***

ПАРИЖ
Почти мистическая история
в 2-х действиях. Без антракта.

Действующие  лица:
Алина, Аделина Павловна Земцова, сначала девушка 19 лет, потом пожилая женщина лет 80, но очень хорошо сохранившаяся.
Гавриил, Гавриил Степанович, очень странный мальчик, потом очень хорошо сохранившийся пожилой очень странный мужчина.
Варенька, Варвара Владимировна Малышевская (в замужестве Пряникова), сначала девушка на выданье, потом жена и, наконец, долгое время вдова, подруга Алины; хотя и моложе.
Петенька, Петр Владимирович Малышевский, сначала кадет, затем офицер в прошлом, рабочий в прошлом, поклонник Алины.
Павел, Анастасия, молодые, лет 18, влюблены, друзья Алины.
Галя, Андрей, молодые, лет 18, влюблены (Павла и Анастасию, Галю и Андрея играет одна пара актеров).
Патруль ВЧК:
Начальник патруля
Петька
Хмурый
          Трое на площадке.
Василий Васильевич (фамилия настолько известна, что не стоит называть)
Митька
Третий
Обе тройки играют одни и те же актеры, они же в финале спектакля.
Ленин, Сталин и всякие другие большевики.
Действие происходит в одной комнате-квартире, но в разное время. Вначале 1918 год, далее время наше. Во 2-м несуществующем действии будущее – оно неясно.

Действие  первое.

Комната в квартире. В комнату из других покоев ведет дверь слева от зрителей. Прямо – дверь, выходящая на площадку. Справа от зрителя дверь на черный ход, она заколочена. Обстановка очень скромная: слева кровать, покрытая покрывалом, посредине стол со скромным угощением, но есть одинаковые чашки, два стула и две табуретки. Это комната Алины. Рождество. Алина ждет гостей.
Она с ногами сидит на кровати, на ней серое платье с белым кружевным воротничком. Платье уже старенькое, но все ещё нарядное. В руках Алины гитара, она слегка напевает простую песенку.
Заканчивает петь и медленно в раздумье:
- Ну, зачем это он. При-е-дет… Да, ещё написал в письме… Как только оно дошло…

Перебирает струны, потом говорит, очевидно,
Это его письмо:

- «Я приеду к тебе, любимая, как всегда на Рождество, и пушистые лёгкие снежинки будут падать на твои длинные ресницы…» Милый. Сюда, в этот ад из своего ада.

Снова поёт.
Читает письмо.
- «А ты помнишь наши прогулки по Парижу. Мы ещё совсем маленькие. Нас ведут воспитатели, но иногда наши руки соединяются и … Липы в скверах, дворцы, старые мосты. Наши детские поцелуи украдкой. Какое блаженство». Я ли не помню… Какие мы были смешные… Как мне хочется снова туда…

Смотрит на дверь справа от зрителя. Она добротно заколочена досками. Отложила  гитару, медленно подошла к двери. Несильно потянув, пытается оторвать доску.
- Нет, отсюда не вырваться.
Стук в дверь, негромкий, мягкий.

Алина: (в волнении)

-Это он.

Подбегает к двери. Открывает. Входит Гавриил.

Гавриил:
-Здравствуйте, дорогая Аделина Павловна. Со светлым праздником вас.

Достает из-за спины цветы. Улыбается. Глаза  лучатся светом.

Алина (с легким разочарованием, но оно постепенно проходит):

- Здравствуйте, милый, милый Гаврик. Спасибо.… Но откуда у тебя зимой цветы. Они сейчас и летом не растут.…
             Какой ты странный мальчик.

Гавриил молчит и улыбается.

Алина:

-Проходи, садись. Холодно там.
Гавриил:
-Очень. Ветер пронизывает.

Алина:
-И снег идет.

Гавриил:
-Нет, снега нет. Как будто все снежинки на небе замерли.

Алина (с улыбкой):
-Ну, как они на небе замерзнут. …Странный мой мальчик.

Снова стук в дверь. Такой же, Алина открывает.
Входит Варенька, Петенька и Павел с Анастасией.

