Бойцовая рыбка

У читателя может возникнуть недоуменный вопрос: кому же собственно посвящена эта книга – мне, Михаилу Салите, перипетиям простой еврейской семьи на сломе эпох, либо известному боксеру, чье имя сегодня, с каждой славной победой, звучит все громче и громче? Тут и спору нет: разумеется, ему – моему увенчанному лаврами брату. Однако возможно ли рассказать о нем достаточно полно, достаточно объективно, не углубляясь в частности нашего быта, в историю семьи, включая мою собственную отнюдь не простую судьбу?..
Итак, повторяю: когда Дима учился во втором классе, большинство его сверстников самозабвенно увлекались футболом. Они облюбовали полянку вблизи от нашего дома, где собирались после уроков и гоняли мяч допоздна. Дима настаивал, чтобы папа записал его в футбольную секцию при стадионе «Спартак». Овальное, аккуратно подстриженное поле зеленело на 1-й станции Большого Фонтана. Можно было запросто дойти пешком. Но – увы! – оба визита закончились неудачно: то тренер отсутствовал, то внезапно отменили занятия секции. Ничего не попишешь: так карта легла.
И вот, уже второй раз возвращаясь домой не солоно хлебавши, минуя 3-ю станцию, папа и сын прочли на столбе заманчивое объявление. Детская спортивная школа каратэ «Сакура» объявляла набор мальчиков и девочек в возрасте с 7 до 10 лет.
– Хочешь заняться каратэ? – спросил отец.
– Хочу, – ответил Дима.
Просто и ясно.
На сей раз счастье улыбнулось подростку. Записали в школу сразу, без волокиты – что во многом объяснялось наличием коммерческой пружины в механизме. Это было светлое одноэтажное здание, осененное раскидистыми кронами каштанов. Просторный спортивный зал был неплохо оборудован: татaми – специальные японские подстилки, на которых сходились юные бойцы, по периметру – шведские стенки, брусья, баскетбольные корзины. Словом, все атрибуты спартанского воспитания, без которого не бывает железной воли. Тренерский состав, включая директора школы, подобрался необычайно молодой: все ребята лет по 18-25. Желающих причаститься экзотического для черноморских широт «духа Бусид;» оказалось немало. Так что дело вскоре пошло. Тем паче и цена за обучение оказалась не слишком «кусучей».
Небольшой экскурс в историю. Еще в 70-е годы в СССР обучение каратэ и другим видам восточных единоборств каралось по закону. Связано это было не столько с их общественной опасностью, сколько с инертностью мышления партаппаратчиков: память о Цусиме, японских интервентах, камикадзе и т. д. Но вот перестройка, вобрав в свои легкие «воздух свободы», разрушила стереотип: каратэ легализовали. И стали как грибы расти подобные школы, куда считалось модным отдать своего ребенка. Особенно если он рыжий, лопоухий или... еврей. В еврейской среде тогда даже была популярна такая хохма: «Выучил английский? Сдал на права? Овладел приемами каратэ? – Теперь можно и уезжать!»
Методы тренировки в «Сакуре» оказались чересчур суровыми. Как сегодня можно предположить – из-за нехватки методических знаний у преподавателей. Занятия проводились ежедневно, кроме воскресенья. За три недели от детей добивались полного шпагата, действуя поистине варварскими методами. Не случайно родители в спортивный зал не допускались. Отцу довелось стать невольным свидетелем этих экспериментов. Детям насильно растягивали связки бедерных и голеностопных суставов. И что самое поразительное – обходилось без несчастных случаев. Делая своих подопечных гуттаперчевыми, новоявленные  «компрачикосы» смутно представляли себе ход дальнейшего обучения.
Каждой тренировке непременно предшествовал кросс по пересеченной местности: от 3-й станции Большого Фонтана до пляжа Аркадия, примерно трехкилометровый спуск. У моря дети разминались, делали зарядку, затем – пускались в обратный путь, в гору, но в том же темпе. Во время первого забега, отстав от других на обратном пути, Дима тяжело дышал. Тренер, замыкавший колонну, подначивал его: а ну-ка, пессимист, прибавь оборотов! Папа из сочувствия решил приоткрыть сыну лазейку:
