Высшая математика

Зое Ивановне Сидоровой приснился сон. Она уже несколько лет, как на пенсии, но продолжает  работать. За окном середина мая, но всё ещё холодно, пасмурно и сыро, а вот сон ей приснился светлый, цветной, с ощущением праздника. Зоя Ивановна придавала большое значение снам и сама себе не могла объяснить, почему? Иногда ей снились сны с ощущениями: бесконечная нежность, радость, доброта, чьё-то участие к ней или сопереживание.
 
Сегодня Зое Ивановне приснился день рождения. Это был её собственный день рождения, который она праздновала в большом красивом зале, освещённом ярким солнечным светом. Света было так много, что приходилось прищуривать глаза. Цвета яркие, насыщенные. В разных углах зала стояли вазы с красивыми цветами, и Зоя Ивановна вдыхала нежный аромат этих цветов и наслаждалась ощущением счастья. Интерьер зала был в стиле восемнадцатого века. Посреди зала стоял большой по размерам овальной формы добротный стол, сделанный из дуба. На столе, не покрытом скатертью, лежали караваи хлеба. Хлеб был не нарезанный. Если гостям нужен был хлеб, то они просто руками отламывали ломоть. Зоя Ивановна ощущала запах этого хлеба. Рыба лежала на больших фарфоровых блюдах целиком, а овощи, зелень и фрукты лежали горками. Ну прямо, как на картинах художника Хруцкого. Зоя Ивановна радушно угощала гостей и удивлялась, что за праздничным столом собрались все знакомые ей люди, но каждый из них никогда по жизни друг с другом не пересекался. Гости за столом не сидели, а на западный манер, как теперь принято, располагались вокруг стола: каждый со своей тарелкой и со своим бокалом. Зоя Ивановна ощущала доброжелательность к себе каждого из присутствующих гостей, и ей тоже хотелось передать каждому свою радость. Под конец праздника, когда гости почти все разошлись, в дверь позвонил запоздалый гость. Кто же это? Зоя Ивановна открывает дверь. На пороге стоит Саша Князев. Молодой и красивый. Чёрная борода, карие глаза блестят, чувственные ярко-красные губы. Восточный принц, да и только! В руках у него роскошный букет из ослепительно белых роз. Его настроение какой-то молодости и бесшабашности передаётся Зое Ивановне. Она наливает бокал вина и протягивает Саше Князеву…

На этом сон обрывается. Зое Ивановне удивительно, что ей вообще приснился Князев, спустя почти сорок лет, когда она видела его последний раз на выпускном вечере по случаю окончания института. Особо между собой они не общались, хотя пять лет учились в одной группе на строительном факультете. Правда один раз он сыграл немаловажную роль в судьбе Зои Ивановны. Со временем она забыла, что в её жизни присутствовал некий Саша Князев. В памяти Зои Ивановны всплыл до мельчайших подробностей тот судьбоносный случай, где главным героем был Князев. Тогда она была просто Зоей, которая заваливала сессию на втором курсе, и уже в зачётке стояли «неуды» по высшей математике и строительной механике, а по геодезии старый профессор поставил ей тройку со словами: «у меня не поднимается рука поставить вам после двух «неудов» ещё один «неуд». Преподаватель просто пожалел Зою, потому что вид у неё был отличницы, скромной и очень закомплексованной девушки, что подчёркивали очки на её бесцветном лице, русые волосы, заплетённые в косу, и светлая блузка с тёмной в складочку юбкой. Парадокс состоял в том, что Зоя окончила школу с золотой медалью, легко поступила в институт, потому что подруга попросила составить ей компанию при поступлении, и обе не имели ни малейшего представления, что такое строительный факультет. А поступив, Зою как заклинило: она заваливала сессию за сессией. Психологически от этого очень страдала: в школе все десять лет она была лучшая, а в институте – худшей. Зоя так устала от «неудов» и внутренних терзаний вроде: «я недостойно занимаю в институте чьё-то место», «надо на что-то решиться» и так далее. И она решила: «Всё! Завтра иду в деканат и забираю свои документы». Как только она для себя это решила, ей сразу стало легче, как будто с души упал кирпич.

