Один день из жизни незамужней женщины

Никогда еще не было так хорошо - лежа с закрытыми глазами на деревянном раскидном кресле в вызывающе смелом купальнике, две узенькие полоски на бретельках, и подставляя тело, смазанное шоколадным антизагарным кремом, на съедение тропическому солнцу, Оля Изворская чувствовала себя королевой. Над головой синее небо, под ногами по-кошачьи урчащее море, под рукой бутылочка прохладного пепси. Чего еще желать молодой, полной сил, тридцатилетней женщине, приехавшей из пасмурной и холодной России на отдых в пятизвездочный отель на берегу Средиземного моря? Пока есть здоровье и деньги, живи и наслаждайся, ни о чем не думай. Оля потянулась, отхлебнула из бутылочки. Так бы и лежала до вечера, не вставая. Сладкие мысли прервал звонок мобильника. Оля опустила руку, взяла сумочку и, не открывая глаз, попыталась вслепую нащупать гладкую продолговатую коробочку. Коробочка не нащупывалась. Что за черт! Оля приподнялась, протирая глаза, с шумом высыпала содержимое сумочки в шезлонг. Сумка была пуста, если не считать косметички, ключа от комнаты отеля и пластиковой карточки “Альфа-банк”. Она точно помнит, что брала мобильник с собой. Неужели стащили? Только на секунду сомкнула глаза и вот - на тебе, пожалуйста, турецкое гостеприимство. Тогда что же звонит? Она в беспокойстве осмотрелась – по раскаленному песку пустынного пляжа навстречу ей бежал мальчик и что-то кричал. В высоко поднятой руке его блестел, отчаянно переливаясь на солнце, мобильник.       
    
И надо же такому присниться! Никогда не была в Анталье, а вот приснилось. Хотя бы во сне побывать, говорят, чудесное место. Оля отлепила голову от подушки, села на диване, щелкнула переключателем. Плоский экран Samsung LE послушно вспыхнул, замелькали строчки, побежало изображение - беспорядки в Косово, наводнение в Малайзии, ДТП в Подмосковье. Так и стресс заработать недолго. Оля пощелкала программами. Вот, кажется, нашла, завтрак на завтра. У этих ребят всегда все вкусно, профессионалы. Запишу-ка я их рецепт. Она потянулась за авторучкой, и тут загудел мобильник. Ага, вот кто разбудил, не дал сон досмотреть, понятно, раздражитель спокойствия. Слушаю. Кто это? Кто? Вас не слышно, Оля раздраженно швырнула мобильник. И чего звонят ни свет, ни заря. Ладно, все равно вставать. Который час? Она кинула взгляд на стенные часы. Семь десять, время еще есть. А какое число? Вот черт, седьмое, как же она  забыла, завтра же день ее рождения.
Итак, день рождения, выходной день. Почему выходной? Да потому, что приходится на восьмое марта, международный женский день. Догадалась матушка родить ее в столь знаменательную дату, подождать не могла. Все, включая самых близких людей, забывают вовремя поздравить. Сначала – дорогая, с женским днем тебя, с праздником весны, а уж потом, если вспомнят, то и с днем рождения. И что интересно - почти всегда вспоминают, звонят, извиняются. А на черта, скажите, ей их извинения? И так всю жизнь. Господи, грехи наши тяжкие! Оля спустила ноги в меховые тапки и, шаркая, пошла в ванную принять душ. Что, и пошаркать нельзя в собственной квартире? Хочу и шаркаю. Сегодня мой день. Она скользнула в ванную, повернула головку шарового крана и бросила разморенное сном тело в теплые струящиеся воды. Божественно! Все, засну сейчас, сил никаких нет, как приятно. Все, засыпаю. И опять, уже вторично нарушая навалившуюся сладкую дремоту, за дверью загудел мобильник. Что там, с ума посходили? Оля нагишом прошлепала по коридору в зал, схватила мобильник и побежала назад, в ванную, вас слушают, бросила на ходу, и плюхнулась в воду. Кто, кто?
Трубка взорвалась фонтаном комплиментов. Олечка, привет, с днем рождения тебя! Не узнаешь, кто? Вот так теряют близких друзей. А не скажу, сама догадайся. Что делаешь, в ванне сидишь? А мне нельзя к тебе? Да шучу, шучу. В машине я, на работу еду. В общем, всех благ, поздравляю, к вечеру буду. Надеюсь, что не выгонишь. Целую, пока.
Едва Оля успела опомниться, как в трубке замолчали. Кто это был? Антон? Игорь? А, может, Георгий? Да черт с ними, была нужда вспоминать. Когда заявится, тогда и вспомнит. Оля накинула махровый халат и вышла из ванной. Хорошо бы теперь чего-нибудь перекусить. Налила воды в Scarlett, щелкнула язычком-включателем, поставила на стол банку Nescafe, открыла дверцу Bosсh’а. Так, что у нас тут завалялось? Сыр, яйца, ветчина. Не хочу. Этого не хочу. А чего хочет моя королева? Овсяной каши хочет, обычной каши с молоком. Так, пакет с кашей на месте, осталось обнаружить молоко. Она распахнула холодильник – есть! Завтрак обеспечен. А к кофе – бутерброд с сыром. Живем. И утро  закрутилось с быстротой железного обруча, подгоняемого давно не осознаваемой и почти въевшейся в кровь погонялкой-привычкой.

