не волнуйся, старик не настучит на тебя, он у нас дедушка добрый. С кем не бывает? К тому же сейчас времена другие. В конце концов, они тоже мужчины. Если им уже в космос летать позволили, значит и спать с ними можно. Хи-хи… Ну, рассказывай, как было.
     Тина неприязненно взглянула на подругу и отодвинулась.
     - Ничего не было. Уйди.
     - Я понимаю, я все понимаю, - вздохнула Ангела, но уходить не торопилась. – Я вот думаю, что теперь будет с Робертом?
     - А что с ним?
     - Как это что? Он же сохнет по тебе! Каково ему, думаешь, узнать, что ты просто играла с ним, а в это время… Послушай, подружка, возьми себя в руки, подумай о своей карьере, о родителях. Роби – это то, что тебе нужно, держись за него. Вот увидишь, он станет капитаном корабля, а потом и торгового флота, он далеко пойдет. Помирись с ним. В конце концов, с каждым случаются ошибки. Ты даже…
     Ангела осеклась, встретившись взглядом с подругой. Она поняла, что смотрит в глаза совершенно незнакомому ей человеку. Это была не та Тина, которую она знала ни один год, совсем не та.
     - Иди-ка ты к своему тюфячку, - сказала Тина и с шумом поднялась. Соломон оторвался от своего десерта и втянул голову в плечи, поглядывая на женщин. – Я никому не позволю вмешиваться в мою жизнь. И скажи всем, что каждый, кто посмеет коснуться грязным языком имени Лина, будет иметь дело со мной. Ясно?
     В столовую ввалился Роберт. Он очень нервничал.
     - Можно с тобой поговорить? – спросил он быстро. – На минуту. Пожалуйста.
     Тина немного помедлила, но все же пошла за ним, предварительно смахнув посуду в утилизатор. Она терпеть не могла беспорядок.
     Они вышли в коридор. Роби все время напряженно оглядывался. Возле своей каюты он остановился и взял ее за руку.
     -  Зайдем на минуту и поговорим. Ты меня знаешь, я не подлец какой-нибудь, я ничего тебе не сделаю, просто поговорим.
     Тина не хотела ни о чем разговаривать с Роби, но она чувствовала свою вину перед ним. Он совсем неплохой человек и действительно не подлец, он не виноват, что так получилось. Они столько времени были друзьями, нельзя было оборвать такие отношения без объяснений. Поэтому она вошла. 
     - Роби, прости меня, я… - начала было она.
     Но Роберт не дал ей договорить. Он схватил ее за талию, толкнул вглубь помещения, и не успела она моргнуть, как дверь перед ее носом захлопнулась. Она попробовала открыть ее изнутри, но запор не поддался, отключенной оказалась и внутренняя связь.
     Тина  не стала стучать и умолять. Она только сказала:
     - Ты напрасно это сделал.
      В ответ из-за двери послышалось тихое:
     - Я не позволю тебе испортить себе жизнь. Хоть ты и дура, я все равно люблю тебя. Да, в этом смысле мне очень не повезло… В конце концов, я твой друг… Я ничего не имею против доктора, но он должен уйти, чтобы не навредить тебе. Прости меня. Сейчас я уйду на совет, а когда вернусь, выпущу тебя.
     Тина прижалась ухом к белой панели двери. Роберт все еще был там, она слышала его нервозное дыхание. Какие же болваны эти мужчины, подумала она и сказала:
     - Роби, я не сержусь на тебя, но запомни: если с Лином что-нибудь случится, я умру.


Эпизод  15

     «Мистраль» прибыл с опозданием. После неразберихи с кодами и паролями передача груза в конце концов завершилась. Элиот Рамирес сдал полномочия, отправил рапорт начальству, получил открепление и, весело посвистывая, пошел в операционную. Он был в прекрасном настроении и хотел поболтать с кем-нибудь об этом. Доктор был лучшей кандидатурой, потому что умел слушать.
     Лин от нечего делать проводил тестирование аппаратуры, и вся операционная гудела, жужжала и мигала. Эли вошел и крутанулся на одной ноге.
     - Доктор Лин, ты представляешь, все дела закончены и мы летим домой!
     - И что же тут хорошего? – бесцветно  отозвался Лин, не глядя на него.
     - Как это что? – Эли подпрыгнул, достав рукой до потолка. - Мы летим на Землю! Не представляешь, как это здорово. Скажу честно, я даже рад, что с «Антонией» так получилось. Надоело мотаться по всяким базам. Хочу домой. - Он улегся на койку и  заложил руки за голову. - Ты давно не был на Земле, доктор Лин?
     - Почти десять лет и не особенно туда стремлюсь, - сказал доктор, не отвлекаясь от приборов.
     - С самого дня Разрешения что ли? Ну и ну. Интересно, что чувствуешь, вернувшись домой через столько лет?.. Мои все живут за океаном. У меня там куча родственников, тетки, дядьки, племянники… Эх, здорово! Когда я служил на Земле, то звонил им с базы каждую пятницу. А у тебя родные есть?
     - Мать, если жива. Отца после войны отправили на каторгу, и я его больше не видел. Больше у меня никого нет.
     - А друзья?
     - Раньше были, сейчас трудно сказать. Столько лет прошло. Кстати, ты все знаешь - кто сейчас Главным советником? Случайно не Ананд Чандран? Он как раз собирался подавать кандидатуру, когда я устроился на космические линии. Мы когда-то вместе учились на Севере и дружили. Мы… - Он взглянул на инспектора и осекся. - Что такое?
     Эли приподнялся на локтях и произнес свистящим шепотом: 
     - Ананд - твой друг? Твой друг – Главный советник? Ты знаком с таким мужиком, как Ананд Чандран и торчишь столько лет на этой посудине?! Знаешь, какой авторитет сегодня на Земле этот твой Ананд? Да Президент никто рядом с ним! Я бы на твоем месте давно воспользовался таким знакомством.
     Лин демонстративно зевнул. Он был рад за старого друга, но вся эта история его совершенно не касалась. Ему не хотелось говорить об этом. Но инспектор ждал, и пришлось ответить:
     - Может быть, и воспользуюсь когда-нибудь, если он вообще захочет вспомнить меня. Если уж парню из Азии удалось столько лет продержаться на таком важном посту, он не будет рисковать репутацией. Это реальность, инспектор Элиот, и не возражай.   
     Пискнула сигнальная система и тревожный голос капитана произнес: «Лин, зайди ко мне и прихвати малыша, если он у тебя»…
     В капитанской рубке, кроме Фатха Али и членов команды, находился важный щекастый тип. Все были в сборе. Не было только Тины.
     - Это официальный представитель Таможни, - с легкой усмешкой представил типа капитан. – А это – наш доктор, и, как видите, он человек.   
     - Это должно быть доказано, - проговорил таможенник, опасливо поглядывая на вошедших. – Вам известно, что по закону транспортировка незарегистрированных мутантов запрещена, а данное лицо не оформлено у вас соответствующим образом. Сожалею, капитан, но я вынужден арестовать судно до выяснения происхождения этого… человека. Если экспертиза покажет, что это мутированный индивидуум, то вы будете оштрафованы, команда дисквалифицирована, а компания поставлена в известность. Подумайте, как отразится это на возможностях дальнейшей навигации. При нынешней загруженности дальних линий и конкуренции… ну, вы сами понимаете.
     - Капитан, по-моему, это очень серьезно, - заметил бортинженер и почему-то закашлялся.
     - Сам знаю, - гаркнул Фатх.
     Что тут происходит? - подумал Лин. Пространство вокруг него было заполнено хаотичными посылками, что очень мешало соображать. Он буквально захлебывался информацией. Волны шли ото всюду, в том числе от щекастого типа. Последний излучал особенно отчетливо, наверное оттого, что боялся. Лин ощутил этот страх сразу, как вошел. За последние дни он успел привыкнуть к подобным ощущениям и уже не терялся, поэтому сосредоточился на госте, и остальные посылки постепенно угасли. Да, все точно – таможенник его боится. Что ж, неплохо... И еще он врет. Что именно  в словах гостя неправда, Лин не знал, но чувствовал это. Вранье отсвечивает бледно коричневым, а веселость сиреневым. Эли, например, сиреневый. Хороший парень Эли, удивительно, как он сумел остаться таким хорошим, служа в армии…
     Фатх Али поднялся  и указал щекастому типу на дверь:
     - Всего доброго. Можете информировать кого угодно, хоть Президента. 
     - Вы пожалеете, капитан, - предупредил официальный представитель.
     - Это ты пожалеешь, если не уберешься отсюда немедленно! 
     Лин усилием воли оторвался от навязчивой и липкой, как смола, волны  таможенника, и сделал шаг вперед.
     - Капитан, не нужны эти сложности, я пойду, пусть проверяют, сколько хотят.
     - Никуда ты не пойдешь, - буркнул Фатх Али. – Точка.
     - Послушайте, вам не нужны неприятности, - сказал Лин. – Он все равно не отстанет от нас. А за меня не беспокойтесь, все будет нормально. Я вернусь, главное - не улетайте без меня.
     Таможенник оживился, заметив, что капитан готов сдаться.
     - Не стоит делать трагедию! – воскликнул он. – Все это формальности, но они определены законом. Что я могу поделать?
     - Конечно, формальности, - встрял Элиот. – Именно поэтому я пойдут с ним.
     Фатх коротко выдохнул, кивнул инспектору в знак одобрения и сказал:
     - А это – сотрудник Координационного департамента Генерального штаба Военно-космических сил, тоже официальный представитель, между прочим. – Таможенник заерзал. Капитан удовлетворенно ухмыльнулся. – Если уж вопрос повернулся такой стороной, с вами пойдет еще один мой человек. Он родственник президента Лиги чистой крови. - Бини аж подскочил от негодования, но Фатх не обратил внимания на его протесты. -  Знаете такую?
     Щекастый посерел и пробормотал сквозь зубы:
     - Как же, как же, очень уважаем госпожу Де Бург…
     - Вот и хорошо. Надеюсь, из уважения к госпоже Де Бург вы вернете моих людей в целости и сохранности. Я бы и сам пошел, но не могу оставить корабль. И поторопитесь со своей экспертизой, через три часа мы улетаем. 
     Зачем нужен Бини? – подумал Лин. Он будет только путаться в ногах. Да и Эли совсем не кстати… Но где же Тина? Он все ждал, что она войдет, но ее не было. Может быть, он больше не вернется на корабль и никогда не увидит ее. Хоть бы еще раз взглянуть, услышать голос. Пусть даже она снова посмеется над ним, он все вытерпит, лишь бы она была здесь…
     - Итак, идут или трое, или никто, - завершил капитан.
     Таможенник похлопал жидкими ресницами и нехотя согласился. 
     Они вышли вслед за официальным представителем и оказались в пристыкованном к «Антонии» полицейском катере, который сразу отлепился от корабля и взлетел. В круглые окна было видно, как удаляется причал.
     - В чем дело? – заволновался Бини. – Куда мы летим? Я требую объяснений! 
     - В управление, - скучно объяснил таможенник.
     Эли разоружили, от чего он сильно нервничал, чувствуя себя почти голым. Не в силах справиться с волнением, он придвинулся поближе к Лину. Тот спокойно смотрел в окно, будто все это его не касалось, лицо было непроницаемым и неподвижным, как маска. Рядом с ним инспектор чувствовал себя увереннее. Он не жалел о том, что вызвался идти с доктором, но все же было немного страшно.
     Через некоторое время катер состыковался с кораблем покрупнее. Открылись шлюзы, и на полицейское судно прошли несколько здоровенных людей с заросшими лицами.
     - Который? - спросил один из них, вращая мутными глазами.
     - Желтый, - сказал таможенник.    
     - А эти?
     Официальный представитель подошел к здоровяку и стал шепотом что-то объяснять.
     - Какого черта? – взревел тот. – Какого… Ладно, заберу всех, а там будет видно. Но плачу только за мутанта. Понял, прыщ?
     Пираты! - с горечью понял Элиот Рамирес. Этого и следовало ожидать, слишком уж странно вел себя таможенник. Все они тут повязаны, все… Что теперь делать? Кажется,  им крышка… Он покосился на Лина. Похоже, док не догадывается, как они влипли, поэтому так спокоен. А вот Бини уже хватается за сердце. Черт побери, не нужно было уходить с «Антонии»!
     Но Эли ошибся - Лин прекрасно знал. что происходит, он чувствовал настроение окружающих его людей. Они излучали черноту и боялись его также, как щекастый таможенник. Он чувствовал и того, кто был внутри него. Зверь проснулся, но сидел смирно и ждал приказа. Кажется, он научился немного управлять им, что очень радовало. Энергия медленно кипела, ходила по каналам горячими потоками, ее пары перекатывались под кожей, заставляя гореть конечности и блестеть глаза. Он мог сейчас одним пальцем уничтожить любого из увешанных драгоценностями здоровяков, а мог и помиловать. Приятно ощущать, что владеешь собой. 
     - Вы, двое, - рявкнул главарь, указав унизанным кольцами пальцем на Элиота и полуживого астрофизика, - сядьте там и не шевелитесь, а то вмиг пристрелю.
     Лин остался один. К нему подошел человек с усилителем на глазах, приказал раздеться до пояса и стал осматривать, заглянул в рот и уши, изучил каждый волосок на теле. Наконец сдвинул прибор на лоб, утер взмокшее от усердия лицо и спросил с оттенком усталой раздраженности:
     - Где твой штамп? 
     - Какой штамп? – не понял Лин.
     - Штамп с указанием доступа. У всех мутантов он есть.
     - У мутантов, может быть, и есть, но я человек.
     - Не морочь голову. Нам тебя продали как мутанта. Ты не можешь быть человеком. Это невозможно, - сообщил тип с усилителем и обернулся за поддержкой к главарю.
     Лин пожал плечами. Невозможно – так невозможно. Он ненадолго снял маску непроницаемости и улыбнулся, представив, как глупо все это выглядит со стороны.
     - Человек?! – взревел главарь, страшно вращая зрачками. – На черта мне человек, да еще желтый! Он ничего не стоит! Они все трое ничего не стоят! А вы куда смотрели, кретины? – обратился он к Пиратам. Те виновато опустили глаза. Он схватил за грудки таможенника. - Что я теперь должен делать с этим сопляком из обороны и этим дохлым родственником? Забирай всех назад и возвращай мои деньги! Верни мои деньги!!
     В ответ официальный представитель и полицейские выхватили оружие. Началась потасовка.
     Пока Пираты выясняли отношения, Лин быстро оделся, отошел к стене и бросил многозначительный взгляд на мертвецки бледного инспектора. «Ну что, братишка, пора уходить?» Эли не услышал, но догадался, схватил Бини за шиворот и подскочил к доктору. На них не обращали внимания, они ничего не стоили и никого теперь не интересовали. Стрелять в салоне никто не решался, поэтому Пираты и их партнеры дубасили друг друга чем придется и катались по полу. Катер вздрагивал и кренился, из-за высокой спинки кресла водителя то и дело появлялось испуганное лицо пилота в защитном шлеме.
     - Я не собираюсь путешествовать с ними до конца моих дней. Здесь не очень высоко, можно прыгнуть, - сказал Лин, заглянув в круглое окно.  – Тебя учили правильно падать?
     - Что?! – Эли не поверил своим ушам.
     - Как тут что открывается? Ты инспектор, ты должен знать. Давай быстрее, пока они не пошли на орбиту! 
     Элиот Рамирес онемел. Он ожидал, что доктор перебьет всю команду, они захватят катер и вернутся к своим. Это было бы просто и красиво. Но прыгнуть... Бедный доктор, наверное, у него что-то с головой. Да это… да это же…
     - Ну? – крикнул  в ухо Лин.
     - В полу есть люк для сброса группы захвата! - выпалил Эли. – Красный рычаг справа от кресла пилота! Но сейчас открывать нельзя – мы слишком высоко!
     Лин перемахнул через катающихся по полу людей, отшвырнул пилота и схватился за   красный шершавый выступ справа от кресла. Слишком высоко? – подумал он и рванул рычаг. Катер крупно вздрогнул, в салон ворвался мощный поток холодного воздуха, Слизав с пола несколько брошенных шлемов, он ринулся назад, унося с собой тепло. Дерущиеся завопили, оторвались друг от друга и стали расползаться по стенам, цепляясь за специальные поручни и утирая окровавленные лица.
     - Прыгай! – крикнул Лин ошалевшему инспектору. – Прыгай, болван!
     Эли не шевелился, повисший на его руках астрофизик слабосильно протестовал. Тогда он схватил обоих за одежду и, шагнув в пустоту, рванул на себя.   
     - А-а-а-а-а!!!
     Воздух оказался совсем не таким, каким ощущаешь его, стоя на твердой почве. Он  был вязким и скользким. Насыщенный кислород искусственной атмосферы сразу наполнил орущие рты и ворвался в легкие, раздирая грудную клетку и выталкивая сердце наружу. Они падали долго и медленно, не камнем, а перекатывались в одного воздушного пласта на другой, как по невидимой лестнице. С поверхности планеты поднимались мощные столбы воздуха, подхватывающие их на каждой новой ступени. Это работала атмосферная установка, выбрасывающая в небо новые и новые порции живительного кислорода.
     Скатившись с очередной воздушной ступени, они с воплями рухнули в глубокий, рыхлый и мягкий песок.
     Выбравшись через некоторое время из бархана, Эли в первую очередь недоверчиво ощупал себя. Да, это был он, целый и невредимый. Но разве такое возможно?.. Он ошалело посмотрел по сторонам и завопил еще громче, чем орал, когда падал. Они действительно были живы и это было чудом! Вокруг расстилалась неосвоенная пустыня, занимавшая одну восьмую поверхности ПТ-4, из ее недр к небу уходили сверкающие под лучами искусственного солнца раструбы синтезатора воздуха. Почва мелко и еле заметно колебалась из-за работающих глубоко под поверхностью машин.
     Утопая в шелковистом песке и сползая с бархана, инспектор подошел к доктору, сосредоточенно отряхивающему голову, встал над ним и прикрыл глаза ладонью от жара искусственного светила.
     - Док, ты знал? – спросил он. – Признайся, ты знал, что будет чудо.
     - Никакого чуда, - пробубнил доктор, сплевывая песок. – Просто под нами случайно оказалась атмосферная установка и пустыня. А могли и разбиться. Никакого чуда.
     - Хм… Я думал, ты свернешь шеи этим Пиратам и мы угоним катер. Почему ты этого не сделал? Было бы забавно и не так рискованно.
     - Я никогда не буду использовать свою силу против людей, даже если они Пираты, - сказал Лин и посмотрел на инспектора снизу вверх. – Пойди лучше поищи звездочета.  Он сам ни за что не выберется.
     Эли широко улыбнулся:
     - Черт возьми, кажется, я начинаю влюбляться в тебя, доктор Лин.
     Лицо доктора осталось неподвижным, только уголки губ слегка дрогнули:


Эпизод 16

     Фатх Али начинал нервничать. Прошли отпущенные три, а потом и десять часов, а люди все не возвращались. «Антония» давно перекочевала на запасную площадку, освободив причал и уплатив штраф за задержку взлета. Фатх ждал. Он не рвал на себе волосы, в той ситуации он не мог поступить иначе. Он не хотел никого отпускать с корабля, но у него не было выхода. Его приперли к стенке всевозможными дурацкими инструкциями и законами, по которым «Антония» могла попасть в черный список. Причем навсегда. Но теперь ему было наплевать на все законы. Несмотря на обязательства и требования компании, Фатх не собирался улетать без доктора, инспектора и Бини. Последний волновал его меньше всего. Этот желчный ворчливый тип приходился каким-то дальним родственником президенту Лиги чистой крови, и отправить астрофизика на слом можно было только вместе с самой «Антонией». А вот судьба Лина и Элиота действительно очень трогала его.
     Фатх не покидал капитанского поста, боясь пропустить какие-нибудь важные новости.  Он велел команде не беспокоить его. Капитан напряженно слушал эфир и вспоминал, что и когда сделал не так. Вспомнив о разговоре с Тиной, он подумал, что необходимо поговорить с ней и попросить прощения за обман. Он подвел ее, обманул, а ведь она умоляла его… Фатх встрепенулся. По идее, Тина должна была прийти к нему после ухода Лина и выразить свой протест… Да, по законам логики, она просто не могла этого не сделать. А правда, подумал капитан и всерьез забеспокоился, вдруг она самовольно покинула корабль и отправилась искать пропавшего любимого сама? Эта мысль отвлекла его от всего прочего. От зеленоглазой можно было ожидать чего угодно.
     Он вызвал Роберта.
     - Где Тина? – спросил он, едва бортинженер возник на пороге.
     Роби переступил с ноги на ногу.
     - Я запер ее в своей каюте, чтобы не побежала за своим доктором. 
     «Ну, слава Аллаху», - подумал Фатх Али.
     - С ее характером лучше ей пока побыть там, - продолжал инженер. – Я выпущу ее только когда мы взлетим
     - Хм, - произнес  Фатх,. – долго ей придется там сидеть.
     - Почему? – не понял Роби.
     - Потому что мы никуда не улетим, пока наши люди не вернутся.
     Инженер побагровел.
     - Капитан, это несерьезный разговор, - заявил он. – Мы не можем продолжать торчать здесь и платить почасовые штрафы. Мы так окажемся в долговой яме и слетим с дальних линий. Вы хотите продать «Антонию»?
     - А о судьбе людей ты не подумал? Мы что же, должны их бросить?
     - Тут не открытый космос и не необитаемая планета. Здесь с ними ничего не может  случится. В крайнем случае пристроятся на какой-нибудь рейс до Земли сами. В конце концов, свяжитесь с таможней, выясните, поручите их кому-нибудь и давайте улетать!
     - Я связывался, - мрачно сказал Фатх Али. – Там заявили, что ни о чем не знают.
     У Роберта вытянулось лицо.
     - То есть как это «не знают»? Ведь их человек… Я сам видел его документы… 
     - Сядь, - сказал капитан. – А теперь послушай. Тут что-то не так. У треклятой ПТ-4 всегда была паршивая репутация. Но я как-то не думал, что и таможня может быть связана с Пиратами. Все-таки таможня подотчетна центру… Не знаю… Но если это так, то положение очень серьезное.   
     Инженер сглотнул, пожал плечами.
     - Не представляю, что можем сделать мы. Вы же понимаете, что жаловаться и требовать бесполезно. Мы ничего не докажем, только засветимся лишний раз.
     - А мы и не будем никуда жаловаться. Знаешь, что я думаю? Мы пойдем и будем их искать сами.
     - Что-что? – Роби выскочил из кресла и отошел на несколько шагов. – Ну, уж нет… Что за дикая идея, капитан? Я догадываюсь, ради кого вы так стараетесь - ради вашего любимого доктора, а не ради мальчишки или инвалида Бини. Ради него вы готовы рискнуть кораблем и судьбой всего экипажа? Не понимаю, чем это он вам так дорог? Желтые убивали ваших родных на войне, а вы... Короткая же у вас память!
     - К той войне у меня уже не осталось родных, - спокойно сказал капитан. - Они  все были убиты в предыдущую войну твоими славными предками, Роби. Ты проходил про это в школе? 
     Роби понял, что сморозил глупость, но отступать было поздно.
     - Это было другое дело, капитан, - сказал он, глядя в сторону. - Это была война за веру, а не…
     - Не болтай ерунды, - прервал Фатх. – Какая к черту вера… Я сам никогда не верил в Бога, и большинство тех, кого я знал – тоже. И твой героический дедушка, Роби, уж поверь, тоже не знал ни одной молитвы. Не знаю, что написано об этом в книжках, я никогда книг не читал, но там может быть написано все, что угодно, и все это будет неправдой. Что кривить душой, когда стоишь на краю могилы… Мда… Ты там еще не заснул, Роби?
     - Нет, я слушаю очень внимательно.
     - Вот и хорошо, - примирительно сказал Фатх. – Ты славный парень, Роби. Я знаю, почему ты так себя ведешь, но ты должен понять, что она его любит, и с этим ничего нельзя поделать. Да, для всех нас это стало неожиданностью, но любовь такая штука, которую нельзя объяснить с точки зрения логики, выгоды, инструкций и прочего. Прими все как есть… Прекратим препирательства, будем думать, что делать. На кого мне еще надеяться, кроме тебя?
     Роберту последние слова капитана явно понравились. Он спросил уже другим тоном:
     - У вас есть идеи?
     - Нет. А у тебя?
    