Все вместе:
-Здравствуйте. С Рождеством Вас.

Алина:
-Здравствуйте, дорогие. Со светлым Рождеством. Проходите.

Петенька:
-Раньше мы праздновали с пирожными. А теперь – вот наш подарок.

Достает из-за пазухи маленькую белую булку.

Алина:
-О, Петенька, что пирожные. Это просто царский подарок. Проходите. Садитесь.

Все рассаживаются. Алина разливает в чашки чай, зажигает стоящие на столе свечи.

Петенька (на правах старшего и мужчины):

- Дорогие мои. Раньше мы встречали этот праздник с шампанским и очень весело. Теперь вместо шампанского морковный чай, но я все равно поздравляю вас всех с Рождеством, надеюсь, что все это ненадолго и мы снова скоро будем весело отмечать наши праздники.

Все поднимают чашки с чаем. Этот общий жест вызывает смех.

Варенька:
- А вы помните, как мы отмечали Рождество здесь два года назад? Правда, без шампанского. Но весело было очень.
Алина:
- И Виктор был с нами.

Варенька:
-Да, да. Он всё танцевал с тобой. Как он сейчас?

Гавриил (неуверенно):
- Поскорее бы он вернулся.

Петенька (уверенно):
-Обязательно вернется и скоро.

Алина (почувствовав что-то в голосе Гавриила):
-Нет, это будет  не скоро. (Вдруг порывисто). Как хочется уйти отсюда. Не видеть этого кошмара… (Успокаивается). Нет, не уйти, не выбраться.

Все смотрят на заколоченную дверь справа.

Петенька:
-А давайте её откроем. Там же граница. И мы на свободе. Павел, давай.

Хотят встать. Вдруг раздается резкий стук в дверь. Все замирают. Стук повторяется ещё настойчивей. Алина встает,  левой рукой стягивает ворот платья. Стучат в третий раз. Теперь это настоящий грохот. Через секунду дверь распахивается, и влетают двое. Это патруль. Вошедший третьим, прихрамывает на правую ногу, с наганом в руках, в черной кожаной куртке, в кожаном черном картузе. В серых пыльных штанах с желтыми кожаными заплатами на коленях, встает между своими спутниками, говорит, чуть картавя резко и цинично, но тихо:
-Паачему не аткрывали? Что за сборище? Сегодня нет красного праздника!

Алина:
-Сегодня Рождество Христово.

Начальник патруля:
-Нет такого праздника и Христа нет.

Алина:
-Антихрист есть? Да.
 
Начальник (с едва скрытой улыбкой, но строго):
-И антихриста нет. Вместо этого теперь наша красная славная партия большевиков и вы, белые буржуи и гады!

Алина:
- Теперь…

Начальник:
-Хватит болтать. Молчать. Всем сидеть тихо. Петька, проверь-ка дверь.

  Двое проверяют дверь справа. Нагло, уверенно.

Начальник:
-К двери не подходить. Знаю вас. Пока всех не расстреляешь, всё норовите улизнуть. И вообще, скоро придет телеграмма, всех вас отсюда выселим.

Улыбается.

Алина (возмущенно, резко):
-Как вы смеете! Из всех комнат потеснили. Ну ладно, там хоть дети живут…. А теперь совсем на улицу выгоняете.

Начальник (резко, но не очень):
-Молчать белогвардейская сучка. Взять её за антисоветские разговоры и сборища!

Постепенно смягчается.

- Ладно, подождите ребята, потом. Сейчас мандата нету. (После паузы) - Хотя найти можно…

Похлопывает себя по карману вальяжно. Улыбается. Обращается к своим спутникам.

-Она ещё молодая, глупая.

Пауза. Алина молчит, спокойно смотрит на кожаного, лишь рука судорожно сжимает ворот  у горла.

Начальник:
- И ещё. Зачем на улицу? (Улыбается ласково) Крышу найдем.

Начальник патруля долго и загадочно с ласковой улыбкой смотрит на Алину.

