Детская мечта

            
  Любимым предметом в школьные годы была география. Подолгу мог рассматривать географическую карту и переноситься мысленно в те широты, где солнце светит круглый год, а вода в морях всегда ласкова, дружелюбна. Экваториальные воды, казалось мне, были тем самым райским местом,  в котором так повезло жить некоторым малочисленным народам. Еще мне казалось, что в далекой Полинезии и Микронезии, на затерянных коралловых островах Тихого океана, сама природа позаботилась о том, чтобы люди жили здесь беззаботно, как птицы. Им, детям солнца, воздуха и бескрайнего ласкового океана,  уготовано судьбой  жить без борьбы за существование,  не обременять  себя мыслями о хлебе насущном и крыше над головой. Так живут в инкубаторах птенцы, - думал я, учась в школе,  не то в пятом, не то в шестом классе. А еще, рассматривая в атласе цветные фото пигмеев-островитян,  задавался вопросом:  Ну почему при обилии живительного солнца, чистейшего морского воздуха, не отравленного  чадом фабрик, заводов, ядовитыми выхлопами транспорта, а напротив, окруженные океаном  люди такие страшные: низкорослые, пузатые, с костлявыми ногами, дикими глазами, расплюснутыми носами, свирепыми лицами?

  Чего этим баловням солнца и неги  не хватает, чтобы быть самыми красивыми людьми планеты Земля?  Северянам прямо предписано природой не возвышаться своим ростом над промерзшей вечной мерзлотой, по которой дуют сшибающие с ног ледяные ветры, от которых глаза превратились в щели. Там все корявое и низкорослое. Там сплошные лишения для организма!  Там испытания природой на выживаемость! Зачем там, вообще, живут люди? – задавался я очередным вопросом. – А  разве можно вырасти в морозе и стуже до человеческого роста 175-180 см при тусклом солнце, ледяной земле, повсеместной враждебности природы человеческому существу?

 Я рассматривал фото с ярангами, оленями и  узкоглазыми  людьми в шкурах и с  широкими скулами. Между северянами и  островитянами я видел много общего в физическом развитии и неприветливом взгляде. Отличие же было существенным: одни были в шкурах, другие в набедренных повязках.

  Раздумывал я тогда и над вопросом : какое влияние оказывает климат на конституцию человека? И мало-помалу приходил к простому выводу, что северяне съеживались от холода, а островитяне усыхали от жары. Обоснование казалось мне вполне разумным: на севере был избыток холода, на южных островах – тепла. Но я тут же сам себя загонял в тупик спрашивая: А что скажешь насчет африканских геркулесов, верзил ростом 185 см ?

А еще, рассматривая на карте россыпи коралловых островов к востоку от Большого барьерного рифа, прижатого к побережью Австралии, думал о том, кем надо быть, чтобы оказаться на Фиджи, Самоа, Новых Гебридах: моряком? туристом? путешественником? членом Географического общества? исследователем?

В самом начале 1960-х годов, когда эти вопросы будоражили мою мальчишескую голову, поехать в соседнюю Болгарию или Монголию было непросто, ибо СССР был закрыт тяжелым  засовом. За границу посылали только самых достойных, именуемых посланцами страны Советов. Мечтать о Фиджи было равносильно  полету на Луну. Ну, школьник-то имел право смотреть на карту и о чем-то мечтать? Как говорится, мечтать не вредно: мечтай на здоровье!

У детской мечты есть одна особенность – она, как семя, рано или поздно прорастает и воплощается в жизнь. Я не знал об этой метаморфозе с желаниями и, помечтав о коралловых берегах и ласковых водах теплых морей,  выбросил эту чепуху из головы. Но самое интересное, что все последующие годы я, как по стрелке компаса, двигался в направлении райских островов.

Меня мало интересовала жизнь индустриально-развитых стран со всеми атрибутами цивилизации, не проявлял интереса и к жизни папуасов на затерянных островах, но как альпинист, жаждущий покорить Джомолунгму, я в глубине души хотел добраться хотя бы до одного кораллового острова с белым песком и ощутить первозданность мира. Мира, удаленного от выхлопных труб на тысячи километров, мира дивного, мира, как мне казалось, сказочного, доброго, манящего в свои нежные объятия, в которых хотелось побыть хотя бы день или несколько счастливых часов.

И вот в самом начале 1980-х моя детская мечта исполнилась. Океанский лайнер «Иван Франко» на котором я издавал для австралийских туристов судовую газету, остановился у одного из коралловых островов архипелага Новые Гебриды. Судно остановилось на рейде и туристов на остров везли  на мотоботах минут пятнадцать. В первую очередь перевозили туристов, а потом уже и моряков, жаждавших понежиться на песке в тени пальм.

