Легенда о Саксагани

     Жарким летом в наших бетонных домах-коробках жить становится невыносимо. Чуть солнце глянет в окна многоэтажек, люди спешат покинуть свои квартиры и от нестерпимого зноя разбегаются, кто куда. Целыми семьями, нагрузив сумки едой и одеждой, жильцы спешат в тенистую рощу на берег реки Саксагань. Там и купанье, и рыбалка, и шашлыки под пиво. До позднего вечера звучит детский смех и песни под гитару. Вот на темном бархате августовского неба зажглись фонарики-звезды. Молодой месяц медленно плывет в верх темного небесного свода. В кустах запели ночные серенады  сверчки, зашуршали под прохладным ветерком стройные камыши. На берегу, у самой воды, слышится тихий рокот саксаганьских волн, журчание реки напоминает грустную песню девушки Саксы, которая частенько прибегала к реке, как к подруге, плача и причитая, звала своего любимого Ганя.
    На крутом берегу реки раскинулось украинское село. Селяне жили безбедно: ловили рыбу, на лугах, заросших сочной травой, пасли скот, прибрежный лес был полон дичи, грибов и ягод. Люди строили хаты, разводили сады, распахивали бахчи и огороды. Среди справных хозяев особенно выделялся Степан Панько. Откуда он родом-никто не знал. Появился Степан в селе, как подобает казаку, на вороном коне, с турецкой саблей за поясом, в барашковой шапке набекрень и в алом шитом золотом жупане. В работе Панько был неутомим. Через год у него было все: дом с резными ставнями, полный двор скота и жена-красавица. Прошло еще одно лето, и хозяйка родила ему дочь. Опрокинув чарку, другую, Степан жаловался на жену соседям, он-то надеялся, что жена родит ему сына, казака- помощника и опору в старости. С тех пор селяне стали замечать, что жена Степана частенько была с подбитым глазом или с разбитой губой. Через десять лет такой семейной жизни красавица превратилась в старуху. С утра до позднего вечера хлопотала он по хозяйству, ее выцветший платок мелькал во дворе, на огороде и в поле. Поговаривали, что бедную женщину даже к столу муж не подпускал, а спала она не на кровати рядом с мужем, а на лавке возле двери.
    Одной Саксе жилось весело и привольно. Отец не обращал на него никакого внимания, а мать перед сном гладила по головке свою дочь, напевая протяжную колыбельную песню, да беззвучно плакала над детской кроваткой. Не задержалась на белом свете бедная женщина. Однажды дождливой осенью совсем не поднялась с лавки, а в морозное январское утро мать понесли на погост. Степан чаще стал заглядывать в корчму, а весной нанял себе в батраки соседского парубка из многодетной семьи. Юноша был скор на ноги, хваткий, работящий, денег ему не платили, работал он за харчи. Саксе шел шестнадцатый год. Из неуклюжего подростка выросла стройная красавица. Прелесть девушки можно было бы сравнить с полевым маком, когда на утренней зорьке тянется цветок к солнышку, распускает свои алые лепестки,
расправляет нежные листочки, глядя в бирюзовое небо своими черными глазками. Слово за слово, Сакса и Гань стали неразлучны. Он косит-она рядом гусей пасет. Сакса хлебы печет-Гань воду носит. Девушка корову доит-батрак хлев убирает. Когда дружба переросла в любовь-никто так и не узнал. Влюбленные были счастливы и не думали о своем будущем.
    Как-то раз осенью, под вечер, ввалился пьяный Степан в хату и обьявил дочери, чтобы она готовилсь к свадьбе. Мол, встретил он своего старого товарища, жена у него умерла, и пообещал ему помочь в горе,предложив в жены свою дочь. А на следующий день, ближе к полудню, явился в гости будущий муж. У Саксы замерло сердце при виде жениха. Колченогий,
низкого роста, с брюшком, старик масляными глазками пристально следил за девушкой. Одет он был богато: шапка на нем из голубого каракуля, синий жупан расшит серебряными галунами. Увидев на пороге будущего зятя, Степан обнял друга, и оба они вошли в хату.
    -Свататься пришел,-догадалась девушка и уже собралась бежать к своему Ганю, как услышала окрик отца:
    -Сакса, иди в дом!
Девушка поспешила на зов.
    -А ну, хозяйка, потчуй дорогого гостя,-приказал отец. Дочь стала накрывать на стол, а мужчины продолжили прерванный разговор.
    -Ну, понравился тебе товар?-спросил у гостя отец.
    -Товар хорош, что ты за него хочешь?
    -Сто золотых, я думаю, тебе это по силам.
    -Да, я торговаться не буду,-ответил старик и полез в карман за деньгами. Достав мешочек с золотом, он передал его Степану. Тот развязал его и стал раскладывать блестящие монеты прямо на столе столбиками. Сосчитав, сгреб все деньги обратно, крепко завязал и спрятал свое богатство за образ святой Богородицы. Пирушка продолжалась до глубокой ночи, хорошо подвыпившие казаки долго прощались у калитки. Вернувшись в дом, отец позвал Саксу и обьявил, что свадьба через неделю. Дождавшись, когда заснет пьяный отец, девушка побежала к любимому на сеновал. Гань не спал, поджидая ее:
    -Я целый день не видел тебя, Сакса. Иди ко мне, мой маковый цветочек.
В крепких обьятьях милого девушка успокоилась и рассказала о сватовстве. Целую ночь влюбленные не спали, думали, что делать. Бежать-нет денег, просить отца-бесполезно. На утренней кровавой зорьке поспешили они к реке. Взобравшись по тропинке на вершину крутого берега, Сакса и Гань перекрестились и, взявшись за руки, прыгнули в темные глубокие воды реки.
    Степан проснулся от рева голодной скотины.
    -Сакса! Гань!-кричал он,-чего у вас до сих пор скот не кормлен? Вот я вас!
Но никто не отзывался. Не было Сакса и Гани ни на огороде, ни в поле, ни на сеновале. Запыхавшись, чувствуя сердцем беду, отец побежал к реке, но берег был пуст. Только на сухой ветке ракиты висела красная лента из кос дочери. Долго и напрасно кричал старик над рекой:
    -Сакса! Гань!
Ответом ему был плеск воды да шорох высохших камышей. Соседи накормили скотину, а через неделю и совсем свели к себе во двор. А Степан целыми днями сидел на реке и все звал любимую дочь и ее парубка. Жутко было слышать селянам крики обезумевшего отца поздней ночью. К зиме Степан исчез из села, а его дом совсем развалился. Через год никто из селян уже не помнил о жадном казаке. Только речка обрела себе имя, так и прозвали ее люди-Саксагань.