Начальник:
-Всё. Пошла работа. Здесь проверили. У нас ещё много дел.
Уходят. У средней двери остается начальник патруля, поворачивается к сидящим, оглядывает их каждого в отдельности, останавливает взгляд на Алине и улыбается ласково, загадочно.

Начальник (говорит вкрадчиво):
- Ну, прощевайте, господа хорошие. До скорой встречи дорогие.

Уходит. Пауза. Молчание. Полутьма, в это время актеры собираются в шеренгу в левом углу, к ним подходят ещё в кожаных куртках и гимнастерках. Стол пуст. На кровати нет  покрывала, простое дырявое одеяло. На нем двое молодых людей. Из зала на них пучок неяркого света. Любовь. В решительный момент на авансцене с шумом и лязгом появляется решетка с надписью «Красный общедоступный театр». За решеткой двое из патруля деловито расставляют стол и три стула. Третий, начальник, строго наблюдает за их работой. Все трое садятся. К ним из левой двери, как чёрт из табакерки, выскакивает актер, загримированный под Ленина. Встает из-за стола сидящий посредине – начальник патруля (говорит с придыханием):

- У нашего театра нет  актера похожего на Ленина, но мы загримировали под него лучшего нашего артиста.

Садится. Галя и Андрей на кровати, начинают смотреть. К столу подходит актер, одетый в кожаную куртку. Ленин своим характерным жестом вытянутой вперед рукой указывая на левую дверь. Направляет туда человека, конечно, начальник. Ленин привычно руководит массами, но жесты удивительно сходятся. Дальше подходит Павел. Ленин указывает на правую дверь. Павел уходит. Далее к столу подходит актер, загримированный под Сталина. Ленин указывает на левую дверь.

Галина (радостно кричит):
-Это неправда!
Все замирают.
Андрей (ласково, шутя):
-Не кричи. Это же театр.

Галина:

Но почему на все это смотрят зрители?

Андрей:
-Этот театр общедоступный. Вот они и смотрят.

Картина снова двигается Ленин выходит из-за спин, обнимает Сталина.

Ленин:
-Рано ещё нам, дорогой Коба, на покой. Рано.

         Сталин встаёт рядом с Лениным.

         Андрей (устало):
         - Ну, вот видишь. Теперь все правильно, дорогая.

         Галина молчит. Сталин похлопывает Ленина по плечу. Ленин уходит в среднюю дверь, но возвращается.

         Ленин:
         - Нет, дорогой Коба, нет!

         Уходит в левую дверь. Продолжается и конвейер. Подходит Алина. 

         Правый – Петька (вальяжно, но в то же время строго):
        - Вы были грязной любовницей белого офицера.

        Аделина:
        - Я была его женой.

        Левый (хмуро):
        - Тем более.

        Сталина уже нет, но он уходит просто за кулисы. Средний –  начальник, пальцем, брезгливо указывает направо. Аделина уходит. Темнота. Через некоторое время она вновь появляется из средней двери с Гавриилом. Грим пожилых людей.

        Гавриил (спокойно, тихо):
        - И вы всё-таки остались живы.

        Аделина Павловна (с расстановкой, чуть кокетливо):
        - Да, мой дорогой друг… А вы были там? Где вы, вообще  скрывались столько лет?

         Гавриил (задумчиво):
        - Я!.. Там не был. Но я был далеко… Впрочем, это не важно. Расскажите лучше вы. Если это для вас не больно.

         Аделина Павловна:
        - Нет, мой друг. Это, вообще-то, отболело.

         Пауза.
       - Но где-то…
      Она щелкает пальцами вокруг себя.

       - Где-то это здесь. И иногда еще звучит.

      Гавриил:
      -  Звучит! Как музыка революции (без иронии, задумчиво).

      Аделина Павловна:
      - Революции?! Ах, да, это Блок. Мой любимый Блок. Вы  знаете, он умер!

      Гавриил:
      - Умер? Да, умер. Конечно. А что?

      Аделина Павловна молчит.

     Гавриил:
     - Да… понятно!

    Аделина Павловна:
     - А ты знаешь Гаврик, я была дружна с Блоком, как раз в это время.