Эпизод 17

     - … и мы будем бороться до конца!
     Де Бург завершила свою речь и сошла с трибуны, гордо держа голову, увенчанную тщательно и безвкусно уложенной прической. Ужасная женщина, подумал Ананд, заметив, что президент Лиги направляется в его сторону. Костлявая и чопорная Де Бург была в длинном вечернем платье с бесконечным шлейфом, который поддерживал то ли ребенок, то ли карлик в костюме пажа. Следом волочились двое квадратноголовых телохранителей. 
     - Господин Ананд, - с вызовом произнесла Де Бург, - хочу сообщить вам, что вы совершили большую ошибку.
     Ананд только улыбнулся. Он очень устал за этот сумасшедший день от речей и салютов и не имел ни малейшего желания вступать в споры.
     - Очень большую ошибку, - повторила президент Лиги. – Если вы думаете, что победили, то это еще одна ваша ошибка.
     Де Бург передернула костлявым плечом и зашагала прочь.
     Да, ужасная женщина, еще раз подумал Ананд. Он почувствовал на себе чей-то колючий внимательный взгляд и обернулся.
     - Шеф разведки Купер, - представился коренастый лысоватый мужчина, стоящий в нескольких шагах от него. 
     Ананд кивнул. Купер подошел, встал рядом, покручивая в пальцах ножку красивого бокала.
     - Терпеть не могу эту бабу, - приговорил он доверительным тоном. 
     - Неужели и вас можно заподозрить в симпатиях к желтым? – спросил Ананд, слегка усмехнувшись.
     - Когда я вижу Де Бург, я действительно начинаю любить это племя. – серьезно заметил шеф разведки. – Господин Ананд, я бы хотел выразить вам свое почтение. Не скажу, что я люблю желтых или демократию, но голодающие дети – это позор для всех нас. Дети ни в чем не виноваты и не должны страдать из-за ошибок отцов. Вы у нас сегодня герой дня. Я хотел бы сделать личный взнос в вашу Программу.
     - Благодарю, вы можете перевести деньги в любом банке.
     - Давно хотел сказать вам, что мне нравится, как вы работаете. Я, как вы понимаете, слежу за всем, что происходит на этой планете и вокруг нее. Мне нравится, что вы не боитесь выражать свое мнение. Уверяю, никто не решился бы в год 30-летия Победы поднять эту проблему. Все боятся Де Бург и я в том числе.
     - Вы? – удивился Ананд. Он много слышал о шефе Купере, поэтому это признание показалось ему очень смешным.
     - У этой бабы нет никаких тормозов. – Глаза Купера странно сверкнули и погасли. – Да ну ее… Господин Ананд, я правда очень уважаю вас и всегда ставлю в пример своему сыну. Меня считают страшным типом, но я просто люблю порядок.
     - Я понимаю, - сказал Ананд.
    Купер усмехнулся и крутанул шеей так, что затрещали позвонки.
     - Понимаете… Господин Ананд, я хотел бы в знак уважения сделать вам один подарок. Я сниму прослушку с вашего офиса. Довольны?
     - Спасибо за доверие. Не боитесь? А вдруг я заговорщик  или шпион?
     - Исключено. Ни то, ни другое. – Шеф разведки хотел отойти, но что-то вспомнил и передумал: - Да, и насчет клонирования вы тоже совершенно правы. 
     Задушевный голос с потолка пригласил гостей на торжественный обед. Ананд собирался сбежать с приема после официальной части, но радостно возбужденная толпа не выпустила его из своих объятий и увлекла в широко открытые двери.
     Президентские приемы всегда проходили богато – живая музыка, натуральная пища, выращенная в специальных теплицах, серебро и живой огонь в подсвечниках. Гости выпили за великую Победу, и Президент начал длинную речь, благодарил, призывал, вспоминал.
     Ананд  чувствовал себя зажатым в тиски. За столом он получил место между Вице-президентом и Министром образования. Последний набросился на еду, не дожидаясь сигнала, чавкал и шумно отхлебывал из бокала. Речь близилась к завершению, когда к Министру подошли и что-то шепнули на ухо. Он недовольно скривился, утер губы салфеткой и встал из-за стола. Торопливо поменяли приборы, и в кресло упал шеф Купер.
     - Вы не возражаете? – осведомился он, засовывая за ворот салфетку.
     - Не возражаю, - сказал Ананд. Ему стало легче дышать. - Спасибо, что избавили меня от потери аппетита.
     - Отвратный тип, - согласился Купер. – Если бы вы знали о нем то, что знаю я, вы бы не то что за одним столом,  в одном городе с ним находиться не смогли бы. 
     - Мда, трудная у вас работа…  А что интересного вы знаете обо мне?
     - Ничего. Вы для разведки человек совсем не привлекательный. У вас все дела на виду. Только одно, господин Ананд, простите, что вмешиваюсь в ваши семейные дела… Очень неправильно, что ваш сын растет без отца. Нелюбимая жена – это не причина для того, чтобы забросить своего ребенка.
     Ананду стало неловко - шеф разведки задел за живое. Он смущенно покашлял:
     - Кажется, вы очень любите детей, господин Купер.
     - Да, это моя слабость. Ради детей я готов на все. Если мой Феликс попросит меня, например, ходить на работу на ушах, я это сделаю.
     - А я своих не балую, - вмешался круглый Вице-президент. – Из балованный детей вырастают кретины, милый мой. Вон их сколько ходит по улицам, уже и не поймешь, кто парень, а кто девушка. Волосы зеленые, лицо в цветочек… тьфу!
     - Ничего, пусть лицо в цветочек, главное, чтобы шли туда, куда надо и никуда не сворачивали, - сказал Купер и стал есть.
     - А куда надо, по-вашему? - Ананд тоже взялся за вилку, поковырялся в тарелке и отложил прибор. Есть совершенно не хотелось.
     - Знаете ли, господин Ананд, времена настали слишком либеральные. - Шеф разведки повертел в воздухе вилкой и ножом. – Я не люблю Лигу, но я за порядок и против тех, кто его нарушает. А молодежь уже сама не знает, куда бросаться. И меньше всего, кстати, ей нравится организация госпожи Де Бург. Ей подавай чего-то небывалого, противоречащего порядку. Вот мой духовник отец Вито рассказал вчера, что случилось на Западе в одной церквушке. История меня просто потрясла. Восемнадцатилетняя девчонка во время воскресной проповеди начала спорить со священником, доказывать, что он неправильно толкует Святое писание, что-то там насчет божьей кары и геенны огненной. Точно не помню. Но это ерунда, самое главное, девчонка заявила, что представляет какую-то организацию, некое Учение Братства, которое одно, видите ли, знает, где находится истина. А церковь, понимаете ли, прогнила. – Купер побагровел, с трудом  проглотил очередной кусок и оттолкнул тарелку. 
     Ананд старался оставаться спокойным, хотя сердце подпрыгнуло к самому горлу и сжалось. Кто?..  Кому из них восемнадцать? Кажется, Лючие не было двадцати… Боже, Боже, ну почему она это сделала…
     - Как вы сказали? Учение кого? – переспросил Вице-президент, навалившись жирным телом на стол, чтобы лучше видеть собеседника. 
     - Братства, - с отвращением повторил Купер. – Оказывается, в церковных кругах о них знают давно и называют Язычниками. Отец Вито говорит, их явление было рассчитано по звездам. Язычники приведут к краху церкви и новому вавилонском столпотворению. Все знали, только я ни о чем не знал! – Он хлопнул себя по лбу. – Тут враг у самого порога, а я занимаюсь ерундой!
     - Ничего, господин Купер, зато девчонка ваша, - кругло улыбнулся Вице-президент. – Уж мы наслышаны, как вы умеете развязывать языки.
     Теперь лицо Купера стало серым.
     - Ничего не моя. .. – Он скорбно замолчал, и Ананд все понял. - Возмущенные старушки стали таскать ее за волосы, тут она то ли случайно, то ли не случайно  стукнулась виском о край скамьи и… нет свидетеля. 
     Ананд поднялся и, не сказав ни слова, вышел из зала. Ему было все равно, что подумает Купер или Вице-президент, ему было наплевать на все. Лючия погибла, веселая славная девочка растерзана толпой, а он тут, в роскоши и блеске ведет светские беседы с негодяями… Он захлебывался слезами, они клокотали в горле, не давая вздохнуть. Ничего не видя и не слыша, он прошел в туалетную комнату и запер дверь изнутри. Он хотел выплакать эту боль, раздирающую грудь, но слезы куда-то пропали, погрузились в легкие, загустели. Он бродил от стены к стене, пытаясь удержать ускользающее сознание. Но мир все же потемнел.   


Эпизод 18

     - Ну, слава тебе, Господи! – Это доктор Диего. – Господин Ананд, вы чуть не отправились на тот свет. Я же предупреждал вас, что таблетки нужно носить с собой. Ну, вы же взрослый человек! - укоризненно покачал головой врач. – Спасибо шефу нашей разведки.  Он вовремя нашел вас, иначе было бы поздно. 
     - Он здесь? – произнес Ананд. Торчащие изо рта и носа трубки мешали  говорить.
     - Он уехал в управление, но просил сообщить ему, как только вы придете в себя.
     - Не зовите его… Очень вас прошу. Никого не хочу видеть. Надеюсь, никаких журналистов здесь нет?   
     - Опять же благодаря господину Куперу. Он всех разогнал и поставил у дверей клиники охрану, чтобы не пропускали репортеров.
     «Что этому Куперу от меня нужно? – подумал Ананд. Мысли ворочались тяжело. – Что ему нужно? Наверное, что-то заподозрил… Наплевать, пусть все откроется, так больше невозможно. Но Программа… Если меня объявят Язычником, все рухнет…» 
     Доктор Диего ушел. На прощание вырвал у него обещание, что, поправившись, он немедленно отправится в Курортную зону.
     Ананд остался один. Но одиночество не было долгим. Через минут пятнадцать вошел охранник и передал ему телефон. Разумеется, звонил шеф Купер.
     «Господин Ананд, вы нас всех очень напугали, - сказал он с неподдельной тревогой. – Не нужно было запираться, нет ничего позорного в том, что у вас больное сердце. Этого не нужно стыдиться. Да-да, ваш лечащий врач все мне рассказал. Пожалуйста, не забывайте больше дома свои таблетки. Выздоравливайте».


Эпизод 19

     Они выбрали это направление просто оттого, что идти навстречу искусственному солнцу было невыносимо. Оно жарило нещадно. Эли сказал, что планета маленькая и пересечь пустыню можно за пять земных суток, если идти от начала, а они могли сейчас находиться в середине или даже ближе к краю. Что ж, очень обнадеживает, думал Лин, разглядывая желтоватое небо, с которого издевательски подмигивало искусственное светило. Интересно, здесь бывает ночь? – думал он. Солнце не собиралось менять расположения и казалось ему пригвожденным к небосводу или же привязанным к планете на веревочке, куда ПТ-4, туда и светило.
     Идти было трудно, особенно Бини. Из-за него приходилось часто останавливаться, укрываясь в тени выныривающих из песка раструбов атмосферной установки.
     - В жизни не видел места более гадкого, чем эта ПТ-4! – заявил Элиот, с наслаждением растянувшись на слегка вибрирующем песке во время очередного привала. - О-ох… И зачем только люди везде суются, все обживают, обогревают, высушивают, наводняют, газируют… Кто их просит? Может быть. тут кто-то жил до нас, а мы пришли, установили свои порядки, повесили эту лампочку… Будь моя воля, я запретил бы все это. 
     Лин с интересом взглянул на инспектора. Молодой парень, военный, а умеет думать. Это действительно очень интересно. Ему бы уйти из армии и наняться к Фатху. Да, эти два человека, старый и молодой, стали бы хорошей командой и дополняли друг друга. На дальних линиях без этого нельзя.
     Лин размышлял, глядя на болтающего ногой инспектора, и не заметил, как оказался на его волне. Он не собирался этого делать, все получилось как-то само собой.  Направленный поток мысли столкнулся с идущим навстречу потоком, они проникли друг в друга и потекли один сквозь другой. Лину стало стыдно, он почувствовал себя подслушивающим за дверью, но любопытство взяло верх, он подобрался ближе и с удивлением понял, что парень думает о нем. «Неужели я стал читать мысли?» – подумал он. Для того, чтобы удостовериться, он попробовал настроиться на астрофизика, скорбно и безмолвно перебирающего камешки в песке. Бини не излучал, он был погружен в себя. Звездочет Лина совсем не интересовал, поэтому он не стал тратить лишнюю энергию, а оставил Бини и вновь занялся Элиотом. Он не мог прочитать мысль конкретно, но четко ощущал все вибрации. Эли недоумевал, взвешивал, спорил сам с собой, кажется, в душе он все еще не смирился со странностью и необъяснимостью последних событий. Еще оставались сомнения и небольшой страх.
     Лин подождал немного и спросил:   
     - Эли, ты все еще не веришь мне? Я не знал заранее, что мы благополучно приземлимся. Клянусь. Я просто надеялся, что это возможно.
     - К чему это ты? Я что-то не понял.
     - Прости, но я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты мысленно спрашиваешь меня, кто я такой. Ты все еще меня побаиваешься. Мне это не очень приятно, честно говоря.
     Элиот сел.
     - Откуда ты узнал, о чем я думаю? Ты что, еще и мысли читаешь?
     «Кажется, я напугал его еще больше», - подумал Лин и сказал:
     - Кажется, я снова тебя напугал. Прости. 
     Бини на мгновение отвлекся от перебирания камней, поднял на них глаза и снова опустил.
     - Да нет, - сказал Элиот Рамирес. – Почему же сразу «напугал». Просто я немножко сомневаюсь, что все это происходит на самом деле. Знаешь, в армии принято проводить всякие тесты и испытания. Например, вызывают галлюцинацию, будто ты в логове врагов, и наблюдают за тобой, как ты будешь действовать. А ты, как идиот, бегаешь, орешь, стреляешь, думая, что  все это на самом деле.
     - Жестоко, - заметил Лин.
     - Вот-вот, - кивнул Эли, - вот я и думаю: а что, если это очередной идиотский тест?
     - Ну, с какой-то точки зрения, конечно, это тест, но не для тебя одного, а для всех нас, - сказал доктор. – Кто его проводит и для чего, точно сказать не берусь, но в одном можешь быть уверен: я не галлюцинация, я – настоящий.
     Элиот хмыкнул и тряхнул головой. 
     - Ну, ты скажешь, док… - пробормотал он. – Так что насчет чтения мыслей? Фокус?
     - Это несложно, главное – настроиться на волну. Ты можешь поговорить даже с камнем, если настроишься на него.
     - С камнем?.. – Эли замер, а потом быстро спросил, указав на астрофизика: - А ну-ка, скажи, о чем он думает?
     - Не знаю и знать не хочу, - сказал Лин. – Я случайно настроился на тебя, я не собирался этого делать, просто твоя волна была направлена ко мне. – Он взглянул на инспектора и невольно улыбнулся: - Да не пугайся ты, в этом нет ничего страшного. Я думаю, этому может научиться каждый, если захочет. И ты можешь.
     - Нет! – вскрикнул инспектор. – Не хочу. Спасибо, вот этого не хочу уметь. 
     Лин засмеялся    
     - На свете столько всего необычного и странного, если всего бояться, то и жить не стоит. Вот, например, ты думаешь, мы здесь одни сейчас?
     Элиот настороженно огляделся. Бини незаметно сделал то же самое. Лин продолжил:
     - Вокруг нас в настоящее время могут находиться миллионы различных невидимых простому глазу сущностей, в том числе враждебных. И все это совершенно естественно. Надо смотреть на это проще и воспринимать все необычное как реально существующее.
     - А ты их видишь? – спросил Эли, скосив глаза влево, потом вправо. – Ты видишь этих… враждебных сущностей?
     - Если разовью свое духовное зрение, то буду видеть.
     Инспектор облизал губы и спросил:
     - Это еще что?
     - Это и есть способность видеть истинную сущность окружающего мира. Жизнь кажется тебе такой, какой воспринимают ее твои глаза и уши. На самом деле – это только поверхностный слой. Если пропустить все это через душу, то начинаешь понимать, что  к чему. Но пережить это знание могут только самые сильные. Не каждому под силу поломать свою жизнь, свои принципы и убеждения. Так говорил мой Учитель О. Он говорил, что слабая воля может привести к кризису, очень глубокому кризису и раздвоению личности. Чтобы пережить знание нужно уметь широко мыслить.
     Элиот призадумался.
     - Док, - произнес инспектор, - ответь мне на такой вопрос. К нам на базу как-то приезжал крутой священник из Столицы. Он распевал нам проповедь про тело и душу. Честно признаться, мы поиздевались над ним, я тоже… Как думаешь, может, он был прав? Он говорил, что нужно заботиться о душе, а не о теле, с утра до вечера молиться, а не качать мускулы, проводить дни и ночи в беседе с Богом, замаливая грехи, отрешиться от мира, что мы все страшные грешники и после смерти отправимся прямо в ал. Ну как, что ты думаешь об этом? 
     - Что я думаю? Я думаю, что преступно отказаться от совершенствования души, но отрешиться от мира – тоже не дело. Существует золотая середина, надо ее найти, и каждый сам должен знать, где она проходит для него. Если ты имеешь разум, то есть, если ты человек, ты должен активно жить, а не созерцать. Если все будут созерцать, жизнь остановится. Надо думать и о душе, и о физическом теле, которое дано человеку не только для отправления естественных потребностей. Его тоже нужно преображать и совершенствовать.
     - То есть все же  мускулы качать.
     - И это тоже. Почему бы не придать своему телу эстетический вид?
     - Вообще-то странно, я ожидал, что ты будешь говорить совсем другое. Тогда ответь, можно ли думать о совершенствовании, как ты говоришь, души, живя в таком идиотском мире, как наш? Например, взять меня. Я служу в армии, дни и ночи провожу на базе среди нескольких тысяч здоровенных тупоголовых парней, озабоченных бабами и желанием пострелять в кого-нибудь. Как я могу думать о душе в таких условиях? Или же другой пример – Запад. Ты не знаешь, что такое сегодняшний Запал, док. Это что-то! Денег полно, жратвы полно, делать нечего, все удобства, сервис, киберы, прости за грубость, подтирают тебе задницу. Может человек думать о душе, живя в такой реальности?
     - Может, конечно. Ты же задумался об этом. И другие могут. Реальность не помеха, если есть желание.
     - Ну, не могу сказать, что я очень уж думаю о чем-то таком. Просто я считаю, что есть вещи, которые нельзя делать, не потому что попадешь в ад, а просто нельзя – и все. Нельзя делать то, что приносит вред другим, от чего кому-то будет плохо… Кроме того, док, не забывай, что в данный момент я не на базе. Вокруг меня совсем другая реальность, другие условия, ты вот философствуешь под ухом.
     - Почему же изменение этой реальности не повлияло на нашего друга Бини, например?
     - Ну…
     - А потому, что это не имеет особого значения. Никакие внешние условия не могут способствовать или мешать пробуждению. Это - процесс не спонтанный. Конечно, бывают случаи внезапного озарения, бывает, что человек приготовился к знанию в предыдущих жизнях, но чаще всего он приходит к этому путем мышления. Достаточно просто задуматься, это как пароль, волшебное слово, произнес – и дверь открылась. 
     - Слушай, доктор Лин, ты говоришь об этих вещах так, будто это совсем просто и естественно, как вот тот песок, - сказал Эли. - Меня это немного нервирует.
     - А все и есть просто и естественно. Все это действительно просто и естественно, оно рядом, повсюду, на каждом шагу. Этим пропитана каждая минута нашей жизни. Не считай, что я хочу тебя потрясти. Я просто отвечаю на твои вопросы.
     - Ну, не потряс, но… Не знаю, черт знает, что в моей голове теперь творится после всех этих разговоров с тобой. – Элиот сжал виски ладонями, зажмурился и опустил руки. - Надеюсь, когда мы вернемся, мои мозги примут прежнее положение, иначе я не смогу служить. Я вряд ли сумею сочетать реальность с размышлениями о душе. Кто знает, может быть, мне это и ни к чему. А?
     - Нет, братишка, ничего у тебя не выйдет, - убежденно сказал доктор. -  Ты теперь не сможешь не думать об этом. Твоя истинная природа пробудилась. Единственный выход для тебя – попробовать найти золотую середину. Если не найдешь, тебе будет очень трудно. Это я знаю по себе. Я ведь все еще не примирился с реальностью. Я столько лет торчу в космосе не потому, что люблю летать, а потому что боюсь возвращаться. Боюсь этой самой реальности. Может даже настать такой день, когда ты пожалеешь о своем знании и будешь мечтать о неведении, захочешь жить как все, ни о чем таком не зная и не думая. Но ничего не получится.
     - Спасибо, успокоил.
     - Я хочу, чтобы ты смотрел на вещи реально. Некоторые думают, что полученное знание сразу изменит все вокруг них и они перекочуют в какой-то параллельный райский мир. Но ничего такого не происходит, и они разочаровываются, страдают, мучаются, не находя своего места. Кому-то знание облегчает жизнь, кому-то усложняет. Смотря, чего ты хочешь от жизни. Ты должен знать, что на самом деле ничего не изменится, изменится только твоя собственная точка зрения на окружающий тебя мир. Понимаешь? Реальность останется прежней, но ты будешь смотреть на нее с другой точки зрения. Мне кажется, у тебя есть определенные способности. Ты можешь поработать над ними, и все поймешь сам.
     Бини, до сих пор молча прислушивающийся к ним, громко рассмеялся:
     - Слышали бы вы себя со стороны! Ну и ну! Точка зрения… другая реальность… Просто смех! Фантазер ты, доктор Лин, витаешь в облаках, выдумываешь что-то, лучше бы под ноги смотрел, чтобы разглядеть, где твое истинное место.
     «Ого, дохлятина рискует», - подумал Эли.
     Лин безразлично глянул на астрофизика и спросил:
     - Хочешь сказку расскажу? Не хочешь? А я все равно расскажу. Это старая китайская сказка. Идут рядом великан и карлик, у первого голова за облаками. Карлик смеется над
великаном, мол, вот дурак, ничего-то он не знает, что творится на свете. А великан говорит… Знаешь, что он говорит? Он говорит: «Я могу наклониться и посмотреть, что делается внизу, а ты сколько бы ни прыгал,  никогда не дотянешься до неба».
     - Это я, значит, карлик, а ты – великан? - скривился Бини. – Ничего, вот вернемся на Землю, и тебе покажут другую точку зрения, узнаешь, что такое настоящая реальность. А ты, Малыш, лучше отойди от него, а то окажешься в его реальности. Не думаю, что тебе там понравится. Тоже мне, нашел себе дружка…
     Все, сейчас точно что-то будет, решил Элиот и на всякий случай немного отодвинулся. Но Лин только брезгливо поморщился:
     - Знаешь, звездочет, я думаю, хватит тебе таскаться за нами. Можешь идти, куда хочешь, я тебя отпускаю.
     Бини выронил набранную  в кулак горсть камней. Эли заметил, как у него задрожал подбородок.
     - Как это? – произнес астрофизик растерянно. – Как это «куда хочу»? Я торчу в этой пустыне из-за тебя, а теперь ты хочешь бросить меня одного?!..  Я же не найду дорогу к кораблю!.. Тут везде Пираты!
     - Да, ты угадал, я хочу тебя бросить. – Лин поднялся. – Пошли, Эли. А ты попробуй только идти за нами. Ноги переломаю.
     Эли послушно пошел за доктором. Они поднялись на гребень бархана, утопая по колено в песке. Здесь инспектор не выдержал и оглянулся. Астрофизик сидел, широко открыв рот и уронив руки, жалкий, потерянный и одинокий. У Элиота сжалось сердце. Нет, Лин не бросит его, подумал он, док не сделает этого. И правда, доктор тоже обернулся и махнул рукой:
     - Ладно, ползи сюда!


