контракт

Не прошло и двух месяцев.

Он лежал на столе. Умещался в пять листов печатного текста. Был разделен на несколько стандартных секций, среди которых бросались в глаза выделенные большим размером шрифта наименования глав — «Обязательства сотрудника», «Обязательства наймодателя», «Форс-мажор».

Стол был достаточно широк для того, чтобы уместить по обеим сторонам по человеку и каждый из них при этом еще и спокойно мог бы вытянуть ноги.

По одну сторону контракта сидел мужчина и быстро просматривая строчки на бумаге, сосредоточенно грыз колпачок ручки. Несмотря на то, что это не играет совершенно никакой роли в повествовании, мужчина был худ, одет в потрепанный канареечного цвета свитер, болтающиеся черные джинсы с пузырями на коленях и стоптанные ботинки. Не играло особой роли и то, что лицо у мужчины было худое и неестественно вытянутое, как будто он все время очень сильно, по-мультипликационному, удивлялся. Зато, чрезмерная вытянутость лица компенсировалась глазами этого человека, они были совершенно круглыми и выходящими из орбит. Как уже было сказано, ничего из этого никак не повлияет на развитие истории, потому что не имеет ни малейшего к ней отношения.

По другую сторону стола сидел мужчина в хорошо сидящем на нем костюме. Мужчина одновременно нетерпеливо барабанил пальцами по краешку стола, лениво раскачивался на стуле и устало смотрел в потолок. Когда ему это, по всей видимости, окончательно надоело, он твердо сел на стул, скрестил руки на груди и посмотрел на человека напротив. Усталость во взгляде не исчезла.

От случившейся тишины мужчина в канареечном свитере поднял взгляд. Хотя это тоже не имеет отношения к повествованию, только сейчас мужчина почувствовал, что в небольшой комнате с белыми стенами и подвесными потолками едва заметно пахнет свежей краской. «Если едва заметно, то почему тогда свежей» — подумал он.

— Послушайте, вот зачем вам тратить свое и мое время на прочтение этих бумажек? Суть-то ясна. Вам требуется снабжать нас государственными тайнами, за это мы будем платить вам неплохую зарплату, которая, учитывая обстоятельства, вам нужна, — медленно выдохнул человек в костюме.

Канареечно-свитерный нахмурился.

— Да-да, нужна как воздух, — продолжал он. — поэтому, чего тут думать. Соглашайтесь. А все псевдопатриотические сомнения можете оставлять перед входом в это здание. Ну вот зачем вам тратить время? Вас же дома ждет жена и ребенок, ужин стынет...

Мужчина в свитере вздохнул, убрал палец со строчки «нанятый сотрудник обязуется каждые два месяца предоставлять наймодателю секретную информацию государственной важности в количестве не менее полутора килограмм» и, перелистнув на последнюю страницу, поставил в соответствующем месте подпись.

— И на втором экземпляре. — подвинул к нему еще стопку листов человек в костюме. — Правда, сами понимаете, вашу копию мы вам не отдадим из соображений конфенди... кондифи... секретности. Но она будет находиться на хранении у нас, в любое время вы сможете позвонить нам и потребовать ее на руки.

Канареечный кивнул и расписался на второй стопке листов.

— Вы только не мучайте свою совесть слишком сильно, — доверительно добавил усталый. — вряд ли можно назвать преступлением добычу информации об уже, считайте, умершей стране.
— Мародерство, — мрачно констатировал кашляющим голосом канареечный.
— Хренодерство, — очень смешно пошутил усталый и довольно рассмеялся.

И хотя это вряд ли кому-то интересно, через две минуты в кабинете с легким запахом краски было темно и пусто. 



Прошло два месяца.

Комната была уже другой, прежняя оказалась занята. На вечно удивленном мужчине в этот раз была надета рубашка с длинным рукавом, но цвету он остался верен, и, вроде бы, те же черные джинсы. Казалось, что за прошедшее время лицо его вытянулось еще больше, а глаза стали еще более круглыми. «Как что-то может быть более круглым, оно или круглое или не круглое», — подумал мужчина в костюме.

Мужчина в костюме немного осунулся, но в этот раз его глаза были живее, вероятно потому, что шла только первая половина рабочего дня.

Канареечный мужчина только-только поставил портфель, который за пару секунд до этого был у него в руках (ни за что не угадаете какого цвета) на весы.
 
— Один килограмм пятьсот пятьдесят грамм, — удовлетворенно констатировал костюмчатый. — Замечательно! Присаживайтесь.

Канареечный присел, положил перед собой канареечного цвета портфель и выжидающе посмотрел на человека напротив.

— Приступим? — мужчина в деловом костюме достал ручку и приготовился начинать опись государственных тайн.

Удивленный человек раскрыл чемодан, достал оттуда одну государственную тайну, набрал побольше воздуха в легкие и выдал ее:

— Президент нашей страны, ежедневно (кроме воскресений и четвергов), ложась спать не снимает наручные часы (как делает это в любой другой день), а одевает на левую руку, с утра переодевая на правую.

Костюмчатый смотрел на него не отрываясь: одна бровь приподнята, взгляд выжидающий.

— Дальше?
— Скажите, а какое отношение это имеет к государственным тайнам?
— Ну, это самое, как же... про президента, значит «государственная», об этом никто не знает, значит «тайна», вообще не понимаю, что вас не устраивает, — прокашлял канареечный, немного помолчал и добавил, — кризис все-таки.

Человек в костюме шумно втянул воздух носом, встал из-за стола, обошел его, закрыл чемодан и поставил рядом с собой.

— Будет лучше, если я в одиночку ознакомлюсь с вашими... тайнами. У стен есть уши, сами понимаете.

Канареечный усиленно закивал и пока он кивал, он вдруг почувствовал, как что-то стукнуло его по макушке. А потом еще раз. И другой. И снова. И опять. Его лицо вытянулось больше обычного — он выглядел именно так, как должно было бы выглядеть удивление, удивленное тем, что ежегодный день удивления был отменен. Он обернулся посмотреть на человека в костюме. Тот стоял за его спиной со сложенными вместе средним и большим пальцем.

— Ваша зарплата, — пояснил он, достав из, видимо очень вместительного, внутреннего кармана копию контракта, перелистнул на предпоследний лист и указал пальцем на главу «форс-мажор».

Канареечный принялся читать: «...в ситуации политического, экономического или любого другого мирового (или существующего как минимум на территории семи государств) кризиса, допускается выдача агентством заработной платы  агентам не денежной наличностью, а щелбанами средней силы».

— Н-но разве это возможно? — заикаясь от волнения спросил канареечный.
— Хреножно, — снова удачно пошутил человек в костюме, не без удовольствия рассмеялся и указал канареечному на дверь.

Как водится, через две минуты кабинет был пуст, но свет по случайному стечению обстоятельств остался включенным.