    Гавриил (чуть с укоризной):
     - Аделина Павловна, вы же в это время были там.
 
    Аделина Павловна (улыбается, чуть кокетливо):
     -  Ах, да, я забыла. Это было раньше.

    Гавриил тихо улыбается.

    Аделина Павловна (продолжая разговор, начатый раньше):
    - Потом я долго работала учительницей в сельской школе и вот вернулась сюда в родной город. Мне кто-то из наших написал… 

    Гавриил (тихо):
   - Это был я…

    Аделина Павловна:
   - Я не разобрала подпись. Значит, это был ты милый, милый… А я думала…

    Гавриил:
   - Нет, Аделина Павловна, Виктора застрелили в тот же вечер.

    Пауза.
   Гавриил:
   - Вы, поэтому не вышли замуж.

   Аделина Павловна (на глазах лёгкие слёзы):
   - Я… Да… Ах, нет… Просто, сначала лагерь, потом в селе… Я была там чужая вначале, а затем возраст…

   Шорох. Это Галя подвинула затёкшую ногу.

   Аделина Павловна (оборачиваясь):
   - Кто здесь?

   Галя и Андрей встают, подходят.

   Галя:
   - Я – Галя, а это Андрей… А вы жили здесь раньше, Аделина Павловна?

   Аделина Павловна:
   - Да, дорогие мои ребята, эта квартира принадлежала моим родителям, и я жила здесь.

   Галя:
   - А там было страшно?

   Аделина Павловна:
   - Не очень… Везде люди живут.
 
  Входят Варвара Владимировна и Петр Владимирович.

 Аделина Павловна:
 - И вы здесь, Варенька, Петенька, здравствуйте.

 Петр Владимирович:
 - Здравствуйте, товарищи! Да что, собственно, Алиночка, я живу здесь, а вот Варенька ко мне приехала на днях. Решили вот прийти, детство вспомнить.

 Знакомятся с молодыми.

Аделина Павловна:
 - Все… в сборе… Можно праздновать наш праздник. Только Павла и Анастасии нет… Где они теперь?..

      Достаёт из сумочки свечи, устанавливает их на столе, зажигает.

 Гавриил (тихо):
 - Они… погибли.

 Аделина Павловна:
 - Да!.. Ребятки такие молодые…

 Пауза. Тишина. Все стоят вокруг стола.

 Петр Владимирович:
 - Товарищи! К сожалению, у нас нет шампанского…

 Андрей (в сторону):
 - Даже морковного чая нет.

 Петр Владимирович:
 -Да… И всё-таки я хочу сказать. Товарищи! Мы прожили долгую и трудную жизнь, И все время мы были с нашим героическим народом…

 Аделина Павловна:
 - Петенька, это же не собрание. Скажи просто.

 Петр Владимирович (смутившись):
 - Я… да… это… (собираясь с мыслями) Господа… Хотя какие мы теперь господа. Друзья… дорогие мои друзья… Если бы у меня было сейчас шампанское, я выпила бы его… за нас, за нашу дружбу и нашу любовь. Вот и все.
  Пауза. Тишина.

 Варвара Владимировна (с улыбкой):
 - Алиночка, а в Париж ты попала?

Аделина Павловна:
 - В Париж?

Только для неё. Её голос.
 - Липы в скверах, дворцы, старые мосты. Наши детские поцелуи украдкой. Какое блаженство.
Аделина Павловна:
 - Какой Париж, Варенька? Я за это время и в Петербурге, то один раз… всего…
Варвара Владимировна:
 - Жалко. Но ты хоть в детстве была. А я вот… Так и не видела…

Петр Владимирович (в раздумье):
 - Да-с. Париж… Собор Богоматери… Опера… (Улыбается, что-то вспомнив). А не плохо бы, батенька, в Париж…   

   Пожилые смотрят направо от зрителя, где была дверь.
   Аделина Павловна (как бы сбрасывая оцепенение, улыбается):
 - Дорогие мои. Пошли-ка вместо Парижа погуляем по родному городу. Там тепло, звёзды. Я так здесь давно не была. И вы, Галочка, с нами?!
   
