Проводница

Еду в душном плацкарте на нижней боковой полке. Мураками с его «Пинболом 1973» зачитан до дыр. Появившаяся мысль о написании истории своей семьи не находит выражения ввиду отсутствия хоть какой-нибудь бумаги и ручки. Сосед оказался скромным тощим парнем с обручальным кольцом, оттого, видимо, не заинтересовавшийся мной как собеседником. Стелю постель и с относительным удобством устраиваюсь на лежанке.
От нечего делать начинаю разглядывать пассажиров.
 Молодая пара туристов – парень и девушка - красивые, стройные, женатые. Приятно смотреть на них и мечтать, что у тебя будет почти так же – внимание, забота, влюбленность. Девица в коротких шортах, с хорошей фигурой и безнадежным целлюлитом. Принято стесняться апельсиновой корки и скрывать сей изъян. Почему она не комплексует?.. Троица рабочих-железнодорожников, работающих вместе, но, очевидно, редко общающихся вне. Наверстывают упущенное и коротают время в дороге за обсуждением чего-то, чего не слышу. Да и не особенно интересно.
Много людей, волею случая оказавшихся рядом, в одном вагоне. Столько же разных судеб и жизней, друг другу не интересных. Завтра, прибыв на конечную станцию, мы забудем лица друг друга. А когда-нибудь случайно встретившись, будем томиться навязчивой мыслью, где мы могли видеться прежде. Впрочем, мысль эта, зайдя в тупик подсознания, будет выставлена вон из головы, чтобы больше никогда туда не вернуться.
С этим и засыпаю.
Утром меня будит чей-то тусклый голос – проводница вещает о том, что приближается конец поездки, что пора сдавать постель и угрожает закрывающимся через полчаса туалетом. До станции еще полтора часа и, не желая вставать, принимаюсь снова наблюдать за попутчиками. Но все мое внимание теперь занимает проводница.
Она идет между полками и треплет всех на своем пути, выдергивая из сладкой неги беспокойного и неудобного сна. Обращаю внимание на безразличность и механичность ее жестов. Все это действо похоже на конвейр –  каждый день вот уже много лет подряд она предупреждает провожающих о скором отправлении поезда и будит по утрам пассажиров. Я вижу только ее спину. И спина эта наполнена тем же безразличием ко всему происходящему. Много людей, объединенных вагоном, и ни одной похожей цели. У всех разные желания, разные жизни и разные судьбы.
Проводницу волнует порядок и приемка грязного постельного белья. Ей важно, чтобы совпало количество выданных наволочек-простыней-полотенец с количеством сданных. Ей нужно рассортировать комплекты в мешки, пересчитать стаканы, помыть туалет и выйти на перрон, провожая очередную порцию пассажиров, через пятнадцать минут которые забудут о ней и о которых забудет она.
Кто для нее пассажиры? Номера мест и комплекты белья? Кто она для пассажиров? Персонал, который выдаст белье, принесет чай и свежую газету, и разбудит на нужной станции.
Смогла бы я работать с людьми и оставаться безликой?
Мне не нравится то, о чем я сейчас думаю. Все представляется каким-то безнадежным. Мир безразличных друг другу людей, тусклых голосов и привычных движений.
Кажется, что жизнь у всех этих людей не удалась. Не хочется так начинать свой день. Единственный и неповторимый. Такого дня больше не будет никогда в жизни. Каждый день несет в себе частицу вечности.
Хочу, чтобы мысли радовали, поэтому рисую иную картину…
Проводница с легкой улыбкой на лице (милой настолько, насколько позволяет короткий сон и ранний час) плывет между полками и будит нас. От звуков ее голоса хочется проснуться бодрым, успеть в туалет и быстро сдать белье. Успеть, чтобы не причинить неудобств другому – хотя бы пассажиру с соседней полки – пусть и он успеет. Пусть и  проводница до конечной станции успеет разложить белье и немного посидеть в своем купе, радуясь новому дню.
А не противно ей трепать каждого за ногу? Представляю, как облегчить ее утренний труд и в своих фантазиях дохожу до изобретения специального приспособления в виде палки с мягким наконечником. Проводница этой палкой касается каждого и выходит это не так грубо.
 И у каждого пассажира утро начинается без паники, и ни у кого нет плохого настроения…

Прихожу к мысли, что любить людей - стоит. Любить такими, какие они есть.
И не отвечать безразличием на безразличие, хамством на хамство, грубостью на грубость.
Я встаю и искренне  прошу женщину с соседней полки прикрыть купе простынью, чтобы переодеться (туалет занят, и вряд ли я успею туда попасть). И она искренне отзывается. И нет на ее лице ни тени от причиненного просьбой неудобства. Искренность.
У меня хорошее настроение. И я рада сделать что-то приятное и полезное в ответ, пусть даже такую мелочь, как быстро сдать белье. Чтобы  проводнице на один комплект грязного белья осталось меньше ждать.
Это всего одна минута, но это минута искреннего желания помочь. Просто так.