Битва гигантов

Северная Америка. 75 млн. лет назад.

Призрачный сумрак, серой пеленой стелящийся по самой земле, заполнял все пространство нижнего яруса леса, плавно огибая толстые стволы деревьев. Здесь, под прикрытием древесных крон, он чувствовал себя спокойно и уверенно, надежно защищенный от своих главных врагов - солнечных лучей, которые так больно жгли его нежное тело, разрывая его на куски и растворяя в воздухе. Здесь было его логово. Только тут он мог спокойно переждать день и набраться сил для ночного нашествия на весь лес. Сумрак знал, что как бы сильно не палило солнце, как бы долго оно не плыло по небосводу, рано или поздно оно должно было уйти и надо только подождать. А сумрак умел ждать. Ждать и затаиваться...
В одном месте бескрайнего зеленого леса, там, где количество деревьев на одну единицу площади становилось наибольшим, и чаща делалась совершенно непролазной, прямо под крутым холмом, виднелась куча наваленной растительности. Основу ее составляли две упавшие ели, верхушками упертые в склон возвышенности, и тем самым представлявшие что-то вроде остова шалаша. Снизу к их стволам примыкали кучи растительных остатков: хвоя, прелые листья, ветки, полузасохшие кустарники, мхи и лишайники. Сверху на них налегли сучья и сухая листва, естественным образом, создав наиболее надежное укрытие на ночь или от непогоды. Вдобавок, вездесущий сумрак, тут расположился особенно основательно, совершенно уверенный, что солнечные лучи не смогут пробиться сквозь шапки деревьев и навредить ему. Именно в таких местах он любил дожи- даться ночи, становясь еще чернее от гордости и непрогляднее от самодовольства. Он как невесомое покрывало, маскировал созданное природой убежище и тех случайных посетителей, кто им пользовался.
Ветки поваленных елей слегка качнулись и тут же затихли. Затем затряслись сильнее, но вновь остановились, едва шурша хвоей. Казалось что кто-то ил   что-то хотело вылезти из-под них, но никак не находило для этого сил. Ветки зашев- елились сильнее, треснул сучок. В зазывах зелени мелькнула чешуйчатая шкура и послышалось приглушенное ворчание. Однако даже по такому тихому звуку можно было понять, что в убежище скрывается кто-то большой и, вероятно, опасный.
Вскоре хозяин убежища все-таки решил, что прятки больше не для него и пора показаться миру. С шумом и треском раскрылись еловые лапы и между деревьями, во весь свой немалый рост, показался альбертозавр, один из самых грозных хищников той эпохи. В длину он достигал девяти метров, а в высоту - около трех. Гигант передвигался на задних ногах, отличавшихся особой мощью и толщиной. Под блестящей чашуйчатой кожей ясно проступали тяжи огромных мышц, необходимых, чтобы поддерживать и управлять несколькими тоннами плоти. Широкие, четырехпалые ступни с длинными когтями-кинжалами, оставля- ли после себя след, подобный настоящему рву. Передние конечности были намно- го меньше, никогда не опирались на землю и служили лишь для чесания морды и некоторым манипуляциям с добычей.
Голова крепилась на толстой шее и оканчивалась значительным бугром, к которому крепились могучие мышцы челюстей. Глаза прятались под толстыми надбровными дугами, высоко выпирающими надо лбом. На носу, где располага- лись ноздри, так же имелся небольшой бугорок, что явно свидетельствовало об отличном нюхе ящера.
Весь низ тела альбертозавра, от верхней челюсти до кончика хвоста, имел грязно-желтый окрас. На остальных частях преобладали темно-серый цвет, по хребту, бокам и бедрам ног, разрезаемый голубыми продольными полосами, при- дававшие ящеру весьма изысканный вид.
Альбертозавр шумно фыркнул и зевнул, выставляя на обозрение, кинжало- видные клыки, способные разорвать даже самую толстую кожу. Закрыв пасть, нагоняющую ужас на весь близлежащий лес, ящер принялся переминаться с ноги на ногу, в такт, покачивая хвостом. Только так он мог разогреть застывшую за ночь кровь, и вновь стать неудержимым убийственным смерчем.
Пока тепло медленными струйками разливалось по телу, а могучие сердце учащало темп, ящер как следует осмотрелся. Этой ночью над лесом пронесся страшный ураган, с сильным дождем, от которого альбертозавр и прятался под елями. Сильнейшие порывы ветра и нескончаемые потоки воды до неузнава- емости изменили пейзаж и теперь его приходилось изучать заново. Вокруг, насколько это позволял сумрак, взгляд натыкался на массивные стволы елей, по большей части до земли обросшими ветками, так, что стволы едва различались. Казалось, что деревья попросту держаться на своих нижних лапах, а их пирами- дальные кроны образуются простым наложением ветвей. Благодаря холму, при- нявшему на себя основной удар стихии, деревья, находившиеся под его защитой, пострадали мало. Ураган лишь содрал некоторые верхушки, да немного потрепал кроны. Но общем ели имели все тот же опрятный вид и присущую им мохнатость.
Альбертозавр, закончив разминку, сильно тряхнул телом, сбрасывая прилип- шие ветки и хвою, а так же последние остатки оцепенения. Затем, усмотрев под- ходящий проход между деревьев, хотел, было отправиться в путь, но поскольз- нулся и едва не рухнул на землю. Спас, как всегда, длинный хвост, балансируя которым, он смог выправить положение. Пришлось опустить голову и внима- тельно рассмотреть почву. Обильно политая небесной водой, она сильно разбухла и превратилась в скользкую грязь, не позволявшую держаться даже когтями. Не помогли против влаги ни упругие кроны елей, ни обильная подстилка из хвои. Вода все равно нашла путь к земле, а из-за своей обильности просто смыла расти- тельный покров или, перемешав его с землей, превратила в жижу.