    Все, кроме Гавриила, уходят.
    Массивные двустворчатые двери на заднем плане открыты настежь. Видны лестницы и лестничные площадки. Внизу слышны голоса уходящих. Они, очевидно, остановились этажом или двумя ниже. Чуть выше площадка, где находится другая квартира. Там на фоне ярко освещенного неверным светом луны окна трое. Причину нахождения их здесь можно понять по пустой бутылке и стакану, который закрывает бутылку. В комнате горят по-прежнему свечи.
   
    Гавриил (говорит вполголоса):
  - Ну, вот, свечи оставили. Да, и верно, зачем они, когда и так светло.

   Дует в сторону свечей. Они гаснут. Трое на площадке замечают Гавриила. Один из троих, что выше, старше, полней и плотней:
    - Говорит что-то. Видать не один. Пойдем-ка, спустимся, проверим. 

    Гавриил:
    - Так. А эту дверь надо открыть. Хм. Дверь в Париж. И им так хочется туда. Это хорошо. Пусть посмотрят.

    Он поднимает руку, она сжата в кулак. Гавриил разжимает пальцы, ладонь по направлению к двери, вернее к месту, где была дверь. Она появляется. В комнату входят двое. Их лица на протяжении всей сцены освещены. Третий задержался на площадке. Осматривается. Все трое одеты современно, но одежда потрёпанная.
     Тот, что повыше и потолще, вошедший вторым (вполголоса):
    - Нет, один. Митька, сичас мы его долбанем на полбанки.

      Митька:
    - Это хорошо. Я ему сичас в харю, Василь Василич.

     Василий Васильевич:
    - Не-е-к. Я его сам пощупаю. По всему видно интиллигенция, а у меня к ним свой спрос.
     Подходит к Гавриилу.

     Василий Васильевич (мягким задушевным голосом):
     - Дорогой товарищ, огоньку не найдется?

     Митька (низко с хрипотцой, постепенно голос становится тоньше и выше):
     - Ага, и закурить.

     Гавриил (из задумчивости):   
     - Вы кто?

     Василий Васильевич (тем же голосом):
     - Мы то? Рабочие, сантехники. Тут, навродя, трубу прорвало. Ну, так, как, насчёт огоньку, землячек…

     Митька:
    - И закурить..!

     Гавриил:
    - Вы рабочий? (Обращается к Василию Васильевичу) Нет!

     Василий Васильевич:
    - Ага! Угадал. Угадливый. Это я сейчас рабочий, а раньше начальником был.
     (Слово «начальником» произносится так, что можно услышать «человеком»).

     Митька (подобострастно):
    - Да уж. И бо-ольшим начальником. Не чета тебе, антиллигенция.
 
     Василий Васильевич (не замечая реплики Митьки):
    - Да, был! Пока вот такой же интеллигент, «писатель», бумагу не написал, мол, груб, некомпетентен и вообще, Слово-то, какое нашёл – некомпетентен.
       А это случайно не ты был, дорогой товарищ… а?

      Митька:
     - Они, эти слова-то разные знают, паскуды.

      Василий Васильевич (снова не замечая реплики Митьки):
     - Ну, ладно, это в сторону. (Снова мягким задушевным голосом). Как насчет огоньку? 
      
     Митька:
    - И закурить.

     Василий Васильевич:
    - Не-а, сичас этого мало. Он нам ещё на полбанки даст. Червончика у тебя нет, дорогой товарищ?

     Василий Васильевич опускает руку в карман пальто.

     Гавриил (переспрашивая):
    - Червончик?

     Митька (резко и очень высоко, с придыханием):
    - Да, да. Не понял или глухой к тому же. Василь Васильевич, клиент-то глухой.

     Василий Васильевич:
    - Не мельтеши, Митька. Дорогой товарищ не знает грубой прозы. Ему надо это понятие. Двадцать пять рублей, понимаете?

     Гавриил (спокойно и с усмешкой):
    - Ставки поднимаются.

