Чингиз и Прекрасная

Иногда, вглядываясь в лица близких людей, мы вдруг видим совершенно определенные образы и типажи. Я говорю не просто о людях, находящихся территориально близко: речь идет о собственных детях. Безусловно, на стадии формирования личности и смены молочных зубов предсказать, что ты породил на свет божий, непросто. Человечки меняются с такой скоростью, что успеваешь только фиксировать узнаваемые и присущие только самому себе черты внешности, характера, эмоциональных реакций.

И вот в один прекрасный момент, глядя на своего довольно взрослого сына, я увидела молодого Чингис-хана. Рассматривая отстраненно совсем молоденькую дочь, нашла в ней почему-то Василису Прекрасную. Именно так, как описывают в классической, то есть, в народной сказочной литературе. Монгольского харизматичного лидера идентифицировать удалось не сразу – кроме книг Владимира Яна мне помог фильм талантливого режиссера.

Пожалуй, речь идет не о внешности, хотя я все вокруг вижу и обо всем мыслю только после перекодировки в образы. Тут сложное восприятие, которое транспонировать в образ для сравнения можно только при длительном наблюдении и общении. Играет роль реакция прототипов на внешние и сильные раздражители, логика поведения и рассуждений, да много чего еще. Как подтвердить самому себе, что образ по аналогии имеет место быть?

Василиса Прекрасная имеет идентификаторы – русая и длинная коса, спокойный нрав, очарование на грани гипнотизма. Ведь все мы знаем, что эталон красоты  является условностью. Что он менялся в зависимости от совершенно немыслимых причин. Это не мешает любому человеку, независимо от принадлежности к определенной культуре и религии реагировать правильно на однозначно красивое. Девочке еще очень мало лет, но она так добра и прекрасна, что становится страшно. Слезы над брошенным котенком, любовь ко всем собакам-дворняжкам, самоотверженная помощь ближним, идущая вразрез с личными интересами. Как сложно описать образ, когда рядом натуральная и живая Василиса, которая плачет над завядшими листьями домашних цветов.

Чингис-хану идентификаторы не нужны. Может быть, маленькая бородка, волосы в хвост и пронзительные, невеселые, глубоко посаженные глаза. Может быть, животная  пластика движений и удивительно точная реакция на обращенные к нему слова. Как будто слышишь в ответ истину в последней инстанции. Можете поверить на слово, это впечатляет. Взрывной, непредсказуемый и, вместе с тем, спокойный до философской мудрости характер. И понимание – себя, что для простых смертных почти нереально, понимание других, что нам, обычным людям, неподвластно. Но главное – реальная оценка своих и чужих поступков, их последствий и видение результата. Этот образ кратко описать сложно, пасую, поскольку ограниченна во владении языком.

Суть не в том, что я их вижу такими. Истина в том, что Чингиз и Прекрасная так удивительно реальны. Кроме того, они являются абсолютно автономными личностями. Мои образы, которыми я их награждаю заочно, ничем не помогут и не помешают течению их жизни. Никак не отразятся на жизненном пути, потому что я – всего лишь наблюдатель. Да, я могу помочь в быту, ответить или посоветовать, отговорить или предупредить. Но все, что сделают потом молодые Василиса и Хан, станет только их решением или выбором. В моей власти сущая безделица – подарить им легенду, а потом рассказать об этом в каком-нибудь эссе. Ведь слово материально, и с этим не поспоришь.

Июнь 2008