Оля Изворская жила в однокомнатной квартире, доставшейся от бабушки. Антонида Петровна была женщиной строгих нравов и не позволяла внучке свободно встречаться с молодыми людьми. В мое время, вспоминала Антонида Петровна и поднимала вверх указательный палец, целоваться страшились, не то, что сидеть по вечерам в темной комнате и невесть чем там заниматься. Потому что любовь – не развлечение, а серьезное дело, на котором вся жизнь зиждется. Что, что делает, закатывалась в смехе внучка. Зиждется, повторяла бабушка и обижалась, у тебя ветер в голове, так и скатиться недолго, понимаешь, о чем я говорю? Оля не понимала. Что плохого в том, если молодые люди целуются и любят друг друга? Самой природой предусмотрено, чтобы парень и девушка были вместе. А что естественно, то не безобразно. И уже в десятом классе испытала первую близость. Случилось это вечером после уроков во время дежурства. Неуклюжий Арсений отчаянно и долго пыхтел, ерзал, изображая важность мужского дела, чем порядком насмешил Олю, она едва сдерживала улыбку, и это все, о чем взрослые шепчутся по ночам? Но когда нахлынула исступленно кричащая волна, пронзая тело тысячей сладостно-тончайших иголок, поняла, что это и есть смысл жизни, а все остальное фальшь и лицемерие. Жить надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, сказал классик. А она бы добавила – за бездарно упущенные годы.
И время понеслось. Оля влюблялась часто, порой неожиданно, бросаясь во влюбленность, как в пропасть, и ребята были от нее без ума. Стройная, гибкая, своенравная, она быстро истощала спутников своей неукротимой энергией и жаждой жизни, и, видя, как стирается, уходит острота чувств, гаснет  страсть, незамедлительно и без сожаления расставалась с одними привязанностями и находила другие. Жизнь вне любви она себе не представляла.
Когда Изворской исполнилось двадцать пять, она задумалась, а стоит ли так растрачивать себя, ничто ведь в мире не вечно и молодость пройдет, оглянуться не успеешь, но тут же забыла про свою мысль и понеслась дальше как воздушное перышко. Набранная скорость не позволила остановиться и сделать необходимый маневр. 