Эпизод 20

     Огромный аквариум на все четыре стены с зеленой фосфоресцирующей водой, сказочной подсветкой и настоящими, а не голографическими рыбами, зачаровывал и уводил от реальности. Ананд спускался сюда сразу же после утренних процедур и подолгу стоял, любуясь шевелящимися водорослями, призрачными медузами и гигантскими раковинами. Пока другие пациенты были заняты завтраком, он наслаждался зрелищем, бродя по полупустому залу. Зеленый и синий в разводах мрамор под ногами зеркально отражал стены, и казалось, что находишься в воде, плывешь, а не ступаешь по земле. Посещение аквариума действовало лучше любых таблеток, сердце успокаивалось,  освобождаясь от тисков боли. Он был уверен, что это аквариум лечит его, а не врачи.
     Ананд отказался от пересадки.  Он не мог представить, что в груди будет биться не его пусть и барахлящий, но живой мотор, а холодное синтетическое сердце. Доктор Диего уверял, что он не почувствует разницы, кроме той, что искусственное сердце никогда не болит, но Ананд сомневался. Даже курс интенсивной терапии, рассчитанный на пятнадцать дней, казался ему бесконечностью. Столько дел ожидает его возвращения, а он здесь, в белой палате с таблеткой под языком. Уже на третий день лечения он почувствовал себя довольно сносно. Приступы стали очень редкими и быстро снимались с помощью таблеток. Этого было вполне достаточно для работы. Все, хватит лечения. Сегодня он скажет доктору Диего, что выписывается. Пятнадцать дней – это слишком.
     Красные и коричневые водоросли заколыхались, потревоженные стайкой юрких рыбок. Ананд постучал пальцем по стеклу, подводные жители вильнули прозрачными хвостами и исчезли среди камней. Нужно создать такой же аквариум в Башне Совета, подумал Главный советник. Почему бы и нет? Такое чудо способно врачевать не только физическую боль, но и душу.
     - Я не сомневался, что вы именно здесь! 
     Ананд вздрогнул и резко обернулся. В дверях стоял шеф разведки, державший за руку толстого краснощекого мальчишку.
     - Где же еще вам быть? – засмеялся Купер, довольный, что произвел впечатление своим неожиданным появлением. – Знакомьтесь, это Феликс, мой сын и Бог. А это, сынок, и есть Ананд Чандран. Вы – его идеал, господин Ананд. Он очень хотел познакомиться с вами и уговорил меня привести его сюда.
     Ананду стоило больших усилий изобразить радостное умиление. В очередной раз подумалось: «Что этому человеку от меня нужно? Что он ко мне привязался?»
     - Ну, здравствуй, Феликс, - проговорил он, пожимая пухлую детскую руку.
     - Я тоже буду Главным советником, когда вырасту! - сообщил ребенок.
     Потолок приподнялся, и в расширившийся аквариум выпустили молодого дельфина. Он резво понесся по подсвеченной воде, распугивая остальную живность. Увидев здоровенную рыбу, мальчик ахнул и позабыл обо всем на свете.
     - Иди, сынок, посмотри на рыбок, - сказал Купер. – А мы пока поговорим с дядей Анандом. Давайте присядем, если вы не против, я сегодня с утра на ногах.
     «Что же все-таки ему нужно?» – думал Ананд, пока шеф разведки разворачивал скамью в виде красного коралла. Может быть, спросить открыто? Да, взять и спросить. Он не может приходить просто так. Такие люди, как шеф Купер, ничего не делают просто так. 
     Купер сел и с удовольствием вытянул ноги.
     - Господин Ананд, пожалуйста, не смотрите на меня с таким подозрением, - сказал он. – Могу я испытывать к вам обычную человеческую симпатию? («Вряд ли ты это умеешь», - подумал Ананд) Клянусь, мне от вас ничего не нужно. Просто вы мне нравитесь. Я ощущаю какое-то спокойствие рядом с вами, вы расслабляете, а при моей работе это практически невозможно. К тому же я чувствую некоторую вину за то, что вы оказались здесь.
     - Почему это? – удивился Ананд.
     Купер не смотрел на него, а следил за бегающим от стены к стене сыном.
     - Господин Ананд, я понимаю, почему вам стало плохо на приеме. Причина – в моем рассказе о погибшей Язычнице. Я видел, как на вас подействовала эта история. Вы – великий гуманист нашего времени, я не учел этого и чуть не отправил вас на тот свет. Поверьте, я бы тоже хотел быть гуманистом, вроде вас, но я слишком много знаю для этого. Прошу прощения и хочу сказать, что тоже вас прощаю. Будем считать, что я ничего не заметил. – Он обернулся к собеседнику. – Любому другому пришлось бы давать объяснения. Будь это даже Президент… Мда, ну, да ладно, перейдем к вашему здоровью.  Как вас тут лечат?
     - Хорошо, - сдавленно произнес Главный советник. Ему хотелось встать и уйти, спрятаться от колючего взгляда этого человека.
     - Скажите, если что-то не так, я все улажу. Хотя выглядите вы неплохо… Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. – Он хлопнул себя по коленям. - Извините, теперь мне надо идти, полно дел.
     - Опять Язычники? – спросил Ананд с усмешкой.
     - И они тоже. А почему вы ухмыляетесь?
     - Мне кажется, вы преувеличиваете их опасность и уделяете им слишком много внимания. У вас есть доказательства существования страшной организации растлителей и богохульников? Неужели такой человек, как вы, может основываться на предсказании по звездам?
     - У меня достаточно данных, и дело, поверьте, растет. Они существуют и они очень опасны для общества и нашего будущего.
     - Не поверю, пока не увижу хотя бы одного живого Язычника. – Ананд насмешливо скривил губы, но Купер этого не заметил, он был занят сыном – вытирал его перепачканное мороженным лицо.
    - Договорились, я покажу вам его, - сказал шеф разведки. – Кстати, о предсказаниях Я, да будет вам известно, говорю об активизации темных сил, основываясь на данных науки, а не предсказаниях неграмотных монахов. Вы верите в темные силы?
     - В первую очередь я верю в светлые силы.
     - Это само собой, но врагу рода человеческого на это наплевать. Он проникает в умы и сердца нашей молодежи, как рак, и так же неизлечим. Он только и ждет, чтобы кто-то оступился, сделал шаг в сторону.
     - В сторону от чего?
     - От истинной веры в те самые светлые силы, о которых вы говорите. Если бы вы знали, сколько случаев одержания фиксируется в последнее время, и чаще всего под влияние нечистого попадает именно молодежь. Лет шесть назад появилась организация сатанинского толка под названием «Мертвая рука», они занимались колдовством, магией, людоедством. Об этом знаю только я и некоторые мои агенты. Мы тогда напали на их след, но они вдруг пропали, исчезли с лица Земли. Я знал, что они вернутся, и был начеку, поэтому то, что рассказывают о Язычниках и их невероятных способностях, очень беспокоит меня. Это ненормально и не может быть от Бога. Я чувствую запах жареного.
     - Почему вы видите в необычных способностях обязательно проявление нечистой силы? Простите меня, но все это какое-то мракобесие времен средневековой инквизиции.
     - Вы так думаете, господин Ананд? Хм… Я специально изучал следственные материалы того времени, мне было интересно выяснить, что же творилось на самом деле. И скажу вам, напрасно инквизиторов обвиняют во всех грехах, они были не так уж и не правы. Тогда происходило почти то же, что и сейчас, но у них не было других способов бороться с наступающей тьмой. В их распоряжении были только костер и Святое писание. Инквизиции фактически удалось загнать нечисть в глубокую нору, но зло не ушло, оно просто затихло до поры до времени. А все эти особые способности… Были времена, когда в людях, имеющих подобные способности, стали видеть проявление божественного чуда, они отвлекли, может быть и намеренно, от церкви массы верующих, которые толпами шли поклоняться этим преступным идолам. Вот мы же с вами не обладаем фантастическими возможностями? И большинство людей ими не обладает, значит, Язычники – либо святые, либо служители дьявола.
     - И почему же вы выбрали второе? Может быть они святые?
     - Опыт, господин Ананд, опыт. У меня большой опыт в этой области, не говоря уже о том, что я человек верующий, а церковь не признает божественности за всякими фантастическими способностями. Как другу, открою вам один секрет. Мы с моим духовником отцом Вито учредили тайный Орден экзорцистов. В нем состоят ученые, применяющие для изгнания бесов современные технологии, а не заклинания. Я неоднократно бывал на сеансах. Это что-то… К каким только ухищрениям не прибегает нечистый, чтобы скрыть свою сущность. У одной маленькой девочки бес прятался в банте, всякий раз, как мать завязывала ей бант, с ребенком начинали твориться невероятные вещи. К сожалению, не могу пригласить в лабораторию вас, это секретное учреждение.
     Вот это да! – подумал Ананд и впервые почувствовал к собеседнику живой интерес.  Да у него все поставлено на научную основу! Молодец Купер! Это было и жутко, и смешно одновременно.
     - И вы его видели? – шепотом спросил он.
     - Кого? – насторожился шеф разведки.    
     - Беса.
     Купер просверлил его остановившимися зрачками.
     - Я вижу беса, просто заглянув человеку в глаза, - произнес он с расстановкой. – У меня чутье на нечистого. Я чувствую в Язычниках угрозу, потому что она есть, а не потому что придумываю ее. Они опасны для порядка, стабильности, спокойствия и  благополучия Объединенного человечества. Для моего сына.
     - Господин Купер, вы меня пугаете, - сказал Ананд. Ему и правда стало не по себе.
     - Пока вам нечего бояться. – Купер широко улыбнулся и повторил: - Да, вам нечего бояться.


Эпизод 21

     Искусственное светило не знало пощады, а пустыне не было видно конца.
     - Эли, здесь когда-нибудь бывает ночь?– спросил  Лин, с трудом преодолев очередной  бархан,
     - Бывает, - ответил измученный  инспектор. Он повалился на землю и застыл. – Больше не могу… Одна лампочка освещает одно полушарие, другая – другое. Они не движутся, они просто гаснут и встают на зарядку, как батарейка. Маразм! Знать бы, кто это придумал, я бы его своими руками… Все-таки нужно было угнать катер, а не прыгать. Сидели бы сейчас на «Антонии» и пили чай.
     - М-м-м… - простонал Бини, видимо, согласный с инспектором. Он уже несколько часов как не мог говорить, а только мычал.
     Наверное, они правы,  подумал доктор Лин. Надо было плюнуть на свои принципы ради них. Они попали в эту историю из-за него. Несчастный Бини должен был сейчас находиться в своей каюте с кислородным прибором, а не валяться на раскаленном песке. И мальчишка тут совершенно не при чем.
     - Ладно, - проговорил он хмуро, - вставайте. Чем больше пройдем, тем быстрее дойдем. Я вас вытащу, обещаю. Можете мне верить. Обещаю, что мы вернемся на корабль.
     - Ты думаешь, «Антония» все еще здесь? – с сомнением спросил Элиот.
     - Конечно. Старик не улетит без нас.
     Они поплелись дальше и двигались без привалов и остановок, надеясь, что из-за близкого горизонта вот-вот покажутся носовые огни кораблей, стоящих в порту. Но навстречу из колышущегося зноя выплывали только раструбы атмосферной установки, медленно, друг за другом, стройными шеренгами.
     - Смотрите! – закричал вдруг Эли, резко остановившись. – Что это там, док? Черт меня побери, это же… .
     Лин  откинул полу форменной куртки, наброшенной на голову, и ахнул, увидев в нескольких шагах от себя торчащие из песка человеческие головы. Их было три.
     Путники и закопанные люди смотрели друг на друга, вытаращив глаза.
     - Что будем делать, док? – спросил Эли. От волнения у него пересохло во рту. 
     - Не знаю, - сказал Лин неуверенно. – Наверное, лучше уйти отсюда поскорее. Это все нас не касается. Мы не будем ни во что вмешиваться, иначе никогда не доберемся до порта.
     - М-м-м, - согласно закивал астрофизик.
     - То есть мы их так оставим? – Эли недоуменно взглянул на доктора, не поверив своим ушам.
     - Если хочешь вернуться на «Антонию» поскорее, то да, - невозмутимо ответил Лин. – А если хочешь еще приключений, то можем их откопать. Посмотри, что-то здесь не так. Почему они не зовут нас на помощь?
     Инспектор задумался. Головы действительно смотрели на них не с надеждой и мольбой, а со страхом. Может быть, они принимают их за Пиратов?
     - Может быть, они думают, что мы Пираты?       
     - Что ж, мое дело предупредить.
      Они осторожно приблизились к торчащим из песка головам.
     - Нам показалось, что вам нужна помощь, - проговорил Лин, покашляв.
     Две головы заговорили разом:
     - Помощь? Нам? Нет-нет, нам не нужна помощь! Нам ничего не нужно! 
     Лин многозначительно взглянул на Элиота и развел руками.
     - Тогда извините за беспокойство, – сказал инспектор. – А что вы тут делаете, если не секрет? Может быть, вас запугали, или вы заложники, или…
     - Уходите! – закричала первая голова. – Мы жертвы! Нас нельзя спасать! Мы должны быть принесены в жертву, иначе Отец не позволит нам стоять у его трона!
     -  А-а-а, - догадался Эли, - вы психи?
     - Мы жертвы! – прокричала вторая голова. – Уходите, не мешайте нам молиться!  Сегодня пятая ночь! Скоро начнется посвящение! Убирайтесь!
     - Да пожалуйста, -  обиделся  инспектор. – Пошли, док, ты был прав.
     - М-м-м, - промычал Бини.
     - Подожди, - сказал Лин, - мы не слышали мнения третьей головы. Может быть, вам нужна наша помощь?
     - Да, пожалуйста, если вас не затруднит, - прогнусавил человек.
     Оказавшись на свободе, спасенный достал из засыпанного песком кармана сигареты и  закурил.
     - Почему вы не звали на помощь? – спросил Эли.
     - А кто вас знает, кто вы, - сказал человек. - Пройдете мимо, а эти двое настучат Проповеднику, что я отказался от жертвы. Этот боров все время тут бегает, контролирует. Вы не подумайте, что я хотел, чтобы меня принесли в жертву. Это вот они сумасшедшие, а я нормальный. Меня знакомые привели в общину придурков, ожидающий явления сатаны, по-ихнему - Отца. У них штаб-квартира на ПТ-4. Я, дурак, ради этого компанию на Земле оставил, думал развлекусь. Сначала было забавно, а потом начались всякие серьезные дела типа жертвоприношений. Я подумывал поискать другое место для развлечения и, как нарочно, по жребию угодил в жертвы. Спасибо, что выручили. 
     - Интересно, что тут может быть забавного, - усмехнулся инспектор.
     - Вы представить не можете, молодой человек, как это весело. Церемония жертвоприношения перетряхивает все ваши внутренности, конечно же, если она не касается вас. Смотреть со стороны всегда интересно. Вон солнце тускнеет, если дождетесь ночи, сами увидите.
     - Эли, - позвал Лин. Инспектор обернулся. – Давай-ка закопаем его обратно. Он мне не понравился.
     Человек шарахнулся, сигарета выпала у него изо рта. Он замахал руками, отступая, споткнулся, поднялся и побежал прочь.
     - Мда, - произнес Элиот, глядя вслед беглецу. – Ну и мерзавец. Похоже, док, ты был прав. Нам не стоит в это вмешиваться.
     - А мы уже вмешались, - сказал Лин, – поэтому придется вытащить и этих.
     Жертвы голосили, протестуя, и всячески упирались.
     - Да ну вас! – разозлился Эли  - Лин, пошли отсюда, пусть делают, что хотят… Эй,  жертвы, где тут порт?..
     Они пошли в указанном направлении, и очень скоро из-за горизонта навстречу им медленно выплыла огромная рубиновая звезда, полыхающая в темнеющем небе. Маяк.    
     Они остановились.
     - Что-то мне погано, - проговорил Элиот. – Вроде надо радоваться, а на душе плохо. Может, вернемся и все-таки заберем этих придурков с собой?
     Лин был рад это услышать. Он и сам хотел предложить то же самое, но сомневался, что найдет поддержку. Молодец Элиот, просто умница!


Эпизод 22

     В порт Бини пошел один.
     Искусственное светило потускнело и стало прохладнее. Они шли торопливо. Нужно было успеть все сделать и вернуться до наступления темноты.
     Лин старался не оглядываться на рубиновую звезду. «Антония» была уже так близко, и теперь снова удалялась от него. Чем темнее становился небосвод, тем безысходнее казалась пустыня. Появилась мысль: он никогда больше не вернется на корабль. Никогда не увидит Тину… Может быть, нужно было идти дальше и не вмешиваться не в свое дело?
     - Стой! – вскрикнул инспектор и упал на землю, потащив его за собой. – Опоздали!    
     Поднимая песчаные вихри, к месту жертвоприношения подполз огромный пескоход, полный людьми. Через минуту к нему присоединилась еще одна машина. Из ее недр было извлечено несколько десятков кресел, прожектора, усилители, сборная пластиковая сцена, горы черных свечей и рулоны черной материи. Быстрые деловитые люди без суеты и разговоров принялись устанавливать оборудование, наладили звук и свет, устлали песок черной тканью и расставили сидения. Пока шла подготовительная работа, к месту событий стали съезжаться и слетаться гости. Среди многочисленных транспортных средств были и полицейские машины, и флаеры с правительственными знаками. Гости разбирали черные свечи и рассаживались, оживленно беседуя между собой. Публика была самая разнообразная – белые, черные, желтые, мужчины, женщины,  люди в форме полицейских и таможенников, в рабочих костюмах и фраках. Между креслами ходил, давая наставления, человек в длинном черном плаще, наброшенном на дорогой модный костюм. На лацкане пиджака поблескивал символ какого-то государственного учреждения на фоне флага Объединенного человечества. Человек держал в руках  ножницы и коробку, в которую собирал пряди волос, срезанные у гостей.   
     Тихо просигналили часы, и без того слабый свет, заливающий площадку, начал понемногу тускнеть. Через несколько минут освещение ослабло настолько, что люди стали казаться прячущимися во мраке призраками, и на сцене появился жирный мужчина в серебристой накидке  утыканном антеннами колпаке. Зрители зааплодировали.
     - Господа, - произнес толстяк. – Я – Проповедник. Вы, наверное, слышал обо мне. Я собираю вас тут каждую пятую ночь месяца уже полгода, и рад видеть, что вас становится все больше. Я вижу, что сегодня среди нас много новичков, поэтому коротко введу их в курс дела. – Он сделал паузу, прошелся по сцене и заговорил снова. - Полгода назад я увидел во сне Отца. Он приказал мне лететь на ПТ-4 и создать здесь общину Ожидающих. В знак доверия он избавил меня от страшной болезни, вернул мне потенцию и зрение, доказав, что только он обладает реальной силой. Никакой Бог не способен на такое чудо. Вот уже полгода, как я забыл о лекарствах, вижу зорче зверя и осчастливливаю женщин. Здесь, в пустыне, мне было видение, в котором Отец сообщил, что скоро явится людям. Осталось ждать совсем немного! Каждую пятую ночь месяца он выходит на контакт со мной, и сегодня именно такая ночь. Я рад, что вы со мной!
     Зрители вновь зааплодировали. Чиновник со значком сделал знак. Требуя тишины.
     Толстяк встал в центр сцены, свесил руки вдоль тела и начал медленно вращаться вокруг совей оси, направляя антенны то в одну, то в другую стороны. Неожиданно резко остановился и замычал. Люди по команде чиновника закрыли глаза и присоединились к мычанию. Вскоре мычало все пространство.
     Лин почувствовал сильное головокружение, вслед за чем пришла страшная головная боль. Тяжелый гул густыми волнами потек в мозг, вызывая болезненные вибрации. Было ощущение, будто мозг кровоточит, кровь заливает глаза, уши, течет по носоглотке. В какой-то момент он понял, что чувствует то же, что жирный человек в сером балахоне, и в страхе вскинул голову. Сквозь красную пелену он смотрел на мир и видел звериные морды вместо человеческих лиц. Там были чудовища, люди куда-то исчезли, а твари с покрытыми шерстью мордами и желтыми глазами бесновались, вопя и вонзая желтые клыки в плоть друг друга. Лин на мгновение потерял сознание и привалился к плечу Элиота. .
     - Что такое?  - испугался тот. – Тебе плохо?
     Когда он пришел в себя, видение исчезло. Он вновь был среди людей, которые дергались и раскачивались, издавая жуткие звуки. Едва он немного расслабился, как грязно-красная волна вновь накрыла его. Кто-то настойчиво ломился в его разум, требуя открыть дверь. Он держался из последних сил, напряг всю свою волю, чтобы не допустить непрошеного гостя. Это было трудное противостояние. Казалось, еще один толчок, еще напор – и оборона рухнет. Он хотел объяснить инспектору, что происходит, попросить увести его отсюда, но не мог произнести ни звука.. А Эли ничего не понимал, волновался, теребил его, пытался мерить пульс
     Наконец некто отступил. Защита выстояла, и волны потекли мимо, вибрации стали более плавными и уже не доставляли таких мук.
     - Кошмар… - проговорил он, откинулся на спину и замер, 
     - Док, лучше уйдем, – взволнованно сказал  Элиот. - Черт бы побрал эту ПТ-4!
     - Нет, - прохрипел доктор. - теперь нет. Я должен это увидеть.
     Лин вновь занял наблюдательную позицию. Голова тупо ныло, перед глазами вспыхивали красные искры, но в целом состояние было сносное.
     Тем  временем мычание стихло. Люди замерли с воздетыми в экстатическом восторге руками.
     - Отец! – вскрикнул в тишине толстяк. – Я слышу тебя! Я чувствую тебя! Я вижу тебя! - Поднялся шум, который толстяку пришлось перекрикивать: - Отец! Дай нам силу для борьбы с твоими врагами! Дай нам власть, чтобы положить конец власти твоих врагов! Дай нам долгие ночи и острый глаз, чтобы видеть во тьме твоих ослепших врагов! Дай нам боль, которая очистит нас! Будь с нами, войди в нас, используй нас, выпей нашу кровь! Мы твои, Отец!
     Люди поддержали речь такими душераздирающими воплями, будто некто уже начал пить их кровь, после чего, глядя на мониторы с бегущей строкой затянули заунывную песню. Вспыхнули черные свечи. Люди постепенно впадали в транс, вопли становились все тише и тише, сменялись монотонным глубоком мычанием.
     - Он грядет! – бормотал  толстяк. – Я чувствую! Весь мир станет нашим, братья! Призывайте новых сторонников, выявляйте врагов и уничтожайте их беспощадно! Так говорит Отец! Все, кто сегодня с нами, все  будут вознаграждены! Отец не забудет никого!   
     Дальше речь человека в колпаке стала неразборчивой, он словно заговорил на чужом языке, каждый звук которого леденил душу. Он изменился в лице, сквозь человеческие черты начали просвечивать образы один ужаснее другого. Вдруг он вскрикнул и тяжело рухнул на сцену.
     Толстяк лежал посреди коленопреклоненной толпы огромным серым камнем. Казалось, душа покинула тело. Время шло. Наконец он поднял голову и произнес жутким загробным голосом:
     - Я иду… Я уже здесь... Я в ваших сердцах… Я в ваших мыслях… Вас много, а будет еще больше… Не бойтесь ничего, потому что я защищаю вас… Идите, несите мое слово людям... Этот мир будет принадлежать нам…
     При этих словах сцена раздвинулась, открыв зрителям людей, приготовленных к жертвоприношению. Проповедник взглянул вниз и оторопел.
     - А где..?
     Опомнившись, он выключил микрофоны, и дальнейший диалог между толстяком, чиновником и жертвами продолжался беззвучно. Проповедник пришел в бешенство, но быстро овладел собой и снова обратился к гостям.
     - Господа, я рад за вас! Кому-то из вас уже сегодня представится возможность доказать Отцу свою верность! Я завидую победителю!
     Гости пока не понимали, в чем дело. Они похлопали в ладоши и, весело переговариваясь, начали тянуть жребий. «Счастливый» билет выпал красивой хорошо одетой даме средних лет с сиреневой собачкой на руках. Не дав ей опомниться от радости, ее схватили и поволокли к сцене. Прямо с собачкой даму стали закапывать в песок на глазах онемевшей от ужаса публики. Женщина страшно кричала, упиралась, собачонка жалко тявкала, защищая хозяйку.
     - Лин… - произнес Элиот, - Лин… сделай что-нибудь. Док, пожалуйста!
     Лин и сам понимал, что должен что-то предпринять. Может быть, именно ради этого момента «Антонию» завернули на ПТ-4 и именно здесь обнаружилась его непонятная сила? – подумал он. Ведь они могли оказаться совсем в другой части пустыни, в конце концов, могли просто не вернуться сюда, а пойти в порт вместе с Бини. Могли или не могли? Кто знает…
     - Лин! – крикнул инспектор, не понимая его молчания.
     Лин напрягся и несколько раз лихорадочно вызвал зверя. Не получилось. Зверь не пробуждался. Может быть, нужны заклинания? Но в первый раз все произошло без заклинаний... Он снова сосредоточился на том, кто сидел внутри, и настойчиво позвал его. Бесполезно. «Наверное, я потратил все силы на сопротивление», - подумал он. Это было бы ужасно, потому что помочь тем людям больше некому. Они, конечно, сами во всем виноваты, но они же люди….
     Зеленый огонь вихрем пронесся по позвоночнику, заставив человека вздрогнуть. Лин чуть не закричал от радости. «Спокойно, спокойно, - сказал он себе. – Только спокойно!» Когда поток стабилизировался, он мысленно направил его в ладони и сжал их в кулаки. Казалось, в каждой руке зажато по бомбе, которые вот-вот разорвутся. Так просто! Он удовлетворенно улыбнулся. То-то же. Теперь надо решить, с чего начать и как все сделать, чтобы никого не убить. Только напугать – и не более.
     Эли следил за его действиями с нескрываемым восторгом. Он никак не мог забыть прыжок с неба и ожидал каких-то новых чудес.
     - Что бы ни случилось, ни во что не вмешивайся, - сказал доктор. – И не смотри на меня так.
     - Как?
     Лин встал во весь рост и зашагал к освещенной площадке. В его сторону повернулось несколько голов. Люди стали толкать локтями соседей и показывать пальцами на приближающегося незнакомца. Наконец обернулся и Проповедник. 
     - Это они! Это они! –завопили неблагодарные жертвы. 
     Лин остановился. Зажатые в руках бомбы дрожали от напряжения.
     - Ты кто? – спросил Проповедник.
     Вместо ответа он выбросил вперед пылающие ладони, направив удар в основание сцены. Конструкция скрипнула и начала складываться, сбрасывая вниз находящейся на ней людей. На них полетели крупные квадратные и треугольные панели, прожектора и звуковое оборудование. Лин с удовольствием громил все вокруг. На этот раз он действовал совершенно осознано и чувствовал удовлетворение от ощущения своей силы. Он и не подозревал, что это может быть так приятно. Зеленый огонь буйствовал вовсю.
     - Берегись! Оружие! – предупредил Элиот.
     Он резко развернулся и ударил по ногам вооруженных телохранителей толстяка. Несколько человек с воплями повалились на землю и стали расползаться в разные стороны. Остальные сами сложили оружие и бросились наутек.   
     Наконец парализованные ужасом гости пришли в себя и ринулись к своим транспортным средствам. Крики, поваленные кресла и прожектора, визг сигнализации, ослепляющие вспышки фар дальнего света, свист заводящихся флаеров, гул и рокот моторов, крутящийся в воздухе песок… Устилающая площадку черная ткань в нескольких местах вспыхнула от посыпавшихся из рук беглецов зажженных свечей. Начался пожар.
     Подскочил инспектор.
     - Вот это да! Глазам не верю!
     С шумом запылал огромный пескоход. Ночь стала светла как день. Пламя уже охватило весь ковер и подбиралось к сцене. Они стали сдвигать тяжелые панели. Первой выбежала из завала с громким лаем сиреневая собачка. В глубине копошились люди. Они помогли выбраться всем, кроме Проповедника и чиновника. Толстяк был зажат по пояс, но не звал на помощь. Он молча наблюдал за ними, и глаза его, отсвечивающие желтым, горели звериной ненавистью.
     Уходя, Лин взглянул в эти нечеловеческие глаза. Они с Проповедником встретились взглядами и оба одновременно торжествующе ухмыльнулись.