Ящер недовольно клацнул зубами и посмотрел вверх, однозначно показывая, что он думает о небосводе. Потом маленькими, осторожными шажками он при- нялся пробираться между колючих веток. Его толстенной коже они, конечно, вреда не приносили, однако, касаясь чувствительных век и ноздрей, действовали раздражающе. Вязкая почва громко хлюпала у ящера под ногами, особенно когда он пытался вытянуть их, увязая всей ступней. Огромный вес ящера с такой силой давил на землю, что та фонтанами разлеталась из-под его лап и уже не могла  вер- нуться на место, до исходного состояния. Так что, когда альбертозавр добрался до твердого места, он оставил за собой немало внушительных ям, быстро наполнив- шихся водой.
Почувствовав под собой надежный субстрат, альбертозавр ускорил шаг. Его влекло вперед не праздное любопытство по оценке принесенного ураганом ущер- ба и не желание хорошей утренней разминки, а более мощный стимул - голод. Ящер не ел уже несколько дней. Конечно, для него это было не в новинку - он, бывало, голодал и дольше - но в месте с тем изматывать себя лишний раз он не хотел. Последние три охоты оказались крайне неудачными. В первых двух добы- ча ускользала прямо из-под носа. Казалось вот-вот и он уже сомкнет челюсти на хребте жертвы, почувствует запах свежей плоти и дурманящий вкус теплой крови, но нет - добыча уходила с легкостью, оставляя его биться в бессильной злобе. Последняя же охота закончилась, не успев толком и начаться. Ее прервал сильный ветер и крупные капли дождя, как предвестники надвигающейся бури, заставившие на время забыть о голоде и искать укрытия в ельнике.
Альбертозавр шел привычным охотничьим шагом, плавно и, по возможнос- ти, мягко ступая. Он с интересом крутил огромной башкой из стороны в сторону, дивясь тому, как за одну ночь могла преобразиться местность.
По-началу его путь пролегал по хвойному лесу и ему постоянно приходи- лось петлять между разросшими елями и пихтами, стараясь при этом не налететь на выплывающие, словно из ниоткуда, стволы сосен. Разруха, нанесенная урага- ном, виднелась всюду. Ни одно дерево не осталось в первоночальной целости. Ураганный ветер смог добраться всюду, включая самый нижний ярус, и сильно ободрать сучья и ветки, оставив некоторые из них совершенно голыми. Многие ели полностью потеряли свой великолепный наряд и стояли, насквозь просвечива- емые солнцем, стыдливо прикрываясь чудом, оставшимися хвоинками. Ветер, словно змей, прополз между деревьями, своей чашуйчатой кожей задевая расти- тельность, и разрывая в клочья, а некоторые даже ухитрился пообкусать, оставив от них лишь оголенный остов.
Еще хуже, чем елям и пихтам, пришлось их родственницам соснам, до этой ночи гордо возвышавшимся над общим пологом леса, широко раскинув плоские или округлые кроны. И что только ураган с ними не вытворял! Он их и рвал, и раздирал, тянул ввысь, гнул сучья к земле, сдирал хвою, швырял из стороны в стороны. Сосны качались, трещали, и дико стонали под чудовищными ударами стихии. Теперь же они, хоть и продолжали возвышаться над всеми, но имели весьма плачевный вид - полуголые и неопрятные они только слабой тенью напо- минали о былом величие.
Много деревьев, еще вчера тянувшихся к солнцу, лежало на земле. Ели, как ветровалкие породы, вырывались из почвы вместе с корнями и мягко падали, пружиня мохнатыми лапами. После них оставались значительные, округлые прогалины, куда, как в колодец, вливались лучи солнца и наполняли их живитель- ным теплом, немедленно дающим начало новой жизни. Круговорот природы продолжался и теперь, когда гигант растительного мира повержен и более не заслоняет свет, а хвоя, устилавшая почву и не позволявшая укоренятся, смыта, мелкой растительности наступило самое время для освоения новой территории. Возможно, уже очень скоро, эта полянка обильно порастет хвощами и папорот- никами, которые будут здесь господствовать до тех пор, пока новое семечко не упадет на этот клочок земли и не прорастет в новую ель, которая по мере роста, вновь захватит власть, и задавит всю окрестную зелень. А пока эти дыры, в ров- ном лесном массиве представлялись настоящими ранами, какие бывают на шкуре ящера, едва удравшего от злобного хищника, но при этом довольно близко позна- комившегося с его когтями и зубами.
Соседкам еле, пихтам и соснам, повезло немного больше, но и их лежащих стволов насчитывалось довольно много. Первых, так же вырвало с корнями, вто- рые, будучи ветроломкой породой, ломались у основания. Корни сосен уходили глубоко в землю и крепко держали растение, однако стволы, сдавленные тяжес- тью крон ломались относительно легко. Под напором ветра они с треском отрыва- лись, оставляя изуродованные пни, и, некоторое время, пролетев по воздуху, падали, сминая под собой другие деревья. Затем стволы медленно сползали на землю или так и застревали в удивительных позах.
Альбертозавр с трудом преодолел все это нагромождение древесины. Он несколько раз спотыкался, ободрал хвост и, прокладывая грудью путь через моло- дые пихточки, едва не напоролся на сук. Наконец, громко фыркая, он выбрался на более свободное пространство и облегченно отряхнулся от налипшей хвои. Даль- нейшее его продвижение шло под горку, и идти стало намного легче.
Пологий склон невысокого холма густо порос туей, а к низу начинались заросли древовидных папоротников. Туи, как и все, очень пострадали от урагана. Много стволов сломалось и, нагромоздившись, друг на друга, они создали непро- лазные завалы. От их изящных, ровных, пирамидальных крон, будто стекавших с острого кончика, не осталось и следа. Теперь они казались всклокоченными, местами зияли крупные дыры, сквозь которые просачивались солнечные лучики, переливчатыми желтыми пятнами пользующие по соседям. Целые кучи веток валялись на земле, так что нога утопала в них и пружинила. Однако идти по ним не составляло труда.
Ниже расположенные папоротники находились в еще более удручающем состоянии. Их ажурные листья изорвало в клочья и теперь от многих остались лишь чешуйчатые стволы, одиноко уставившиеся в небо. Большую часть их просто сломало. По сравнению с более продвинутыми в эволюционном плане семенными растениями они не имели твердой коры. Всю жизнь их покров сос- тавляли тонкая кожица, да остатки черешков листьев, так что сломать их не было такой уж сложной задачей, а для пронесшегося урагана и вовсе оказалось пустяковым делом.