- Happy birthday to you! Happy birthday to you! – обрушилось на Олю со всех углов, едва она перешагнула порог торговой фирмы “Акцент-плюс”, где работала второй год. Все сотрудники, кроме Андрея, молодого, симпатичного  директора фирмы, который раньше десяти не показывался, выстроились в ряд, громко распевая, кто как может, прикатившийся из-за океана популярный мотивчик.   
- Дорогая Оля! – вперед выступил красноречивый говорун Сашка Прыгунов, - позволь мне от всего нашего немногочисленного коллектива поздравить тебя с днем рождения, с юбилеем, так сказать, и пожелать: а - здоровья, б - счастья и ц – денег побольше! – на этих словах лицо его расплылось в бескрайнюю сияющую улыбку. - Как ты сама знаешь, без денег сейчас никуда. Ну, и в качестве приложения небольшой презент. Прими, товарищ! – и Сашка, вручив Оле букет шикарных цветов и небольшую, перехваченную розовой лентой коробочку, в доказательство своих слов полез к ней целоваться.      
Изворская смутилась. Она никак не ожидала такого приема от коллег, год с небольшим совместной работы не давал права рассчитывать на внимание. Ну, и что ж, что тридцать, что юбилей? Да не привыкла она к этому. Лучше оставаться в тени, так спокойнее. А вот Сашка с поцелуями, это уже перебор. Накурился с утра, любимчик публики. 
И Оля, мило улыбаясь, отстранила от себя разошедшегося Прыгунова.
- Спасибо, конечно, не ожидала, за мной торт. Ах, какие цветы! – и, нежно прижимая букет к груди, прошла к столу. - Еще раз спасибо!
   Сотрудники разошлись, и рабочий день продолжился, вернее, начался. На разные голоса загудели, запели телефоны, основного рабочего инструмента фирмы, успех деятельности которой определялся количеством заключенных в единицу времени торговых сделок, и помещение понемногу наполнилось нарастающим ползучим шумом, рабочим и естественным фоном всякой посреднической организации.
Изворская поставила цветы в стеклянный графин, подняла телефонную трубку и задумалась. Начало дня хорошее. Надо не забыть купить торт во время обеда, отпраздновать юбилей. К торту не мешает и красное вино, если, конечно, разрешит Андрей. Ладно, об этом после, что тут у меня на сегодня? Она положила трубку, взяла ежедневник, раскрыла, отыскивая вчерашние записи. Так, нашла, надо сделать семнадцать звонков. Сколько-сколько? С ума сойти. С кого начнем? “Фаланга”, ”Ребекка”, “Пруст”, “Эритрея” - черт знает, что такое! Наплодили фирм с непонятными названиями, язык сломаешь. Ладно, не отвлекаемся, звоним. Звонок, сделанный вовремя, экономит силы и деньги. Вот-вот, именно деньги, для этого нас здесь и держат. Не принесем прибыли, выгонят к чертовой бабушке. А без денег жизнь превращается в тень, в бледное существование. Но кто все же звонил утром? Мысли наползали одна на другую, мешая сосредоточиться.          
- Олечка! – задумчивость Изворской прервал голос Прыгунова. – К директору! Андрей зовет, то есть вызывает. 
- Что такое? – спросила Оля.
- Сюрприз, - Прыгунов загадочно улыбнулся.
Вот черт полосатый, напугал. Изворская встала, поправила прическу. И чего улыбается? С утра как с приклеенной улыбкой ходит.

- Вызывали? – Изворская приоткрыла дверь и, не входя в кабинет, постучала по косяку.
- Да, да, - директор поднял голову, - проходите, Изворская. Садись.
Изворская поймала взгляд директора, кажется, спокоен.   
- Слушаю вас, Андрей Алексеевич, - она присела на краешек стула.
- Ну, почему так официально, - Андрей встал, прошел к двери и прикрыл ее плотнее. – Огорчаете вы меня, Ольга Константиновна.
- Это почему? – Изворская сделала удивленное лицо.
- У вас юбилей, а мне об этом ничего неизвестно. Начальник должен узнавать обо всем первым.
- Андрей Алексеевич, - Изворская изобразила на лице укор, - от кого-кого, но от вас! Мне всегда казалось, что вы понимаете, говорить о возрасте женщины неприлично, и потом, каждый день рождения после двадцати приближает к старости. Так что, не будем о грустном. Я могу идти?
И этот туда же. Что же будет к концу дня? Терпение, моя королева.   
- Ни в коем случае, - возразил директор. – Без подарка не отпущу, - он положил на стол синюю, обитую бархатом, шкатулку. – Это вам.
- Что это?
- Ничего особенного.  Откройте, не бойтесь.
Изворская открыла шкатулку и зажмурила взгляд – в коробочке лежали, играя и переливаясь на свету, бриллиантовые серьги-ящерки. Точно такие же неделю назад она видела в ювелирном магазине “Аметист”, стоили они не меньше ста тысяч. 
- Вы с ума сошли, – побледнела Изворская, – уберите немедленно!
- Если сошел, то только от вас, - Андрей наклонился к Изворской, обнял за руку и прошептал, – вы представить себе не можете, как я вас обожаю. Могу я рассчитывать на сегодняшний вечер при свечах?
Дождалась, вот так номер. Откажу, прощай карьера, приму предложение, прощай, свободная жизнь. Этот на полпути не остановится, прилепится как банный лист.
- Андрей, - сказала Оля как можно мягче, - ну, что вы выдумываете, я ведь старше вас. 
- Возраст делу не помеха, - решительно ответил директор. – Ну, так я зайду? В восемь часов вас устроит?
Точно прилепится, уже прилепился. Выбирай, королева. Или сейчас, или никогда.
- Если вы откажете, - начал Андрей Алексеевич, но Изворская перебила его.
- Не надо ничего говорить. Хорошо, - она на мгновение задумалась, - я согласна. Приходите в восемь. Но шкатулку не возьму.
- Я принесу ее с собой, - Андрей обрадовался точно ребенок, - я приду точно в восемь.
- Приходите, - ответила Изворская и вышла из кабинета.