Как ни странно, но садиться вместе с туристами в бот я не спешил, хотя мог одним из первых шагнуть на вожделенный остров. Я смотрел на удаляющиеся в сторону острова шлюпки с туристами и почему-то не завидовал никому. Мало того я вдруг начал раздумывать, а стоит ли, вообще, покидать судно? Около шестисот пассажиров  и около двухсот членов экипажа предстояло перевезти на ботах на пляж. Я смотрел с верхней палубы вдаль на белое побережье и пальмы и думал, где же разместятся эти восемь сотен пляжников? Не тесно ли им будет купаться? Остров, конечно, не блюдечко, которое можно охватить глазом, но идти по песку, да по тропической жаре в поисках уединенного места мало кто захочет, а потому на коралловом песке ожидала участь одесского горпляжа.

- О чем задумался, Борис Николаевич? – спросил меня судовой врач Александр Федорович. – Плыть или не плыть? Верно?
- Как вы угадали? Именно об этом и думаю.
- Да вы же здесь, может, никогда больше и не окажетесь, как, впрочем, и я. Давайте ненадолго прогуляемся на остров, пока не слишком жарко и душно.
  Я согласился и через несколько минут мы уже сидели в боте и качались по гиацинтовым волнам. Ближе к берегу я заметил, как по воде что-то быстро движется, оставляя на поверхности узкий след из белых пузырьков.
  - Что это за рыбки такие скачут, Александр Федорович? Не могу разобрать.
  - Это не рыбки, а морские змеи. Ими здесь кишмя  кишит.
  От услышанного меня передернуло.
  - Они охотятся на рыбок, парализуя их ядом, от которого, кстати, нет противоядия, - пояснил доктор..
 
  Шлюпка пришвартовалась к деревянному пирсу. Пройдя десяток шагов по скрипучим доскам, я вновь  вздрогнул от неожиданности.  На видном месте в стеклянном ящике размером с аквариум непрерывно, без устали пытались вырваться наружу две морские метровые змеи. Туристы останавливались, чтобы рассмотреть внимательнее извивающихся ядовитых чудовищ,  пытающихся вырваться из заточения. Вид морских змеек вызывал  ужас и омерзение: их поперечные коричнево-белые полосы создавали ощущение, что змеи собраны из ярких, нарядных колец, помогающих им затеряться  среди разноцветных коралловых рыб, чтобы без труда ужалить любую своим смертельным ядом; маленькие зубки, жало, ластовидный хвост – все было предметом обсуждения туристов, замерших у террариума в оцепенении. Никто не знал сколько плавает этих змей? Далеко или близко они от берега? Нападают ли они на людей?  Были ли случаи со смертельным исходом?  Вряд ли кого из туристов интересовали такие подробности. Им было вполне достаточно угрожающей надписи на щите, лаконично извещающей: « Морские ядовитые змеи! Противоядия нет!»

  Мы посмотрели на побережье, желая убедиться - много ли смельчаков барахтается в ласковых водах. Заметив лишь двух, вошедших по колено в воду, врач изрек:
 - Купаться отважится лишь самоубийца!
 - А хорошо это они придумали с живыми змеями! Очень наглядно и убедительно,- сказал я.
 - Да, лучше один раз увидеть, чем читать страшилки на плакатах. А вот смотрите сюда! – доктор указал на врытый в песок столб с приколоченными к нему стрелками из фанеры, смотрящими в разные стороны света: Нью-Йорк, Лондон, Москва, Токио, Сидней.
 - До заснеженной столицы нашей Родины, если не врут, 15.500 км! Аккурат находимся с другой стороны  шарика! – сказал доктор не без значительности.
 - Интересно, а для кого эти цифры до Москвы? – спросил я риторически.
 - Для нас с вами! Для экзотики! Давайте сфотографируемся, где были, куда занесло и  чтобы столб хорошо был виден.
 - Да, похоже, что кроме этого столба-указателя здесь и снимать-то нечего, - проворчал я.

   К пирсу причаливали все новые боты, наполненные членами экипажа. Остров взрывался шутками, визгливым смехом девчат, тонущих в чьих-то зычных призывах: « Санек! Та що ты там зупинывся! Ходь к нам! Скильки тоби можно ждать! Догоняй, мы будем пид тою пальмою! Бачишь?»
   Толпа моряков разбивалась на группы и вереницей двигалась под пальмы, поскрипывая, проваливаясь в зыбкий  песок по щиколотки.
 - Ну, а мы-то куда пойдем? – спросил я врача.
 - Идти особо-то и некуда. Может быть, тоже в тенек под пальмы, если место найдем!
 