Миновав их, альбертозавр очутился перед еще более сложной преградой. Огромная секвойя, пятидесяти метров в длину, лежала перед ним! Даже в таком состоянии ее высота, равная диаметру, превосходила рост ящера! Это дерево было выдрано с корнями и рухнуло с такой силой, что под ним образовалась солидная вмятина. Обычно такие гиганты не падали от ненастий, как эта буря, для них она казалась лишь мелким неудобством, не больше. Подобные великаны леса умирали стоя, с гордостью держась до последней минуты. И только потом, окон- чательно высохнув, обрушивались вниз. Этой же секвой не повезло. Судя по тем- ной коре, у здоровых сородичей имевшей коричнево-красный оттенок, по глубо- ким бороздам и отслаивающейся коре, можно было заключить, что оно сильно болело. Возможно в ней поселился грибок-паразит, ослабивший ее ствол и корни, которые уже не могли удерживать столь огромную массу в вертикальном поло- жении, и лопнули при первой же возможности. Так едва видимый нитевидный организм смог справиться и подчинить себе красу и гордость, владыку леса.
Осмотрев внимательно оба конца секвойи, альбертозавр выбрал противопо- ложенный кроне: пролезать сквозь нагромождения сучьев, в толщину не уступав- ших обычному дереву, совершенно не хотелось. Обходить пришлось очень долго. Дерево оказалось длиннее, чем на первый взгляд. Но рано или поздно оно все же закончилось и осталось обогнуть только глубокую яму, оставшуюся после сек- войи, до верху наполненную грязной водой. Тут ящер немного задержался, чтобы основательно почесаться о ствол. Дневная мошкара уже выползла из своих убежищ, начав сильно досаждать, ползали по коже, словно по своей родной территории.
Окончив приводить себя в порядок и довольно урча, альбертозавр продол- жил путь и вскоре очутился на редколесье, где удобно расположились представи- тели покрытосеменных. Правда, слово "расположились" сейчас уже мало подхо- дило к данному пейзажу. Если вчера еще деревья и соответствовали этому назва- нию, стоя, как и положено, вертикально, то теперь большая часть их была поло- мана и лежала на земле, создавая огромные кучи. По всей видимости, ураган здесь разгулялся не на шутку. Ветер, еще сдержанный над хвойным лесом, будто опасающийся исцарапаться об иголки, дал волю своей энергии и показал все, на что он способен. А сил у него в запасе оказалось не мало...
Судя по разрушениям, а так же по разбросанным стволам, ураган не ведал пощады. Он выдирал деревья с корнями, ломал их, раздирал в щепы, подбрасы- вал, кружил в воздухе, швырял на землю. Некоторые торчали даже вниз кронами, явно принесенные из далека. Все деревья перемешались в единую кучу бурелома: лавры и ореховые деревья лежали среди платанов, рядом с ними валялись обрыв- ки верб, кое-где на солнце блестела листва магнолий, но не так как раньше, весело и радуясь жизни, а уныло и скорбно, обильно запятнанная грязью. Только в некоторых местах над общим повалом возвышались старые толстые буки и дубы, сумевшие выстоять и сохранить себе жизнь, но, как и все сильно потрепанные и лишенные большей части крон. Было видно, что их борьба с взбесившейся воз- душной стихией проходила с особой яростью, достой всей битвы леса.
Альбертозавр внимательно осмотрел местность. Насколько хватало его взгляда, всюду перед ним представала эта унылая картина: безобразный бурелом и отдельные стоящие деревца. И только где-то вдали ясно проступала полоска зелени, свидетельствующая о начале нового леса. Однако идти к нему ящер не пожелал, так как хорошо сознавал свои габариты и сразу смекнул, что при всем желании ему через все эти стволы не перебраться никогда. Тем более что между ними поблескивали лужицы грязной воды, да чернели темные пятна размокшей жижи, а снова идти под угрозой падения на каждом шагу, абсолютно не хотелось. Вместо этого альбертозавр свернул налево, направившись вдоль разрушенного леса, где сохранились открытое пространство и твердая почва.
Земля медленно уходила под уклон, что еще больше облегчало ходьбу, и теперь можно было подумать и об охоте. Несмотря на совершенно изменившуюся обстановку, ящер все-таки смог сориентироваться. Уклон вел к реке, где обычно собирается много стад травоядных на водопой, так что ящер, полагался на опыт и за не имением ничего лучшего, решил начать поиски пищи именно оттуда.
Альбертозавр шел неспешна, тщательно осматривая все подозрительное и шумно втягивая воздух. Его ноздри раздувались, становясь похожими на два черных колодца и разом засасывали огромные порции, чтобы через некоторое время выплеснуть обратно струи уже горячего воздуха. Сильно разросшаяся носовая полость позволяла уловить малейшие запахи и их оттенки, не пропуская ничего мало-мальски важного. Но пока ящер чувствовал только запахи сырости, намокшей хвои, листвы и влажной земли, обильно текшие со всех сторон. Они как незримый туман окутывали все вокруг, создавая свои невидимые тропинки, кочки, ямы, иногда очень точно повторяя естественный рельеф, по которому опытный охотник мог двигаться даже не глядя. Он и так прекрасно определял, где сырое место, а где сухо, где непролазная чаща, а где открытое место, где недавно проходило стадо травоядных, где оно остановилось на отдых, а где, чуть ранее, проходил другой хищник, и, судя по меткам мочой, явно претендовал на эту тер- риторию. Запахи, будто удивительная карта, расказывали ящеру о том, что здесь происходит, случилось до этого, и, возможно, свершиться в будущем. Конечно, после урагана  многие воздушные ниточки перемешались или оборвались, но все равно, если очень нежно к ним прикасаться, можно было получить определенные сведения. Альбертозавр знал это и был очень внимателен.