     Митька (всё распаляется):
    - Да он всё понимает и слышит. Урка. Василь Василич, разрешите, я ему по сопатке. Ноздрю поправлю.
     Постепенно свет на лицах вошедших становится красным. Стены также приобретают красный оттенок.

     Василий Васильевич (говорит размеренно, мягко, вкрадчиво):
    - Спокойно, Митька. Дорогой товарищ просто шутит. Сто рублей. Из карманчика.
     Начинает медленно вынимать руку из кармана. Тускло поблёскивает нож.
      
     Гавриил (спокойно, с лёгкой усмешкой):
    - Вы оцениваете мою жизнь в сто рублей. Это не мало?..

     Василий Васильевич (говорит так же, нож  вынул):
    - Мало? (улыбается) А у тебя, дорогой товарищ, есть больше? Мы возьмём.

     На заднем плане появляется третий. Он думает, что всё в порядке и входит медленно, но уверенно.

     Гавриил (замечает третьего):
    - Это тоже рабочий? Сантехник? Да?

     Василий Васильевич:
    - Тоже, тоже, дорогой…

      Ударяет с оттяжкой ножом. Гавриил покачивается. Когда Василий Васильевич вынимает нож, Гавриил хватается за рану, валится на стул и затихает. Митька подбегает, смотрит в глаза, приподняв голову Гавриила.

     Митька:
    - Готов, паскуда.

      Василий Васильевич:
    - Ну и ладно. У меня удар точный. (Замечает дверь) А это что за дверь? Раньше её не было.
      Подходят все трое к двери, открывают. Заглядывают.

      Голос Гавриила (спокойно):
    - Это дверь в Париж. Выйдя в неё, вы попадаете за границу.

      Сначала пытаются войти. Потом, ошарашенные, оборачиваются к убитому. Он недвижим. 

      Василий Васильевич (с ужасом):
    - Это чего?

      Митька:
    - Он же готов!

      Третий:
    - Эй, ты, антиллигенция. Ты жив, что ли?

      Тишина.

           Василий Васильевич (успокоившись, с усмешкой):
         - Ладно, показалось. А ну, пошли проверим. Давно хотел за границу. И чтоб без визы и обратно не возвращаться.   
 
       Уходит в дверь. Через некоторое время мы их видим на площадке, где они и были. Гавриил встаёт и подходит к средней двери.

       Гавриил:
         - Ну, что рабочие? Как заграница? Довольны?!..
      
       Митька:
         - Он жив, паскуда. Да ещё издевается, падаль.

      Василий Васильевич (с ужасом):
         - Это точно он.

     Гавриил (голос становится монотонным и твёрдым):
       - Сюда. Спускайтесь, быстро и без разговоров.

     Трое спускаются, входят в комнату. Когда входят в дверной проём, лица освещаются бледным светом. Они уже не похожи на людские лица. Движутся, как сомнамбулы.
    
     Гавриил:
       - Вам сюда, творцы истории.

     Он показывает на левую стену, где появляется дверь, но показывается больше для зрителей. Трое сами знают свою дорогу, свой путь. Когда дверь открывается, там виден серо-бледный мрак и дым и слышны шорохи. Дверь закрывается и исчезает.
     Гавриил выходит на площадку и зовёт ушедших. Все возвращаются.

     Гавриил:
       - Аделина Павловна, вы ещё хотите снова в Париж?

     Аделина Павловна:
       - О, нет, дорогой мой мальчик. Это лишь мечта юности.
(Мягко улыбается) Хотя мне скоро умирать, так не все ли равно гроб или в Париж. В Париж, так в Париж…

     Замечает дверь.

     - Как, она есть и можно уйти (говорит в волнении).

    Гавриил (мягко):
     - Да,… да… Аделина Павловна. И мы все сейчас можем уйти туда.

    Аделина Павловна (в волнении):
     - Ну, ладно, я, Петенька, Варенька, а ребятки-то зачем?..
    Гавриил:
     - Ну, что же. Это верно. Как, Галочка, Андрей, вы с нами?

    Галя (твёрдо):
     - Да!