Эпизод 23

     Тина не сомневалась, что эта возня за дверью означает то, что Роби собрался ее выпустить. Она приготовилась бросить ему в лицо все свое негодование, но когда дверь распахнулась, она просто сказала «спасибо» и бросилась в операционную. Роберт ничего не сделал для того, чтобы остановить ее, он молча последовал за ней..
     Лина в операционной не оказалось. Тина кинулась на капитанский пост. 
     Капитан хмуро поприветствовал ее кивком головы и предложил сесть. Тина упала в кресло и хотела было открыть рот, но старик заговорил сам.
     - Прости, девочка, кажется, я оказался обманщиком. – произнес он с тяжелым вздохом.  – Я, старый дурак, до сих пор верю  в закон и порядок и… Одним словом, я попался на их уловку и отпустил с ними Лина. 
     Тина  схватилась за подлокотники и зажмурилась. В голове зашумело.
     - И что? - спросила она.
     - Пока ничего не знаю, они ушли давно, но…
     Тина открыла глаза.
     - Они?
     - Да, я отправил с Лином инспектора и Бини… так, на всякий случай, для страховки.
     - Спасибо, - сказала она. Стало немного легче. Лин не один, это уже хорошо. Тина выпрямилась, откинула со лба челку и осведомилась: – Вы уже придумали, что нам делать? Я хорошо стреляю, капитан.
     Фатх Али улыбнулся:
     - Какая девушка! К сожалению, красавица, никакого оружия, кроме газовых пистолетов и сигнальных ракет, у нас нет. Я думаю так: стрелять пока ни в кого не будем. Для начала я схожу к администрации и утрясу вопрос со штрафами, а…
     - Я иду с вами, - заявила Тина. – Я им глаза выцарапаю!
     Капитан удивленно приподнял брови.
     - Выцарапаешь?..
     Тина с трудом поспевала за капитаном. Он шел очень быстро, делая огромные шаги. Они добрались до таможни на космической скорости. Фатх первым делом зашел в полицию и сообщил о пропаже людей, после чего решительно направился в офис главы администрации ПТ-4.
     Тина ждала его снаружи, нервно кусая ногти. Она ходила вдоль стены белого коридора, увешанной плохими репродукциями популярной колониальной живописи,  не замечая гудящей толпы людей и механизмов, и мысленно умоляла все небесные силы вернуть ей Лина. Она не знала, к кому конкретно обращается, просто просила кого-то, кто повелевает судьбами, спасти ее любовь. Она больше не сможет быть такой, какой была, прежняя Тина умерла. Ее жизнь перевернулась, и если его не станет, она окажется в вакууме без опоры и надежд. Она ничего не хотела от судьбы, пусть только он вернется, пусть он вернется к ней…
     Створки двери с шипением разошлись, оттуда выскочил Фатх Али и понесся огромными шагами по коридору, лавируя между людьми. Тина бросилась следом.
     - Что? Что они сказали? – спросила она, догнав капитана у лифта.
     - Сказали, что спишут долги, если мы немедленно уберемся отсюда, но помочь ничем не могут, -  сердито сообщил старик и с силой вжал кнопку вызова.
     Стоя в переполненном лифте, они не разговаривали. Выйдя наружу, капитан остановился, поводил вокруг своим орлиным носом и сказал:
     - Уже темнеет.
     - Ну и что?
     - Будет очень темно.
     - Ну и что!
     - Можешь поверить, девочка, я это уже видел. Здесь ночью абсолютно темно,  искусственное освещение отключается на то время, пока заряжается солнце, в целях экономии. Освещаются только административные здания и порт. Одним словом, мы не сможем ничего предпринимать ночью, а транспорт нам никто не даст. – Он виновато опустил голову. – Все это бесполезная затея, девочка. Мы не сможем обойтись без помощи полиции и властей. Они могут быть сейчас на другой стороне планеты. Я уверен, что Лин с Малышом не дадут себя в обиду. Наверняка, они уже удрали и ищут дорогу в порт. Лучше вернуться на корабль и ждать их там.
     Тина выслушала капитана, потом без слов вошла в лифт и нажала кнопку. Белый коридор с безвкусными картинами кишел людьми. Она без суеты нашла нужную дверь и заняла очередь в приемную. Она была спокойна и совершенно уверена в том, что поступает правильно. 
     Очередь ползла медленно, по завершении торговой смены просителей и жалобщиков набралось великое множество. Тина смотрела в узкие длинные, до потолка, окна, в которых бледнел дневной свет. Планета готовилась погрузиться во мрак, вернуться к первобытному состоянию, которое так грубо нарушили пришельцы. Кто знает, что происходит, когда воцаряется короткая ночь. Может быть, выползают из своих нор чудовища,  расправляют крылья кошмары, невидимые днем. И что это за звезды, не дающие света?..
     - По какому вопросу? -  прогудел под ухом автомат-секретарь.
     Тина вздрогнула. Она совсем забыла, где находится. Сзади грубо подталкивали и ворчали. Автомат повторил вопрос, но Тина не успела ответить - кто-то схватил ее за руку и выдернул из очереди.
     - Ты с ума сошла?! – прокричал Роберт. Он был взбешен и очень бледен. – Ты знаешь, с кем имеешь дело? Куда ты полезла в одиночку? Дура! Это тебе не Земля! Здесь всем наплевать на твоего папашу и твои деньги! Ты не вышла бы из этого кабинета, идиотка!   
     Он кричал, а Тина слушала и чувствовала, что если он немедленно не замолчит, она расплачется, а этого ей совсем не хотелось. Она не держала зла на красавца инженера, но ей было не до него, не до его претензий и поучений.
     За окнами стало еще темнее, а Роберт все говорил и говорил, дергая ее за руку.
     - Лин бы тебя не бросил, - сказала она, когда он наконец замолчал.
     Роби ничего не ответил.
     Фатх ждал внизу. Они двинулись к выходу из сегмента таможни. Снаружи почти не было людей, простирающаяся за ограждением таможенная площадь пустовала. Вдали выглядывали из-за близкого горизонта носовые огни ожидающих в порту кораблей. Воздух стал прохладным и свежим, и утомленные беспощадным светом искусственного солнца глаза слипались. 
     Они встали на тихо жужжащую движущуюся дорожку, направляющуюся через торговую площадь к космопорту. Транспортер, освещенный тусклыми зеленоватыми фонарями, казался хлипким мостиком, протянутым над черным океаном.
     Тина не собиралась возвращаться на корабль. Она собиралась сбежать от мужчин и  внимательно смотрела по сторонам, высматривая что-нибудь, что поможет реализации ее плана. И она увидела это. Открытый транспортировщик с зажженными огнями стоял в нескольких шагах от конца движущейся ленты. Космопорт приближался, оттуда доносились музыка и галдеж. Там был свет и продолжалась жизнь. Сквозь прозрачные стены гигантского сооружения было видно, как носятся туда-сюда разноцветные кабинки лифтов, перемигиваются огни терминалов, светятся информационные табло. 
     Тина отодвинулась от Роберта. Старик вряд ли сумеет угнаться за ней, но Роби… Лента закончилась. Они направились к сияющему люминесцентными арками входу. Заветный транспортировщик медленно проплыл по левую сторону. Водителя внутри не было, он стоял неподалеку и страстно целовался с грудастой женщиной. Тина еще немного отстала и у самого входа вдруг рванулась и побежала к машине. Мужчины не сразу заметили ее бегство, и она успела вскочить в кресло управления и запустить двигатель.
     - Стой! – запоздало завопил водитель.
     На его крик обернулся Роберт и тоже закричал не своим голосом:
     - Тина! Назад! Назад, дура!
     - Как бы ни так, - сказала Тина и задала машине максимальную скорость.
     Она гнала до тех пор, пока огни порта не исчезли из виду. Теперь вокруг был полный мрак и утыканное белыми звездами небо. Находиться в открытой машине было страшновато, казалось, отовсюду из мрака тянутся холодные призрачные руки. Тина решила не запугивать себя, иначе пришлось бы возвращаться. Она сбросила скорость и взглянула на монитор навигатора. Зеленые огоньки, обозначающие карту местности,  говорили о том, что она значительно удалилась не только от космопорта, но и от торговой площади и находилась в районе экватора, за которым начиналась пустыня. Это хорошо. Перед тем, как двинуться дальше, она поднялась и несколько раз прокричала в темноту:
     - Ли-ин! Эди-и!
     Из темноты пришло приглушенное эхо. И больше ничего.
     Она  развернула транспортировщик на шестьдесят градусов, пробежала взглядом по приборам и осталась довольна.
     Транспортировщик резво несся по гладкой дороге, направляемый зеленым огоньком навигатора. Но перевалив через границу пустыни, машина сразу увязла в мелком  сыпучем песке. Тина покопалась в программе и задала скользящий ход. Не сработало. Она повторила команду. В ответ внутри машины то-то забурчало и двигатель заглох совсем.
     Оказавшись в полной тишине, Тина поначалу не поняла, что случилось, и тупо смотрела на погасшую панель навигатора. Но это продолжалось только несколько мгновений, после чего пришел страх. «Я застряла!» – подумала она, и только теперь  увидела, как жутко чернота ночи, как страшно безмолвие мрака и как безнадежно далек свет чужих созвездий.
     - Мама….-  прошептала она, - мамочка… Я не хочу здесь оставаться… Не хочу!


Эпизод 24

     Эли остановился. Белый огонек «ночного глаза», снятого с одного из телохранителей,  исчез  - инспектор наклонился, чтобы разглядеть следы на песке.
     - Мы топчемся на месте, - сообщил он. – Это мои десантные ботинки. Точно говорю. 
     Лин тоже склонился и земле.
     - Не может быть, - сказал он, - мы идем все время прямо, я сам следил за этим.
     - Как же! - проворчал Элиот и покрутил окуляр «ночного глаза». – Видишь, наши следы крутятся вокруг одной трубы. Это он нас путает, урод… Мстит.
     Лмн понял, о чем говорит Эли. Если Проповедник и вправду имел дело с самим дьяволом, то последний не оставил бы их проделку безнаказанной. Он тоже склонился к земле. Хаотично переплетенные цепочки следов, среди которых четко выделялась характерная резьба подошв десантных ботинок, наматывались вокруг одного и того же раструба атмосферной установки. Плохо дело, подумал Лин, но решил не пугать инспектора.
     - Ерунда, - сказал он, - это все из-за темноты.
     Он пошел вперед, выбрав конкретную цель. До сих пор он шел, не думая о том, куда движется, а местность была слишком однообразной, чтобы заметить неполадки. «Ночной глаз» очень хорошо работал, и Лин точно видел, куда идет. Цель приближалась, он, торжествуя, коснулся ее рукой, потом посмотрел под ноги и похолодел. То же самое место. Значит, вместо того, чтобы двигаться вперед, он шел по кругу. Госпожи… Ничего не говоря Эли, Лин повернулся на девяносто градусов и снова вцепился взглядом в удаленный раструб. Вперед, скомандовал он себе и пошел к цели, глядя прямо на нее. Результат был прежним. Он повторил эксперимент еще раз, и наконец сдался, со вздохом повернулся к безропотно следующему за ним Элиоту и сжал губы.
     - Что, – тихо спросил инспектор, - плохо дело?   
     - Плохо, - признался Лин, - но ты не бойся, это все, что он может нам сделать. Когда настанет день, он от нас отстанет Его время – ночь, причем только пятая ночь, и утром она закончится.
     - Ты думаешь? – воодушевился Элиот.
     - Конечно. Садись, хватит круги мотать.
     Они сели у трубы, вытянув усталые ноги. Чужие звезды безразлично смотрели на них  белыми глазами.
     Они посидели немного молча, потом Эли спросил:
     - Интересно, почему он выбрал именно ПТ-4?
     - Здесь очень мерзко, - сказал доктор.
     - Еще хуже, чем на Земле?
     - Земля большая, а ПТ-4 маленькая. На Земле много хороших людей, а здесь собрались одни негодяи и разбойники. То есть плотность мерзостей на единицу площади на ПТ-4 очень велика. На Земле ему обязательно помешали бы. Чтобы создать крепкую общину и наладить контакты нужно вот такое тесное жаркое гнилое место. Как инкубатор. Это хороший плацдарм для того, чтобы укрепиться и идти дальше.
     Эли хмыкнул и покачал головой.
     - Инкубатор… – повторил он. – Ты думаешь, все так серьезно?
     - А тебе все это показалось шуткой?
     - Нет, но… - Элиот подумал и сказал: - Получается, мы испортили ему дела. Круто.
     - Не совсем, его контактер остался.
     - Лин, ты должен был его прикончить.
     - Наверное, но я не могу этого сделать. 
     - Ты думаешь, убивать – это сложно? – Инспектор обнял свои колени и вздохнул. – Стоит только начать… Знаешь, сколько Пиратов я перебил за время службы, а ведь они тоже люди… Если мы еще раз встретимся с толстяком, я сам его прибью.
     - Договорились, -  сказал доктор. – А теперь поспи, а я подежурю.
     Уговаривать инспектора не пришлось, и через минуту Лин услышал сопение Элиота. Чтобы самому не уснуть, он пытался о чем-нибудь думать, но мысли путались от усталости. Он боялся заснуть, и не только оттого, что нужно было быть начеку. Он боялся, что во сне его вновь начнут донимать красные кошмары, и на этот раз они пробьют его защиту, потому что он будет не готов. Кроме того, Лин чувствовал катастрофический упадок сил. Разгром обошелся ему дорого – он вновь лишился энергии, так же как после истории на торговой площади. Значит зверь тоже требует  зарядки. После первого раза он восстанавливался сутки, теперь ему хватило бы нескольких часов, но спать в такой ситуации… Нет, это невозможно.   
     Лин мужественно боролся со сном довольно долго, но усталость оказалась сильнее страхов. В конце концов он провалился в сон, как в черное болото, и завяз в нем, захлебываясь душной пустотой. Он барахтался в черной жиже, пытаясь проснуться, но она только сильнее затягивала его. Чья-то холодная рука вцепилась в горло, перекрыв кислород. Он стал отрывать костлявые пальцы от себя, один за другим, чувствуя, как уходят последние силы. Снизу из болота всплыло лицо Проповедника. Толстяк визгливо хохотал, наблюдая за ним и широко разевая пасть, в которой вместо зубов желтели стертые звериные клыки. Сознание начало мутнеть, перед глазами поплыли радужные круги, он почти перестал сопротивляться и… проснулся.
     Эли яростно тряс его за плечи и хлестал по лицу. Лин с криком подскочил и сел, инстинктивно продолжая размахивать руками. Ему казалось что скрюченные пальцы все еще держат его за горло. В реальности было так же темно, как во сне, он не сразу понял разницу. Инспектор еще раз ударил его по лицу, и он окончательно пришел  в себя..
     - Что с тобой? - испуганно спросил инспектор. – Ты так орал во сне и никак не просыпался. Я уже подумал, что дело плохо.
     Лин провел ладонями по лицу и почувствовал дрожь в пальцах. Еще бы, после такого…   
      - Они напали на меня во сне.
     - Да ты что… - Эли огляделся, поднял глаза к небу, посмотрел себе за спину. – И чего хотели?
     -  А ты как думаешь? Спасибо, что разбудил.
     Они посидели молча, погрузившись в тревожные размышления.
     - Что-то мне становится страшно, – нарушил молчание инспектор. = Что же теперь будет, док?
     - Ничего не будет. Настанет утро… когда-нибудь, и все закончится. А пока лучше никому не спать.
     - Да уж, теперь заснешь… - Эли страдальчески  вздохнул.  - Знаешь, док, наверное, ты был прав, не нужно было вмешиваться во все это. Тут такие дела… Нам не по зубам. Надо же, никогда не думал, что все это правда.
     - Что правда?
     - Ну, я насчет чертей и ангелов. Я никогда в это не верил, думал, сказки, болтовня… Я смеялся над проповедниками и подставлял им подножки. Я считал их болтунами, которые не способны ничего доказать. А теперь этот дьявол крутит нами туда-сюда…
     - Мне жаль, что твои открытия начались с этого.
     Элиот поджал губы.
     - Лин, я не понимаю одного, - проговорил он очень серьезно, - почему тем, кто приходит наставлять нас на путь истинный, нечего предъявить, кроме своей болтовни? Они просто болтают и пугают, надеясь, что мы испугаемся и проникнемся из-за этого верой. Я никогда не чувствовал, что за ними кто-то стоит. А в этом Проповеднике чувствуется сила его хозяина. Я давно замечал, что злые люди держатся очень уверенно, а хорошие всегда выглядят жалко. Почему так? Получается, их хозяин сильнее? Захочет - и не выпустит нас отсюда вообще… никогда…
     Ну и парень! – подумал доктор Лин. Надо же, какие вопросы задает, не знаешь, как и ответить. А оставить такой вопрос без ответа нельзя, тем более, когда тебе так верят и так смотрят тебе в глаза.
     - Понимаешь, Эли, это оттого, что… - начал он и запнулся, - потому что… Понимаешь, злые чувствуют себя уверенно, потому что это им позволяет само общество, а не потому что их тылы надежно защищены. Зло поощряется, поэтому и наглеет, а добро выглядит жалко оттого, что... Люди уверены, что если Бог не послал молнию в негодяя и не дал бессмертия хорошему человеку, у которого и там и тут болит, значит он слабак. А вот темный хозяин, наоборот, помогает своим богатеть и жиреть. Люди не понимают, что все в их мире, и хорошее, и плохое, делается не какими-то небесными силами, а ими самими.– Лин перевел дух. Он даже вспотел, пока подыскивал нужные слова. – Так что наш Проповедник силен настолько, насколько сильна вера  людей в успешность зла.  А те болтуны, о которых ты говоришь, ничего не могут доказать, потому что сами ничего не знают. Проповедовать – это их работа, они получают за нее зарплату. После рабочего дня они возвращаются домой, включают телевизор и смотрят какой-нибудь садистский сериал, обнимая любовницу. Это их работа, понимаешь? Ты не чувствуешь за ними силы, потому что они не являются проводниками знания. Когда столкнешься с настоящим проводником знания, ты сразу поймешь, кто хозяин во Вселенной.
     Эли ненадолго задумался, потом проговорил:
     - Мне кажется, я это понимаю, когда разговариваю с тобой.
     - Эли, я уже просил тебя не смотреть на меня так. – Лин отвел взгляд. – Ты придаешь мне слишком большое значение. Яна самом деле я знаю не больше тебя. Все, что я говорю, я придумываю на ходу, вернее, я просто говорю, как чувствую. Ты думаешь, что учишься у меня, а все как раз наоборот. Мне никто никогда не задавал таких вопросов, я благодарен тебе за них. Я сам никогда не задумывался над этим, а ты спросил – и я тоже задумался. Так что, братишка, это ты спасаешь меня, а не я тебя, и ты мне нужен не меньше, чем я тебе. И, кстати, я еще не поблагодарил тебя за то, что ты вызвался идти со мной тогда, на корабле. Спасибо.
     Инспектор кивнул, надвинул прибор ночного видения на глаза и отвернулся. Он  посвистывал, качая ногой в такт своей песне. Весь его вид говорил о том, что он принимает во внимание  услышанное, но оставляет за собой право думать иначе.
     - Лин, ты собираешься признаваться Тине  в любви? – неожиданно спросил Элиот.
     - Не знаю, - выдавил Лин, - наверное, нет.
     - Ну и правильно. У нее положительная В-грамма. Слышал о такой штуке?
     - Д-да, что-то слышал.
     - Эта девочка принадлежит ни себе и даже не папе с мамой, она принадлежит Объединенному человечеству. Удивляюсь, как такой ценный экземпляр вообще выпустили с Земли. Я все это говорю для того, чтобы ты потом не мучился.
     - Спасибо, - глухо произнес Лин..
     В тишине прошел еще час.
     На горизонте вспыхнуло несколько огней, вслед за этим пришел звук работающих двигателей тяжелых машин.
     Эли встрепенулся.
     - Слышишь? Кажется, машины… Наверное, это толстяк нас ищет… А?
     Они залегли, наблюдая за приближающимися огнями. Пескоходы, шурша полозьями,  медленно ползли по прямой мимо них. Машины шли бесконечной вереницей, груженные до упора, цепочка огней терялась за горизонтом. У Лина часто застучало сердце. Интересно, если попробовать зацепиться за последнюю машину, они вырвутся из заколдованного круга или снова окажутся на этом месте?..
     - Эли, за мной! – скомандовал он.
     Пригибаясь, они поднялись на ноги и побежали к каравану. Лин не сомневался, что  в темноте их не видно. Это был шанс, и его нельзя было упустить.
     Инспектору первым удалось ухватиться за скобу металлической лестницы на задней стороне грузового контейнера. Держась одной рукой, другой он подтянул к себе доктора и помог взобраться наверх. Скобы были широкими, можно было пролезть сквозь них и устроиться удобнее, упершись ногами, чтобы не скатиться вниз, когда пескоход будет всползать на крутой бархан. Они так и сделали.
     Эли радостно хохотал, показывая кому-то кукиши.
     - Вот тебе, вот! – веселился он, хлопая себя по заду. – Получил? Вот так! Так! Знай, с кем связался!
     Лин был настроен менее оптимистично. Он смотрел на висящие над горизонтом звезды и глубокие царапины, оставленные тяжелым караваном на теле пустыни, и гадал, почему Отец позволил им вырваться из своих сетей. Слишком уж гладко все прошло. Пятая ночь еще не закончилась, значит, впереди могут ждать новые ловушки. Они не знают, куда идет караван..
     Машина замерла. Заглохли двигатели и в тишине послышались отраженные эхом  голоса людей и металлический лай сторожевых кибер-псов. В головной части каравана вспыхнули прожектора, загудели погрузчики.
     Эли высунулся за край контейнера и сразу отпрянул и повернув к доктору побледневшее лицо.
     - Док, мы на базе Пиратов. Поздравляю. 