Подул легкий ветерок, нагоняя воздух прямо на ноздри хищника, перепол- няя их разнообразными оттенками. Как вдруг один, едва заметный запах, привлек его внимание. Альбертозавр остановился, крутя головой в поисках нужного нап- равления. Ветерок дунул еще раз, и ящер, точно по нему двинулся в сторону, уже с соблюдением всех предосторожностей и охотничьих хитростей. Он ступал как можно тише, дышал ровно, не издавая звуков, использовал все возможные укры- тия. Его нюх подсказывал - впереди возможна добыча, не крупная, но вполне сой- дет. Присев, он аккуратно прополз под согнувшимся буком, тут же очутившись под сенью уцелевшего дуба, полностью скрывшего его. От сюда открывался пре- восходный вид на местность, без вероятности себя обнаружить.
Метрах в тридцати от дуба, неспешной походкой, двигались четыре струтио- мима. В длину они достигали около трех метров, имели стройные, жилистые тела и длинные, упругие хвосты. Передвигались на задних ногах, вооруженных солидными когтями для прочного сцепления с поверхностью. Передние были короче и тоньше с длинными, чувствительными пальцами, необходимыми для рытья и удержания пищи. На тонкой, длинной шее сидела маленькая голова, очень похожая на птичью. Когда они, зевая, открывали рот, то зубы практически не показывались, образуя что-то вроде жевательных пластин. Зато на носу костя- ной нарост образовывал подобие клюва.
Кожа на спине и боках имела светло-коричневый окрас, с редкими светлыми полосами, и служила хорошей маскировкой расчленяющего типа. Брюхо было светло-серых тонов.
Струтиомимы хорошо бегали, правда, не за добычей, а от хищников. Их всеядность позволяла экономить массу сил. Они питались насекомыми, моллюс- ками, многоножками, растениями, плодами, яйцами других динозавров, рыли почву в поисках кореньев, побывали на вкус все, что выглядело съедобным. Такой рацион давал им все необходимое без особых усилий и массу свободного вре- мени.
Альбертозавр из засады прекрасно видел всю четверку. Он выглянул сначала с одной стороны дерева, затем с другого, тщательно изучая остановку, присмат- риваясь к возможной жертве. Голод гнал вперед, но он не торопился, сдерживая порывы и выжидая удобного момента. Струтиомимы приближались, размеренной рысцой, совершенно не подозревая об опасности. Ветер дул на хищника, далеко унося запах тревоги. По пути всеядные ящеры деловито изучали близлежащую местность, на предмет чем-нибудь поживиться. Заглядывали под упавшие стволы, разрывали подстилку, осматривали подстилу, и не проходило нескольких мгнове- ний, как-то один, то другой хватали пастью насекомого, звонко урча и чавкая от удовольствия. При еде ловко помогали себе передними лапами, придерживая добычу у рта. В урагане погибло много членистоногих теперь они служили хорошим обедом. Так, мало по-малу, струтиомимы продвигались к опасному дубу.
Хищник весь поджался, присел, стараясь вытянуть тело паралельно земле. Добыча уже подошла на расстояние броска. Альбертозавр еще раз оценим ситуацию, наметил жертву и одним резким толчком ринулся вперед. Неожидан- ность дала ему преимущество, но все-таки этого оказалось недостаточно. Со своим тяжелым телом он медленно набирал скорость, так что струтиомимы успели среагировать и, не смотря на некоторое замешательство, успели рассы- паться в стороны. Выбранный хищникам ящер едва избежал смерти, только благодаря быстроте своих ног. Гигантские челюсти альбертозавра закусили воздух, как раз на том месте, где только что располагался его хребет. Хищника пронесло по инерции вперед, но он успел развернуться, балансируя мощным хвостом. Клочья земли вылетели из-под его лап. Ужасный рев досады огласил лес. Он был настолько силен, что показалось, будто оставшиеся деревья сжались кронами, покачнувшись. Однако хищник сдаваться не собирался.
Хоть струтиомим и выиграл порядочное расстояние, альбертозавр быстро нагнал его несколькими широченными шагами. Ящер попытался уклонить в бок. Хищник разгадал маневр и успел среагировать. Погоня продолжалась. Скорости возросли, так что обоими приходилось прикладывать максимум усилий. Струти- омим еще раз свернул, одновременно перескочив нагнутый до самой земли ствол. С его легким телосложением и легкими ногами это не составляло труда. Альбер- тозавр же на такие прыжки не был способен, да он и не стал пытаться. Он просто пошел на таран! Под немыслимым напором ствол тренул! Щепы полетели в разные стороны. Дерево развернулось, под ударом чудовища, да так и застыло, вероятно, ожидая продолжения ночной бури. Альбертозавр прошел через него даже не приостановившись, а скорее наоборот, прибавив ходу.
Ящеры уже пробежали вполне приличное расстояние. Струтиомим еще пару раз пытался уклониться, хитрить, забегая за деревья, используя для прикрытия бурелом, но все это не давало результата. Опытный охотник успевал отслеживать каждую попытку и вовремя на нее реагировать. Смерть неуклонно приближалась к струтиомиму, она уже касалась кончиком хвоста его морды. Еще чуть-чуть и ее зубы сомкнуться на его шее... Но тут он заметил возможное спасение. В очеред- ной раз, нырнув в сторону, он пригнулся и с ходу влетел под поваленный дуб, плотно прижавшись к холодной земле. Его бока широко раздувались, а хвост трясся от страха.
Альбертозавр остановился в нерешительности. Первым делом он попро- бывал просунуть морду под ствол, пытаясь ухватить добычу, но у него ничего не вышло. К тому же струтиомим очень больно кусался и даже ухитрился прокусить преследователю ноздрю. Тот жалобно взвизгнул, резко выпрямившись, пытаясь лизнуть поврежденное место. Затем глухо зарычал, словно сама злость закипала в нем, требуя выхода. Альбертозавр прошелся туда, сюда, не зная как подступиться. Его мозг был слишком мал, чтобы думать и анализаровать, а инстинктов явно не хватало для этого случая. Струтиомим лежал, как приросший, и вовсе не соби- рался поддаваться.