    Андрей:
     - Галочка, а как же учёба, как же родители, как же Родина, наконец?

    Галя:
     - Учёба? Родители?  Родина, говоришь?.. Ну, моя учёба ни мне, и никому не нужна.
     Андрей:
      - А…
     Галя:
      - Нет, нет. Ведь мы здесь никому не нужны. Родители?! Я им безразлична. С трех не видела то одного, то другого. Они будут только рады.

            Андрей:
              - Но сейчас они вместе. И, наверно, ждут тебя.

            Галя:
              - О, это маловероятно!.. (Пауза)  Вот Родина?! Это, конечно, да. Она то нас ждёт. Но пока мы до неё дойдём, состаримся.
      
      Андрей (тихо):
      - Наверно, ты права. Идем.
      Гавриил:
      - Ну, вот и хорошо. Прошу.

      Показывает рукой на правую дверь. Она открывается. Там появляется яркий свет. Уходят по одному. Медленно вплывает тихая, ясная, светлая мелодия. Первой подходит к двери Аделина Павловна. Когда она у двери, на мгновение – тьма. Когда снова появляется свет, мы видим молодую Аделину. Уходит. То же со всеми. Гавриил уходит, остаются Галя и Андрей. Галя уже у проёма.

     Андрей (ей вслед):
      - Галочка, а любовь… (Пауза) Там мы не сможем любить друг друга как здесь.

     Галя резко оборачивается.

     Галя (в раздумье):
      - Да?! Ты прав!

     Подходит к нему. Объятия. Поцелуй. В проёме появляется Гавриил.

     Гавриил (тихо):
     - Да… (Пауза) Наверное, они останутся. (С улыбкой) Может это и к лучшему.   Надо же кому-то спасать все это.

     Ждёт. Потом закрывает дверь. Она пропадает. Андрей и Галя еще несколько мгновений стоят. Музыка медленно стихает. Галя медленно отрывается от Андрея, открывает глаза. Её глаза и всё лицо излучают блаженство. Галя замечает, что двери нет.

       Галя:
       - А… где?!..

       Андрей:
       - Что? А… дверь…! Может, её и не было.
       Галя:
       - Да, конечно, не было, и всё это нам приснилось. И Аделина Павловна, и Гавриил Степанович, всё-всё.
       Андрей:
       - Конечно, приснилось. Надо же дверь в Париж…

       Музыка снова появляется.

       Галя:
       - Да. Любили. Уснули, И увидели их всех. И эту дверь, через которую можно уйти…
   
       Андрей:
       - А теперь проснулись. Ты видишь, любимая, светает.

       Галя:
       - Да, светает.

       Андрей:
       - Пора домой.

       Галя:
       - Пора?.. (Смеётся)  Чудак, уже поздно домой. Пошли гулять по предрассветному городу.

       Андрей:
       - Пошли, любимая.

                Уходит.
        Галя:
       - Пошли, мой милый!

        Подходит за ним к двери. Оборачивается. Оглядывает комнату.
 Начинает звучать тихая музыка.

        Галя (одна в комнате):
        - А ты помнишь наши прогулки по Парижу. Мы ещё совсем маленькие. Нас ведут воспитатели, но иногда наши руки соединяются и …
        Убегает. Музыка становится громче. В комнате свет гаснет, а на площадке за дверями на заднем плане постепенно свет становится ярче.
         Голос Аделины Павловны: 
          - Липы в скверах, дворцы, старые мосты. Наши детские поцелуи украдкой. Какое блаженство…

ЗАНАВЕС.

          II ДЕЙСТВИЕ (НЕСУЩЕСТВУЮЩЕЕ)

          Та же комната. Действие сразу вслед за предыдущим. Появляется левая от зрителей дверь. Звучит ритмичная и тревожная музыка. Из двери медленно выходят все те же трое. Одеты элегантно, в прекрасных импортных костюмах, при галстуках, на лацканах – депутатские значки, в руках – портфели. Идут шеренгой, чётко один за другим, направляясь к средней двери. Средний выше и крупнее, прихрамывает на правую ногу.

ЗАНАВЕС.