Эпизод 25

    Элиот Рамирес всегда считал себя человеком везучим, но с тех пор, как он оказался на «Антонии», везение стало часто отказывать ему во внимании. Только он подумает, что все складывается как нельзя лучше, как выясняется совсем обратное. Вот и теперь он был страшно разочарован. Он считал, что караван послан им во спасение, а оказалось, что они угодили в новую ловушку, еще более серьезную. Увидев вооруженных до зубов Пиратов, разгружающих добычу, он готов был завыть от обиды на кого-то там, в небесах, кто снова подвел их. «Ну и где же твой хозяин Вселенной7 – хотел он спросить у Лина. – Почему он не помогает нам, ведь мы на его стороне? Почему позволяет делать с нами все это?»   
     - Док, нам конец, - проговорил он, скрипя зубами. – Тут уже никакая пятая ночь не имеет значения. У них тут что пятая ночь, что двадцать пятая… 
     Доктор странно, как показалось Эли, посмотрел на него, пролез сквозь скобу и стал подниматься по металлической лестнице. «Наверное, он прочитал мои мысли», – подумал инспектор и полез вслед за ним.
     Прилепившись к крыше контейнера, они подползли к краю и взглянули вниз. Там полным ходом шла разгрузка. В свете прожекторов хорошо просматривалось заваленное разгруженными контейнерами пространство. Территория базы была огорожена силовым полем, о чем свидетельствовали редкие красные огни, висящие в воздухе. Пираты, кажется, были довольны добычей минувшего дня. Они бродили между контейнеров, любовно похлопывали по металлическим бокам, заглядывали внутрь, о чем-то спорили, пили, веселились. Как выяснилось из обрывков разговоров, груз доставлен пиратским кораблем в порт этой ночью, и после распределения будет завтра таким же путем переправлен на другие планетарные базы. 
     Элиот кусал губы от ярости. Он громил пиратские базы в самых отдаленных уголках галактики, а тут под боком  у Земли такое делается! Он был вне себя от негодования и уже мысленно строчил доклад начальству, в котором требовал немедленно организовать ликвидаторскую миссию на ПТ-4. Только огнем, только силой можно подавить это зло, только оружие, много оружие и беспощадность способны решить проблему раз и навсегда. Вот они, истинные хозяева вселенной, свободные от всех законов, наглые, беспощадные, циничные, не имеющие представления о совести и не знающие границ в своей алчности. Наверное, они и вправду защищены какой-то могучей силой, обеспечивающей им успех и безнаказанность. Так думал Эли и больно кусал  свой кулак, боясь зарычать от злости и бессилия.
     - Вниз! – шепнул доктор. – Скорее! Нас разгружают!
     Они сползли и затаились под могучими задними шасси пескохода. Погрузчики уволокли их  контейнер, и машина облегченно вздохнула. Караван затушил огни.
     - Когда все стихнет, попробуем уползти отсюда, - сказал доктор.
     - Не получится, - пробубнил Эли.
     - Почему?
     - Вокруг базы силовое поле.
     Похоже, Лин  не знал, что означают красные огни.
     - Вот черт, - проговорил он, - это очень плохо.
     - А еще нас могут сцапать их сторожевые киберы, - добил его Элиот. – Очень милые собачки. Против них ты тоже не будешь использовать свою силу? 
     Доктор не обратил внимания на его сарказм. Он покачал головой
     - Так я и знал, это новая ловушка. Но мы и отсюда вылезем. Не сомневайся.
     - Прости, док, но я, кажется, скоро уже во всем засомневаюсь.
     - Поражение – залог успеха, братишка.
     - Чего-чего?
     - Это у нас так говорят, – сказал Лин и уточнил: - У нас, то есть на Востоке.
     «Поражение – залог успеха…» - мысленно повторил Элиот и пожал плечами. Ну и выражаются у них на Востоке - ничего не понятно.
     Они забрались под шасси и закопались в песок, надеясь дождаться так утра, когда машины вновь отправятся в порт. Вокруг бродили Пираты, шныряли, роя мордами песок, сторожевые псы. Их присутствия не заметили даже собаки, что удивило инспектора и  вернуло ему немного утерянной уверенности.
     Через некоторое время Эли заметил, как в невидимом силовом поле появился проход, очерченный неоновым контуром. В него медленно вполз пескоход, встреченный толпой вооруженных людей. Неоновый контур погас.
     Машина отползла от силового поля и со скрипом остановилась. Поднялись люки, и к великому ужасу Элиота, на песок тяжело спрыгнул толстый человек в серой накидке. Пираты кинулись к нему и, толкаясь, принялись целовать руки и подол накидки. Эли чуть не закричал от ужаса. 
     - Так я и думал, - невозмутимо сообщил доктор.
     Проповедник в сопровождении своей собственной свиты и Пиратов направилась к замершему каравану. Проходя мимо них, толстяк вдруг остановился и громко понюхал воздух.  Сопровождающая толпа подобострастно затихла. 
     - Он должен быть здесь, - проговорил страшный человек, - я чувствую.
     - Но здесь нет чужих, преподобный, - промямлил кто-то - Вот и собаки молчат.
     - Надо искать лучше, - прорычал толстяк.
     - Мы искали, клянусь!
     Грянул выстрел, запахло горелым, и спорщик рухнул на спину.
     - Надо лучше искать, - повторил Проповедник.
     «Да, я точно убью его», - подумал Элиот Рамирес.
     Эли заметил, что Лину снова стало плохо, как тогда, во время церемонии. Толпа двинулась вглубь территории, останавливаясь у контейнеров и разглядывала их содержимое. Доктор облегченно выдохнул и ткнулся лицом в песок, что-то бормоча. «Ничего, док, я покажу этому борову, он у меня попляшет», - мысленно пообещал Эли, вытянул шею и высунулся наружу.
     Покойник лежал напротив его лица. Он немного сдвинул тело, вылез по плечи и с бесконечной ненавистью посмотрел вслед удаляющейся процессии. Пристально глядя в спину толстяку, он почувствовал что-то неопределенное, какое-то легкое касание, пространство поплыло, разделилось на частицы и снова вернулось  в прежнее состояние. Вначале он испугался, а потом вдруг подумал: «А что если и я что-то умею… Говорил же Лин, что  у меня способности…»
     Его охватило легкое волнение. Он быстро глянул на доктора, лежащего с закрытыми глазами, потом снова сосредоточил все внимание на Проповеднике. Почему бы не попробовать?.. Да, попробовать проникнуть в мысли толстяка и узнать, что у него на уме? Так, с чего начать… Лин говорил, что надо «настроиться». Что бы это значило? Наверное, для начала надо закрыть глаза и представить себе объект. Это легко. Мерзкая жирная рожа, необъятное пузо, злые глазки… Так, представил. Нарисованный им образ оказался таким ярким и живым, что Элиот испугался. Неужели получилось? Значит, у него действительно есть какие-то способности. «Пойдем дальше». Дальше, наверное, надо установить связь. Лин об этом не говорил, но Эли представлял процесс именно так. Что такое связь? Связь – это провода. Он напрягся и попробовал вообразить провода, соединяющие его мозг с мозгом толстяка, видящимся ему густой черной массой. Не получилось. Только на восьмой раз ему все же удалось удержать изображение проводящей нити в уме. Есть. Спокойно… Он снова оглянулся на Лина. Только бы док не помешал… Так, это провода, они длинные и крепкие, по ним течет мысль. Вот он видит волны, чувствует вибрацию пространства. Он сам не будет ни о чем думать, но попробует прочитать, о чем думают бандиты. Он все узнает об их грязных планах и удивит Лина. Ввот док удивится!..
     Эли вскрикнул и зажмурился. Что-то темное, замогильное и кровавое вторглось в сознание, обдав холодом все его существо. В голове сверкнули красные сполохи, высветились неясные символы, и мозг пронзила невыносимая боль. Он широко открыл глаза, надеясь, что образовавшаяся связь тут же рассыплется. Но она не хотела разрушаться. Нечто страшное неумолимо ползло к нему по протянутой нити. «Я сделал что-то не так!» - подумал инспектор а стал в панике мотать головой. Контакт не отключался, и Эли с ужасом понял, что совершенно не контролирует ситуацию. В его сознание крепко вцепилось нечто, засевшее на другом конце провода. Оно словно ждало такой возможности и не собиралось ее упускать. Оно…
     Холод, бесконечный холод, слизь, мрак дна глубокого ущелья, куда никогда не проникает дневной свет… Что это? Где это?..  Черная кровь сочится из тела… У него мог быть удачный день – этой ночью он сорвал большой кущ и пристрелил сразу двоих одним выстрелом. Это считается хорошим знаком. Жаль, что его прикончили. Он собирался выполнить это хреновое задание и вернуться в гостиницу, где ждет горячая блондинка с самыми длинными на ПТ-4 ногами. Он перекупил ее у третьего заместителя начальника охраны рынка. Столько отвалил за нее, а теперь она задарма достанется кому-то другому… Жаль, что он теперь покойник… очень жаль… как жаль…
     Чужая мысль оборвалась, и Эли вышел из оцепенения. «Черт возьми, как же я вляпался! – подумал он, дрожа. – В меня вселился мертвец! Что же я наделал!» Он приказал названному гостю, чтобы он убирался, но тот уже наполовину вытеснил его из его собственного ментального пространства и удобно там устраивался.  Он хотел позвать на помощь Лина, но не смог пошевелить языком. Эли чувствовал, как чужая сущность все больше овладевает им, а он не может ни крикнуть, ни шевельнуть рукой. Чужой грубо выметал из его сознания остатки его «я». На мгновение Элиот Рамирес отключился, а когда снова очнулся, почувствовал сильную боль в печени. Кажется, туда угодил плазменный разряд. Больно, черт побери... Нет! Нет1 Он не будет говорить словами чужого и думать его мыслями! Нет!.. Он знал, чего хочет чужой, он боролся с ним изо всех сил, истекая кровью, но тот оказался сильнее. Чужой заставил его вылезти из-под машины и закричать:   
     - Сюда! Сюда! Он здесь!
     Сделав это, он в слезах упал на четвереньки и зажал рот обеими руками. Но его услышали. Кибер-псы с металлическим лаем уже неслись к ним, следом торопились люди. 
     Доктор не шевелился, не пытался бежать, он был так потрясен, что не мог даже говорить, он только смотрел на него широко открытыми глазами и беззвучно шевелили губами. «Что ты сидишь, док, беги же скорее!» - хотел сказать Эли, но вместо этого  закричал еще громче:
     - Скорее! Он сбежит!
     Пираты окружили пескоход, с трудом удерживая рвущихся на цепи псов, и взяли машину на прицел. Эли рыдал, глядя на то, как Лин неторопливо вылезает из укрытия. Друг все так же страшно смотрел только на него, словно они были здесь одни и вокруг не толпились вооруженные бандиты.
     Доктор медленно распрямился, отряхнул песок с одежды, продолжая не замечать направленных на него отовсюду орудий. Наконец он огляделся. В глазах его сверкнул  огонь, заставивший даже чужого притихнуть и ослабить хватку. Воспользовавшись этим, Эли отчаянно закричал «Я не виноват, это он, чужой, это не я! Помоги мне!» Он надеялся, что Лин прочтет его мысль и все поймет .Чужой тут же ухватил его за горло, и в глазах потемнело. Когда он снова пришел в себя, Лина рядом не было, а пиратская база встала с ног на голову. слышались выстрелы, что-то грохотало, рушилось. Кого-то ловили. Сбежал, сволочь, злобно подумал Элиот Рамирес Ничего, далеко не уйдет, сколько бы не бегал, силовое поле ему не преодолеть.
     Подошел Проповедник. Повинуясь воле чужого, окончательно овладевшего его сознанием, Эли подполз к нему на коленях и стал ловить его руку для поцелуя. Толстяк почему-то совсем не удивился и позволил приложиться к своей руке. Потом  пошлепал коленопреклоненного человека по щеке и спросил:
     - Почему ты решил выдать его? Он ведь твой друг?
     - Желтый не может быть моим другом, - холодно ответил Эли.
     Толстяк некоторое время внимательно изучал его, щупая невидимыми щупальцами мозг.
     - Что ж, молодец, - сказал он, - если ты предал друга, значит можешь стать нормальным человеком.  Я рад за тебя, малыш. Расскажи мне о нем. Кто он такой?
     - Он очень опасный человек, но он никто рядом с тобой, преподобный, - произнес Элиот, изо всех сил стараясь понравиться Проповеднику.
     - Само собой, - снисходительно сказал тот. – Он маг или фокусник?
     - Ни то, ни другое, преподобный, он обладает ужасной силой, но никогда не убивает и не калечит. Ты можешь этим воспользоваться., чтобы поймать его
     Проповедник задумчиво почесал подбородок.
     - Значит он тем более не будет убивать своего друга, пусть даже придавшего его. Так? Встань, малыш. – Он поставил Эли на ноги и положил руки на плечи. – Ты уже заслужил мое расположение. Осталось только убить твоего друга, чтобы доказать свою верность Отцу.
     - Я все сделаю.
     Толстяк протянул ему оружие. Эли с почтением взял бластер и поцеловал холодный корпус.
     - Он не должен вернуться на Землю. Это указание Отца,  – сказал Проповедник. – Ты меня понял, малыш?
     Эли поклонился, забросил оружие на плечо и направился туда, откуда доносились выстрелы и крики. По пути он перехватил за ухо какого-то усатого типа.
     - Что там у вас? – спросил он. 
     Тип захлопал глазами, не понимая, кто это щеголяет перед ним наколкой десантника. Наконец пролепетал:
     - Его нигде нет. Ищем. 
     Эли пнул типа под зад и пошел дальше, расталкивая мечущихся Пиратов. Ну что это за армия, думал он презрительно, поплевывая на песок. Что это за выправка, что за подготовка, что за организация операции! Разве так проводят операции? Мало того, что позволили желтому улизнуть у себя из-под носа, теперь еще устроили панику, предоставив врагу возможность замести следы. Кто же так действует? Кретины…
     Он не спеша обошел место действия, грубо распихивая попадающих под ноги  людей. Те недоуменно пялились, но на всякий случай отходили в сторону. Элиот  прошелся по периметру, обострив зрение, слух и обоняние. В элитном подразделении учили охоте на людей и прочих земных и инопланетных тварей. Каждая из них имеет особенности, каждая уходит от погони по-своему. Кто-то становится невидимкой, меняет облик. кто-то взлетает под облака, кто-то, наоборот, зарывается в землю или сливается с ландшафтом. Но наиболее глупым и неизобретательным всегда оказывается человек.
      Эли остановился возле одного из контейнеров и пошевелил ноздрями. Уши-локаторы уловили какие-то звуки. Он смахнул ладонью пыль с датчика параметров груза, пробежал взглядом по цифрам и рассмеялся. Столько беготни и шума, нет чтобы взглянуть на датчик и понять, что объем и вес груза в контейнере изменился. А это значит, что желтый внутри.
     - Эй, кретины, давайте все сюда! – высокомерно крикнул он мечущимся Пиратам. -  Он здесь!
    

Эпизод 26

     Контейнер был полон людьми. Они лежали вповалку друг на друге. Он чуть не закричал от ужаса, когда, прыгнув в люк, вместо металлического пола или каких-нибудь ящиков, свалился на человеческие тела. Поначалу он решил, что это трупы, но потом догадался, в чем дело, услышав сопение и храп. Люди крепко спали, усыпленные каким-то средством, поэтому не шевелились. «Работорговцы!» – вспомнил он леденящее душу слово. Вскоре глаза привыкли к темноте и он стал замечать прямоугольные прорези  вентиляции, откуда лился слабый свет. Тусклые светлые пятна лежали на усыпленных заложниках, высвечивая бледные лица, руки, ноги. Зрелище было жутким, и Лин чувствовал, что его сейчас стошнит. Он  подумал, что среди этих людей могла быть Тина, и ужас вновь охватил его. Он приподнял лежащую поверх чьей-то спины тонкую женскую руку. Нет, это не Тина, она не отпускает таких длинных ногтей… А вон та женщина? Кажется, у нее такой же цвет волос…
     С отвращением ползая по телам, он перебирался из одного конца контейнера в другой, разглядывая людей, пока не понял, что сойдет с ума, если не прекратит это занятие. Он совершенно забыл, что находится на пиратской базе, что его ищет сотня вооруженных  людей, в том числе и его друг Эли, с которым случилось что-то не менее ужасное, чем с заложниками. Вспомнив об инспекторе, он забыл обо всем остальном. Лин не верил, что парень претворялся, дурачил его, задавая умные вопросы, втирался в доверие, рассчитывая подороже его продать. Нет, это невозможно. Что-то произошло, пока они лежали, зарывшись в песок, что-то страшное и необъяснимое. 
     Лин услышал голос инспектора. Он почувствовал парня через металлическую коробку контейнера и попробовал поймать его волну. Эли был закрыт. Он ощутил только жар горячей молодой крови, кипящей в жажде деятельности. Инспектор нашел его и теперь созывал Пиратов: «Сюда, идиоты, ко мне! Куда пошли, придурки? Я говорю – ко мне!»  Снаружи заскрипели механизмы, контейнер приподнялся над землей и снова опустился., встряхнув свое содержимое По стенкам стучали, звали его, издеваясь и хохоча. Лина вся эта возня совсем не беспокоила.  Он стоял среди спящих людей, готовый отразить любой удар. Среди других голосов хорошо различался голос Проповедника. Из разговоров Лин понял, что контейнер собираются запаять, а его и заодно всех остальных – принести в жертву пресловутому Отцу. для этого их должны отвезти в место для жертвоприношений, туда, где, по словам толстяка, проходит «луч Отца».
     Что ж, совсем неплохо», подумал Лин. Главное - выбраться за пределами силового поля, а там будет видно, кто кого принесет в жертву. Вот только как быть  с Элиотом… Сбежать и оставить парня в этой банде?
     Контейнер сильно качнулся , взмыл  в воздух и с лязгом упал на платформу грузового пескохода. На крыше что-то загремело и по ободку люка прошла огненная струя. Лин с усмешкой взглянул вверх. «Ну что, поехали?»
     Он ходил вдоль стен и изучал окружающее пространство. Вентиляционные отверстия были узкими и находились достаточно высоко.  Наверное, легче было бы разрезать сам металл. Да, если хватит энергии, это было бы просто здорово. Он представил, как на глазах бандитов вырезает в толстенном металле дверь и выходит наружу. Бедняги, они точно сойдут с ума и забудут не только Отца, но и   собственных мамочек и папочек… «Постой-ка, - остановил он разыгравшуюся фантазию, - а кто тебе сказал, что ты умеешь это делать?  Почему ты решил, что тебе это по зубам?»  Он взглянул на свои ладони. Ничего особенного, обычные человеческие руки, кости, мышцы, кожа. Найдутся ли силы? Найдутся.
     Послышался кашель, потом тихий стон. Кажется, рабы начинают просыпаться, подумал Дин и отошел в угол.
     Все это напоминало сцены с ожившими мертвецами. Вскоре кашель, стоны и причитания наполнили металлическую коробку. Люди поднимались, смотрели в темноту, ничего не понимая, бросались к стенам и молотили по ним кулаками. Женщины плакали, мужчины грозили и требовали.
     Лин подождал, пока схлынет первая волна возмущения и отчаяния, и крикнул, подняв руку:
     - Тихо!
     Люди притихли.
     - Господа, - сказал он, - вы находитесь в плену у Пиратов, которые собираются  принести вас в жертву своему идолу. Если хотите спастись, слушайте меня и не орите так.
     - А кто ты такой? – спросили из темноты.
     - Это неважно. – Лин высмотрел самого здоровенного мужчину и махнул ему рукой: - Вы.
     Мужчина подошел. Лин поставил его у стены, а сам взобрался здоровяку на плечи и выглянул в вентиляционное отверстие. Прежде чем что-либо предпринимать, он должен был выяснить диспозицию бандитов.
     Слева от их пескохода двигался огромный транспортировщик. В открытом люке виднелась голова Проповедника. Следом шла открытая машина Пиратов, набитая людьми до отказу. Пираты пили и орали песни. Так, тут все понятно.
     Лин спрыгнул на пол, под обстрелом недоверчивых взглядов прошел к противоположной стороне контейнера и снова забрался на плечи здоровяка. Осмотрев окрестности, он остался доволен. Пескоход шел по гребню гигантского бархана, справа от машины уходящего круто вниз.  Отлично, то, что надо.
     Люди смотрели на него с подозрением.
    - Теперь отойдите все к той стене, - скомандовал Лин. Заложники не шевелились. –  Быстрее!
     Заложники разом поднялись и хлынули к противоположной стенке контейнера.
     Лин сел на пол и скрестил ноги. Он закрыл глаза и сложил руки ладонями вверх в низу живота, слегка сцепив пальцы. «Почему я все сделал именно так?» – подумал он. Наверное, так учил О. Другого ответа у него не было.
     На этот раз зеленый огонь был нетороплив. Он не заставил человека дергаться, не слепил, не обжигал. Энергия медленно двигалась по каналам тела, пульсируя в макушке.  В животе крутилось веретено, наматывало зеленую светящуюся нить. Постепенно он стал чувствовать тяжесть, давящую на ладони, будто в них положили горячий шар, с каждой секундой набирающий вес. Он чувствовал, как разрастается его поле, как оно вибрирует, как переливается сквозь шар. Он может сдвинуть гору, наверное, может удержать весь земной шар… Если не получится с первого раза, больше силы ему не собрать.
     Лин спокойно развернул руки ладонями наружу, не расцепляя пальцев, задержался на несколько секунд в этом положении, а потом резко выбросил горящий шар, которые уже был не в силах удерживать. Он услышал, как закричали люди, и открыл глаза.  Перед ним в стене контейнера зияла огромная дыра, откуда на него глядели белые звезды.
     Доктор Лин был потрясен не меньше остальных. «Это невозможно, - подумал он, - это невероятно, я не мог этого сделать…» Он медленно обернулся к людям. В темноте посверкивали белки немигающих глаз. Он поднялся и почувствовал, что снова потерял силы. Плохо, очень плохо, с этим надо что-то делать…
     Заложники отпрянули еще дальше.
     - Что смотрите? – спросил он хрипло. – Давайте быстрее, пока мы не доехали до места.  – Люди продолжали с ужасом взирать на него, и он закричал, разозлившись: - Ну! Вперед! По одному! – Заложники зашевелились. - Там откос. Прыгнете и скатитесь вниз. Пока машины не проедут, не шевелитесь. И ни звука! Если кого-то заметят, пропадут все. А потом вставайте и бегите со всех ног. Ясно?!
     Люди разом кинусь к спасительному отверстию. Толкаясь, они начали выбрасываться наружу. Лин наблюдал за ними, отойдя в сторону. Они так торопились, что забыли даже поблагодарить его. Контейнер стремительно пустел. Он дождался, когда в ночи исчезнет последний из заложников, убедился, что бандиты ничего не заметили и караван продолжает двигаться, и бессильно опустился на пол. Все. Теперь остается Эли. Он не может уйти без Эли.
     Машина продолжала движение. Лин мысленно отсчитывал минуты. Прошел почти час, значит, они уже далеко от того места, где остались заложники. Но надо подождать еще, чтобы люди успели скрыться. Тогда можно начинать действовать, и желательно поторопиться, иначе придется столкнуться с так называемым «лучом Отца», с которым он вряд ли сможет справиться. Он помнил хватку холодных склизких пальцев, вцепившихся ему в горло, и свою полную беспомощность. А ведь это был только сон…
     Время шло, и он все больше ощущал страшную усталость. «Приближаемся», - подумал доктор Лин. Надо встать и действовать, пока не затянуло. Глаза начали слипаться. Да, надо встать, снова подумал он, насилу разомкнул веки. Надо, но почему-то совсем не хочется этого делать… Сил больше нет, они все, до капли ушли на спасение заложников, а ему самому ничего не осталось. Совсем ничего… Донесся знакомый запах, выворачивающий внутренности. Он  узнал  смрад черного болота. Да он же лежит в нем! Как, уже?.. Черная жижа налипла на лицо и руки, склеила волосы. Он попробовал отлепиться от пола и увидел, что его тело не погружается в болото, а растворяется в нем. Его поле истончилось и поблекло. Он понял, что пропал и закричал от ужаса. Но в глазах вдруг начало проясняться. В поле хлынула свежая волна. Словно какую-то недостающую часть его самого поставили на место, и силы удвоились. Этой  неожиданной помощи  хватило на то, чтобы он сумел выдернуть из болота руки, одну за другой. Потом он оторвал от пола туловище и встал на ноги. Конечности дрожали от пережитого кошмара, сердце выпрыгивало из груди. Что же случилось? – подумал он, недоверчиво оглядывая себя. Его только что вытащили из ада. Кто? Учитель О? Но он не чувствует Учителя. Он чувствует совсем другое. Ему кажется, да, только кажется, ведь такого не может быть… Ему показалось, что он чувствует Тину, ее руку, лежащую на его руке. Он взглянул на свою руку и тряхнул ею, сбрасывая видение. Прикосновение  исчезло, но поле уже налилось светом и вновь окружало его надежным панцирем.
     Доктор Лин перевел дух. Чего только не привидится в кошмаре…
     Он выглянул из отверстия, схватился за рваные края и вылез из контейнера. С трудом удерживая равновесие, он спрыгнул на узкий борт платформы, соскользнул с него и зацепился руками. Передвигаясь таким образом вдоль медленно ползущей машины, он добрался до кабины управления, ухватился за подножку и встал на нее. В кабине сидел Пират. Машина шла на автомате, и Пират дремал, свесил голову на грудь. Не раздумывая, Лин стал нажимать на все кнопки и рычаги снаружи корпуса, и дверь наконец отошла в сторону. Он запрыгнул внутрь и зажал Пирату рот. Тот проснулся и забился.
     - Пикнешь - убью, - сказал Лин. – Переведешь машину на ручное управление, сбросишь чертов контейнер и поедешь туда, куда я прикажу. Понятно?
     Пират быстро закивал. Лин толкнул его в водительское кресло, а сам высунулся из люка в потолке. Оглядев окрестности, он пнул водителя, приказав ему дать сигнал. Тот послушно выполнил указание. После нескольких сигналов, из сопровождающих машин стали высовываться люди. Они увидели его, поднялся шум.
     - А теперь  сворачивай налево и сбрасывай контейнер на своих дружков, - приказал он, нагнувшись  в кабину.
     Пират скрипнул зубами, но выполнил. Тяжелый металлический ящик сполз с платформы, срезал огромный пласт песка и пополз вниз, толкая перед собой машину Пиратов. 
    - Молодец, - похвалил Лин, - теперь прибавь скорость и лети к порту. Если они нас догонят, я тебя убью.
      Расчет оказался правильным. Транспортировщик Проповедника рванулся за ними, позабыв о Пиратах. Лин не сомневался, что Эли находится именно в этой машине.
     Освободившийся от груза пескоход действительно почти летел по пустыне, взмывал на крутые барханы и легко слетал с них, будто невесомый. Транспортировщику было труднее. Тяжелая машина шла на пределе, это было ясно по утробному урчанию двигателей.
     - Далеко до порта? – миролюбиво поинтересовался  он у перепуганного водителя.
     - Д-д-далеко, - стуча зубами, ответил Пират. – Н-надо пересечь эк-кватор, а там через рын-нок. Д-до утра д-доедем…
     - Не бойся, - сказал Лин. – Я тебя отпущу, как только доберемся до места.
     Он нагнулся и заглянул в монитор кругового обзора. Все шло как надо.