Альбертозавр принялся прохаживаться вдоль дерева, методом случая, подбирая варианты. Он попробовал еще раз пролезть, сделать подкоп, толкнуть дерево головой, даже рычать, но ничего не помогло. Затем, в конец, измотавшись, он толи подсознательно, толи совершенно случайно, положил передние лапы на бревно, когтями зацепился за шершавую кору и... потянул на себя! Оно подда- лось, немного перекотившись, но этого немного, вполне хватало. Струтиомим остался без прикрытия. Сообразив, что его более ничего не защищает, он с места бросился в бег. Альбертозавр ждал этого. Один удар головой и ящер сбит с ритма, отброшен, и едва стоит, запутавшись в ногах. Хищник ринулся к нему, и струти- омиму почудилось, что это конец, когда на него дыхнуло смертью из пасти гиганта, но тут случилось непредвиденное... В азарте охоты, альбертозавр забыл о мокрой почве, попал ногой в лужу жижи, поскользнулся и рухнул на бок. Его челюсти не достали каких-то полуметра до жертвы, а самого по размякшей почве, как по льду, пронесло еще метров пять, и он с размаху уткнулся в нагромождение веток. Струтиомим быстро вскочил на ноги и проворно исчез вдали, звонким гортанным криком призывая сородичей, давая знать, что он пока еще жив.
Альбертозавр медленно поднялся, потрясенный случившимся. У него не осталось сил даже на рык. И только когда злоба с обидой подступили с самому горлу, он оповестил лес о своей неудаче. Деревья еще раз содрагнулись...
Немного постояв, чтобы окончательно придти в себя и подавить гневную дрожь, альбертозавр продолжил путь к реке. Для этого ему пришлось вернуться назад, на удобную тропинку. Как выяснилось в дальнейшем, он сделал правиль- ный выбор, ступив именно на нее, ибо более не встречал серьезных препятствий. Бурелом лежал в стороне, а по мере продвижения значительно уменьшился, до отдельных немногочисленных стволов. Уклон земли немного увеличился, так что ноги сами несли вперед. Затем земная поверхность неожиданно выровнялась, лес резко поредел и под конец хищник ясно учуял запал реки. Еще немного и он очутился на берегу, высоком, но относительно пологом.
Насколько хватало глаз, в обе стороны, протянулась водная гладь. Река не  была широкой - около пятидесяти метров, - не отличалась глубиной, но зато протекала через весь лес. Где она начиналась и где заканчивалась никто не знал. Русло имело едва заметные изгибы, так что стан ее был строен и прям. Воды всегда отличались чистотой и дышали прохладой, давая живительную влагу всем кто в ней нуждался - и растениям, и животным. В ней водилось масса рыбы, к ней приходили многочисленные стада, деревья старались занять место поближе к берегу, особенно водолюбивые ивы, во множестве расположившиеся на склонах. Река, как артерия жизни, отдавала свои соки каждому желающему, и возможно благодаря именно ее наличию, лес разросся настолько густым.
Такое положение сохранялось издавна, но ураган многое изменил. Теперь река имела вид большой грязной лужи. То тут, то там на поверхности виднелись обломки стволов, сучья, листья и хвоя. Все это перемешалось в илом, водорос- лями, смытой дождем землей, прочей грязью. Когда-то чистая вода, напоминала поток вязкой бурой жижи, от которой сильно воняло тиной и вызывало легкий приступ тошноты. Пару раз мимо альбертозавра проплыли вздутые трупы ящеров, по всей видимости, слишком близко приблизившиеся к бушующей реке и тут же смытые в глубь.
Еще больший урон, чем ветер, нанес ливень, на время превратившийся в воздушную настоящую реку. Воды из туч вылилось больше, чем за многие преды- дущие месяцы. Уровень реки значительно поднялся, и вода сильно размыла берега, заодно затопив все удобные водопои. По краям реки образовалось подо- бие разбухшей глины, через которую нельзя перейти, под угрозой неминуемо завязнуть или запутаться в ветвях затопленных ив, от которых торчали одни верхушки.
Увидев это альбеpтозавp окончательно разуверился в наступившем дне. Первая утренняя охота с треском провалилась, да и теперь не стоило ждать ничего хорошего - стада на водопой явно не придут. Он уже хотел повернуть назад, как вдруг на противоположном берегу заметил шевеление хвощей. Эти растения, напоминавшие скорее чуть опушенные палки, нежели живые организмы, дости- гали трехметровой высоты. Росли плотными группами, а из-за хорошей пропитки кремнеземом обладали достаточной жесткостью, так что буря смогла им нанести лишь минимальный ущерб.
Хвощи затряслись с новой силой, звонко стукаясь, друг о друга, и через мгновение из-под их прикрытия вышло четверо коритозавров. Эти ящеры, принадлежащие семейству утконосых динозавров, имели ряд характерных черт, по которым их легко было распознать. Передвигались они на мощных задних ногах, короткие передние служили для опоры лишь изредка. Тело имели массив- ное, конусовидное, расширяющиеся к крестцу, плавно переходящее в толстый, длинный хвост. Кожу покрывали мелкие пупырышки, а по хребту, приблизи- тельно семиметровой длины, проходил городчатый гребень.
Особый интерес представляли головы ящеров. Их челюсти, сильно расши- ренные в бока и сплющенные в вертикальной плоскости, очень походили на утиные клювы. Рты наполняло огромное количество мелких зубов, служивших отличной теркой, для размельчения мягкой листвы. Питались они в основном прибрежной и водной растительностью, хотя иногда лакомились и листвой деревьев. Все это они тщательно перемалывали и пережевывали. Так же они использовали и другой способ еды. Благодаря мелкости зубов и тонким борозд- кам по краям клюва, они могли набирать полную пасть воды, и, выдавливая ее языком, процеживать. Во рту при этом оставались миниатюрная речная живность и водоросли, которые они с удовольствием проглатывали. Довершал их облик костяной гребень, шедший от носа, через лоб и темя, на затылок. Он был высокий, светло розового оттенка и очень выделялся из общего темно-коричневого окраса ящеров. Присутствовал гребень и у самцов и у самок, правда, у последних имел несколько меньшие размеры.