Было уже очень поздно, и Зоя с облегчённой душой и чистой совестью легла спать. Она проснулась от резкого звонка во входную дверь, включила свет, посмотрела на часы – ровно полночь. «Кто же это может быть?» - подумала Зоя и пошла открывать дверь. На пороге стоял Саша Князев.

- Привет, Сидорова, – сказал Князев и решительно зашёл в квартиру.

Сидорова на несколько минут потеряла дар речи, она не знала, как на это реагировать. Он зашёл в комнату Зои и сел на её кровать, как ни в чём не бывало:

- Сидорова, я сегодня в деканате узнал, что экзамен по высшей математике из
всего потока не сдали только два человека: я и ты.

«Ну вот, только я и Князев со всего потока не сдали высшую математику, - обречённо подумала Сидорова. – Всё-таки я приняла правильное решение. Обязательно завтра пойду в деканат и заберу свои документы».  Князеву она ответила протокольным голосом:

- Ну и что?

- У меня есть «шпоры» по математике и инструкция по системе списывания. Шпоры купил по дешёвке, всего за три рубля, у приятеля с другого курса. Но для этого нужны два человека. Второй человек – это ты. Еле уговорил секретаршу в деканате, чтобы она дала мне твой домашний адрес. Пришлось купить ей коробку шоколадных конфет. Пока искал, где ты живёшь, наступила глубокая ночь.

Князев был юноша красивый. Про него можно было сказать – породистый. Брюнет, который в свои двадцать лет отрастил бороду и усы и аккуратно за ними ухаживал, большие карие глаза, смоляные брови, красивый греческий нос. Но все ребята в группе особо с ним не дружили, иногда незлобно над ним насмехались. Девчонки с потока, не смотря на его внешнюю красоту, на шею ему не вешались и в подруги не набивались. А Князев ни на кого не обижался, жил своей жизнью в группе и пытался любую ситуацию, в которую он попадал, спокойно и без всяких эмоций просчитать, если надо – заплатить, а потом хоть как-то из этой ситуации выкарабкаться.

- Ну и что? – продолжала крутить свою шарманку Сидорова. – Князев, тебе не
повезло. Я завтра иду в деканат забирать свои документы.

- Тебе уже официально сказали, что отчисляют? – Князев даже растерялся от та-
кой не просчитанной и непредвиденной им ситуации.

- Нет. Я сама так решила.

«Что же делать? – лихорадочно прокрутилась мысль у Князева. – Эта дура Сидорова ломает мне все планы». И тогда он решает выдвинуть последний козырь - становится перед Сидоровой на колени и произносит следующий монолог:

- Сидорова! Я уже понял, что ты хочешь сама забрать документы. Но я тебя умоляю, помоги мне сдать высшую математику, а потом заберёшь документы.

И Сидорова дрогнула. Она была девушкой доброй и решила Князеву помочь:

- Хорошо, Князев, ты меня уговорил. Приезжай завтра со своими шпорами и
будем изучать твою систему списывания.

- Так завтра последний день, когда можно пересдать высшую математику. Препод послезавтра уезжает отдыхать и тогда пересдача откладывается на осень.

«Час от часу не легче», - устало подумала Сидорова. Тяжело вздохнув, они с Князевым сели за письменный стол и, при свете настольной лампы, Князев прочёл вступительную лекцию Сидоровой, в чём заключалась система списывания, которую он купил за три рубля.
Семестр, за который им предстояло сдавать экзамен по высшей математике, был посвящён рядам. Каждый ряд назывался именем его создателя. Сидоровой нужно было выучить названия всех рядов и запомнить, в какое место будет спрятана шпора того или иного ряда. Она открыла учебник и прочла следующее: «произвольный, периодический во времени физический процесс, зависимость которого от времени, описывается периодической с циклической частотой омега функцией f(t), удовлетворяющей условиям Дирихле, может быть представлен в виде суперпозиции бесконечного числа гармонических колебательных процессов, частоты которых образуют дискретную последовательность. Эта сумма называется рядом Фурье».

Сидорова поняла, что легче выучить китайский язык, чем понять то, о чём она сейчас прочла, и стала зазубривать только названия рядов: ряд Фурье, ряд Тейлора, ряд Лорана...
К утру Сидорова выучила все названия. Князев проинструктировал Зою, в какую одежду лучше одеться, чтобы спрятать как можно больше шпор.