Эпизод  27

     Тина потеряла чувство времени. Сколько часов прошло? А может дней?.. Таймер на панели управления давно погас, как и все остальные приборы. Машина умерла. Тина не знала, что ей делать. Она нашла под сидением надувное одеяло, укуталась в него и попыталась заснуть, надеясь проспать всю эту проклятую ночь, но сон не приходил. Нет, она ни минуты не жалела о том, что сделала, ей просто было очень страшно и одиноко.
     В конце концов вместо сна пришло какое-то странное оцепенение, перед глазами поплыли радужные круги и она оказалась в чем-то теплом и уютном, как детство. Да, это было детство. Наверное, это мозг защищался от реальности как мог и позволил памяти отвлечь себя. Разноцветные картины безоблачных времен одна за другой возникали в сознании и были так правдивы, что можно было протянуть руку и дотронуться до смешных шаров в форме зверюшек или лизнуть мороженое. Вот аттракцион говорящих улиток, вот кибер-садовник поет и разбрасывает споры гигантских лиан. Вот ярко-красный вагончик, уносящий на «Ярмарку чудес», куда не пускают взрослых. А вот и заветная передвижная выставка «Форм жизни», только на месяц заглянувшая на Землю. Отец не хотел водить ее на выставку, но она настояла, топала ногами и кричала, а потом ее стошнило на юбку гида при виде говорящих глаз на паучьих ножках. Ей было так стыдно за свою слабость, что она спряталась от родителей вместе с любимым двуглавым котом - несчастным существом, замученным биоинженерами. Она сидела среди цветов и горько плакала, а человек, светящийся голубым, погладил ее по голове и подарил поющую раковину с какой-то далекой звезды. Она выбросила подарок в ближайший утилизатор, потому что раковина показалась ей слишком тяжелой…
     - Не плачь.
     Тина открыла глаза и увидела то, что никак не ожидала увидеть. Красный нос, вымазанное белилами лицо с подрисованными грустными глазами и выкрашенное светящейся краской синее трико. Она лежит на зеленом газоне с желтыми цветами, над головой голубое небо, а вокруг поет и гуляет «Ярмарка чудес». 
     - Хочешь, я спою тебе песню, или спляшу, только вытри слезы, - сказал синий клоун. - Я тебя напугал? Прости. я не хотел. Я думал тебя развеселить. Хочешь, я приму какой-нибудь другой облик, чтобы нам было легче общаться?
     Тина зажмурилась, вновь открыла глаза, 
     - Я сплю? – спросила она шепотом.
     - Нет.
     - Значит, я сошла с ума?
     - Нет! Ну что ты! Просто мне показалось. что ты была бы рада увидеть этого зеленого дурачка.
     - Он совсем не дурачок, а магистр психотроники. Он просто подрабатывал на ярмарке в сезон отпусков. - Тина стряхнула слезы. - И ты не можешь им быть, он остался на Земле, а здесь не Земля! Может, я и сошла с ума, но это я помню точно.
     «Боже мой, почему я с ним разговариваю? Ведь это привидение! – подумала Тина. – Я разговариваю с призраком, как будто он живой! Неужели я правда свихнулась?» Как лучше поступить в данной ситуации? Упасть в обморок, броситься наутек или вообще ничего не предпринимать?.. Синий клоун казался совершенно осязаемым, под тонкой тканью трико угадывалось худощавое тело. Он не был похож на призрака. Но не мог же он в самом деле быть человеком из ее детства, которое давно прошло!
     Она спросила::
     - Кто ты такой?
     - Я твой Ангел-хранитель, - вкрадчиво проговорил призрак..
     - Что за ерунда! – возмутилась Тина, считая, что ее водят за нос. – Я не верю в это. Хотя постой, если ты ангел, сделай так, чтобы моя машина завелась.
     - О, прости, я бы с радостью, но не могу этого сделать. Зато я могу подарить тебе целый день счастья в этом чудесном месте. Хочешь? Тебе достаточно сказать «да».
     - Нет. – Тина мотнула головой. – Мне некогда. Верни меня назад в пустыню, я пойду пешком.
     Клоун перестал благостно улыбаться и сердито спросил:    
     - Разве тебе не хочется побыть в этом мире? Не хочется погулять по зеленой травке, покататься на карусели, поесть мороженого?
     Тина еще раз взглянула на лазоревое небо, погладила ладонью изумрудную траву. Из-за стены высокого одуряюще пахнущего кустарника доносилась прекрасная музыка. Там сейчас танцы, кружатся пары, обнимаются влюбленные. Наступает вечер, и скоро повсюду вспыхнет иллюминация, запестрят ночные бабочки, а от аромата цветов будет кружиться голова...
     - Какого еще мороженого, - проговорила она со вздохом. - Я тороплюсь, к тому же все это неправда.   
     Лицо синего исказилось, в голосе появились нотки раздражения:
     - Но в реальности тебя ждет страшная черная ночь, холод, одиночество и опасности. Может дождешься утра здесь?
     - Нет, я не хочу ждать. – Тина запаниковала, ей показалось, что это привидение вообще не собирается возвращать ее назад, что оно непонятно почему хочет задержать ее здесь, в этом ненастоящем мире, что именно оно вывело из строя ее машину. Она вскочила и требовательно топнула ногой: - Верни меня назад! Немедленно!
     И все исчезло. Она снова была посреди пустыни наедине со звездами чужого неба.
     Несколько минут Тина сидела неподвижно, боясь пошевелиться. Что же это было? – думала она, паникуя. Кратковременное помешательство, вызванное стрессом, или  человек в зеленом действительно разговаривал с ней?.. Бред! Это невозможно. Это был сон, просто сон. Да, она спала, а теперь проснулась. Сейчас она придет в себя и отправится искать любимого пешком. Тина представления не имела, чем она, слабая женщина, может  помочь мужчине, обладающему такой невиданной силой. Может быть, только своей любовью, о которой он ничего не знает. Она будет молиться за него, будет думать о нем и посылать ему всю свою силу, всю, что у нее есть.
     Она закрыла глаза и стала думать о Лине. Мысль двигалась легко, плавно скользила, уносясь в неведомую даль. Тина думала о своей любви, говорила с ним об этом, и сердце ее взволнованно трепыхалось. Она просила любимого поберечь себя, победить всех врагов и поскорее возвращаться, потому что она его ждет и ищет…
     Почувствовав, что снова куда-то уходит, Тина встряхнулась. Все, больше нечего ждать, надо действовать. Она перекинула ноги через борт и встала на подножку, раздумывая, не опасно ли отходить далеко от транспортировщика. Поразмыслив немного,  спрыгнула с подножки и сразу провалилась в песок почти по пояс. Она, наверное, заплакала бы от страха и отчаяния, если бы в ночи вдруг не раздался голос:
     - Тина! Тина!
     Это был голос капитана, он доносился со стороны пустыни. Вне себя от радости, Тина, яростно работая руками и ногами, выбралась из песка, влезла на машину и закричала:
     - Я здесь! Здесь! Капитан, я здесь!
     На верхушке отдаленного бархана вспыхнули белые прямоугольные огни. Они приближались к ней, периодически исчезая и вновь выпрыгивая из тьмы. Наконец она увидела неоновый контур, очерчивающий переднюю часть роющего песок широкого носа машины. Это был тягач, к каким в порту крепят здоровенные контейнеры. Фатх стоял на решетке, держась за поручни, а маленькую машину мотало из стороны в сторону.
    Тина боялась вновь увязнуть и дождалась капитана, прыгая на кузове  транспортировщика.
     - Замри,  не двигайся, здесь трещина! - предупредил капитан.
     Тина замерла, и только теперь заметила, что транспортировщик сильно накренился. Фатх помог ей осторожно перебраться на свой крошечный тягач, и машина торопливо всползла на бархан. Из-под платформы сорвался здоровенный песчаный пласт  Песок зашуршал, ссыпаясь в воронку, образовавшуюся в том месте, где Тина только что провалилась по пояс. Песчаное течение увлекло за собой и покосившийся транспортировщик, нырнувший носом в центр водоворота. Через минуту над землей остались торчать только задние колеса машины.
     – Повезло же тебе, девочка, - сказал капитан. - Еще шаг – и все.
     Тина обняла старика за шею и благодарно чмокнула в щеку.
     - Не стоит благодарностей, - проговорил  растроганный старик. – На карте есть этот разлом. Что-то мне подсказало, что ты заберешься именно сюда. Видишь, угонщиком стал из-за тебя… Ну, и как успехи?
     - Я проторчала здесь много часов, замерзла и видела страшный сон. А больше ничего. – Тина пытливо заглянула в глаза капитану. – Мы вернемся или будем искать дальше?
     - Вернемся…. – проворчал Фатх. – После всего этого? Конечно же нет.
     - А Роби?
     - Я дал ему поручение и отправил на «Антонию», а сам сбежал. Он слишком много ноет.
     Тина засмеялась и еще раз крепко обняла старого капитана. 
     - Ну ладно, ладно, - сказал он, аккуратно отстраняя ее от себя, - полюбезничали – и хватит. Надо двигаться дальше. Скоро ночь заканчивается. Вон, видишь солнце?.
     Тина подняла голову и взглянула на небо. Там виднелось еле заметное среди звезд серое пятно, очерченное по обращенному к ним краю ярким контуром. Значит скоро день. Здорово!..
     Тягач двигался медленно, напористо урчал, взлезая на крутые барханы, облегченно вздыхал, сползая с них. Маленькая машина, привычная к тяжелому труду, упорно преодолевала все трудности рельефа. Металлически поблескивающий серый диск искусственного светила стал более различим, когда тягач выполз на магистраль, разделяющую пустыню надвое. На одной стороне находилась территория атмосферной установки, на другой –галактический ретранслятор.
     Они звали друзей и вглядывались в темноту. У Тины слезились глаза от напряжения. 
     Вскоре немного посветлело, и гладкая поверхность магистрали стала выделяться из общего мрака. Через час справа от дороги в посеревшем пространстве замелькали раструбы атмосферной установки, а слева близкий горизонт зазубрился лесами антенн и локаторов ретранслятора.
     - Тина, - позвал капитан, - посмотри-ка, что там на дороге?
     Впереди, где магистраль горбато уходила за горизонт, виднелось медленно движущееся темное пятно. Приблизившись еще, они поняли, что видят человека. Светящийся значок «Антонии» на спине форменной куртки хорошо просматривался.
     - Бини…- шепотом произнесла Тина, и потом закричала во все горло: - Бини!.   


Эпизод 28

     Начался день. Искусственное светило вновь распалилось и стало жарко. В небе замелькали металлическими звездами идущие на посадку корабли, с жужжанием проносились полицейские катера. . 
     Тягач двигался медленно по раскаляющейся дороге, уложенной розоватыми стеклобетонными плитами. Мимо, поднимая пыль, промчался грузовой караван, проскользнул, вися в метре над дорогой, пассажирский поезд.
     Начинается, сердито думал капитан Фатх Али. Новая торговая смена, жулики и контрабандисты вновь вылезают из своих нор. Через час от зноя невозможно будет дохнуть, а еще через час торговая площадь снова превратится в муравейник. Скорее бы уж убраться отсюда.
     Они ехали в порт. Фатх был рад этому, но сомнения мучили и мешали его радости. Он  толкнул в плечо дремлющего астрофизика. Тот вскинул голову и испуганно посмотрел по сторонам.
     - Бини, - сказал Фатх Али, - расскажи-ка еще раз, как все было. 
     - Я же сто раз уже рассказывал, - промямлил Бини. – Мы прыгнули с катера и упали на атмосферную установку. Вечером мы встретили рабочих и они показали, в какой стороне порт. И мы пошли… А потом мы с доктором поругались, и он бросил меня, сказал, чтобы я искал дорогу сам. Они с инспектором ушли в порт без меня, а я заблудился.   
     Что-то не так, продолжал размышлять капитан. Насколько он знает доктора, тот никогда не бросил бы своего спутника, даже если это Бини. Фатх не представлял  ситуации, в которой Лин мог оставить больного человека в пустыне на произвол судьбы. Да и инспектор не такой парень. Мальчишка хоть и горяч, но тоже на такое не способен.  Как же Бини должен был довести их, если они это сделали?
     - Ты уверен, что они пошли именно в порт? – озабоченно спросил он задремавшего было вновь астрофизика. 
     - Конечно, - торопливо закивал тот, - что же они, дураки что ли оставаться ночью в пустыне?  В порт, в порт, точно говорю.
     - Капитан, я все-таки ему не верю, - сказала Тина. – Лин не бросил бы его, я уверена.
     - Я тоже так думаю, - согласился Фатх.
     Он остановил машину, сошел на дорогу и заставил спуститься Бини..
     - Послушай, Бини, - произнес он раздельно, - я не верю, что Лин и мальчишка тебя бросили. Если ты сейчас же не скажешь правду, я отвезу тебя туда, - он показал рукой в сторону раскаляющейся пустыни, - и выкину к чертовой матери. Итак, где они?
     - Да как вы смеете! – возмутился Бини. – Немедленно везите меня на корабль, иначе пожалеете! Это вы виноваты в том, что я здесь! Я больной человек, мне нужно лечение, а вы…
     - Где они? – угрожающе повторил капитан.
     - Не знаю! – выкрикнул Бини. – И плевать мне на них! Почему я должен знать, где они?! Они оставили меня и  ушли откапывать каких-то идиотов! А мое какое дело?!
     Фатх взглянул на Тину и понял, что она сейчас кинется на астрофизика и убьет его, поэтому встал между ними и взял Бини за шиворот.
     - Где они тебя оставили? 
     - Не знаю!
     Капитан выпустил его и толкнул на обочину.
    - \Тина, залезай, разворачиваемся.
     Бини еще не исчез из поля видимости, когда они услышали крики со стороны пустыни. Увязая в песке, падая и размахивая руками, к ним двигалась группа людей 
     Люди выползли на дорогу. Они были измождены и потрепаны, некоторые двигались на четвереньках, кого-то несли на руках. Один из мужчин, лучше других державшийся на ногах, подбежал к машине.
     - Помогите, вызовите службу спасения и полицию! - проговорил он, тяжело дыша.
     - Что случилось? – спросил Фатх.
     Мужчина облокотился о платформу и сел.
     - Нас похитили Пираты, - ответил он. – Собирались продать  в рабство, мерзавцы. Но нам повезло – какой-то парень спас нас, и мы всю ночь шли через пустыню… О-о-о… это было ужасно, господа…
     - Парень? – быстро спросила Тина. – Какой парень?
     - Не знаю, он желтый, кажется. Там было темно, но мне показалось, что он из них. Он пробил дыру в контейнере голыми руками. – Мужчина раздвинул руки, демонстрируя ширину дыры. - Представляете?
    Тина крепко сжала руку капитана. Старик взглянул на нее и улыбнулся. Он тоже все понял. Конечно же, человек говорит о Лине.
     - А где этот парень? Он тоже спасся с вами?
     - Наверное. Не идиот же он, чтобы оставаться среди Пиратов. Нас там было человек пятьдесят, половина еще ползет, кто-то заблудился. Он тоже, наверное, где-то бродит.
     - А высокого десантника с ним не было? – спросил Фатх.
     Человек подумал, вспоминая, и мотнул головой.
     - Нет, не помню такого… - Он поднялся. – Господа, у нас тут  женщина с переломов,  двое с вывихами и один с сердечным приступом. Может быть, вы отвезете их в центр и пришлете за остальными помощь?
     Фатх хотел, чтобы ответила Тина. И она ответила:
    - Конечно…
     Они погрузили пострадавших и помчались в порт, по дороге захватив астрофизика. Люди стонали и охали, просили пить, Бини ворчал. Тина сидела, глядя в неопределенную точку, безразличная ко всему. Фатх сочувственно поглядывал на нее и старался выжать из тягача все возможное. Ничего, они быстро доставят раненых и вернутся. С Лином все ясно. Остается найти следы инспектора, и тогда можно будет улетать с проклятой планеты.
     Машина пересекла экватор. Барханы стали все более пологими и наконец пустыня превратилась в степью. Вскоре из-за горизонта показались первые строения административной зоны, обозначился шпиль таможни. Еще через некоторое время он въехали на территорию рынка и обомлели. Здесь царил беспорядок. Казалось, смерч прошел по площади, прилавки и магазины были разбиты, лента транспортера продавлена. Они пробрались сквозь толпу торговцев, полицейских и киберов-ремонтников и выехали на дорогу, заставленную грузовым транспортом. Кое-как лавируя между гигантами,  Фатх вывел маленький тягач из окружения и вновь прибавил скорость. 
     На пространстве, соединяющем рынок и финансовый центр, тоже виднелись следы разрушений, что-то горело. Интересно, думал старый капитан, очень интересно… Кто бы мог такое устроить? Уж точно не ураган.
     Тина встала рядом и наклонилась к его уху.
     - Капитан, - шепнула она, - кажется, Лин жив.
     - Я тоже об этом подумал, девочка. – Фатх  шевельнул седыми бровями. – Но если это он тут нахулиганил, то у меня отберут корабль и посадят в долговую тюрьму, где мне сидеть до конца дней, потому что я никогда не смогу возместить этот ущерб.
     Тина тихо засмеялась и ткнулась лбом в плечо старика.
     - Капитан, об этом не беспокойтесь. Я очень богатая, я могу купить всю это планету. Я выпишу им такой чек, что они еще будут провожать нас с цветами.
     - А вот этого не надо, - добродушно нахмурился Фатх. – Терпеть не могу торжественных церемоний.


Эпизод 29

     Совещание прошло вяло и скучно. Отчет Правительству требовался по протоколу и носил чисто формальный характер, потому что и без того было ясно, что Главный советник в очередной раз выиграл сражение. Ананд отчитался, зная, что его никто не слушает, даже Президент, и прошел на свое место.
     - У кого-нибудь есть вопросы к Главному советнику? – спросил Президент, надеясь, что вопросов не будет 
     Члены Международного правительства, развалившиеся в креслах огромного конференц-зала среди убаюкивающе журчащих фонтанчиков и благоухающих цветов, зевали, поглядывая в высокие окна.
     - Что ж, господин Ананд, поздравляю, надеюсь, ваша Продовольственная программа будет работать так и дальше, - сказал Президент и зааплодировал. За ним жидко захлопали остальные. – А мы со своей стороны обещаем оказывать вам всяческую поддержку. Господа, я настоятельно прошу вас всех серьезнее отнестись к этой работе. Это и в ваших интересах, потому что я не подпишу ни одного проекта, пока программа полностью не встанет на рельсы. 
     - Благодарю. – Ананд привстал и поклонился. – Приглашаю всех желающих присоединиться ко мне на будущей неделе. Я везу на Восток специалистов, которые проведут тренинги для сотрудников Центров по обеспечению из числа местного населения. Ну как, есть желающие? Господин Спикер, как вы?
     Спикер стрельнул в него бесцветными глазками и пробубнил что-то вроде «спасибо, не надо».
     - Милый мой, - проворковал Вице-президент, - мне нравится ваш юмор, но я бы на вашем месте не был настроен столь оптимистично. Желтые не будут долго есть у вас с рук,  дорогой мой, они скоро откусят эту вашу кормящую руку. Увидите. Я продолжаю считать, что средства, затраченные на подкормку желтых, можно было направить на более полезные для Объединенного человечества дела. Господин Президент, сколько месяцев у вас в столе лежит проект превращения планетного тела с нестабильной траекторией Р315Z на Периферии в Курорт экстремального отдыха? Это потрясающий масштабный проект! Причем, в отличие от Продовольственной программы господина Ананда, которая только жрет средства, тут все затраты окупятся за три недели эксплуатации Курорта.
     - По-моему, нашей элите и так есть, где отдохнуть, - сказал Президент. – Пора подумать и о среднем слое. Сокращайте бюджет и сделайте поскромнее эти самые потрясающие масштабы, и я утвержу проект. Не нужно никого потрясать, есть более важные дела. Вот, например, я хотел бы послушать, что скажет наш Министр  полиции об успехах борьбы с Пиратами на Севере. Я получаю много тревожных сообщений от главы местной администрации. Почему не принимаются меры?
     Министр полиции, черноусый и загорелый до невозможности, встрепенулся и вскочил и сообщил басом:
     - Господин Президент, решение данной проблемы находится в компетенции разведки и армии, а не полиции. Пираты вооружены не кухонными ножами, у них на вооружении целый космический флот, я уже не говорю о крупных тайных счетах и базах, прочем вооружении и живой силе. Полиция тут бессильна, мы не располагаем информацией, а разведка отказывается делиться с нами.
     Президент покрутил головой и сказал:
     - Ладно, разведку пока трогать не будем. Я разберусь с этим… Вы же, господин Министр полиции, обеспечьте хотя бы охрану учреждений. Уж это вы в состоянии сделать? Так сделайте! И если я еще раз услышу что-нибудь о захвате заложников, первой полетит ваша голова.  Садитесь! - Министр упал в кресло и промокнул взмокшее от волнения лицо носовым платком. Президент хмуро оглядел сидящих. -  Господа, есть два сообщения… На Востоке неизвестным вирусом заразился целый город. Несмотря на все усилия, Эпидемию не удалось остановить, и на сегодня, всего через неделю после ее начала, вымерло больше 80% населения города. Эвакуация невозможна, потому что существует опасность распространения Эпидемии. Это – первое. – Сообщение мало заинтересовало присутствующих. Эпидемия на Востоке – это неактуально. Некоторые демонстративно зевали. – Второе. За минуту до начала заседания я получил информацию о крупном взрыве на пятнадцатом грузовом причале главного Северного космопорта. Причал разрушен, есть жертвы.
     Присутствующие разом загалдели, повыскакивали с мест. Один Ананд не шелохнулся. Он ждал продолжения, предчувствуя неладное. И не ошибся.
     - Тихо! – прикрикнул Президент. – Успокойтесь. Наша разведка уже провела предварительное расследование факта. Установлено, что диверсия организован сектой так называемых Язычников. Через час будет сделано специальное заявление, после чего в Объединенной канцелярии состоится расширенное заседание. Кто на него приглашен, станет известно за пять минут до начала, поэтому приказываю всем быть на рабочих местах. Ясно? А теперь расходитесь.
     Пока члены Международного правительства бурно обсуждали тревожную новость, Ананд подошел к Президенту. Тот умывался прямо из фонтана и выглядел очень несчастным.
     - Мало нам было Пиратов и Мстителей, - проговорил он, стряхивая капли воды. – Черт бы их всех побрал… И что им всем нужно? Такая вокруг жизнь, живи и радуйся… Откуда взялись эти Язычники? Ты не знаешь?
     Ананд склонился к нему, облокотился о каменную чашу фонтана. В лицо полетели хрустальные брызги.
     - Хасан, хочешь знать мое мнение? Я думаю, что впереди нас ожидают очень большие проблемы…


Эпизод 30

     Ананд не включал в кабинете свет, помещение и так освещалось уличной иллюминацией. Он сидел в полумраке и слушал, а на стене-экране царил Купер. Шеф разведки разоблачал, грозил и призывал к бдительности. 
     Интересно, почему он решил, что взрыв уёстроили Язычники? - размышлял Ананд, внимательно вглядываясь в лицо Купера, в его колючие зрачки, ловя интонации его голова. У него не может быть никаких доказательств и свидетелей. Он придумал их, потому что хочет наконец завести дело на Язычников и привлечь к нему внимание. Он правильно рассчитал - теперь каждый школьник станет его агентом Было бы не удивительно и вполне логично, если бы взрыв подстроила сама разведка. Чего же он хочет, чего ему нужно? Ананд  пытался понять это по глазам шефа разведки, но в них не было ничего, кроме торжества и возбуждения. Может быть, он сумасшедший, маньяк? Нет, не похож он на безумца.
     - Значит ты враг, - вслух подумал Ананд. – Враг… Неужели тот самый? Тот самый противник… Что ж, давно тебя жду. Спасибо, что ты хотя бы человек, а не привидение. 
     На совещание в Объединенную канцелярию его не вызвали.
     Утром позвонил Купер. Ананд долго думал, прежде чем ответить на звонок. Он надеялся, что шеф разведки решит, что его нет, и перестанет трезвонить. Купер слишком часто появлялся на его горизонте в последнее время, и Ананда это все больше озадачивало. Похоже, этот страшный человек и правда был дружественно к нему расположен. Но почему? Что могло так понравиться чудовищу в болезненном интеллигенте, да еще неисправимом гуманисте? Это казалось странным и немного нервировало, поэтому сегодняшний день Ананд хотел провести без призрака Купера. Но не получилось.
     Шеф разведки весело поздоровался и пообещал сюрприз. Ананд с тоскливым страхом ожидал подробностей, понимая, что его ждет не милый музыкальный пирожок или что-нибудь в этом роде.
     Купер прислал за ним служебный транспортировщик с кибер-охраной. Сопровождающий сотрудник управления ничего не объяснил и жестом предложил ему проследовать за ним.
    Ананд тревожился и терялся в догадках, глядя из окна на проплывающие внизу пригороды. Он старался вспомнить в подробностях все свои общения с Купером. Он помнил все сказанное, потому что продумывал каждое слово. Нет, он не сказал ничего такого, что могло бы выдать его. Придя к такому выводу. Ананд немного успокоился.
     Транспортировщик приземлился на посадочной площадке Северного изолятора – подземной тюрьмы, упрятанной в горах вдали от туристических маршрутов. Здесь содержались до переработки самые опасные преступники Системы, например, бывший золотоискатель, шпионивший в пользу бориан – враждебной Земле цивилизации. Всех прочих нарушителей закона вывозили за пределы планеты на исправительные работы. Тюрьма представляла собой цилиндр, уходящий вглубь горной породы. Посередине тянулась шахта лифта. На каждом уровне располагалось по одной камере и по одному отсеку для переработки – кремации. После последних войн было очень много мертвецов и Земля превратилась в одно сплошное кладбище. Огромные братские могилы, которые никто не навещал, распространяли зловоние и болезни, поэтому старые захоронения было решено снести и засадить деревьями, а новых умерших стали кремировать и хоронить в Хранилища усопших - 50 урн на один квадратный метр. Это правило распространялось на всех - от президента до преступника.
     Ананд слышал много  историй об этом месте, в основном, неправдоподобных, попахивающих мистикой. Он не верил в эти истории, но ему стало не по себе, когда он спустился с подножки машины на землю.
     - Я – заместитель шефа разведки, - заговорил молчавший до сих пор сопровождающий и представился: –  Николай. Господин Ананд, сейчас прибудет лифт.
     - Сколько здесь камер? – спросил Ананд, разглядывая проплывающие мимо унылые круговые коридоры.
     - Двадцать шесть, господин Главный советник, - ответил  сопровождающий.
     - И сколько из них занято?
     - Вообще-то эта информация не разглашается, но вам я скажу: четыре.
     - Это говорит о том, что страшных преступников стало меньше, или о том, что ваша контора плохо работает?
     - Скорее, о первом, господин Ананд. – Заместитель Купера улыбнулся. Ананду понравилась эта улыбка. – Мы прибыли. До свидания.
     Купер встретил его у двери камеры.
     - Надеюсь, я вас не очень напугал? – осведомился он.      
     - Есть немного, - признался Ананд. – Вы заставили меня поволноваться.
     - Не стоит, просто я хочу сдержать данное вам слово.
     - Какое слово?
     - Помните, я обещал показать вам живого Язычника?
     У Ананда задрожали колени. Кто на этот раз?!
     Купер загадочно улыбнулся..
     - Заинтригованы? Прошу.
     Ананд шел за шефом разведки, не чувствуя пола. Он смотрел себе под ноги, и геометрические узоры на сером покрытии расплывались. Он думал: кто? Кто? Кто?
     Они приблизились к прозрачной стене и остановились.
     - Не волнуйтесь, он не видит нас, - сказал Купер.   
     Ананд поднял глаза. В дальнем углу камеры, поджав к подбородку голые коленки, в потоках ослепляющего света сидел незнакомый ему молодой парнишка. Он дрожал то ли от холода, то ли от страха, громко стуча зубами. Господи, кто это?.. Ананд не знал этого человека, он видел его впервые.
     - Кто это?
     - Язычник, - сообщил Купер очень довольный собой.
     - Откуда вы знаете? Он сам вам об этом сказал?
     - Сам. Его вчера вечером доставили с Юга. Он проводил пропаганду в одном из самых людных мест города. 
     - Какую пропаганду?
     - В пользу своей секты, разумеется. Учение Братства, так сказать… Его сдали его же сокурсники. После моего заявления люди стали очень бдительны. У меня есть запись его болтовни.
     - Я могу ее послушать?
     - Простите, но это невозможно. При всем моем к вам уважении.
     Ананд почувствовал огромное желание схватить шефа разведки за горло. Он представил, как хрустят хрящи и кости его мускулистой шеи. Такое было с ним впервые. Он заметил, как задрожали руки, и поспешно спрятал их в карманы.
     - Могу я поговорить с ним?
     Купер замычал, демонстрируя бесконечное сожаление в связи с необходимостью вновь отказать ему, но почему-то вдруг передумал и сказал:
     - Ладно. Вы святой, кому, как не вам, исповедовать грешников перед концом. Хотя не знаю, принято это у мусульман? Этот щенок до перехода в секту был нормальным мусульманином.
     Ананд спросил, стараясь не глядеть на шефа разведки:
     - Когда переработка?
     - Не сейчас. – Купер прищурился: - Господин Ананд, вы задаете слишком много вопросов.
     Ананд вступил в камеру и зажмурился от слишком яркого света. Освещение тут же приглушили. Он подошел к парню. Тот взглянул на него, узнал, хотел подняться на ноги но вспомнил о своей наготе и опять скорчился на полу.
     - Кто ты, сынок? – спросил Главный советник.
     - Абдулла, - произнес заключенный и шмыгнул носом.
     - Ты правда Язычник?
     - Я не язычник! – Черные глаза парня гневно вспыхнули. – Язычники верят в идолов, а Учение Братства верит в Бога!
     - Ты сам признался, что следуешь Учению Братства, или тебе помогли?
     - Я сам! Учитель говорил, что знающий истину не знает страха.
     - Кто твой Учитель? – спросил Ананд и сразу пожалел об этом. Вдруг мальчишка назовет имя Хабиба? Почему-то он был уверен, что это Хабиб.
     - Я не знаю его имени. Правда не знаю… Он выступал с лекцией на свободном диспуте в нашем университете, а на свободном диспуте не спрашивают имен. Кто хочет, тот и выступает… Я не знаю, кто он, и больше его не видел, но я ему сразу поверил. Если бы вы слышали то, что он говорил… - Парень всхлипнул и проглотил слезы. – Я не проводил никакую пропаганду, как они говорят, я просто спорил со своими друзьями… Каждый имеет право на свои убеждения… Зачем меня посадили? Что я такого сделал?
     -  Не знаю, сынок.
     Ананд сделал знак, что хочет выйти. Дверь открылась.
     Купер молча проводил его до лифта. Шеф разведки был озабочен и не смотрел ему в глаза. Они остановились у шахты. 
     - Благодарю за сюрприз, - сказал Ананд.
     - Не за что, - пробубнил Купер, не поднимая глаз.
     - Знаете, я был бы рад не быть здесь сейчас и не видеть всего этого, потому что я тоже стал причастным к преступлению, которое вы собираетесь совершить.
     - Господин Ананд, это не тема для обсуждений. До свидания.
     Купер посмотрел на него прямо и холодно, но в этом взгляде не было того, что должно было быть, если шеф разведки именно тот, кем считал его Ананд. Этот взгляд не выражал торжества или злорадства. Купер был озабочен и утомлен. Он просто работал,
     - Конечно, я вам не указ… - проговорил Ананд. - Но если уж вы, как я наслышан, верующий человек и если уж вы считаете меня святым, как святой скажу вам вот что: убив или замучив этого мальчика вы совершите очень большое зло, которое не отпустит вам ни один священник. Даже тысяча благих поступков не смоют крови невинного. Этот парень ничего не знает об организации и ее главарях, что бы вы не сделали, он просто не сможет назвать вам никаких имен, даже если очень захочет. Он совсем еще мальчишка, он чей-то ребенок… Подумайте об этом, господин Купер, если хотите называться моим другом. А лучше прямо сейчас посадите меня в одну из этих славных комнаток, потому что я против этой охоты на ведьм и всегда буду против! А вдруг и я Язычник? Как думаете, господин Купер, такое возможно?
     - До свидания, господин Ананд…
     Лифт пополз вверх. Яркий дневной свет, не такой ослепляющий и мертвый, как в камере, хлынул сквозь решетчатые стены кабины.