Всю жизнь коритозавры проводили возле реки. Она служила им и пастби- щем и убежищем от хищников. Ящеры могли по долгу стоять в воде, чавкая растительностью или на берегу греться на солнышке. Так что потеря ими привыч- ного места обитания, даже на время, оборачивалась настоящим бедствием. В грязную, бурлящую реку было не войти, а размокший берег уходим из-под ног. Поэтому они сейчас бесцельно брели, не зная, куда и не догадываясь, что предпринять.
Альбеpтозавp сглотнул слюну, глядя на коритозавров, Ему уже довелось попробовать их плоть, и он помнил насколько она вкусна. Однако в данный момент оставалось только мечтать о ней, молча, наблюдая за процессией. Хищник не умел плавать, особенно по такой грязи, а ближайший брод основательно затопило.
Тем временем коритозавры продолжали неспешный путь. Возглавлял стадо самец, отличавшийся особыми габаритами и величавой поступью. Изредка он издавал низкие, булькающие звуки, отдаленно напоминавшие рев. Так он направ- лял сородичей, заставляя держаться сообща. По дороге они не ели, вероятно, ища подходящее место. Но удобных полянок упорно не попадалось и, в конце концов, вожак принял решение. Он резко остановился, еще раз взглянул на недружелюб- ную реку и свернул в лес. Его трубный глас вел за собой, заставляя остальных подчиниться. Скоро все стадо скрылось в ближайшей роще, в поисках нового пристанища.
Альбеpтозавp некоторое время шел параллельно стаду травоядных ящеров, не отрывая от них взора, и не заметил, как очутился почти рядом с водой. Когда коритозавры скрылись ему оставалось только лязгнуть зубами. Он, не останавли- ваясь, продолжил охотничью вылазку и вскоре наткнулся на еще один интерес- ный объект.
Совсем близко от берега, буквально метрах в шести, из воды высовывался маленький островок, слегка поросший редкими хвощами нем, в не себя от страха, ютился гипакрозавр. Он метался туда и сюда в поисках спасения. Его тела трясло мелкой дрожью. Казалось до твердой земли только шаг ногой сделать, однако вязкая жижа размытых берегов засасывала не хуже трясины. Ящер уже неоднок- ратно пытался вступить на нее, но с одним и тем же успехом: увязал по колено и едва успевал выскочить обратно. Так что ему оставалось только надеется и пе- чально трубить о несчастной судьбе.
Как гипакрозавр попал на этот островок, он точно не помнил. Единственное, что осталось смутным облачком в его памяти, это ураган, ветер, сильнейший дождя, силуэты впереди идущих сородичей, затем падение, бурлящая река, силь- ная боль, и, наконец, этот островок. Вероятно, его смыло с берега при потопе, долго бросало по волнам, чем-то ранило в бок, и после этого он застрял в ближай- ших к островку зарослях.
Гипакрозавр был родом из того же семейства, что и коритозавры, и внешне несколько походил на них, с некоторыми оговорками. Во-первых, он был длин- нее, около десяти метров, но в месте с тем более легкого и изящного телосло- жения. Во-вторых, передвигался по большей части на четырех ногах, при этом сильно выгибая спину. Имел длинную шею с множеством складок и высокий, цельный гребень по всему хребту. Головой гипакрозавр слабо отличался от ближайшей родни, все те же гребень и клюв, если не считать несколько лишних выпуклостей и вмятостей. В-третьих, и это главное, расцветка ящера. Мало кто из динозавров удостаивался такой прекрасной узорчатой кожи! Общий фон - светло-коричневый с размытыми желтыми пятнами. Поверх него наложены темно-зеленые, поперечные  полосы, толстые и неровные, по краю очерченные ярким желтым кантиком. Такой изумительный наряд создавал из ящера настоящие волшебное существо.
Альбеpтозавp подбежал к кромке берега победной рысцой. Он видел, что добыча загнана в угол и не спешил. Гипакрозавр при виде хищника забился в дальний угол островка, нервно дергая хвостом и жалобно мыча. Ему уже грезился скорый конец. Альбеpтозавp остановился у самой воды, оценивая свои возмож- ности, как бы решая насколько здесь глубоко. Он осторожно сделал маленький шажок, потом еще один, убеждаясь, что нет ничего страшного. Голодный желу- док и запах крови, запекшейся возле раны на боку гипакрозавра, звали вперед, подавляя мелкие признаки страха. Альбеpтозавp продвинулся еще на два шага, от чего его жертва едва не испустила дух, и вдруг почувствовал, как будто ноги кто-то крепко схватил. Он попытался высвободить правую и это ему почти удалось, но тут почувствовал, как глубже утопает левой. Азарт охоты моментально улетучился, оставляя место неподдельному страху за собственную жизнь. Ящер задергал ногами, пытаясь высвободиться от невидимого врага, однако трясина так легко сдавать не собиралась. Медленно, но уверенно она затягивала добычу в свое глубокое чрево, погружая сантиметр за сантиметром.
Альбеpтозавp перепугался не на шутку. Громко, надрывно рыча, он увели- чил усилия, направив всю энергию на задние конечности и с огромным трудом высвободил правую ногу. Незамедлительно начал разворачиваться, работая ей и балансируя хвостом. И вот, когда разворот уже завершился, он неожиданно оступился и плюхнулся в вязкую жижу. Брызги от падения такой гигантской туши достигли даже гипакрозавра! Ящер зашипел, ощущая как медленно тонет. Это придало ему новых сил. Интенсивно толкаясь задними ногами и хвостом, помогая передними, он пополз к берегу на брюхе, стараясь высоко держать голову, чтобы не захлебнуться. Брызги и ошметки тины летели во все стороны. Шум, плеск и рычание наполнили лес. Борьба, развернувшаяся на крошечном пяточке поражала своей силой и яростью. Никто не хотел уступать - ни ящер, ни трясина. Но вот последний бросок и альбеpтозавp на твердой земле. Не думая больше ни о чем, он одним махом выпрыгнул из воды и бросился бежать без оглядки, от неведомого и потому очень страшного врага. А гипакрозавр так и остался на островке, всеми забытый и покинутый, ждать своей участи...