 Мои идиллические, вынашиваемые долгие годы представления о затерянных коралловых островах рушились с каждой минутой. Побережье напоминало не затерянный земной рай, где чувствуешь себя одиноким, заброшенным, на самом краю света в окружении таинственного, немого мира, в природном,  вселенском заповеднике. Совсем наоборот! Мне казалось, что меня занесло на  шумную ярмарку, галдящий, многоголосьем базар, сливающийся с  какафонией  звуков из магнитол, от которых негде скрыться.

 Боты перевезли всех, кто желал попляжиться  на острове, а таких, по моим подсчетам, была добрая тысяча бездельников. Выходя с пирса, туристы и моряки устремлялись в пальмовые заросли, стоявшие стеной вдоль сахарного побережья. Мало кто спешил окунуться, поплескаться в океане. Возможность столкнуться в воде с ядовитыми гадами напрочь отбивала всякую охоту общения с океаном. Страхов добавляли и экзотическая живность, извлеченная туземцами с песчаного дна,  по которому непременно предстояло пройтись любителям купаний. На циновках лежали засушенные, очищенные от обитателей   панцири черепах, ракушки, напоминающие  гигантских божьих коровок, ракушки с острыми рогами и безрогие, пучки кораллов, плеяды морских ежей и прочей  ядовитой, злобной, кусачей нечисти, но очень привлекательной наружности, вроде полосатых гадов за стеклом на пирсе.

 Лица у туземцев были совсем незлобные, как на картинке моего школьного атласа, а напротив - сияли дружелюбием, от которого зависел их маленький бизнес. За ракушки они просили от 50 центов до 1 доллара, а за маски из пальмы - 5 долларов, но были счастливы, продав и дешевле. Что они делали с выручкой на этом одиноком острове, туземцы отвечали невнятно, но я понял, что у них были внешнеэкономические связи с Вилой, столицей Вануату. Пару ракушек я сторговал на память, а врач просто сказал: Ни к чему мне эта память!

 Послонявшись вдоль торговых рядов морскими сувенирами, мы с доктором пошли на звуки барабанов, доносившихся из пальмовых зарослей. Там шло представление для австралийских туристов силами новогебридских танцоров. Девушки в юбках из листьев и соломы исполняли незатейливые народные танцы, кружась, виляя бедрами и выделывая руками плавные движения. Танцы сопровождались под музыку на народных инструментах. Возраст мужчин-исполнителей определить было трудно. Они шлепали ладонями по бочонкам из пальмы, издавая то звонкие, то глухие звуки, но в целом, приятные для слуха. Австралийские туристы притормаживали, слушали, но предвидя, что за удовольствие скоро придется и заплатить разукрашенному юноше, делали скучающее лицо и удалялись. Но истинные поклонники  самобытной культуры островитян громко и энергично аплодировали, фотографировались с музыкантами и танцорами и щедро благодарили за перформанс.

 Танцовщиц и музыкантов стало затягивать дымом, тянувшимся  из глубины пальмовых зарослей. В воздухе крепко пахло жареным мясом.
  - Это барбекю для туристов!- пояснил доктор. – Сейчас у них подошло время обеда.
  - А что еду за ними возят по местам отдыха и туризма?
  - А как же! Обед сухим пайком: гамбургеры, жареные колбаски, сосиски, кофе, булочки и прочее. Не голодать же им! - сочувственно сказал врач.
   
 Остров начало затягивать кухонными дымами, танцовщицы от дыма раскашлялись и стали ошибаться в движениях, две даже столкнулись, музыканты перестали улыбаться, толпа зрителей разошлась, моряки у кромки воды играли в волейбол и футбол, а несколько отважных кувыркались с гиканьем в океане.
 
 Змеи за стеклом нервничали пуще прежнего.
 - Это они от дыма барбекю задыхаются,- пояснил доктор неистовое поведение рептилий.
 
У пирса стоял полупустой бот готовый к отправке на судно. Мы ускорили шаг. Мотор затарахтел. Коралловые берега с пальмами удалялись от нас. Дышать стало легко и приятно.
 «А все-таки хорошо иметь в детстве мечту,  но еще лучше, если она исполняется!» - улыбался я про себя и чувствовал необыкновенную легкость от того, что осуществил, наконец, фантазии  мальчишки с атласом побывать на коралловом острове  в Тихом океане.