И день покатился, побежал, смущенно и сладостно, в беспорядочном смешении приближая обед, который и пришел, наступил в свой час, и грянуло застолье с тортом и красным вином, шум, разговоры, пожелания и поздравления, многообещающая речь Андрея перед коллективом, Изворская стояла у стены и смотрела без интереса на происходящее вокруг. Вот и продетел еще один год, суетливый и бестолковый, пролетел как один день и ничего в ее жизни не изменилось. Может, и к лучшему, не надо вставать по утрам и готовить спутнику, простите, мужу, кофе, стирать его грязные рубашки, вычищать квартиру по выходным, бегать в супермаркет за продуктами, в общем, куда ни глянь, везде одни плюсы. Правда, есть еще шанс понравиться директору. Но это так, минутная встреча. Потому что ничего у них не получится. Что ж, раз уж ничего нельзя поправить, поиграем.

Изворская пришла домой усталая, бросилась на диван и тут же заснула. Проснулась, когда часы пробили семь. Но проснулась не от боя часов, а от звонка мобильника. Алло, кто это? Георгий, ты? А кто ж еще, весело ответили в трубке. Я еду, буду через полчаса, доложил Георгий. Через полчаса я не буду готова, приезжай после девяти, ответила Оля. Готовиться не нужно, я все привезу с собой, воскликнул Георгий, ты что, мне не рада? Рада, только я буду занята. Не говорить же Георгию, что у нее назначена встреча с директором, эти мужики все на свой счет принимают. У тебя кто-то есть, догадался Георгий, ты выходишь замуж? Поздравляю! Никого у меня нет, рассердилась Оля, кому я нужна в свои тридцать лет? Слушай, ты друг мне или не друг? Друг, конечно, друг, ответил Георгий. Тогда приезжай после девяти, отрезала Оля. Все, конец связи. Пока.