Эпизод 31

     Ананд вернулся в загородный дом, но не смог оставаться в одиночестве и пошел к морю. Навязчивые и тоскливые мысли терзали его больное сердце. Телохранители хотели двинуться следом, но он приказал им остаться. Он снял обувь и пошел пешком мимо цветущих садов и прекрасных вилл, не похожих друг на друга. песчаные плиты тропинки нагрелись за день, и идти было легко и приятно. Солнце стояло прямо над дорогой.
    Ананд миновал поселок и увидел широкую бирюзовую полосу моря и услышал шум прибоя. На душе сразу полегчало, словно соленый ветерок унес с собой боль. Он прибавил шаг и вскоре вышел к воде.
     Белые барашки весело бросались на горячие камни, красиво поблескивала на солнце эстакада Лодочной станции, разноцветные прогулочные батискафы подпрыгивали на волнах как мячи. На побережье в воскресение было людно. Ананд прикрыл лицо шляпой и свернул к скалам, надеясь, что его еще не успели заметить. Там можно было укрыться и побыть с морем наедине.
     Он вошел в воду, пробрался между скользкими черными камнями и поднялся в крошечный грот, не видный с берега. Здесь обычно укрывались влюбленные пары, но сегодня грот был пуст. Он сел, привалился спиной к горячему склону и закрыл глаза. Шум прибоя надвинулся, и соленый запах бьющейся о скалы зеленой воды стал отчетливее и осязаемее. Вскоре море шумело внутри него, а волны накатывались на душу, смывая черную тоску.
     Он почти перестал ощущать реальность, когда услышал четкий хруст гальки. Миша стоял внизу и смотрел на него, задрав голову.
     - Так я и думал, что вы здесь, - сказал он. – Я хотел навестить вас в больнице, но меня не пропустили, а потом я улетел в смену. Как вы себя чувствуете?
     Ананд кивнул, мол, все хорошо.
     - Мастер, вы слышали, что случилось  с Лючией?
     - Слышал. Мне рассказал об этом шеф разведки.
     У Миши вытянулось лицо, он легко взлетел по склону и сел рядом.
     - Купер?!
     - Да. Мы с ним теперь большие друзья, - усмехнулся Ананд.
     - Ну, если Купер… Я надеялся, что это слухи.
     - Не слухи, сынок
    Миша поник, опустил  голову на сжатые кулаки.
     - А вы говорили, что в идущего по Пути не может попасть молния
     - Зло, творимое самим человеком, смертоноснее любой молнии, - сказал Ананд. – К сожалению, никто из нас от этого не застрахован. Идущего по Пути может обойти гроза, но столкновение с человеческой глупостью неизбежно. Мы живем в мире людей и мы живем для людей. Все, что мы делаем, мы делаем ради их блага, жаль, что они этого не понимают… Ситуация очень сложная, Миша, и с каждым днем она становится все сложнее. Ты слишком молод, и Лючия была совсем девочка. Именно молодость и наивность стали причиной ее гибели. Она не должна была этого делать, я тысячу раз предупреждал всех вас  Знание истины еще не предполагает обязательное выступление на площади. Знающий истину должен уметь ее правильно использовать, правильно приложить свое знание. А бравада ни к чему хорошему не приводит. Это не игра, это реальная жизнь.
     Он хотел добавить: «теперь ты понял, что я был прав?», но Ученик его опередил:
     - Теперь вы понимаете, что я был прав? Нам надо начинать действовать, пока нас всех не перебили по одиночке!
     Ананд с нежностью погладил парня по круглой бритой голове.
     - Я говорю серьезно! – буркнул Ученик.
     - Хорошо, - согласился Ананд, - что же ты предлагаешь?
     - Я предлагаю развернуть пропаганду, выйти на улицы, говорить, агитировать, объяснять! Надо что-то делать, неужели вы не понимаете? – Учитель молча ждал продолжения, и Миша распалился еще больше: - У меня много друзей, которые способны понять нашу идею. Я могу привести вам тысячу сторонников, вы только позвольте мне открыть рот! Дайте добро, Мастер! Учение может привлечь миллионы, если о нем узнают! Против миллионов никакой Купер ничего не сможет поделать!   
     Ананд жестом остановил Ученика и спросил:
     - Я уже говорил тебе, что мы с шефом Купером большие друзья? Так вот, как друга, он сводил меня сегодня утром в Северный изолятор. Это секретная подземная тюрьма для самых опасных и страшных преступников Системы и галактики. Купер показал мне пойманного на днях на Юге Язычника. Не удивляйся. Этот мальчик по имени Абдулла прослушал лекцию Хабиба, после чего стал пытаться что-то кому-то объяснять, на чем его и засекли агенты. Не будет преувеличением сказать, что агенты Купера сегодня рыщут по всей планете, они все слышат, все видят и все знают. Ты не успеешь ничего сделать, ты успеешь только открыть рот и сразу окажешься в камере. Тебя сдадут твои же друзья, наслушавшиеся призывов Купера. Лючие повезло больше, чем этому Абдулле, она умерла, а что сделают с мальчишкой, одному Богу известно. – Ананд  заглянул в потухшие глаза парня. - Ты понял меня? Я не хочу, чтобы завтра меня вот так же пригласили посмотреть на тебя или Ису или на майора Дональда с Сарой!
     Миша поджал губы, отвернулся и стал, яростно замахиваясь, кидать в воду камешки.
     - Для чего тогда мы нужны, не понимаю, - сквозь зубы проговорил он, обернулся и повторил: - Для чего мы нужны?
     - Мы – основа, фундамент, на котором будет возводиться здание, когда придет нужный момент, - сказал Ананд. – Понимаешь, сынок? Я, конечно, могу выступить по всем каналам Системы в прямом эфире. Ты думаешь, человечество разом проснется и люди бросятся друг другу в объятия? - Он похлопал Ученика по мускулистой спине, обтянутой желтой форменной майкой монтажника. – Прежде чем идти на костер, мне нужно успеть еще кое-что сделать. я не могу рисковать делом, на которое потрачено столько сил. Пока что я вижу свою задачу в этом, а вы должны помочь мне. Купер - фанатик и помешанный. Ты слышал его обращение по поводу взрыва в космопорту? Если нет, найди и ознакомься, оно есть в любой хронике. Программная речь… Поначалу я даже думал, что он и есть мой главный противник, с которым мне предстоит бороться, но потом я понял, что это не так. Нет, Купер – лишь винтик, пылинка, он сам жертва. Так что все еще впереди. У меня появилось предчувствие. Я много размышлял о том, что происходит, и увидел истинную сущность событий. Она приоткрылась мне и повергла меня в ужас. Не знаю, как это назвать, может быть, прозрением… не знаю. Со мной уже много лет не происходило ничего подобного. Я видел, как гигантские пласты черных накоплений, дремавших тысячелетия, пришли в движение. Это – начало какого-то процесса, не знаю пока, какого именно. Что-то грядет, у меня ощущение, что человечеству предстоит пройти тяжелые испытания. И мы, так сказать Язычники, пришли на Землю именно сейчас не случайною, нам предстоит серьезная работа. Наша задача заключается не в том, чтобы стать мучениками. Мучеников в истории Учения и без нас достаточно. Сейчас не время для мученичества, сейчас нужны другие аргументы. Если бы Христа распяли сегодня, о нем забыли бы сразу, как только об этом перестали  бы писать газеты. Слишком много информации, слишком усложнилась психическая жизнь человека, чтобы воспринимать подобное. Мы погибнем – и через месяц о нас и не вспомнят. Понимаешь меня, сынок? Если мы не будем сегодня осторожнее, завтра здание будет не на чем строить. А что касается новых сотрудников… Как говорили Учителя, пусть книга Учения лежит на перекрестках. Не мучайтесь вопросом - откуда придут путники, откуда придут друзья, предчувствующие познание, не огорчайтесь мимо проходящим, они могут призвать кого-то, сами того не ведая. Вспомни, как ты сам пришел ко мне, как пришли все остальные. Кому назначено, тот найдет дорогу. Поэтому очень прошу тебя, не наделай глупостей и предупреди остальных, особенно Хабиба.
     Миша остался неудовлетворен разговором. Но Ананд не мог сейчас согласиться с ним. Он тысячу раз представлял себе, как все это будет. Он попросит время в прямом эфире, которое ему предоставят в любое время на любом канале, даже не спрашивая о теме выступления. Да, он возьмет время, и миллиарды на Земле и по всей Системе прильнут к экранам, бросив свои дела, чтобы послушать его. Что он им скажет, сытым, благополучным и безразличным, с чего начнет? Он должен подобрать такие слова, которые сразу проникнут в их сердца, потому что эта попытка будет единственной, первой и последней. Когда-то он надеялся достичь своих целей, работая во имя Объединенного человечества. Ему казалось, что впереди уйма времени, он все успеет, выпуская каждый год по проекту, что обеспечит безболезненную революцию не только в быту, но и в сознании людей. Теперь он знал, что время вышло, и торопился успеть осуществить хотя бы часть задуманного. События ускорялись, никогда еще дни и ночи не проносились так быстро. Что-то витало в воздухе, и Главный советник Ананд Чандран чувствовал это.


Эпизод 32

     Лин смотрел на инспектора сквозь стеклянные двери Биржи. Его расчет снова оказался точным. Вынудив Проповедника гоняться за ним по рыночной площади, он запутал след, сумел незаметно покинуть машину и скрыться в общем хаосе, но не забыл сделать так, чтобы Элиот его заметил. Только Элиот. Лин ставил на самолюбие инспектора, на то, что любивший отличиться Эли сам бросится за ним в погоню, желая лично завершить дело. Так все и вышло. Эли был один. Он бродил вдоль линии стоянки, держа бластер на плече, и, прищурясь, всматривался в проходящих мимо людей. Лин смотрел и думал, уйти или остаться. Он мог спокойно пересечь здание, пока не подоспела погоня, выйти на дорогу, ведущую в порт, оттуда, назвав код, пройти на «Антонию» и забыть обо всем и обо всех. но Эли… Он не знал, что случилось с парнем, не понимал, почему тот так неожиданно предал его. Этому должна была быть серьезная причина. Он видел перед собой человека, к которому привязался душой и, кажется, хорошо знал. И в то же время это был совсем другой человек, совершенно незнакомый ему, который собирался отправить его на тот свет во что бы то ни стало. Если выйти, то придется сразиться с ним и убить, или умереть самому. Но если не выйти, то Элиот останется среди бандитов навсегда, а он так и не узнает, что же случилось с другом.
     Лин подошел к двери, и она плавно отъехала в сторону. Он вышел на свет искусственного светила и зажмурился. Глаза заслезились.
     Элиот стоял к нему спиной и напряженно вращал головой. Лин не стал подходить очень близко, остановился в нескольких шагах.
     - Братишка?      
     Эли замер, потом резко развернулся к нему и сбросил оружие с плеча. На мгновение в его глазах появилось прежнее выражение, но оно сразу заплыло, затянулось  мутью.
     - Эли,  может поговорим?
     - Стой спокойно, желтый, - злобно процедил инспектор, беря его на прицел. – Сейчас прибудет преподобный, вот с ним и будешь разговаривать.
     - Эли, - спокойно произнес Лин, - что с тобой?
     Он увидел красный огонек, вспыхнувший на кончике прицела. Лин совсем не разбирался в оружии, но догадался, что это значит, и, не дожидаясь выстрела, бросился под ноги инспектору. Элиот не ожидал этого и не успел перегруппироваться. Смертоносный луч угодил в небо, а выбитый из рук бластер отлетел в сторону. Со звериной ловкостью инспектор метнулся за оружием и перехватил его прямо в воздухе. Лину пришлось очень постараться, чтобы увернуться от следующего выстрела. Он почувствовал, как раскаленное вещество прошло над его головой, опалив кончики волос. На этот раз луч перерезал рекламный щит, и тот с шумом осыпался стеклянным дождем. Лин упал на осколки, которые немедленно вонзились в тело. Он взвыл от боли. Эли не давал своему оружию отдыха и наносил удары один за другим, заставляя  его вертеться на осколках, как на раскаленных углях. Боль привела его в такую ярость, что он, уже не думая ни о чем, вскочил и с криком бросился на инспектора. Тот немного растерялся и замешкался, и этого было достаточно, чтобы Лин выбил у него из рук оружие, на этот раз уже навсегда. Они вцепились друг в друга и покатились по земле, нанося жестокие удары. 
     Из стеклянных дверей Биржи выбежали двое киберов-полицейских. Выставив  разбрасывающие белые искры электрические дубинки, они кинулись к дерущимся. Пришлось применить запрещенный прием и отключить инспектора, чтобы заняться полицейскими. Это было несложно. Лин размозжил роботам головы, не прилагая особых усилий. Потом вернулся к Эли, приподнял за плечи и сильно встряхнул.
     - Говори, что случилось! Отвечай! Как тебе помочь?! Эли!
     Инспектор рычал и отбивался. Вскоре он стал терять силы и совсем обмяк обмяк. Лин выпустил его, решив, что с него хватит.
     Эли, качаясь, поднялся на колени.
     - Я больше не могу, - произнес он хрипло, неожиданно выхватил из заднего  кармана пистолет и упер себе в живот. 
     Это был страшный момент, может быть, самый страшный в жизни доктора Лина. Он  потом не раз анализировал ситуацию, но так и не понял, как ему удалось опередить выстрел и отвести оружие в сторону. Эли упал ему на руки, и тут Лин увидел чужого. Туманный силуэт на мгновение обозначился возле лишившегося сознания друга, и холод могилы дохнул ему в лицо. Привидение злобно усмехнулось и… вновь нырнуло в Элиота.  Лин усилием воли заставил себя не оттолкнуть висящего на его руках человека.. Он уже все  понял - Эли теперь не один. Кто-то сидит в нем и управляет им, как марионеткой.
      Толпа зевак, с интересом наблюдающих за происходящим, становилась все больше.
     Лин бережно уложил парня на землю, сел рядом и закрыл глаза. Едва он сосредоточился, как перед закрытыми глазами возник человек с обгорелой раной в боку. Он был мертв, но смеялся, показывая златозубый оскал. Это Пират. В Элиота вселился Пират. «Убирайся оттуда», - приказал он. Мертвец только расхохотался. Ну, погоди у меня, подумал доктор Лин. Продолжая удерживать образ человека перед глазами, он вызвал зеленый огонь. Зверь будто только этого и ждал, с готовностью поднял голову и ринулся во все конечности. Лин не помнил, откуда научился этому, кажется, мысленному наращиванию силы учил его Учитель О. Или подсказал сам зверь?
     Он сидел без движения, со стороны невозможно было понять, что происходит у него внутри. Он крепко держал чужака, тот уже не смеялся, а дрожал. Дождавшись нужного напряжения энергии, он мысленно опутал названного гостя светящейся зеленкой нитью и стал отрывать от Элиота. Незнакомец так сросся со своим новым телом, что отрыв принес ему адские мучения. Он страшно кричал. Лин тоже кричал от напряжения и ужаса, потому что слышал треск разрывающейся материи.
     Никто вокруг ни о чем не догадывался. Люди смотрели с любопытством, пожевывали, переговаривались, не понимая, почему ничего не происходит.
     Привидение колыхнулось в воздухе серой тряпицей и исчезло. Но Лин все еще сомневался в себе. Он приник к груди инспектора и успокоился только тогда, когда услышал спокойный стук молодого здорового сердца. 
     - Думаешь, второй очухается? – громко поинтересовался кто-то у кого-то. – Нет, точно не очухается. Ставлю свой чек.
     Лин поднял глаза на говорящих, и те в страхе отступили на несколько шагов.