Альбеpтозавp бежал долго. Только очутившись на высоком берегу, с отвес- ной стеной, подальше от ужасной воды, он остановился, отряхнулся от грязи и осмотрелся. И, о чудо, прямо перед носом, без всякого прикрытия паслось стадо паразауролофов из шести особей! Лучшего подарка судьбы он и не ожидал! Ящеры не обратили внимание на хищника, занятые трапезой, так что охота могла получиться отменная.
Паразауролофы являлись одними из самых крупных представителей утконо- сых динозавров, достигавшие иногда двенадцатиметровой длины. Из-за таких размеров и огромного веса, они реже других выходили на берег, предпочитая пастись на мелководье, а иногда забираясь в глубь по самое горло. Возможно, поэтому между пальцами передних ног существовали кожистые перепонки, помогавшие толи грести, толи раздвигать растительность. Передвигались паразау- ролофы медленно и неуклюже, тяжело ступая двумя ногами. Толстый хвост мог волочиться по земле.
Как форма тела, так и окраска, за редким исключением, у всех утконосых была без особых излишеств: грязно-желтое брюхо и коричневая спина. Такую расцветку носили и паразауролофы. Основные отличия между видами сосредота- чивались на их головах. У последних ящеров имелась вытянутая морда, нос с горбинкой, и длинный, до метра, костяной вырост затылка. Этот вырост слегка загибался вниз, а по бокам имел глубокие желобки. С нижней части к нему крепилась полупрозрачная, с зелеными вкраплениями, перепонка, другим концом приросшая к шее. Она не натягивалась, свободно покачивалась на ветру и напо- минала шлейф, спадающий с высокой короны.
Паразауролофы даже после бедствия не решились далеко уйти от реки, вероятно надеясь в скором времени опять вернуться в ее прохладные, спаситель- ные воды. Они просто по-выше забрались от грязи и тины, и тут же принялись за еду, как ни в чем не бывало. Неторопливо переходили от одного дерева к друго- му, слегка покачиваясь и едва не засыпая на ходу. Ели столь же размеренно, боковым движением головы срывая листву с веток, а затем медленно, с упоением, будто это главный момент в их жизни, начинали пережевывать, перетирая листвы многочисленными зубами в сочную кашицу, которую потом шумно проглаты- вали. Затем тянулись за новой порцией.
За этим мирным занятием их и застал альбеpтозавp. Раздумывал он всего одно мгновение, тут же определившись с жертвой, и ринулся вперед. Его неожи- данное появление и страшный рев, на время обескуражили паразауролофов. Когда же они сообразили, в чем дело, откуда опасность и куда бежать, оказалось слиш- ком поздно. Хищник вихрем врезался в ряды, широко разинув пасть для смертель- ного захвата. Каким то чудом молодой паразауролоф успел отвернуться и спасти свою шею от ужасных клыков. Пока альбеpтозавp разворачивался для новой атаки, он успел подставить ему мощный зад, подняв хвост начал размахивать им, словно маленькой сосенкой. Но хищник уже не мог думать о столь незначитель- ной преграде к своему обеду. Фыркнув, он пошел вперед и сразу получил хлест- кий удар хвоста. Альбертозавра откинуло в сторону, однако он сумел устоять и вновь собрался для нападения. Паразауролоф попытался бежать, по неосторож- ности слишком опустив хвост. На него и наступил преследователь, давя огромной массой. Травоядный ящер жалобно замычал, чувствуя как сплющиваются малень- кие позвонки, забился, стараясь выдернуть любимую часть тела, но, не предста- вляя как. С таким охотничьим приемом он не сталкивался, так что ни инстинкты, ни опыт ему не подсказывали.
В этот момент хищник сделал шаг и вцепился пастью в хребет жертвы. Трубный рев последней перешел в визг. Паразауролоф попытался укусить про- тивника, но не достал. В его позвоночнике что-то хруснуло. Альбеpтозавp жадно заурчал, готовый живьем сожрать добычу. Утконосый ящер, собрав последние силы, извернулся и когтями передних лап полоснул по его морде, оставляя глубокие алые борозды, и чуть не задев глаз. Хищник открыл пасть, отпрянул назад. Боль оказалась сильнее, чем он ожидал, и, потеряв на время охотничий пыл, принялся лизать разорванную губу.
Паразауролоф стремительно удалялся. Кровь ручьем лилась из раны, крас- ным дождем орошая землю. Под клочьями кожи виднелась белая кость. Резкая боль пронзала тело при каждом шаге, волной накатываясь от головы к хвосту, но он упорно двигался, подгоняемый страхом. Однако его попытки оказались тщетными. Облизавшись, альбеpтозавp бросился в погоню. Оставлять, почти побежденную жертву, он не собирался. Подскочив с боку, он ударил паразауро- лофа головой под брюхо, пытаясь его перевернуть. От такого немыслимого натиска, того подбросило в воздух! Растительноядный ящер опустился на четыре ноги, с трудом удерживая равновесие. Хищник, не дав ему опомниться, подско- чил и вновь боднул, повалив наземь. Затем, придавив ногой, вцепился в горло. Жизнь быстрым потоком, вылилась из паразауролофа. Сердце отстучало не белее десяти ударов, как он затих, превратившись из прекрасного животного в груду мяса и костей.
Альбеpтозавp, убедившись, что все кончено, отпустил хватку и громким ревом оповестил лес о своей победе. И только он хотел вонзить зубы в сочную плоть, ощутить вкус горячей крови, ответом ему был столь же громогласный рык, исходивший из соседних зарослей. Ветки затрещали, и на берег вышел огромный горгозавр.
Это был настоящий гигант! Одиннадцать метров длины шесть тонн веса! Монстр, настоящие чудовище! Трудно даже представить какая сила таилась в столь громадном теле. Внешне горгозавр отдаленно напоминал альбертозавра. Пути их эволюции шли параллельными путями, хотя в случае с первым они зашли намного дальше. Все его строение говорило о хищничестве: мощные задние лапы, с огромными когтями; едва заметные передние, совершенно не для чего не пригодные; чудовищные челюсти, в полголовы; крепкое тело и толстая шея, необходимая для удержания большой головы. Ни каких особых украшений, ни на теле, ни плоской башке, горгозавр не имел, если не считать бугорчатого гребня на спине, да  темных размытых пятен на однотонной коже.