– Димуля, может, не нужно тебе все это?..
– Нет, папа, нужно. Я буду заниматься!
Еще небольшая ремарка. Самым техничным в их группе по праву считался некий Гаррик, ветеран «Сакуры», превосходящий всех по силе и мастерству. Учеников, проявлявших неповиновение, заставляли спаринговаться с ним и таким образом наказывали. Зная, чем грозит им этот бой, нарушители боялись Гаррика как огня. А Дима – напротив, был очень даже не прочь попробовать свои силы в поединке с общепризнанным лидером. Но, как назло, он никогда не нарушал дисциплину: не позволяло чувство спортивной чести.
Вскоре Дима почувствовал себя в «Сакуре» как рыба в воде. К концу недели бежал ноздря в ноздрю со всеми, ни на йоту не сходя с дистанции. На тот момент ему требовалось ощутить себя равным среди равных. Все без исключения вызывало у него положительную реакцию: и японская атрибутика – белые кимоно, перевитые иерархическим шелком поясов, и правила общения с «сэнсэем» – учителем, и церемония выхода на ковер.
Дима усвоил, что именно в спортивном поединке надлежащим образом проверяется внутрення сущность бойца каратэ. Там является обязательным соблюдение подлинных нравственных начал и оценка техник теми же традиционными нормами, что и в древности, несмотря на то, что сегодня они анализируются и изучаются современными научными способами и приемами. Лишь таким образом можно вполне достоверно оценить любую конкретную ситуацию, и лишь таким образом возможно единоборство справедливое и без повреждений, иначе каратэ теряет свой настоящий смысл искусства и мужества.
В то же время, для него это была и первая настоящая школа самопостижения физического. Как говорит Нисияма Хидэтака, один из величайших мастеров традиционного каратэ современности: «Истинный секрет техники каратэ – понимать и соблюдать принципы движения тела». Дима много и увлеченно занимался, внимательно изучая движения собственных рук и ног, порою сам удивляясь открывавшимся возможностям, тому потенциалу, которого он в себе прежде не подозревал.
Тонкая брошюра в синей бумажной обложке – «Техника нунчаку» Иитиро Масатоши, подаренная ему дядей Валиком, – неизменно лежала раскрытой на Димином письменном столе. Юная душа жаждала собственной веры, своей философии. Но эти вера и философия были еще впереди. Здесь же – забрезжило только их предчувствие...
Надо отметить, что, несмотря на физическую нагрузку, овладение общей школьной программой для Димы в тот период не отходило на второй план. Вроде и парадокс, а на самом деле нет: спорт и учеба выступали частями единого целого. И так будет всегда в его дальнейшей жизни. Как покажет время, взаимодействие и взаимовлияние этих двух ипостасей окажется чрезвычайно плодотворным.
Занятия каратэ лишь упорядочили его жизнь. За довольно короткий срок Дима стал лидером группы в своем весе. Дали знать о себе первые успехи – призовые места в контактных боях между школами. Прошел всего год, и в конце 1991-го Дима уезжал в Америку уже вполне сформировавшимся каратистом.
Из последних событий, предшествовавших перемене почвы, хочется отметить следующий эпизод. По городу разнесся слух о предстоящих погромах. Об этом нашептывали друзья, русские соседки – жены высокопоставленных чиновников – своим еврейским подругам, с настоятельными рекомендациями покинуть на время город. В связи с возникшей угрозой папа приобрел мелкокалиберный пистолет с комплектом боеприпасов. Наши родственники даже предпочли пересидеть в заштатной Петровке, где антисемитизмом никогда и не пахло.
Впрочем, на этот раз пронесло. Ограничилось одними слухами. Была ли это провокация КГБ, бюрократов и аппаратчиков разваливавшейся на глазах державы, или спонтанный выплеск взбесившейся черни, доведенной до отчаяния гайдаровской «шоковой терапией»? Б-г весть. Но это еще больше укрепило нас в нашем решении покинуть сей благословенный край.


http://www.youtube.com/watch?v=MsRxc3XWIKc

http://www.youtube.com/watch?v=iO1oXALIrhM

http://www.youtube.com/watch?v=F2fTBX40wiw