Эпизод 33

     Элиот сидел на земле и держался за голову. Было ощущение, что вместе с напрошенным гостем ушли все мысли. В мозгу было пусто. Столько свободного места!  Чем же его заполнить?..
     Рядом валялись ничком двое киберов-полицейских. У одного из них верхняя часть головы отсутствовала вместе с содержимым искусственного мозга, и металлическая черепная коробка пустовала. «Прямо как у меня», -  подумал инспектор и вскрикнул от радости, сообразив, что способен мыслить.
     Послышался знакомый голос:
     - Ну-ка посмотри на меня.
     Не разжимая ладоней, Эли поднял голову и взглянул на доктора. Тот тяжело дышал и озабоченно морщил лоб. За его спиной высился зеркальный купол Биржи. Полиции поблизости не было, зато бесцеремонно толпились зеваки.
     - Теперь можешь объяснить, что случилось?  Как он туда попал?
     - Я… - произнес медленно Элиот, подбирая слова. – Прости, док, я полный идиот… Я собирался настроиться по твоему методу, а тот мертвый парень, которого пристрелили…
     - Ты собирался настроиться на покойника? Зачем, Эли?
     - Да нет, я не собирался, он сам влез в меня...  Господи, док, что я натворил… я чуть не убил тебя… Этот мертвец заставлял меня, он крутил мной по-всякому… Ты прогнал его?   
     - Да. Никогда больше так не делай. А теперь вставай, пора уносить ноги. Смотри, сколько у нас друзей.
     Эли оглянулся и присвистнул. Со стороны рыночной площади на них угрожающе надвигалась огромная толпа. 
     - Чтобы попасть в порт, придется пробиваться через Биржу, - сказал Лин. - Другого пути нет.
     - А как же Проповедник? Мы оставим его  в живых?
     - Это не наше дело. Пусть сами разбираются.
     Элиот пожал плечами и послушно последовал за доктором.
     - Между прочим, он хотел прикончить именно тебя, он говорил, что ты не должен вернуться на Землю
     - Я сказал, что больше мы ни во что не вмешиваемся? Вставай.
     В помещении Биржи было не протолкнуться. В центральной секции на огромной круглой площадке шел аукцион, продавали какой-то драгоценный камень размером в яблоко, и участники торгов громко кричали и ругались. По сотням мониторов, установленных повсюду, бежали колонки цифр. Вокруг них толпились люди, они тоже спорили на повышенных тонах 
     - Ну и ну, - присвистнул инспектор, задрав голову к потолку, где висело гигантское табло, сообщающее о курсах валют. – Смотри-ка, местная валюты поднялась по отношению к галактической еще на три пункта! И о чем только Земля думает?
     Лин взглянул на табло и покачал головой. Цифры, графики, символы… Ничего непонятно.
     Не привлечь внимания им не удалось. Исцарапанные и оборванные, они прошли через зал под прицелом испуганных взглядов. Они добрались до выхода, обращенного в сторону космопорта, без приключений. Сквозь стеклянные безостановочно открывающиеся и закрывающиеся раздвижные двери виднелась пестрая от людей лента транспортера, ползущего  к порту.
     «Неужели повезло», - подумал Лин и, скользнув взглядом вправо, увидел Проповедника. Страшный человек стоял по ту сторону стеклянной двери, которая уже начала расползаться. Они смотрели друг на друга сквозь толпу.
     Дверь открылась, и два встречных потока хлынули один мимо другого. Они не двигались и сверлили друг друга  ненавидящими взглядами, пока из всех динамиков не грянуло оглушающее: «Продано! Лот 1. Продано!»
     - От двери! -  крикнул Лин. – Быстрее!
     Они едва успели отскочить, как прямо в толпу грянуло несколько выстрелов. Люди засуетились, не понимая, что происходит. Послышалось «убили! убили!» Встречные потоки пришли в лихорадочное движение и, смешавшись, хлынули наружу. Через несколько минут у входа остались только убитые. Над ними, расставив ноги, стояли Ожидающие. Опустив оружие, они хищно вертели головами и шевелили ноздрями, словно выискивали жертву по запаху.
     Они, пригнувшись проскочили в соседнюю секцию, отделенную нежной стеклянной перегородкой. Здесь тоже началась паника, но торги продолжались, слышались споры, крики, у стойки электронного аукционера шла массовая потасовка.   
     - Что за безобразие! Где полиция? – закричали в толпе. – Полиция! Полиция!
     - Вон она, ваша полиция. – Эли кивнул на противоположный вход, где толкались, расчищая дорогу, несколько десятков полицейских. – Они заодно. Черт, так они всех перестреляют. Надо что-то придумать, док! Или это тоже не наше дело?
     Надо придумать, конечно, надо, подумал Лин. Они могут смешаться с толпой и выскользнуть из здания, и спастись. Но перед этим охотники перебьют сотни людей, чтобы добраться до них… А «Антония» - вон она, уже так близко, за серебристым зданием порта, протянувшимся от горизонта до горизонта. Не хочется рисковать, когда заветная цель так близка.
     Инспектор напряженною ждал ответа.
     - Ладно, для начала попробуем освободить помещение, - сказал Лин. Он не был уверен в своем плане, но другого все равно не было. – А потом я разберусь с дружками дьявола.
     - Здорово! – одобрил Эли.
     - Эли, я хочу, чтобы ты вышел отсюда с толпой. Так мне будет легче.
     - Нет. Ты один не справишься. Я остаюсь.
     - Это моя работа.
     - А мне плевать! – заявил Элиот и толкнул друга в грудь кулаками. – Плевать! Не знаю, твоя это работа или чья, но я никуда не уйду. Понял?!
     Лин не нашел слов для возражения и отчаянно махнул рукой. Мальчишка!
     Эли был доволен. У него уже появилась идея, и он немедленно приступил к ее осуществлению. Он помчался в центральную секцию, растолкал наблюдающих за потасовкой людей и киберов и добрался до усилителей, установленных по краю аукционной площадки.
     - Бомба! – завопил он. Здесь была хорошая акустика, и его голос прогремел словно гром небесный. – На Бирже заложена бомба! Спасайтесь!
     Люди перестали кричать и драться и уставились друг на друга. Послышалось?
     - Она взорвется! – прогремело под зеркальным сводом.
     Через мгновение толпа колыхнулась, разделилась на два рукава и ринулась к обоим выходам, сметая все на своем пути – хрупкие прозрачные границы, оборудование, полицейских и мебель. Во избежание разрушения здания автоматически открылись два аварийных выхода.
     Сверху Элиоту было хорошо видно, как стремительно опустошается пространство. Очень скоро толпа схлынула, оставив после себя полную разруху, будто внутри действительно взорвалась бомба. Среди обломков и раздавленных тел бездумно бродили кибер-охранники. Инспектор изумленно вертел головой, поднявшись во весь рост. Ну и ну, думал он. Ничего себе…Вот это зрелище! И все это сделал он!
     Эли не сразу понял, почему оказался на полу, и стал отбиваться. Сверху навалился Лин и чувствительно ткнул кулаком в бок.
     - С ума сошел, мальчишка? Лежи здесь и не двигайся, и не суйся мне под руку!    
     Эли послушно замер и стал с интересом следить за доктором, ожидая чего-то необычного. Он не испытывал особого страха, потому что рядом был Лин. Впервые в жизни Элиот Рамирес надеялся на кого-то, кроме себя.
     Лин  спрыгнул с площадки и огляделся. В опустевшем зале хорошо просматривались все четыре выхода. За ними толпились люди. Ожидающие тоже были вынесены общим потоком наружу, но Лин не сомневался, что это ненадолго. Сметенные толпой полицейские возились на полу, разыскивая свое оружие и шлемы. Нужно не дать им очухаться, решил он и поискал глазами подходящую цель. Вот она – гигантское центральное табло под потолком. Он мысленно рассчитал расстояние и собственные силы. Так, достать можно, если хорошо сконцентрировать удар. Он сильно напряг все мускулы, а потом резко расслабился и ощутил, как по телу побежали горячие струи. Он подождал, пока зеленый огонь доберется до ладоней и с силой выбросил их вверх. Экран треснул от первого же удара и осыпался. От следующего удара табло качнулось, жалко скрипнули поддерживающие его конструкции, и один край гигантского монитора провис. Наблюдавшая снаружи толпа ахнула и отпрянула.
     - Убирайтесь, идиоты!  - крикнул полицейским Лин.   
     Те глянули вверх, немедленно бросили поиски и кинулись из помещения. В следующую секунду табло со страшным скрежетом сорвалась и полетело вниз.
     Кажется, никто не пострадал, подумал Лин, когда рассеялся стеклянный туман и  улеглись поднятые в воздух мусор и обломки. Глаза и горло горели от пыли. Для того, чтобы закрепить успех, он разбил еще парочку экранов поменьше и вышел на открытое пространство. Теперь он был уверен, что никто, кроме толстяка и его людей, сюда не войдет.
     Проповедник в сопровождении людей в черном направлялись к нему, с хрустом ступая по осколкам. Они держали его на прицеле, но стрелять, кажется, не собирались.  Лин пошел навстречу, стараясь  отдалиться от того места, где затаился Элиот. Незачем мальчишке рисковать.
     - Кто ты такой? – спросил Проповедник, подойдя к нему вплотную.
     - Твой враг, - сказал Лин.
     - Ты понимаешь, что мой враг – враг Отца, а быть врагом Отца очень опасное занятие?
     - Я думаю, твоему Отцу очень не повезло,  что у него есть такой враг, как я.
     Проповедник растянул губы в холодной ухмылке.
     - Ты угрожаешь Отцу? Думаешь, умения бить посуду для этого достаточно?
     Лин тоже злорадно улыбнулся:
     - А я еще много чего умею.
     - Не знаю, кто ты такой, но ты большой наглец. – Голос толстяка стал жестким. – Ты слишком самоуверен, а напрасно. Никто, ни ты, ни кто-либо другой не сможет помешать нашему делу. Процесс уже идет, и никому его не остановить. Скоро Отец будет и на Земле.
     - Почему же? Я могу остановить его на данном этапе, убив тебя.
     - Ты не убьешь меня, - снова осклабился Проповедник, - ты – хороший. Ты для того и убрал отсюда людей, чтобы никого случайно не покалечить. Так?
     - Так, но к тебе это не относится.
     - Ты не сможешь убить меня, я защищен силой Отца. Он охраняет и бережет меня. Хочешь проверить? – Проповедник достал откуда-то из складок накидки маленький атомный пистолет и протянул противнику. Тот медлил, и толстяк, приняв это за нерешительность, рассмеялся: - То-то же. Отец надежно охраняет своих слуг, поэтому зло непобедимо. А твои покровители неблагодарны. За нашу работу мы получаем богатство и власть, а что получают такие болваны, как ты? Желтую кожу! – Он рассмеялся. - Скоро Вселенная изменится, и мы все наконец сумеем проявить свою истинную сущность, которая томилась тысячелетиями в темнице мнимых и навязанных нам ценностей. Человек не может жить по законам, по которым живут ангелы. Согласись, что они поставили над нами жестокий эксперимент и он не удался. Только Отец вернет нам наше «я» и откроет двери тюрьмы.  Ты не дурак, ты понимаешь, что я прав. Сколько бы мы не обманывали себя, наша истинная суть – порок. Если верить Библии, человеческий род вообще является результатом греха. Мы рождаемся от греха, живем, греша на каждом шагу, и умираем, трясясь от страха перед наказанием. Все оттого, что когда-то кому-то захотелось попробовать сделать из нас ангелов с крылышками. Не удалось. Люди – те же животные со своими животными инстинктами, но почему-то никому не приходит в голову пришивать крылышки, например, волкам. А нас заставляют бороться с естественными потребностями нашей сущности, называя все это грехом, запугивают, грозят. Нам повезло меньше, чем волкам. Мы не стали ангелами, но у нас появилась масса страхов и комплексов неполноценности, как, например, у тебя. Я предоставил тебе прекрасную возможность расправиться со мной, но ты ею не воспользовался. Совесть не позволила? Очень смешно… Теперь ты умрешь сам - вот и весь результат их эксперимента. Ты разве не замечал, как легко делается плохое дело и как трудно ползет хорошее? Замечал, как везет негодяям и как неудачливы так сказать  хорошие люди? Совершать зло нам легче потому, что это – наша сущность. Делая зло, мы пребываем в своей естественной среде, нам удобно и комфортно, а добро бывает вымучено, навязано и корыстно. Ты смотришь на меня и, конечно же, думаешь, что я плохой, а ты такой славный и хороший. – Толстяк панибратски похлопал Лина по плечу. - Именно «плохое» движет прогрессом, все самые великие открытия направлены на «плохие», как ты сказал бы, цели. Самые гениальные мысли приходят в голову при желании кого-то обойти, переплюнуть, подавить, перехитрить. Зависть формирует материю. Поспорь, если сможешь.
     Лин промолчал. Проповедник смерил его презрительным взглядом.
     - А напрасно. Ты – желтый, думаю, тебе есть, что вспомнить.
     - Я запоминаю только хорошее.
     - Это неправда. Человеческая память устроена так, что фиксирует добровольно только плохое. Есть даже способ тренировки памяти для склеротиков, основанный на этом принципе. Хорошее забывается быстро. Чтобы запомнить хорошее, вам приходится прилагать усилия, а плохое остается в мозгах независимо от вас. Это факт. 
     Лин слушал толстяка и все больше понимал, что не может его отпустить. Страшный человек не должен выйти из этого помещения. Но как его остановить? Что делать? Действительно взять пистолет и выстрелить? Нет, так он не сумеет. Надо придумать другой выход, даже если это будет стоить жизни ему самому.
     - Хорошо, я согласен, - сказал он, - давай проверим, чьи покровители сильнее. Только я не буду стрелять в тебя, я никогда не держал в руках оружия и не собираюсь этого делать. У меня другое предложение. – Он заставил толстяка развернуться. - Видишь тот белый стержень? Вон тот. Он поддерживает правое крыло этого здания. Я сломаю его, и крыло рухнет нам на голову. У кого покровитель сильнее, тот останется в живых. Конечно, легче было бы тебя пристрелить, но я так не могу. Ты прав – совесть не позволяет, поэтому предлагаю равные условия. Готов или уже сомневаешься? 
     Проповедник отшатнулся.
     - Ты сумасшедший? - Окинул взглядом помещение и вновь расхохотался. - Точно сумасшедший! Ладно, я согласен. – Он сделал знак своим. – Выйдите и ждите меня снаружи.
     Те охотно выполнили приказ и, толкаясь, поспешно удалились.
     - Эли! – крикнул Лин. – Элиот, уходи отсюда! Немедленно!
     - Ни за что! – донесся приглушенный голос инспектора. – Даже не думай!
     Лин сжал кулаки от злости, но гоняться за инспектором или спорить с ним сейчас не . было возможности. «Ничего, - подумал он, - если останемся живы, покажу тебе… щенок!»
     Проповедник смотрел на него, криво усмехаясь. В его глазах прыгали жутковатые желтые точки. Лин отвел взгляд и сосредоточил все внимание на опоре. У него получится. Должно получиться. Заряд остался слабоватый, но на один удар хватит. Надо все сделать с первого удара, чтобы не оставила решимость… Учитель, помоги!..
     Мощный стержень, поддерживающий скелет здания и казавшийся совершенно неуязвимым и надежным, переломился словно соломинка. Участок зеркальной стена, потеряв опору, стал выгибаться внутрь. Сила натяжения оказалась такой мощной, что сами по себе лопнули два соседних стержня, и над головами людей повис гигантский стеклянный пузырь, готовый вот-вот лопнуть. Со скрипом осела крыша, сверху посыпались мелкие детали и осколки. Лин не мог не признать, что противник ведет себя лучше него. В то время как он дергался и обливался холодным потом, Проповедник стоял спокойно, сложив руки на груди, и все так же в упор и с усмешкой смотрел ему в глаза. Еще можно было успеть добежать до выхода, но толстяк и не думал бежать, он был слишком уверен в своей победе. Лин немного завидовал его уверенности, потому что сам уже мысленно простился с жизнью. В глубине души он не верил в счастливый исход .До сих пор он считал свою жизнь никчемной и серой и думал, что без сожаления расстанется ней, когда настанет срок. Но теперь он понял, что очень хочет жить, и готов был сам броситься к спасительному выходу 
     Со странным звуком лопнула в нескольких местах металлическая сеть, служащая каркасом прекрасного купола. Ее обрывки повисли и качались в такт вибрации, сотрясавшей напрягшееся здание. 
     - Ты побледнел, ты боишься, - торжествуя констатировал Проповедник и разразился жутким, дьявольским смехом.
     Зеркальные панели разошлись.
      «Конец», - подумал доктор Лин и зажмурился. Пусть противник думает о нем все, что хочет, это уже неважно. Сейчас все случится… сейчас…
     Его схватили сзади и поволокли, бесцеремонно и упорно, продирая сквозь обломки. Он ударился обо что-то головой и совсем перестал соображать. Потом оказался в душной темноте, а вокруг гремело и рушилось, зеркальному миру приходил конец.


Эпизод 34

     Лин открыл глаза и увидел над собой заплаканное лицо инспектора.
     - Элиот? – удивился он.   
     - А кто же еще? – всхлипнул Эли. – От меня не так легко избавиться, доктор Лин.
     - Ты хочешь сказать, что я жив?
     - Нет, ты на том свете, не видишь разве, вокруг одни ангелы. – Эли провел рукавом под носом. – А вообще-то мы под аукционной площадкой. Ну и кошмар ты там устроил.
     Лин пощупал рану на голове. Она кровоточила и саднила.
     - Это ты меня вытащил? – спросил он.
     - Я подумал, покровители покровителями, а друзья тоже для чего-то нужны. Прости, если не совсем аккуратно получилось.
     - Спасибо, братишка. Очень не хотелось умирать.
     - Не за что. 
     - А как Проповедник?
     Элиот Рамирес скорбно вздохнул:
     - У толстяка, наверное, не было друзей.


Эпизод 35

     Лин выбрался из руин, волоча за собой инспектора. Эли говорил и смеялся без умолку. Со стороны можно было подумать, что он сошел с ума, на самом же деле он был просто счастлив. Он был счастлив, что они живы, что все так здорово закончилось, что Проповедник отправился к своему Отцу, да и вообще было много причин, по которым Элиот Рамирес чувствовал себя сейчас прекрасно.
     Половина здания лежала в руинах. Воздушная зеркальная конструкция превратилась в груду заурядных обломков. Собравшиеся вокруг люди взирали на это зрелище с ужасом. Полицейские держали в опущенных руках так и не пригодившееся оружие.
     - Здорово, - сказал Элиот и вздохнул всей грудью. – Может речь произнести?
     - Попробуй, - улыбнулся Лин.
     Эли заулюлюкал  и замахал толпе руками.
     И вдруг до их ушей донесся какой-то странный звук. Он пришел издалека, пролетел над головами толпы и заставил сердце доктора Лина замереть.
     Элиот перестал смеяться и прислушался.
     - Док, ты ничего не слышишь? – спросил он озабоченно. – Мне что-то показалось…
     - Нет, ничего не слышу, - соврал Лин.      
     Инспектор пожал плечами, и они стали сползать по скользким обломкам. Внизу ждал Бини. Сложив руки на груди, астрофизик ухмылялся, будто все случившееся  было его заслугой.
     - А, добрались все-таки? – спросил он язвительно. - Интересно, кто будет возмещать ущерб?
     Продравшись сквозь толпу, провожающую их испуганными взглядами, они вышли на дорогу, ведущую к порту. Заветная лента транспортера была неподвижна, резиновая поверхность приятно пружинила. Лин шел и думал только об одном: «Этого не может быть, не может быть, не может быть…» Он чуть не потерял сознание, когда вновь услышал:
     - Ли-и-ин!
     Эли остановился.
     - Вот опять! Неужели не слышал, док?
     - Нет, - снова соврал Лин. - Не останавливайся, а то толпа тащится за нами. Еще новых проблем не хватало.
     - Правильно, - проворчал Бини, обходя инспектора, - хватит играть  в игрушки.
     Лин настойчиво подтолкнул инспектора в спину, но тот вывернулся и посмотрел назад через его голову.
     Глаза Элиота широко раскрылись и на губах заиграла лукавая улыбка.
     - Док, а ну-ка посмотри туда, - сказал он  - Посмотри-посмотри, не пожалеешь.
     Лин не хотел оборачиваться. Он боялся. Для чего ей звать его, думал он. когда вокруг полно других людей?.. Кто он в ее жизни?.. Соскучилась, наверное, по мальчику для битья, не над кем подшутить от нечего делать…
     - Ли-и-ин!
     Элиот понимающе усмехнулся:
     – Значит, ничего не слышишь?
     Лин сделал над собой огромное усилие и обернулся.
      Тина бежала, раскинув руки сквозь заинтересованно глазеющую толпу, растрепанная и чумазая. Она бежала и на ходу вытирала заплаканное лицо и сквозь слезы смеялась и кричала, произнося его имя. Да, она звала именно его. Ошибки быть не могло.
     - В чем дело? – раздраженно спросил Бини. – Что происходит?
     - Пошел вон, - огрызнулся инспектор и похлопал доктора по плечу. – Кажется, она очень рада тебя видеть. Нехорошо заставлять даму ждать.
     Да, нехорошо… Наверное, надо идти навстречу. Только как это сделать, если ноги приросли к поверхности транспортера и отказываются повиноваться?
     - При чем здесь я… - проговорил он, запинаясь, - ведь Роби…
     - Ну ты… – потерял терпение Элиот. – Разве она кричит «Роби»? Если бы она хотела позвать красавчика, она бы так и сделала! Она зовет тебя, болван! Чуешь разницу?
     Так-то так, размышлял Лин, но все равно… Для чего ей его звать с распростертыми объятиями? А вдруг он побежит навстречу, а она пройдет мимо? Что если она подбежит и спросит что-нибудь, например, не видел ли он где-нибудь Роби? Хотя с какой стати ей спрашивать об этом у него, ушедшего с «Антонии» тысячу лет назад… А если...
     Тут Тина вдруг споткнулась, и он больше не думал ни о чем.


Эпизод 36

     Тина  подвернула ногу. Боль была довольно сильной, но ее это сейчас мало заботило. О какой боли может идти речь, когда она нашла его? Вот он, целый и невредимый, бежит ей навстречу. Сейчас он подойдет, и она его обнимет со всей нежностью, накопившейся в сердце. Ну и что, что вокруг люди? Пусть смотрят, пусть радуются за них!
     Лин подбежал, упал перед ней на колени и схватил за руку.
     - Что? Что случилось? Где болит?
     Тина с сожалением поняла, что не сумеет так вот запросто броситься ему на шею. Ей безумно хотелось немедленно, прямо сейчас дотронуться до него, но ее уверенность вдруг куда-то пропала, когда он взял ее за руку. 
     - Ногу… подвернула, - пролепетала она.
     - Идти сможешь?
     - Не знаю… я…
     - Давай помогу.
     - Ну, помоги…
     Он тоже был растерян и неуклюж, и пока он примеривался, как лучше ее поднять, Тина немного осмелела.   
     - Подожди, я хочу кое-что тебе… – Она оглянулась на толпу. Где-то там затерялся  капитан. Тина набрала в легкие побольше воздуха и выпалила: – Давай сбежим?
     Лин выпустил ее руку.
     - Что?
     - Понимаешь, я хочу остаться с тобой, но на Земле нам этого не позволят.
     Вот и сказала. Молодец, похвалила она себя. Теперь он должен ответить. Ей казалось, что Лин ее понял, хотя, наверное, лучше было бы сначала поинтересоваться его отношением к себе. Ведь у него есть все основания ненавидеть ее… Так сразу взять и поставить человека в тупик, припереть к стенке. Только она могла такое сделать. Это все ее плохой характер. Эгоистка!
     Он молчал и смотрел на нее, словно искал что-то в глубине ее глаз. Она боялась моргнуть, чтобы не помешать его поискам.
     - Так нельзя, - сказал он наконец. - У Фатха будут большие неприятности, если мы не вернемся.
     Тина больше не могла себя сдерживать. Она протянула руку и коснулась пальцами  его кровоточащей раны, провела ладонью по щеке. Хотя бы это…
     - Я знаю, – проговорила она. - Но если мы вернемся, большие неприятности будут у тебя. 
     - Ничего, я привык.
     Он улыбнулся, и у Тины отлегло от сердца. Вот он какой, ее мужчина! Конечно, он не мог согласиться с ее предложением и подвести старика. Ее Лин, тот человек, с которым она собиралась прожить до конца своих дней, никогда не поступил бы так. Значит, они возвращаются? Что ж, пусть будет так, как он хочет. Он знает, что их ждет и готов нести этот крест. Любимый…
     Это было самое замечательное объяснение в любви в ее жизни.
     -  Ладно, - она шмыгнула носом, - возвращаемся.


Эпизод 37

     Ананд встретил рассвет, сидя за рабочим столом. В последние дни мучила бессонница. Он не хотел говорить об этом доктору Диего. Тот продолжал настаивать на пересадке сердца и немедленном выезде на курорт. Наверное, это было бы разумно в его положении, но Ананд не мог выключиться из работы на два-три месяца, которые требовались на реабилитацию. Комбинат на Востоке только заработал, только побежали по назначению первые эшелоны с продовольствием, днем и ночью из штаба шли сообщения, на связи постоянно были эксперты и строители. Как он мог сейчас оставить все это?
     Работы на Востоке шли успешно, даже самые ярые противники программы  прикусили языки. Местное население не препятствовало строительству, наоборот, само организовывало отряды добровольцев, которые охраняли трассу и эшелоны от распоясавшихся в последнее время Мстителей и Пиратов. Пожертвования на специальных счетах росли.
     Все было хорошо, и Ананд  считал, что пора приступать к следующему пункту его плана по превращению человека в человека. Это были предложения по законодательному решению о запрете на клонирование и мутацию людей. Тут он не ожидал каких-либо особых проблем, считая, что уродливость этих явлений понятна каждому. Трудность заключалась лишь в сборе материалов и фактов, для чего необходимо побывать на Западе и за океаном, где сосредоточено основные компании - производители. Да, он съездит и на Запад, и за океан, но потом, а в это лето он будет отдыхать, может быть, даже решится съездить домой. Да, когда программа заработает в полную мощность, он поедет в отпуск, и ни в Курортную зону, а домой. Это должно помочь ему прийти в себя, успокоиться, собраться с силами, сконцентрироваться, продумать дальнейшие шаги. Они с Кумаром будут уходить с ночевкой в горы, лежать на цветистых лугах, любоваться небом и разговаривать. Он расскажет сыну обо всем, что знает сам. Он будет знакомиться с ним заново…
     Вечером позвонил Кумар. Он был немного растерян и смущен, мялся и сбивался, отвечая на вопросы отца.
     «Отец, прости, но на эти каникулы мы не сможем встретиться, - сказал он наконец самое главное. – Я очень хотел тебя повидать, но… Понимаешь, мы с ребятами собираемся в круиз по Системе. Мы уже договорились, я… У нашего однокурсника отец – капитан корабля, он пригласил нас в путешествие. Я так хочу в космос… Такая будет кампания… Ты же не против?»
     - Нет, конечно, сынок, лети отдохни с друзьями, - сказал Ананд и сглотнул ком. Ему стало не хватать воздуха.
     «Отец, ты не очень расстроишься?»
     - Нет, сынок, я не очень расстроюсь.
     «Спасибо, папа! В следующий раз мы обязательно увидимся, обещаю! Хочешь с мамой поговорить?»
     - Потом я сам перезвоню, сейчас я тороплюсь. Дела…
     «До свидания! Я тебя люблю, папа!»
     Чтобы не позволить боли схватить себя за горло, Ананд вышел в приемную, где, как всегда, было полно посетителей. Люди – вот, что ему было сейчас необходимо как воздух. Они улыбались, жали руки, говорили приятные слова, и тиски постепенно ослабли. Почувствовав, что кризис миновал, он распорядился забронировать место на правительственном рейсе в западном направлении.
     - Я выезжаю в четыре часа . И вызовите мне Джозефа.


Эпизод последний

     На территории, прилегающей к порту, творилось что-то невообразимое. У входа, на стоянке, на площади вплоть до гостиничного комплекса собралась огромная толпа. Ананд смотрел в окно и недоумевал.
     - Что там случилось? – спросил он сопровождающего охранника. – Какая-то катастрофа?
      - Да нет, господин Главный советник. - Охранник зевнул. - Светская хроника сообщила, во ск4олько и через какой порт вы вылетаете, вот люди и собрались поприветствовать вас.
     Ананду это не очень понравилось. Он не любил свою популярность. 
     - Почему не предупредили?
     - А что в этом такого? – Охранник посмотрел вниз и пожал плечами. – Простите, господин Ананд, но вы так редко выходите на Башни Совета, что люди не имеют других возможностей увидеть вас живьем. А они вас любят. Вы читали, что писали о вас в прошлом месяце? Неужели не читали? Писали, что вы ненастоящий, что вы виртуальный, а Ананда Чандрана на самом деле не существует. Такой шум был. Дискуссии, споры! Вот люди и разволновались.
     Ананд улыбнулся. Надо иногда просматривать прессу, подумал он. Вот ведь какую новость пропустил… И выходить к людям тоже надо. Не только выступать с трибун по праздникам, но и говорить с землянами на их человеческом языке.
     - Я пройду через главный вход, - сказал он. – Джозеф, давай на посадку.
     - Как? – Охранник схватился за рацию. – Так нельзя1 Мне предписано сопроводить вас до правительственной стоянки. Я один не справлюсь с толпой… Я свяжусь с охраной порта!
     - Не надо. Вы же сами говорите, что люди меня любят. Чего же мне бояться?    
     Он лукаво подмигнул охраннику. Тот перестал теребить рацию и напряженно уставился в окно на приближающуюся землю.
     Флаер приземлился на обшей стоянке. Никто не ринулся на приступ. Люди остались на своих местах, только радостно закричали и зааплодировали, когда он вышел наружу. Откуда-то возникли плакаты, хлопушки и флаги. Группа молодежи, пробившейся в первые ряды, скандировала «Дядя Ананд, мы тебя любим!» Ананд сделал несколько шагов в направлении здания порта. Толпа тут же разошлась, открывая ему дорогу. Он с улыбкой взглянул на идущих сзади Дхозефа и охранника. Последний побагровел от напряжения, на лбу сверкали крупные капли пота.
     Главный советник смело двинулся дальше, пожимая протянутые руки. По пути к нему присоединились вездесущие репортеры. Посыпались вопросы. Он не обращал внимания на журналистов и только улыбался камерам. Сопровождаемый толпой, он дошел до своего терминала, обернулся и сделал знак репортерам включить микрофоны. 
     -  Господа, - сказал он, - дорогие мои земляне, спасибо, что пришли меня проводить. Я не могу долго говорить - некогда, посадку уже объявили. Я хочу только успокоить всех, кто меня любит и уважает. Друзья мои, не верьте газетам, я – настоящий, а не виртуальный. Я существую на самом деле. Да, и еще… Наверное, хроника уже сообщила, когда я возвращаюсь? Очень прошу, не нужно устраивать мне встречу. Я пока не сделал ничего такого, что позволило бы мне пользоваться вашим вниманием. В любом случае, спасибо за доброе отношение ко мне, братья и сестры. Я тоже должен признаться, что люблю всех вас и работаю только для вас. Еще раз спасибо и до свидания!
     Прозрачная кабинка лифта поползла вверх. А через четверть часа он взмыл в залитую солнцем синеву, в которой до скорой ночи притаились звезды…