- Сидорова, это хорошо, что у тебя коса. Запоминай, куда какую шпору я буду прятать. И начал затыкивать шпоры в косу, во все карманы и отвороты одежды, в туфли и даже умудрился засунуть две шпоры Сидоровой за уши, придавив их дужками очков. Затем Князев проделал такие же манипуляции с собой. Завершающей точкой была шпора с рядом Фурье, спрятанная в красивой бороде Князева.

Голодные и измученные бессонной ночью Князев и Сидорова ровно в восемь часов утра выехали в сторону политехнического института. Ехать пришлось около часа. Сидорова жила далеко от центра в новом микрорайоне. Этот час Князев использовал, давая последние наставления Сидоровой:

- Когда зайдём в аудиторию, сесть надо друг за другом: ты – впереди, я – сзади.
Запоминай условные знаки: если я кашляну, значит, в билете мне попался ряд Тейлора. Ряд Тейлора лежит у тебя в левой туфле. Вытянешь левую ногу назад под столом, чтобы я мог незаметно дотянуться до шпоры. Если я дёрну тебя за косу, значит, мне нужен ряд Коше. Отведёшь свою правую руку за спину, чтобы я из манжеты достал этот ряд и т. д.

За этот час Сидорова честно выучила все условные сигналы на каждый ряд.

Ровно в девять утра Сидорова с Князевым вошли в аудиторию. Преподаватель сидел с безразличным лицом, только в глазах у него отражалось море, на которое он завтра поедет.

- Ну что? Пришли, голубчики, подготовились, я надеюсь? Тяните билеты.
               
Сидорова с Князевым усевшись друг за другом, как договаривались, приступили к операции под названием «Экзамен по высшей математике». Преподаватель, оперев голову на руку, мечтательным взглядом смотрел в окно. Пока он смотрел в окно, Сидорова помогала Князеву списывать, действуя чётко по инструкции. Через некоторое время дверь в аудиторию приоткрылась, и кто-то вызвал преподавателя в коридор.

- Сидорова, ты свой билет уже списала? – прошептал Князев.

- Нет! Я же собираюсь забирать документы.

- Ты что, дура? Быстро списывай. Заберёшь документы с тройкой по математике, – прошипел Князев и дал Сидоровой шпоры с ответами на её билет. Сидорова с уже подавленной волей подчинилась Князеву. Она списала все вопросы по своему билету, когда в аудиторию вернулся преподаватель.

- Кто пойдёт отвечать первым?

- Иди ты, – тихо прошептал Князев в спину Сидоровой.

И Сидорова пошла. Хорошо поставленным голосом она зачитала ответы на свой билет. Преподаватель внимательно посмотрел на Сидорову:

- Я не ставлю выше тройки тем, кто приходит ко мне на пересдачу. Но, если Вы
хотите получить четвёрку, то разложите функцию «синус фи» в ряд.

И Сидорова, которая ещё пять минут назад хотела забрать документы, вдруг захотела получить эту четвёрку. Она попыталась сконцентрироваться, в голове за минуту прокрутились все ряды, которые она изучала ночью, но так ничего и не вспомнив, решила, что всё гениальное – просто, и начала раскладывать этот ряд: «синус фи», «косинус фи», «синус фи» и так до бесконечности.

- Правильно, Сидорова, – сказал преподаватель, открыл зачётку и вывел «хор».
Сидорова никакая вышла из аудитории и стала ждать Князева. Вскоре выскочил Князев, счастливый и довольный.

- Ну что, Сидорова, пойдёшь забирать документы? – не дожидаясь ответа, он
спросил:

 – А что тебе ещё осталось пересдать?

- Сопромат.

- У меня есть шпоры по сопромату. Может быть, попробуешь пересдать? А документы ты всегда успеешь забрать. Ну, я пошёл, Сидорова. Мне ещё надо «загнать» шпоры по математике за три с полтиной, чтобы хоть какой навар поиметь.

Через неделю Сидорова пересдала последний экзамен по сопромату, и её перевели на третий курс. Начиная с третьего курса, Сидорова стала хорошо учиться и успешно закончила  институт.

С тех пор прошло около сорока лет. Зоя Ивановна работает главным инженером в одном из престижных столичных проектных институтов, и за все эти годы высшая математика ей так и не понадобилась. Но зачем-то она была в её жизни?