Москва

Совсем и не столица, оглядываюсь без трепета, который должны были бы внушать эти стены и столбы, уже начавших светиться окнами, домов «дорогих моих москвичей».
А я не москвич, и для Москвы я никто, так недоразумение. Неудачник я. Почему так? А очень просто – «не коренной москвич» и даже не живу в Москве. В Москве хотят жить все, вот почему есть «коренные» которые живут по праву и те, что «понаехали тут». Я ни то ни другое.
А ничего другого нет, я тоже «понаехал» на один день, даже на вечер, на ночь.
Мне никто не поверит, как не поверил мальчишка москвиченок, предки которого очутились в Москве после очередной смены «коренных» на понаехавших, «заслуженных». Он, очутившись в нашей «Тмутаракани», видно остро испытал к нам, бессловесным жалость «столичия». И совсем не ожидал, а поверить просто не мог, что не все хотят жить в Москве.
А если все-таки найдутся такие, среди миллионов русских и татар? Нет? Не знаю? Может быть?
Голова кружится, устал, мне бы поспать в тепле. Но не пускают. «Не заслуженный».
И правильно делают. Что такое я? Так песчинка, из-за которой рушится великолепная теория Чарльза Дарвина о происхождении всего живого на земле. О том, как со временем червяк поизвивавшись превратился в змею, а та после нескольких тысяч линек стала обезьянкой, а уж потом, помучившись со своим слабым интеллектом она, обезьяна то есть превратилась, превращалась, превращается во что?
Вот тут-то и дала сбой эта великолепная теория. Эволюция остановилась и Чарльз Дарвин и возивший его по морям и океанам корабль «Бигль», бесплатно возивший, стали совсем некстати, ну, прямо не ко двору, столичному.
Признать, что «коренные» и «понаехавшие» произошли от одной и той же жуткой краснозадой обезьянки, закольцованным признать было просто невозможно.
Очевидно, что в кольце – опять кольцо, а в том кольце на золотом крыльце совсем не то, что на сельце под горкой у леска…
А там живут?
Живет тоска…
И это вечная тоска была всегда, там, у леска, и что Москва и «москвичи» здесь жили, ели калачи, а остальная шантрапа искала в Англии попа, чтобы молиться бдеть и греть мечты – повыше улететь и может быть чуть-чуть тогда через года, когда, когда приблизит Дарвина обет к Москве российских далей бред.