Отличительной чертой этого горгозавра служила отсутствующая передняя лапка, которую он потерял в былых боях, еще в молодости. Но с тех пор он вырос, окреп и уже не позволял обходиться с собой столь безцеремонно.
Противники молча смерили друг друга взглядом. Ни тот, ни другой не отвернулся, ясно давая понять, что к бою готов. Силы они имели вполне равные, да и приз победителю вполне стоящий: еды лежащий перед ними хватит не на один день. Альбеpтозавp осторожно обошел тушу паразауролофа, выходя на открытое место. Его противник счел это сигналом и ринулся в атаку. Для начала он выбрал тактику запугивания. Громко рыча, он топал ногами, выбивая тучи ошметков почвы, вращал хвостом, опускал и поднимал тело, в тоже время по чуть-чуть двигаясь вперед. Однако альбеpтозавp оказался не из тех, кто привык подставлять нападающему зад. Кровь забурлила в нем, предвкушая отличную битву. Он зарычал в ответ, стараясь пересилить горгозавра, и, ударяя ногами о землю, принялся делать ложные угрожающие выпады, клацая челюстями.
Основательно повыбивав подножную твердь, и осознав бесполезность сего занятия, хищники разом придвинулись на расстояние броска. Выпады последо- вали один за другим, подкрепленные утробным урчанием. Каждый пытался ухватить другого за шею, и оба промахивались. При этом их проворство и лов- кость просто поражали, а гибкость шей и способность к резким маневрам приводила в восторг! Нельзя было о таком, и подумать, глядя на их толстые, неуклюжие тела. Ящеры ускорили тем, по очереди то, наседая, то отступая. И вот в один момент, резко подавшись вперед, горгозавр ухватил противника за плечо. Тот взвыл от боли раздираемой кожи и боднул снизу. Шлепок получился очень звонким и сильным, настолько, что ребра еле выдержали его. Горгозавр на время ослабил хватку, но челюсти не разомкнул. Тогда альбеpтозавp так же вцепился в плечо противника, и они закружились на месте. Это походило на рычащий смерч, сметающий все на своем пути, подобно ночной буре. Хищники толкались, вгрызались в плоть, приподнимали друг друга, прижимали к земле, швыряли в стороны. Комья земли, прилипшие к их телам, смешались с кровью, превратив- шись в буро-красную жижу. Много алых пятен растеклось под ногами, но никто не хотел уступать.
В один момент альбеpтозавp решил закусить поудобнее и разжал челюсти. Горгозавр тут же присел, уклоняясь от атаки, оперся на хвост, и, подскочив, отбросил противника прямо в ближайшее дерево. Силы его оказалось столько, что он смог поднять и швырнуть целых четыре с половиной тонны! Мало того, ствол дерева в том месте, где навалился всей тяжестью альбеpтозавp, хруснуло и на темной коре появилась солидная трещина, а ящер грузно сполз на землю. Горго- завр же отошел к туше, явно не желая дальнейшего продолжения битвы.
Альбеpтозавp с трудом пришел в себя. Ярость клокотала в нем, но он смог сдержаться и направился полукругом, огибая берег. Ступал он тяжело, с останов- ками, еле передвигая ноги под тяжелым взглядом противника. Тот хоть и пытался отгрызть заднюю ногу паразауролофа, в тоже время внимательно следил за меняющейся обстановкой. Альбеpтозавp достиг противоположного конца поляны, будто собираясь покинуть ее. Горгозавр опустил глаза и тут же был атакован. Альбеpтозавp с разбегу врезался в него всем телом, отбросив от туши. Противник опустился на одно колено, но сдержал натиск. Бой закипел с новой силой и в совершенно другой менее. Теперь бойцы кусались, царапались, грызлись, толка- лись, бодались, оставляя, друг на друге многочисленные красные раны. Норовили хлестнуть хвостом. Двойное рычание слилось в одно, как гром, прокатывающиеся по верхушкам деревьев. Выбрав хороший момент альбеpтозавp ударил хвостом по ногам, наставив соперника присесть и уже хотел вскочить ему на спину, как неожиданно получил такой же ответ. Альбертозавра отбросило метров на семь. Он мягкой тушей рухнул на землю, по инерции проехав значительное расстояние, разгребая мордой комья грязи и ошметки растительности. Горгозавр поспешил к нему, желая, вцепился в мягкий бок, но тут альбеpтозавp перекатился на спину и задними ногами нанес удар. Горгозавр подлетел в воздух и приземлился уже в кустах за поляной.
Долгое время из зарослей не раздавалось ни звука. Альбеpтозавp успел даже проглотить порядочный кусок мяса. Но, в конце концов, горгозавр  оправился, снова ступая на поля боя. Теперь ситуация перевернулась наоборот. Гогозавр, как до этого его соперник, не придумал ничего лучшего, как обходить поляну по периметру, в надежде на решающий бросок. Так он достиг края отвесного берега, а альбеpтозавp ни на мгновение не утратил бдительности. И тут ящер решился. Он как мог быстро пробежал по краю обрыва, стремясь зайти противнику за спину, но тот успел развернуться и они опять столкнулись лоб в лоб. Как и пре- жде последовала череда ложных выпадов, смелых и агрессивных. На телах сражающихся обозначились новые кровавые отметины. В подходящий момент горгозавр ухитрился укусить соперника за шею и тут же попятился. Альбеpто- завp, переполняемый злобой до предела, ринулся следом, уже не видя и не слыша ничего вокруг. Ему хотелось только рвать и топтать врага, уничтожить его без следа. Преследуемый горгозавр за несколько шагов достиг края берега. Далее отступать было некуда. Он развернулся боком, и, то ли повинуясь мимолетному порыву, то ли инстинктивно, присел. Альбеpтозавp не сумев вовремя остановить- ся, врезался в него, перелетел и... исчез за обрывом.
Горгозавр поднялся, посмотрел вниз, где лежал уже мертвый ящер, разбив- ший череп о гранитные валуны около воды, да так быстро, что даже не успел издать  прощальный стон, на тушу паразауролофа, на небо, на весь лес, и что есть силы зарычал. Рыком, подтверждая свое право властелина леса!

                Конец.