Андрей пришел, как обещал, в восемь, с шампанским и цветами, сияющий и довольный. 
- Вот, Ольга Константиновна, - выдохнул он с порога, - это вам, - и протянул Оле цветы. 
- Спасибо, Андрей Алексеевич. Проходите, пожалуйста, - ответила Оля и пошла ставить цветы в вазу. Андрей прошел в комнату, сел на диван, огляделся.
- А у тебя неплохо, уютно, только вот мебель, - Андрей задумался, прикидывая, - ну, ничего, дело поправимое. Вот, оклад мы тебе поднимем и справим новую обстановку.
- Кто это - мы? – спросила Оля, выглядывая из кухни.
- Мы – это я, - сказал Андрей. – А я- это фирма “Акцент-плюс”. Так что, держись за меня и вместе мы точно не потонем.
- Мягко стелешь, Андрюша, - ответила Изворская и, покачивая бедрами, вошла в комнату, поставила вазу с цветами на стол. Это не осталось без внимания со стороны Андрея.
- Не дрейфь, спать тоже мягко будет. Я ласковый, - Андрей подошел к Изворской и поцеловал в шею. Оля вздрогнула. Вот нахал, ничего не боится. Шкатулку, конечно, забыл, жмот несчастный. Эх, скорее бы Георгий явился. А то, кто знает, до чего может дойти этот молодой директор. Тем временем, чувствуя нарастающее волнение, Андрей осмелел. Поцеловал Ольгу еще раз, потом развернул к себе.
- Может, обойдемся без прелюдии? У меня мало времени.
- Я есть хочу, - Изворская притворно потупила взгляд, изображая легкий каприз, - могу я поужинать в собственном доме, прежде чем?
- Конечно, моя королева, какие разговоры. Только недолго.
Королева, да не твоя. Изворская взглянула на часы. Двадцать минут девятого. Куда запропастился Георгий?
- Вы не поможете открыть шампанское?
Вот еще одна возможность потянуть время.
- С удовольствием.
Пока Андрей Алексеевич открывал шампанское, Оля вышла в ванную и набрала номер Георгия. Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия. Вот черт полосатый, выругалась Оля, вечно опаздывает.
- Ольга Константиновна, шампанское готово к употреблению, - доложил Андрей и в эту минуту раздался звонок. Директор поморщился, а Изворская с облегчением подумала, а вот и Георгий.
- Ольга Константиновна, вы кого-нибудь ждете? – спросил Андрей. 
- Никого я не жду, ошиблись, наверное. Пойду, открою, - Изворская подошла к двери, - кто там?
- Счет за телефон. Это тридцать вторая квартира? 
- Да, сейчас открою, - Изорская открыла дверь, взяла квитанцию и крикнула Андрею. – Все в порядке, счет за телефон принесли. Иду.
Ну, где этот Георгий, где его черти носят?
Прошло еще двадцать минут. Оля поела, Андрей налил по второму бокалу шампанского и, не в силах больше терпеть, приступил к долгожданному абордажу, штурму женского тела. Оля не сопротивлялась, чему быть, того не миновать, пусть молодой директор, наконец, получит свое и отстанет. Если, конечно, отстанет. И вот, когда дело подошло к финалу и Андрей приступил к тому, ради чего он и пришел в квартиру к незамужней сотруднице, снова раздался звонок.   
- Не открывай, - прохрипел Андрей, - откроешь через пять минут, когда закончу.
- Какой ты быстрый, - рассмеялась Изворская, - пять минут меня не устраивает. Открою и начнем все сызнова. Милый…
Изворская выскользнула из-под растерянного директора, и пошла к двери. Хоть бы Георгий, хоть это был он! Так оно и случилось.
- Слесаря вызывали? - на пороге выросла исполинская фигура Георгия и захохотала. Смех был настолько всепобеждающим и уничтожающим, что молодой директор не выдержал двусмысленности своего положения и полуодетым выбежал из квартиры, ретировался, не сказав и слова Оле на прощанье.
- Куда вы? – крикнула ему вдогонку Изворская.
- Это кто такой? – спросил Георгий, снимая обувь.
- Да так, директор с работы, - ответила Изворская. – Решил в любовь со мной поиграть. Спасибо тебе, выручил. А то бы наверняка лишилась невинности.
- Да ты что, - удивился Георгий. – А тебе потом за это ничего не будет? 
- Не знаю. Это будет завтра, то есть послезавтра. Завтра же восьмое марта, мой день рождения. Не хочу ни о чем думать, хочу пить и веселиться! – Изворская бросилась на шею Георгию. – Как прекрасно быть незамужней женщиной и ни от кого не зависеть! Ты меня понимаешь?
- Конечно, понимаю, мы же друзья, - ответил Георгий. - Погоди, дай жене позвонить, скажу что командировочка наметилась и что буду девятого. Я правильно тебя понял?
- Правильно, сегодня ты мой и больше ничей. Не хочу тебя ни с кем делить.

Ночью Изворской снилось тропическое солнце, над головой синее небо, под ногами урчащее море и под рукой бутылочка прохладного пепси. Чего еще желать молодой, полной сил, тридцатилетней незамужней женщине?